ФИЛОСОФИЯ

Философский словарь: мировоззрение, философия, метафизика, онтология, гносеология, религия, рефлексия, социальная философия, философия истории, этика, эстетика.

Название «философия» происходит от двух греч. слов: «philos» и «sophia» и означает в переводе «любовь к мудрости». В самом общем виде философию можно определить как систему (упорядоченную совокупность) теоретических взглядов на мир в целом и место в этом мире человека. Это значит, что любое философское размышление базируется не столько на эмоциональных оценках, повседневном житейском опыте и здравом смысле, сколько на строгих и точных абстрактно-логических рассуждениях, требующих обязательной аргументации и доказательности. А для выражения своих идей философия пользуется особым аппаратом ею же созданных философских понятий и категорий (наиболее широких и часто употребимых понятий) – таких, как субъект и объект, бытие и познание, материя и сознание, субстанция и субстрат.

Помимо теоретичности можно выделить еще несколько основополагающих для философии, присущих только ей признаков. Вместе взятые, они составляют специфику философии как самостоятельной сферы духовной деятельности людей, в отличие, скажем, от литературы или искусства. Второй признак философии – ее всеобщность, т. е. нацеленность на решение проблем, затрагивающих не отдельные личности, не Иванова, Петрова, Сидорова, а все человечество, человека как представителя человеческого рода. Третий признак философии – ее вечность. Проблемы, оказывающиеся в центре любого философского рассуждения, актуальны, действительны не в какой-то отдельный исторический период, а для всех народов и во все времена, столько, сколько существует само человечество. Четвертый признак философии – ее предельность, иначе говоря, исключительная широта, исходность и первичность рассматриваемых ею вопросов. Действительно, только ответив сначала на вопрос: «Что есть человек?», можно затем либо стараться как можно успешнее решать конкретные житейские проблемы – здоровье, семья, образование, материальное благополучие, либо отказаться от суетности материального мира и всю жизнь посвятить духовному самосовершенствованию; а можно вообще не искать ответа на этот вопрос и тогда прожить жизнь абсолютно серо, скучно и незаметно, подобно известному чеховскому персонажу – «человеку в футляре». Пятый признак философии – ее универсализм, стремление к обретению универсального знания, обнаружению наиболее общих закономерностей в природе, обществе и человеческом мышлении, усмотрению за многообразием и изменчивостью вещей и процессов в окружающем нас мире единого, абсолютного первоначала. Наконец, несомненным признаком философии является присущая ей критичность и рефлективность. Критичность философии означает свойственную философскому мышлению способность сомневаться – прежде всего в том, что обычному человеку кажется понятным и само собой разумеющимся, но также и в собственных результатах. Так, один из самых известных мыслителей II половины ХХ в. – Мишель Фуко написал книгу под названием «История сексуальности» и поспешил объявить ее первой в предстоящем многотомном исследовании по данной теме. Прошло 6 лет, и в последнем интервью умирающий на больничной койке Фуко на вопрос журналиста о том, почему следующие тома выходят с таким опозданием и так отличаются по содержанию от заявленной ранее тематики, ответил: «Работа, которая не является попыткой изменить не только то, что ты думаешь, но одновременно даже и то, что ты есть, не очень-то захватывает… Работать – это значит решиться думать иначе, чем ты думал прежде» (Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти, удовольствия. Работы разных лет. – М., 1996. – С. 309). Критичность – не самоцель философии, не способ просто выделиться и заявить о себе, разрушить установленный порядок вещей, но исходный момент рефлексии – поиска мыслью внутри себя самой собственных ясных и точных оснований. Образно говоря, рефлективность можно сравнить с изображением в зеркале, с той существенной разницей, что и фигурой, которая отражается, и самим зеркалом выступает человеческое сознание, мышление.

Специфика философии может выступить ярче, если попытаться сравнить философию с религией и наукой. Это сравнение становится возможным потому, что, с одной стороны, подобно философии, наука выступает с претензией обнаружить закономерность и упорядоченность в окружающем нас мире, свести все его многообразие к нескольким общим принципам или закономерностям. С другой стороны, религия предлагает свое видение мира, в котором центральное место отводится Богу, являющемуся для верующих людей тем самым абсолютным, вечным, идеальным первоначалом мира, в поисках которого видит свою первейшую задачу философия.

Конечно, на вопрос о соотношении философии, науки и религии нельзя однозначно ответить хотя бы уже потому, что на протяжении истории человечества отношения между ними изменялись в очень широком диапазоне – от неразрывного единства до полного противопоставления. И все же, если суммировать современное положение дел, когда и философия, и наука, и религия выступают в обособленном друг от друга виде, то можно прийти к таким заключениям:

– выводы философии не столь общезначимы и универсальны, как выводы науки. Причину этого следует искать в том, что наука считает себя объективной, т. е. пытается вскрыть природу вещей такой, какой она есть в действительности, философия же – субъективна, поскольку невозможна без эмоционально окрашенного, личностного компонента;

– философия не занимается непосредственно открытием законов, а содействует их открытию, обосновывает и обобщает их;

– религия основывается на вере, т. е. принятии безо всяких разумных оснований существования сверхъестественного, философия же тяготеет к знанию, обретенному, как мы помним, методом критической рефлексии.

1.1 Предмет философии

Предмет философии, т. е. круг стоящих перед ней проблем, четко, конкретно и доступно раскрывается в публичных лекциях современного испанского философа и публициста Хосе Ортеги-и-Гассета (1883–1955), яркого представителя влиятельных направлений философской мысли конца ХІХ – начала ХХ ст. – «философия жизни» и философская антропология, которые публикуются под названием «Что такое философия?». Конечный вывод, к которому приходит испанский мыслитель, таков – «философская проблема безгранична не только по объему – ибо она охватывает все без исключения, но и по своей проблемной интенсивности. Это не только проблема абсолютного, но абсолютная проблема…».

Вопросы и задания:

1. Какое определение дает философии Х. Ортега-и-Гассет?

2. Каким важнейшим признаком наделяет автор любую философскую проблему и что он под этим подразумевает?

3. Каким образом специфика проблем, стоящих перед философией, делает ее «основной потребностью нашего разума»?

4. Как рассматривает философия свой предмет? Какова конечная цель философского размышления?

Первым приходит на ум определение философии как познания Универсума <…>. Формально я понимаю под Универсумом «все имеющееся». То есть философа интересует не каждая вещь сама по себе, в своем обособленном и, так сказать, отдельном существовании, – напротив, его интересует совокупность всего существующего и, следовательно, в каждой вещи – то, что ее отделяет от других вещей или объединяет с ними: ее место, роль и разряд среди множества вещей, так сказать, публичная жизнь каждой вещи, то, что она собой представляет и чего стоит в высшей публичности универсального существования <…>.

Когда мы спрашиваем, что такое «все имеющееся», у нас нет ни малейшего представления о том, чем окажется это имеющееся. О философии нам заранее известно одно: что имеется и то, и другое, и третье, и что это как раз то, чего мы не ищем. Мы ищем «целое», а то, что перед нами, всегда не целое. Об этом последнем нам ничего не известно, и может быть, среди всех этих фрагментов, которые у нас уже есть, нет наиболее для нас важных, важнейшего из всего, что имеется...

… все существующее и находящееся здесь, данное нам, присутствующее, явное – это, в сущности, только кусок, осколок, фрагмент, обрубок. Глядя на него, нельзя не заметить, не почувствовать его изъяна. В любом данном нам бытии, в любом явлении мира мы обнаруживаем глубокий след излома, свидетельство того, что это часть и только часть, мы видим рубец его онтологического [здесь: бытийственного. – Авт.] увечья, к нам вопиют страдания калеки, его тоска по отнятому, его божественная неудовлетворенность <…>.

Весь этот зал в целом присутствует в нашем восприятии. Он кажется – по крайней мере нам – чем-то законченным и достаточным. Он состоит из того, что мы в нем видим, и ни из чего более… Но если затем мы, покидая этот зал, обнаружим, что за его дверями мир кончается, что дальше за этим залом нет ничего, даже пустого пространства, наш потрясенный разум испытает шок… Вероятно, в нашем восприятии рядом с явным присутствием видимого нами интерьера скрыто присутствовал общий фон, исчезновение которого мы не можем не заметить. Иными словами, этот зал даже в непосредственном восприятии не был чем-то законченным, а был лишь первым планом, выступающим на общем фоне, который мы имели в виду, который в виде скрытого дополнения уже существовал для нас, обрамляя то, что мы на самом деле видели. Этот общий окружающий фон сейчас не присутствует, а соприсутствует. И в самом деле, всякий раз, когда мы видим нечто, это нечто появляется на скрытом, темном, огромном фоне смутных очертаний, и это есть просто мир, фрагментом, осколком которого он является…

То же происходит с реальностью внутри нас, с нашей психикой. В каждый момент мы видим лишь ничтожную часть нашего внутреннего бытия: возникающие у нас в этот миг мысли, испытываемые нами страдания, бледный образ, рисуемый нашим воображением, чувство, во власти которого мы теперь находимся, – лишь эту жалкую горстку вещей встречает наш взгляд, обращенный внутрь; вместо себя мы видим лишь плечо, заслоняющее наше полное настоящее Я, которое скрыто от глаз, подобно лежащей внизу долине или горе, заслоненной другими горами…

Таким предстает перед нами мир: он не самодостаточен, не служит основанием для собственного бытия, а кричит о том, что ему не достает, провозглашает свое не-бытие, вынуждает нас философствовать; ведь философствовать – значит искать целостность мира, превращать его в Универсум, придавая ему завершенность и создавая из части целое, в котором он мог бы спокойно разместиться.

Ортега-и-Гассет Х. Что такое философия? –¶М. 1991. – С. 77, 86–87, 97–99.

Известно древнегреческое происхождение слова «философия» – «любовь к мудрости». В приведенном ниже отрывке из диалога древнегреческого философа Платона (428/427–348/347 гг. до н. э.) «Пир» во время дружеской вечеринки сотрапезники, среди которых известный философ Сократ, обсуждают природу любви. Тем самым в художественно-образной форме поднимается вопрос о предмете «любомудрия», о том, чем занимается философия.

Вопросы и задания:

1. Определите, как понимается здесь любовь: откуда она возникает и на что направляется? На что с такой точки зрения должна быть нацелена «любовь к мудрости» (что является предметом философии, кругом стоящих перед ней проблем)?

2. На какой из известных вам признаков философии указывает развиваемый Платоном взгляд?

3. Сравните платоновский подход к предмету философии мнением на этот счет Х. Ортеги-и-Гассета.

Прежде всего, люди были трех полов, а не о двух, как ныне, – мужского и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только имя, ставшее бранным, – андрогины, и из него видно, что они сочетали в себе вид и наименование обоих полов – мужского и женского. Тогда у каждого человека тело было округлое, спина не отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук, и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова же у двух этих лиц, глядевших в противоположные стороны, была общая, ушей имелось две пары …, а прочее можно представить себе по всему, что уже сказано. Передвигался такой человек либо прямо, во весь рост, – так же, как мы теперь, но любой из двух сторон вперед, либо, если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на восьми конечностях, что позволяло ему быстро бежать вперед <…>.

Страшные своей силой и мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов…: это они пытались совершить восхождение на небо, чтобы напасть на богов.

И вот Зевс и прочие боги стали совещаться, как поступить с ними, и не знали, как быть: убить их, поразив род людской громом, как когда-то гигантов, – тогда боги лишатся почестей и приношений от людей; но и мириться с таким бесчинством тоже нельзя было. Наконец Зевс, насилу кое-что придумав, говорит:

– Кажется, я нашел способ и сохранить людей, и положить конец их буйству, уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и тогда они, во-первых, станут слабее, а во-вторых, полезней для нас, потому что число их увеличится. И ходить они будут прямо, на двух ногах. А если они и после этого не угомонятся и начнут буйствовать, я, – сказал он, – рассеку их пополам снова, и они запрыгают у меня на одной ножке.

Сказав это, он стал разрезать людей пополам, как разрезают перед засолкой ягоды рябины или как режут яйцо волоском. И каждому, кого он разрезал, Аполлон, по приказу Зевса, должен был повернуть в сторону разреза лицо и половину шеи, чтобы, глядя на свое увечье, человек становился скромней, а все остальное велено было залечить…. И вот когда тела были таким образом рассечены пополам, каждая половина с вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались, сплетались и, страстно желая срастись, умирали от голода и вообще от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь… Вот с каких давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу, которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и тем самым исцелить человеческую природу.

Итак, каждый из нас – это половинка человека, рассеченного на две камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую ему половину <…>.

Причина этому та, что такова была изначальная наша природа, и мы составляли нечто целостное.

Платон. Пир // Собр. соч.: В 4 т. – М.,¶1994. – Т. 2. – С. 98–101.

1.2 Специфика философии:¶соотношение философии, науки и религии

На протяжении всей истории философии философы склонялись к двум точкам зрения на сущность философии и ее специфику. Первую точку зрения можно назвать точкой зрения на философию как на «строгую науку». Наиболее последовательно отстаивал этот взгляд Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 –1831) – виднейший представитель немецкой классической философии и всего идеалистического направления в западноевропейской философии, создатель самой масштабной в истории философии системы – картины мира, которая логически упорядочила и природу, и общество, и человеческое мышление на протяжении всей их истории, систематизатор диалектики – как теории и метода познания явлений действительности в их взаимной связи и развитии.

По мнению Гегеля, философия есть такой взгляд на мир, «мыслящее рассмотрение предметов», который нацелен на «постижение наличного и действительного, а не выставление потустороннего начала, которое бог знает где существует…», исходя из простой идеи: «Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно» (Гегель. Философия права. – М., 1990. – С. 53).

Коль скоро мир сам по себе, независимо от нас, устроен разумно, полагал Гегель, то не существует никаких препятствий, чтобы мы получили о нем научное – правильное, точное и обоснованное знание: «… Моим намерением было – способствовать приближению философии к форме науки – к той цели, достигнув которой она могла бы отказаться от своего имени любви к знанию и быть действительным знанием…» (Гегель. Феноменология духа // Соч.: В 14 т. – М., 1959. – Т. 4. – С. 3).

Получение такого рода знания, по мнению Гегеля, станет возможным только в том случае, если философия будет заниматься не собиранием многочисленных достоверных фактов и открытием объективных законов, действующих в различных областях природы и общества, вроде закона всемирного тяготения, а превратится в «царицу наук», занятую обобщением тех научных данных, которые ей поставляют отдельные дисциплины, в особых понятиях и категориях.

Правда, в этом случае понятийно-категориальный аппарат философии оказывается настолько абстрактным (попробуйте, к примеру, объяснить, что такое Абсолют!), что многие люди его не понимали и не понимают и переносят свое негативное отношение к абстракциям на философию в целом. «Трудность состоит, – объясняет Гегель, – с одной стороны, в неспособности, а эта неспособность есть в сущности только отсутствие привычки – мыслить абстрактно, т. е. фиксировать чистые мысли и двигаться в них. В нашем обычном сознании мысли соединены с привычным чувственным и духовным материалом; в размышлении, рефлексии и рассуждении мы примешиваем мысли к чувствам, созерцаниям, представлениям (в каждом предложении, хотя бы его содержание и было совершенно чувственно, уже имеются категории; так, например, в предложении «этот лист – зеленый» присутствуют категории бытия, единичности). Но совершенно другое – делать предметом сами мысли, без примеси других элементов...» (Гегель. Энциклопедия философских наук: В 3 т. – М., 1974. – Т. 1. Наука логики. – С. 87).

Большинство же людей, как считает Гегель, к сожалению попросту не понимают данную специфику философии:

«Эта наука [т. е. философия. – Авт.] претерпевает часто такое пренебрежение, что даже те, которые не занимались ею, воображают, что без всякого изучения они понимают, как обстоит дело с философией, и что, получив обыкновенное образование и опираясь в особенности на религиозное чувство, они могут походя философствовать и судить о философии. Относительно других наук считается, что требуется изучение для того, чтобы знать их, и что лишь такое знание дает право судить о них. Соглашаются также, что для того чтобы изготовить башмак, нужно изучить сапожное дело и упражняться в нем, хотя каждый человек имеет в своей ноге мерку для этого, имеет руки и благодаря им требуемую для данного дела природную ловкость. Только для философствования не требуется такого рода изучения и труда…» (Там же. – С. 88–89).

Уже в начале ХХ в. подобный взгляд на философию обосновывал и Эдмунд Гуссерль (1859 –1938) – известный современный немецкий философ, основатель феноменологии, оказавшей влияние на многие течения философской мысли ХХ в. По названию его статьи – «Философия как строгая наука», выдержки из которой предлагаются, принято называть и распространенную точку зрения на философию.

Вопросы и задания:

1. Каким образом, по мнению Э. Гуссерля, исторически складывались взаимоотношения между философией и наукой?

2. По какой причине философия не может превратиться в «строгую науку»? В чем видит автор различие между «несовершенством» философии и науки?

3. Какое значение для европейской культуры могло бы иметь, по Э. Гуссерлю, преобразованию философии в «строгую науку»?

4. Сравните подходы Э. Гуссерля и Гегеля к возможности философии как «строгой науки».

С самого момента своего возникновения философия выступила с притязанием быть строгой наукой, и притом такой, которая удовлетворяла бы самым высоким теоретическим потребностям и в этически-религиозном отношении делала бы возможной жизнь, управляемую чистыми нормами разума. Это притязание выступало то с большей, то с меньшей энергией, но никогда не исчезало. Не исчезало даже и в такие времена, когда интересы и способности к чистой теории грозили исчезнуть, или когда религиозная сила стесняла свободу научного исследования.

Притязанию быть строгой наукой философия не могла удовлетворить ни в одну эпоху своего развития <…>. Признанная учительница вечного дела человечности оказывается вообще не в состоянии учить объективно значимым образом… Философии нельзя учить потому, что в ней нет таких объективно понятых и обоснованных идей и потому, – это одно и то же, – что ей недостает еще логически прочно установленных и, по своему смыслу, вполне ясных проблем, методов и теорий.

Я не говорю, что философия – несовершенная наука, я говорю просто, что она еще вовсе не наука, что в качестве науки она еще не начиналась, и за масштаб беру при этом хотя бы самую маленькую долю объективного обоснованного научного содержания. Несовершенны все науки, даже и вызывающие такой восторг точные науки. Они, с одной стороны, не закончены, перед ними бесконечный горизонт открытых проблем, которые никогда не оставят в покое стремление к познанию; с другой стороны, в уже разработанном их содержании заключаются некоторые недостатки, там и сям обнаруживаются остатки неясности или несовершенства в систематическом распорядке доказательств и теорий. Но, как всегда, некоторое научное содержание есть в них в наличности, постоянно возрастая и все вновь и вновь разветвляясь. В объективной истинности, т. е. в объективно обоснованной правдоподобности, удивительных теорий математики и естественных наук не усомнится ни один разумный человек. Здесь, говоря вообще, нет места для частных «мнений», «воззрений», «точек зрения»…

Совершенно иного рода… несовершенство философии. Она располагает не просто неполной и только в отдельном несовершенною системой учений, но попросту не обладает вовсе системой. Все вместе и каждое в отдельности здесь спорно, каждая позиция в определенном вопросе есть дело индивидуального убеждения, школьного понимания «точки зрения» <…>.

…великие интересы человеческой культуры требуют образования строго научной философии;… вместе с тем, если философский переворот в наше время должен иметь свои права, то он, во всяком случае, должен быть одушевлен стремлением к новообоснованию философии в смысле строгой науки. Это стремление отнюдь не чуждо современности.

Гуссерль Э. Философия как строгая наука

// Логос. Международный ежегодник по философии культуры. –

М., 1911. – Кн. 1. – С. 1–3, 5.

В последнем труде своей жизни – «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология», по сути дела, оставшемся незавершенным, Э. Гуссерль также обосновывает необходимость для человека и человечества в целом преобразования философии в «строгую науку». Основные идеи этой книги были изложены им во время одного из публичных докладов.

Вопросы и задания:

1. В чем мыслитель видит основные различия между философией и наукой? Почему наука не может полностью удовлетворить человека?

2. По какой причине философия продолжает быть необходимой человеку, как считает Э. Гуссерль? Заложена ли потребность человека в философии в нем самом, или же является потребностью, без которой он, по большому счету, может обойтись?

Наука – и это постоянно можно слышать – ничего не может сказать нам о наших жизненных нуждах. Она в принципе исключает вопросы, наиболее животрепещущие для человека.., а именно вопросы о смысле или бессмысленности всего человеческого существования… Научная, объективная истина состоит исключительно в констатации фактичности мира, как физического, так и духовного. Но может ли мир и человеческое существование обладать истинным смыслом в этом мире фактичности, если науки признают так объективно констатируемое за нечто истинное, если история не научает нас ничему, кроме одного, – все произведения духовного мира, все жизненные связи, идеалы и нормы, присущие людям, подобно мимолетным волнам, возникают и исчезают, разум постоянно превращается в неразумие, а благодения – в муку, всегда так было и всегда так будет? Можно ли смириться с этим? И можно ли жить в мире, где историческое событие – лишь непрерывная часть иллюзорных порывов и горьких разочарований? <…>

Итак, …понятие науки, будучи рассмотренным исторически, в наше время оказывается пережитком. Оно отбрасывает все вопросы, обычно относящиеся к узко или широко понятой метафизике [здесь: философии. – Авт.], а вместе с этим отбрасывает все неясные, так называемые, «высшие и предельные вопросы». Всматриваясь в эти вопросы, в то, что было исключено, мы обнаруживаем, что они едины, поскольку явно или неявно включают в свой смысл проблемы разума – разума во всех его специфических формах. …при этом разум – это общее обозначение «абсолютных», «вечных», «надвременных», «безусловно» значимых идей и идеалов. Человек, поднимая «метафизические», собственно философские проблемы, вопрошает о себе как разумном существе, о своей истории и коль скоро речь идет о «смысле» истории, – о разуме в истории. Проблема Бога явно включает в себя проблему «абсолютного» разума как …истока разума в мире, «смысла» мира. Естественно, что и вопрос о бессмертии включает в себя вопрос о разуме не в меньшей степени, чем вопрос о свободе. Все эти «метафизические» в широком смысле вопросы, собственно философские в обычном смысле слова выходят за пределы мира, отождествляемого с универсумом простых фактов. Они выходят за его пределы, будучи вопросами, смысл которых – в идее разума. И все они претендуют на более высокое место по сравнению с вопросами о фактах, занимающих в иерархии вопросов более низкое место…

Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная¶феноменология // Вопр. философии. – 1992. – № 7. – С. 138–140.

Вторая точка зрения на философию определяет ее как не сводимое к любым другим способам духовной деятельности людей и никоим образом из них не выводимое «философствование», т. е. глубоко личностное размышление человека о неповторимости его присутствия в мире. Подобный взгляд на философию возникает еще в античной философии и в конце ХХ вв. становится общепринятым. Вот какое обоснование этой позиции дает Мартин Хайдеггер (1889 –1976) – один из известнейших философов ХХ в., основоположник немецкого варианта экзистенциализма (широко распространенного и влиятельного направления современной философской мысли) в своих лекциях по философии в университете Фрейбурга на рубеже 20 – 30-х гг. (публикуются под названием «Основные понятия метафизики»).

Вопросы и задания:

1. Найдите в приведенном отрывке определение философии в ее сравнении с наукой и мировоззрением.

2. Как вы понимаете выражение «философия есть философствование»?

3. Что такое, по вашему мнению, «конечность» человека у М. Хайдеггера? Каким образом она обуславливает личностный характер философского размышления?

4. В чем, с точки зрения М. Хайдеггера, проявляется такая принципиальная черта философствования как его рефлексивность?

Философия – не наука, не мировоззренческая проповедь… Впрочем, какая потребность еще и специально констатировать подобные вещи? Всякий и так давно знает, что в философии, тем более метафизике, все шатко, несчетные разные концепции, позиции и школы сталкиваются и раздирают друг друга – сомнительная сумятица мнений в сравнении с однозначными истинами и достижениями, с выверенными, как говорится, результатами наук. Вот где источник всей беды. Философия, а прежде всего именно метафизика, просто пока еще не достигла зрелости науки. Она движется на каком-то отсталом этапе. Что она пытается сделать со времен Декарта, с начала Нового времени, подняться до ранга науки, абсолютной науки, ей пока не удалось…

Или все надежды на философию как абсолютную науку – одно суеверие? Скажем, не только потому, что одиночка или отдельная школа никогда не достигнут этой цели, но и потому, что сама постановка такой цели – принципиальный промах и непризнание глубочайшего существа философии. Философия как абсолютная наука – высокий, непревосходимый идеал. Так кажется. И все-таки, возможно, измерение ценности философии идеей науки есть уже фатальнейшее принижение ее подлиннейшего существа.

Если, однако, философия вообще и в принципе не наука, к чему она тогда, на что она тогда еще имеет право в кругу университетских наук? Не оказывается ли тогда философия просто проповедью некоего мировоззрения? А мировоззрение? Что оно такое, как не личное убеждение отдельного мыслителя, приведенное в систему и на некоторое время сплачивающее горстку приверженцев, которые вскоре сами построят свои системы? Не обстоит ли тогда дело с философией, словно на какой-то большой ярмарке?

В конечном счете, истолкование философии как мировоззренческой проповеди – ничуть не меньшее заблуждение, чем ее характеристика как науки. Философия (метафизика) – не наука, не мировоззренческая проповедь. Что в таком случае остается на ее долю? Для начала мы делаем лишь то негативное заявление, что в подобные рамки ее не вгонишь. Может быть, она не поддается определению через что-то другое, а только через саму себя и в качестве самой себя – вне сравнения с чем-либо, из чего можно было бы добыть ее позитивное определение. В таком случае философия есть нечто самостоятельное, последнее…

Наш негативный результат гласит: философию нельзя уловить и определить окольным путем и в качестве чего-то другого, чем она сама. Она требует, чтобы мы смотрели не в сторону от нее, но добывали ее из нее самой. Она сама – что же мы все-таки о ней знаем, что она и как она? Она сама есть, только когда мы философствуем. Философия есть философствование…

…что такое это философствование? Что мы такое при нем? Куда мы стремимся? Не случайно ли мы забрели однажды во вселенную? Новалис говорит в одном фрагменте: «Философия есть, собственно, ностальгия, тяга повсюду быть дома» <…>.

… это стремление быть дома повсюду, т. е. экзистировать в совокупном целом сущего, есть не что иное, как потребность задаться своеобразным вопросом, что значит это в «целом», именуемое нами миром. В нашем вопрошании и искании, в наших метаниях и колебаниях дает о себе знать конечность человека. То, что совершается в этой обусловленности концом, есть последнее уединение человека, когда каждый за себя как единственный стоит перед целым… В конечном итоге то, что Новалис называет ностальгией, есть фундаментальное настроение философствования…

Метафизика есть вопрошание, в котором мы пытаемся охватить своими вопросами совокупное целое сущего и спрашиваем о нем так, что сами, спрашивающие, оказываемся поставлены под вопрос.

Хайдеггер М. Основные понятия метафизики¶// Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993. – С. 327–333.

Современное видение рассматриваемой проблемы – как проблемы соотношения философии, науки и религии – лучше всех выразил в определении «философия – ничейная земля между религией и наукой», данном во введении в собственную «Историю западной философии», Бертран Рассел (1872–1970) – английский философ, логик, математик, общественный деятель, духовный отец неопозитивизма – влиятельного направления в философии науки ХХ ст.

Вопросы и задания:

1. В чем видит Б. Рассел сходство, с одной стороны, между философией и теологией (религией), а с другой – между философией и наукой?

2. Какую разницу между наукой и теологией (религией) обнаруживает Б. Рассел?

3. Совпадает ли тот круг вопросов, который Б. Рассел оставляет решать философии, с представлениями о предмете философии у Х. Ортеги-и-Гассета?

4. Отличается ли, по Б. Расселу, значение философии для человека от аналогичных функций у теологии и науки?

5. Как вы думаете, существует ли принципиальная разница той роли, которую играет философия «в наш век», от ее мировоззренческой роли в прошлом?

…Философия, как я буду понимать это слово, является чем-то промежуточным между теологией и наукой. Подобно теологии, она состоит в спекуляциях по поводу предметов, относительно которых точное знание оказывалось до сих пор недостижимым; но подобно науке, она взывает скорее к человеческому разуму, чем к авторитету, будь то авторитет традиции или откровения. Все определенное знание, по моему мнению, принадлежит науке; все догмы, поскольку они выходят за пределы определенного знания, принадлежат теологии. Но между теологией и наукой имеется Ничейная Земля, открытая для атак с обеих сторон; эта Ничейная Земля и есть философия. Почти все вопросы, которые больше всего интересуют спекулятивные умы, таковы, что наука на них не может ответить, а самоуверенные ответы теологов более не кажутся убедительными, как в предшествующие столетия. Разделен ли мир на дух и материю, а если да, то что такое дух и что такое материя?.. Является ли человек тем, чем он кажется астроному, – крошечным комочком смеси углерода и воды, бессильно копошащимся на маленькой и второстепенной планете? Или же человек является тем, чем он представлялся Гамлету? А может он является и тем, и другим одновременно?.. Существует ли такая вещь, как мудрость, или же то, что представляется таковой, – просто максимально рафинированная глупость?.. Исследовать такие вопросы, если не отвечать на них, – дело философии.

…Наука говорит нам, что мы способны познавать, но то, что мы способны познавать, ограничено, и если мы забудем, как много лежит за этими границами, то утратим восприимчивость ко многим важным вещам. Теология, с другой стороны, вводит догматическую веру в то, что мы обладаем знаниями там, где фактически мы невежественны, и тем самым порождает некоторого рода дерзкое неуважение к Вселенной… Учить тому, как жить без уверенности и в то же время не быть парализованным нерешительностью, – это, пожалуй, главное, что может сделать философия в наш век для тех, кто занимается ею.

Рассел Б. История западной философии. –¶2-е изд., испр. – Новосибирск, 1999. – С. 11–12.

Теперь попытайтесь сравнить две точки зрения на сущность и специфику философии, заполнив аргументами «за» и «против» каждой из них соответствующую таблицу, и на этой основе сформулируйте собственную позицию относительно рассматриваемой проблемы.

1.3 Структура и функции философского знания

Этот вопрос предлагается рассмотреть самостоятельно. Для этого необходимо:

1. Выяснить, в чем состоит мировоззренческая функция философии, определив, в чем заключаются следующие аспекты мировоззренческой функции философии:

– гуманистический аспект – каким образом философия помогает каждому человеку определить свое место и роль в окружающем его мире?

– социальный аспект – как философия способствует образованию общественного идеала, на который каждый человек в той или иной степени должен ориентироваться, и приспособлению этого идеала к изменяющимся условиям исторического развития общества?

– культурно-воспитательный аспект – как философия содействует воспитанию основных качеств человеческой личности и формированию ее творческого, критического отношения к миру и самой себе? (см. Алексеев П. В., Панин А. В. Философия. – М., 1996. – С. 4–14).

2. Разобраться, в чем заключается методологическая функция философии по отношению к науке в следующих аспектах:

– координирующем – взаимодействие методов в процессе научного исследования;

– интегрирующем – объединение теоретических результатов, получаемых в отдельных дисциплинах, в соответствии с принципом единства мира;

– логико-гносеологическом – выработка нормативных принципов и логических оснований научного знания в целом (см. Алексеев П. В.; Панин А. В. Философия. – М., 1996. – С. 14 и сл.)

3. Уяснить, что выполнение указанных функций философией возможно постольку, поскольку философия по своему содержанию представляет собой сложный комплекс знаний о существенных элементах, структурных связях и основных закономерностях окружающего человека мира. Это философское знание обнаруживает себя в форме взаимосвязанной системы особых абстрактно-логических понятий, категорий, принципов и законов. Внутри этой системы философского знания выделяются разделы, или особые философские дисциплины. Рассмотрите основные разделы философского знания – метафизика, онтология, гносеология, антропология, этика, эстетика, социальная философия и философия истории по следующему плану:

а) происхождение названия;

б) что изучает (предмет);

в) когда возникает (допустим, древний мир, Новое время, ХХ век и т. д.);

г) круг рассматриваемых проблем.

4. Проследить взаимосвязь и взаимозависимость всех разделов философского знания, последовательность их формирования в историко-философском контексте. Для подготовки ответа пользуйтесь различными словарями (к примеру, Современным философским словарем / Под ред. В. Е. Кемерова. – М., 1986), а также учебными изданиями (Философия: Учеб. для вузов. – Ростов н/Д, 1995, 1998. – С. 23–25) и др.

В заключение попробуйте определить, какие из приведенных ниже высказываний являются философскими по своему содержанию, а какие – обыденно-житейскими, и обоснуйте свою точку зрения:

1. Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить? А скажу, что свету провалиться, а мне чай всегда пить.

2. – Я верю, что жизнь, – нелепая суета… Она похожа на закваску, которая бродит минуты, часы, годы или столетия, но рано или поздно перестает бродить! Большие пожирают малых, чтобы поддержать свое брожение, сильные пожирают слабых, чтобы сохранить свою силу. Кому везет, тот ест больше и бродит дольше других, – вот и все!

3. – Я говорил вам, Портос, что с женщинами и дверьми лучше всего действовать с мягкостью.

– Вы великий мыслитель, [д’Артаньян]– сказал Портос. – Это несомненно.

Раздел 2

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ФИЛОСОФИИ

План

1. Проблема возникновения (генезиса) философии. Предпосылки генезиса философии.

2. Процесс возникновения философии: от «мифа» к «логосу».

3. Историческое значение появления философии.

Теоретический итог:

– назовите, из чего, как, когда, почему, зачем, где возникает философия, перечислите экономические, социальные, политические предпосылки появления философии в Древнем мире и ее расцвета в Древней Греции;

– укажите на историческое значение появления феномена философии для судеб европейской цивилизации;

– дайте сравнительную характеристику философии и мифологии.

Философский словарь: мифология, социоантропоцентризм, эгоцентризм, теогония.

На первый взгляд, может показаться, что философия, представляющая собой размышление самого человека о своей роли и своем месте в мире, существует столько, сколько существует сам человек. Однако стоит это предположение рассмотреть с философской точки зрения, т. е. критически-рефлексивно, как приходится признать – хотя философия претендует на рассмотрение вечных проблем, сама она не является вечным способом их решения. Если заглянуть в глубь истории, то можно обнаружить, что появление первых философских учений относится только к середине І тысячелетия до н. э. До тех пор – на протяжении десятков, если не сотен тысяч лет, составляющих более чем 90% всей истории человечества, безраздельно господствовала мифология.

По общепринятым взглядам, мифология, или мифологическое сознание (от древнегреч. «mythos» – пересказ) – набор чудесных историй, сказок или легенд. В действительности же, мифология – древнейшая форма мироощущения и деятельности людей, основанная на художественно-эмоциональном переживании мира. В отличие от философии, мифология не осмысливает логически окружающий мир как безликое «ОНО», а воспринимает его чувствами как живое, одушевленное существо, своего рода «ТЫ». Как заметил по этому поводу замечательный русский и советский философ А. Ф. Лосев: «Миф есть подлинная жизнь, со всеми ее надеждами, страхами, ожиданиями и отчаянием, со всей ее реальной повседневностью и чисто личной заинтересованностью» (Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А. Ф. Из ранних произведений. – М., 1990. – С. 399).

К другим особенностям мифологического сознания относятся:

1) социоантропоцентризм – перенос на окружающий человека мир в процессе его объяснения черт самого человека или общества. Наглядным примером такого социоантропоцентрического взгляда могут служить древнейшие представления о китах, черепахах, слонах и других животных, на которых держится Земля, или традиционные меры длины (например, локоть) в соответствии с пропорциями человеческого тела.

2) эгоцентризм – представления о мире по образу и подобию личного жизненного мирка каждого человека. Такой взгляд, к примеру, отражается в известном выражении «За тридевять земель». Оно указывает на очень далекое расстояние, составляющее три по девять, т. е. двадцать семь «земель» – известного человеку пространства родного поселения и его окрестностей в радиусе от нескольких десятков до нескольких сотен километров, пределы которого он ни разу за всю жизнь так и не покидал.

3) некритичность – ибо любой миф не только всегда воспринимается как нечто реальное, о чем бы он ни повествовал, но всегда открыт для внесения в него каждым следующим пересказчиком его собственных изменений и дополнений;

4) практический характер: «…поскольку весь мир считается управляемым мифическими силами, и от способа их действия зависит, прямо или опосредованно, судьба человека, универсально-мифическое видение мира оказывается, пожалуй, побуженным практикой, а затем и само практически заинтересованным… В нем возникает и распространяется глубоко запечатленное в языке «знание» о мифических силах (в самом прямом смысле лично прочувствованных)... Все это спекулятивное знание ставит себе целью служение человеку в его человеческих целях, чтобы возможно счастливее построил он свою мирскую жизнь, чтобы мог оборониться от болезни, всякого рода судьбы, нужды и смерти» (Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Вопр. философии. – 1986. – № 3. – С. 108).

Однако на этом практические задачи мифологии не ограничивались. Миф выполнял и важнейшие социальные функции: «Он обосновывает устройство общества, его законы, его моральные ценности. Он выражает и кодифицирует верования, придает престиж традиции, руководит в практической деятельности, учит правилам поведения» (Стеблин-Каменский М. И. Миф. – Л., 1976. – С. 16). Это происходит потому, что миф был единственно доступной формой выполнения подобного рода задач в обществе, где не было ни государства, ни писаного права, ни школьного образования, ни средств массовой информации.

Возникновение философии представляет собой настоящую революцию в способе мышления, которую в философской литературе называют «расколдованием мира», или переходом от «мифа к логосу». У этой революции было две стороны. Первая, внешняя сторона, затрагивавшая форму мифа, заключалась в замене чувственно-эмоциональных образов абстрактными общими понятиями. Эти понятия, вроде греческих «фьюзис» – природа, «гилэ» – материя, вещество, «архэ» – означали не нечто реально существующее, что человек мог увидеть своими глазами, пощупать своими руками или услышать собственными ушами, но являлись своего рода мыслительными матрицами, в которых человек обобщал все чувственно-воспринимаемое многообразие окружающего его мира. Внутренняя, содержательная сторона возникновения философии сводилась к замене чувственного переживания мира (как раз посредством образов, которым часто придавались человеческие или животные черты) его критическим рациональным осмыслением. Это осмысление ставило перед собой цель вскрыть естественный порядок вещей и процессов в мире и выразить свои результаты в системе абстрактных понятий.

Разумеется, возникновение философии не было одномоментным актом, а растянулось на многие сотни лет. Все это время мифология продолжала сосуществовать с философией. Существует она и в наши дни, правда, в несколько видоизмененном виде, например, в некоторых проявлениях политической идеологии. Объяснение этому парадоксу следует искать в том, что мифология является не пережитком детства человеческого рода, а неотъемлемой составной частью человеческой культуры.

2.1 Проблема возникновения (генезиса)¶философии. ¶Предпосылки генезиса философии

Уже не один десяток лет в высших учебных заведениях Советского Союза, а затем и Содружества Независимых Государств проблема возникновения (генезиса) философии рассматривается по формуле известного философа, проф. МГУ А. Н. Чанышева – «Из чего, как, когда, почему, зачем, где» возникает философия. К одной из последних по времени редакций концепции проф. Чанышева мы и обратимся.

Вопросы и задания:

1. Дайте четкое определение: из чего, как, когда, почему, зачем, где возникает философия?

2. Какие три теории возникновения философии перечисляются в данной статье?

3. Какие три основные экономические и социальные предпосылки возникновения философии называет автор?

4. Почему, как полагает А. Н. Чанышев, философская мысль не смогла развиться нигде, кроме Индии, Китая и Греции?

5. Укажите, какова дальнейшая судьба мифологии после появления философии и почему мифология продолжает сосуществовать с философией вплоть до наших дней?

ИЗ ЧЕГО ВОЗНИКЛА ФИЛОСОФИЯ? …Одни утверждают, что философия возникла из мифологии (А. Ф. Лосев и многие другие) или даже из религии (Гегель и многие другие), иные же думают, что философия возникла из знания и только из знания, из начатков наук. Между этими двумя умеренными крайностями помещаются те концепции генезиса философии, которые говорят о двух началах философии: мифологическом и научном...

КАК ВОЗНИКЛА ФИЛОСОФИЯ? Философия возникла как разрешение противоречия между художественно-мифолого-религиозным мировоззренческим комплексом и интеллектуальной деятельностью человека, связанной с решением реальных задач жизнеобеспечения рода, племени и народа.

Разрешение этого противоречия состояло в том, что дотоле ограниченный узкими рамками спецзадач интеллект вторгается в область мировоззрения и интеллектуализирует его. Так возникает философия как интеллектуальное мировоззрение. Философия наследует от мифологического мировоззрения установку на большие вопросы, а от интеллекта – интеллектуальность…

КОГДА ВОЗНИКАЕТ ФИЛОСОФИЯ? Раньше приходилось читать, что философия возникла вместе с возникновением классового общества и отделением умственного труда от физического…

На самом деле философия возникает не с возникновением классового общества, а на определенной ступени его развития. Философия возникает в начале «века железа»…

Железные орудия получили широкое распространение в Средиземноморье лишь к концу VI в. до Р.Х. [Рождества Христова, т. е. нашей эры. – Авт.], то же самое можно сказать о Древнем Китае и о Древней Индии. Появление в Китае сохи с железным сошником революционизировало тамошнее сельское хозяйство. Появление железного оружия и средств защиты («щит и меч») демократизировало армию, потому что железо со временем стало намного дешевле бронзы и было доступно и небогатым слоям населения.

Таким образом, «железный век» начинается лишь с вытеснения железными орудиями труда и войны бронзовых орудий.

Большое значение для генезиса философии имело возникновение монеты как законченной формы денег… Монета – единственная абстракция, которую можно потрогать. Распространение монетного обращения, проникающего во все уголки общества, служило развитию способности к счету, а счет – первая элементарная деятельность интеллекта. Распространение монеты – предметной абстракции – способствовало развитию абстрактного мышления даже на уровне обыденного и массового сознания.

Третья причина – борьба классов. Философия возникает как мировоззрение новых слоев городского населения, борющихся с теми, кто обосновывал свое право на власть и привилегии, исходя из мифологического мировоззрения. Например, в Греции эвпатриды (благородные) ссылались на то, что их род шел от того или иного «героя», один из родителей которого – бог или богиня. Ясно, что у новых слоев появилась социальная потребность в новом мировоззрении, которое отодвигало бы мифологическое мировоззрение на задний план и соответствовало бы уровню знаний этих слоев…

ПОЧЕМУ ВОЗНИКАЕТ ФИЛОСОФИЯ? Философия возникает потому, что новый уровень общественной жизни, новый уровень знания, новые общественные движения породили общественную потребность в новом виде мировоззрения, который больше, чем старая мифология, соответствовал бы новому этапу в развитии общества. Новые слои населения должны были подорвать престиж мифологии и заменить ее более современным видом мировоззрения.

ЗАЧЕМ ВОЗНИКАЕТ ФИЛОСОФИЯ? …философия возникает для удовлетворения общественной потребности в новом мировоззрении.

ГДЕ ВОЗНИКАЕТ ФИЛОСОФИЯ? … Мы … думаем, что философия возникла и в Китае, и в Индии, и в Греции. Что касается стран Ближнего Востока (Вавилония, Сирия, Финикия, Иудея, Египет), то там была возможность появления философии в форме протофилософии (особенно в Вавилонии и в Египте, где высокого уровня достигли протонауки), но эта возможность не реализовалась из-за персидского нашествия, когда Персидская сверхдержава поглотила все эти древнейшие цивилизации и культуры…

Чанышев А. Н. Философия как «филология», как мудрость и как мировоззрение // Вестник МГУ. – Сер. 7. Философия. – 1999. – № 1. – С. 10 –11, 15–18.

В последнее десятилетие, когда отечественная сфера гуманитарного знания перестала испытывать жесткое идеологическое давление и соприкоснулась с западной социогуманитарной мыслью, ранее от нее искусственно отгороженной, подавляющее большинство устоявшихся здесь концепций подверглось значительному пересмотру. Этот пересмотр коснулся и чанышевской теории происхождения философии. Новые подходы к процессу возникновения философии удачно скомпилированы в статье д-ра филос. наук Ю. В. Павленко «Зародження філософії. Історико-культурний нарис», отрывки из которой приводятся ниже.

Вопросы и задания:

1. По каким причинам автор статьи считает традиционное в советской историографии объяснение зарождения философии неудовлетворительным?

2. Какой основополагающий тезис пытается отстаивать автор в противовес наиболее распространенной концепции?

3. В чем состоит тот вклад «варваров» в новые общества, который открывает возможность для становления в них философского сознания?

4. Каким образом, по мнению автора статьи, гибель раннеклассовых обществ в результате варварских завоеваний способствует зарождению в новых цивилизациях критического мышления как важнейшей предпосылки появления философии вообще?

5. Почему в государствах на территории Египта и Месопотамии, Мексики и Перу, также переживших неоднократные завоевания, философия не возникает, как возникает она в Индии, Китае и Греции?

…традиционно в советской историографии зарождение философии связывается с переходом от первобытно-общинной формации к классовому обществу, с отделением умственного труда от физического и появлением эксплуатации. Однако современный уровень исторического знания требует уточнения и даже, возможно, пересмотра подобного решения проблемы, поскольку отделение умственного труда от физического произошло во всех древневосточных формациях и цивилизациях доколумбовой Америки, но философия самостоятельно возникла в древности только в Греции, Индии, Китае…

Итак, в качестве тезиса я выдвигаю положение о том, что философское сознание зарождается в тех древних цивилизациях, которые возникли на основе предшествовавших им и погибших раннеклассовых обществ, и чья территория в той или иной степени подпала под власть варваров-завоевателей: дорийцев в Эгеиде, ариев в Индии, чжоусцев в Китае.

В условиях социальной катастрофы, связанной с гибелью бывшей общественной системы и экспансией периферийных этносов, традиционные взгляды и представления, освященные авторитетом предков, не способны дать людям убедительные ответы на жизненно важные вопросы. В такой ситуации уцелевшие представители образованных слоев общества, которое распалось, оказались лицом к лицу перед новыми обстоятельствами – враждебными, непредусмотренными, непонятными в системе обычных парадигм – и вынуждены были отойти от многих традиционных стереотипов мышления и искать самостоятельных решений. Одновременно это означает и первый шаг в сторону всевластия внеличностного традиционного знания в направлении утверждения индивидуального критического мышления, составляющего неотъемлемое свойство философского сознания. Несомненно, это само по себе никоим образом не приводит к появлению философии, однако благоприятствует созданию в обществе той атмосферы достаточно свободного индивидуального поиска общественно важных решений, вне которой возникновение философского сознания вообще невозможно.

Однако важно сразу же подчеркнуть, что речь идет не просто о гибели какого-то государственного образования от внутреннего раздора, экологических катаклизмов или варварских вторжений…

Самым существенным моментом в ходе становления индивидуально-критического сознания является возможность создания новой, вторичной цивилизации на иных социально-экономических и политико-правовых принципах, которые в той или иной мере допускают личную инициативу. В наибольшей степени это было характерно для образования после дорийского нашествия ионийских и эолийских полисов, чья культура в архаический период оказала самое сильное влияние на другие области Греции. Здесь на смену военно-бюрократическим структурам микенского периода приходят демократические общины античного, как его определил К. Маркс, способа производства, которые опирались на экономическую и социальную самостоятельность домохозяйства полноправного гражданина…

Павленко Ю. В. Зародження філософії. Історико-культурний нарис¶// Філос. і соціол. думка. – 1989. – № 11. – С. 54–55¶(Пер. с укр. К. В. Кислюка).

Для возникновения философии и ее расцвета прежде всего в Древней Греции требовались не только социально-экономические и политические, но и духовные предпосылки. Вот что писал по этому поводу в своем труде «Метафизика» великий древнегреческий философ Аристотель (384 – 322 гг. до н. э.), который в своих сочинениях охватил и систематизировал все отрасли тогдашнего знания, а также явился основоположником формальной логики.

Вопросы и задания:

1. На какую важную социально-экономическую предпосылку возникновения философии указывает Аристотель?

2. «Зачем», с точки зрения Аристотеля, возникает философия?

3. Объясните, каким образом в «изумлении», которое у Аристотеля явилось важнейшей причиной возникновения философии, проявляется философская рефлексия.

4. Мог ли Аристотель согласиться с Гегелем в том, что для возникновения философии необходима свобода – как политическая, так и духовная?

…и теперь и прежде удивление побуждает людей философствовать, причем вначале они удивлялись тому, что непосредственно вызывало недоумение, а затем, мало-помалу продвигаясь таким образом далее, они задавались вопросом о более значительном, например о смене положения Луны, Солнца и звезд, а также о происхождении Вселенной. Но недоумевающий и удивляющийся считает себя незнающим (поэтому и тот, кто любит мифы, есть в некотором смысле философ, ибо миф создается на основе удивительного). Если, таким образом, начали философствовать, чтобы избавиться от незнания, то, очевидно, к знанию стали стремиться ради понимания, а не ради какой-нибудь пользы. Сам ход вещей подтверждает это; а именно: когда оказалось в наличии почти все необходимое, равно как и то, что облегчает жизнь и доставляет удовольствие, тогда стали искать такого рода разумение. Ясно поэтому, что мы не ищем его ни для какой другой надобности. И так же как свободным называем того человека, который живет ради самого себя, а не для другого, точно так же и эта наука единственно свободная, ибо она одна существует ради самой себя (Метафизика, 982 b).

Аристотель. Метафизика¶// Соч.: В 4 т. – М., 1975. – Т. 1. – С. 69.

Однако лучше всего духовные предпосылки генезиса философии обозначил в своих «Лекциях по истории философии» один из величайших философских умов в человеческой истории – немецкий философ Гегель.

Вопросы и задания:

1. Определите, в чем состояло главное духовное условие возникновения философии.

2. От чего должно было, согласно Гегелю, освободиться мышление и на что обратиться, чтобы могла возникнуть философия.

3. Какой политический строй был необходим для того, чтобы смогло реализоваться главное духовное условие возникновения философии? В какой стране сложился такой строй?

4. Поскольку в современной философской литературе признается существование оригинальной философской мысли и в Древней Индии, и в Древнем Китае в одно время или даже раньше, чем в Древней Греции, хотя политический строй в этих цивилизациях являлся деспотическим, подумайте, в чем Гегель был не совсем прав в своем анализе предпосылок возникновения философии.

…философия начинается там, где всеобщее понимается как всеобъемлющее сущее, или, иначе говоря, там, где сущее постигается всеобщим образом, где выступает мышление мышления. Где же это произошло? Где это началось? В этом состоит историческая сторона вопроса. Мышление должно существовать для себя, получить существование в своей свободе, оторваться от природного и выйти из созерцательной погруженности; оно должно как свободное войти в себя и таким образом достигнуть сознания свободы. Началом философии в собственном смысле мы должны признать тот момент, когда абсолютное уже больше не существует как представление и когда свободная мысль постигает бытие (которое может быть также и самой мыслью), познаваемое ею как сущность вещей, как абсолютную целостность и как имманентную сущность всего на свете <…>. …предметом философии является, например, положение: «сущность, или первоначало, вещей есть вода, огонь, мысль».

…Если мы говорили, что для появления философии необходимо сознание свободы, то этот принцип должен лежать в основании характера народа, у которого философия получила начало. Народ, обладающий этим сознанием свободы, основывает свое существование на этом принципе… С практической стороны с этим связан расцвет действительной политической свободы; последняя появляется лишь там, где самостоятельный индивидуум, как индивидуум, знает себя всеобщим существенным, где он обладает бесконечной ценностью, или, иначе говоря, там, где субъект достиг сознания личности и, следовательно, хочет без дальнейшего быть признанным самим по себе <…>.

Вследствие этой общей связи политической свободы со свободой мысли философия выступает в истории лишь там и постольку, где и поскольку образуется свободный государственный строй. …философия поэтому начинается лишь в греческом мире…

Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии¶// Соч. В 14 т. – М., 1932. – Т. 9 – С. 88–89.

Теперь подведите итог рассмотрению первого вопроса, заполнив следующую таблицу:

Из чего

Как

Когда

Почему

Зачем

Где

Предпосылки:

Социально-экономические;

Политические;

Духовные

Объясните, каким образом были взаимосвязаны социально-экономические, политические и духовные предпосылки.

Выскажите свою точку зрения: какие предпосылки были наиболее важными для возникновения философии и почему?

2.2 Процесс возникновения философии:¶от «мифа» к «логосу»

О возникновении философии начали задумываться еще мудрецы Древней Греции. Приведем сообщение античного писателя, автора самого известного античного сочинения по истории греческой философии – «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» Диогена Лаэртского (первая половина III в. н. э.).

Вопросы и задания:

1. Где, по мнению Диогена Лаэртского, возникает философия?

2. Кто из древних мыслителей первым назвал философию философией (любомудрием), а себя философом? Как он аргументировал свою точку зрения?

3. У каких народов, помимо греков, согласно Диогену Лаэртскому, развивалась философская мысль?

4. Что, на ваш взгляд, в содержании учений «магов, халдеев, гимнософистов, друидов и египтян» можно считать философскими идеями, а что – мифологическими и предфилософскими?

5. Какой из рассмотренных у Диогена Лаэртского народов, по вашему мнению, в наибольшей степени приблизился именно к возникновению философии? Обоснуйте свою точку зрения.

Занятия философией, как некоторые полагают, начались впервые у варваров, а именно: у персов были их маги, у вавилонян и ассириян – халдеи, у индийцев – гимнософисты, у кельтов и галлов – так называемые друиды и семнофеи1[1] <…>.

И все же это большая ошибка – приписывать варварам открытия эллинов: ведь не только философы, но и весь род людской берет начало от эллинов <…>.

Сторонники варварского происхождения философии описывают и то, какой вид она имела у каждого из народов.

Гимнософисты и друиды, по их словам, говорили загадочными изречениями, учили чтить богов, не делать зла и упражняться в мужестве; гимнософисты презирали даже смерть…

Халдеи занимались астрономией и предсказаниями.

Маги проводили время в служении богам, жертвоприношениях и молитвах, полагая, что боги внемлют только им; рассуждали о сущности и происхождении богов, считая богами огонь, землю и воду; отвергали изображения богов, в особенности же различение богов мужского и женского пола. Они составляли сочинения о справедливости; утверждали, что предавать покойников огню – нечестиво, а сожительствовать с матерью или дочерью – не нечестиво..; занимались гаданиями, прорицаниями и утверждали, будто боги являются им воочию, да и вообще воздух полон видимостей, истечение или воспарение которых различимо для зоркого глаза. Они не носили золота и украшений, одежда у них была белая, постелью им служила земля, пищей – овощи, сыр и грубый хлеб, посохом – тростник; тростником же они прокалывали и подносили ко рту кусочки сыра за едой…

Египтяне в своей философии рассуждали о богах и справедливости. Они утверждали, что началом всего является вещество, из него выделяются четыре стихии и в завершение являются всевозможные живые существа. Богами они считают солнце и луну, первое под именем Осириса, вторую под именем Исид, а намеками на них служат жук, змей, коршун и другие животные.., которым египтяне и воздвигают кумиры и храмы, потому что обличье бога им неведомо. Они считают, что мир шарообразен, что он рожден и смертен; что звезды состоят из огня и огонь этот, умеряясь, дает жизнь всему, что есть на земле; что затмения луны бывают оттого, что луна попадает в тень земли; что душа переживает свое тело и переселяется в другие; что дождь получается из превращенного воздуха… А в заботе своей о справедливости они установили у себя законы и приписали их самому Гермесу. Полезных для человека животных они считают богами; говорят также, будто они изобрели геометрию, астрономию и арифметику. Вот что известно об открытии философии.

Философию философией [любомудрием], а себя философом [любомудром] впервые стал называть Пифагор, когда спорил в Сикионе с Леонтом, тираном Сикиона или Флиунта…; мудрецом же, по его словам, может быть только бог, а не человек. Ибо преждевременно было бы философию называть «мудростью», а упражняющегося в ней – «мудрецом», как если бы он изострил уже свой дух до предела; а философ [«любомудр»] – это просто тот, кто испытывает влечение к мудрости...

Философия же имеет два начала: одно – от Анаксимандра, а другое – от Пифагора; Анаксимандр учился у Фалеса, а наставником Пифагора был Ферекид. Первая философия называется ионийской, потому что учитель Анаксимандра Фалес был ионийцем, как уроженец Милета; вторая называется италийской, потому что Пифагор занимался ею главным образом в Италии (Кн. 1. Вступление).

Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – 2-е изд. – М., 1986. – С. 55–58.

Некоторое представление о генезисе философии с точки зрения современной науки можно получить, обратившись к отрывкам из работы современного французского автора¶Ж. П. Вернана «Происхождение древнегреческой мысли».

Вопросы и задания:

1. Чем ответы Фалеса, Анаксимандра и Анаксимена на то, что является основой мира, отличались от аналогичных ответов, даваемых мифами?

2. На каком основании автор полагает, что появление философии следует считать «чудом»?

Как правило, начальные периоды человеческой истории ускользают от нас. Что же касается Греции, то если зарождение философии означает закат мифологического мышления и становление рационального знания, то мы можем установить более или менее точно дату и месторождение греческого разума, так же, как и его гражданский статус. В начале VI в. до н.э. в Милете Ионическом (западное побережье Малой Азии) такие мыслители, как Фалес, Анаксимандр и Анаксимен, положили начало новому типу размышлений о природе, сделав последнюю предметом систематического беспристрастного исследования (historia) и предложив созерцаемую целостную картину в качестве теории (theoria). Происхождение мира, его устройство, метеорологические явления первые «натурфилософы» объясняли, не прибегая к драматическим образам, присущим древним теогониям и космогониям и грандиозным фигурам изначально великих божеств (букв. изначальных сил): возникновение мира и установление порядка они больше не объясняли подвигами и схватками сверхъестественных сил, составлявших основу мифа. В их учениях нет даже намека на тех богов, которых официальная религия в ее разновидностях ассоциировала с силами природы. Реалистическая трактовка милетских «физиков» охватывает бытие в его целостности. По их убеждению, не существует ничего, что не было бы природой (physis). Люди, божественное, мир образуют единый, однородный универсум, весь находящийся как бы в одной плоскости; они суть части или аспекты одной и той же природы (physis), в которой действуют одни и те же силы. Человек в состоянии дать ответ на вопросы о возникновении этой природы, ее разнообразии и организации; «с самого начала», так сказать, природа действовала точно так же, как сейчас и всегда: огонь как всегда сушит мокрую одежду, а в сите, если его трясти, как всегда останутся самые крупные частички. Подобно тому как существует только одна природа (physis), исключающая само понятие сверхъестественного, так и существует только одна власть, – и та носит чисто светский характер. Все, что мыслится как изначальное, лишается ореола величественности и таинственности. Поэтому ко всему «первоначальному» можно относиться как к вполне обычному явлению. Для мифологического мышления повседневный опыт мог быть понят и иметь смысл лишь в сравнении с принятыми за эталон «изначальными» действиями богов. Для милетских же мыслителей характерен противоположный подход. Первоначальные явления и силы, образовавшие мировой строй (космос), объясняются аналогично процессам, наблюдаемым в повседневной жизни. Отныне не изначальное освещает и преображает повседневное, а наоборот: повседневное делает изначальное умопостигаемым, предлагая модели, позволяющие понять, как образовался мир и мировой порядок.

Эта интеллектуальная революция представляется столь внезапной и глубокой, что ее считали необъяснимой в терминах исторической причинности и потому говорили «о греческом чуде». На ионийской земле разум (логос) как бы вдруг освобождается от мифа, подобно тому как пелена спадает с глаз. И свет этого разума, вспыхнув однажды, будет непрестанно освещать путь человеческому разуму <…>.

Вернан Ж. П. Происхождение древнегреческой мысли:¶Пер. с фр. – М., 1988. – С. 126–128.

Теперь закрепите изученный материал. Для этого сравните отрывки из «предфилософской» поэмы «Теогония» (т. е. родословие богов) первого известного древнегреческого поэта Гесиода (VIII–VII ст. до н. э.) и собственно философской поэмы одного из первых античных философов Парменида из Элеи (ок. 540 – ок.470 гг. до н. э.) «О природе», в которых речь идет об одной и той же проблеме – поиске основы, из которой происходит все существующее.

Вопросы и задания:

1. Укажите, что считали первоначалом соответственно «предфилософ» Гесиод и философ Парменид.

2. Каким образом Гесиод и Парменид обосновывали свой подход к проблеме первоначала мира?

3. Выясните, что общего и у Гесиода, и у Парменида в форме выражения своих идей.

4. В чем вы на примере поэмы Парменида видите пережитки мифологического сознания в ранней философской мысли?

Гесиод

«ТЕОГОНИЯ»

– Перво-наперво возник Хаос (Бездна), а затем

Широкогрудая Гея (Земля)…

Из Хаоса родились Эреб (Мрак) и черная Ночь,

А от Ночи произошли Эфир и Денница…

Земля сначала родила равное себе

Звездное Небо (Урана), чтобы оно покрыло ее повсюду,

И да будет блаженным богам прочным седалищем навек,

Всех бессмертных, живущих на вершине снежного Олимпа,

И Тартар туманный в недрах широкодорожной Земли,

И Эрос (Любовь) – прекраснейший среди бессмертных¶ богов,

Расслабляющий члены всех богов и людей

Покоряет он разум и соображенье в груди.

Родила и высокие Горы – прелестные обиталища

Богинь-Нимф, которые живут в ущелистых горах,

Еще родила бурно волнующуюся неистощимую пучину

– Море,…

А потом,… родила глубоководовертного Океана,

Кея с Крием и Гипериона с Япетом,

Тейю с Реей и Фемиду с Мнемосиной,

Златовенчанную Фебу и обворожительную Тефию...

Парменид

«О ПРИРОДЕ»

Ныне скажу я, а ты восприми мое слово, услышав,

Что за пути изысканья единственно мыслить возможно.

Первый гласит, что «есть» и «не быть никак невозможно»:

Это – путь Убежденья (которое Истине спутник).

Путь второй – что «не есть» и «не быть должно неизбежно»:

Эта тропа, говорю я тебе, совершенно безвестна,

Ибо то, чего нет, нельзя ни познать (не удастся),

Ни изъяснить...

Ибо мыслить – то же, что быть...

Можно лишь то говорить и мыслить, что есть; бытие ведь

Есть, а ничто не есть: прошу тебя это обдумать <…>.

…Один только путь остается

«Есть» гласящий; на нем – примет очень много различных,

Что нерожденным должно оно быть и негибнущим также,

Целым, единородным, бездрожным и совершенным.

И не «было» оно, и не «будет», раз ныне все сразу

«Есть», одно, сплошное. Не сыщешь ему ты рожденья.

Как, откуда взросло? Из не-сущего? Так не позволю

Я ни сказать, ни помыслить: немыслимо, невыразимо <…>.

Фрагменты ранних греческих философов. – М., 1989. –¶Ч. 1. От эпических теокосмогоний до возникновения атомистики – С. 35, 295–296.

2.3 Историческое значение¶поЯВЛЕНИЯ ФИЛОСОФИИ

Для ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть соответствующие места из работы уже известного вам современного немецкого философа, основоположника феноменологии Э. Гуссерля «Кризис европейского человечества и философия».

Вопросы и задания:

1. Каким образом Э. Гуссерль определяет понятие «философия»? Отличается ли данное определение философии от того, которое давали Х. Ортега-и-Гассет, Платон, Гегель, М. Хайдеггер, или же наоборот – оно близко к определениям этих философов?

2. Каким образом философские идеи распространяются в европейской культуре и оказываются способными в значительной мере влиять на ее дальнейшее развитие?

3. В чем, по мнению Гуссерля, состоит значение философии для создания духовного идеала «познания и преобразования мира», вокруг которого со временем сформируется «духовная Европа», т. е. европейская цивилизация?

Духовная Европа имеет место рождения. Я имею в виду не географическое, в одной из стран, хотя и это тоже правильно, но духовное место рождения в одной из наций и соответственно в отдельных людях и группах принадлежащих этой нации людей. Это древнегреческая нация VII и VI столетий до Р. X. В ней сформировалась новая установка индивида по отношению к окружающему миру. Следствием ее стало рождение, прорыв совершенно нового рода духовной структуры, быстро развившейся в систематически законченное культурное образование; греки назвали его философией. В правильном переводе, в изначальном смысле своем это обозначает не что иное, как универсальную науку, науку о мировом целом, о всеохватном единстве всего сущего. Очень скоро …философия, единая наука, разветвилась на многообразные частные науки.

В возникновении такого рода философии, заключающей в себе все науки, я вижу, как ни парадоксально это может прозвучать, изначальный феномен духовной Европы <…>.

...Человека охватывает страсть к созерцанию и познанию мира, свободная от всяких практических интересов, и в замкнутом кругу познавательных действий и посвященного ей времени преследуется и творится не что иное, как чистая theoria. Другими словами, человек становится незаинтересованным наблюдателем, озирающим мир, он превращается в философа; или, скорее, жизнь его мотивируется новыми, лишь в этой установке возможными целями и методами осуществления мышления, и в конце концов возникает философия – и он сам становится философом….

В этом удивительном контрасте возникает различение представления о мире и реального мира и встает новый вопрос об истине – не об увязанной с традицией истиной повседневности, но об истине общезначимой, тождественной для всех, кто не ослеплен традиционализмом, об истине самой по себе. Теоретическая установка философа предполагает также, что он с самого начала твердо решает сделать свою будущую жизнь универсальной жизнью, смысл и задача которой – theoria, бесконечное надстраивание теоретического познания.

В отдельных личностях, таких, как Фалес и другие, возникает новое человечество – люди, которые профессионально созидают философскую жизнь, философию как новую форму культуры. Понятно, что вскоре возникает соответствующий новый тип обобществления.

Это идеальное образование – theoria – незамедлительно воспринимается и перенимается путем обучения и подражания. Дело скоро идет к совместной работе и взаимопомощи посредством критики. Даже посторонние, нефилософы обращают внимание на необычные дела и стремления. В попытках понимания они либо сами превращаются в философов, либо, если они слишком связаны профессиональной деятельностью, – в посредников. Таким образом, философия распространяется двояко: как ширящееся сообщество философов и как сопутствующее образовательное общественное движение <…>.

Философия, распространяющаяся в форме исследования и образования, оказывает двоякого рода духовное воздействие. С одной стороны, самое важное в теоретической установке философского человека – это подлинная универсальность критической позиции, решимость не принимать без вопросов ни одного готового мнения, ни одной традиции, чтобы одновременно вопрошать всю традиционно заданную вселенную об истине самой по себе, об идеальности. Но это не только новая познавательная позиция. Благодаря требованию подчинить всю эмпирию идеальным нормам, а именно нормам безусловной истины, скоро происходят далеко идущие перемены в совокупной практике человеческого существования, следовательно, во всей культурной жизни; она должна теперь удовлетворять нормам объективной истины, а не традиции и наивного опыта повседневности. Так идеальная истина становится абсолютной ценностью, влекущей за собой – при посредстве образовательного движения и в постоянстве воздействий при воспитании детей – универсально преобразованную практику. Стоит только поразмыслить над способом этого преобразования, как обнаруживается неизбежное: если идея истины самой по себе становится универсальной нормой всех бывающих в человеческой жизни относительных истин, действительных и возможных ситуационных истин, то это касается и всех традиционных норм, норм права, красоты, целесообразности, ценности личности властителей, ценности человеческих характеров.

Так возникает, следовательно, параллельно с созиданием новой культуры особое человечество и особое жизненное призвание….

Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия¶// Вопр. философии. – 1986. – № 3. – С. 104, 108–109.

В заключение дайте сравнительную характеристику философии и мифологии как форм мировоззрения по следующим критериям:

1. Выясните, что общего в круге проблем, которые рассматривает и философия, и мифология.

2. Проведите различия между философией и мифологией в форме выражения ими своих идей.

3. Охарактеризуйте сходства и различия в выполнении и философией, и мифологией регулятивной функции в обществе.

Раздел 3

ДРЕВНЕВОСТОЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

План

1. Периодизация, источники, классификация школ индийской философии и основные ее особенности.

2. Ортодоксальные и неортодоксальные школы индийской философии.

3. Конфуцианство и даосизм как основные направления философской мысли Древнего Китая.

Теоретический итог:

– дайте периодизацию индийской философии и классификацию школ индийской философии, назовите основные ее источники;

– укажите, в чем проявилась специфика каждой из рассмотренных вами школ и направлений индийской и китайской философии.

– определите, каким образом восточный способ философствования нашел свое воплощение в каждом из рассмотренных основных направлений и школ восточной философии.

Философский словарь: Веды, Брахман, Дао, Дхарма, Инь–Ян, Карма, ли, нирвана, сансара.

Философия Древнего Востока – это, прежде всего, философская мысль в Древней Индии и в Древнем Китае. В свою очередь, внутри индийской философии существует 6 основных школ. Безусловно, во взглядах этих школ на «основной вопрос философии» – мир и место в нем человека – есть большие различия. Вместе с тем, можно выделить несколько основополагающих позиций, являющихся для всех школ общими.

1) Вера в господствующие в мире порядок и справедливость. Они устанавливаются благодаря действию закона Кармы, распространяющегося на богов, небесные тела и все живое. По отношению к людям закон Кармы – закон нравственного воздаяния, означающий, что все поступки человека, хорошие либо плохие, вызывают и соответствующие последствия в этой и других жизнях.

2) Идея вечного круговорота, бесконечного перерождения всех живых существ – сансара. В соответствии с этой идеей, Вселенная оказывается своего рода ареной или театральными подмостками, где каждый на протяжении всей жизни играет определенную роль. Смерть в этом случае означает не полное уничтожение живого существа, но его перевоплощение в иное обличье.

3) Концепция Мокши – необходимости освобождения человека от круговорота сансары, вызывающей у человека одни только страдания, – как высшей цели его жизни.

4) Теория незнания истинной природы вещей как основной причины вовлеченности в сансару. С точки зрения этой теории на протяжении своей жизни каждый человек вырабатывает ложные убеждения, главное из которых – представление, будто окружающий мир есть только такой, каким он является нашим органам чувств, хотя на самом деле его материальность – лишь иллюзия нашего сознания. Эти убеждения и заставляют человека поступать неправильно, за что он по закону Кармы и несет наказание в виде бесконечных представлений.

5) Практика самоконтроля. По мнению индийских мудрецов, простое знание того, что является правильным, все равно не ведет к правильным поступкам, поскольку ими в равной степени руководят и разум, и слепые животные инстинкты. Если эти инстинкты не сдерживать, поступки не могут следовать велениям разума: «Я знаю, что правильно, но не имею наклонности следовать ему; я знаю, что неправильно, но не могу отказаться от него».

Практика самоконтроля подразумевала, во-первых, полное сдерживание слепых животных наклонностей, самыми сильными из которых считались любовь и ненависть, во-вторых, сознательное управление «инструментами познания и действия» – органами чувств, движения, речи и т. п., в-третьих, самоконцентрацию, сосредоточение нашего разума на высших истинах, так, чтобы окружающий человека мир переставал для него существовать. Эта практика известна как практика йога – по названию школы, где она была разработана наиболее детально. При этом аскетический образ жизни, физические и дыхательные упражнения, которые сразу представляет себе западный человек, когда слышит о йогах, являлись для них самих всего лишь внешним условием и необходимым первоначальным этапом в осуществлении практики самоконтроля.

Обобщая сказанное, нетрудно заметить главную особенность индийской философии – ее практически-житейский характер, направленность не на голое теоретизирование или простое удовлетворение интеллектуальной любознательности, но на ведение просвещенной, единственно достойной человека жизни. Другой особенностью индийской философии, прямо вытекающей из первой, можно считать ее синкретизм, неразрывность и единство в любом философском размышлении обыденно-мировоззренческого, религиозного и философского компонентов. Это означает, что философскую мысль часто было очень трудно отделить от религиозных верований и ритуалов и освященных тысячелетней традицией социальных норм поведения человека в обществе. Однако при всем при этом в индийской философии существовали и оригинальные философские системы, и собственный категориально-понятийный аппарат, посредством которого они выражались.

Несколько иной подход к роли и месту человека в мире демонстрирует нам китайская философия. Еще в начале нашего столетия знаменитый немецкий философ и социолог Макс Вебер очень образно указал на это различие: индийская философия осмысливает взаимоотношения человека и мира как «бегство от мира», а китайская – как «приспособление к миру».

В китайской философии с глубокой древности также выделяют 6 течений. Главные из них – даосизм и конфуцианство, которые имеют не только глубокие, еще предфилософские корни, но долгую, вплоть до наших дней, жизненную перспективу развития. В основе и даосизма, и конфуцианства лежит идея Дао – Пути. Дао – это даже не абстрактное понятие в привычном для западной философии смысле, означающее либо исходную первоначальную идею, либо некую материальную первооснову мира. Скорее, Дао – это способ функционирования Вселенной как живого организма, приходящий на смену первобытному Хаосу. В этой Вселенной можно выделить Небо, выступающее как идеальный образ 4 великих ценностей мира – «жэнь», «синь», «и», «ли», покрывающих каждого человека, как небо покрывает землю; Землю, собственно, материальный оплот мира, также состоящий из 4 материальных элементов – «дерева», «воды», «металла» и «огня» и Поднебесную – серединный мир, в котором живет человек, социальную среду его обитания, причем для древних китайцев Поднебесной являлась их родная страна, а не все народы и государства мира вместе взятые.

Всю Вселенную пронизывает, одушевляет, приводит в движение, извечный энергетический поток Ян–Инь, поток мужского и женского начал, служащих как бы двумя полюсами магнита, создающими между собой поле Дао. Однако сам по себе Дао не гармонизирует Вселенную – оно только вызывает бесконечные взаимные превращения вещей и нескончаемую череду событий в жизни каждого отдельного человека и китайской цивилизации и в конечном итоге делает мир несовершенным, и таким он предстает перед нами.

Отсюда вытекала главная задача и главная особенность китайской философии – ее реставрационный характер, стремление понять, осмыслить многообразие мира и судеб людей, чтобы сознательными усилиями внести в него порядок, скажем так, заставить каждого человека и каждую вещь исполнять собственную партию в великой симфонии космической музыки. Роль своего рода дирижера здесь призван был сыграть «совершенномудрый» – философ.

Зато представления о том, в каком направлении надлежит следовать по пути Дао, в даосизме и конфуцианстве коренным образом разнились между собой.

В представлении даосов П р е т в о р я т ь П у т ь – значит следовать двум изначальным принципам – естественности и недеяния. Они означали необходимость вместо внешней социальной активности проделывать внутреннюю работу, искать внутри себя «правду жизни», ориентируясь в качестве образца на сохранившийся в природе «естественный порядок вещей». Весьма показательна в качестве примера даосская притча о краснодеревщике Лине, который в ответ на просьбу поделиться секретами своего мастерства сказал: «Когда ваш слуга задумывает вырезать раму для колоколов, он не смеет попусту тратить свои духовные силы и непременно поститься, дабы успокоить сердце. После трех дней поста я избавляюсь от мыслей о почестях и наградах, чинах и жалованьи. После пяти дней поста я избавляюсь от мыслей о хвале и хуле, мастерстве и неумении. А после семи дней поста я достигаю такой сосредоточенности духа, что забываю о самом себе. Тогда для меня перестает существовать царский двор. Мое искусство захватывает меня всего, а все, что отвлекает меня, перестает существовать для меня. Только тогда я отправляюсь в лес и вглядываюсь в небесную природу деревьев, стараясь отыскать совершенный материал. Вот тут я вижу воочию в дереве готовую раму и берусь за работу. А если работа не получается, я откладываю ее. Когда же я тружусь, небесное соединяется с человеческим – не оттого ли работа моя мне кажется как бы божественной?» (Чжуан-цзы. Книга Чжуан-цзы // Антология даосской философии. – М., 1994. – С. 101–102).

Для конфуцианцев Путь означает – следовать «воле Неба», воплощать в каждом отдельном человеке и в обществе в целом определенные морально-нравственные и социальные нормы в их неразрывном единстве, когда степень добродетельности человека во многом определяется степенью добросовестности исполнения им прав и обязанностей, налагаемых занимаемым социальным положением (крестьянина, чиновника, правителя), а исполнение социальных обязанностей мыслится не как невольное повиновение внешнему принуждению, а осознанное исполнение своего морального долга.

Каковыми бы ни были различия как между китайской и индийской философиями, так и между различными школами внутри них самих, все эти различия остаются незначительными по сравнению со сложившимися в мировой философской мысли двумя фундаментальными способами философствования – западным и восточным. Принципиальное отличие между этими способами философствования лежит в плоскости взаимоотношения человека и мира. Если Восток отдает предпочтение человеку, то Запад – миру. Западная философия нацелена на самораскрытие разумности, целостности и гармоничности мира в сознании человека как микрокосма – уменьшенной копии мира. Восточная философия, напротив, стремится оставить мир в стороне как нечто неистинное, дисгармоничное, а то и вовсе иллюзорное, и найти Истину в самом человеке, внутри его «Я».

Различное понимание отношений человека и мира в западной и восточной философии наложило свой отпечаток и на различие в структуре философского знания: восточная философия больше внимания уделяла этике и социальной философии, а в центре внимания западной философии находились онтология и гносеология. Поэтому коренными же для западной философии являлись: а) проблема отношения духа к материи, т. е. соответствие нашего мышления о мире самому миру, б) проблема познаваемости мира – возможности обретения объективной, независимой от конкретного человека Истины о нем. Восточную же философию интересовали в первую очередь вопросы идеального социального порядка, создания эффективной общественной морали, разработка облика высоконравственной личности, правильно вписывающейся в существующий общественный строй и внутрисемейные отношения.

3.1 Периодизация, источники,¶классификация школ индийской философии

Зачатки философского знания появляются в Древней Индии еще в ІІІ тысячелетии до н. э. Дальнейшее его развитие проходит три следующих этапа:

– ведический (1500 – 600 гг. до н. э.) – предфилософский период появления зачатков философских знаний в священных текстах индуизма;

– эпический (600–200 гг. до н. э.) – период, когда многие идеи, первоначально высказанные в религиозной литературе, получают собственно философскую обработку, формируются все основные школы индийской философии;

– классический (после 200 г. до н. э.) – время развития критически-рефлексивного метода и окончательного утверждения на его основе основных философских идей в индийской философии.

На каждом из этих этапов философская мысль существует в различных формах, имеет различные источники.

На ведическом этапе главным источником философской мысли, который, однако, не теряет своей авторитетности вплоть до наших дней, являются Веды.

Веды – дословно означают «знание». Для человека верующего ведическое знание – священное, абсолютное, божественное откровение. Для нас же Веды – это собирательное название большого количества литературных произведений, которые создавались – писались, перерабатывались, дополнялись и расширялись, комментировались – на протяжении без малого 2 тысяч лет.

Наиболее ранние из этих произведений представляли собой записи первоначально создававшихся устно и передававшихся от одного поколения к другому песен и гимнов в честь многочисленных богов, которым поклонялись индусы. В этих гимнах воспевалось могущество этих богов и содержались молитвы, взывавшие к их помощи и милости.

Известны 4 основных сборника таких гимнов, каждый из которых имел собственное название – «Ригведа», «Самаведа», «Атхарваведа», «Яджурведа». Основой ведической литературы считается «Ригведа», сложившаяся к 1200–1000 гг. до н. э. Единственный имеющийся у нас переработанный текст «Ригведы» содержит 1028 песен, среднего размера в 10 строф (так что общий объем этого источника – 10,5 тыс. строф примерно равен по объему «Илиаде» и «Одиссее» вместе взятым). «Самаведа» предназначалась для жреца, в чьи обязанности входило сопровождение обрядов священными песнопениями, а потому представляет собой, по сути дела, собрание мелодий. Из 1603 гимнов «Самаведы» только 99 не встречаются в «Ригведе». В «Яджурведе» стихи сочетаются с отрывками из особых заклинательных изречений в прозе – «яджус», откуда и происходит название этой Веды. Именно в «Яджурведе» впервые получает признание институт 4 сословий: жрецов, воинов, рабочего люда и «неприкасаемых». «Атхараведа» – самая незначительная по объему (731 гимн, около 6 тыс. строф) и значению Веда. Все три Веды были отредактированы и записаны между IX и VII вв. до н. э.

Брахманы (букв. «толкование высшей сути») – комментарии к Ведам, чаще всего обращенные к их ритуальной стороне. В ведической литературе можно встретить упоминания о двух десятках Брахманов. Однако самостоятельное значение имеют не более 10 (2 Брахмана к «Ригведе», 2 – к «Яджурведе», 3 – к «Атхараведе», 3 – к «Самаведе»).

Араньяки («лесные книги») – это в основном правила поведения для отшельников, которые удалились от мирской суеты в джунгли, чтобы в одиночестве коротать там свой век в размышлениях о высших тайнах Вселенной и смысле человеческой жизни.

Упанишады (букв. «сидящие у ног [Учителя]») – собственно философская часть Вед. Это не книги и не философские трактаты в современном смысле слова, а собрания текстов, сочиненных в большинстве своем безымянными авторами в различное время и на различные темы. Тем не менее именно в них от имени легендарного или полулегендарного мудреца поднимались и решались многие из тех проблем, которые мы считаем философскими, для их осмысления вводятся особые абстрактные понятия и категории, т. е. создается специфический философский язык, и оттачивается философский способ рассуждения – критический, но в то же время логически связанный, аргументированный и доказательный. Главный философский мотив Упанишад – «Познай самого себя, и ты познаешь мир и бога». Обычно считается, что существуют 108 Упанишад, 10 из которых являются главными. Упанишады, как и Брахманы, можно считать сложившимися к IX–VIII вв. до н. э.

Для самих древних индусов Веды, Брахманы, Араньяки и Упанишады в первую очередь являлись священными книгами, в которых излагались основы их религиозных верований и ритуалов, т. е. чем-то сродни нашей Библии. Как правило, в детстве они изучали ведические гимны, особенно «Ригведу», в зрелом возрасте, становясь отцами семейства и полноправными членами общины, обязанными соблюдать предписываемые своей национальной религией – индуизмом обряды, они обращались к Брахманам. Араньяки и Упанишады изучались только теми немногими, хотя и необыкновенно уважаемыми людьми, которые вели аскетический образ жизни.

Основными источниками эпического периода в индийской философии являются поэмы «Рамаяна» и «Махабхарата». Наиболее существенный и оригинальный философский элемент содержит 6-я из 18 книг «Махабхараты» – «Бхагавад-гита», которую вполне можно рассматривать как самостоятельное философское произведение. Если в самой «Махабхарате» повествуется об истории человечества с незапамятных времен, то события, о которых рассказывается в «Бхагавад-гите», занимают сравнительно небольшой в хронологическом отношении промежуток времени накануне битвы между двумя родственными царскими родами за право унаследовать власть над государствами Северной Индии. Сам Всевышний Господь сошел на землю и принимал участие в этих событиях под видом принца одной из царских династий. Повествование в книге начинается с того момента, когда главный законный претендентов на престол – Арджуна – выезжает на колеснице впереди боевых порядков двух построенных для битвы армий, имея в качестве возницы самого Бога. Когда Арджуна начинает горевать по поводу предстоящего братоубийственного сражения: «Что может принести мне эта битва, где погибнут все мои сородичи? Такой ценой, о Кришна, как я могу желать победы в ней, надеяться на царство и радости, которые оно мне принесет?» (Бхагават-гита как она есть. – М., 1990. – С. 70), Господь предстает перед ним в своем истинном обличье и открывает герою, дух которого сумел переступить через кастовые предрассудки, считавшие величайшей доблестью для касты воинов, к которой он принадлежал, именно сражение, пять великих истин: о Господе, живом существе, природе, времени и Карме.

Для классического этапа в древнеиндийской философии характерны сутры. Сутра в пер. с санскрита означает «нить», и в этом смысле она представляет собой ряд кратких заметок «для памяти». Это название возникает потому, что философские споры в большинстве своем происходили в форме устных бесед учителя с группой своих учеников. Сутра как произведение обычно состояла из собрания кратких изречений и афоризмов, которые суммировали и систематизировали различные философские взгляды, часто при этом приводя возражения против этих взглядов и собственные ответы на возражения. По содержанию же сутры – это первые чисто философские трактаты.

В классический период в индийской философии существуют 6 основных школ, которые различаются между собой по отношениям к Ведам, шире – ведической традиции. Это различие было для индийских мудрецов столь существенным, поскольку означало по сути дела различие в способах постижения истины, т. е. в способах достижения цели любого философствования. Более детальную, хотя, быть может, и более громоздкую классификацию школ индийской философии, предлагают индийские авторы. Схематически ее можно изобразить следующим образом

Школы индийской философии

Школы, отвергающие авторитет Вед Школы, признающие авторитет Вед

(неордотоксальные, нетрадиционные) (ортодоксальные, традиционные)

чарвака, буддизм, джайнизм

Школы, основанные на тексте Вед Школы, образованные на независимых основах

(санкхья, йога, ньяя, вайшешика)

Школа, придающая особое значение Школа, придающая особое значеритуальной стороне Вед (миманса) ние спекулятивной стороне Вед (веданта)

(Датта Д., Чаттержди С. Введение в индийскую философию. –¶М., 1994. – С. 19).

Система миманса, придавая особое значение ритуальной стороне Вед, всячески возвышала философию Вед, чтобы оправдать ведические обряды и ритуалы и способствовать их культивированию.

Система веданта стремилась углубить, расширить и обосновать с философской точки зрения учение Вед о мире и месте в нем человека

Школы санкхья, йога, ньяя и вайшешика строили свои теории не основе обычного человеческого опыта и размышления, но в то же время они стремились продемонстрировать, что текст Вед находится в полном соответствии с их собственными теориями, основывающимися на разуме.

Эти же авторы, как и большинство других, указывают также на существенное отличие школ в истории западной и индийской философии:

«В истории западной философии, как правило, одни школы сменялись другими: та или иная школа господствовала до тех пор, пока на смену ее не приходила другая. В Индии же мы видим ряд школ, которые хотя и не одновременно возникли, но совместно процветают на протяжении ряда столетий и продолжают свой рост параллельно. Причина этого, видимо, в том, что в Индии философия являлась составной частью жизни. Как только появлялась новая система мысли, группа ее сторонников воспринимала ее как философию жизни и создавала школу этой философии. Они жили ею и передавали ее поколениям своих приверженцев, которые следовали их образу жизни и мыслей. Таким образом, благодаря непрерывной цепи сменяющихся приверженцев различные системы индийской философии могли существовать в течение столетий».

(Датта Д., Чаттержди С. Введение в индийскую философию. –¶М., 1994. – С. 21–22).

3.2 Ортодоксальные и неортодоксальные¶школы индийской философии

В не рассчитанном на специализирующихся на философии студентах курсе невозможно дать даже краткую характеристику всем традиционным и нетрадиционным школам индийской философии. Поэтому поневоле придется ограничиться изучением трех самых известных: веданты, йоги и буддизма.

Школа веданта интересна как наиболее характерное теоретическое воплощение индийского философского идеала «бегства от мира». Она полагала, что «Брахман – подлинен, мир – неподлинен. Атман – не что иное, как Брахман». Другими словами, существует единая основа мира, на первый взгляд, будто бы состоящего из неисчислимого множества одушевленных и неодушевленных объектов, – Брахман:

«Явное, вблизи находящееся, поистине скрытое в тайниках сердца – таково великое обиталище. В нем сосредоточено все движущееся, дышащее и мигающее. Знай: оно сущее и не-сущее, наижеланное, то, что выше понимания людей. Пламенное, тоньше тонкого, в коем размещены миры и [все] живущее в них, это есть непреходящий Брахман»2[2], – так описывается он в одной из Упанишад.

С философской точки зрения, Брахман представляет собой абсолютное идеальное сознание, но его можно считать и всемогущим Богом, который, подобно волшебнику из детской сказки, сотворил окружающий нас мир посредством своей магической силы, называемой Майя. Точнее сказать, мир – это не реальное творение, а видимость, которую Брахман постоянно вызывает силой Майя в нашем сознании. Это похоже на ситуацию, когда веревка кажется нам змеей. В этом случае действительная, подлинная реальность представляется нам чем-то другим, нежели она сама. И главная причина тому – наше человеческое невежество, незнание настоящего положения дел. Именно из-за него мы воспринимаем единого Брахмана под видом многих объектов, которые скрывают от нас его истинную суть, становимся жертвами своего рода фокусника, к примеру, иллюзорно превращающего одну монету в несколько, коль скоро мы не знаем точно, сколько монет у него в действительности:

«Не то, что говорится речью, а то, чем говорится речь, – именно это, знай, есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире].

Не то, что мыслится мыслью, а то, чем мысль, как говорят, мыслится, – именно это, знай, есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире].

Не то, что видят глазом, а то, чем видит глаз, – именно это, знай, есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире].

Не то, что дышит дыханием, а то, чем дышится дыхание, – именно это, знай, есть Брахман, а не то, что почитают в этом [мире]».

К счастью, в каждом человеке есть атман – разумная часть души, наше сознательное Я, о котором в Упанишадах говорится:

«…этот мой атман в моем сердце меньше, чем зернышко риса, чем зерно ячменя, чем горчичное семя; чем семя проса, чем ядро семени риса. Этот мой атман в моем сердце больше, чем земля, больше, чем небо, больше, чем все эти миры».

И это действительно так, ибо с помощью атмана мы можем постичь эту простую истину: «Я – Брахман», и тогда с наших глаз словно спадет пелена и мы увидим в нашем сознании Брахмана как в зеркале, и мы поймем и природу Брахмана, и природу самих себя. Мы поймем, что Брахман – не Бог, наделенный сверхчеловеческими свойствами, а нечто безликое, однородное и в то же время всеохватное, что наше Я – это не часть земного плотского тела, а чистое сознание, тождественное Брахману. В момент осознания этой простой истины мир перестанет для нас существовать и нас интересовать, любые мирские мысли и дела окажутся для нас попросту ненужными, и таким образом мы достигнем Мокши – освобождения от действия закона Кармы:

«Как зеркало, очищенное от пыли, сияет ярко, так и телесное [существо], узрев истинную [природу] атмана, становится единым, достигает цели и избавляется от печали.

Когда истинная природа [собственного] атмана становится [как бы] светочем, видят, сосредотачиваясь, истинную [природу] Брахмана; познавая бога, не родившегося, постоянного, очистившегося от всех свойств, избавляются от всех пут».

Самая известная на Востоке практика освобождения человека от власти окружающего его мира разработана в школе йоги (от санскритского «йуг» – «приготовлять себя к чему-нибудь», «закалить себя для какого-либо дела»). О 8 ступенях йоги, которые объединяют физические и дыхательные упражнения с нравственным поведением человека и усилиями сознания по внутренней концентрации и сосредоточению, вы сможете прочитать в приведенном ниже тексте, который является своеобразным комментарием современного индийского автора к трактату «Йога-сутра», приписываемого легендарному основоположнику школы йога Патанджали (ІІ ст. до н. э.).

Вопросы и задания:

1. Определите, что именно в человеке ставится под самоконтроль на каждой из восьми ступеней йоги и с какой целью это делается.

2. Выясните, в какой мере увеличивается независимость человека от мира при переходе от одной ступени к другой.

3. Сформулируйте основные этические принципы йоги и сопоставьте их с известными вам христианскими заповедями.

Яма, нияма, асана, пранаяма, пратьяхара, дхарана дхьяна и самадхи – вот восемь ступеней йоги.

Яма – это неубиение, правдивость, непосягательство на чужое, воздержание и отказ от даров.

Эти великие обеты не зависят от времени, места, цели и кастовых правил.

Каждый – мужчина, женщина, ребенок, – где бы он ни жил, кем бы ни был, должен следовать этим правилам <…>.

Нияма – это очищение себя внутри и снаружи, удовлетворенность, аскетизм, прилежание и почитание Бога.

Тело должно быть чистым, неряшливый человек никогда не станет йогом. Но необходимо и внутреннее очищение, которое достигается соблюдением добродетелей, названных далее. Конечно, внутренняя чистота важнее внешней, но нужно очищать себя и внутренне, и наружно, хотя наружная чистота без внутренней ничего не дает.

Отринуть мысли, чуждые йоге, можно при помощи мыслей иного направления.

Так человек укрепляет себя в добродетелях, перечисленных выше. Например, если вас окатывает волной ярости, как подавить в себе это чувство? Направив против него другую волну. Думайте о любви. Бывает, жена поссорится с мужем и злится на него, а тут вбегает ребенок, женщина целует его, и волна любви к ребенку перекрывает злость на мужа. Новая волна накрывает собой старую, любовь против злости. Подобным же образом, если возникает соблазн поживиться чужим, думайте об обратном, если захочется принять дар, думайте о чем-то другом …

После достижения подлинной чистоты тела, как изнутри, так и снаружи, возникает пренебрежение к нему, и у человека пропадает желание заботиться о теле… Привязанность к телесному есть величайшее проклятие человеческой жизни, поэтому первый признак того, что человек очистился, проявляется в его нежелании рассматривать людей как их тела. Одна только чистота помогает нам избавиться от идеи тела <…>.

Теперь поговорим о позе, об асане. Не научившись принимать правильную позу, нельзя заниматься ни дыхательными, ни другими упражнениями. Прочность позы означает, что, приняв ее, человек должен полностью перестать ощущать собственное тело… Это единственный способ дать телу полный отдых. Научившись держаться в прочной позе, можно правильно выполнять упражнения, потому что, пока тело испытывает неудобства, нервы тоже не могут успокоиться, а это мешает сосредоточенности ума <…>.

Научившись принимать правильную позу, можно перейти к прерыванию и контролированию движения праны. Таким образом, мы приступаем к пранаяме, к управлению жизненными силами тела. Хотя слово «прана» обычно переводится как «дыхание», это не дыхание. Праной называется вся космическая энергия, а значит, и та энергия, которая есть в каждом живом организме <…>.

После удаления того, что скрывало собой знание, мы готовы сосредоточить свой ум.

Органы восприятия обращаются вовнутрь, когда привлечены не к объектам, а к формам читты [человеческого сознания. – К. К.]. Органы суть различные состояния ума как субстрата мысли. Я вижу книгу, форму, но она связана не с книгой, а с умом. Нечто вне меня вызывает образ во мне. Настоящий образ рождается в читте. Органы восприятия отождествляют себя и принимают образ любого объекта. Если удержать ум как субстрат мысли от создания образов, он будет спокоен. Это и называется пратьяхара.

Так достигается полное подчинение органов. Когда йог мешает органам восприятия принимать формы внешних объектов и заставляет их соединиться с умом как субстратом мысли, он полностью подчиняет себе эти органы.

Если подчинены органы восприятия, то в подчинении оказывается и каждый нерв, и каждая мышца, поскольку органы являются центрами ощущений, а также действий. Таким образом, йог управляет и своими ощущениями, и движениями своего тела <…>.

Дхарана – сосредоточение ума на определенном объекте.

Дхарана (сосредоточенность) – это когда ум концентрируется на определенном объекте либо внутри нас, либо вне нас.

Установление непрерывного потока знания об этом объекте – это уже дхьяна.

Внимание ума направляется на определенный объект, сосредоточивается на одной точке, скажем, на макушке, на сердце и т. д. Состояние, при котором ум воспринимает ощущения только через избранную точку, и только через нее – дхарана, если же это состояние удается сохранять в течение некоторого времени, тогда это уже дхьяна, или медитация.

Когда разум, отрешась от форм, сосредоточен только на сути, наступает состояние самадхи.

Самадхи наступает, когда сосредоточенный ум перестает воспринимать оболочки, внешние формы объектов. Представим себе, что я сосредоточусь на книге и постепенно углублюсь настолько, что, перестав замечать внешнюю форму, воспринимаю только суть, не выраженную через форму.

Вивеканда Свами. Аформизмы Патанджали. –¶К., 1993. – С. 222–229.

Самая влиятельная из неортодоксальных школ – это, конечно, буддизм. Правда, чаще всего под буддизмом подразумевают одну из мировых религий, насчитывающую несколько сотен миллионов приверженцев по всему свету. Однако первоначально буддизм возникает в середине I тысячелетия до н. э. в Древней Индии и в своем вероучении в большой степени основывается на предшествующей религиозно-философской традиции. Поэтому в самом буддизме без труда обнаруживается значительный самостоятельный философский элемент.

Перед вами – отрывки из «Сутта-питаки» («Собрания текстов»), центральной части буддийского религиозного канона «Типитака» («Три корзины»), который можно считать аналогом иудео-христианской Библии, а также «Дхаммапады» («Стезя добродетели», «Стезя закона», «Стезя религии») – по сути дела, самостоятельного произведения внутри «Типитаки». Поучения из «Дхаммапады» отмечаются номерами «глав» и «стихов», отрывки из других частей «Типитаки» никак не маркируются.

Центральное в буддизме понятие дхамма (или дхарма), заимствованное из древнеиндийских религиозно-философских учений, в данных текстах используется в 2 значениях:

а) первичные элементы бытия и одновременно морально-этические основы каждой человеческой личности, поскольку буддисты предполагали, что мир и человек – это переплетение множества тончайших предельных элементов материи, разума и сил, причем эти элементы и представляют собой единственную реальность;

б) буддийское религиозное учение.

Вопросы и задания:

1. Назовите четыре «благородные истины» буддизма.

2. Что означает предлагаемый буддизмом «серединный путь»?

3. Назовите основные положения этики буддизма, главные добродетели и пороки человека. Подумайте, в чем смысл главного этического закона буддистов – «не совершать насилия ни над одним живым существом» и чем он отличается от христианской заповеди «Не убий!».

4. Дайте определение нирване и ее свойствам. Согласны ли вы с утверждением буддизма, что только в достижении состояния нирваны, полного отрешения от окружающего мира, заключается подлинный смысл человеческой жизни?

5. Какие присущие древнеиндийской философии основные идеи нашли свое отражение в буддистских представлениях о мире, человеке и смысле его жизни?

[О МИРЕ И ЧЕЛОВЕКЕ]

Взгляни на сей изукрашенный образ, на тело, полное изъянов, составленное из частей, болезненное, исполненное многих мыслей, в которых нет ни определенности, ни постоянства. Изношено это тело, гнездо болезней, бренное; эта гнилостная груда разлагается, ибо жизнь имеет концом смерть.

Из костей сделана эта крепость, плотью и кровью оштукатурена; старость и смерть, обман и лицемерие заложены в ней. Изнашиваются даже разукрашенные царские колесницы, так же и тело приближается к старости. Но дхамма благих не приближается к старости, ибо добродетельные поучают ей добродетельных (гл. 11, 147–151).

Кто смотрит на мир, как смотрят на пузырь, как смотрят на мираж, того не видит царь смерти. Идите смотрите на сей мир, подобный пестрой царской колеснице! Там, где барахтаются глупцы, у мудрого нет привязанности (гл. 13, 170–171).

[БУДДИЙСКАЯ ЭТИКА]

«Он оскорбил меня, он ударил меня, он одержал верх надо мной, он обобрал меня». У тех, кто таит в себе такие мысли, ненависть не прекращается (гл. 1, 4).

Ибо никогда в этом мире ненависть не прекращается ненавистью, но отсутствием ненависти прекращается она. Вот извечная дхамма (гл. 1, 5).

Все дрожат перед наказаньем, все боятся смерти – поставьте себя на место другого. Нельзя ни убивать, ни побуждать к убийству (гл. 10, 129).

Все дрожат перед наказаньем, жизнь приятна для всех – поставьте себя на место другого. Нельзя ни убивать, ни побуждать к убийству (гл. 10, 130).

Он не благороден, если совершает насилие над живыми существами. Его называют благородным, если он не совершает насилия ни над одним живым существом (гл. 19, 266).

Нет огня, большего, чем страсть; нет беды, большей, чем ненависть; нет несчастья, большего, чем тело, нет счастья, равного спокойствию (гл. 15, 202).

Говори правду, не поддавайся гневу; если тебя просят, – пусть о немногом, – дай. С помощью этих трех условий можно приблизиться к богам (гл. 17, 224).

И не было, и не будет, и теперь нет человека, который достоин только порицаний, или только похвалы (гл. 17, 228).

Легко жить тому, кто нахален, как ворона, дерзок, навязчив, безрассуден, испорчен.

Но трудно жить тому, кто скромен, кто всегда ищет чистое, кто беспристрастен, хладнокровен, прозорлив, чья жизнь чиста (гл. 18, 244–245).

Если кто лентяй, обжора и соня, если кто, лежа, вертится, как большой боров, накормленный зерном, – тот, глупый, рождается снова и снова (гл. 23, 325).

[БУДДИЙСКОЕ ВЕРОУЧЕНИЕ]

1. Так, я слышал: некогда владыка жил в Бенаресе в оленьем парке Исипатана.

2. Однажды он обратился к пяти бхиккху [мудрецам, ведущим страннический образ жизни. – Авт.] со следующими словами: «Есть, бхиккху, два крайних [пути], по которым ушедший от мира не должен следовать. Каковы же эти два [пути]?

3. Тот, следуя которому люди стремятся лишь к удовольствиям и вожделению, низок, груб, [он] для обычных людей, неблагороден, бесполезен, а тот, который ведет к умерщвлению плоти, приносит страдания и также неблагороден, бесполезен. Татхагата [одно из прозвищ Будды. – Авт.]же увидел срединный путь, дающий зрение, дающий знание, по которому следует идти, избегая этих двух крайних [путей], [ибо] он ведет к умиротворенности, к сверхзнанию, к просветлению, к нирване.

4. Что же это, о бхиккху, за срединный путь, который увидел Татхагата, дающий зрение, дающий знание, по которому следует идти, [ибо] он ведет к умиротворенности, к сверхзнанию, к просветлению, к нирване. Это благой восьмеричный путь…

5. А это, о бхиккху, благородная истина о страдании: рождение – страдание, старость – страдание, болезнь – страдание, смерть – страдание, соединение с неприятным – страдание, разлука с приятным – страдание, неполучение чего-либо желаемого – страдание, короче говоря, пятеричная привязанность к существованию есть страдание.

6. А это, о бхиккху, благородная истина о происхождении страдания: это жажда, приводящая к новым рождениям, сопровождаемая удовольствиями и страстями, находящая удовольствия здесь и там, а именно: жажда наслаждения, жажда существования, жажда гибели.

7. А это, о бхиккху, благородная истина об уничтожении страдания: это полное бесследное уничтожение этой жажды, отказ [от нее], отбрасывание, освобождение, оставление [ее].

8. А это, о бхиккху, благородная истина о пути, ведущем к уничтожению страдания: правильное видение, правильная мысль, правильная речь, правильное действие, правильный образ жизни, правильное усилие, правильное внимание, правильное сосредоточение.

[НИРВАНА]

…Нирвана существует, о царь, ее можно воспринять разумом; праведный ученик, идущий по правильному пути, с чистым разумом, с возвышенностью и прямотой, не имеющий препятствий, свободный от чувственных желаний, видит нирвану. – «Что же она такое, эта нирвана, о благой? Как она может быть объяснена с помощью сравнений? Приведи мне доводы, согласно которым она есть дхамма, объяснимая с помощью сравнений». – «Существует ли, о царь, то, что называется ветром?» – «Да, о благой». – «Тогда, о царь, покажи [мне] ветер, имеющий цвет, имеющий форму, маленький или большой, длинный или короткий». – «Это невозможно, о благой Нагасена [буддиский мудрец. – Авт.], ветер не может быть показан, потому что ветер нельзя ни охватить рукой, ни потрогать, и тем не менее ветер существует». – «Но ведь если, о царь, невозможно показать ветер, то, значит, ветра не существует?» – «Я знаю, о благой Нагасена, что ветер существует, это [знание] запало мне в сердце, но я не могу показать ветер». – «Точно так же, о царь, существует нирвана, а я не могу показать нирвану ни с помощью цвета, ни с помощью формы».

Дхаммапада. – переизд. – Спб., 1993. – С. 59–146;¶Типитака. Сутта-питака. // Антология мировой философии:¶В 4 т. – М., 1969. – Т. 1. – Ч. 1. – С. 117–118, 128.

3.3 Даосизм и конфуцианство

Об основоположениях философии даосизма вы сможете узнать из тематической подборки отрывков главного даосского сочинения – трактата «Дао дэ цзин» (IV–III вв. до н. э.), или «Книги о Дао и дэ» («Книга о Пути и потенции»). В нем излагаются взгляды основателя философской школы даосизма Лао-цзы (II пол. VI–I пол. V вв. до н. э.).

В этом произведении используется следующая терминология:

Дао – вечное, неизменное, бесформенное, непознаваемое начало всех вещей.

Дэ – опредмеченное, конкретное проявление дао в вещах и в поведении человека (степень его добродетельности).

Вопросы и задания:

1. Как определяется в даосских трактатах сущность Дао? Какими свойствами наделяется в них Дао? Каким образом Дао порождает все вещи?

2. Что такое дэ? Каким образом взаимодействуют Дао и дэ?

3. Что означает принцип недеяния у даосов?

4. Определите своими словами принцип естественности. Объясните, каким образом в соблюдении принципа естественности может заключаться смысл человеческой жизни.

5. Сформулируйте общественно-политический идеал даосов. Покажите, каким образом в этом идеале нашли свое отражение принципы недеяния и естественности.

6. Согласны ли вы с даосским подходом к миру и месту в нем человека? Аргументируйте свой ответ.

[О ПРИРОДЕ ДАО]

Смотрю на него и не вижу, а потому называю его невидимым. Слушаю его и не слышу, поэтому называю его неслышимым. Пытаюсь схватить его и не достигаю, поэтому называю его мельчайшим… Оно бесконечно и не может быть названо. Оно снова возвращается к небытию. И вот называю его формой без форм, образом без существа … (гл. 14).

…Однако в его туманности и неопределенности скрыты вещи. Оно глубоко и темно. Однако в его глубине и темноте скрыты тончайшие частицы. Эти тончайшие частицы обладают высшей действительностью и достоверностью… (гл. 21).

Человек следует [законам] земли. Земля следует [законам] неба. Небо следует [законам] дао, а дао следует самому себе (гл. 25).

Дао вечно и безымянно. Хотя оно ничтожно, но никто в мире не может его подчинить себе. Если знать и государи могут его соблюдать, то все существа сами становятся спокойными. Тогда небо и земля сольются в гармонии, наступят счастье и благополучие, а народ без приказания успокоится…

Когда дао находится в мире, [все сущее вливается в него], подобно тому, как горные ручьи текут к рекам и морям (гл. 32).

Дао рождает [вещи], дэ вскармливает их. Вещи оформляются, формы завершаются. Поэтому нет вещи, которая не почитала бы дао и не ценила бы дао. Дао почитаемо, дэ ценимо, потому что они не отдают приказаний, а следуют естественности.

Дао рождает [вещи], дэ вскармливает [их], совершенствует их, делает их зрелыми, ухаживает за ними, поддерживает их. Создавать и не присваивать, творить и не хвалиться, являться старшим и не повелевать – вот что называется глубочайшим дэ (гл. 51).

[ПРИНЦИП НЕДЕЯНИЯ]

Человек высшей учености, узнав о дао, стремится к его осуществлению. Человек средней учености, узнав о дао, то соблюдает его, то нарушает. Человек низшей учености, узнав о дао, подвергает его насмешке. Если оно не подверглось бы насмешке, не являлось бы дао. Поэтому существует поговорка: кто узнает дао, похож на темного; кто проникает в дао, похож на отступающего; кто на высоте дао, похож на заблуждающегося; человек высшей добродетели похож на простого; великий просвещенный похож на презираемого; безграничная добродетель похожа на ее недостаток; распространение добродетели похоже на ее расхищение; истинная правда похожа на ее отсутствие… (гл. 41).

Не выходя со двора, можно познать мир. Не выглядывая из окна, можно видеть естественное дао. Чем дальше идешь, тем меньше познаешь. Поэтому совершенномудрый не ходит, но познает [все]. Не видя [вещей], он проникает в их [сущность]. Не действуя, он добивается успеха (гл. 47).

Кто учится, с каждым днем увеличивает [свои знания]. Кто служит дао, изо дня в день уменьшает [свои желания]. В непрерывном уменьшении [человек] доходит до недеяния. Нет ничего такого, что бы ни делало недеяние. Поэтому овладение Поднебесной всегда осуществляется посредством недеяния. Кто действует, не в состоянии овладеть Поднебесной (гл. 48).

…Кто действует – потерпит неудачу. Кто чем-либо владеет – потеряет. Вот почему совершенномудрый бездеятелен, и он не терпит неудачи. Он ничего не имеет и поэтому ничего не теряет. Те, кто, совершая дела, спешат достигнуть успеха, потерпят неудачу. Кто осторожно заканчивает свое дело, подобно тому, как он его начал, у того всегда будет благополучие. Поэтому совершенномудрый не имеет страсти, не ценит труднодобываемые предметы, учится у тех, кто не имеет званий, и идет по тому пути, по которому прошли другие. Он следует естественности вещей и не осмеливается [самовольно] действовать (гл. 64).

[ПРИНЦИП ЕСТЕСТВЕННОСТИ.¶ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ ИДЕАЛ]

Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Несколько хуже те правители, которые требуют от народа его любить и возвышать. Еще хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правители, которых народ презирает… (гл. 17).

Пусть государство будет маленьким, а население – редким. Если [в государстве] имеются различные орудия, не надо их использовать. Пусть люди до конца своей жизни не уходят далеко [от своих мест]. Если [в государстве] имеются лодки и колесницы, не надо их употреблять. Даже если имеются воины, не надо их выставлять. Пусть народ снова начинает плести узелки и употреблять их вместо письма. Пусть его пища будет вкусной, одеяние красивым, жилище удобным, а жизнь радостной. Пусть соседние государства смотрят друг на друга, слушают друг у друга пение петухов и лай собак, а люди до самой старости и смерти не посещают друг друга (гл. 80).

Лао-цзы. Книга о дао и дэ // Древнекитайская философия.¶Собр. текстов в 2 т. – М., 1972. – Т. 1. – С. 114–138.

Для ознакомления с социально-этическими воззрениями конфуцианства – самой известной и влиятельной философской школы в Китае предлагаются высказывания основателя этой школы – Конфуция (Кун Фу-цзы, букв. «учитель Кун» 551–479 гг. до н. э.) – виднейшего мыслителя, политического деятеля и педагога Древнего Китая, биография которого помещена в конце «Практикума». Мысли Конфуция, а также его ближайших учеников передаются по двум книгам: «Лунь юй» («Беседы и суждения», «Беседы и высказывания», «Изречения»), которая была составлена последователями философа из его высказываний и считается его собственным сочинением; «Ли цзи» («Книга установлений», «Книга обрядов»), которая писалась с IV по I вв. до н. э. и является одной из 6 «канонических» книг конфуцианства, служивших основой образования и образованности, поскольку без их знания в Древнем Китае невозможно было получить государственную должность.

Содержащиеся в этих произведениях морально-этические и ритуального характера указания адресуются конфуцианцами «благородному мужу» (цзюнь-цзы), который является в конфуцианстве прежде всего совершенным в моральном плане человеком: «Благородный муж знает только долг, низкий человек знает только выгоду» (гл. 3, 16). Качествами такой личности, согласно взглядам конфуцианцев, должен обладать в первую очередь государь.

Моральные качества, считали конфуцианцы, хотя и являются врожденными, но для своего воплощения в жизнь нуждаются в длительном процессе самовоспитания. Основой этого процесса самовоспитания Конфуций полагал постоянную требовательность к себе: «Благородный муж требователен к себе, низкий человек требователен к другим» (гл.5, 20); постоянное поддержание самодисциплины и тотальный самоконтроль: «Благородный муж думает о девяти [вещах]: о том, чтобы видеть ясно; о том, чтобы слышать четко; о том, чтобы его лицо было приветливым; о том, чтобы его поступки были почтительными; о том, чтобы его речь была искренней; о том, чтобы его действия были осторожными; о необходимости спрашивать других, когда появляются сомнения; о необходимости помнить о справедливости, когда есть возможность извлечь пользу» (гл. 16, 10). По-видимому, Конфуций полагал, что постоянная выдержка и спокойствие духа должны были привести к тому, чтобы человек сконцентрировался на выполнении своих социальных обязанностей и таким образом осознал их как свой внутренний моральный долг, цель и смысл своей жизни.

Вопросы и задания:

1. Выясните, какое содержание Конфуций вкладывает в основные категории древнекитайской этики: жэнь («человеколюбие») и родственную ему «почтительность» и «преданность» (сяо), и («долг»), ли («ритуал», «этикет», «культурное поведение»), синь («взаимность»). Какой нравственный принцип Конфуций считает главным? Какие из принципов конфуцианской морали носят универсальный общечеловеческий характер, а какие – специфически китайский?

2. Каким образом взаимосвязаны основные принципы древнекитайской этики?

3. Какому пути достижения добродетели – пути внутреннего нравственного самосовершенствования или вынужденного подчинения бытующим в обществе нормам – отдает предпочтение Конфуций?

[этические положения]

[Ученик. – Авт.] Ю-цзы сказал: «…Почтительность к родителям и уважительность к старшим братьям – это основа человеколюбия» (гл. 1, 2).

Учитель сказал: «Если при жизни отца следовать его воле, а после смерти отца следовать его поступкам и в течение трех лет не изменять порядков, заведенных отцом, то это можно назвать сыновней почтительностью» (гл. 1, 11).

[Ученик. – Авт.] Ю-цзы спросил о почтительности к родителям. Учитель ответил: «Сегодня почтительностью к родителям называют их содержание. Но люди содержат также собак и лошадей. Если родителей не почитать, то чем будет отличаться отношение к ним от отношения к собакам и лошадям?» (гл. 2, 7).

Учитель сказал: «Такой принцип, как «золотая середина», представляет собою наивысший принцип. Люди [уже давно не обладают] им» (гл. 6, 27).

…Когда не проявляют удовольствия, гнева, печали и радости, это называется [состоянием] середины. Когда их проявляют в надлежащей степени, это называется [состоянием] гармонии. Середина является наиважнейшей основой [действий людей] в Поднебесной; гармония – это путь, которому должны следовать [люди] в Поднебесной. Когда удается достигнуть [состояния] середины и гармонии, в природе устанавливается порядок и все сущее расцветает (Ли цзы, гл. «Учение о середине»).

Учитель сказал: «Почтительность без ритуала приводит к суетливости; осторожность без ритуала приводит к боязливости; смелость без ритуала приводит к смуте, прямота без ритуала приводит к грубости…» (гл. 8, 2).

[Ученик. – Авт.] Янь Юань спросил о человеколюбии. Учитель ответил: «Сдерживать себя, с тем чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, – это и есть человеколюбие. Если кто-либо в течение одного дня будет сдерживать себя, с тем чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, все в Поднебесной назовут его человеколюбивым. Осуществление человеколюбия зависит от самого человека, разве оно зависит от других людей?»

[Ученик. – Авт.] Янь Юань сказал: «Я прошу рассказать о правилах [осуществления человеколюбия]». Учитель ответил: «На то, что не соответствует ритуалу, нельзя смотреть; то, что не соответствует ритуалу, нельзя слушать; то, что не соответствует ритуалу, нельзя говорить; то, что не соответствует ритуалу, нельзя делать»…(гл. 12, 1).

[Ученик. – Авт.] Чжун-гун спросил о человеколюбии. Учитель ответил: «Вне своего дома относись к людям так, словно принимаешь дорогих гостей. Используй народ так, словно совершаешь важное жертвоприношение. Не делай людям того, чего не желаешь себе, и тогда и в государстве и в семье к тебе не будут чувствовать вражды»… (гл. 12, 2).

[Ученик. – Авт.] Цзы-гун спросил: «Можно ли всю жизнь руководствоваться одним словом?» Учитель ответил: «Это слово – взаимность. Не делай другому того, чего не желаешь себе» (гл. 15, 23).

[Ученик. – Авт.] Цзы-чжан спросил Кун-цзы [настоящее имя Конфуция. – Авт.] о человеколюбии. Кун-цзы ответил: «Тот, кто способен проявить в Поднебесной пять [качеств], является человеколюбивым». [Цзы-чжан] спросил о них. [Кун-цзы] ответил: «Почтительность, обходительность, правдивость, сметливость, доброта. Если человек почтителен, то его не презирают. Если человек обходителен, то его поддерживают. Если человек правдив, то ему доверяют. Если человек сметлив, он добивается успехов. Если человек добр, он может использовать другого» (гл. 17, 6).

…Что называется долгом человека? Отец должен проявлять родительские чувства, а сын – почтительность; старший брат – доброту, а младший – дружелюбие, муж – справедливость, а жена – послушание, старшие – милосердие, а младшие – покорность, государь – человеколюбие, а подданные – преданность. Эти десять качеств и именуются человеческим долгом...

Ритуал и долг суть великие человеческие начала. Наставляя в верности и совершенствуя в дружелюбии, они укрепляют содружество плоти и кожи, прочность костей и сухожилий. Они суть великие начала, поддерживающие жизнь и сопутствующие в смерти, служащие душам [умерших] и духам. Они суть великие врата, выводящие к небесному пути, дающие выход человеческим чувствам.

Ритуал для людей – все равно что закваска для вина. Благородные мужи благодаря ему возрастают, низкие же люди умаляются.

Совершенномудрые управляли человеческими чувствами, прибегая к правилу долга и упорядоченности ритуала. Поэтому чувства человеческие были для совершенномудрых правителей пашнею. С помощью ритуала пахали ее; разбрасывая долг, засеивали ее; наставляя в науках, пололи ее, укореняя человеколюбие, убирали ее; посеяв музыку, давали ей отдых. Поэтому ритуал – это [также и] плод долга. Если только он во всем согласуется с долгом, то, даже не будь его у прежних государей, он может быть долгом порожден. Долг же есть часть душевного совершенства, одно из звеньев человеколюбия. Он согласуется с душевным совершенством, наставляет в человеколюбии; силен тот, кто обрел его! Человеколюбие есть корень долга и плоть благоденствия; достоин преклонения тот, кто обрел его! Поэтому управлять государством, не прибегая к ритуалу, – все равно что пахать без сохи. А ритуал, который вырастает не из долга, – все равно что пахота без посева…. (Ли цзы, гл. «Действенность ритуала»).

Конфуций. Беседы и высказывания // Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2 т. – М., 1972. – Т. 1. – С. 139–174.

Ли цзы // Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2 т. –¶М., 1972. – Т. 3 – С. 105, 108–109, 119.

По мнению конфуцианцев, только «самоорганизованный» высокоморальный правитель, наведя «внутренний порядок», сможет восстановить и внешний порядок в Поднебесной, призвать к порядку своих подданных, осуществить чжан мин, «исправление имен», заставить их соответствовать своему жизненному уделу, например, быть почтительным сыном по отношению к отцу, а не только называться сыном: «[Сановник. – Авт.] Цзы-лу спросил: « Вэйский правитель намеревается привлечь вас к управлению [государством]. Что вы сделаете прежде всего?» Учитель ответил: «Необходимо начать с исправления имен… Если имена неправильны, то слова не имеют под собой оснований. Если слова не имеют под собой оснований, то дела не могут осуществляться. Если дела не могут осуществляться, то ритуал и музыка не процветают, наказания не применяются надлежащим образом. Если наказания не применяются надлежащим образом, народ не знает как себя вести…» (гл. 13, 3).

Вопросы и задания:

1. Что, по мнению Конфуция, должно лежать в основе идеального государственного и общественного строя – соблюдение человеком принципов добродетели или же воплощение в жизнь каких-то особых социальных принципов?

2. Сторонником какого – демократического или монархического – государственного устройства выступает Конфуций? Каким методам управления государством отдает он предпочтение?

3. Определите, в какой степени соответствуют отстаиваемые Конфуцием этические и социальные нормы провозглашенному им самим принципу «золотой середины».

4. Подумайте, с какой целью после смерти Конфуция императорским указом он был обожествлен, и создан его официальный культ.

[СОЦИАЛЬНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ]

Учитель сказал: «Если руководить народом посредством законов и поддерживать порядок при помощи наказаний, народ будет стремиться уклониться от [наказаний] и не будет испытывать стыда. Если же руководить народом посредством добродетели и поддерживать порядок при помощи ритуала, народ будет знать стыд и исправится» (гл. 2, 3).

[Сановник из царства Лу. – Авт.] Цзы Кан-цзы спросил: «Как сделать народ почтительным, преданным, старательным?» Учитель ответил: «Если вы будете в общении с народом строги, то народ будет почтителен. Если вы проявите сыновнюю почтительность к своим родителям и будете милостивы [к народу], то народ будет предан. Если вы будете выдвигать добродетельных людей и наставлять тех, кто не может быть добродетельным, то народ будет старательным» (гл. 2, 20).

[Правитель царства Лу. – Авт.] Дин-гун спросил: «Каким образом государь использует чиновников, а чиновники служат государю?» Учитель ответил: «Государь использует чиновников, следуя ритуалу, а чиновники служат государю, основываясь на преданности» (гл. 3, 19).

[Ученик. – Авт.] Цзы-гун спросил об управлении государством. Учитель ответил: «[В государстве] должно быть достаточно оружия и народ должен доверять [правителю]». Цзы-гун спросил: «Чем прежде всего из этих трех [вещей] можно пожертвовать, если возникнет крайняя необходимость?» Учитель ответил: «Можно отказаться от оружия». Цзы-гун спросил: «Чем прежде всего можно пожертвовать из [оставшихся] двух вещей, если возникнет крайняя необходимость?» Учитель ответил: «Можно отказаться от пищи. С древних времен еще никто не мог избежать смерти. Но без доверия [народа] государство не сможет устоять» (гл. 12, 7).

[Ученик. – Авт.] Цзы-чжан спросил Кун-цзы: «Каким образом следует заниматься управлением [государством]? Учитель ответил: «Управлением следует заниматься, почитая пять прекрасных [качеств] и искореняя четыре отвратительные [качества]»...

Цзы-чжан спросил: «Что называется четырьмя отвратительными [качествами]»? Учитель ответил: «Если [народ] не поучать, а убивать – это называется жестокостью. Если [народ] не предупреждать, а затем [выразить недовольство], увидев результаты [труда], – это называется грубостью. Если настаивать на быстром окончании [работы], прежде дав указание не спешить, – это называется разбоем. Если обещать награду, но поскупиться ее выдать, – это называется жадностью» (гл. 20, 2).

Конфуций. Беседы и высказывания // Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2 т. – М., 1972. – Т. 1. – С. 139–174.

Раздел 4

АНТИЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ

В многообразных формах греческой философии уже имеются в зародыше, в процессе возникновения, почти все позднейшие типы мировоззрений.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг.

План

1. Античная «физика».

2. Учения Платона и Аристотеля.

3. Античная этика (Сократ, Эпикур и стоики).

Теоретический итог:

– охарактеризуйте эволюцию античной физики от Фалеса до Аристотеля: как была решена проблема первоначала, каким, материальным или духовным, оно было признано;

– дайте сравнительную характеристику взглядов на человека западной и восточной философии по следующим критериям:

а) особенности мышления;

б) различие в отношении к миру и самому себе;

в) взаимоотношения между человеком и государством (обществом);

г) общность идеала счастливой и безмятежной жизни, достигаемого внутренними усилиями самого человека;

д) разница в соотношении материального и духовного компонентов счастливой жизни.

Философский словарь: Аристотель, Демокрит, Сократ, Парменид, Платон, Протагор, софисты, Фалес, эйдос, Эпикур.

Античная философия – это философская мысль в Древней Греции и в Древнем Риме, которая существует в период с VI в. до н. э. до VI н. э. В философской литературе наиболее часто предлагается такая ее периодизация:

– досократическая философия от Фалеса до Сократа;

– классическая античная философия, представленная в творчестве Сократа, Платона и Аристотеля;

– эллинистически-римская философия.

Однако изложение материала, посвященного античной философии, можно организовать не только по хронологическому, но и по проблемному принципу, которым пользовались и сами античные мыслители: «…одни философы называются физиками, за изучение природы; другие – этиками, за рассуждение о нравах; третьи – диалектиками, за хитросплетение речей. Физика, этика и диалектика суть три части философии; физика учит о мире и обо всем, что в нем содержится; этика – о жизни и о свойствах человека; диалектика же заботится о доводах и для физики, и для этики. До Архелая [включительно] существовал только один род – физика; от Сократа, как сказано выше, берет начало этика; от Зенона Элейского – диалектика (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – 2-е изд. – М., 1986. – С. 59 – 60).

Основные идеи античной «физики», оказавшие неизмеримое влияние на западную философию, прекрасно обобщил современный западный исследователь Ричард Тарнас:

1) Мир – это упорядоченный космос, чей порядок сродни порядку внутри человеческого разума.

2) Космос как целое является выражением всепроникающего разума, наделяющего природу назначением и целью, и разум этот доступен непосредственному восприятию человека.

3) Умственный анализ на своем глубочайшем уровне обнаруживает некий вневременной порядок, образцовый по отношению к своему временному, конкретному проявлению. Таким образом, окружающий нас мир оказывается словно разделенным на две части: условно говоря, на «мир идей» и «мир вещей», являющийся его материальной, несовершенной копией.

3) Познание внутреннего устройства и содержания мира требует от человека сознательного развития своих познавательных способностей – таких, как разум, интуиция, опыт, оценка, воображение, память и нравственность.

4) Непосредственное постижение глубочайшей действительности мира – потребность не только ума, но и души, поскольку знание Истины, проникновение в подлинную природу вещей, способствует и интеллектуальному продвижению, и духовному освобождению (Тарнас Р. История западного мышления. – М., 1995. – С. 62 – 63).

К сказанному можно лишь добавить, что античный космический подход к миру держался, с одной стороны, на аналогии с организацией общественной жизни в греческом полисе – сравнительно небольшом городе-государстве, размерами с современное княжество Лихтенштейн, где отношения между людьми строились отчасти на кровно-родственных связях, отчасти – на демократическом правовом регулировании, так что жители полиса считали себя одной большой и дружной семьей. С другой стороны, космический взгляд на мир поддерживался «стихийным материализмом» – не изжитыми до конца элементами мифологического сознания, заставлявшими переносить на мир ту меру гармоничной упорядоченности, которую можно было наблюдать в явлениях природы: периодичность восхода и захода солнца, смены дня и ночи, времен года.

Этика как самостоятельный раздел философии берет свое начало в совершенном софистами и Сократом «антропологическом перевороте» в античной философии, который заключался в переносе центра внимания с космоса на человека (микрокосм).

Содержание античной этики также можно изложить в нескольких тезисах:

1) существует добродетель – совокупность положительных качеств в любом человеке, основными из которых считались справедливость, мудрость, мужество, умеренность;

2) «добродетель есть знание» – прежде всего знание того, что такое хорошо, что такое плохо. Это знание коренится в глубинах человеческой души, однако может быть понято человеком – ценой длительных интеллектуальных усилий либо даже в результате интуитивного озарения. Нравственное знание, как считали античные философы, должно пробудить в человеке внутреннее моральное чувство – чувство морального долга, которое заставит человека по крайней мере согласовывать сугубо личные желания и запросы с общественными ценностями, нормами, идеалами;

3) добродетель есть высшее благо (добро) и счастье, цель и смысл человеческой жизни;

4) для своей полноты благо должно сочетать душевную добродетель с телесным благом (красотой и хорошим сложением, здоровьем, силой) и социальным благом (богатством, высоким общественным статусом, верными друзьями, успехами отчизны).

Что касается античной диалектики, то она будет расмотрена в дальнейшем в специальном разделе «Диалектика как теория и метод».

4.1 Античная «физика»

Важнейшую проблему античной физики в рамках античного космоцентризма можно сформулировать как проблему Единого и Многого – что придает единство видимому многообразию вещей, явлений и процессов в окружающем нас мире? Античные мыслители пытались ответить на этот вопрос через определение некой первичной, сущностной основы мира, которая, хотя и недоступна обычному человеческому зрению, все-таки может быть обнаружена «внутренним взором» нашего разума.

В первых главах своего самого знаменитого сочинения – «Метафизика» (давшего название целому разделу философии) – великий Аристотель, прежде чем приступить в следующих разделах к изложению собственного видения этой проблемы, критически рассмотрел взгляды самых знаменитых из своих предшественников.

Вопросы и задания:

1. Объясните, почему проблема первоначала носит философский характер.

2. Опишите философские взгляды на основу мира Фалеса, Анаксимена, Гераклита, Анаксагора, Эмпедокла, Левкиппа и Демокрита, пифагорейцев и Парменида.

3. Подумайте, почему с помощью материальной «причины» нельзя объяснить всего многообразия существующих в мире вещей.

Милетская школа и Гераклит: «Так вот, большинство первых философов считало началом всего одни лишь материальные начала, а именно то, из чего состоят все вещи, из чего как первого они возникают и во что как последнее они, погибая, превращаются, причем сущность хотя и остается, но изменяется в своих проявлениях, – это они считают элементом и началом всех вещей <…>.

Относительно количества и вида такого начала не все учили одинаково. Фалес – основатель такого рода философии – утверждал, что начало – вода..; к этому предположению он, быть может, пришел, видя, что пища всех существ влажная и что само тепло возникает из влаги и ею живет.., равно как и потому, что семена всего по природе влажны, а начало природы влажного – вода <…>.

Анаксимен же и Диоген считают, что воздух первее воды, и из простых тел преимущественно его принимают за начало; а Гиппас из Метапонта и Гераклит из Эфеса – огонь, Эмпедокл же – четыре элемента, прибавляя к названным землю как четвертое. Эти элементы, по его мнению, всегда сохраняются и не возникают, а в большом или малом количестве соединяются в одно или разъединяются из одного».

Эпмедокл и Анаксагор: «А Анаксагор из Клазомен, будучи старше Эмпедокла, но написавший свои сочинения позже его, утверждает, что начал бесконечно много: по его словам, почти все «гомеомерии» [название, которое Аристотель дает представлениям Анаксагора о внутренней сущности каждой вещи, явления или процесса. – К. К.], так же как вода или огонь, возникают и уничтожаются именно таким путем – только через соединение и разъединение, а иначе не возникают и не уничтожаются, а пребывают вечно.

Исходя из этого за единственную причину можно было бы признать так называемую материальную причину. Но по мере продвижения их в этом направлении сама суть дела указала им путь и заставила их искать дальше. Действительно, пусть всякое возникновение и уничтожение непременно исходит из чего-то одного или из большего числа начал, но почему это происходит и что причина этого? Ведь как бы то ни было, не сам субстрат вызывает собственную перемену; я разумею, что, например, не дерево и медь – причина изменения самих себя, и не дерево делает ложе, и не медь – изваяние… А искать эту причину – значит искать некое иное начало, [а именно], как бы мы сказали, то, откуда начало движения… Таким образом, из тех, кто провозглашал мировое целое единым, никому не удалось усмотреть указанную причину, разве что Пармениду <…>.

Поэтому тот, кто сказал, что ум находится, так же, как в живых существах, и в природе, и что он причина миропорядка и всего мироустройства, казался рассудительным по сравнению с необдуманными рассуждениями его предшественников. Мы знаем, что Анаксагор высказал такие мысли… Те, кто придерживался такого взгляда, в то же время признали причину совершенства [в вещах] первоначалом всего существующего, и притом таким, от которого существующее получает движение <…>.

…Анаксагор рассматривает ум как орудие миросозерцания, и когда у него возникают затруднения, по какой причине нечто существует по необходимости, он ссылается на ум, в остальных же случаях он объявляет причиной происходящего все что угодно, только не ум. А Эмпедокл прибегает к причинам больше, чем Анаксагор, но и то недостаточно, и при этом не получается у него согласованности. Действительно, часто у него дружба разделяет, а вражда соединяет. Ведь когда мировое целое через вражду распадается на элементы, огонь соединяется в одно, и так же каждый из остальных элементов. Когда же элементы снова через дружбу соединяются в одно, частицы каждого элемента с необходимостью опять распадаются.

Эмпедокл, таким образом, в отличие от своих предшественников первым разделил эту [движущую] причину и признал не одно начало движения, а два разных и притом противоположных… [В самом деле, если следовать Эмпедоклу и постичь его слова по смыслу, а не по тому, что он туманно говорит, то обнаружат, что дружба есть причина благого, а вражда – причина злого]. Кроме того, он первым назвал четыре материальных элемента, однако он толкует их не как четыре, а словно их только два: с одной стороны, отдельно огонь, а с другой – противоположные ему земля, воздух и вода как естество одного рода…».

Атомисты: «А Левкипп и его последователь Демокрит признают элементами полноту и пустоту, называя одно сущим, а другое – не-сущим.., а материальной причиной существующего они называют и то, и другое. И так же, как те, кто признает основную сущность вещей единой, а все остальное выводит из ее свойств…, так и Левкипп и Демокрит утверждают, что отличия [атомов] суть причины всего остального. А этих отличий они указывают три: очертания, порядок и положение. Ибо сущее, говорят они, различается лишь «строем», «соприкосновением» и «поворотом»; из них «строй» – это очертания, «соприкосновение» – порядок, «поворот» – положение; а именно: А отличается от N очертаниями, AN от NA – порядком, Z от N – положением…».

Пифагор и пифагорейцы: «В то же время и раньше так называемые пифагорейцы, занявшись математикой, первые развили ее и, овладев ею, стали считать ее началами всего существующего. А так как среди этих начал числа от природы суть первое, а в числах пифагорейцы усматривали (так им казалось) много сходного с тем, что существует и возникает, – больше чем в огне, земле и воде (например, такое-то свойство чисел есть справедливость, а такое-то – душа и ум, другое – удача, и, можно сказать, в каждом из остальных случаев точно так же); и так как, далее, они видели, что свойства и соотношения, присущие гармонии, выразимы в числах; так как, следовательно, им казалось, что все остальное по своей природе явно уподобляемо числам и что числа – первое по своей природе, то они предположили, что элементы чисел суть элементы всего существующего и что все небо есть гармония и число… Во всяком случае, очевидно, что они число принимают за начало и как материю для существующего, и как [выражение] его состояний и свойств, а элементами числа они считают четное и нечетное, из которых последнее – предельное, а первое – беспредельное; единое же состоит у них из того и другого (а именно: оно и четное, и нечетное), число происходит из единого, а все небо, как было сказано, – это числа».

Парменид и элейская школа: «…Есть, однако, и такие, которые высказывались о Вселенной как о единой природе… Парменид, как представляется, понимает единое как мысленное… Полагая, что наряду с сущим вообще нет никакого не-сущего, он считает, что с необходимостью существует [только] одно, а именно сущее, и больше ничего… Однако, будучи вынужден сообразовываться с явлениями, он признавал, что единое существует как мысленное, а множественность – как чувственно воспринимаемое…» (Метафизика, 983 b–986 b).

Аристотель. Метафизика¶// Соч.: 4 т. – М., 1975. – Т. 1. – С. 71–78.

4.2 УчениЯ Платона и Аристотеля

Вершинными достижениями античной физики, несомненно, следует считать философские учения Платона и Аристотеля, биографии которых приведены в конце «Практикума».

Наиболее известно изложение Платоном своего взгляда на мир в одном месте в позднем диалоге «Государство», за которым в литературе прочно закрепилось название «Мифа о пещере». В нем Платон видит мир разделенным на две части – «мир идей», или эйдосов, представляющий собой совокупность идеальных прообразов реально существующих материальных предметов, и «мир вещей», который доступен непосредственному чувственному восприятию человека. Познание мира идей представлялось Платоном как анамнез (припоминание) того, что видела человеческая душа в мире идеального бытия, когда после смерти переселялась в новое тело, чтобы вернуться в земной «мир вещей».

Вопросы и задания:

1. Что представляет собой мир, в котором мы живем, по Платону?

2. Как называет Платон людей и почему?

3. Что говорится в приведенном ниже отрывке об идеях? Какова природа идей: материальная или духовная?

4. Почему «узники пещеры» принимают за истину тени проносимых мимо предметов? Что, по вашему мнению, хотел сказать этим Платон?

5. Каким путем мы можем получать знание об идеях?

6. Что в нижеприведенном отрывке олицетворяет солнце?

7. О чем, на ваш взгляд, свидетельствует то обстоятельство, что Платон избрал для изложения своих философских взглядов форму мифа? Можно ли назвать рассказ о пещере мифом в точном смысле слова. Аргументируйте положительный или отрицательный ответ.

8. Сравните теорию идей Платона с представлениями о первоначале предшествующих философов.

… люди как бы находятся в подземном жилище наподобие пещеры, где во всю ее длину тянется широкий просвет. С малых лет у них там на ногах и на шее оковы, так что людям не двинуться с места, и видят они только то, что у них прямо перед глазами, ибо повернуть голову они не могут из-за этих оков. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная – глянь-ка – невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.

– Это я себе представляю.

– Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат <…>.

Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят его вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх – в сторону света, ему будет мучительно выполнять все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? Да еще если станут указывать на ту или иную мелькающую перед ним вещь и задавать вопрос, что это такое, и вдобавок заставят его отвечать! Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь?

– Конечно, он так подумает.

– А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза, и не вернется он бегом к тому, что он в силах видеть, считая, что это действительно достовернее тех вещей, которые ему показывают?

– Да, это так <…>.

– Так вот, … это уподобление следует применить ко всему, что было сказано ранее: область, охватываемая зрением, подобна тюремному жилищу, а свет от огня уподобляется в ней мощи Солнца. Восхождение и созерцание вещей, находящихся в вышине, – это подъем души в область умопостигаемого (Государство, 514–517 b).

Платон. Государство¶// Собр. соч.: В 4 т. – М., 1994. – Т. 3. – С. 295–298.

Ознакомьтесь с основными контраргументами Аристотеля против учения Платона об идеях. Воспроизведите эти контраргументы и выскажите собственную точку зрения: чья позиция кажется лично вам более убедительной – Платона или Аристотеля?

1. Эти философы полагают, что из одной материи происходит многое, а эйдос рождает нечто только один раз, между тем совершенно очевидно, что из одной материи получается один стол, а тот, кто привносит эйдос, будучи один, производит много [столов] (Метафизика, 988 a).

2. Однако в наибольшее затруднение поставил бы вопрос, какое же значение имеют эйдосы для чувственно воспринимаемых вещей – для вечных, либо для возникающих и преходящих. Дело в том, что они для этих вещей не причина движения или какого-либо изменения. А с другой стороны, они ничего не дают ни для познания всех остальных вещей (они ведь и не сущности этих вещей, иначе они были бы в них), ни для их бытия (раз они не находятся в причастных им вещам)…

3. …Или должно было бы быть множество образцов для одного и того же, а значит и множество его эйдосов, например для «человека» – «живое существо» и «двуногое», а вместе с тем еще и сам-по-себе человек… (Метафизика, 991 а). Аристотель. Метафизика // Соч:. 4 т. – М., 1975. – Т. 1. – С. 80, 87–88.

В литературе часто утверждается, что учение Платона об идеях положило начало самому влиятельному направлению в западной философии – идеализму, который рассматривал в качестве абсолютной основы мира духовные, нематериальные начала. Впрочем, в оценке творчества Платона существуют и другие взгляды. Ознакомившись с двумя из них, попробуйте сформулировать собственное отношение к Платону и его идеям.

Знаменитый немецкий философ ХІХ в. Фридрих Ницше:

«Платон – трус перед реальностью, следовательно, он ищет убежища в идеале» (Ницше Ф. Сумерки идолов, или как философствуют молотом // Соч.: В 2 т. – М., 1996. – Т. 2. – С. 627).

Русский философ ХІХ в. Владимир Соловьев связывает творчество Платона с попыткой осмыслить несправедливое осуждение самым демократическим государством тогдашнего мира – Афинами – его учителя Сократа:

«Убит отец, но не кровный, а духовный, воспитатель в мудрости, отец лучшей души. Это еще личное, хотя и высокое отношение. Но вот уже сверхличное: убит праведник. Убит не грубо-личным злодеянием, не своекорыстным предательством, а торжественным публичным приговором законной власти, волею отечественного города. Это еще могло бы быть случайностью, если бы праведник был законно убит по какому-нибудь делу, хотя невинному, но постороннему его праведности. Но он убит именно за нее, за правду, за решимость исполнить нравственный долг до конца…

Как же жить в этом царстве зла, как жить там, где праведник должен умереть..?

Тот мир, в котором праведник должен умереть за правду, не есть настоящий, подлинный мир. Существует другой мир, где правда живет. Вот действительное жизненное основание для Платонова убеждения в истинно-сущем идеальном космосе, отличном и противоположном призрачному миру чувственных явлений» (Соловьев В. С. Жизненная драма Платона // Соч.: В 2 т. – М., 1988. – Т. 2. – С. 601–602, 605).

Сам же Аристотель, раскритиковав взгляды своего учителя, предложил собственное учение, представляющее собой как бы переворачивание учения Платона (в результате чего, по легенде, произошла известная пословица: «Платон мне друг, но истина дороже»): первичны не идеи, а реальные единичные вещи – сущности, которые обуславливаются 4 видами причин. При всем при этом допускается и наличие внешней причины мира – так называемого «Перводвигателя». Раскрытию сути его подхода к миру посвящены сочинения «Метафизика» и «Физика», отрывки из которых приводятся ниже.

Вопросы и задания:

1. Что подразумевает Аристотель под сущностью? Каким образом, по вашему мнению, соотносятся аристотелевские сущности и платоновские идеи?

2. Какие два начала заключены в сущностях? Какое из начал можно считать активным, а потому первичным, а какое – пассивным?

3. Назовите четыре вида причин по Аристотелю. Какая из указанных Аристотелем причин является наиболее существенной для предмета?

4. Что такое «перводвигатель»? Определите основные свойства «перводвигателя». Какой из 4-х причин по отношению к миру выступает перводвигатель?

5. Сравните аристотелевскую форму и идеи Платона, как известно, выступающие идеальными формами или образцами реальных вещей.

[СУЩНОСТЬ. МАТЕРИЯ И ФОРМА]

…суть бытия каждой вещи, обозначение которой есть ее определение, также называется ее сущностью (Метафизика, 1017 b).

… если существуют причины и начала для природных вещей, из которых как первых [эти вещи] возникли не по совпадению, но каждая соответственно той сущности, по которой она именуется, [то следует признать, что] все возникает из лежащего в основе субстрата и формы. Ведь образованный человек полагается некоторым образом из человека и образованного, так как ты сможешь разложить определение [образованного человека] на определение тех двух. Итак ясно, что возникающее возникает из указанных [начал]… Что касается лежащей в основе природы, то она познаваема по аналогии: как относится медь к статуе, или дерево к ложу, или материал и бесформенное [вещество] еще до принятия формы ко всему обладающему формой, так и она относится к сущности, к определенному и существующему предмету (Физика, 190 b–191 а).

[ЧЕТЫРЕ РОДА ПРИЧИН]

А о причинах говорится в четырех значениях: одной такой причиной мы считаем сущность, или суть бытия вещи (ведь каждое «почему» сводится в конечном итоге к определению вещи, а первое «почему» и есть причина и начало); другой причиной мы считаем материю, или субстрат; третьей – то, откуда начало движения; четвертой – причину, противолежащую последней, а именно «то, ради чего», или благо (ибо благо есть цель всякого возникновения и движения) (Метафизика, 983 а).

Причиной называется [1] то содержимое вещи, из чего она возникает; например, медь – причина изваяния и серебро – причина чаши, а также их роды суть причины; [2] форма или прообраз, а это есть определение сути бытия вещи, а также роды формы, или первообраза (например, для октавы – отношение двух к одному и число вообще), и составные части определения; [3] то, откуда берет первое свое начало изменение или переход в состояние покоя; например, советчик есть причина, и отец – причина ребенка, и вообще производящее есть причина производимого, и изменяющее – причина изменяющегося; [4] цель, т. е. то, ради чего, например, цель гуляния – здоровье (Метафизика, 1013 а).

[ПЕРВОДВИГАТЕЛЬ]

Если же необходимо, чтобы все движущееся приводилось в движение чем-нибудь – или тем, что приводится в движение другим, или тем, что приводит, и если тем, что приводится в движение другим, то необходимо должен быть первый двигатель, который не движется другим, и если он первый, то в другом нет необходимости (невозможно ведь, чтобы движущее и движимое другим составляло бесконечный ряд, так как в бесконечном ряду нет первого). И вот если, таким образом, все движущееся приводится в движение чем-либо, а первый двигатель не приводится в движение [ничем] другим, то необходимо, чтобы он приводил в движение сам себя (Физика, 256 а).

Из последующего также станет ясно, что первому двигателю необходимо быть единым и вечным. Ведь мы доказали [гл. 1], что движение должно существовать всегда. Но если оно существует всегда, оно необходимо должно быть непрерывным, так как всегда существующее непрерывно, а следующее друг за другом не непрерывно. Но в таком случае, если оно непрерывно, оно единично. Единым же будет [движение], производимое одним двигателем в одном движущемся [предмете], ибо, если он будет двигать один раз одно, один раз другое, движение в целом не будет непрерывным, а последовательным (Физика, 259 а).

…ясно, что первый двигатель, и притом неподвижный, не может иметь величины, ибо если он имеет величину, ему необходимо быть или конечным или бесконечным. Что бесконечное не может иметь величины, было доказано раньше, в [первых] книгах «Физики», а что конечное не может обладать бесконечною силою и что невозможно чему-либо приводиться в движение конечным в течение бесконечного времени, это доказано теперь… А первый двигатель движет вечным движением в течение бесконечного времени. Таким образом ясно, что он неделим, не имеет ни частей, ни какой-либо величины (Физика, 267 b).

Аристотель. Метафизика¶// Соч.: 4 т. – М., 1975. – Т. 1. – С. 70, 146, 157, 189;

Аристотель. Физика¶// Соч.: В 4 т. – М., 1981. – Т. 3. – С. 76–77, 234–235, 242, 262.

4.2. Античная этика (Сократ, Эпикур и стоики)

Первым мыслителем, в чьем творчестве этическая проблематика стала преобладающей, был афинянин Сократ (470/469 –399 гг. до н. э.), с биографией которого можно ознакомиться в конце «Практикума».

Прекрасным примером этического способа рассуждения Сократа может служить небольшой отрывок из «Воспоминаний о Сократе» его современника Ксенофонта, известного писателя и военачальника. В нем передается беседа Сократа о понятии «справедливость» с молодым афинянином Евфидемом, который, по словам Ксенофонта, имел «большое собрание сочинений знаменитейших поэтов и философов, ввиду этого считал себя ученее своих сверстников и имел большие надежды затмить всех ораторским талантом и способностью к политической деятельности».

Вопросы и задания:

1. К какому выводу относительно понятия «справедливость» приходит Сократ?

2. Почему, по вашему мнению, собеседник Сократа не сумел дать определение «справедливости»?

3. На каком основании Сократ считает самопознание основой нравственного поведения? Согласны ли вы с его этической позицией? Не кажется ли вам, что таким образом Сократ ставит сущность нравственности в зависимость от личности каждого отдельного человека?

4. В чем в данной беседе проявилась знаменитая ирония Сократа?

5. Как вы думаете, какие вопросы задал бы Сократ современному молодому человеку и какие ответы на них получил бы?

Мне ли не уметь рассказать о делах справедливости? сказал Евфидем. Клянусь Зевсом, также и о делах несправедливости: немало таких дел каждый день можно видеть и слышать.

Не хочешь ли, предложил Сократ, мы напишем здесь дельту, а здесь альфу? Потом, что покажется нам делом справедливости, то будем ставить в графу с дельтой, а что – делом несправедливости, то в графу с альфой?3[3]

Если ты находишь это нужным, пиши, отвечал Евфидем.

Сократ написал буквы, как сказал, и потом спросил: Так вот, существует ли на свете ложь?

Конечно, существует, отвечал Евфидем.

Куда же нам ее поставить? спросил Сократ.

Несомненно, в графу несправедливости, отвечал Евфидем.

И обман существует? спросил Сократ.

Конечно, отвечал Евфидем.

А его куда поставить? спросил Сократ.

И его, несомненно, в графу несправедливости, отвечал Евфидем.

А воровство?

И его тоже, отвечал Евфидем.

А похищение людей для продажи в рабство?

И его тоже.

А в графе справедливости ничего из этого у нас не будет поставлено, Евфидем?

Это был бы абсурд.

А что, если кто-нибудь, выбранный в стратеги, обратит в рабство и продаст жителей несправедливого неприятельского города, скажем ли мы про него, что он несправедлив?

Конечно, нет, отвечал Евфидем.

Не скажем ли, что он поступает справедливо?

Конечно.

А что, если он, воюя с ними, будет их обманывать?

Справедливо и это, отвечал Евфидем.

А если будет воровать и грабить их добро, не будет ли он поступать справедливо?

Конечно, отвечал Евфидем, но сперва я думал, что твои вопросы касаются только друзей.

Значит, сказал Сократ, что мы поставили в графу несправедливости, это все, пожалуй, следовало бы поставить и в графу справедливости?

По-видимому, так, отвечал Евфидем.

Так не хочешь ли, предложил Сократ, мы это так и поставим и сделаем новое определение, что по отношению к врагам такие поступки справедливы, а по отношению к друзьям несправедливы и по отношению к ним, напротив, следует быть как можно правдивее?

Совершенно верно, отвечал Евфидем.

А что, сказал Сократ, если какой стратег, видя упадок духа у солдат, солжет им, будто подходят союзники, и этой ложью поднимет дух у войска, – куда нам поставить этот обман?

Мне кажется, в графу справедливости, отвечал Евфидем.

А если сыну нужно лекарство и он не хочет принимать его, а отец обманет его и даст лекарство под видом пищи и благодаря этой лжи сын выздоровеет, – этот обман куда поставить?

Мне кажется, и его туда же, отвечал Евфидем.

А если кто, видя друга в отчаянии и боясь, как бы он не наложил на себя руки, украдет или отнимет у него меч или другое подобное оружие, – это куда поставить?

И это, клянусь Зевсом, в графу справедливости, отвечал Евфидем. Ты хочешь сказать, заметил Сократ, что и с друзьями не во всех случаях надо быть правдивым?

Конечно, нет, клянусь Зевсом; я беру назад свои слова, если позволишь, отвечал Евфидем.

Да, сказал Сократ, лучше позволить, чем ставить не туда, куда следует. А когда обманывают друзей ко вреду их (не оставим и этого случая без рассмотрения), кто несправедливее, – кто делает это добровольно или кто невольно? <…>.

Клянусь богами, Сократ, сказал Евфидем, я был уверен, что пользуюсь методом, который всего больше может способствовать образованию, подходящему для человека, стремящегося к нравственному совершенству. Теперь вообрази мое отчаяние, когда я вижу, что мои прежние труды не дали мне возможности отвечать даже на вопрос из той области, которая должна быть мне наиболее известна, а другого пути к нравственному совершенству у меня нет!

Тут Сократ спросил: Скажи мне Евфидем, в Дельфы ты когда-нибудь ходил?

Даже два раза, клянусь Зевсом, отвечал Евфидем.

Заметил ты на храме где-то надпись: «Познай самого себя?»

Да.

Что же, к этой надписи ты отнесся безразлично или обратил на нее внимание и попробовал наблюдать, что ты собою представляешь?

…А то разве не очевидно, продолжал Сократ, что знание себя дает людям очень много благ, а заблуждение относительно себя – очень много несчастий. Кто знает себя, тот знает, что для него полезно, и ясно понимает, что он может и чего не может. Занимаясь тем, что знает, он удовлетворяет свои нужды и живет счастливо, а не берясь за то, чего не знает, не делает ошибок и избегает несчастий. (Воспоминания о Сократе, кн. 4, гл. 2, 13–24).

Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. – М., 1993. – С. 119–123.

Помимо учения Сократа большую известность и распространение получили в античности этические взгляды Эпикура (341–270 гг. до н. э.) – известного древнегреческого философа, основавшего собственную философскую школу. Эпикур полагал, что целью «блаженной жизни» является состояние «атараксии», или приносящее ощущение безграничного удовольствия состояние полной безмятежности. Чтобы достичь ее, необходимо главным образом избавить от страхов перед тем, над чем не властен человек – от страхов перед богами, смертью и судьбой, и навести порядок в собственной погоне за удовольствиями. Об этом говорится в Письме к Менекею, которое приписывается этому древнегреческому философу.

Вопросы и задания:

1. В чем, согласно Эпикуру, заключается сущность счастливой жизни?

2. Каким образом для достижения счастья человек может избавиться от трех величайших зол в своей жизни – страха перед богами, смертью и судьбой?

3. Каким образом предложенная Эпикуром классификация удовольствий: естественные и необходимые; естественные, но не необходимые; праздные (не-естественные и не необходимые) может помочь в достижении идеала блаженной жизни?

4. Какую роль в достижении счастливой жизни отводит Эпикур разуму?

5. В современном языке слово «эпикуреизм» часто употребляется для обозначения «склонности к чувственным удовольствиям, к уюту, к удобствам жизни»[4]. На основании текста самого Эпикура попробуйте подтвердить или опровергнуть данное определение.

Прежде всего верь, что бог есть существо бессмертное и блаженное, ибо таково всеобщее начертание понятия о боге; поэтому не приписывай ему ничего, что чуждо бессмертию и несвойственно блаженству, а представляй о нем лишь то, что поддерживает его бессмертие и его блаженство. Да, боги существуют, ибо о них – очевидность; но они не таковы, какими их полагает толпа, ибо толпа не сохраняет их [в представлении] такими, какими полагает. Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто принимает мнения толпы о богах, – ибо высказывания толпы о богах – это не предвосхищения, а домыслы, и притом ложные. Именно в них утверждается, будто боги посылают дурным людям великий вред, а хорошим пользу: ведь люди привыкли к собственным достоинствам и к подобным себе относятся хорошо, а все, что не таково, считают чуждым.

Привыкай думать, что смерть для нас – ничто... Стало быть, самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых, так как для одних она сама не существует, а другие для нее сами не существуют.

Большинство людей то бегут от смерти как от величайшего из зол, то жаждут ее как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не кажется злом…

Кто, по-твоему, выше человека, который о богах мыслит благочестиво, и от страха перед смертью совершенно свободен.., который смеется над судьбою, кем-то именуемой владычицей всего, [и вместо этого утверждает, что иное происходит по неизбежности,] иное по случаю, а иное зависит от нас, – ибо ясно, что неизбежность безответственна, случай неверен, а зависящее от нас ничему иному не подвластно и поэтому подлежит как порицанию, так и похвале. В самом деле, лучше уж следовать басням о богах, чем покоряться судьбе, выдуманной физиками, – басни дают надежду умилостивить богов почитанием, в судьбе же заключена неумолимая неизбежность. Точно также и случай для него и не бог, как для толпы, потому что он не считает, будто случай дает человеку добро и зло, а считает, что случай выводит за собой лишь начало больших благ или зол.

…среди желаний наших следует одни считать естественными, другие – праздными; а среди естественных – одни необходимыми, другие – только естественными; а среди необходимых одни – необходимыми для счастья, другие – для спокойствия тела, третьи – просто для жизни[5].5 Если при таком рассмотрении не допускать ошибок, то всякое предпочтение и всякое избегание приведет к телесному здоровью и душевной безмятежности, а это – конечная цель блаженной жизни. Ведь все, что мы делаем, мы делаем затем, чтобы не иметь ни боли, ни тревоги; и когда это, наконец, достигнуто, то всякая буря души рассеивается, так как живому существу уже не надо к чему-то идти, словно к недостающему, и чего-то искать, словно душевных и телесных благ. В самом деле, ведь мы чувствуем нужду в наслаждении только тогда, когда страдаем от его отсутствия; а когда не страдаем, то и нужды не чувствуем.

…Стало быть, всякое наслаждение, будучи от природы родственно нам, есть благо, но не всякое заслуживает предпочтения; равным образом и всякая боль есть зло, но не всякой боли следует избегать; а надо обо всем судить, рассматривая и соизмеряя полезное и неполезное – ведь порой мы и на благо смотрим как на зло и, напротив, на зло – как на благо…

Поэтому, когда мы говорим, что наслаждение есть конечная цель, то мы разумеем отнюдь не наслаждения распутства или чувственности, как полагают те, кто не знают, не разделяют или плохо понимают наше учение, – нет, мы разумеем свободу от страданий тела и от смятений души.

Начало же всего этого и величайшее из благ есть разумение; оно дороже даже самой философии, и от него произошли все остальные добродетели. Это оно учит, что нельзя жить сладко, не живя разумно, хорошо и праведно, и [нельзя жить разумно, хорошо и праведно], не живя сладко: ведь все добродетели сродни сладкой жизни и сладкая жизнь неотделима от них.

Эпикур. [Письмо к Менекею] // Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. – 2-е изд. – М., 1986. –¶С. 402–405.

Другие известные античные мыслители, делавшие упор на разработку этической проблематики, – стоики – в своих рассуждениях исходили из представления о мире как едином, взаимосвязанном Целом: «Все сплетено друг с другом, всюду божественная связь, и едва ли найдется что-нибудь чуждое всему остальному. Ибо все объединено общим порядком и служит к украшению одного и того же мира. Ведь из всего составляется единый мир, все проникает единый бог, едина сущность всего, един закон, един и разум во всех одухотворенных существах…» (Марк Аврелий. Наедине с собой, кн. 7, 9). Таким образом, человеческая душа оказывается вовлеченной в непрерывный закономерный круговорот Космоса: «Время человеческой жизни – миг; ее сущность – вечное течение; ощущение – смутно; строение всего тела – бренно; душа – неустойчива; судьба – загадочна; слава – недостоверна. Одним словом, все относящееся к телу подобно потоку, относящееся к душе – сновиденью и дыму. Жизнь – борьба и странствие по чужбине; посмертная слава – забвение...» (кн. 2, 7). И никому из людей не дано изменить этот Рок, или Судьбу, этот необходимый в своей разумности ход вещей в мире: «Гиппократ, исцелив множество болезней, сам заболел и умер. Халдеи [вавилонские жрецы. – Авт.] предсказали многим смерть, а затем их самих настигла судьба. Александр, Помпей, Гай Цезарь, разрушив столько городов и умертвив в боях десятки тысяч всадников и пехотинцев, в конце концов, и сами расстались с жизнью» (кн. 3, 3).

Каким образом, с точки зрения стоиков, человек может обрести согласие с подобным миром и стать счастливым, вы узнаете из небольших фрагментов из трактата «О счастливой жизни» яркого представителя стоицизма Луция Аннея Сенеки (ок. 4 г. до н. э. – 65 г. н. э.) – римского политического деятеля, философа и писателя, автора знаменитого морально-этического трактата «Нравственные письма к Луцилию».

Вопросы и задания:

1. Каков основной принцип стоической этики и в соответствии с ним – конечная цель человеческой жизни?

2. Перечислите материальные и духовные составляющие, необходимые, по мнению Сенеки, для «счастливой жизни».

3. С какими добродетелями человека связывает Сенека счастье?

4. Какую роль в достижении идеала счастливой жизни отводит Сенека разуму?

5. В современных языках слово «стоицизм» давно стало нарицательным, обозначая, к примеру, «мужество в жизненных испытаниях, способность противостоять соблазнам»6[6]. Приведите цитаты из данного фрагмента, подтверждающие правильность этого определения.

6. Определите, что общего в этическом идеале стоиков и Эпикура. В чем, с вашей точки зрения, сходны и различны предлагаемые ими пути достижения данного идеала?

…я принимаю общее правило всех стоиков: «Живи сообразно с природой вещей». Не уклоняться от нее, руководствоваться ее законом, брать с нее пример, – в этом и заключается мудрость. Следовательно, жизнь – счастлива, если она согласуется со своей природой. Такая жизнь возможна лишь в том случае, если, во-первых, человек постоянно обладает здравым умом; затем, если дух его мужествен и энергичен, благороден, вынослив и подготовлен ко всяким обстоятельствам; если он, не впадая в тревожную мнительность, заботится об удовлетворении физических потребностей; если он вообще интересуется материальными сторонами жизни, не соблазняясь ни одной из них; наконец, если он умеет пользоваться дарами судьбы, не делаясь их рабом. Мне незачем присовокуплять, так как ты и сам понимаешь, что результатом такого расположения духа бывает постоянное спокойствие и свобода ввиду устранения всяких поводов к раздражению и к страху. Вместо удовольствий, вместо ничтожных, мимолетных и не только мерзких, но и вредных наслаждений наступает сильная, неомрачимая и постоянная радость, мир и гармония духа, величие, соединенное с кротостью <…>.

Человек, не имеющий понятия об истине, никоим образом не может быть и назван счастливым. Следовательно, жизнь – счастлива, если она неизменно основывается на правильном, разумном суждении. Тогда дух человека отличается ясностью; он свободен от всяких дурных влияний, избавившись не только от терзаний, но и от мелких уколов: он готов всегда удерживать занятое им положение и отстаивать его, несмотря на ожесточенные удары судьбы <…>.

Если философы и не поступают всегда так, как говорят, то все-таки они приносят большую пользу тем, что они рассуждают, что они намечают нравственные идеалы. А если бы они и действовали согласно своим речам, то никто не был бы счастливее их. Но и так нельзя относиться с пренебрежением к благородным словам и к людям, воодушевленным благородными помыслами. Занятие полезными научными вопросами похвально, даже если бы оно не сопровождалось существенным результатом. Что удивительного в том, что, задумавши подняться на такую высоту, они не достигают вершины? Если ты истинный муж, то ты должен уважать людей, решающихся на великие дела, даже в случае их падения. Благородно поступает тот, кто, считаясь не с собственными силами, а с силами человеческой природы, ставит себе высокие цели, старается их достигнуть и мечтает о столь великих идеалах, что воплощение их в жизнь оказывается трудным даже для людей, обладающих недюжинными дарованиями. Вот какие цели он может поставить себе: «При виде смерти и при известии о ней я буду сохранять одинаково спокойное выражение лица; я буду переносить тяжелые испытания, каковы бы они ни были, подкрепляя телесные силы духовными; я буду презирать богатство независимо от того, будет ли оно у меня или нет; я не стану печальнее, если оно будет принадлежать другому, и более гордым, если оно будет окружать меня своим блеском; я буду равнодушен к судьбе, будет ли она жаловать меня или карать; на все земли я буду смотреть как на свои, а на свои – как на всеобщее достояние, буду жить в убеждении, что я родился для других, и буду за это благодарен природе, так как она не могла позаботиться лучше о моих интересах: меня одного она подарила всем, а всех – мне одному.

Сенека. О счастливой жизни // Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. – М., 1995. – С. 169, 171, 183.

Раздел 5

СРЕДНЕВЕКОВАЯ ФИЛОСОФИЯ

План

1. Общая характеристика философии Средневековья.

2. Ранняя философия Средневековья: апологетика и патристика (Ориген, Августин).

3. Средневековая схоластика. Доказательства Бытия Божия.

Теоретический итог:

– определите сущность, хронологические рамки и проблематику основных этапов средневековой философии;

– охарактеризуйте подход средневековой философии к Богу, природе и человеку;

– выясните, что означает «схоластика» в период ее становления и расцвета и в настоящее время.

Философский словарь: Августин, провиденциализм, схоластика, теология, теоцентризм, универсалии, Фома Аквинский.

5.1 Общая характеристика¶философии Средневековья

Средневековая философия принадлежит в основном эпохе феодализма (V–XIV вв.). В этот период на территории Западной и Восточной Европы утверждается христианская религия, в отличие от античного политеизма (многобожия), основанная на вере в единого бога (монотеизме). Философия этого периода также тесно связана с религией. Без преувеличения можно сказать, что философия Средневековья – религиозная философия, т. е. основоположения христианского вероучения служили здесь одновременно и основоположениями для философии. Зависимое положение философии от религии хорошо выражало расхожее средневековое представление о философии как о «служанке теологии» и то место, которое отводилось философии в средневековой иерархии знания: высшую ступень там занимала теология, букв. – «наука о боге», систематизированное изложение, обоснование и защита христианского вероучения, за ней шла философия, призванная доводами разума разъяснять догматы веры и распространять их в таком доступном виде среди верующих. Низшую ступень в этой иерархии занимали конкретные науки, «семь свободных искусств» (арифметика, геометрия, грамматика, музыка, риторика, астрономия, диалектика). Соответственно студент любого средневекового университета был обязан получить сперва общегуманитарную подготовку, закончив т. н. артистический факультет, где изучались «свободные искусства, и только после этого мог приступать на выбор либо к изучению медицины, права (требовавших огромного объема специальных знаний), либо теологии. При этом данная зависимость никоим образом не влияла на самостоятельный характер средневековой философии, оригинальность которой придавала именно эта тесная связь с религией.

Вместе с тем среди христианских мыслителей ясно различались несколько основных позиций по вопросу соотношения философии и религии, который они формулировали как проблему взаимосвязи разума и веры: каким путем – логического рассуждения или мистической интуиции, эмоционально-чувственного переживания – возможно познание истины мира, в достижении которой видели свою главную и конечную цель и философия, и религия. Э. Жильсон – один из крупнейших христианских философов современности таким образом раскрывает сущность этих позиций.

1) Филон Александрийский: поскольку Библия хронологически появилась раньше философии, то греческие философы прямым или окольным путем переняли мудрость священных книг, конечно, затмив ее своими естественными ошибками;

2) раннехристианские писатели, начиная с Юстина (II в. н. э.): христианство есть обретение философских истин нефилософскими методами. С помощью разума можно найти в вере то, что больше всего удовлетворяет разум. И в языческой философии находятся элементы истины, хотя философы и не обладают критерием, который позволил бы отделить истинное от ложного, поскольку учения практически всех античных философов противоречили друг другу. Можно допустить, что Сократ, Платон, Сенека обладали каждый одним из фрагментов истины, и, если соединить эти фрагменты, мы восстановим истину в ее полноте. Но суть дела в том, что никто не способен на такое отделение истинного от ложного в философских системах, если он уже наперед не знает всей полноты истины. Никто не может знать ее заранее, пока не получит ее через откровение, иначе – не примет ее с помощью веры. Таким парадоксальным образом самая высокая рациональная позиция должна принадлежать не философу, но верующему;

3) полулегендарный апостол Павел, чьи послания составляют значительную часть библейского Нового Завета, полагал, что христианство – не есть еще одна система философии или даже система, способная заменить все другие. Христианство для него есть путь спасения, т. е. нечто большее, чем система познания. Поэтому Павел отрицает истинный характер античной философии, предупреждая всех истинных христиан: «Мудрость мира сего есть безумие перед Богом» (1 Кор 3, 19); «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» (Кол 2, 8). Правда, осуждая ложную мудрость греков, Павел нигде не осуждает разума и признает естественное знание Бога, доступное и для язычников;

4) теолог Ансельм Кентерберийский утверждал превосходство веры над разумом и ее самодостаточность и независимость от рациональных свидетельств. Его формула «вера, ищущая понимания» выражает лучше всего его стремление не понимать для того, чтобы верить, но верить, чтобы понимать. Таким образом, содержание христианской философии есть сумма рациональных истин, открытых, исследованных или просто сохраненных благодаря той помощи, которую разум получает от откровения;

5) наиболее распространенная среди христианских теологов от Августина до Фомы Аквинского позиция «двойственной истины»: истины разума и истины веры существуют раздельно. Христианский философ должен в первую очередь произвести выбор между философскими проблемами, сосредоточиваясь в первую очередь на тех из них, которые связаны с его религиозной жизнью: существование и природа Бога, отношение Бога к миру и судьба души после смерти тела… (Жильсон Э. Дух средневековой философии // Работы Э. Жильсона по культурологии и истории мысли. Реферативный сборник. – Вып. 1. – М., 1987. – С. 146–155).

Основное содержание средневековой философии заключается в теоцентризме – признании Бога центром и основой мира. Данный принцип по-разному раскрывался в разных областях философского знания. В области онтологии как общего учения о мире, исходя из принципа теоцентризма, формулировалась теория креационизма – изложенная в книге Бытия на первых страницах Библии теория о том, что Бог сотворил мир из ничего и поныне продолжает в каждый момент времени поддерживать существование мира, разделяя с ним свой божественный атрибут – Быть.

В области теории познания была выдвинута теория откровения, в соответствии с которой вся возможная истина о мире уже открыта Богом людям в своих творениях, и им остается только правильно истолковать эту истину. Причем процесс толкования совсем не обязательно должен был носить абстрактно-логический характер: многие средневековые мыслители при всем почтении к разуму отдавали приоритет в познании божественной истины все-таки озарению и интуиции. Прекрасным примером свойственной средневековой философии толковательной практики может служить общепринятая в теологии до сих пор практика толкования текстов Священного Писания не только в прямом, но и в нескольких переносных смыслах. Так, известный библейский рассказ о 7 днях творения можно истолковать в смысле указания на 7 млрд лет, в течение которых длилось образование Земли и ее обитателей, что не слишком расходится с данными современной науки.

Историю человеческого общества теоцентрическая средневековая философия объясняет теорией провиденциализма, согласно которой Бог изначально предопределил конечную судьбу мира, и действительная история развертывается в соответствии с божественным предначертанием.

Наконец, в области философской антропологии, или учения о человеке, в рамках теоцентризма складывается сотериология – учение о том, что на протяжении земного существования смысл и цель жизни человека состоит в его подготовке к спасению своей души во имя последующего бессмертия в Царстве Божьем.

Философия западноевропейского Средневековья воспринимает из античности идею «двойственности» бытия: мира «действительного» (божественного, священного, духовного) и «недействительного» (тварного, земного). Земное рассматривается как символ небесного. Прекрасной иллюстрацией символизма, пронизывавшего не только теологию и философию, но и всю средневековую культуру в целом, могут служить рассуждения высокоученого аббата Аббона в романе У. Эко «Имя розы»: «Изумительная крепость.., воплощающая в своих пропорциях золотое сечение, предвосхитившее конструкцию арки. Она твердится на трех уровнях, ибо три – это число Троицы, это число ангелов, явившихся Аврааму, число дней, которые Иона провел в чреве великой рыбы, которые провели Иисус и Лазарь в своих гробницах; это столько же, сколько раз Христос умолял Отца Небесного пронести горькую чашу мимо его уст; столько же раз Христос уединялся с апостолами для молитвы. Три раза предавал его Петр, и три раза являлся он своим последователям по воскресении. Три существуют богословские добродетели, три священных языка, три отделения души, три наделенных разумом существа: ангелы, люди и бесы, три составляющие звука: тон, высота и ритм, три эпохи человеческой истории: до закона, при законе, после закона (Эко У. Имя розы. – Спб., 1998. – С. 530).

В средневековой философии статус человека по сравнению с античностью несколько повышается. Для средневековой философии человек – не просто микрокосм, уменьшенная копия мира, а сотворенное Богом по собственному образу и подобию привилегированное существо, повелитель всего созданного до него: «И сотворил Бог человека по образу своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими [и над зверями], и над птицами небесными, [и над всяким скотом, и над всею землею], и над всяким животным, пресмыкающимся по земле» (Быт 1, 27–28). Быть человеком – значит жить по этическим правилам, по тем заповедям, которые были изложены Христом в Нагорной проповеди.

Из приведенного выше отрывка из Библии может показаться, что средневековое отношение человека к природе определялось исключительно ее более низким статусом в качестве божественного творения, а потому могло быть не только снисходительным, но даже презрительным. Однако сам факт божественного происхождения природы означал, что на нее распространяется и присущее ее создателю абсолютное совершенство. Так что природа могла представляться и упорядоченным единством, где любая, даже самая мелкая часть, гармонично соотносилась с целым (кошки созданы, чтобы ловить мышей, а мыши – чтобы служить пищей для кошек).

Человек представлялся средневековой философии состоящим из трех начал: души, духа и тела. Самой возвышенной частью человека являлся дух, служивший своего рода «искрой Божьей» в человеке, превращавший его в духовное существо, способное контролировать свою телесную природу. Определенные изменения произошли и в средневековых представлениях о человеческой душе. Если античные философы видели в душе активное целесообразное начало живого, его неотъемлемую форму, то их средневековые собратья по философскому цеху вслед за одним из величайших мыслителей этой эпохи – Аврелием Августином – рассматривали душу как особую самодостаточную область, вмещавшую в себя весь внутренний мир человека, своего рода личностный фокус, в котором преломлялось все внешнее богатство внешних проявлений человеческой жизнедеятельности в мире.

Средневековая философия начинается периодом так называемой апологетики (от греч. «апология» – защита) (І–ІІ/ІІІ вв.), представители которой (Филон Александрийский, Ориген, Тертуллиан) выступали с обоснованием недавно возникшего христианства и его защитой от тесно связанной с «языческим» политеизмом античной философии. Эта защита не ограничивалась утверждениями: «мы не нуждаемся в любознательности после Христа, нам не нужны исследования после Евангелия» (Тертуллиан), но зачастую сводилась к попыткам найти в античном интеллектуальном наследии идеи, которые можно было бы приспособить к новому христианскому мировоззрению.

Следующий период в истории средневековой философии, когда заканчивается ее становление и утверждение, получил название «патристики» (от греч. и латин. «патер» – отец) (ІІ/ІІІ–VII/VIII вв.). Это был период формирования наиболее авторитетными христианскими мыслителями – «отцами церкви» – исходных принципов средневековой христианско-философской мысли.

Своего расцвета философия Средневековья достигает в схоластике (от греч. «схола»– школа). Основная идея схоластики – «рациональное» обоснование религиозных догм логическими методами доказательства. Важнейшая проблема, над разрешением которой билось не одно поколение средневековых схоластов, – это проблема соотношения единичного и общего, отдельных вещей и общих понятий об этих вещах. Эта проблема известна под названием спора об универсалиях. В попытках ее решения средневековые мыслители разделились на номиналистов и реалистов. Реалисты, по их собственным словам, придерживались мнения, что «universalias sunt realias» – т. е. подлинны, реальны и действительны только единичные вещи, они существуют в тех понятиях, в которых передаются; номиналисты, напротив, были убеждены в том, что «universalias sunt nomines» – люди дают общие имена для большого количества сходных по существенным признакам вещей, как-то: стол, лошадь, дерево.

В современном языке слово «схоластика» стало отождествляться с бесплодным и бессодержательным умствованием, формальным знанием, оторванным от жизни.

5.2 Ранняя философия СреднеВЕковья:¶апологетика и патристика (Ориген, Августин)

Одним из самых известных представителей апологетики считается александрийский философ и богослов Ориген (ок. 185–253/254). Вашему вниманию предлагаются отрывки из его работы «О началах», в которой впервые христианское вероучение было изложено систематизированно, а потому ярко просматриваются особенности апологетической философии.

Вопросы и задания:

1. С какими возражениями философов-язычников против известного христианского догмата о сотворении мира во времени, на основе которого создается христианское летоисчисление, спорит Ориген?

2. Каким «народным верованиям» и античным философским представлениям о человеке противопоставляет Ориген христианское учение о загробном воздаянии? Насколько успешно, по вашему мнению, ему удается решить поставленную задачу?

3. Какие два способа аргументации использует Ориген для опровержения возможных возражений против христианской догматики?

4. Попробуйте объяснить, почему рассуждения Оригена о казалось бы чисто религиозных вопросах можно считать также и философскими?

[О ТОМ, ЧТО МИР НАЧАЛСЯ ВО ВРЕМЕНИ]

Если мир начал существовать с известного времени, то что делал Бог до начала мира? Ведь нечестиво и вместе с тем нелепо называть природу Божью праздной или неподвижной, или думать, что благость некогда не благотворила, и всемогущество когда-то (ни над чем) не имело власти. Так обыкновенно возражают нам, когда мы говорим, что этот мир получил начало во времени, и даже на основании свидетельства Писания, вычисляем лета его существования. И я не думаю, чтобы на эти возражения легко мог ответить кто-нибудь из еретиков с точки зрения своего учения.

Мы же ответим последовательно, сохраняя правила благочестия: мы скажем, что Бог впервые начал действовать не тогда, когда сотворил этот видимый мир; но мы верим, что как после разрушения этого мира будет иной мир, так и прежде существования этого мира были иные миры. То и другое мы подтвердим авторитетом божественного Писания. Что будет иной мир после этого мира, об этом учит Исайя, говоря: «новое небо и новая земля, которые Я сотворю, всегда будут пред лицом моим, говорит Господь (Ис 66, 22). А что до этого мира были иные миры, это показывает Экклезиаст, говоря: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: смотри, вот это новое; но это было уже в веках, бывших прежде нас» (Эккл 1, 9–10). Эти свидетельства доказывают то и другое вместе, т. е. что века были прежде (этого мира) и будут после (него).

[ВЕРА В ВОСКРЕСЕНИЕ ТЕЛА]

Что погибнет по народному верованию, то не погибнет по учению веры или истины. Так, по мнению неопытных и неверных, наше тело после смерти погибнет, и от субстанции его совершенно ничего не останется. Мы же, верующие в воскресение тела, понимаем, что смерть производит только изменение тела, субстанция же его, конечно, продолжает существовать и, по воле Творца, в свое время снова будет восстановлена для жизни и снова подвергнется изменению, так что тело, бывшее первоначально из земли земным, потом вследствие смерти разложившееся и обратившееся снова в прах и землю, – ибо прах ты, – говорит, – и в прах возвратишься» (Быт 3, 19), опять восстанет из земли и уже после этого достигнет славы тела духовного, сообразно с достоинством души, какая будет обитать в нем.

Ориген. О началах. – Самара, 1993. – С. 231–232, 242–243.

Крупнейшим представителем патристики является Августин Аврелий (Блаженный) (354–430 гг.) – епископ г. Гиппона (Сев. Африка), христианский теолог, церковный деятель, биография которого помещается в конце настоящего издания. В творчестве Августина, заложившем основы философии западноевропейского Средневековья, наиболее заметно выступают две основные проблемы: проблема человека и его связи с Богом («Исповедь») и концепция истории как единого всемирно-исторического процесса, осуществляющегося во имя достижения поставленной Богом цели, благодаря которой Августина называют родоначальником философии истории («О Граде Божьем»).

Вопросы и задания:

1. Как и из чего сотворил Бог мир и человека?

2. Какой атрибут (неотъемлемое свойство) позволил Богу совершить акт Творения?

3. Почему было необходимо, чтобы Бог сотворил мир именно из ничего?

4. Чем божественное Творение отличается у Августина от человеческого творчества?

5. Что такое философия у Августина? Можно ли, с его точки зрения, познать истину мира?

6. Для чего необходимо человеку познание?

7. Какие два пути познания мира видятся Августину? Какие преимущества обнаруживает Августин в каждом из этих путей и кому он их предназначает?

8. Какой из рассматриваемых Августином путей познания способен наиболее близко подвести человека к познанию божественных истин?

9. Что является вместилищем разума в человеке? Как в нем сочетаются разум и чувства? Какой из этих двух компонентов, по мнению Августина, должен возобладать в процессе познания?

10. Что такое Град Земной и Град Божий у Августина? Какова связь между двумя Градами? Кто является гражданами каждого из Градов?

11. Объясните, каким образом в идее Града Божьего Аврелий Августин утверждает всемирно-историческое единство человечества?

12. Какую конечную цель в истории человечества видит А. Августин?

[ТЕОРИЯ КРЕАЦИОНИЗМА]

Вначале сотворил бог небо и землю (Быт 1, 1). Как же ты сотворил их? И какие средства, какие приготовления, какой механизм употребил ты для этого громадного дела? Конечно, ты действовал не как человек-художник, который образует какую-нибудь вещь из вещи же (тело из тела) по своему разумению, имея возможность дать ей такую форму, какую указывают ему соображения его ума. Откуда же душа этого художника могла получить такую способность, как не от тебя, сотворившего ее? Притом он дает форму материи уже существующей, чтобы произвесть из ней другую вещь по своему усмотрению; для сего он употребляет то землю, то камень, то дерево, то золото и другие тому подобные предметы. Откуда же и эти предметы получили бы свое бытие, если бы ты не сотворил их? Этот художник-человек всем обязан тебе: ты устроил его тело так, что оно посредством разных членов совершает разные действия, а чтобы эти члены были способны к деятельности, ты вдунул в телесный состав его душу живую (Быт 11, 7), которая движет и управляет ими; ты доставил ему и материал для художественных работ; ты даровал ему и способность ума, чтобы постигать тайны искусства и наперед обнимать мыслию то, что предполагает он произвесть; ты же наделил его и телесными чувствами, которые служат ему проводником между телесною и духовною его природою, так что мир телесный и мир духовный находятся у него при посредстве этих чувств в общении... Но как ты творишь все это? Как сотворил ты, всемогущий боже, небо и землю? Конечно, не на небе и не на земле творил ты небо и землю; ни в воздушных странах, ни во глубинах морских, потому что и воздух, и вода принадлежат к небу и земле; не могло это совершиться нигде и в целом мире, чтобы мир творился в мире, потому что мира не было до сотворения его и он никак не мог быть поприщем своего творения. Не было ли у тебя под руками какой-нибудь материи, из которой мог ты сотворить небо и землю? Но откуда взялась бы эта материя, не созданная тобою, а между тем, послужившая материалом для твоего творчества? Допущением такой материи неизбежно ограничивалось бы твое всемогущество... До творения твоего ничего не было, кроме тебя, и... все существующее зависит от твоего бытия (Исповедь XI, 5).

[УЧЕНИЕ О ПОЗНАНИИ. ВЕРА И РАЗУМ]

К изучению наук ведет нас двоякий путь – авторитет и разум. По отношению ко времени первенствует авторитет, а по отношению к существу дела – разум. Ибо первое предпочитается, когда нужно располагать, а другое наиболее ценится при достижении. Итак, хотя авторитет людей добрых представляется полезнее для невежественной толпы, а разум приличнее для ученых, однако так как всякий человек делается образованным из необразованного, а всякий необразованный не может знать того, каким он должен явиться пред людьми учащими, и посредством какой жизни может сделаться способным к учению, то для всех желающих учиться великому и сокровенному дверью к этому служит лишь авторитет...

Иное дело, когда мы верим авторитету, и иное – когда разуму. Вера в авторитет весьма сокращает дело и не требует никакого труда. Если она тебе нравится, ты можешь прочитать много такого, что об этих предметах написали, как бы из снисхождения, великие и божественные мужи, находя это необходимым для пользы простейших, и в чем они требовали веры к себе со стороны тех, для чьих душ, более тупоумных или более занятых житейскими делами, другого средства к спасению быть не могло. Такие люди, которых всегда громаднейшее большинство, если желают постигать истину разумом, весьма легко одурачиваются подобием разумных выводов и впадают в такой смутный и вредный образ мыслей, что отрезвиться и освободиться от него не могут никогда или могут только самым бедственным для них путем. Таким полезнее всего верить превосходнейшему авторитету и соответственно ему вести жизнь. Если ты считаешь это безопаснее, я не только не возражаю против этого, а даже весьма одобряю. Но если ты не можешь обуздать в себе того страстного желания, под влиянием которого решился дойти до истины путем разума, ты должен терпеливо выносить многие и длинные околичные пути, чтобы вел тебя тот разум, который один только должен быть называем разумом, т. е. разум истинный, и не только истинный, но и точный и чуждый всякого подобия ложности (если только возможно для человека каким-либо образом достигнуть этого), так, чтобы тебя не могли отвлечь от него никакие рассуждения, ложные или истиноподобные (О количестве души, VII).

Душа же человеческая посредством разума и знания, о которых у нас речь и которые несравненно превосходнее чувств, возвышается, насколько может, над телом и охотнее наслаждается тем удовольствием, которое внутри ее; а чем более вдается в чувства, тем более делает человека похожим на скота (О количестве души, XXVIII).

[ТЕОЛОГИЯ ИСТОРИИ]

Для того чтобы род человеческий не только соединить взаимно сходством природы, но и связать в согласное единство мира в известном смысле узами кровного родства, Богу угодно было произвесть людей от одного человека… Отсюда вышло, что, хотя такое множество и таких многочисленных народов, живущих по лицу земному каждый по особым уставам и обычаям, и различается между собою многочисленным разнообразием языков, оружия, утвари, одежд, тем не менее существовало всегда не более как два рода человеческого общения, которые мы, следуя Писаниям своим, справедливо можем называть двумя градами. Один из них составляется из людей, желающих жить в мире своего рода по плоти; другой – из желающих жить также по духу. Когда каждый из них достигает своего желания, каждый в мире своего рода и живет (О Граде Божием, XIV, 1).

Граждан земного града рождает испорченная грехом природа, а граждан града небесного рождает благодать, освобождающая природу от греха; почему те называются сосудами гнева Божия, а эти – сосудами милосердия (О Граде Божьем, XV, 2).

Итак, этот небесный град, пока находится в земном странствовании, призывает граждан из всех народов и набирает странствующее общество во всех языках, не придавая значения тому, что есть различного в правах, законах и учреждениях, которыми мир земной устанавливается или поддерживается; ничего из последнего не отменяя и не разрушая, а, напротив, сохраняя и соблюдая все, что хотя у разных народов и различно, но направляется к одной и той же цели земного мира, если только не препятствует религии, которая учит почитанию единого высочайшего и истинного Бога (О Граде Божьем, XIX, 17).

Весь человеческий род, жизнь которого от Адама до конца настоящего века есть как бы жизнь одного человека, управляется по законам божественного промысла так, что является разделенным на два рода. К одному из них принадлежит толпа людей нечестивых, носящих образ земного человека от начала до конца века. К другому – ряд людей, преданных единому Богу, но от Адама до Иоанна Крестителя, проводивших жизнь земного человека в некоторой рабской праведности; его история называется Ветхим заветом, так сказать, обещавшим земное царство, и вся она есть не что иное, как образ нового народа и Нового завета, обещающего царство небесное. Между тем временная жизнь последнего народа начинается со времени пришествия Господа в уничижении и [продолжается] до самого дня суда, когда он явится во славе своей. После этого дня, с уничтожением ветхого человека, произойдет та перемена, которая обещает ангельскую жизнь; ибо все мы восстанем, но не все изменимся (1 Кор 15, 51). Народ благочестивый восстанет для того, чтобы остатки своего ветхого человека переменить на нового; народ же нечестивый, живший от начала до конца ветхим человеком, восстанет для того, чтобы подвергнуться вторичной смерти. (Об истинной религии, XXVII).

Августин А. Сочинения // Антология мировой философии:¶В 4-х т. – М., 1969. – Т. 1. – Ч. 2. – С. 584–605.

5.3 СРЕДНЕВЕКОВАЯ Схоластика.¶ДОКАЗАТЕЛЬСТВА БЫТИЯ БОЖИя

Наряду с «проблемой универсалий» в центре внимания средневековой схоластики находилась и проблема доказательств Бытия Божия. Самое известное его доказательство получило название «онтологического доказательства Бытия Божия». Оно принадлежит Ансельму Кентерберийскому (1033–1109) – крупному церковному деятелю (архиепископу Кентерберийскому – руководителю римско-католической церкви в Англии) и теологу, представителю ранней схоластики, которого еще при жизни называли «вторым Августином». В приведенном ниже отрывке из его сочинения «Прослогион» как раз и излагается знаменитое «онтологическое доказательство».

Вопросы и задания:

1. Объясните своими словами, в чем суть «онтологического доказательства Бытия Божия».

2. Попробуйте привести аргументы, показывающие ошибочность точки зрения Ансельма.

Итак, Господи, дающий вере разумение, дай мне, сколько сам знаешь, чтобы я понял, что Ты есть, как мы веруем, и то есть, во что мы веруем. А мы веруем, что Ты есть нечто, больше чего нельзя ничего себе представить... Ведь одно дело – быть вещи в уме; другое – подразумевать, что вещь существует. Так, когда художник заранее обдумывает то, что он будет делать, он, правда, имеет в уме то, чего еще не сделал, но отнюдь не подразумевает его существования. А когда он уже нарисовал, он и имеет в уме, и мыслит как существующее то, что уже сделал. Значит, убедится даже безумец, что хотя бы в уме есть нечто, больше чего нельзя ничего себе представить, так как когда он слышит это (выражение), он его понимает, а все, что понимается, есть в уме. И, конечно, то, больше чего нельзя себе представить, не может быть только в уме. Ибо если оно уже есть по крайней мере только в уме, можно представить себе, что оно есть и в действительности, что больше. Значит, если то, больше чего нельзя ничего себе представить, существует только в уме, тогда то, больше чего нельзя себе представить, есть то, больше чего можно представить себе. Но этого, конечно, не может быть. Итак, без сомнения, нечто, больше чего нельзя себе представить, существует и в уме, и в действительности.

Ансельм Кентерберийский. Прослогион¶// Соч. – М., 1995. – С. 128–129.

Теперь ознакомьтесь с самыми известными философскими опровержениями онтологического доказательства Бытия Божия, принадлежащими великим немецким философам Иммануилу Канту (1724–1804) и Георгу Вильгельму Фридриху Гегелю, перескажите своими словами их аргументы и выскажите собственную точку зрения: что вам показалось более весомым – доказательства бытия Божия или их опровержения?

И. Кант: «… к понятию, выражающему только возможность, ничего не может быть прибавлено, потому что я мыслю его предмет просто как данный (посредством выражения он есть). Таким образом, в действительном содержится не больше, чем только в возможном. Сто действительных талеров не содержат в себе ни на йоту больше, чем сто возможных талеров. В самом деле, так как возможные талеры означают понятие, а действительные талеры – предмет и его полагание само по себе, то в случае, если бы предмет содержал в себе больше, чем понятие, мое понятие не выражало бы всего предмета и, следовательно, не было бы адекватным ему. Но мое имущество больше при наличии ста действительных талеров, чем при одном лишь понятии их (т. е. возможности их)» (Кант И. Критика чистого разума // Соч.: В 8 т. – М., 1994. –Т. 3. – С. 452–453).

«… высшая сущность остается для чистого разума только идеалом, однако безукоризненным идеалом, понятием, которое завершает и увенчивает все человеческое знание и объективную реальность которого этим путем, правда, нельзя доказать, но и нельзя также опровергнуть» (Там же. – С. 481).

Г. В. Ф. Гегель: «В том и состоит дефиниция [определение. – Авт.] конечных вещей, что в них понятие и бытие различны, понятие и реальность, душа и тело отделимы друг от друга, и потому преходящи и смертны; напротив, абстрактная дефиниция бога состоит именно в том, что его понятие и его бытие нераздельны и неотделимы. Истинная критика категорий и разума заключается как раз в том, чтобы сделать познание этого различия ясным и удерживать его от применения к Богу определений и соотношений конечного» (Гегель Г. В. Ф. Наука логики. – М., 1970. – Т. 1. – С. 148).

Достижения средневековой схоластической мысли обобщил в своих сочинениях «Сумма теологии» и «Сумма против язычников» теолог и философ Фома Аквинский (1225/1226–1274), краткие сведения о котором можно найти в конце «Практикума». Для этого Фома Аквинский использовал философию Аристотеля, которого он для этой цели «крестил». В ХІХ в. учение Фомы – томизм7 – было объявлено официальной доктриной католической церкви и легло в основу неотомизма как одного из самых влиятельных направлений современной западной философии. Основная идея томизма (и неотомизма) – единство науки и религии, знания и веры. Далее помещаются доказательства Бытия Божия, взятые из современной биографии «ангельского доктора» польского философа Ю. Боргоша, которые сопровождаются его краткими комментариями (выделены курсивом).

Вопросы и задания:

1. Перечислите пять доказательств Бытия Божия Фомы Аквинского.

2. Попробуйте определить, в каких доказательствах и в чем Фома опирается на следующие положения философии Аристотеля: учение о «перводвигателе», учение о 4-х видах причин, учение об «энтелехии».

…Бытие Божие может быть доказано пятью путями.

Первый и наиболее очевидный путь исходит из понятия движения. В самом деле, не подлежит сомнению и подтверждается показаниями чувств, что в этом мире нечто движется. Но все, что движется, имеет причиной своего движения нечто иное: ... посох сообщает движение лишь постольку, поскольку сам движим рукой. Следовательно, необходимо дойти до некоторого перводвигателя, который сам не движим ничем иным; а под ним все разумеют Бога.

Как видно, кинетическое «доказательство» основано на двух предпосылках: 1. Всякое бытие, находящееся в движении, должно быть приведено в движение посредством другого бытия, являющегося его двигателем. 2. Цепь двигателей не может быть бесконечной. Ни она из этих предпосылок не выдерживает критики с точки зрения физики и механики Нового времени. Закон инерции Галилея–Ньютона неопровержимо доказывает, что движение по прямой совершается без воздействия каких-либо других сил. Этому отнюдь не противоречит тот факт, что любое криволинейное и ускоренное движение, как и прямолинейное и равномерное, при условии противодействия других тел, совершается с участием силы. Воспользуемся … примером из атомистики, которая доказывает, что в ядрах атомов заключена громадная энергия, являющаяся внутренним источником движения материи. В кинетическом «доказательстве» явно спутан абсолютный первый двигатель с первым двигателем, действующим в отдельно взятой цепи движущих причин.

Второй путь исходит из понятия производящей причины. В самом деле, мы обнаруживаем в чувственных вещах последовательность производящих причин; однако не обнаруживается и невозможен такой случай, чтобы вещь была своей собственной производящей причиной; тогда она предшествовала бы самой себе, что невозможно. Нельзя помыслить и того, чтобы ряд производящих причин уходил в бесконечность, ибо в таком ряду начальный член есть причина среднего, а средний – причина конечного (причем средних членов может быть множество или только один). Устраняя причину, мы устраняем и следствия. Отсюда, если в ряду производящих причин не станет начального члена, не станет также конечного и среднего. Но если ряд производящих причин уходил бы в бесконечность, отсутствовала бы первичная производящая причина; а в таком случае отсутствовали бы и конечное следствие, и промежуточные производящие причины, что очевидным образом ложно. Следовательно, необходимо положить некоторую первичную производящую причину, каковую все именуют богом.

Здесь, как и в кинетическом доказательстве, Фома смешивает понятия абсолютно первой причины и первой причины в определенной причинной цепи.

Третий путь исходит из понятий возможности и необходимости и сводится к следующему. Мы обнаруживаем среди вещей такие, для которых возможно и быть, и не быть; обнаруживается, что они возникают и гибнут, из чего явствует, что для них возможно и быть, и не быть. Но для всех вещей такого рода невозможно вечное бытие; коль скоро нечто может перейти в небытие, оно когда-нибудь перейдет в него. Если же все может не быть, когда-нибудь в мире ничего не будет... Итак, не все сущее случайно, но в мире должно быть нечто необходимое. Однако все необходимое либо имеет некоторую внешнюю причину своей необходимости, либо не имеет. Между тем невозможно, чтобы ряд необходимых сущностей, обусловливающих необходимость друг друга, уходил в бесконечность (таким же образом, как это происходит с производящими причинами, что доказано выше). Поэтому необходимо положить некую необходимую сущность, необходимую самое по себе, не имеющую внешней причины своей необходимости, но самое составляющую причину необходимости всех иных; по общему мнению, это есть Бог.

Это доказательство находится в явном противоречии с основными положениями науки, прежде всего с законом сохранения энергии. Единичные вещи, как конкретные формы материи, исчезают, подвергаются взаимной трансформации, но материя не исчезает. Существование материального мира основано на вечном превращении одних форм материи в другие, на постоянном преобразовании того, что существовало, в то, что существует. Будущие вещи в настоящий момент не существуют, но существует материя, являющаяся их потенциальным носителем.

Четвертый путь исходит из различных степеней, которые обнаруживаются в вещах. Мы находим среди вещей более или менее совершенные, или истинные, или благородные; и так обстоит дело и с прочими отношениями того же рода. Но о большей или меньшей степени говорят в том случае, когда имеется различная приближенность к некоторому пределу; так, более теплым является то, что более приближается к пределу теплоты. Итак, есть нечто в предельной степени обладающее истиной и совершенством, и благородством, а следовательно, и бытием; ибо то, что в наибольшей степени истинно, в наибольшей степени есть, как сказано во II кн. «Метафизики», гл. 4. Но то, что в предельной степени обладает некоторым качеством, есть причина всех проявлений этого качества; так, огонь, как предел теплоты, есть причина всего теплого, как сказано в той же книге. Отсюда следует, что есть некоторая сущность, являющаяся для всех сущностей причиной блага и всяческого совершенства; и ее мы именуем Богом.

Нетрудно заметить, что приведенный выше ход рассуждений Фомы полностью лишен логики. Ведь не подлежит сомнению, что если определенной группе предметов присуща какая-либо специфика, то по крайней мере один из этих предметов обладает этой спецификой в наибольшей степени, превосходит с этой точки зрения все остальные предметы, относящиеся к этой группе. Но из этого отнюдь не следует, что предметы, обладающие этой спецификой в меньшей степени, чем все остальные, обладают ею в силу сопричастности тем предметам, которым имманентно [внутренне. – Авт.] присуще наивысшее совершенство. Ведь известно, что наивысшей горной вершиной на земном шаре является Эверест, а все остальные в той или иной степени ниже его. Но было бы нелепостью считать, что остальные вершины обладают своей высотой в силу сопричастности высоте Эвереста.

Пятый путь исходит из распорядка природы. Мы убеждаемся, что предметы, лишенные разума, каковы природные тела, подчиняются целесообразности. Это явствует из того, что их действия или всегда, или в большинстве случаев направлены к наилучшему исходу. Отсюда следует, что они достигают цели не случайно, но будучи руководимы сознательной волей. Поскольку же сами они лишены разумения, они могут подчиняться целесообразности лишь постольку, поскольку их направляет некто одаренный разумом и пониманием, как стрелок направляет стрелу. Следовательно, есть разумное существо, полагающее цель для всего, что происходит в природе; и его мы именуем Богом.

Если в мире наблюдается определенная упорядоченность вещей и явлений, то это свидетельствует лишь о том, что природой управляют объективные законы, а отнюдь не целесообразность, имеющая своим источником сверхъестественные силы.

Фома Аквинский. Сумма теологии.¶// Боргош Ю. Фома Аквинский. – 2-е изд. –¶М., 1975. – С. 70–71, 73–76, 145–148.

В заключение сопоставьте доказательства Фомы Аквинского с их опровержениями, также принадлежащими Гегелю, и примите в этой заочной дискуссии чью-либо сторону:

«При этом способе доказательства имеют некую предпосылку, нечто устойчивое, из которого вытекает другое. Здесь, следовательно, демонстрируют зависимость определения от предпосылки. Если мы должны доказать таким способом бытие Бога, то от этого получается тот смысл, что Бытие Божие зависит от других определений и что последние, следовательно, составляют основание Бытия Божия. Сразу же ясно, что при этом должно получиться нечто несуразное, ибо Бог ведь должен быть безусловным основанием всего и, следовательно, не может зависеть от другого» (Гегель. Энциклопедия философских наук: В 3 т. – М., 1974. – Т. 1. Наука логики. – С. 146).

«…метафизические доказательства Бытия Божия (ныне уже отошедшие в прошлое) выдавались за нечто такое, знание чего и убеждение в чем единственно только и приводит к вере и убеждению в бытии Бога. Это утверждение подобно утверждению, будто бы мы не можем есть, не узнав прежде химические, ботанические и зоологические определения пищи, и что мы должны ждать с пищеварением до тех пор, пока не окончено изучение анатомии и физиологии. Казалось бы, в этом случае полезность указанных наук в их области, как и философии в ее, сильно возрастает и даже достигает степени абсолютной и всеобщей необходимости. Вероятнее, однако, что вместо того чтобы быть необходимыми, эти науки тогда вовсе не существовали бы» (Там же. – С. 86).

РАздел 5

СРЕДНЕВЕКОВАЯ ФИЛОСОФИЯ

План

1. Общая характеристика философии Средневековья.

2. Ранняя философия Средневековья: апологетика и патристика (Ориген, Августин).

3. Средневековая схоластика. Доказательства Бытия Божия.

Теоретический итог:

– определите сущность, хронологические рамки и проблематику основных этапов средневековой философии;

– охарактеризуйте подход средневековой философии к Богу, природе и человеку;

– выясните, что означает «схоластика» в период ее становления и расцвета и в настоящее время.

5.1 Общая характеристика¶философии Средневековья

Средневековая философия принадлежит в основном эпохе феодализма (V–XIV вв.). В этот период на территории Западной и Восточной Европы утверждается христианская религия, в отличие от античного политеизма (многобожия), основанная на вере в единого бога (монотеизме). Философия этого периода также тесно связана с религией. Без преувеличения можно сказать, что философия Средневековья – религиозная философия, т. е. основоположения христианского вероучения служили здесь одновременно и основоположениями для философии. Зависимое положение философии от религии хорошо выражало расхожее средневековое представление о философии как о «служанке теологии» и то место, которое отводилось философии в средневековой иерархии знания: высшую ступень там занимала теология, букв. – «наука о боге», систематизированное изложение, обоснование и защита христианского вероучения, за ней шла философия, призванная доводами разума разъяснять догматы веры и распространять их в таком доступном виде среди верующих. Низшую ступень в этой иерархии занимали конкретные науки, «семь свободных искусств» (арифметика, геометрия, грамматика, музыка, риторика, астрономия, диалектика). Соответственно студент любого средневекового университета был обязан получить сперва общегуманитарную подготовку, закончив т. н. артистический факультет, где изучались «свободные искусства», затем он переходил на философский, и только после этого мог приступать на выбор либо к изучению медицины, права (требовавших огромного объема специальных знаний), либо теологии. При этом данная зависимость никоим образом не влияла на самостоятельный характер средневековой философии, оригинальность которой придавала именно эта тесная связь с религией.

Своего расцвета философия Средневековья достигает в схоластике (от греч. «схола»– школа). Основная идея схоластики – «рациональное» обоснование религиозных догм логическими методами доказательства. Важнейшая проблема, над разрешением которой билось не одно поколение средневековых схоластов, – это проблема соотношения единичного и общего, отдельных вещей и общих понятий об этих вещах. Эта проблема известна под названием спора об универсалиях. В попытках ее решения средневековые мыслители разделились на номиналистов и реалистов. Реалисты, по их собственным словам, придерживались мнения, что «universalias sunt realias» – т. е. подлинны, реальны и действительны только единичные вещи, они существуют независимо от тех понятий, в которых передаются; номиналисты, напротив, были убеждены в том, что «universalias sunt nomines» – люди дают общие имена для большого количества сходных по существенным признакам вещей, как-то: стол, лошадь, дерево, и именно эти понятия обладают для них первичной реальностью.

5.2 Ранняя философия СреднеВЕковья:¶апологетика и патристика (Ориген, Августин)

Вопросы и задания:

[О ТОМ, ЧТО МИР НАЧАЛСЯ ВО ВРЕМЕНИ]

[ВЕРА В ВОСКРЕСЕНИЕ ТЕЛА]

Ориген. О началах. – Самара, 1993. – С. 231–232, 242–243.

Вопросы и задания:

1. Как и из чего сотворил Бог мир и человека?

2. Какой атрибут (неотъемлемое свойство) позволил Богу совершить акт Творения?

3. Почему было необходимо, чтобы Бог сотворил мир именно из ничего?

4. Чем божественное Творение отличается у Августина от человеческого творчества?

5. Что такое философия у Августина? Можно ли, с его точки зрения, познать истину мира?

6. Для чего необходимо человеку познание?

12. Какую конечную цель в истории человечества видит А. Августин?

[ТЕОРИЯ КРЕАЦИОНИЗМА]

[УЧЕНИЕ О ПОЗНАНИИ. ВЕРА И РАЗУМ]

[ТЕОЛОГИЯ ИСТОРИИ]

Августин А. Сочинения // Антология мировой философии:¶В 4-х т. – М., 1969. – Т. 1. – Ч. 2. – С. 584–605.

5.3 СРЕДНЕВЕКОВАЯ Схоластика.¶ДОКАЗАТЕЛЬСТВА БЫТИЯ БОЖИя

Вопросы и задания:

1. Объясните своими словами, в чем суть «онтологического доказательства Бытия Божия».

2. Попробуйте привести аргументы, показывающие ошибочность точки зрения Ансельма.

Ансельм Кентерберийский. Прослогион¶// Соч. – М., 1995. – С. 128–129.

Г. В. Ф. Гегель: «В том и состоит дефиниция [определение. – Авт.] конечных вещей, что в них понятие и бытие различны, понятие и реальность, душа и тело отделимы друг от друга, и потому преходящи и смертны; напротив, абстрактная дефиниция бога состоит именно в том, что его понятие и его бытие нераздельны и неотделимы. Истинная критика категорий и разума заключается как раз в том, чтобы сделать познание этого различия ясным и удерживать его от применения к Богу определений и соотношений конечного» (Гегель Г. В. Ф. Наука логики. – М., 1970. – Т. 1. – С. 148).

Достижения средневековой схоластической мысли обобщил в своих сочинениях «Сумма теологии» и «Сумма против язычников» теолог и философ Фома Аквинский (1225/1226–1274), краткие сведения о котором можно найти в конце «Практикума». Для этого Фома Аквинский использовал философию Аристотеля, которого он для этой цели «крестил». В ХІХ в. учение Фомы – томизм7[7] – было объявлено официальной доктриной католической церкви и легло в основу неотомизма как одного из самых влиятельных направлений современной западной философии. Основная идея томизма (и неотомизма) – единство науки и религии, знания и веры. Далее помещаются доказательства Бытия Божия, взятые из современной биографии «ангельского доктора» польского философа Ю. Боргоша, которые сопровождаются его краткими комментариями (выделены курсивом).

Вопросы и задания:

1. Перечислите пять доказательств Бытия Божия Фомы Аквинского.

…Бытие Божие может быть доказано пятью путями.

Фома Аквинский. Сумма теологии.¶// Боргош Ю. Фома Аквинский. – 2-е изд. –¶М., 1975. – С. 70–71, 73–76, 145–148.

Раздел 6

ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ¶ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

План

1. Натурфилософия эпохи Возрождения.

2. Гуманисты периода Возрождения о месте человека в мире и свободе его воли.

3. Социально-политический идеал эпохи Возрождения.

Теоретический итог:

– определите смысл переворота от теоцентризма Средневековья к антропоцентризму возрожденческой философии;

– сравните отношение гуманистической философии к Богу, человеку, природе со средневековым;

– объясните, в чем состоит переходный характер философии Возрождения;

– охарактеризуйте экономическое, политическое и социальное устройство утопического общества и возможные пути достижения утопического идеала.

Философский словарь: антропоцентризм, гуманизм, индивид, индивидуальность, Николай Кузанский, Н. Макиавелли, пантеизм, утопия.

По мере перехода от Средневековья, экономическую основу которого составляло сельское хозяйство, к городскому образу жизни и промышленному производству выявляется особая значимость человека, его своеобразия и творческой активности. Присущие нарождающейся эпохе ориентации на природно-телесное видение мира, внимание к человеческому телу, интерес к гуманитарному знанию, эстетическое понимание действительности оказались созвучными античным ценностям. Поэтому новую эпоху назвали периодом Возрождения (по фр. – периодом Ренессанса). В хронологическом отношении эпоха Возрождения охватывает XIV–XVI ст., хотя первые признаки Возрождения появились в городах Северной Италии еще в конце ХІІ–ХІІІ ст. (Проторенессанс). К большому количеству различных периодизаций Возрождения можно прибавить еще одну – философскую:

– гуманистический период (XIV–середина XV ст.) (Данте, Петрарка, Валла).

– неоплатонический период (середина XV–XVІ ст.) (Николай Кузанский, Пико делла Мирандола, Парацельс);

– натурфилософский период (конец XVІ–середина XVІІ ст.) (Н. Коперник, Г. Галилей, Дж. Бруно).

Формально философы этого времени по-прежнему в центр мироздания ставили Бога, но преимущественное внимание уделяли не ему, а человеку. Таким образом, основополагающим принципом философской мысли эпохи Возрождения был антропоцентризм (от греч. «антропос» – человек). Подобный подход способствовал развитию гуманизма – воззрения, признававшего за человеком как личностью высшую ценность, его право на свободу, всемерное развитие творческих способностей и обретение счастья не в загробном мире, а в обычной земной жизни. Гуманисты этого периода, составлявшие очень немногочисленную творческую элиту, в которую входили представители самых разных социальных групп, наряду с Богом возвеличивают человека как творца мира культуры, обожествляют его как субъекта творческой деятельности, сближая его с Богом. Человек в эпоху Возрождения считается не пассивным «образом и подобием Божьим», он становится «богоравным» существом. Уравнивают же человека с Богом два основных присущих ему качества – разум и свобода воли, по мнению гуманистов, позволяющие человеку перебирать бесконечное количество возможностей для творческой самореализации. Жизнь и деятельность многих гуманистов, например, Леонардо да Винчи, бывшего одновременно и художником, автором знаменитой «Джоконды», и инженером, чей творческий гений предвосхитил многие открытия будущего (танк, парашют, вертолет), и ученым, служит прекрасной иллюстрацией к словам Ф. Энгельса, назвавшего Возрождением эпохой, «которая нуждалась в титанах и которая породила титанов по силе мысли и характеру, по многосторонности и учености» (Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – Т. 20 – С. 346). Превознося человека, гуманисты одновременно остро критиковали схоластическую философию, настаивали на необходимости выхода за пределы «схоластической науки» к неформальному, жизненному, гуманистическому знанию.

Одним из основных условий возможности реализации гуманистического идеала человека считалось преобразование общества. Именно в период Возрождения получает дальнейшее развитие и даже собственное название литературный жанр утопии (в пер. с греч. «место, которого нет»), по названию романа английского гуманиста Томаса Мора. Идеальное общество в глазах гуманистов должно было быть построено:

– в экономической сфере – на отказе от частной собственности, всеобщей трудовой повинности и централизованном распределении произведенной продукции;

– в политической сфере – на демократических началах выборности всех должностных лиц;

– в социальной сфере – на замене сословного строя, определявшего ценность человека по его происхождению, такой социальной иерархией, в которой место человека определялось степень образованности и общественной значимости выполняемых им обязанностей;

– в сфере культуры – на создании всеобщей и обязательной системы образования и воспитания, государственной поддержки развития наук.

Подобному социально-политическому идеалу трудно дать однозначную оценку: ему были присущи как те элементы, которые впоследствии были реализованы и ныне успешно функционируют во многих современных странах, так и те, которые пока не выдержали проверку временем. Однако очевидно, что утопии эпохи Возрождения предлагали строй, гораздо более совершенный, нежели тот, который существовал во времена их создания в государствах Западной Европы.

В завершение общей характеристики философской мысли эпохи Возрождения следует обратить внимание на важнейшую ее особенность – непрофессиональный характер. Для гуманистов и мыслителей Ренессанса философия не являлась ни профессией, ни родом занятий, ни даже творческим хобби. Просто те идеи, которые высказывали кардинал Николай Кузанский, политик и дипломат Николо Макиавелли или ученый-астроном Николай Коперник, оказывались идеями философскими по своему масштабу и значению.

6.1 Натурфилософия эпохи Возрождения¶(Николай Кузанский, Н. Коперник, Дж. Бруно)

Основные философские идеи Николая Кузанского (1401–1464) – теолога, церковно-политического деятеля (кардинала), ученого и философа, оказавшие большое влияние на философию и естествознание Нового времени, изложены в его основном сочинении «Об ученом незнании» (1440). Акт божественного творения изображен в нем как беспрерывное «разворачивание» божественного существа во множество. Но тем самым Бог-творец оказывается тождественным своему творению-миру. Так формулируется пантеистическая точка зрения (от греч. «пан» – все, «теос» – Бог), получившая широкое распространение в философской мысли эпохи Возрождения. Суть ее заключается в том, что Бог, в отличие от средневековых религиозно-философских представлений, пребывает не вне мира, но «присутствует всюду» в мире, пронизывает собой все бытие, является «живой душой», самим «бытием» мира. В отличие от схоластических трактовок Вселенной как чего-то замкнутого, ограниченного, конечного и в пространстве, и во времени, Кузанский склоняется к признанию бесконечности природы. В результате Земля больше не может рассматриваться как центр мира (официально признанная геоцентрическая система). Человек у Кузанского выступает как богочеловек, он есть творческое начало, его главная отличительная черта – способность к познанию. Сам процесс познания рассматривается Кузанским не как последовательное приближение к раз и навсегда данным Богом истинам, но как нескончаемое накопление и углубление человеческих знаний.

Вопросы и задания:

1. Какое место в мире отводит Николай Кузанский Богу? Какие историко-философские паралелли со своей позицией он проводит?

2. Чем пантеистический взгляд Николая Кузанского отличался от представлений о Боге, распространенных в античной и средневековой философии?

3. На каком основании Николай Кузанский считает, что наш разум не в состоянии постичь абсолютную истину?

4. Какую цель в таком случае должен преследовать процесс познания?

[ПАНТЕИзм]

Бог, который един, пребывает в единой Вселенной; Вселенная пребывает в универсальной совокупности вещей, определяясь в них. Таким путем мы понимаем, что Бог, простейшее единство, существует в единой Вселенной, как бы в порядке следствия через посредство Вселенной пребывает во всех вещах, а множество вещей через посредство единой Вселенной – в Боге <…>.

Ф и л о с о ф: Что скажешь ты о душе мира? То, что Платон назвал душой мира и Аристотель – природой, есть Бог, создающий все во всем; и он творит в нас ум.

П р о с т е ц: Время не позволяет обсудить всего. Думаю, что душой мира Платон назвал то, что Аристотель – природой. Но я полагаю, что эта душа и природа есть не что иное, как Бог, который все во всем создает и которого мы называем духом всего в совокупности.

Ф и л о с о ф: Платон сказал, что эта душа содержит в нерушимости первообразы вещей и всем движет; Аристотель говорил, что природа прозорлива и всем движет.

Кузанский Н. Об ученом незнании; Книги простеца. Простец об уме¶// Соч.: В 2 т. – М., 1979. – Т. 1. – С. 109, 435.

[ТЕОРИЯ «УЧЕНОГО НЕЗНАНИЯ»]

Наш конечный разум, двигаясь путем уподоблений, не может… в точности постичь истину вещей. Ведь истина не бывает больше и меньше, она заключается в чем-то неделимом и, кроме как самой же истиной, ничем в точности измерена быть не может, как круг, бытие которого состоит в чем-то неделимом, не может быть измерен не-кругом. Не являясь истиной, наш разум тоже никогда не постигает истину так точно, чтобы уже не мог постигать ее все точнее без конца, и относится к истине, как многоугольник к кругу: будучи вписан в круг, он тем ему подобнее, чем больше углов имеет, но даже при умножении своих углов до бесконечности он никогда не станет равен кругу, если не разрешится в тождество с ним.

Итак, об истине мы явно знаем только, что в точности, как есть она неуловима: наш разум относится к истине, как возможность – к абсолютной необходимости, не могущей быть ни больше, ни меньше, чем она есть. Недаром суть вещей, истина сущего, непостижима в своей чистоте, и, хоть философы ее разыскивают, никто не нашел ее как она есть. И чем глубже будет наша ученость в этом незнании, тем ближе мы приступим к истине.

Кузанский Н. Об ученом незнании¶// Соч.: В 2 т. – М., 1979. – Т. 1. – С. 53–54.

В эпоху Возрождения развиваются новые представления о Вселенной. Многовековую геоцентрическую традицию Аристотеля – Птолемея об устройстве Вселенной и Солнечной системы, в центре которой якобы находилась Земля, опровергло учение польского астронома и мыслителя Николая Коперника (1473–1543). Он обосновал новый гелиоцентрический взгляд, согласно которому в центре Солнечной системы находится не Земля, как считалось ранее, а Солнце. Земля же, наряду с другими известными тогдашней астрономии планетами, вращается вокруг него: «Первой и наивысшей из всех является сфера неподвижных звезд, содержащая самое себя и вся поэтому неподвижная; она служит местом Вселенной, к которому относятся движения и положения всех остальных светил... Далее следует первая из планет – Сатурн, завершающий свое обращение в 30 лет, после него – Юпитер, движущийся двенадцатилетним обращением, затем – Марс, который делает круг в два года. Четвертое по порядку место занимает годовое вращение, и в этом пространстве, как мы сказали, содержится Земля с лунной орбитой... На пятом месте стоит Венера, возвращающаяся на девятый месяц. Наконец, шестое место занимает Мекурий, делающий круг в несколько дней. В середине всего находится Солнце. Действительно, в таком великолепнейшем храме кто бы мог поместить этот светильник в другом и лучшем месте, как не в том, откуда он может одновременно все освещать...» (Коперник Н. О вращении небесных сфер. – М., 1964. – С. 34–35). Аргументы Николая Коперника в пользу его гелиоцентрической системы вы можете найти в приведенных ниже отрывках из его бессмертного сочинения «О вращении небесных тел».

Вопросы и задания:

1. Какими аргументами Николай Коперник доказывает шарообразную форму Земли?

2. Какой зримый эквивалент вращению небесных тел вокруг Солнца находит Николай Коперник?

3. На каком основании он утверждает, что Земля вращается вокруг Солнца, а не представляет собой неподвижный центр мира?

4. Какие элементы представлений Николая Коперника об устройстве Вселенной подтверждаются данными современной науки, а какие – нет?

Прежде всего мы должны заметить, что мир является шарообразным или потому, что эта форма совершеннейшая из всех и не нуждается ни в каких скрепах и вся представляет цельность, или потому, что эта форма среди всех других обладает наибольшей вместимостью, что более всего приличествует тому, что должно охватить и сохранить все, или же потому, что такую форму, как мы замечаем, имеют и самостоятельные части мира, именно Солнце, Луна и звезды; или потому, что такой формой стремятся ограничить себя все предметы, как можно видеть у водных капель и других жидких тел, когда они хотят быть ограничены своей свободной поверхностью. Поэтому никто не усомниться, что такая форма придана и божественным телам.

Земля тоже является шарообразной, так как она со всех сторон стремится к своему центру... Это можно обнаружить следующим образом... ...мореплаватели видят, что такой же формой ограничиваются и воды, так как земля, не видимая с палубы, может быть замечена с верхушки мачты. Наоборот, если на верхушке мачты поместить что-нибудь сияющее, то при удалении корабля от земли остающиеся на берегу видят, что оно понемногу опускается, пока, наконец, не скроется, как бы заходя <..>.

Затем будем помнить, что движение небесных тел круговое. Действительно, подвижность сферы выражается в том, что она вращается кругом, самим этим действием отображая свою форму в простейшем теле, в котором нельзя найти ни начала, ни конца, ни отличить одной части от другой, когда она движется сама в себе, проходя через одно и то же, однако же, вследствие многочисленности сфер, существует много различных движений. Самое очевидное из всех – суточное вращение.., т. е. продолжительность дня и ночи. Полагают, что этим движением перемещается с востока на запад весь мир, за исключением только Земли. Это движение является мерой всех движений, так как даже само время мы измеряем преимущественно числом дней.

Кроме этого, мы видим и другие, как бы противоположные движения, то есть с запада на восток, а именно Солнца, Луны и пяти планет. Солнце отмеряет год, Луна – месяцы – лучше всего известные меры времени, и каждая из пяти планет совершает свое круговращение<..>.

Большинство авторов согласно с тем, что Земля покоится в середине мира, так что противоположное мнение они считают недопустимым и даже достойным осмеяния. Однако, если мы разберем дело внимательнее, то окажется, что этот вопрос еще не решен окончательно, и поэтому им никак нельзя пренебрегать.

Действительно, всякое представляющееся нам изменение места происходит вследствие движения наблюдаемого предмета или наблюдателя или, наконец, вследствие неодинаковости перемещений того и другого, так как не может быть замечено движение тел, одинаково перемещающихся по отношению к одному и тому же (я подразумеваю движение между наблюдаемым и наблюдателем). А ведь Земля представляет то место, с которого наблюдается упомянутое небесное круговращение и открывается нашему взору.

Таким образом, если мы сообщим Земле какое-нибудь движение, то это движение обнаружится таким же и во всем, что находится вне Земли, но только в противоположную сторону, как бы проходящим мимо; таким прежде всего будет и суточное вращение. Мы видим, что оно увлекает весь мир, за исключением Земли и того, что ее непосредственно окружает. А если допустить, что небо вовсе не имеет такого движения, а вращается с запада на восток Земля, то всякий, кто это серьезно обдумает, найдет, что все видимые восходы и заходы Солнца, Луны и звезд будут происходить точно так же...

Коперник Н. О вращении небесных сфер. – М., 1964. – С. 18–22.

Идеи Николая Коперника развивал выдающийся итальянский мыслитель Галилео Галилей (1564–1642), который благодаря своим научным исследованиям и изобретениям (телескоп) сделал ряд важных астрономических открытий (горы на Луне, пятна на Солнце, спутники Юпитера), подтверждавших открытие Коперника и доказывавших восходящую еще к античности (Анаксагор) мысль о единстве земных и небесных явлений. Поплатился жизнью за свои передовые идеи о бесконечности Вселенной и множественности составляющих ее миров, о возможности внеземных форм жизни итальянский мыслитель Джордано Бруно (1548–1600). Отрывки из его знаменитого сочинения «О бесконечности, вселенной и мирах» приводятся ниже.

Вопросы и задания:

1. Какой главный аргумент использует Дж. Бруно, обосновывая бесконечность Вселенной и составляющих их миров?

2. Каково общее устройство Вселенной в целом и каждого из миров в отдельности? В каком соотношении друг с другом, с нашей Землей и Солнечной системой находятся эти бесчисленные миры?

3. Каким путем человек способен познать истинный строй Вселенной?

4. Какие устоявшиеся представления подрывала концепция Дж. Бруно?

5. Что говорит Дж. Бруно о возможности жизни в других мирах?

6. Согласуются ли космологические взгляды итальянского мыслителя с данными современной науки?

…сама природа имеет бесконечное пространство не вследствие достоинства своих измерений или телесного объема, но вследствие достоинства самой природы и видов тел; ибо бесконечное превосходство несравненно лучше представляется в бесчисленных индивидуумах, чем в тех, которые исчислимы и конечны. Поэтому необходимо, чтобы существовало бесконечное подобие недоступного божественного лика, в каковом подобии находились бы как бесконечные члены бесчисленные миры, каковы суть другие миры. Поэтому ввиду бесчисленных ступеней совершенства, в которых разворачивается в телесном виде божественное телесное превосходство, должны быть бесчисленные индивидуумы, каковыми являются эти громадные живые существа (одно из которых эта земля, божественная мать, которая родила и питает нас и примет нас обратно), и для содержания этих бесчисленных миров требуется бесконечное пространство. Подобно тому, следовательно, как хорошо то, что может существовать и существует этот мир, не менее хорошо и то, что могли, и могут быть, и существуют бесчисленные миры, подобные этому <…>.

Едино, следовательно, небо, безмерное пространство, лоно которого содержит все, эфирная область, в которой все пробегает и движется. В нем – бесчисленные звезды, созвездия, шары, солнца и земли, чувственно воспринимаемые; разумом мы заключаем о бесконечном количестве других. Безмерная, бесконечная вселенная составлена из этого пространства и тел, заключающихся в нем <…>.

…я не знаю, все ли они неподвижны или же лишь большая часть их и движутся ли одни из них вокруг других; ведь этого никто не наблюдал до сих пор, а кроме того это и нелегко наблюдать. Точно так же нелегко наблюдать поступательный ход и движение отдаленной вещи, которая на большом расстоянии как будто не меняет своего места, как это мы видим на кораблях, находящихся в открытом море. Но как бы то ни было, поскольку вселенная бесконечна, необходимо, чтобы существовало множество солнц; ибо невозможно, чтобы теплота и свет одного-единственного солнца могли излучаться по безмерной вселенной… Поэтому нужно принять, что существуют еще бесчисленные солнца, из которых многие для нас заметны в виде маленьких тел; но некоторые могут нам казаться меньшими звездами, хотя на самом деле, они гораздо больше тех, которые кажутся нам чрезвычайно крупными<…>.

Миры же, как они нам кажутся, различаются по блеску и свету и расположены на известных расстояниях друг от друга; и ни один из них не ближе к другому, чем Луна к Земле или Земля к Солнцу…

На этих мирах обитают живые существа, которые возделывают их, сами же эти миры – самые первые и наиболее божественные живые существа вселенной; и каждый из них точно также составлен из четырех элементов, как и тот мир, в котором мы находимся, с тем только отличием, что в одних преобладает одно активное качество, в других же – другое, почему одни чувствительны к воде, другие же к огню.

Бруно Дж. О бесконечности, вселенной и мирах¶// Бруно Дж. Диалоги. – М., 1949. –¶С. 311–312, 361, 365–366, 441.

6.2 Гуманисты периода Возрождения¶о месте человека в мире и свободе его воли

Самым известным произведением, в котором нашло законченное выражение и философское обоснование гуманистическое учение о высоком назначении человека и об исключительности человеческой природы, безусловно, следует считать «Речь о достоинстве человека» Джованни Пико делла Мирандолы (1463–1494). Первоначально эта речь должна была служить вступительным словом на диспуте, где предполагалось обсудить «900 тезисов обо всем, что познаваемо» этого гуманиста.

Вопросы и задания:

1. Какое место в мире традиционно отводилось человеку античной и средневековой философией и какие качества это место человеку обеспечивали?

2. Какой «жребий.., завидный не только для животных, но для звезд и потусторонних душ», предназначает человеку Пико делла Мирандола?

3. Благодаря какому присущему человеческой природе свойству, по мнению автора «Речи», человек занимает исключительное место в мире и является «самым счастливым из всех живых существ и достойным всеобщего восхищения»?

4. В каких утверждениях эта «Речь», на ваш взгляд, настолько противоречила официальной теологической доктрине, что ее содержание, равно как и содержание всех 900 тезисов, было объявлено еретическим?

Я прочитал, уважаемые отцы, в писаниях арабов, что когда спросили Абдаллу Сарацина, что кажется ему самым удивительным в мире, то он ответил, что нет ничего более замечательного, чем человек. Этой мысли соответствуют и слова Меркурия: «О Асклепий, великое чудо есть человек!» Когда я размышлял о значении этих изречений, меня не удовлетворяли те многочисленные аргументы в пользу превосходства человеческой природы, которые приводят многие: человек есть посредник между всеми созданиями, близкий к высшим и господин над низшими, истолкователь природы в силу проницательности ума, ясности мышления и пытливости интеллекта, промежуток между неизменной вечностью и текущим временем...

…В конце концов мне показалось, что я понял, почему человек является самым счастливым из всех живых существ и достойным всеобщего восхищения и какой жребий был ему уготован среди всех прочих судеб, завидный не только для животных, но для звезд и потусторонних душ. Невероятно и удивительно! А как же иначе? Ведь именно поэтому человека по праву называют и считают великим чудом, живым существом, действительно достойным восхищения. Но что бы там ни было, выслушайте, отцы, и снисходительно простите мне эту речь.

Уже всевышний Отец, Бог-творец, создал по законам мудрости мировое обиталище, которое нам кажется августейшим храмом божества. Наднебесную сферу украсил разумом, небесные тела оживил вечными душами. Грязные и засоренные части нижнего мира наполнил разнородной массой животных. Но, закончив творение, пожелал мастер, чтобы был кто-то, кто оценил бы смысл такой большой работы, любил бы ее красоту, восхищался ее размахом. Поэтому, завершив все дела.., задумал, наконец, сотворить человека. Но не было ничего ни в прообразах, откуда творец произвел бы новое потомство, ни в хранилищах, что подарил бы в наследство новому сыну, ни в скамьях небосвода, где восседал сам созерцатель вселенной. Уже все было завершено; все было распределено по высшим, средним и низшим сферам. Но не подобало отцовской мощи отсутствовать в последнем потомстве как бы истощенной, не следовало колебаться его мудрости в необходимом деле из-за отсутствия совета, не приличествовало его благодетельной любви, чтобы тот, кто в других должен был восхвалять божественную щедрость, вынужден был осуждать ее в самом себе. И установил, наконец, лучший творец, чтобы для того, кому не смог дать ничего собственного, стало общим все то, что было присуще отдельным творениям. Тогда принял Бог человека как творение неопределенного образа и, поставив его в центре мира, сказал: «Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Образ прочих творений определен в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобно обозревать все, что есть в мире. Не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который предпочтешь».

История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли. – М., 1962. – Т. 1. – Античность. Средние века. Возрождение. – С. 506–507.

Самой сложной для гуманистов оказывалась проблема свободы воли, ибо признание ее полноты неизбежно означало умаление божественного всемогущества и необходимость пересмотра всей картины мира, построенной на идеальных первоначалах. Поэтому от идеи Бога откажется только философия ХІХ в., мыслители же эпохи Возрождения в своих рассуждениях по данному вопросу пытались совместить свободу воли и божественное провидение, оставляя приоритет за свободой воли. Ярким примером таких размышлений служит диалог «О свободе воли» итальянского гуманиста Лоренцо Валлы (1405 или 1407–1457).

Вопросы и задания:

1. Что такое свобода воли и какое значение свободе воли для человека придает Лоренцо Валла?

2. В чем видит Л. Валла основное противоречие между свободой человеческой воли и божественным провидением?

3. Как решает Л. Валла вопрос о соотношении свободы воли и божественного провидения?

4. Почему Л. Валла не считает возможным окончательно отказаться от идеи божественного провидения?

А н т о н и й: Наитруднейшим и особенно недоступным представляется мне вопрос о свободе воли; от него зависит любое человеческое действие, всякое право и несправедливость, любая награда и наказание и не только в этой жизни, но также и в будущей; об этом предмете я сказал бы, что едва ли будет какой-либо вопрос, столь же заслуживающий большего понимания и в котором наименее сведущи <…>.

Если Бог предвидит будущее, ничего иного, помимо того, что он предвидел, произойти не может. Так, например, если он видел, что Иуда сделается предателем, невозможно, чтобы [Иуда] не предал, т. е. то, что Иуда предал, было необходимо, если нет, – да минует нас это, – то мы хотим отказать Богу в провидении. Поскольку дело обстоит таким образом, неизбежно должно признать, что род человеческий не имеет в своем распоряжении свободы воли…Ты сам видишь здесь, что теперь последует из этого: ведь то, что Бога либо хвалят за его справедливость, либо за его несправедливость обвиняют и на одного налагают наказание, а другому дают награду, откровенно говоря, это кажется противным справедливости, поскольку действия людей по необходимости соответствует предвидению Бога. Тогда не отказаться ли нам от религии, благочестия, святости богослужений и жертвоприношений; мы не можем ничего ожидать от него и прибегать к молитвам, не можем говорить о его милосердии и можем пренебрегать исправлением нашего ума, и, наконец, мы можем делать только то, что доставляет нам удовольствие, так как справедливость или несправедливость наших поступков предусмотрена Богом. Итак, либо он, кажется, не предвидит будущее, если мы наделены волей, либо он несправедлив, если мы лишены свободы воли. Теперь ты знаешь, что в этом деле возбуждает у меня сомнение <…>.

Л а в р е н т и й: …я отвечу тебе, что отрицаю хотя бы возможность иного исхода, нежели тот, который был предусмотрен, что есть следствие, которое может сокрыться от предвидения. Но что же препятствует тому, чтобы эти вещи были одновременно верны? Разве же может что-то происходить иначе, после того как произойдет? Весьма различно то, что может случиться, и то, что будет. Я могу жениться, могу быть воином, могу быть священником, так что же непременно и буду? Менее всего. Следовательно, я могу сделать иначе, чем произойдет, но однако иначе не сделаю; и Иуда был в силах не грешить, хотя было предсказано, что это будет, но предпочел согрешить потому, что уже было предусмотрено будущее. Поэтому [оно] предвидение имеет силу, когда сохраняется свобода воли. Она заключена в том, что будет избрана одна из двух [возможностей]: поскольку обе сразу исполнить нельзя, то, с помощью своего света, он предугадает и выберет одну.

Лоренцо Валла. О свободе воле к епископу Илерийскому Гарсии¶// Валла Л. Об истинном и ложном благе. О свободе воли. –¶М., 1989. – С. 269, 272–273, 278.

6.3 Социально-политический идеал¶эпохи Возрождения

Самое известное произведение, в котором раскрывается социально-политический идеал эпохи Возрождения, роман «Утопия» Томаса Мора (1478–1535) – английского гуманиста и государственного деятеля (лорд-канцлер). В нем описывается вымышленное государство, расположенное на никогда не существовавшем острове Утопия: «Остров утопийцев в средней своей части (ибо она простирается шире всего) простирается на двести миль, на большом протяжении остров не очень сужается, а ближе к обоим концам постепенно утоньшается...

На Утопии есть пятьдесят четыре города; все они большие и великолепные... Ближайшие из них отстоят друг от друга на двадцать четыре мили. И опять же ни один из них не удален настолько, чтобы нельзя было из него дойти до другого города пешком за один день...

Из каждого города по три старых и умудренных опытом гражданина ежегодно сходятся в Амаурот обсуждать общие дела острова. Ибо этот город считается первым и главным...».

Название этого произведения со временем стало нарицательным для обозначения всего вымышленного и нереального.

Вопросы и задания:

1. Какие отрасли составляли основу экономики Утопии?

2. Какова продолжительность рабочего времени на острове Утопия? Сравните ее с той, которая существовала во времена Мора, и той, которая ныне законодательно закреплена во многих развитых странах мира. Объясните, за счет чего при такой незначительной продолжительности рабочего времени и низком техническом уровне производства утопийцам удавалось обеспечивать себя всем необходимым.

3. Каковы отношения собственности на о. Утопия? С какой целью утопийцы пытались низвести ценность золота и серебра?

4. На каких принципах основывалось распределение произведенных материальных благ между жителями о. Утопия?

5. Каким образом была организована система государственного управления в Утопии? Можно ли назвать ее полностью демократической?

6. Как использовали утопийцы свое свободное время?

[СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ УСТРОЙСТВО]

У всех мужчин и женщин без исключения есть единое общее дело – сельское хозяйство. Ему обучают всех с детства, – отчасти в школе, где дают наставления, отчасти – на полях, поблизости от города, куда вывозят детей как бы для игры, однако они не только наблюдают, но, пользуясь удобной возможностью упражнять тело, также и трудятся.

Помимо сельского хозяйства (которым, как я сказал, заняты все) каждый изучает что-нибудь еще, как бы именно свое. Они обычно заняты прядением шерсти или же обработкой льна, ремеслом каменщиков, жестянщиков или плотников... По большей части каждого выучивают ремеслу старших. Ибо к этому многие влекутся от природы. Если же кого-либо привлекает к себе иное занятие, то он перемещается в какое-нибудь хозяйство, ремеслу которого он хотел бы обучиться. И не только его отец, но и должностные лица пекутся о том, чтобы отдать его почтенному и уважаемому главе хозяйства...

...при двадцати четырех равных часах – считая вместе день и ночь – для работы отводят всего шесть... Сон требует восемь часов. Что остается лишним от часов на работу, сон и еду, дозволяется каждому проводить по своей воле, но не проводить это время в разгуле и беспечности, а часы, свободные от ремесла, надобно тратить на другие занятия по своему вкусу. Эти перерывы большая часть людей посвящает наукам. Обыкновенно они каждый день в предрассветные часы устраивают публичные чтения и участвуют в них, по крайней мере, приводят туда именно тех, которые отобраны для науки.

В каждом деревенском хозяйстве не менее сорока мужчин и женщин... Из каждого хозяйства ежегодно возвращаются в город двадцать человек: они пробыли в деревне два года. На их место из города выбирают столько же новых, чтобы их обучили те, которые пробыли в деревне год и поэтому более разумеются в деревенских делах; на следующий год они будут наставлять других, дабы – если все окажутся там равно неопытными и неумелыми в возделывании земли – не повредили они урожаю своим незнанием... Когда наступает день сбора урожая, деревенские филархи [сифогранты. – Авт.] извещают городские власти, какое число граждан надлежит к ним послать, и оттого что это множество сборщиков урожая пребывает в самый срок, они справляются почти со всем урожаем за один погожий день...

...у утопийцев нет никакой собственности. Да и сами дома меняют они раз в десять лет по жребию...

Каждый город делится на четыре равные части. В середине каждой части есть рынок со всякими товарами. Туда каждое хозяйство свозит определенные свои изделия, и каждый вид их помещают в отдельные склады. Любой глава хозяйства просит то, что надобно ему самому и его близким, притом без денег, вообще безо всякого вознаграждения уносит все, что только попросит. Да и зачем ему в чем-либо отказывать? Когда всех товаров вполне достаточно и ни у кого нет страха, что кто-нибудь пожелает потребовать более, чем ему надобно? Ибо зачем полагать, что попросит лишнее тот, кто уверен, что у него никогда ни в чем не будет недостатка?..

Кроме того, на каждой улице стоят вместительные дворцы, находящиеся на равном расстоянии друг от друга; у каждого из них свое название. Там живут сифогранты; к каждому из дворцов приписаны тридцать хозяйств, как раз по пятнадцати с каждой стороны, там должны они вместе принимать пищу. Экономы из каждого дворца в определенный час приходят на рынок и получают провизию сообразно с числом своих людей...

Между тем с золотом и серебром, из которых делают деньги, поступают они так, что никто не ценит их более, чем заслуживает того сама их природа; а кому не видно, насколько хуже они, чем железо?.. Ибо утопийцы едят и пьют из глиняной и стеклянной посуды, весьма тонкой работы, однако дешевой. Из золота и серебра не только в общих дворцах, но и в частных домах – повсюду делают они ночные горшки и всякие сосуды для нечистот...

...пока они заняты работой, они небрежно прикрыты кожами или шкурами, которые служат им семь лет. Когда они выходят на люди, то надевают сверху плащ, который прикрывает ту, более грубую одежду: цвет плащей на всем острове один и тот же – естественный цвет шерсти... ...более тонкую ткань они не ценят. Поэтому получается, что, в то время как в других местах одному человеку не хватает четырех или пяти шерстяных плащей разного цвета и надобно еще столько же шелковых рубашек, а некоторым, более разборчивым, мало и десяти, в Утопии каждый довольствуются одним платьем, которое носит большей частью два года. И, конечно, нет никакой причины, по которой пожелал бы человек иметь больше одежды, оттого что если добудет он еще, то не лучше защитится он от холода и не окажется ни на волос наряднее...

[ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ]

Изо всего числа мужчин и женщин, годных для работы по возрасту и здоровью, едва лишь пятьсот получают освобождение от работы. Среди них сифогранты, хотя законы освобождают их от труда, сами, однако, не избавляют себя от него, чтобы своим примером легче побудить к труду остальных. Такой же свободой наслаждаются те, которым народ, движимый советами священников и тайным голосованием сифогрантов, навсегда дарует освобождение, дабы изучали они науки. Если же кто-нибудь из них обманывает возложенную на него надежду, его гонят назад к ремесленникам, и, напротив, нередко происходит так, что какой-нибудь мастер эти оставшиеся у него часы с таким великим усердием посвящает наукам, выказывает столько прилежания, что его избавляют от ремесла и выдвигают в разряд людей ученых.

Из этого сословия ученых людей выбирают послов, священников, траниборов и, наконец, самого правителя...

Каждые тридцать хозяйств ежегодно выбирают себе должностное лицо, которое на своем прежнем языке называют они сифогрантом... Над десятью сифогрантами с их хозяйствами стоит человек, некогда называвшийся транибор...

Именно сифогранты, которых двести, поклявшись, что они изберут того, кого сочтут наиболее пригодным, тайным голосованием определяют правителя – разумеется, одного из четырех, которых им назвал народ... Должность правителя постоянна в течение всей его жизни. Если не помешает этому подозрение в стремлении к тирании. Траниборов выбирают ежегодно. Однако беспричинно их не меняют. Все прочие должностные лица избираются на год. Траниборы каждые три дня, а если того требует дело, то иногда и чаще, приходят на совет к правителю. Совещаются о государственных делах. Частные споры, если они есть, – их там очень мало – они разрешают быстро. В сенат допускаются два сифогранта, и каждый раз разные... Принимать решения помимо сената или народного собрания о чем-либо, касающемся общественных дел, считается уголовным преступлением... Оттого все, что считается важным, докладывают собранию сифогрантов, которые, обсудив дело со своими хозяйствами, совещаются друг с другом и свое решение объявляют сенату. Иногда дело выносится на обсуждение всего острова...

Мор Т. Утопия // Мор Т. Утопия. Эпиграммы.¶История Ричарда ІІІ. – 2-е изд, испр. и доп. –¶М., 1998. – С. 52–95.

О средствах достижения социально-политических идеалов в эпоху Возрождения дает яркое представление политическая философия Николо Макиавелли (1469–1527) – итальянского политического деятеля и историка. Он был убежден, что «Фортуна распоряжается половиной наших действий, но все же позволяет нам управлять другой половиной или приблизительно около того» (Государь, гл. XXIV–XXVI). Управление этой «половиной» Макиавелли отнес к особой сфере – сфере политики, которая отделяется у него от нравственности. Как свидетельствуют приведенные ниже отрывки из его работы «Государь», в политике, по Н. Макиавелли, вместо служащих основой общечеловеческой морали 10 заповедей действует иной принцип – «цель оправдывает средства».

…может завязаться спор о том, что лучше: чтобы государя любили или чтобы его боялись. Есть мнение, что лучше всего, когда боятся и любят одновременно; но любовь с трудом сосуществует со страхом, и раз уж нужно выбирать, то вернее выбрать страх. Ведь людей в целом можно охарактеризовать как неблагодарных и переменчивых, расположенных к неискренности и лжи; их пугает опасность и привлекает нажива; пока благотворишь им, они за тебя всей душой, клянутся ничего не жалеть ради тебя: ни крови, ни жизни, ни детей, ни добра, но едва они тебе понадобятся, сразу же от тебя отрекутся. И трудно будет тому государю, который, поверив их обещаниям, ничего не предпримет на случай опасности. Ведь дружбу, которая достается за деньги, а не завоевывается величием и великодушием души, можно купить, но нельзя сохранить, чтобы прибегнуть к ее помощи в тяжелое время. К тому же люди меньше боятся причинить обиду тому, кто проявляет к ним любовь, чем тому, кто вселяет в них страх, ведь любовь поддерживается признательностью, о которой люди, будучи плохими, могут позабыть ради своей выгоды, а страх поддерживается угрозой возмездия, о которой забыть невозможно.

Тем не менее государь должен вселять страх так, чтобы, если он и не приобретет любви, он смог хотя бы избежать ненависти, ведь вполне возможно вселять страх без ненависти. Во избежание ненависти государь должен воздержаться от покушения на собственность граждан и подданных и на их жен. Даже если государь считает необходимым казнить кого-либо, он может сделать это, если имеется подходящее обоснование и бесспорная причина, но ему следует избегать посягательства на чужое имущество, ведь люди скорее простят смерть отца, чем утрату своего добра. Тем более что поводов для изъятия имущества всегда предостаточно, и если начать жить за счет хищничества, всегда можно найти причину для присвоения чужого, тогда как причин для лишения кого-нибудь жизни намного меньше и повод для этого найти тяжелее…

…мудрый правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это наносит вред его интересам и если исчез повод, который побудил его дать обещание. Этот совет был бы порочным, если бы люди честно выполняли обещанное, но люди, будучи плохими, обещанного не выполняют, так что и тебе нужно обращаться с ними так же. А достаточный повод нарушить обещание всегда можно отыскать. Этому существует множество примеров: сколько соглашений о мире, сколько договоров не вступило в силу или пропало напрасно вследствие того, что государи нарушали свое обещание, и всегда выигрывал тот, кто имел естество лисы. Однако это естество нужно еще уметь замаскировать, нужно быть порядочным лжецом и лицемером; а люди настолько доверчивы и столь сильно заняты своими насущностными потребностями, что обманывающий всегда отыщет того, кто позволит себя надуть…

…государю необязательно иметь все… достоинства, но необходимо делать вид, что обладаешь ими. Осмелюсь добавить, что иметь эти достоинства и неукоснительно им следовать вредно; тогда как делать вид, что обладаешь ими, – полезно. Другими словами, перед людьми надо являться милосердным, верным обещаниям, милостивым, нелицемерным, благочестивым – и быть таким на самом деле, но в то же время сохранять внутреннюю готовность обнаружить и противоположные качества, если это будет нужно. Следует понять, что государь, особенно новый, не может делать только то, за что людей считают хорошими, ведь ради сохранения государства ему часто приходится нарушать свои обещания, идти вопреки милосердию, доброте и благочестию. Так что в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы изменить направление, если изменятся обстоятельства или ветер удачи начнет дуть в другую сторону, то есть, как мы сказали, по возможности не отходить от добра, но при необходимости не избегать и зла.

Макиавелли Н. Государь // Макиавелли Н. Государь.

Минск, 1999. – С. 82–83.

Раздел 7

ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ

План

1. Эмпирическое направление в философии Нового времени.

2. Рационалистическое направление в философии Нового времени.

3. Французский материализм и Просвещение ІІ половины XVIII века.

Теоретический итог:

– определите основные черты классического философского мировоззрения;

– укажите особенности индуктивно-эмпирического и рационально-дедуктивного методов познания мира;

– охарактеризуйте новизну взглядов французского Просвещения на человека и общество.

Философский словарь: Ф. Бекон, «врожденные идеи», Т. Гоббс, Р. Декарт, дедукция, деизм, естественное право, индукция, интеллектуальная интуиция, Г. Лейбниц, Дж. Локк, материализм, общественный договор, Просвещение, рационализм,¶Ж. Ж. Руссо, сенсуализм, скептицизм, Б. Спиноза, эмпиризм, Д. Юм.

Новое время, начавшееся в XVI в., стало эпохой революционных преобразований во всех сферах общественной жизни, которые повлекли за собой изменения и в мировоззренческих установках человека.

Это было время утверждения и постепенной победы в Западной Европе капитализма как нового способа производства, складывания рыночных социально-экономических отношений и появления ростков демократии и гражданского, правового общества в политическом строе западноевропейских государств. Бурно развивавшееся производство нуждалось в науке, особенно в естественнонаучных дисциплинах. Государственные деятели различных европейских государств, стремившиеся к военно-политическому господству, также вынуждены были уделять большое внимание развитию научных исследований. Наибольших успехов среди точных наук достигла математика (что дало повод Г. Галилею сказать, что «книга природы написана на языке математики») и механика, превратившаяся из искусства в науку о движении тел, наблюдаемых непосредственно или с помощью инструментов. Достижения естественных наук были неразрывно связаны с развитием опытно-экспериментального знания, ознаменовавшимся огромным количеством судьбоносных для европейской цивилизации изобретений – таких, как механические часы, заставившие человека ценить земное время вопреки божественной вечности, микроскоп и телескоп, заметно расширившие горизонты окружающего человека мира и вынудившие признать истинность открытия Николая Коперника.

Под влиянием точных наук в философии сложилась механистическая и материалистическая картина мира. В центре картины мира Нового времени находится образ окружающей человека природы. Механистической она называется потому, что в ее рамках природа представляется огромным механизмом, ритмично функционирующим по внутренне ему присущим «естественным законам», а материалистической потому, что все явления природы объясняются непрерывным движением, сцеплением и взаимопревращением мельчайших материальных частиц, снова-таки подчиняющимся механическим законам.

Основной целью философии и занятого исследованием природы естествознания провозглашается увеличение власти человека над природой (знаменитый девиз Ф. Бекона «Знание – сила») и совершенствование самого человека.

В рамках достижения указанной цели для философии выдвигается двоякого рода задача:

– создание и логическое обоснование научных методов познания;

– построение общей, целой, взаимосвязанной системы знания о мире через обобщение данных естественных наук.

По сути дела, речь шла о том, каким путем можно будет получить научное, иначе говоря, для всех, всегда и везде достоверное знание об окружающем нас мире, затем систематизировать его в общей картине мира, наконец, опираясь на эту картину, преобразовать мир, поставить его на службу человеку.

В решении этой задачи мыслители Нового времени разделились на два направления: эмпирическое и рационалистическое. Представители эмпирического направления (Ф. Бекон, Дж. Локк, Д. Юм) утверждали, что в основе процесса познания должен лежать человеческий опыт, основанный на данных наших органов чувств. Представители рационалистического направления (Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц), напротив, были убеждены в том, что данные чувственного восприятия не всегда точны, а потому отдавали предпочтение не опытным, а теоретическим приемам получения истинного знания, не чувствам, а разуму, полагая, что последний способен внутри себя самого усмотреть наиболее достоверные, всеобщие и необходимые истины. Сказанное не следует понимать в том смысле, что эмпирики напрочь отвергали в качестве инструмента познания разум, а рационалисты – чувства. Другое дело, что они отводили им второстепенное значение: эмпирики полагали, что разум выступает лишь в роли организатора и систематизатора опытных данных, без которых он остается чем-то сродни белому чистому листу бумаги, а рационалисты считали опыт необходимым для подтверждения открывающихся разуму истин и его ориентации на новые открытия.

Грандиозный прорыв в области экспериментально-математического естествознания, достижения рационалистической философии и упрочение в ней позиций материалистического направления в конечном счете подрывали устои религии и способствовали формированию атеистического мировоззрения. В этих условиях наблюдается тенденция к секуляризации общественной жизни, максимальное развитие в ней независимых от церкви светских начал. В самой философии эта общая тенденция проявилась в форме пантеизма, отождествления Бога и мира, вопреки устоявшимся представлениям о том, что Бог пребывает вне мира, и деизма – учения о том, что Бог сотворил мир, дал ему законы и движение, но больше в дела своего творения не вмешивался. В свете сказанного должно быть понятно положение философии, тесно связанной с наукой, но еще не забывшей о религии. Кроме того, в Новое время происходит профессионализация философии, превращение ее в особую сферу человеческой деятельности, которая обладает особым терминологическим языком, изучается отдельной группой людей, объединенных в профессиональное сообщество со своими периодическими изданиями, и становится обязательным предметом преподавания и исследования в рамках университетов.

Понятно, что коренные изменения в картине мира не могли не отразиться на образе человека. В основе нововременного взгляда на человека лежит разделение всей действительности на субъект и объект. Субъект – носитель познавательной деятельности, объект – то, на что направлены познавательные усилия субъекта. Новый способ философствования предполагал, что человек (как единичный представитель человеческого рода) обладает разумом и, сознавая свое «Я», способен познавать законы и закономерности целесообразно устроенного внешнего объективного мира, имея в виду в конечном итоге преобразовывать его в соответствии с собственными запросами и потребностями.

С приходящейся на XVIII век историко-культурной эпохой Просвещения связана известная переориентация философской мысли Нового времени с природы на человека и общественные условия его жизни. Просвещение – это идеологическая программа широкого общественно-политического движения, выступавшего за совершенствование человека и общества на основе разума и успехов в развитии науки и техники. Это движение, получившее наиболее широкое распространение во II половине XVIII столетия во Франции, отражало борьбу большей части населения страны – т. н. «третьего сословия» (крестьяне, ремесленники, буржуазия, купцы и ремесленники, наемные рабочие) – за свои социально-политические и экономические права. Часть «третьего сословия» успешно вписалась в новые, капиталистические экономические условия, добилась немалого материального благосостояния, однако устаревший политический строй – абсолютная монархия – оставлял этих людей полностью бесправными.

Основные положения просветительской программы, разделявшиеся наиболее известными ее представителями – Вольтером, Д. Дидро, Ж. Ж. Руссо, Ш. Л. Монтескье, П. А. Гольбахом и др. – таковы:

1) рационализм, суть которого можно передать формулой «законы природы суть законы разума». Правда, в своих представлениях просветители идут не от разума к природе, как Р. Декарт, Б. Спиноза или Г. Лейбниц, а наоборот, полагают, что человек получает разум от природы и только потом самостоятельно им овладевает;

2) убеждение в наличии «естественных прав» у каждого человека, основными из которых являются права на жизнь, свободу и равенство по отношению друг к другу;

3) вера в происхождение общества не по «воле божьей», а в результате «общественного договора» – добровольного, равноправного союза людей между собой, что отражает общий разумный порядок вещей в мире применительно к человеку и обществу;

4) учение о невежестве и незнании как главной причине и источнике бед и несчастий человека, которые приводят к тому, что, по словам Ж. Ж. Руссо, «человек рождается свободным, но повсюду он в оковах». Самой ужасной социальной язвой просветители считали социально-экономическое неравенство, тесно связанное с неправильным политическим строем, который далек от первоначальных условий «общественного договора»;

4) исторический оптимизм, вера в материальный и духовный прогресс человечества, решающую роль в котором должно сыграть как раз просвещение (образование и воспитание) людей и развитие науки.

Хотя значительная часть просветителей видела этот процесс мирным и сопряженным прежде всего с моральным самосовершенствованием человека, в ряде стран Просвещение оказалось своеобразной идейной подготовкой революций, прежде всего Великой Французской революции, жертвами которой стали многие из тех, кто ей способствовал.

7.1 Эмпирическое направление¶в философии Нового времени

Родоначальником эмпирического направления в философии Нового времени можно считать Фрэнсиса Бекона (1561–1626) – английского философа и государственного деятеля (лорд-канцлер). Все творчество этого мыслителя было направлено на «Великое восстановление наук» (так должен был называться генеральный труд всей его жизни, оставшийся незавершенным) – разработку особого научного метода познания, с помощью которого стало бы возможным создание новой картины мира, опирающейся не на Бога, а на материалистическое понимание природы. Решение поставленной задачи, по мысли Ф. Бекона, состояло из двух частей: «разрушительной» и «созидательной». «Разрушительная» часть его «Восстановления» заключалась у Ф. Бекона в очищении нашего ума от «идолов», т. е. «глубочайших заблуждений человеческого ума», которые обманывают не в частных вопросах, а «заражают и извращают все восприятия интеллекта». По мнению Ф. Бекона, идолы бывают как приобретенными (идолы площади (рынка) и идолы театра), так и врожденными (идолы рода и идолы пещеры).

Идолами рода Ф. Бекон считал ложные представления о мире, которые присущи всему человеческому роду и являются результатами ограниченности человеческого ума и органов чувств. Например, на человеческий ум: «…производит гораздо более сильное впечатление, если факт хотя бы однажды имеет место, чем когда он зачастую отсутствует и имеет место противоположное» (Бекон Ф. О достоинстве и приумножении наук // Соч.: В 2 т. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 1978. – Т. 1. – С. 308).

Идолами пещеры Ф. Бекон называл искаженные представления, происходящие под влиянием внутреннего субъективного мира каждого отдельного человека.

Наиболее тягостными считал Ф. Бекон идолы рынка или площади – ошибочные взгляды людей, порожденные неправильным употреблением слов. «Для примера возьмем какое-либо слово – хотя бы «влажность» – и посмотрим, согласуются ли между собой различные случаи, обозначаемые этим словом. Окажется, что слово «влажность» есть не что иное, как смутное обозначение различных действий, которые не допускают никакого объединения или сведения» (Бекон Ф. Новый Органон // Там же. – Т. 2. – С. 26).

Под идолами театра Ф. Бекон подразумевал представления о мире, некритически заимствованные из разных философских систем, которым было «свойственно то же, что бывает и в театрах поэтов, где рассказы, придуманные для сцены, более сложны и красивы и скорее способны удовлетворить желания каждого, нежели правдивые рассказы из истории» (Там же. – С. 27).

Искоренив по возможности первые два рода идолов и определив вероятные искажения, коренившиеся в двух других, по мнению Ф. Бекона, можно было переходить к созидательной части «Восстановления» – разработке индуктивного метода познания как основополагающего метода выработки фундаментальных теоретических понятий и аксиом естествознания. Метод индукции предполагал выведение знания из обобщения по принципу от частного к общему данных опыта, составленного как из непосредственных наблюдений человека над окружающим его миром, так и целенаправленных экспериментов по его изучению. В этом случае, в отличие от эмпириков, подобно муравьям собиравших чувственные данные и довольствовавшихся этим, или рационалистов, подобно пауку получавших знание непосредственно из собственного разума, исследователь уподоблялся Ф. Беконом пчеле, которая извлекает материал из садовых и полевых цветов, но располагает и изменяет его по своему умению. Ф. Бекон полагал, что индукция поможет правильно организовать исследование и избежать недостатков непосредственного чувственного опыта, подобно тому, как циркуль и линейка исправляют несовершенство наших рук.

О сущности индукции вы сможете узнать из помещенных ниже отрывков из трактата Ф. Бекона «Новый Органон», который рассматривался автором как одна из частей его «Великого восстановления наук».

Вопросы и задания:

1. Какое место опыту в процессе познания отводит Ф. Бекон? Чем его взгляд отличается от распространенного прежде подхода?

2. На каком основании Ф. Бекон предпочитает использовать для индуктивных обобщений данные «светоносных» опытов в отличие от «плодоносных», ориентированных на получение быстрой практической пользы?

3. В чем заключается принцип индукции по Ф. Бекону?

4. В чем Ф. Бекон видит принципиальное отличие предлагаемого им метода от традиционных представлений об индукции?

5. Какие три основных этапа должно пройти индуктивное исследование, согласно Ф. Бекону?

6. Подумайте, в чем могут состоять трудности на пути реализации индуктивного метода по Ф. Бекону и его ограниченность.

До сих пор опыт …или совсем не имел основания, или имел весьма ненадежное. До сих пор не было отыскано и собрано изобилие частностей, способное дать разуму знание, в какой бы то ни было мере достаточное по своему количеству, роду, достоверности. Напротив того, ученые (конечно, нерадивые и легкомысленные) приняли для построения или укрепления своей философии какие-то слухи об опыте и как бы молву о нем или его отголосок и приписали им все же значение законного свидетельства. И как если бы государство стало управлять своими установлениями и делами не на основании писем и сообщений послов и достойных доверия вестников, а на основании толков горожан на перекрестках, – точно такой же образ действий был введен в философию в отношении опыта <…>.

Надежду же на дальнейшее движение наук вперед только тогда можно хорошо обосновать, когда естественная история получит и соберет многочисленные опыты, которые сами по себе не приносят пользы, но содействуют открытию причин и аксиом. Эти опыты мы обычно называем светоносными в отличие от плодоносных <…>.

Не следует все же допускать, чтобы разум перескакивал от частностей к отдельным и почти самым общим аксиомам (каковы так называемые начала наук и вещей) и по их непоколебимой истинности испытывал бы и устанавливал средние аксиомы… Для наук же следует ожидать добра только тогда, когда мы будем восходить по истинной лестнице, по непрерывным, а не прерывающимся ступеням – от частностей к меньшим аксиомам и затем к средним, одна выше другой, и, наконец, к самым общим. Ибо самые низшие аксиомы немногим отличаются от голого опыта. Высшие же и самые общие аксиомы (какие у нас имеются) умозрительны и абстрактны, и в них нет ничего твердого. Средние же аксиомы истинны, тверды и жизненны, от них зависят человеческие дела и судьбы. А над ними, наконец, расположены наиболее общие аксиомы – не абстрактные, но правильно ограниченные этими средними аксиомами <…>.

Для построения аксиом должна быть придумана иная форма индукции, чем та, которой пользовались до сих пор. Эта форма должна быть применена не только для открытия и испытания того, что называется началами, но даже к меньшим и средним и, наконец, ко всем аксиомам… Индукция, которая совершается путем простого перечисления, есть детская вещь: она дает шаткие заключения и подвергнута опасности со стороны противоречащих частностей, вынося решения большей частью на основании меньшего, чем следует, количества фактов, и притом только тех, которые имеются налицо. Индукция же, которая будет полезна для открытия и доказательства наук и искусств, должна разделять природу посредством должных разграничений и исключений. И затем после достаточного количества отрицательных суждений она должна заключать о положительном… Пользоваться же помощью этой индукции следует не только для открытия аксиом, но и для определения понятий. В указанной индукции заключена наибольшая надежда <…>.

Бекон Ф. Новый Органон // Соч.: В 2 т. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 1978. – Т. 2. – С. 58–61.

Из следующих отрывков из «Нового Органона» Ф. Бэкона вы сможете узнать об основных правилах индуктивного метода, пользуясь которым, его создатель рассчитывал составить полный перечень «форм», или «природ», т. е. наиболее существенных свойств или качеств предметов и явлений действительности, бесконечные комбинации которых и составляют все многообразие окружающего нас мира – наподобие того, как всевозможные слова представляют собой разнообразные сочетания всего лишь нескольких десятков букв алфавита.

Вопросы и задания:

1. Какие три основных этапа должно пройти индуктивное исследование, согласно Ф. Бекону?

2. Какие индуктивные операции предусматривает Ф. Бекон для каждого из выделяемых им этапов индуктивного исследования?

3. Подумайте, в чем могут состоят трудности на пути реализации индуктивного метода по Ф. Бекону и его ограниченность?

Исследование форм происходит следующим образом. Сначала нужно для каждой данной природы представить разуму все известные примеры, хотя бы и посредством самых различных материй. И собрание этого рода должно быть образовано исторически без преждевременного умствования или каких-либо чрезмерных тонкостей. [Например, для исследования формы тепла могут быть собраны: солнечные лучи, огненные метеоры, всякое пламя, выделяющая тепло негашеная известь и т. д.* – Пример Ф. Бекона]. Эту таблицу мы обыкновенно называем таблицей сущности и присутствия <…>.

Во-вторых, должно представить разуму примеры, которые лишены данной природы, ибо форма (как уже сказано) так же должна отсутствовать там, где отсутствует природа, как и присутствовать там, где она присутствует. Но перечисление этого во всех случаях было бы бесконечным.

Поэтому отрицательное должно быть подчинено положительному, и отсутствие природы должно быть рассмотрено только в предметах наиболее родственных тем, в которых данная природа присутствует и наблюдается. Эту таблицу мы называем таблицей отклонения, или отсутствия в ближайшем. [Например, лучи Луны, звезд и комет, в отличие от солнечных лучей, не оказываются теплыми для осязания.] <…>.

В-третьих, должно представить разуму примеры, в которых исследуемая природа присутствует в большей и в меньшей степени. Это возможно или посредством сопоставления роста и уменьшения этого свойства в одном и том же предмете, или посредством сравнения его в различных предметах. Ибо… никакую природу нельзя принимать за истинную форму, если форма не убавляется всегда, когда убавляется сама природа, и подобным же образом не увеличивается всегда, когда увеличивается сама природа. [Например, можно возбуждать тепло в извести посредством обливания ее водой.]. Мы называем эту таблицу таблицей степеней, или таблицей сравнений <…>.

Задачу и цель этих трех таблиц мы называем представлением примеров разуму. А после представления должна прийти в действие и сама индукция. Ибо на основании представления всех и отдельных примеров следует открыть такую природу, которая всегда вместе с данной природой и присутствует, и отсутствует, возрастает и убывает и является (как сказано выше) частным случаем более общей природы. Если разум с самого начала попытается сделать это в положительном смысле.., то произойдут призрачные, сомнительные и плохо определенные понятия и аксиомы, которые надо будет ежедневно исправлять… Поэтому первое дело истинной индукции (в отношении открытия форм) есть отбрасывание, или исключение отдельных природ, которые не встречаются в каком-либо примере, где присутствует данная природа… Тогда после отбрасывания и исключения, сделанного должным образом (когда все легковесные мнения обратятся в дым), на втором месте (как бы на дне) останется положительная форма, твердая, истинная и хорошо определенная. [Например, тепло есть движение распространения, затрудненное и происходящее в малых частях. – К. К.].

Бекон Ф. Новый Органон // Соч.: В 2 т. – 2-е изд., испр. и доп. – М., 1978. – Т. 2. – С. 88, 90, 100–101, 109.

Другим известным представителем эмпирического направления являлся Джон Локк (1632–1704) – английский философ и общественный деятель, создатель идейно-политической доктрины либерализма. Если Ф. Бекон обращался к опыту как к чему-то наличному, уже данному, интересуясь в основном тем, каким образом из этого опыта можно извлечь знания, пригодные для практического использования, то Дж. Локк поставил себе цель исследовать механизмы возникновения ощущений в процессе общения человека и окружающего его мира. С самого начала Локк отверг достаточно распространенную в философской традиции теорию врожденных идей (вспомним хотя бы Платона с его переселением души и последующим припоминанием увиденного ею в мире идеального бытия!), поскольку большинство общепринятых понятий и принципов «неизвестны детям, идиотам и большей части человечества; отсюда ясно, что они не пользуются всеобщим согласием и не являются общими для всех людей запечатлениями» (Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Соч.: В 3 т. – М., 1985. – Т. 1. – С. 112). Собственная же позиция Дж. Локка по данному вопросу такова:

«Так как каждый человек сознает, что он мыслит и что то, чем занят ум во время мышления, – это идеи, находящиеся в уме, то несомненно, что люди имеют в своем уме различные идеи, как, например такие, которые выражаются словами «белизна», твердость», «сладость», «мышление», «движение», «человек», «слон», «войско», «опьянение» и др. Прежде всего, стало быть, нужно исследовать, как человек приходит к идеям…

Все идеи приходят от ощущения или рефлексии. Предположим, что ум есть белая бумага без всяких знаков и идей. Но каким же образом он получает их?.. На это я отвечаю одним словом: из опыта. На опыте основывается все наше знание, от него в конце концов оно происходит. Наше наблюдение, направленное или на внешние ощущаемые предметы, или на внутренние действия нашего ума, которые мы сами воспринимаем и о которых мы сами размышляем, доставляет нашему разуму весь материал размышления. Вот два источника знания, откуда происходят все идеи, которые мы имеем или естественным образом можем иметь» (Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Соч.: В 3 т. – М., 1985. – Т. 1. – С. 154).

С механизмами образования простых и сложных идей по Дж. Локку вы сможете познакомиться, прочитав отрывки из его основного труда «Опыт о человеческом разумении».

Вопросы и задания:

1. Какие качества Локк называет первичными, а какие – вторичными? Приведите примеры обоих родов качеств.

2. Какого рода ощущения или идеи порождают в нашем мышлении соответственно первичные и вторичные качества? Опишите механизм производства «идей» первичными и вторичными качествами.

3. Как образуются, согласно Локку, сложные, абстрактные идеи? Какие источники знания – ощущения или рефлексии – задействованы при образовании сложных идей?

4. В чем заключается принципиальное различие в деятельности ума при формировании им простых и сложных идей?

Так, снежный ком способен порождать в нас идеи белого, холодного и круглого. Поэтому силы, вызывающие эти идеи в нас, поскольку они находятся в снежном коме, я называю качествами, а поскольку они суть ощущения, или восприятия в наших умах, я называю их идеями. Если я говорю иногда об идеях, как бы находящихся в самих вещах, это следует понимать таким образом, что под ними имеются в виду те качества в предметах, которые вызывают в нас идеи.

Первичные качества. Среди рассматриваемых таким образом качеств в телах есть, во-первых, такие, которые совершенно неотделимы от тела, в каком бы оно ни было состоянии; такие, которые оно постоянно сохраняет при всех переменах и изменениях, каким оно подвергается, какую бы силу ни применить к нему; такие, которые чувства постоянно находят в каждой частице материи, обладающей достаточным для восприятия объемом, а ум находит, что они неотделимы ни от какой частицы материи, хотя бы она была меньше той, которая может быть воспринята нашими чувствами. Возьмите, например, зерно пшеницы и разделите его пополам – каждая половина все еще обладает плотностью, протяженностью, формой и подвижностью; разделите его снова – оно все еще сохраняет эти самые качества; разделяйте его дальше так до тех пор, пока части не станут незаметными, и все-таки каждая часть будет сохранять все эти свойства. Названные качества тела я называю первоначальными или первичными. Мне кажется, мы можем заметить, что они порождают в нас простые идеи, т. е. плотность, протяженность, форму, движение или покой и число.

Вторичные качества. Во-вторых. Такие качества, как цвета, звуки, вкусы и т. д., которые на деле не находятся в самих вещах, но представляют собой силы, вызывающие в нас различные ощущения первичными качествами вещей, т. е. объемом, формой, строением и движением их незаметных частиц, я называю вторичными качествами…

Как первичные качества производят свои идеи? Ближайший вопрос, который мы должны рассмотреть, сводится к тому, как тела вызывают в нас идеи. Очевидно, посредством толчка – единственно возможного для нас способа представить себе воздействия тел…

Как вызывают их вторичные качества? Можно представить себе, что идеи вторичных качеств так же вызываются в нас тем же самым способом, как и идеи первоначальных качеств, т. е. воздействием незаметных частиц на наши чувства. Ведь ясно, что есть тела, и их довольно много, которые так малы, что мы не можем ни одним своим чувством обнаружить их объем, форму или движение (таковы, очевидно, частицы воздуха, воды и другие гораздо меньшие частицы, которые, может быть, настолько же меньше частиц воздуха или воды, насколько последние меньше горошин и градин)… …например, фиалка толчком таких незаметных частиц материи особой формы и объема, различной степенью и видоизменениями их движений вызывает в нашем уме идеи голубого цвета и приятного запаха этого цветка <…>.

…До сих пор мы рассматривали идеи, при восприятии которых ум бывает только пассивным. Это простые идеи, получаемые от вышеуказанных ощущения или рефлексии. Ум не может создать себе ни одной идеи, которая бы не состояла всецело из них. Но ум, будучи совершенно пассивным при восприятии всех своих простых идей, производит некоторые собственные действия, при помощи которых из его простых идей как материала и основания для остального строятся другие… Идеи, образованные таким образом, из соединения нескольких простых идей, я называю сложными; таковы красота, благодарность, человек, войско, вселенная. Хотя эти идеи сложены из различных простых идей или из сложных идей, составленных из простых, ум при желании может рассматривать каждую отдельно как нечто совершенно целое и обозначать одним именем <…>. Если из сложных идей, обозначаемых словами «человек» и «лошадь», исключить лишь особенности, которыми они различаются, удержать только то, в чем они сходятся, образовать из этого новую, отличную от других сложную идею и дать ей имя «животное», то получится более общий термин, обнимающий собой вместе с человеком различные другие существа.

Локк Дж. Опыт о человеческом разумении // Соч.: В 3 т. –¶М., 1985. – Т. 1. – С. 183–186, 212–213, 469.

Подобно другим представителям эмпирического направления Давид (Дейвид) Юм (1711–1776) – шотландский философ, историк, экономист – был также убежден в том, что «уму никогда не дано реально ничего, кроме его восприятий, или впечатлений и идей, и что внешние объекты становятся известны нам только с помощью вызываемых ими восприятий» (Юм Д. Трактат о человеческой природе // Соч. В 2 т. – 2-е изд., доп. и испр. – М., 1996. – Т. 1. – С. 125). При этом, как видим, в структуре человеческого опыта Д. Юм четко различает его «атомы» – впечатления, т. е. «все наши более живые восприятия, когда мы слышим, видим, осязаем, любим, ненавидим, желаем, хотим» (Юм Д. Исследование о человеческом познании // Там же. – Т. 2. – С. 15) и идеи – копии впечатлений, полученные в результате оперирования нашего ума с данными органов чувств. Подробно исследовав мыслительные операции, происходящие в нашем сознании, Давид Юм пришел к выводу, что непрерывность и целостность наших представлений о внешнем мире на основании наших чувственных впечатлений обеспечивается действием механизма ассоциации идей. Этот принцип означал, что полученные от внешних впечатлений идеи в нашем уме соединяются в единое целое на основании «сходства, смежности во времени или пространстве и причинности. …Портрет естественно переносит наши мысли к оригиналу, упоминание об одном помещении в некотором здании естественно ведет к вопросу или разговору о других, а думая о ране, мы едва ли может удержаться от мысли о следующей за ней боли» (Юм Д. Исследование о человеческом познании // Там же. – Т. 2. – С. 20). Среди трех установленных им способов ассоциации идей Давид Юм первостепенное значение отводит причинности, поскольку она позволяет получать такие сведения об окружающей действительности, которые хотя и не являются результатом непосредственных чувственных впечатлений, но тем не менее составляют большую часть содержания нашего опыта. О сущности причинно-следственного способа ассоциации идей вы можете прочесть в приведенном ниже отрывке из краткого изложения наиболее фундаментальной работы Д. Юма – «Трактат о человеческой природе». В нем Юм в конечном итоге приходит к убеждению, что невозможно доказать полное соответствие между внутренним человеческим опытом и внешним миром (существование или несуществование внешнего мира кажется равновероятным нашему внутреннему опыту), тем самым отстаивая позицию гносеологического скептицизма.

Вопросы и задания:

1. В чем заключается принцип причинно-следственной связи между объектами по Д. Юму? Почему он убежден, что из этого принципа «выводится вся философия»?

2. Насколько различается действие этого принципа по отношению к чувственно данным и воображаемым объектам?

3. Почему функционирование принципа причинности невозможно вне опыта?

4. На какой способности человека основано действие принципа причинности и почему?

5. Объясните, какие особенности действия принципа причинно-следственной связи заставляют Юма придерживаться скептической позиции?

На столе лежит бильярдный шар, а другой шар движется к нему с известной скоростью. Они ударяются друг о друга, и шар, который прежде был в покое, теперь приобретает движение. Это наиболее совершенный пример отношения причины и действия, какой мы только знаем из чувств или из размышления... …повторяя опыт с теми же самыми или сходными шарами при тех же самых или сходных обстоятельствах, я нахожу, что за движением и касанием одного шара всегда следует движение другого. Какую бы форму я ни придавал этому вопросу и как бы ни исследовал его, я не могу обнаружить ничего большего.

Так обстоит дело, когда и причина, и следствие даны ощущениям. Посмотрим теперь, на чем основывается наш вывод, когда мы умозаключаем из наличия одного, что существует или не будет существовать другое. Предположим, я вижу шар, двигающийся по прямой линии по направлению к другому; я немедленно заключаю, что они столкнутся и что второй шар придет в движение. Это вывод от причины к действию. И такова природа всех наших рассуждений в житейской практике. На этом основана вся наша осведомленность в истории. Из этого выводится и вся философия, за исключением геометрии и арифметики. Если мы сможем объяснить, как получается вывод из столкновения двух шаров, мы будем в состоянии объяснить эту операцию ума во всех случаях.

Пусть некоторый человек, такой, как Адам, созданный обладающим полной силой разума, не обладает опытом. Тогда он никогда не будет в состоянии вывести движение второго шара из движения и толчка первого...

Следовательно, для Адама (если ему это не дано было через вдохновение) необходимо было бы иметь опыт, свидетельствующий, что действие следует за столкновением этих двух шаров. Он должен на нескольких примерах наблюдать, что, когда один шар сталкивается с другим, второй всегда приобретает движение. Если бы он наблюдал достаточное количество примеров этого рода, то всякий раз, когда бы он видел один шар, двигающийся по направлению к другому, он заключил бы без колебаний, что второй приобретет движение. Его разум предвосхищал бы его взор и осуществлял бы умозаключение, соответствующее его прошлому опыту.

Отсюда следует, что все рассуждения относительно причины и действия основаны на опыте и что все рассуждения из опыта основаны на предположении, что в природе будет неизменно сохраняться один и тот же порядок. Мы заключаем, что сходные причины при сходных обстоятельствах всегда будут производить подобные действия. Теперь, может быть, стоит рассмотреть, что побуждает нас образовывать умозаключения с таким бесконечным количеством следствий…

Предполагать, что будущее соответствует прошлому, побуждает нас лишь привычка. Когда я вижу бильярдный шар, двигающийся по направлению к другому, привычка немедленно влечет мой ум к обычно имеющему место действию и предвосхищает то, что я затем увижу, [заставляя меня] воображать второй шар в движении. В этих объектах, абстрактно рассматриваемых и независимых от опыта, нет ничего, что заставляло бы меня делать такое умозаключение… Силы, которые действуют на тела, совершенно неизвестны. Мы воспринимаем только свойства тех сил, которые доступны ощущениям…

Следовательно, руководителем в жизни является не разум, а привычка. Лишь она понуждает ум во всех случаях предполагать, что будущее соответствует прошлому. Каким бы легким ни казался этот шаг, разум никогда в течение целой вечности не был в состоянии его совершить.

Юм Д. Сокращенное изложение «Трактата о человеческой природе» // Соч.: В 2 т. – 2-е изд, доп. и испр. –¶М., 1996. – Т. 1. – С. 663–665.

7.2 Рационалистическое направление¶в философии Нового времени

Основоположником рационалистического направления, который заложил основы не только философии Нового времени, но и современной науки (например, ввел систему координат), был Рене Декарт (1596–1650) – французский философ, математик, физик и физиолог, краткие сведения о котором помещены в конце «Практикума». Р. Декарт полагал, что все знание об окружающем мире может быть выведено непосредственно из человеческого разума методом дедукции, т. е. движения мысли от общего к частному. Для этого было необходимо, чтобы сперва разум путем непосредственной интеллектуальной интуиции усмотрел внутри самого себя некоторые «первоначала», или абсолютные, всеобщие и наиболее простые истины, которые «должны быть столь ясны и самоочевидны, чтобы при внимательном рассмотрении человеческий ум не мог усомниться в их истинности; во-вторых, познание всего остального должно зависеть от них так, что, хотя основоположения и могли бы быть познаны помимо познания прочих вещей, однако эти последние, не могли бы быть познаны без знания первоначал» (Декарт Р. Первоначала философии // Соч.: В 2 т. – М., 1989. – Т. 1. – С. 301–302). Затем с помощью содержания этих истин можно было объяснить все менее общее, а потому остававшееся неизвестным. Р. Декарт полагал, что благодаря несомненности исходных посылок (например, никто не будет сомневаться в том, что он «мыслит, следовательно, существует», поскольку даже само сомнение в реальности собственного существования возможно не иначе как в мышлении) будет обеспечена та степень достоверности, всеобщности и необходимости знания, какая не доступна обманчивым сведениям, которые поставляются нашими органами чувств (коль скоро, по словам Р. Декарта, больному человеку любая пища кажется горькой, а наблюдаемые нами звезды из-за дальности расстояния представляются нам во много раз меньшими, чем они есть на самом деле).

Обоснование рационалистического метода познания действительности и его основные правила вы найдете в приведенных ниже отрывках из основных произведений Р. Декарта – «Метафизические размышления», «Первоначала философии» и «Рассуждения о методе».

Вопросы и задания:

1. Раскройте содержание выражения «мыслю, следовательно, существую». Почему этим выражением были заложены основы рационализма как самого влиятельного направления в философии Нового времени?

2. На каком основании Р. Декарт рациональное познание считает более точным, нежели чувственное?

3. Какие следующие после обоснования первоначал познавательные шаги следует предпринять, согласно Р. Декарту?

4. Перечислите основные правила дедуктивного метода по Р. Декарту. Можно ли считать этот метод строго научным?

5. Какова конечная цель познания в соответствии с рационалистическим картезианским методом?

[РАЦИОНАЛИЗМ]

Я есмь, я существую – это достоверно. На сколько времени? На столько, сколько я мыслю, ибо возможно и то, что я совсем перестал бы существовать, если бы перестал мыслить. Следовательно, я, строго говоря, – только мыслящая вещь, то есть дух, или душа, или разум, или ум <…>. А что такое мыслящая вещь? Это вещь, которая сомневается, понимает, утверждает, желает, не желает, представляет и чувствует <…>.

…когда я понимал с большей ясностью и большим совершенством, что такое воск: тогда ли, когда впервые заметил его и полагал, будто бы познаю его при помощи внешних чувств или по крайней мере посредством так называемого общего чувства, то есть способности представления, или же теперь, когда я тщательно рассмотрел, что такое воск и каким образом он может быть познан? Конечно, сомнения относительно этого были бы смешны. Разве при первом восприятии было что-нибудь отчетливое, что-нибудь такое, что не могло бы подействовать совершенно так же и на чувства любого животного? Но когда я отличаю воск от его внешних форм и, как бы сняв с него покровы, рассматриваю в обнаженном виде, то хотя бы в моем суждении и тогда находилась какая-нибудь ошибка, я, конечно, не в состоянии понять его без помощи человеческого духа…

Но вот, наконец, я незаметным образом достиг, чего хотел. Ибо.., как мне теперь стало ясно, что тела, собственно говоря, не познаются чувствами или способностью представления, но одним только разумом и что они становятся известными не благодаря тому, что их разумеют или постигают мыслью <…>.

Существование этой способности я принял за первое основоположение, из которого вывел наиболее ясное следствие, именно что существует Бог – творец всего существующего в мире; а так как он есть источник всех истин, то он не создал нашего разума по природе таким, чтобы последний мог обманываться в суждениях о вещах, воспринятых им яснейшим и отчетливейшим образом. В этом все мои первоначала, которыми я пользуюсь по отношению к нематериальным, т. е. метафизическим, вещам. Из этих принципов я вывожу самым ясным образом начала вещей телесных, т. е. физических: именно, что существуют тела, протяженные в длину, ширину и глубину, имеющие различные фигуры и различным образом двигающееся. Таковы в общем и целом все те первоначала, из которых я вывожу истину о прочих вещах… Хотя все эти истины, принятые мною за начала, всегда были всем известны, однако, насколько я знаю, до сих пор не было никого, кто принял бы их за первоначала философии, т. е. кто понял бы, что из них можно вывести знание обо всем существующем в мире.

Декарт Р. Метафизические размшления¶// Избр. произведения. – М., 1950. – С. 344–345, 349–351.

Декарт Р. Первоначала философии¶// Соч.: В 2 т. – М., 1989. – Т. 1. – С. 306–307.

[ОСНОВНЫЕ ПРАВИЛА МЕТОДА]

И подобно тому, как обилие законов нередко дает повод к оправданию пороков и государство лучше управляется, если законов немного, но они строго соблюдаются, так и вместо большого числа правил, составляющих логику, я заключил, что было бы достаточно четырех следующих, лишь бы только я принял твердое решение постоянно соблюдать их без единого отступления.

Первое – никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью, т.е., тщательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и столь отчетливо, что не дает мне никакого повода подвергать их сомнению.

Второе – делить каждое из рассматриваемых мною трудностей на столько частей, сколько потребуется, чтобы лучше их разрешить.

Третье – располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных, допуская существование порядка даже среди тех, которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг другу.

И последнее – делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ничего не пропущено.

…Таким образом, если воздерживаться от того, чтобы принимать за истинное что-либо, что таковым не является, и всегда соблюдать порядок, в каком следует выводить одно из другого, то не может существовать истин ни столь отдаленных, чтобы они были непостижимы, ни столь сокровенных, чтобы нельзя было их раскрыть… И при этом я, быть может, не покажусь вам слишком тщеславным, если вы примете во внимание, что существует лишь одна истина касательно каждой вещи и кто нашел ее, знает о ней все, что может знать. Так, например, ребенок, учившийся арифметике, сделав правильное сложение, может быть уверен, что нашел касательно искомой суммы все, что может найти человеческий ум.

Декарт Р. Рассуждение о методе…¶// Соч.: В 2 т. – М., 1989. – Т. 1. – С. 260–262.

Следующий представитель рационалистического направления – нидерландский философ Бенедикт (Барух) Спиноза (1632–1677) исходил из мысли о том, что «порядок и связь идей те же, что порядок и связь вещей». С точки зрения Спинозы, первоосновой окружающего нас мира является субстанция, являющаяся одновременно материальным основанием всех вещей и Богом, подобно которому она вечна, бесконечна и не имеет внешних причин для своего бытия. Субстанция обладает двумя неотъемлемыми свойствами, без которых было бы невозможным ее существование в качестве основы Вселенной – т. н. атрибутами: протяженностью и мышлением. Протяженность необходима субстанции для того, чтобы вмещать в себя все единичные материальные вещи, мышление – чтобы сознавать саму себя в своей материальной протяженности. Качественное воплощение субстанции в отдельно взятые вещи, будь то камень, животное или человек, у Спинозы называются модусами субстанции. Поскольку же модусы при всех своих внешних различиях представляют собой лишь части целого, которое способно представить себя через эти части, то, к примеру, «круг, существующий в природе, и идея этого круга, находящаяся также в боге [стало быть, в мышлении субстанции. – К. К.], есть одна и та же вещь, выраженная различными атрибутами. Так что, будем ли мы представлять природу под атрибутом протяженности, или под атрибутом мышления, мы во всех случаях найдем один и тот же порядок…» (Спиноза Б. Этика // Избр. произведения: В 2 т. – М., 1957. – Т. 1. – С. 407–408). Таким образом, Спиноза приходит к традиционному для всех рационалистов убеждению в том, что посредством рациональной дедукции возможно полное и всестороннее познание окружающего нас мира, однако всю познавательную деятельность разделяет на особые виды:

– познание первого рода, мнение или воображение, дающее неправильную, ошибочную информацию об окружающем нас мире;

– рассудок, или познание второго рода;

– интуитивное знание, наряду с рассудком предоставляющее нам правильные сведения об окружающем нас мире.

О содержании каждого из указанных выше видов познавательной деятельности вы сможете узнать из фрагментов самого известного сочинения нидерландского рационалиста – «Этика».

Вопросы и задания:

1. В каких механизмах познания первого рода заключена возможность искажения наших знаний?

2. Почему человеку необходимы понятия, образующиеся в процессе познания второго рода?

3. Каковы объективный и субъективный компоненты таких понятий и почему они все-таки носят всеобщий характер? В чем взгляды Б. Спинозы на образование понятий совпадают и не совпадают с известными вам установками теории познания?

4. В чем проявляется интуитивность знаний, получаемых в познании третьего рода?

[ПОЗНАНИЕ ПЕРВОГО РОДА]

…мы многое постигаем и образуем всеобщие понятия, во-первых, из отдельных вещей, искаженно, смутно и беспорядочно воспроизводимых перед нашим умом нашими чувствами… Во-вторых, из знаков, например из того, что, слыша или читая известные слова, мы вспоминаем о вещах и образуем о них известные идеи, схожие с теми, посредством которых мы воображаем вещи… Таким образом, всякий переходит от одной мысли к другой, смотря по тому, как привычка расположила в его теле образы вещей. Солдат, например, при виде следов коня на песке тотчас переходит от мысли о коне к мысли о всаднике, а отсюда – к мысли о войне и т. д. Крестьянин же от мысли о коне переходит к мысли о плуге, поле и т. д.; точно так же и всякий от одной мысли переходит к той или другой сообразно с тем, привык ли он соединять и связывать образы вещей таким или иным способом.

[ПОЗНАНИЕ ВТОРОГО РОДА]

…те понятия, которые называются всеобщими (универсальными, абстрактными), как-то: человек, лошадь, собака и т. д. …возникают вследствие того, что в человеческом теле образуется столько образов, например людей, что если не совершенно превосходят силу воображения, то, однако, в такой степени, что незначительные особенности, отличающие каждого из них (а именно цвет, величину и т. д.), и их определенное число душа воображать не в силах и воображает отчетливо только то, в чем все они, поскольку тело подвергается воздействию со стороны их, сходны, ибо с этой стороны тело подвергается действию всего более, а именно от всякого отдельного человека. Это-то душа и выражает словом человек и утверждает обо всех бесконечно многих отдельных людях, ибо воображать определенное число отдельных людей душа не в состоянии. Но должно заметить, что эти понятия образуются не всеми одинаково, но различны для каждого соответственно с тем, со стороны чего его тело чаще подвергалось действию и что его душа легче воображает или вспоминает. Так, например, тот, кто чаще с удивлением созерцал телосложение человека, понимает под словом человек животное с прямым положением тела; а кто привык обращать внимание на что-либо другое, образует иной общий образ людей, – что человек, например, есть животное, способное смеяться, животное двуногое, лишенное перьев, животное разумное.

[ПОЗНАНИЕ ТРЕТЬЕГО РОДА]

Даны три числа для определения четвертого, которое относится к третьему так же, как второе к первому. Купцы не затрудняются помножить второе число на третье и полученное произведение разделить на первое; потому, разумеется, что они еще не забыли то, что слышали безо всякого доказательства от своего учителя, или потому, что многократно испытали это на простейших числах… В случае же самых простых чисел во всем этом нет нужды. Если даны, например, числа 1, 2, 3, то всякий видит, что четвертое пропорциональное число есть 6, и притом гораздо яснее, так как о четвертом числе мы заключаем из отношения между первым и вторым, которое видим с первого взгляда.

Спиноза Б. Этика // Избр. произведения: В 2 т. –¶М., 1957. – Т. 1. – С. 424–425, 437–439.

Другой виднейший представитель рационалистического направления – Готфрид Лейбниц (1646–1716) – немецкий философ и математик (один из создателей дифференциального исчисления) был убежден в том, что в окружающем нас мире царит предустановленная гармония, привнесенная в мир Богом: «во Вселенной нет ничего невозделанного, или бесплодного: нет смерти, нет хаоса, нет беспорядочного смешения, разве только по наружному виду; почти то же кажется нам в пруду на некотором расстоянии, с которого мы видим перепутанное движение рыб в пруду и, так сказать, кишение их, не различая при этом самих рыб» (Лейбниц Г. Монадология // Соч.: В 4 т. – М., 1982–1989. – Т. 1 – С. 425).

Основу этого совершенного и гармоничного мира составляет, по Лейбницу, неисчислимое множество монад – мельчайших элементарных кирпичиков мироздания, простых, вечных, несотворимых и неуничтожимых, имеющих основу только в самих себе. В качественном отношении каждая из монад является уникальной и неповторимой, поскольку составляет сущность отдельного материального предмета, животного и человека. Впрочем, все монады имеют одно общее свойство – зачатки разума, позволяющие им представлять себе гармонию мира в целом и соответственно этой гармонии занимать предначертанное им место, т. е. действовать как своего рода «божественный автомат».

По этой причине, считает Лейбниц, человек, обладающий наиболее развитым после Бога разумом, оказывается способен извлекать из него все наиболее общие и достоверные истины об окружающем нас мире – истины разума. При необходимости достоверность этих истин может быть доказана посредством трех сформулированных Лейбницем логических законов.

Закон тождества гласит, что достоверность понятия может быть удостоверена таким суждением о нем, в котором содержащиеся в самом понятии признаки его всеобщности сделались бы совершенно наглядными: равносторонний прямоугольник (квадрат) – все равно прямоугольник.

Закон противоречия гласит: всякое суждение является истинным, если невозможно противоположное тому, о чем в нем говорится: равносторонний прямоугольник не может не быть равносторонним.

Закон достаточного основания гласит: все существующее и происходящее имеет свою причину (основание).

Ту информацию об окружающем нас мире, которую поставляет нам непосредственный чувственный опыт, Лейбниц называет истинами факта. В отличие от истин разума, они носят вероятностный, а потому менее достоверный характер. Например, как пишет сам Г. Лейбниц, «Для меня не только непосредственно ясно, что Я мыслю, но столь же ясно, что я имею различные мысли, что иногда я мыслю об А, а иногда о В и т. д. Таким образом, картезианский принцип правилен, но он не единственный в своем роде» (Лейбниц Г. Новые опыты о человеческом разумении // Там же. – Т. 2. – С. 374).

На рассмотренной позиции основывается известная работа Лейбница «Новые опыты о человеческом разумении», в которой автор глава за главой, параграф за параграфом противопоставляет рационализм эмпиризму, представленному в «Опытах о человеческом разумении» Дж. Локка.

Ознакомьтесь с тезисным изложением в этой работе противопоставления двух основных направлений в философии Нового времени и выскажите собственное мнение по проблеме соотношения эмпирического и рационального компонентов познания:

1) утверждение эмпириков о том, что наше сознание само по себе вне чувственного опыта есть чистая доска, «представляет, по-моему, лишь фикцию, имеющую своим источником несовершенные понятия философов, подобно понятиям пустоты, атомов и покоя» (Лейбниц Г. Новые опыты о человеческом разумении // Соч.: В 4 т. – М., 1983. – Т. 2. – С. 110). Ведь мы мыслим одновременно об огромном множестве вещей и от «всех наших прошлых мыслей остается нечто и ни одна из них никогда не может окончательно изгладиться» (Там же. – С. 113);

2) «чувственные идеи просты лишь по видимости, так как, будучи неотчетливыми, они не дают разуму возможности различать то, что они содержат в себе. Подобным же образом отдаленные образы и отдаленные вещи кажутся круглыми, поскольку мы не можем различить их углов, хотя мы и получаем о них некоторое отчетливое впечатление» (Там же. – С. 120). Поэтому простые идеи являются не простым отпечатком реально существующих материальных вещей, а возникают как мыслительные конструкции, составленные из элементарных ощущений;

3) сложные идеи возникают не в результате размещения простых идей в определенном порядке, а в результате активного взаимодействия простых идей с изначально заложенными в монаде нашей души основополагающими знаниями о мире как предустановленной гармонии целого (истинами разума), сродни «известным вибрациям или колебаниям, какие наблюдаются, к примеру, при прикосновении к натянутой струне так, чтобы она издавала своего рода музыкальный звук» (Там же. – С. 144).

При желании можете сравнить собственную точку зрения с позицией И. Канта по этому вопросу: «ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой. Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли без созерцания пусты, созерцания без понятий слепы».

7.3 МЕХАНИСТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ¶И просвещение

Поскольку, как уже было сказано во введении к данному разделу, Просвещение следует считать не столько самостоятельным философским направлением, сколько широким общественно-политическим движением с оригинальной идеологией, оно нуждалось в обстоятельной философской базе, каковой стал механистический материализм. Основные положения этого самого влиятельного направления в философской мысли Нового времени (и одновременно, своего рода «второй волны» материализма в западной философии после античного материализма Демокрита и Эпикура) систематизированы в труде «Система природы» Поля Анри Гольбаха (1723–1789) – виднейшего французского философа-материалиста, идеолога Великой Французской революции.

Вопросы и задания:

1. Найдите в приведенном ниже отрывке определение материи. Объясните, почему материя существует реально, а не является результатом недостоверных данных органов чувств. На каком основании Гольбах считает материю основой мира?

2. Что такое движение у П. А. Гольбаха? Почему П. А. Гольбах убежден, что «все во Вселенной находится в движении», ведь в окружающем нас мире можно обнаружить массу наглядным примеров покоящихся предметов?

3. В чем заключается роль движения в природе? Каково значение движения для ее познания?

4. Изложите взгляд П. А. Гольбаха на устройство Вселенной.

5. Какова, по мнению П. А. Гольбаха, сущность человека – физическая или духовная? Сравните подход к человеку представителей механистического материализма с наиболее распространенными взглядами на человека античности, Средневековья, эпохи Возрождения.

[МАТЕРИЯ]

Мы не знаем элементов тела, но знаем некоторые из их свойств или качеств и отличаем друг от друга различные вещества по тем впечатлениям, или изменениям, которые они вызывают в наших чувствах, т. е. по различным движениям, порождаемым в нас их присутствием. Таким образом, она обнаруживает в телах протяжение, подвижность, делимость, твердость, тяжесть, силу инерции. Из этих общих и первичных свойств вытекают другие: плотность, фигура, цвет, вес и т. д. Таким образом, по отношению к нам материя вообще есть все то, что воздействует каким-нибудь образом на наши чувства, а качества, приписываемые нами различным веществам, основываются на различных впечатлениях или изменениях, производимых в нас этими веществами…

Те, кто допускают некоторую внешнюю по отношению к материю причину, обязаны предположить, что эта причина произвела все движения в этой материи, сообщив ей существование…

Впрочем, все согласны с тем, что материя не может целиком погибнуть или перестать существовать. Но в таком случае, как же могло когда-либо начаться то, что не может перестать существовать?

Итак, если нас спросят, откуда явилась материя, мы ответим, что она существовала всегда.

[ДВИЖЕНИЕ]

Движение – это усилие, с помощью которого какое-нибудь тело изменяет или стремится изменить местоположение, т. е. последовательно вступить в соответствие с различными частями пространства или же изменить свое расстояние по отношению к другим телам. Одно лишь движение устанавливает отношения между нашими органами и телами, находящимися внутри или вне нас; лишь по сообщаемым нам этими телами движениями мы узнаем об их существовании, судим об их свойствах, отличаем их друг от друга, распределяем по разным классам...

Все во Вселенной находится в движении. Сущность природы заключается в том, чтобы действовать; если мы станем внимательно рассматривать ее части, то увидим, что среди них нет ни одной, которая находилась бы в абсолютном покое. Те, которые представляются нам лишенными движения, находятся в действительности лишь в относительном или кажущемся покое. Они испытывают столь неуловимые и малые движения, что мы не можем заметить их изменений <…>.

Если спросят, откуда у материи появилось движение, мы ответим, что… она должна была двигаться вечно, так как движение – необходимый результат ее существования, сущности и таких первоначальных свойств, как протяжение, вес, непроницаемость, фигура и т. д.

[ПРИРОДА]

Вселенная, это колоссальное соединение всего существующего, повсюду являет нам лишь материю и движение… Разнообразнейшие вещества, сочетаясь на тысячи ладов, непрерывно получают и сообщают друг другу различные движения. Различные свойства веществ, их различные сочетания и разнообразные способы действия, являющиеся необходимыми следствиями этих свойств и сочетаний, составляют для нас сущность всех явлений бытия, и от различия этих сущностей зависят различные порядки, ряды или системы, в которые входят эти явления, в совокупности составляющие то, что мы называем природой.

Таким образом, природа, понимаемая в широчайшем смысле этого слова, есть великое целое, получающееся от соединения различных веществ, их различных сочетаний и различных движений, наблюдаемых нами во Вселенной.

[ЧЕЛОВЕК]

…Человек – произведение природы, он существует в природе, подчинен ее законам, не может освободиться от нее, не может – даже в мысли – выйти из природы...

Мыслители явно злоупотребляли столь часто проводившимся различием между физическим человеком и человеком духовным. Человек есть чисто физическое существо; духовный человек – это то же самое физическое существо, только рассматриваемое под известным углом зрения, т. е. по отношению к некоторым способам действия, обусловленным способностями его организации. Но разве эта организация не есть дело рук природы? Разве доступные ей движения или способы действий не являются физическими? Видимые действия человека, равно как и совершающиеся внутри его невидимые движения, порожденные его волей или мыслью, являются естественным результатом, неизбежным следствием его собственного устройства и получаемых им от окружающих существ импульсов.

Гольбах П. А. Система природы, или о законах мира физического и мира духовного // Избр. произведения: В 2 т. –¶М., 1963. – Т. 1. – С. 59–60, 66, 68, 72, 78, 80, 84.

Одна из основополагающих идей Просвещения – «теория общественного договора» – впервые была, однако, теоретически обоснована Томасом Гоббсом (1588–1679) – английским философом. Т. Гоббс явился не только создателем первой законченной системы механистического материализма, но и в своих общественно-политических произведениях одним из первых в философии Нового времени начал рассматривать идеи гражданского общества и правового государства. Ниже приводятся отрывки из его сочинения «Левиафан», в названии которого под именем библейского чудовища подразумевается государство.

Вопросы и задания:

1. Что подразумевает под «естественным состоянием»¶Т. Гоббс? С каким периодом во всемирной истории человечества оно сопоставимо?

2. Каким природным основанием, по мнению Т. Гоббса, можно объяснить «естественное состояние»?

3. Какие законы и нравственные нормы действуют в период господства «естественного состояния»?

4. Насколько высок уровень развития человечества в его «естественном состоянии»?

5. С какой целью возникает у Т. Гоббса государство?

6. Какие договорные отношения лежат в основе любого государства?

7. Какие две основные функции призвано выполнять государство, возникшее в результате «общественного договора»?

8. Сравните теорию «общественного договора» Т. Гоббса с господствовавшей до него теорией божественного происхождения государства.

[ЕСТЕСТВЕННОЕ СОСТОЯНИЕ]

Природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей, ибо хотя мы наблюдаем иногда, что один человек физически сильнее или умнее другого, однако, если рассмотреть все вместе, то окажется, что разница между ними не настолько велика, чтобы один человек, основываясь на ней, мог претендовать на какое-нибудь благо для себя, на которое другой не мог бы претендовать с таким же правом...

Из этого равенства способностей возникает равенство надежд на достижение наших целей. Вот почему, если два человека желают одной и той же вещи, которой, однако, они не могут обладать вдвоем, они становятся врагами. На пути к достижению их цели ... они стараются погубить или покорить друг друга…

Отсюда видно, что, пока люди живут без общей власти, держащей их в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной, и именно в состоянии войны всех против всех. Ибо война есть не только сражение, или военное действие, а промежуток времени, в течение которого явно сказывается воля к борьбе путем сражения…

…В таком состоянии нет места для трудолюбия, так как никому не гарантированы плоды его труда, и потому нет земледелия, судоходства, морской торговли, удобных зданий, нет средств движения и передвижения вещей, требующих большой силы, нет знания земной поверхности, исчисления времени, ремесла, литературы, нет общества, а, что хуже всего, есть вечный страх и постоянная опасность насильственной смерти, и жизнь человека одинока, бедна, беспросветна, тупа и кратковременна…

Состояние войны всех против всех характеризуется также тем, что при нем ничто не может быть несправедливым. Понятия правильного и неправильного, справедливого и несправедливого не имеют здесь места. Там, где нет общей власти, нет закона, а там, где нет закона, нет несправедливости…

[ПРОИСХОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА]

… при установлении государства люди руководятся стремлением избавиться от бедственного состояния войны, являющегося... необходимым следствием естественных страстей людей там, где нет видимой власти, держащей их в страхе и под угрозой наказания, принуждающей их к выполнению соглашений и соблюдению естественных законов...

Такая общая власть, которая была бы способна защищать людей от вторжения чужеземцев и от несправедливостей, причиняемых друг другу… может быть воздвигнута только одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов могло бы свести все воли граждан в единую волю. Иначе говоря, для установления общей власти необходимо, чтобы люди назначили одного человека или собрание людей, которые явились бы их представителями; чтобы каждый человек считал себя доверителем в отношении всего, что носитель общего лица будет делать сам или заставит делать других в целях сохранения общего мира и безопасности, и признал себя ответственным за это; чтобы каждый подчинил свою волю и суждение воле и суждению носителя общего лица. Это больше чем согласие или единодушие. Это реальное единство, воплощенное в одном лице посредством соглашения, заключенного каждым человеком с каждым другим таким образом, как если бы каждый человек сказал каждому другому:

я уполномочиваю этого человека или это собрание лиц и передаю ему мое право управлять собой при том условии, что ты таким же образом передашь ему свое право и санкционируешь все его действия. Если это совершилось, то множество людей, объединенное таким образом в одном лице, называется государством, по-латыни – civitas. …благодаря полномочиям, данным им каждым отдельным человеком в государстве, указанный человек или собрание лиц пользуется такой огромной сосредоточенной в нем силой и властью, что внушаемый этой силой и властью страх делает этого человека или это собрание лиц способным направлять волю всех людей к внутреннему миру и к взаимной помощи против внешних врагов…

Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Соч.: В 2 т. –¶М., 1991. – Т. 2. – С. 93–97, 129, 132–133.

Понятно, что у общественного договора по отношению к «естественному состоянию» есть как преимущества, так и определенные недостатки. О них размышляет в своем сочинении «Об общественном договоре, или принципы политического права» Жан Жак Руссо (1712–1778) – французский писатель и философ, лидер младшего поколения французского Просвещения.

Вопросы и задания:

1. Каких «преимуществ, полученных им от природы», лишается у Ж. Ж. Руссо человек после заключения общественного договора?

2. Какие материальные, моральные и духовные выгоды, по мнению Ж. Ж. Руссо, напротив, извлекает человек из нового «гражданского состояния»?

3. Подумайте, верна ли по отношению к общественному договору следующая формулировка: заключив этот договор, человек пожертвовал меньшим, чтобы получить большее.

Этот переход от состояния естественного к состоянию гражданскому производит в человеке весьма приметную перемену, заменяя в его поведении инстинкт справедливостью и придавая его действиям тот нравственный характер, которого они раньше были лишены... Хотя он и лишает себя в этом состоянии многих преимуществ, полученных им от природы, он вознаграждается весьма значительными другими преимуществами; его способности упражняются и развиваются, его представления расширяются, его чувства облагораживаются и вся его душа возвышается до такой степени, что если бы заблуждения этого нового состояния не низводили часто человека до состояния еще более низкого чем то, из которого он вышел, то он должен был бы непрестанно благословлять тот счастливый миг, который навсегда вырвал его оттуда и который из тупого и ограниченного животного создал разумное существо – человека.

Сведем весь этот итог к легко сравнимым между собой положениям. По общественному договору человек теряет свою естественную свободу и неограниченное право на то, что его прельщает и чем он может завладеть; приобретает же он свободу гражданскую и право собственности на все то, чем обладает...

К тому, что уже сказано о приобретениях человека в гражданском состоянии, можно было бы добавить моральную свободу, которая одна делает человека действительным хозяином самому себе; ибо поступать лишь под воздействием своего желания есть рабство, а подчиняться закону, который ты сам для себя установил, есть свобода.

Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре, или принципы политического права // Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре. Трактаты. – М., 1998. – С. 212–213.

Источник большинства социальных язв современного им общества, для искоренения которых и было как раз необходимо Просвещение, его представители видели в социально-экономическом и политическом неравенстве. Посвященное этому вопросу «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» Жана Жака Руссо как раз и вскрывает искусственно возникший вместе с обществом, а потому противоречащий естественным правам каждого человека характер этого социального зла, и тем самым доказывает, что это зло может быть устранено в ходе реформирования тех общественных условий, которые его породили.

Вопросы и задания:

1. В чем, с точки зрения Ж. Ж. Руссо, состоит двоякое неравенство в человеческом роде?

2. Что является главной причиной появления неравенства между людьми?

3. Каким образом естественное неравенство влияет на усугубление неравенства социально-экономического?

4. Как Ж. Ж. Руссо связывает с социально-экономическим неравенством происхождение общественных институтов и законов, несущих с собой неравенство политическое?

5. Почему Ж. Ж. Руссо убежден, что общественное неравенство «усиливается и растет за счет развития наших способностей и успехов человеческого ума»?

6. В какой связи, по мнению Ж. Ж. Руссо, находятся оба выделяемых им вида неравенства у «цивилизованных народов» на современном ему этапе развития европейской цивилизации?

Я вижу в человеческом роде два вида неравенства: одно, которое я называю физическим, потому что оно установлено природою и состоит в различии возраста, здоровья, телесных сил и умственных или душевных качеств; другое, которое можно назвать неравенством условным или политическим, потому что оно зависит от некоторого рода соглашения и потому что оно устанавливается или, по крайней мере, утверждается с согласия людей. Это последнее заключается в различных привилегиях, которыми некоторые пользуются за счет других: как-то, что они более богаты, более почитаемы, более могущественны, чем другие, или даже заставляют их себе повиноваться <...>.

До тех пор, пока люди довольствовались своими убогими хижинами, пока они ограничивались тем, что шили себе одежды из звериных шкур с помощью древесных шипов или рыбьих костей, украшали себя перьями и раковинами, расписывали свое тело в различные цвета, совершенствовали или украшали свои луки и стрелы, выдалбливали с помощью острых камней какие-нибудь рыбачьи лодки или грубые музыкальные инструменты, словом, пока они были заняты лишь таким трудом, который под силу одному человеку, и только такими промыслами, которые не требовали участия многих рук, они жили свободные, здоровые, добрые и счастливые, насколько они могли быть такими по своей природе, и продолжали в отношениях между собой наслаждаться всеми радостями общения, не нарушавшими их независимость <...>.

При таком положении вещей равенство могло бы сохраняться, если бы люди обладали одинаковыми дарованиями и если бы, к примеру, использование железа и потребление продуктов питания постоянно находилось в точном равновесии. Но соответствие, ничем не поддерживаемое, было вскоре нарушено: самый сильный производил своим трудом больше, чем другие, самый искусный извлекал большие выгоды из своей работы, самый изобретательный находил способы сократить затраты труда, землепашец мог больше нуждаться в железе, или кузнец в хлебе, и при одинаковой затрате труда один зарабатывал много, а другой едва существовал. Так незаметно обнаруживает свое возрастающее значение естественное неравенство наряду со складывающимся неравенством, и различия между людьми, углубляясь в силу различия внешних обстоятельств, делаются более ощутимыми, более постоянными в своих проявлениях и начинают в той же мере влиять на судьбы отдельных лиц <...>.

Первый, кто отгородив участок земли, придумал заявить: «Это мое» – и нашел людей достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества... Ибо это понятие – «собственность», зависящее от многих понятий, ему предшествовавших, которые могли возникать лишь постепенно, не сразу сложилось в человеческом уме. Нужно было достигнуть немалых успехов, приобрести множество навыков и познаний, передавать и увеличивать их из поколения в поколение, прежде чем был достигнут этот последний предел естественного состояния <...>.

...а как только была признана собственность, должны были появиться первые уставы правосудия. Ибо, чтобы определить каждому – его, нужно, чтобы каждый мог чем-нибудь обладать; кроме того, когда люди стали заглядывать в будущее и увидели, что все они могут кое-что потерять, среди них уже не оказалось ни одного, кому не приходилось бы страшиться возмездия за тот ущерб, который он мог нанести другому <...>.

Таково было или должно было быть происхождение общества и законов, которые наложили новые путы на слабого и придали новые силы богатому, безвозвратно уничтожили естественную свободу, навсегда установили закон собственности и неравенства, превратили ловкую узурпацию в незыблемое право и ради выгоды нескольких честолюбцев обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабство и нищету...

Из сказанного выше следует, что неравенство, почти ничтожное в естественном состоянии, усиливается и растет за счет развития наших способностей и успехов человеческого ума и становится, наконец, прочным и узаконенным в результате установления собственности и законов. Отсюда также следует, что неравенство личностей, вводимое только одним положительным правом, вступает в противоречие с правом естественным всякий раз, когда этот вид неравенства не соединяется в таком же отношении с неравенством физическим: различие это достаточно ясно показывает, что должны мы думать в этой связи о том виде неравенства, которое царит среди всех цивилизованных народов... – чтобы дитя повелевало старцем, глупец руководил человеком мудрым и чтобы горстка людей утопала в излишествах, тогда как голодная масса лишена необходимого.

Руссо Ж. Ж. Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми // Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре.¶Трактаты. – М., 1998. –С. 70–71, 107, 114, 116–117, 121, 139.

Выразителем еще одной основополагающей просветительской идеи – идеи прогресса, которая легла в основу линейно-прогрессивного направления философии истории, был Жан Антуан Кондорсе (1743–1794) – французский просветитель, математик и политический деятель, ставший одной из многочисленных жертв Великой Французской революции. Ей он посвятил отдельное произведение – «Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума».

Вопросы и задания:

1. Выясните, какую роль в «прогрессе человеческого разума» играют врожденные индивидуальные способности человека, законы окружающей его природы и взаимодействия с себе подобными людьми в рамках человеческого общества. Сделайте общий вывод: является ли «прогресс человеческого разума» неизбежным объективным процессом.

2. Зачем, с точки зрения Ж. А. Кондорсе, необходимо изучение «прогресса человеческого разума»?

3. К каким позитивным последствиям для человеческого рода должен привести в конечном итоге «прогресс человеческого разума»?

4. Какую роль в «прогрессе человеческого разума», по вашему мнению, может сыграть Просвещение?

ВВЕДЕНИЕ

Человек рождается со способностью получать ощущения, замечать и различать в своих восприятиях составляющие их простейшие ощущения, удерживать, распознавать, комбинировать, сохранять или воспроизводить их в своей памяти, сравнивать между собой эти сочетания, схватывать то, что есть между ними общего, и то, что их различает, определяет признаки всех этих объектов, чтобы легче их понять и облегчить себе процесс новых сочетаний.

Эта способность развивается в нем под воздействием внешних вещей, т. е. благодаря наличию известных сложных ощущений, постоянство которых, выражающееся в тождестве их соединений или в законах их изменений, не зависит от него. Он упражняет также эту способность посредством общения с себе подобными индивидами, наконец, при помощи искусственных средств, которые люди, вслед за первым развитием этой самой способности, начали изобретать <...>.

Если ограничиваться наблюдением, познанием общих фактов и неизменных законов развития этих способностей, того общего, что имеется у различных представителей человеческого рода, то налицо будет наука, называемая метафизикой.

Но если рассматривать то же самое развитие с точки зрения результатов относительно массы индивидов, сосуществующих одновременно на данном пространстве, и если проследить его из поколения в поколение, то тогда оно нам представится как картина прогресса человеческого разума.

Этот прогресс подчинен тем же общим законам, которые наблюдаются в развитии наших индивидуальных способностей, ибо он является результатом этого развития, наблюдаемого одновременно у большого числа индивидов, соединенных в общество. Но результат, обнаруживаемый в каждый момент, зависит от результатов, достигнутых в предшествовавшие моменты, и влияет на те, которые должны быть достигнуты в будущем.

Эта картина, таким образом, является исторической, ибо, подверженная беспрерывным изменениям, она создается путем последовательного наблюдения человеческих обществ в различные эпохи, которые они проходят.

Она должна представить порядок изменений, выявить влияние, которое оказывает каждый момент на последующий, и показать, таким образом, в видоизменениях человеческого рода, в беспрерывном его обновлении в бесконечности веков путь, по которому он следовал, шаги, которые он сделал, стремясь к истине или счастью. Эти наблюдения над тем, чем человек был, над тем, чем он стал в настоящее время, помогут нам затем найти средства обеспечить и ускорить новые успехи, на которые его природа позволяет ему еще надеяться.

[О БУДУЩЕМ ПРОГРЕССЕ¶ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗУМА]

Наши надежды на улучшение состояния человеческого рода в будущем могут быть сведены к трем важным положениям: уничтожение неравенства между нациями, прогресс равенства между различными классами того же народа, наконец, действительное совершенствование человека…

Когда взаимные потребности сблизят всех людей, нации наиболее могущественные возведут в ранг своих политических принципов равенство между обществами, подобно равенству между отдельными людьми, и уважение к независимости слабых государств как гуманное отношение к невежеству и нищете; когда правила, имеющие целью подавить силу человеческих способностей, будут заменены такими, которые будут благоприятствовать их проявлению и энергии, возможно ли будет тогда бояться, что на земном шаре останутся пространства, недоступные просвещению, где надменность деспотизма могла бы противопоставить истине долго непреодолимые преграды!

Настанет, таким образом, момент, когда солнце будет освещать землю, населенную только свободными людьми, не признающими другого господина, кроме своего разума; когда тираны и рабы, священники и их глупые или лицемерные орудия будут существовать только в истории и на театральных сценах; когда ими будут заниматься только для того, чтобы сожалеть об их жертвах и обманутых ими, чтобы ужас их эксцессов напоминал о необходимости быть на страже, чтобы уметь распознавать и подавлять силой своего разума первые зародыши суеверия и тирании, если бы когда-нибудь они осмелились вновь показаться.

Кондорсе Ж. А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого разума. – М., 1936. – С. 15–16, 220–221, 227–228.

В заключение прочтите оценку Просвещения, данную Н. В. Гоголем в его известном публицистическом произведении «Избранные места из переписки с друзьями», и выскажите свое мнение: какое Просвещение – внешнее или внутреннее – в большей степени необходимо человеку?

Мы повторяем теперь еще бессмысленно слово «просвещение». Даже и не задумались над тем, откуда пришло это слово и что оно значит. Слова этого нет ни на каком языке, оно только у нас. Просветить – не значит научить, или наставить, или образовать, или даже осветить, но всего насквозь высветлить человека во всех его силах, не в одном уме, пронести всю природу его сквозь какой-то очистительный огонь. Слово взято из нашей церкви, которая уже почти тысячу лет его произносит, несмотря на все мраки и невежественные тьмы, отовсюду ее окружающие, и знает, зачем произносит. Недаром архиерей, в торжественном служении своем, подъемля в обеих руках и троесвещник, знаменующий Троицу Бога, и двусвещник, знаменующий его сходившее на землю слово в двойном естестве его, и божеском и человеческом, всех ими освещает, произнося: «Свет Христов освещает всех!» Недаром также в другом месте служенья гремят отрывочно, как бы с неба, вслух всем слова: «Свет просвещенья!» – и ничего к ним не прибавляется больше. (Гоголь Н. В. Избранные места из переписки с друзьями // Соч.: В 7 т. – М., 1983. – Т. 6. – С. 685).

Раздел 8

НЕМЕЦКАЯ¶КЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ

План

1. Критическая философия И. Канта.

2. Система абсолютного идеализма Г. В. Ф. Гегеля.

Теоретический итог:

– определите, каким образом находят свое наиболее полное воплощение основные идеи философии Нового времени:

– в гносеологическом перевороте И. Канта;

– во всеобъемлющем характере идеалистической системы Гегеля.

Философский словарь: Абсолютный дух, антиномия, априори, «вещь в себе», Г. В. Ф. Гегель, идеализм, идеальное, императив, И. Кант, феномен, явление.

Хотя сама по себе немецкая классическая философия охватывает сравнительно краткий промежуток времени – с 80-х гг. XVIII до середины XIX ст., за этот период времени в творчестве ее крупнейших представителей – Иммануила Канта и Георга Вильгельма Фридриха Гегеля удалось подвести своего рода теоретический итог решению тех проблем, которые стояли перед философией Нового времени. В этой связи немецкую классическую философию следует считать ее последним, завершающим этапом.

Действительно, немецкая классическая философия восприняла основополагающие принципы философии Нового времени – ее рационализм и «натурализм», т. е. рассмотрение окружающего мира как природы, существующей по внутренне ей присущим механическим законам, однако творчески их переработала. Прежде всего, если мыслители Нового времени, пытавшиеся познать и преобразовать природу и общество, опирались на идею о созидающей силе человеческого разума, то и Кант, и Гегель исходили из противоположной установки – на разумную целесообразность окружающего нас мира, которую можно было бы выразить в знаменитой гегелевской формуле: «все разумное действительно, все действительное разумно», т. е. шли не от природы к разуму, как просветители, а от разума – к природе. По этой причине в немецкой классической философии происходит смещение акцента с анализа природы на исследование человека как автономного мира. Если философы Нового времени знали человека только как природное тело, наделенное нетелесной душой, то для И. Канта и Г. В. Ф. Гегеля именно из человеческого духа, духовной деятельности человека выводится весь окружающий его мир – как природный, так и культурный.

Именно обратившись к изучению человека и его познавательных способностей, совершает И. Кант, по его собственным словам, «коперникианский переворот» в философии, решая проблему метода, неудовлетворительные односторонние подходы к рассмотрению которой предлагались представителями эмпирического и рационалистического направлений. Подвергнув критическому анализу в трех своих знаменитых работах – «Критике чистого разума», «Критике практического разума» и «Критике способности суждения» основные познавательные способности человеческой души, И. Кант пришел к выводу, что наши знания сообразуются не с окружающим нас миром, а с нашими познавательными возможностями. Поэтому мы познаем мир не таким, каким он есть на самом деле, а в том виде, в котором его познание доступно нашему разуму. Нам же остается констатировать лишь параллельное существование двух миров – мира «ноуменов», «вещей в себе», так сказать, мира самого по себе, и мира феноменов, мира «вещей для нас», мира явлений, т. е. мира, который мы знаем таким, каким он является нашему сознанию.

Однако, если представить себе, как это сделал Гегель, что наш разум находится не в статичном, пассивном состоянии, а в процессе непрерывного саморазвития, лишь логически завершая его в человеке и продуктах его духовной деятельности, – таких, как мораль, право, искусство, религия, наука и, наконец, философия, то такой процесс окажется сущностной основой для всего существующего и в природе, и в обществе, и в самом человеческом мышлении, а человек предстанет способным осознать мир в целом, в его абсолютном основании. Таким образом, учением Гегеля была создана всеохватывающая система, которая не только представила ту картину мира, создание которой было целью философии Нового времени, но и оказалась наиболее полным воплощением ведущего для западной философии со времен Платона идеалистического направления, о сути которого сам Гегель сказал так: «Подлинный философский идеализм ни в чем ином, как в следующем утверждении: истина вещей заключается в том, что предметы как непосредственно единичные, т. е. чувственные предметы, суть лишь видимость, явление... Разумеется, интеллект осваивается с предметами не в их чувственном существовании, но благодаря тому, что он их мыслит, вбирает их содержание в себя [в формах абстрактных понятий. – Авт.]. Это всеобщее в вещах не есть нечто субъективное, принадлежащее исключительно нам.., а представляет собой истинное, объективное, действительное в самих вещах как их субстанциональные роды, а не где-либо вдали этих вещей (Гегель. Энциклопедия философских наук. – М., 1975. – Т. 2. – Философия природы. – С. 19).

Как ни парадоксально, но, доведя идеализм до своего логического завершения, Гегель тем самым показал его исчерпанность и ограниченность. Поэтому со II половины ХІХ в. в западной философии основное значение начинают приобретать школы и течения неидеалистического толка, хотя влияние гегельянства на некоторые из них – например, марксизм, не вызывает сомнения. Как бы там ни было, но, подведя определенную черту под философией Нового времени, немецкая классическая философия осталась заметным явлением в истории западной философии, а о творчестве ее крупнейшего представителя – ¶Г. В. Ф. Гегеля Б. Рассел, сам крупный философ и ученый, сказал: «Даже если (как я сам полагаю) почти все учение Гегеля ложно, оно еще сохраняет значение, которое не просто принадлежит истории, так как оно наилучшим образом представляет определенный вид философии, которая у других менее согласована и менее всеобъемлюща» (Рассел Б. История западной философии. – 2-е изд, испр. – Новосибирск, 1999. – С. 671).

8.1 КРИТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ И. КАНТА

В основу своей критической философии Иммануил Кант (1724–1804) – великий немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии* положил «критику чистого разума», которой дал следующее определение: «Я разумею под этим не критику книг и систем, а критику способности разума вообще в отношении всех знаний, к которым он может стремиться независимо от всякого опыта, стало быть, решение вопроса о возможности или невозможности метафизики вообще и определение как источников, так и объема и границ метафизики на основании принципов» (Кант И. Критика чистого разума: Предисл. к 1-му нем. изд. // Соч.: В 8 т. – М., 1994. – Т. 3. – С. 11–12). О выводах, к которым пришел И. Кант относительно путей, возможностей и средств получения всеобщего и необходимого научного знания, а также той регулятивной функции, которую разум играет в этом процессе, вы сможете узнать из работы И. Канта «Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука». В ней знаменитый мыслитель систематизировал и популяризировал содержание самого известного из своих трудов – «Критика чистого разума».

Вопросы и задания:

1. Какое основание для «критики чистого разума» обнаруживает И. Кант в самом разуме и философии?

2. К каким конечным результатам должна привести, по мнению И. Канта, эта критика?

3. Каким образом будут, с точки зрения И. Канта, соотносится «докритическая» и «критическая» философии?

4. Объясните, в чем заключается момент философской саморефлексии в критике чистого разума.

5. В чем состоит, по Канту, регулятивная функция разума по отношению к рассудку? Перечислите кантовские «регулятивные идеи».

6. В чем заключается основное отличие кантовского понимания роли разума в процессе познания от представлений об этой роли в предшествующей философской традиции?

7. Почему И. Кант считает, что разум сам по себе не способен дать исчерпывающее знание об окружающем нас мире?

[КРИТИКА ЧИСТОГО РАЗУМА]

Итак, чтобы метафизика [здесь: философия. – Авт.] могла как наука претендовать не только на обманчивую уверенность, но и на действительное понимание и убеждение, для этого критика самого разума должна представить весь состав априорных понятий, разделение их по различным источникам: чувственности, рассудку и разуму; далее, представить исчерпывающую таблицу этих понятий и их расчленение со всем, что отсюда может быть выведено; затем главным образом возможность априорного синтетического познания посредством дедукции этих понятий, принципы их применения и, наконец, их границы, и все это в полной системе. Таким образом, эта критика, и только она одна, содержит весь хорошо проверенный и достоверный план, более того, даже все средства, необходимые для создания метафизики как науки; другими путями она невозможна…

Одно несомненно: кто раз отведал критики, тому навсегда будет противен всякий догматический вздор, которым он прежде должен был довольствоваться, не находя лучшего удовлетворения для потребностей своего разума. Критика относится к обычной школьной метафизике точно так, как химия к алхимии или астрономия к прорицающей будущее астрологии. Я ручаюсь, что всякий, кто продумал и понял основоположения критики…уже никогда больше не вернется к старой и софистической лженауке; скорее, он с радостью будет смотреть на такую метафизику, которая отныне ему доступна, не нуждается ни в каких подготовительных открытиях и первая может доставить разуму постоянное удовлетворение. В самом деле, метафизика имеет перед всеми возможными науками то преимущество, что она может быть завершена и приведена в неизменное состояние, так как ей не надо дальше изменяться и она не способна к какому-либо расширению посредством новых открытий; дело в том, что разум имеет здесь источник своего познания не в предметах и их созерцании (отсюда он не может извлечь больше знания), а в самом себе; и после того как разум полностью и ясно изложил против всякого ложного толкования основные законы своей способности, не остается ничего иного, что чистый разум мог бы познавать a priori или даже о чем бы он мог спрашивать, имея на то основание.

Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука // Кант И. Соч.: В 8 т. – М., 1994. –¶Т. 4. – С. 131–133.

[РЕГУЛЯТИВНАЯ ФУНКЦИЯ РАЗУМА]

Предметы, которые даются нам опытом, непонятны для нас во многих отношениях, и на многие вопросы, на которые наводит нас закон природы, если их довести до определенной глубины (но всегда сообразно с подобными законами), нельзя дать ответ, как, например (на вопрос о том), почему вещества притягивают друг друга. Но когда мы совсем оставляем природу или же, прослеживая цепь ее связи, выходим за пределы всякого возможного опыта, стало быть, углубляемся в сферу чистых идей, – тогда мы не можем сказать, что предмет нам непонятен и что природа вещей предлагает нам неразрешимые задачи; ведь в этом случае мы имеем дело вовсе не с природой или вообще с данными объектами, а только с понятиями, имеющими свой источник исключительно в нашем разуме, и с чисто мысленными сущностями, относительно которых все задачи, вытекающие за их понятия, должны быть разрешимы, так как разум может и должен во всяком случае давать себе полный отчет в своем собственном действовании. Так как психологические, космологические и теологические идеи [идеи души, мира, Бога. – Авт.] суть только чистые понятия разума, которые не могут быть даны ни в каком опыте, то вопросы о них, предлагаемые нам разумом, ставятся не предметами, а только максимами [общежитейские нравственные правила. – Авт.] разума ради его собственного удовлетворения, и на все эти вопросы обязательно может быть дан надлежащий ответ, если показать, что они есть основоположения, служащие для того, чтобы довести применение нашего рассудка до полной ясности, завершенности и синтетического единства, а потому значимые только для опыта, но для опыта, взятого в целом. Хотя абсолютная совокупность опыта и невозможна, однако только идея совокупности познания по принципам может вообще доставить познанию особый вид единства, а именно единства системы, без которого наше познание есть лишь нечто фрагментарное и негодное для высшей цели (которая всегда есть лишь система всех целей)…

Трансцендентальные идеи выражают, таким образом, подлинное назначение разума, а именно, как принципа систематического применения рассудка. Если же принимают это единство способа познания за единство познаваемого объекта, если это единство, которое, собственно, есть чисто регулятивное, считают конститутивным и воображают, будто посредством этих идей можно расширить свое знание далеко за пределы всякого возможного опыта… – то это не более как ошибка в оценке собственного назначения нашего разума и его основоположений, это диалектика, которая, с одной стороны, запутывает применение разума в опыте, а с другой – приводит разум к разладу с самим собой.

Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука // Соч.: В 8 т. – М., 1994. –¶Т. 3. – С. 112–113.

Обосновывая необходимость перейти от критики чистого разума к критике практического разума, от попыток определить, каким образом человек может знать Истину, к попыткам выяснить, почему человек должен поступать хорошо, а не плохо, И. Кант писал: «Две вещи наполняют душу всегда новым и более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, – это звездное небо надо мной и моральный закон во мне» (Кант И. Критика практического разума // Соч.: В 8 т. – М., 1994. – Т. 4. – С. 562).

Свои рассуждения о практическом разуме И. Кант начинает с утверждения, что все нравственные понятия имеют свое место в разуме независимо от всякого обыденного человеческого опыта, а потому чистота их происхождения делает их достойными служить нам высшими практическими принципами. Иначе говоря, «Чистый разум сам по себе есть практический разум и дает (людям) всеобщий закон, который мы называем нравственным законом» (Кант И. Критика практического разума // Там же – С. 410).

Вместе с тем И. Кант был убежден, что существует «автономия доброй воли» т. е. «такое свойство воли, благодаря которому она сама для себя закон» (независимо от каких бы то ни было свойств предметов воления) (Кант И. Основы метафизики нравственности // Там же. – С. 219). По этой причине внутренние веления разума для воли – императивы – «...говорят, что делать нечто или не делать этого – хорошо, но они говорят это такой воле, которая не всегда делает нечто потому, что ей дают представление о том, что делать это хорошо» (Там же – С. 185). Именно по этой причине поступки человека и реалии человеческой жизни не всегда совпадают представлениями самого человека и общества о том, что такое хорошо, а что такое плохо.

«Но практически хорошо то, что определяет волю посредством представлений разума, – развивает свою мысль И. Кант, – стало быть, не из субъективных причин, а объективно, т. е. из оснований, значимых для всякого разумного существа, как такового» (Там же. – С. 186). Таким общезначимым основанием человеческого поведения, ее «высшим практическим принципом» и законом может быть только категорический императив, «который представлял бы какой-нибудь поступок как объективно необходимый сам по себе, без относительно к какой-либо цели. ...существенно хорошее в этом поступке состоит в убеждении, последствия же могут быть какие угодно...» (Там же – С. 187, 189). Категорический императив сам И. Кант формулирует таким образом: «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели, и никогда не относился бы к нему только как к средству» (Там же. – С. 205), или, проще говоря, «не делай другому того, чего не желаешь себе».

Из приведенных выше рассуждений И. Канта по поводу критики практического разума можно сделать такой вывод: любой человек волен поступать так, как ему заблагорассудится, однако нравственными и хорошими могут считаться только те поступки, которые основываются на осознании им необходимости поступать в соответствии с категорическим императивом.

8.2 Система абсолютного идеализма¶Г. В. Ф. Гегеля

Суть своей философской системы сам Гегель* выразил так: «Согласно кантовской философии, вещи, о которых мы знаем, суть лишь явления для нас, а в себе они остаются для нас недоступными и потусторонними. Этот субъективный идеализм, согласно которому то, что составляет содержание нашего сознания, есть лишь только наше содержание, содержание, полагаемое лишь нами, непредубежденное сознание справедливо отвергает. Истинное положение вещей на деле таково, что вещи, о которых мы непосредственно знаем, суть простые явления не только для нас, но также и в себе, и настоящее определение конечных вещей и состоит в том, что они имеют основание своего бытия не в самих себе, а во всеобщей божественной идее. Это понимание вещей также должно называться идеализмом, но в отличие от субъективного идеализма критической философии мы должны его назвать абсолютным идеализмом» (Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. – М., 1975. – Т. 1. – С. 162–163). Таким образом, можно сказать, что абсолютный идеализм Гегеля представлял собой попытку объяснить весь природный, социальный и духовный мир на протяжении всего периода его существования на основе одного-единственного принципа, свести его к одному понятию. В этом случае абсолютный идеализм должен был являть подлинную философскую систему, поскольку в нем под одно начало подводились самые разные материальные и идеальные явления и процессы, которые таким образом оказывались неразрывно связанными в рамках единого целого.

Исходным понятием в абсолютном идеализме Гегеля выступает «Абсолютная идея». Первое и основное определение Абсолютной идеи – разум, «мышление, подлинно всеобщее всего природного и также всего духовного», которое «выходит за пределы всех их и составляет основание всего» – и природных катаклизмов, и социальных явлений, и человеческий действий (Там же. – С. 122).

Правда, сама по себе Абсолютная идея есть лишь неопределенная интуитивная мысль: «Все разумное действительно; все действительное разумно», которая, коль скоро мы хотим видеть наш разум абсолютным идеальным первоначалом мира и человека, нуждается в дальнейшем прояснении и обосновании. Это самопознание Абсолютной идеи распадается на три этапа: Логику, Философию природы, Философию духа.

Обычно логика определяется как наука о формах и приемах человеческого мышления, необходимая человеку для того, чтобы научить правильно мыслить и тем самым превратить мышление в научный метод познания действительности. Для Гегеля Логика – это система «определений мышления», которые выражают наиболее существенное в реально существующих вещах, т. е. совпадает с метафизикой (как разделом философского знания). Например: «мы говорим: оно есть животное. Животного как такового нельзя показать, можно показать лишь определенное животное. Животного как такового не существует, оно есть всеобщая природа единичных животных, и всякое существующее животное есть конкретная определенность, есть обособившееся. Но свойство быть животным, род как всеобщее, принадлежит определенному животному и составляет его определенную существенность. Если мы отнимем у собаки животное бытие, то мы не сможем сказать, что она такое» (Там же. – С. 121–122). Можно сказать, что Логика – это царство «чистой Идеи», существующей внутри себя самой.

Затем Абсолютная Идея превращается в природу, и предстает в виде конечных, чувственных и телесных вещей, отходя при этом от своей изначальной идеальной сущности, вернее, облекает ее во внешнюю материальную оболочку или форму. Однако цель природы – «умертвить саму себя и прорвать свою кору непосредственности, чувственности, сжечь саму себя как феникс, чтобы омолодившись, выйти из этого внешнего бытия в виде духа» (Там же. – Т. 2. – C. 578). Действительно, на этапе философии природы можно наблюдать, как протекает в природе процесс эволюции, переход от низших ступеней организации живого к высшим, который увенчивается появлением человека как наделенного духом разума существа.

Олицетворяющий собой последний, завершающий этап саморазвертывания Абсолютной идеи дух – это та же Идея, но в ее реальном выражении в виде различных форм интеллектуальной деятельности людей, начиная от низших форм (вроде сновидений) и кончая абсолютным знанием, где достигается правильное выражение Абсолютной идеи посредством научных понятий и логических категорий. С помощью человеческого духа Абсолютная идея может завершить процесс самопознания, поскольку только человеческое познание способно раскрывать нематериальные, идеальные сущности вещей и тем самым удостоверять, что абстрактные понятия и категории Логики действительно отражают сущность существующих в Природе вещей. «Посредством этого познания идеальная природа духа ... достигает своей завершенной, наиболее конкретной формы, дух возвышается до полностью постигающей себя действительной идеи и тем самым до Абсолютного духа» (Там же. – Т. 3. – С. 20). Под Абсолютным духом Гегель подразумевает совокупную духовную деятельность человечества на протяжении тысячелетий развития всемирной истории. Определение «абсолютный» здесь не случайно. Ведь Абсолютный дух относится только к самому себе, имеет дело только с самим собой, и в форме самой философии сознает свою собственную абсолютную в своей идеальности сущность. Можно также сказать, что Абсолютный дух – это возвратившаяся к самой себе и наконец-то познавшая сама себя Абсолютная идея. Очень приблизительно (пример Гегеля) Абсолютную идею и Абсолютный дух можно сравнить со стариком и ребенком. Если даже ребенок смутно представляет себе целостность и взаимосвязь окружающего его мира, то не осознает его масштабов, многогранности и степени совершенства в той мере, в какой это доступно старику, за плечами которого как собственный жизненный опыт, так и совокупный культурный опыт всего человечества.

Раздел 9

ПОСТКЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ¶ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ ХІХ –¶НАЧАЛА ХХ СТ.

План

1. Философия марксизма.

2. «Философия жизни» Ф. Ницше.

3. Психоаналитическая философия З. Фрейда.

Теоретический итог:

– укажите, каким образом в постклассической философии II половины XIX – начала XX ст. были решены следующие фундаментальные проблемы:

а) соотношения бытия и сознания, теории и практики в философии марксизма;

б) места и роли человека в мире в «философии жизни» Ф. Ницше;

в) взаимодействия сознания и бессознательного в психоанализе З. Фрейда.

– определите, в чем в решении данных проблем постклассическая философия разошлась с классической философской традицией.

Философский словарь: бессознательное, либидо, К. Маркс, Ф. Ницше, практика, психоанализ, сублимация, Сверхчеловек, Сверх-Я, «философия жизни», З. Фрейд.

Казалось бы, сущность периода в истории западной философской мысли, известного как «постклассический», явствует из самого его названия – это этап западноевропейской философии, в хронологическом отношении следующий за «классической» философией, под которой понималась «совокупность идей и представлений, структур, мысленных навыков, выработанных послевозрожденческой европейской культурой из духовного материала философий Бекона, Декарта и других мыслителей и получивших завершенную итоговую форму у Гегеля, Фейербаха и Конта включительно» (Мамардашвили М. К., Соловьев Э. Ю., Швырев В. С. Классическая и современная буржуазная философия (опыт эпистемологического сопоставления) // Мамардашвили М. К. Необходимость себя: Лекции, статьи, философские заметки. – М., 1996. – С. 373), т. е. философия Нового времени конца XVI – середины XIX вв. Классической она считалась в том смысле, что именно в ней с наибольшей полнотой раскрывались самые характерные и типические черты западного способа мышления и западного взгляда на соотношение человека и мира, завершилось формирование специализированного понятийно-категориального аппарата, наконец, философия окончательно утвердилась как особая часть западной культуры, предмет для университетского преподавания и профессионального научного исследования.

На самом деле, на примере творчества мыслителей, представленных в данном разделе, между классической философией Нового времени (да и всей западной философской традицией в целом) и постклассической философией конца ХІХ – начала ХХ ст. можно явственно проследить не столько хронологическую разницу, сколько содержательный разрыв.

В этой связи наиболее спорным выглядит отнесение к представителям постклассической философии К. Маркса, ведь с советских времен даже в учебной литературе по философии давно и прочно утвердилось представление, что творчество К. Маркса и Ф. Энгельса является логическим завершением немецкой классической философии, разрешением возникших здесь противоречий: «…введение принципа практики в познавательный процесс позволило Марксу и Энгельсу решить вопрос о тождестве мышления и бытия, соединить теоретический и практический разум, построить «мост» между явлениями и вещью в себе и, таким образом, в определенной форме разрешить основные проблемы немецкой классической философии)» (Радугин А.А. Философия: курс лекций. – 2-е изд. – М., 1998. – С. 137).

Однако на философию и К. Маркса, и Ф. Ницше, и З. Фрейда возможен иной взгляд. Авторитетный французский философ Поль Рикер объединяет этих трех мыслителей под именем «философов подозрения», поставивших под вопрос основоположения классической нововременной философии и заложивших основы нового философского метода анализа расширившихся горизонтов философских проблем: «Ницше, Фрейд, Маркс, – все эти три философа подозрения боролись против одной и той же авторитетнейшей иллюзии – иллюзии самосознания. Эта иллюзия была первым плодом победы, одержанной над предшествующей иллюзией – иллюзией в е щ и – высоким рационализмом Нового времени в лице Р. Декарта… Все трое открыли горизонт для более аутентичного слова.., пользуясь при этом не только искусством разрушительной критики, но и искусством интерпретации. …отныне искать смысл не значит разбирать по частям осознание смысла, а значит расшифровывать выражение смысла в сознании…» (Рикер П. Герменевтика и психоанализ. – М., 1996. – С. 53–54).

9.1 Философия марксизма

«Философия марксизма есть материализм» – эта констатация кажется тем более весомой, что принадлежит виднейшему после К. Маркса и Ф. Энгельса марксисту – В. И. Ленину (Ленин В. И. Три источника и три составные части марксизма // Полн. собр. соч. – 4-е изд. – М., 1980. – Т. 23. – С. 43). Другое дело, что в отличие от других известных до него форм материализма – атомистики Демократа или механистического материализма французских мыслителей II половины XVIII в. – марксизм попытался поставить под вопрос господство идеалистического подхода к миру. Этот пересмотр можно проследить в предлагаемых ниже выдержках из «Тезисов о Фейербахе» Карла Маркса (1818–1883) – великого немецкого философа и экономиста, основоположника мирового коммунистического движения, краткие сведения о котором помещаются в конце «Практикума». Эти выдержки даются с комментариями крупнейшего советского марксоведа – акад. Т. И. Ойзермана.

Вопросы и задания:

1. В чем видит К. Маркс «главный недостаток всего предшествующего материализма»?

2. Что такое практика? Каким образом устраняет недостатки предшествующего материализма это вводимое Марксом понятие?

3. Вспомните, как трактовался процесс познания в предшествующей философской традиции – например, у Платона, средневековых схоластов или рационалистов Нового времени. Объясните, каким образом введением понятия практики К. Маркс видоизменяет прежние представления о познании. Раскройте взаимосвязь между теорией и практикой, которую проводит в своем учении К. Маркс.

4. Какое значение практике в общественной жизни придает К. Маркс? В каком смысле противопоставляет К. Маркс «революционную практику» господствовавшему до него просветительскому идеалу преобразования общества путем развития наук и распространения знаний?

5. Как определяет К. Маркс сущность человека? Объясните, почему эта сущность является не естественной, природной, а социальной, практической.

6. Какое основное различие между собственной философской позицией и всей предшествующей философской традицией проводит в данном тексте К. Маркс?

7. Подумайте, каким образом философы могут помочь в изменении мира – ведь не будут же они участвовать с оружием в руках в штурме Бастилии или взятии Зимнего дворца?

Главный недостаток всего предшествующего материализма …заключается в том, что предмет, действительность, чувственность берется только в форме объекта, или в форме созерцания, а не как человеческая чувственная деятельность, практика, не субъективно. Отсюда и произошло, что деятельная сторона, в противоположность материализму, развивалась идеализмом, но только абстрактно, так как идеализм, конечно, не знает действительной, чувственной деятельности как таковой…

Т. И. Ойзерман:

Старый материализм игнорировал познавательное значение человеческого воздействия на предметы внешнего мира, т. е. деятельную, субъективную сторону процесса познания. А между тем основу познания составляет практика – сознательная и целесообразная деятельность людей, которая несводима к восприятиям, переживаниям, мышлению и т. п. Практика, какова бы ни была ее форма, есть применение материальных предметов, процессов, закономерностей с целью познания или изменения действительности, удовлетворения потребностей индивидов и общества, организации их деятельности. Человек познает мир, потому что изменяет его; чувственные восприятия внешнего мира являются необходимым элементом практической деятельности. Созерцательный материализм отделяет чувственное отношение к миру от практики…

Практика, с точки зрения Маркса, имеет определяющее значение в решении вопроса о существовании внешнего мира, объективной реальности, независимой от сознания людей. В то время как Гегель утверждал, что непосредственно, т. е. без всяких теоретических предпосылок, может быть допущено лишь «чистое бытие», а Фейербах в противовес Гегелю требовал безоговорочного признания истинности всего содержания чувственных данных, Маркс заявляет, что лишь практика доказывает объективность, предметность нашего мышления, т. е. наличие в наших понятиях (как и в наших представлениях) объективного содержания, предшествующего познанию и независимого от него. Пытаться логически вывести существование природы – значит допускать нечто существующее до нее, т. е. становиться на позиции идеализма.

Вопрос о том, обладает ли человеческое мышление предметной истинностью, – вовсе не вопрос теории, а практический вопрос. В практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействительности мышления, изолирующегося от практики, есть чисто схоластический вопрос.

Т. И. Ойзерман:

Значит ли это, что вопрос о существовании объективной реальности, о ее познаваемости, о познавательной роли представлений, должен решаться без участия теоретического мышления? Конечно нет! Маркс отнюдь не противопоставляет практику теоретическому мышлению, он противопоставляет практику лишь оторванным от нее идеалистическим спекуляциям. Он критикует противопоставление теоретического мышления практике, обосновывая тем самым единство мышления (познания, теории) и практической деятельности; диалектика этих противоположностей не снимает их относительной самостоятельности, так же как и существенного различия между ними.

Человечество постигает присущую ему способность познавать мир не потому, что оно предварительно осуществило исследование своих познавательных способностей, а потому, что оно практически действует и благодаря этому познает, убеждаясь в познаваемости мира. Сама жизнь, практика задолго до философии решает вопрос об отношении мышления человека к бытию, внешней действительности, и это практическое решение должно быть теоретически осмыслено философией…

Таким образом, Маркс вовсе не считает, что решение коренных философских вопросов может быть достигнуто одной лишь практикой: сама практика, говорит он, должна быть понята, т. е. теоретически проанализирована. Это очень важный момент, на который, как нам кажется, не обращают достаточного внимания. Для установления истинности того или иного теоретического положения обычно недостаточно непосредственного обращения к данным практики. Там, где речь идет не о констатации единичных фактов или проверке отдельных утверждений о фактах (для чего достаточно обратиться к показаниям приборов – часов, термометра, спидометра и т. д.), дело обстоит гораздо сложнее. Данные эксперимента должны быть объяснены, правильно поняты. Еще более сложное дело – данные общественно-исторической практики, для правильного понимания которых необходим основательный теоретический анализ. Диалектический материализм не имеет ничего общего с интуитивистским истолкованием данных практики как абсолютно непосредственных, непосредственно данных сознанию. Выступая против отрыва теоретического мышления от практики, Маркс отвергает также отрыв практики от теоретического мышления.

Практика, с точки зрения Маркса, не просто основа познания, она, собственно, только потому и является таковой, что образует важнейшее содержание человеческой жизни…

…Но сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений…

Т. И. Ойзерман:

Определение сущности человека как совокупности всех общественных отношений есть радикальный разрыв с философской антропологией Фейербаха, для которого человеческая сущность есть нечто первичное, в основе своей предысторическое, которое лишь развертывается в истории. Исторический материализм, напротив, рассматривает общественные отношения как изменяющиеся (и следовательно, качественно различные в разные эпохи), обусловленные уровнем развития производительных сил и, значит, вторичные, производные. С этой точки зрения сущность человека, т. е. совокупность общественных отношений, создается самим человечеством в ходе всемирной истории.

Общественная жизнь является по существу практической. Все мистерии, которые уводят теорию в мистицизм, находят свое рациональное разрешение в человеческой практике и в понимании этой практики.

Т. И. Ойзерман:

И поскольку производство есть основа общественной жизни, постольку практика является основой познания, какова бы ни была его фома. Это не значит, конечно, что понятие практики исчерпывается понятием производства: практика так же многообразна, как и познание.

Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его.

Т. И. Ойзерман:

Маркс … критикует тех философов, которые хотят лишь понять то, что есть, и поставить на этом точку. Бесстрастному отношению к социальной действительности… Маркс противопоставляет такое научное объяснение действительности, которое служит ее революционному изменению. Не отрицание роли теории, а требование поднять ее научный уровень, чтобы вскрыть законы изменения действительности, – вот чему учит этот тезис Маркса.

Маркс К. Тезисы о Фейербахе¶// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – М., 1957. – Т. 3. – С. 1–3.

Ойзерман Т. И. Формирование философии марксизма. –¶2-е изд, дораб. – М., 1974. – С. 404–414.

Марксово представление о законах, по которым изменяется человеческое общество, заключается в разработанном им материалистическом понимании истории, той части его философской системы, которая получила название исторического материализма. В наиболее обобщенной форме оно изложено К. Марксом в небольшом тексте «К критике политической экономии», отрывки из которого предлагаются вашему вниманию.

Вопросы и задания:

1. Какова структура общества (общественной формации) по К. Марксу? Какой из компонентов общества (общественной формации) является определяющим?

2. Какой конфликт лежит в основе коренных общественных изменений (социальной революции)? Является ли он следствием объективного хода развития общества или же столкновением личных, субъективных интересов?

3. Какими изменениями в структуре общества сопровождается социальная революция?

4. Перечислите называемые К. Марксом «экономические общественные формации» и на примере любой из них проиллюстрируйте действие механизма общественного развития.

5. «Углубляя и развивая философский марксизм, Маркс довел его до конца, распространил его познание природы на познание человеческого общества»,8[8] – писал В.И. Ленин. Исходя из этого высказывания, попробуйте доказать, что автор данного текста придерживается материалистической позиции.

В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения – производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или – что является только юридическим выражением последних – с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче, – от идеологических форм, в которых люди осознают этот конфликт и борются за его разрешение. Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно также нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями. Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем разовьются все производительные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые, более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества… В общих чертах азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить как прогрессивные эпохи экономической общественной формации...

Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие¶// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. –¶М., 1959. – Т. 13. – С. 6–7.

С развитием науки многие положения марксистского взгляда на исторический процесс подверглись серьезной корректировке. В обобщенном виде современное видение данной проблемы излагается в учебном пособии Ю. В. Павленко «История мировой цивилизации». Обратившись к помещенным ниже отрывкам из него, выясните – в чем современная наука пересматривает «материалистическое понимание истории», а в чем сохраняет с ним преемственность.

… в процессе социокультурной эволюции человечества наблюдается, так сказать, полифоническая корреляция между явлениями экономической, общественно-политической и мировоззренческой сфер, в соответствии с которой определенным хозяйственно-экономическим показателям может отвечать определенный спектр социальных и культурных форм, определенному типу социальной организации – соответствующий спектр экономических и культурных показателей, а ведущим культурно-мировоззренческим формам – спектры возможных типов экономики и общественно-политических систем <…>.

То есть, отказываясь от моноопределенной корреляции экономических, общественных и культурно-мировоззренческих феноменов, следует признать между ними корреляцию поливариантную, однако по-своему не менее жесткую. Коррелируются определенные спектры стадиально возможных вариантов экономических, социальных, политических, религиозных, интеллектуальных, художественных и тому подобных форм.

Павленко Ю. В. Історія світової цивілізації: Соціокультурний розвиток людства: Навч. посібник. – К., 1996. –¶С. 185, 194–195 (Пер. с укр. К. В. Кислюка).

9.2 «Философия жизни» Ф. Ницше

Один из оригинальнейших мыслителей ХІХ века немецкий философ Фридрих Ницше, биография которого помещается в конце «Практикума», принадлежал к направлению, получившему название «философии жизни». Центральное понятие этого направления – «жизнь» как поток бесконечного, изменчивого неуловимого рациональными методами познания, и в то же время творческого и созидательного для каждого человека существования – противопоставляется традиционному для западной философии понятию бытия как чему-то неизменному, основополагающему, умопостигаемому.

Опираясь на указанный подход, Ф. Ницше попытался очертить новую модель взаимоотношения человека и мира, где бы предпочтение отдавалось не миру, а самому человеку. Исходной точкой размышлений Ф. Ницше стала концепция «Смерти Бога». Это метафорическое изречение означало, что христианская мораль, служившая основой для системы высших духовных ценностей европейской цивилизации перестала быть таковой: «…Рассматривать природу, как если бы она была доказательством Божьего блага и попеченья; интерпретировать историю к чести божественного разума как вечное свидетельство нравственного миропорядка и нравственных конечных целей; толковать собственные переживания, как их достаточно долгое время толковали набожные люди, словно бы всякое стечение обстоятельств, всякий намек, все было измышлено и послано ради спасения души: со всем этим отныне покончено» (Ницше Ф. Веселая наука // Соч.: В 2 т. – М., 1990. – Т. 1. – С. 582).

О «смерти Бога» и его последствиях Ф. Ницше пишет в своей книге «Веселая наука».

Вопросы и задания:

1. Что, по вашему мнению, означает метафора «смерти Бога»? Кто, с точки зрения Ф. Ницше, виновен в «смерти Бога» и почему?

2. Почему герой Ф. Ницше считает, что он «пришел слишком рано» со своим известием о «смерти Бога»?

3. Какие последствия для человека и для философии будет иметь «смерть Бога»?

4. Что требуется от человека, по мнению Ф. Ницше, после «смерти Бога»?

Слышали ли вы о том безумном человеке, который в светлый полдень зажег фонарь, выбежал на рынок и все время кричал: «Я ищу Бога! Я ищу Бога!» – Поскольку там собрались как раз многие из тех, кто не верил в Бога, вокруг него раздался хохот. Он что, пропал?– сказал один. Он заблудился, как ребенок, сказал другой. Или спрятался? Боится ли он нас? Пустился ли он в плаванье? Эмигрировал? – так кричали и смеялись они вперемешку. Тогда безумец вбежал в толпу и пронзил их своим взглядом. «Где Бог?– воскликнул он. – Я хочу сказать вам это! Мы его убили – вы и я! Мы все его убийцы..! Не должны ли мы сами обратиться в богов, чтобы оказаться достойными его? Никогда не было совершено дела более великого, и кто родился после нас, будет, благодаря этому деянию, принадлежать истории высшей, чем вся прежняя история!» – Здесь замолчал безумный человек и снова стал глядеть на своих слушателей; молчали они, удивленно глядя на него. Наконец, он бросил свой фонарь на землю, так что тот разбился вдребезги и погас. «Я пришел слишком рано, – сказал он тогда, – мой час еще не пробил. Это чудовищное событие еще в пути и идет к нам – весть о нем не дошла еще до человеческих ушей. Молнии и грому нужно время, свету звезд нужно время, деяниям нужно время, после того как они уже совершены, чтобы их увидели и услышали. Это деяние пока еще дальше от вас, чем самые отдаленные светила, – и все-таки вы совершили его!». – Рассказывают еще, что в тот же день безумный человек ходил по различным церквям и пел в них свой Requiem aeteram deo. Его выгоняли и призывали к ответу, а он ладил все одно и то же: «Чем же еще являются эти церкви, если не могилами и надгробиями Бога?» <…>.

…После того как Будда умер, в течение столетий показывали еще его тень в одной пещере – чудовищную страшную тень. Бог мертв; но такова природа людей, что еще тысячелетиями, возможно, будут существовать пещеры, в которых показывают его тень. – И мы – мы должны победить еще и его тень!

Ницше Ф. Веселая наука¶// Соч.: В 2 т. – М., 1990. – Т. 1. – С. 592–593, 681.

«Смерть Бога», служившего зримым воплощением высшего духовного начала европейской культуры, естественным образом наводила на мысль о необходимости «переоценки всех ценностей». Эту переоценку Ф. Ницше, филолог по образованию, попытался провести на основе «генеалогии морали». С его размышлениями по этим вопросам и результатами поисков новых ценностных ориентиров для людей знакомьтесь по отрывкам из книг «Генеалогия морали» и «Антихрист».

Вопросы и задания:

1. В чем суть «переоценки всех ценностей» у Ф. Ницше? Почему до сих пор люди принимали за данность господствовавшие в западной культуре ценности? Каким образом «смерть Бога» может повлиять на «переоценку всех ценностей»?

2. Какими были исходные человеческие ценности? Как происходит трансформация этих ценностей? Вытекает ли, на ваш взгляд, необходимость «переоценки всех ценностей» из предлагаемой Ф. Ницше генеалогии морали?

3. Какими «переоцененными» ценностями предлагает руководствоваться Ф. Ницше? Согласны ли вы с его ценностными ориентирами?

…нам необходима критика моральных ценностей, сама ценность этих ценностей должна быть однажды поставлена под вопрос, – а для этого необходимо знание условий и обстоятельств, из которых они произросли, среди которых они развивались и изменялись.., – знание, которое отсутствовало до сих пор и в котором не было нужды. Ценность этих «ценностей» принимали за данность, за факт, за нечто проблематичное и неприкосновенное, до сих пор ни капельки не сомневались и не колебались в том, чтобы оценить «доброго» по более высоким ставкам, чем «злого», более высоким в смысле всего содействующего, полезного, плодотворного с точки зрения человека вообще (включая и будущее человека) <…>.

Ориентиром, выводящим на правильный путь, стал мне вопрос, что, собственно, означают в этимологическом отношении обозначения «хорошего» в различных языках: я обнаружил тут, что все они отсылают к одинаковому преобразованию понятия – что «знатный», «благородный» в сословном смысле всюду выступают основным понятием, из которого необходимым образом развивается «хороший» в смысле «душевно знатного», «благородного», «душевно породистого», «душевно привилегированного»: развитие, всегда идущее параллельно с тем другим, где «пошлое», «плебейское», «низменное» в конце концов переходит в понятие «плохого»… Относительно генеалогии морали это кажется мне существенным усмотрением; его столь позднее открытие объясняется тормозящим влиянием, которое демократический рассудок оказывает в современном мире на все вопросы, касающиеся происхождения <…>.

Все, что было содеяно на земле против «знатных», «могущественных», «господ», не идет ни в малейшее сравнение с тем, что содеяли против них евреи; евреи, этот жреческий народ, умевший в конце концов брать реванш над своими врагами и победителями лишь путем радикальной переоценки их ценностей, стало быть, путем акта духовной мести [эту месть Ф. Ницше назвал по-фр. Ressentiment. – Авт.]. Так единственно и подобало жреческому народу, народу наиболее вытесненной жреческой мнительности. Именно евреи рискнули с ужасающей последовательностью вывернуть аристократическое уравнение ценности (хороший = знатный = могущественный = прекрасный = счастливый = боговозлюбленный) – и вцепились в это зубами бездонной ненависти (ненависти бессилия), именно «только одни отверженные являются хорошими; только бедные, бессильные, незнатные являются хорошими; только страждущие, терпящие лишения, больные, уродливые суть единственно благочестивые, единственно набожные, им только и принадлежит блаженство, – вы же, знатные и могущественные, вы, на веки вечные злые, жестокие, похотливые, ненасытные, безбожные, и вы до скончания времени будете злосчастными, проклятыми и осужденными!»…– именно, что с евреев начинается восстание рабов в морали, – восстание, имеющее за собой двухтысячелетнюю историю и ускользающее нынче от взора лишь потому, что оно – было победоносным…<…>

Что хорошо?– Все, что повышает в человеке чувство власти, самую власть.

Что дурно?– Все, что происходит от слабости.

Что есть счастье? – Чувство растущей власти, чувство преодолеваемого противодействия.

Не удовлетворенность, но стремление к власти, не мир вообще, но война, не добродетель, но полнота способностей (добродетель в стиле Ренессанс, virtu [совокупность физических, моральных качеств, необходимых свободному человеку, воину, гражданину, отцу семейства. – Авт.], добродетель, свободная от моралина).

Слабые и неудачники должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им должно еще помочь в этом.

Что вреднее всякого порока? – Деятельное сострадание ко всем неудачникам и слабым – христианство.

Ницше Ф. К генеалогии морали; Антихрист. Проклятие христианству // Соч.: В 2 т. – М., 1996. – Т. 2. – С. 412, 418, 422, 633.

Однако среднему европейцу, воспитанному на традиционных христианских высших ценностях, которого Ф. Ницше иронично называет «высшим человеком, практически не под силу руководствоваться новыми «ценностями жизни». Поэтому на смену ему, полагает Ф. Ницше, должен прийти Сверхчеловек. О том, что представляет из себя этот ницшеанский сверхчеловек, читайте в приведенном ниже фрагменте из книги Ф. Ницше «Так говорил Заратустра».

Вопросы и задания:

1. Что такое сверхчеловек у Ф. Ницше? Связаны ли, на ваш взгляд, «смерть Бога» и утверждение в мире сверхчеловека?

2. Каким образом соотносятся у Ф. Ницше человек и сверхчеловек?

3. На какие цели и идеалы, в отличие от человека, должен быть, по мнению Ф. Ницше, ориентирован сверхчеловек? Насколько эти идеалы вписываются в рамки ницшеанской «переоценки всех ценностей»?

4. Есть ли в тексте персонаж, выступающий прообразом сверхчеловека?

5. Почему люди смеялись над словами Заратустры?

6. Подумайте, соответствует ли изображенный в приведенном ниже диалоге Сверхчеловек тому его идеалу, который проповедовал Ф. Ницше. Оказался ли, таким образом, Ф. Ницше прав, или же история, наоборот, в конечном итоге посмеялась над сошедшим с ума философом, как смеялись собравшиеся на базарной площади на представление канатного плясуна люди над проповедью Заратустры?

ИСТОРИЧЕСКАЯ ВСТРЕЧА¶[конец ХХ ст.]

На улице встретились Высший человек и Сверхчеловек.

– Ты отстал от жизни, – подумал при этом последний.

– Я верен себе, – подумал первый.

– А я иду в ногу с жизнью, я современный человек.

– Ты приспособленец и выживатель.

Они разошлись, не сказав друг другу ни слова. При этом Сверхчеловек долго напоминал Высшему человеку последнего, и он думал: с чего бы это? [Cверхчеловек] ни о чем не думал, а пройдя шагов десять, начал думать, где достать шифер для дачи.

Гусаченко В. В. Жизнь и смерть субъекта. – К., 1996. – С. 117.

Придя в ближайший город, лежавший за лесом, Заратустра нашел там множество народа, собравшегося на базарной площади: ибо ему обещано было зрелище – плясун на канате. И Заратустра говорил так к народу:

Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его?

Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя, а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека?

Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором.

Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя. Некогда вы были обезьяной, и даже теперь еще человек больше обезьяна, чем иная из обезьян.

Даже мудрейший среди вас есть только разлад и помесь растения и призрака. Но разве я велю вам стать призраком или растением?

Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке!

Сверхчеловек – смысл земли. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли!

Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о надземных надеждах! Они отравители, все равно, знают ли они это или нет.

Они презирают жизнь, эти умирающие и сами себя отравившие, от которых устала земля: пусть же исчезнут они!

Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но Бог умер, и вместе с ним умерли и эти хулители. Теперь хулить землю – самое ужасное преступление, так же как чтить сущность непостижимого выше, чем смысл земли! <…>.

Пока Заратустра так говорил, кто-то крикнул из толпы: «Мы слышали уже довольно о канатном плясуне; пусть нам его покажут его!» И весь народ начал смеяться над Заратустрой. А канатный плясун, подумав, что эти слова относятся к нему, принялся за свое дело <…>.

Заратустра же глядел на народ и удивлялся. Потом он так говорил:

Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью.

Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка.

В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель.

Я люблю тех, кто не умеет жить иначе, как чтобы погибнуть, ибо идут они по мосту…

Я люблю тех, кто не ищет за звездами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою – а приносит себя в жертву земле, чтобы земля некогда стала землею сверхчеловека.

Я люблю того, кто живет для познанья и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек. Ибо так хочет он своей гибели.

Я люблю тех, кто трудится и изобретает, чтобы построить жилище для сверхчеловека и приготовить к приходу его землю, животных и растения: ибо так хочет он своей гибели <…>.

Но тут случилось нечто, что сделало уста всех немыми и взор неподвижным. Ибо тем временем канатный плясун начал свое дело: он вышел из маленькой двери и пошел по канату, протянутому между двумя башнями и висевшему над базарной площадью и народом. Когда он находился посреди своего пути, маленькая дверь вторично отворилась, и детина, пестро одетый, как скоморох, выскочил из нее и быстрыми шагами пошел во след первому. «Вперед, хромоногий», – кричал он своим страшным голосом, – вперед, ленивая скотина, контрабандист, набеленная рожа! Смотри, чтобы я не пощекотал тебя своею пяткою! Что делаешь ты здесь, между башнями! Ты вышел из башни; туда бы и следовало запереть тебя, ты загораживаешь дорогу тому, кто лучше тебя! – И с каждым словом он все приближался к нему – и, когда был уже на расстоянии одного только шага от него, случилось нечто ужасное, что сделало уста всех немыми и взор неподвижным: он испустил дьявольский крик и прыгнул через того, кто загородил ему дорогу. Но этот, увидев, что его соперник побеждает его, потерял голову и канат. Он бросил свой шест и сам еще быстрее, чем шест, полетел вниз как какой-то вихрь из рук и ног. Базарная площадь и народ походили на море, когда проносится буря: все в смятении бежали в разные стороны, большей частью туда, где должно было упасть тело.

Но Заратустра оставался на месте и прямо возле него упало тело, изодранное и разбитое, но еще не мертвое. Немного спустя к раненому вернулось сознание, и он увидел Заратустру, стоявшего возле него на коленях. «Что ты тут делаешь», – сказал он наконец. – Я давно знал, что черт подставит мне ногу. Теперь он тащит меня в преисподнюю; не хочешь ли ты помешать ему?».

«Клянусь честью, друг, – отвечал Заратустра, – не существует ничего, о чем ты говоришь: нет ни черта, ни преисподней. Твоя душа умрет еще скорее, чем твое тело: не бойся же ничего!»

Человек посмотрел на него с недоверием. «Если ты говоришь правду, – сказал он, – то, теряя жизнь, я ничего не теряю. Я немного больше животного, которого ударами и впроголодь научили плясать».

«Не совсем так, – сказал Заратустра, – ты из опасности сделал себе ремесло, а за это нельзя презирать. Теперь ты гибнешь от своего ремесла; за это я хочу похоронить тебя своими руками».

На эти слова Заратустры умирающий ничего не ответил; он только пошевелил рукою, как бы ища, в благодарность, руки Заратустры…

Ницше Ф. Так говорил Заратустра¶// Соч.: В 2 т. – М., 1996. – Т. 2. – С. 8–10, 12–13.

Теперь остается подвести своего рода итог творческим исканиям Ф. Ницше с высоты сегодняшнего дня. В этой связи после 2-х мировых войн и расцвета тоталитарных режимов очень часто Ф. Ницше считают провозвестником фашизма. Ознакомьтесь с некоторыми тезисами из работы знаменитого немецкого писателя Томаса Манна «Философия Ницше в свете нашего опыта» и выскажите свою точку зрения на степень влияния «философии жизни» Ф. Ницше на идеологию и практику немецкого фашизма:

1. «…ницшевский сверхчеловек – это лишь идеологизированный образ фашистского вождя. И сам Ницше со всей своей философией был не более как пролагателем путей, духовным творцом и провозвестником фашизма в Европе и во всем мире».

2. «Правда, конечно и то, что ницшевское воплощение красотою безнравственности, его апология войны и зла и все его раздраженные выпады против морали, гуманности, сострадания, христианства – все это позднее нашло свое место в помойной яме фашистской идеологии; а такие его заблуждения, как «мораль для врачей», предписывающая умерщвлять больных и кастрировать неполноценных, его убеждение в необходимости рабства и многие из его предписаний по расовой гигиене, касающиеся биологического отбора, культивирования определенных расовых черт, вступления в брак – действительно вошли в теорию и практику национал-социализма».

3. «… не фашизм есть создание Ницше, а наоборот: Ницше есть создание фашизма; я хочу этим сказать, что Ницше, в сущности чуждый политике, не может нести моральной ответственности за фашизм, что в своем философском утверждении силы он, подобно чувствительнейшему индикаторному инструменту, лишь уловил и отметил первые признаки нарождающегося империализма и, точно трепетная стрелка сейсмографа, возвестил западному миру приближение эпохи фашизма…».

4. «Не станем заблуждаться: фашизм, рассчитанный на околпачивание массы и олицетворяющий разгул самой грязной черни, а в культуре – самую жалкую обывательщину, какую когда-либо видела история, фашизм по самому духу своему не может не быть глубоко чуждым человеку, у которого все сводится к вопросу: «Что благородно?» (Манн Т. Философия Ницше в свете нашего опыта // Манн Т. Соч.: В 10 т. – М., 1961. – Т. 10. – С. 379–381).

9.3 Психоаналитическая философия З. Фрейда

В приведенных ниже отрывках из лекций по психоанализу и статьи «Я и Оно» Зигмундом Фрейдом предлагаются оригинальная структура и механизм функционирования человеческой психики, раскрываются основоположения психоанализа – метода психотерапии, психологического учения, а также влиятельного направления в современной философии. В этих работах Зигмунд Фрейд (1856 –1939) – всемирно-известный австрийский врач-психиатр и философ, краткие сведения о котором помещаются в конце «Практикума», опроверг расхожее представление классической философии о том, что сознание представляет собой нечто абсолютно однородное и в этом своем качестве является единственным носителем человеческого «Я». В предложенной Фрейдом модели человеческая личность предстает как структура, состоящая из трех чрезвычайно сложно взаимодействующих между собой компонентов: «Оно», «Я», Сверх-Я». «Оно» – глубинный, бессознательный слой, почти на биологическом уровне обуславливающий базовые побуждения к человеческой деятельности, прежде всего сексуального плана (либидо). «Я» представляет собой сознание в собственном смысле слова, рационализирующее мысли, слова, поступки человека. По мнению З. Фрейда, «по отношению к Оно Я подобно всаднику, который должен обуздать превосходящую силу лошади, с той только разницей, что всадник пытается совершить это собственными силами, Я же силами заимствованными. Это сравнение может быть продолжено. Как всаднику, если он не хочет расстаться с лошадью, часто остается только вести ее туда, куда ей хочется, так и Я превращает обыкновенно волю Оно в действие, как будто это было его собственной волей» (Фрейд З. Я и Оно // Фрейд З. Психология бессознательного. – М., 1990. – С. 432). Наконец, сверх-Я – слой высших, социально значимых идеалов и норм человеческого поведения, который вырабатывается в процессе образования и воспитания и призван разрешать, как правило, в пользу Я, указанный выше конфликт между сознательным и бессознательным.

Ключевые положения теории и практики психоанализа¶З. Фрейд изложил в работах «О психоанализе», «Я и Оно».

Вопросы и задания:

1. Проследите работу человеческой психики в процессе «вытеснения – сопротивления – замещения»

2. Какова цель психоанализа? Какими двумя путями она достигается?

3. На какой психоаналитической концепции основана у З. Фрейда теория происхождения общества, религии и морали?

Быть сознательным – это прежде всего чисто описательный термин, который опирается на самое непосредственное и надежное восприятие. Опыт показывает нам далее, что психический элемент, например представление, обыкновенно не бывает длительно сознательным. Наоборот, характерным для него является то, что состояние осознанности быстро проходит; представление, в данный момент сознательное, в следующее мгновение перестает быть таковым, однако может вновь стать сознательным при известных, легко достижимых условиях… Состояние, в котором [оно] находилось до осознания, мы называем вытеснением, а сила, приведшая к вытеснению и поддерживающая его, ощущается нами во время нашей психоаналитической работы как сопротивление <…>.

Пожалуй, я решусь иллюстрировать вам процесс вытеснения и его неизбежное отношение к сопротивлению одним грубым сравнением, которое я заимствую из настоящей нашей ситуации. Допустите, что в этом зале и в этой аудитории, тишину и внимание которой я не знаю как восхвалить, тем не менее находится индивидуум, который нарушает тишину и отвлекает мое внимание от предстоящей мне задачи своим смехом, болтовней, топотом ног. Я объявляю, что не могу при таких условиях читать далее лекцию, и вот из вашей среды выделяются несколько сильных мужчин и выставляют после кратковременной борьбы нарушителя порядка за дверь. Теперь он «вытеснен», и я могу продолжать свою лекцию. Для того чтобы нарушение порядка не повторилось, если выставленный будет пытаться вновь проникнуть в зал, исполнившие мое желание господа после совершенного ими вытеснения пододвигают свои стулья к двери и обосновываются там, представляя собой «сопротивление». Если вы теперь, используя язык психологии, назовете оба места (в аудитории и за дверью) сознательным и бессознательным, то вы будете иметь довольно верное изображение процесса вытеснения <…>.

…в бессознательном вытесненное желание продолжает существовать и ждет только первой возможности сделаться активным и послать от себя в сознание искаженного, ставшего неузнаваемым заместителя. К этому-то замещающему представлению вскоре присоединяются те неприятные чувствования, от которых можно было считать себя избавленным благодаря вытеснению. Это замещающее вытесненную мысль представление – симптом – избавлено от дальнейших нападений со стороны обороняющегося Я, и вместо кратковременного конфликта наступает бесконечное страдание. В симптоме наряду с признаками искажения есть остаток какого-либо сходства с первоначальной, вытесненной идеей, остаток, позволяющий совершиться такому замещению. Те пути, по которым произошло замещение, могут быть открыты во время психоаналитического лечения больного, и для выздоровления необходимо, чтобы симптом был переведен в вытесненную идею по этим же самым путям. Если вытесненное опять переводится в область сознательной душевной деятельности, что предполагает преодоление значительных сопротивлений, тогда психический конфликт, которого хотел избежать больной, получает под руководством врача лучший выход, чем он получил с помощью вытеснения. Существует много таких целесообразных мероприятий, с помощью которых можно привести конфликт и невроз к благоприятному концу, причем в некоторых случаях можно комбинировать эти мероприятия. Или больной убеждается, что он несправедливо отказался от патогенного желания, и принимает его всецело или частью, или это желание направляется само на более высокую, не возбуждающую никаких сомнений цель (что называется сублимацией), или же отстранение этого желания признается справедливым, но автоматический, а потому недостаточный механизм вытеснения заменяется осуждением с помощью высших психических сил человека; таким образом достигается сознательное овладение несовместимым желанием.

Фрейд З. О психоанализе; Я и Оно // Фрейд З.¶Психология бессознательного. – М., 1990. – С. 358, 360, 426.

В работе «Человек по имени Моисей» З. Фрейд демонстрирует возможности психоанализа для решения философских вопросов происхождения общества, морали и религии, тем самым выводя его за рамки психотерапевтического метода.

Вопросы и задания:

1. Опишите процесс происхождения общества, морали и религии по З. Фрейду.

2. Какие из известных вам механизмов функционирования человеческой психики оказываются привлеченными З. Фрейдом для предпринятого им анализа?

3. В чем заключаются сходства и различия этой теории и теории общественного договора Т. Гоббса (см. разд. 8 наст. изд.)? Считаете ли Вы предложенную З. Фрейдом теорию убедительной?

Ранняя травма – защита – латенция [скрытое протекание. – Авт.] – вспышка невротической болезни – частичное возвращение вытесненного. Так выглядела схема развития невроза, установленная нами. Теперь попросим читателя допустить предположение, что в жизни рода человеческого случилось нечто подобное происходившему в жизни индивида <…>.

История излагается чрезвычайно сжато, словно единовременно произошло то, что на самом деле растянулось на тысячелетия и в этот долгий период повторялось бесчисленное количество раз. Могучий самец был господином и отцом целой орды, неограниченным в своей власти, которой с жестокостью пользовался. Все особи женского пола – жены и дочери – собственной орды были его собственностью, как, видимо, и женщины, похищенные из других орд. Тяжкой была судьба сыновей; если они вызывали ревность отца, их убивали, или кастрировали, или изгоняли. Им было предназначено сосуществовать в маленьких общинах и добывать себе жен путем похищений; в этих общинах то одному, то другому удавалось пробить себе дорогу на позицию, подобную позиции отца в первой орде. По естественным основаниям в исключительном положении оказывались самые младшие сыновья, под защитой материнской любви они пользовались старостью отца, а после его кончины могли заменить его. Считается, что отзвуки и изгнания старших и выдвижение младших сыновей обнаруживаются в легендах и сказках.

Следующий решающий шаг к изменению этого первого вида «социальной» организации, должно быть, состоял в том, что изгнанные, живущие общиной братья, объединились, победили отца и по обычаю того времени целиком съели его <…>.

Можно предположить, что после отцеубийства братья долго боролись друг с другом за отцовское наследство, добиться которого хотел каждый для себя одного. Понимание опасности и безуспешности этой борьбы, память о совместном освободительном поступке и эмоциональные связи друг с другом, возникшие в период изгнания, в конце концов привели к примирению между ними, к разновидности общественного договора. Возникла первая форма социальной организации с отказом от влечений, с признанием взаимных обязательств, с учреждением определенных, объявленных нерушимыми (священными) институтов. Иными словами, с началом морали и права. В идеале каждый индивид отказался от присвоения себе отцовского положения, от обладания матерью и сестрами. Тем самым было установлено табу на инцест [запрет на кровосмешение. – Авт.] и требование экзогамии [вступления в брак исключительно с представителями другого кровно-родственного коллектива. – Авт.]… Память об отце пережила этот период «братского союза». Заменой отца было признано сильное, поначалу, видимо, еще и вызывающее страх животное <…>. С одной стороны, тотем считался физическим предком и ангелом-хранителем клана, его нужно было почитать и охранять, с другой – устанавливался праздник, когда ему была уготована судьба, постигшая праотца. Все участники празднества сообща убивали и съедали тело… Это великое празднество в действительности было триумфом победы объединившихся сыновей над отцом.

Фрейд З. Человек по имени Моисей и монотеистическая религия. – М., 1993. – С. 87, 92–94.

Раздел 10

СОВРЕМЕННАЯ ЗАПАДНАЯ ФИЛОСОФИЯ

План

1. Экзистенциализм.

2. Позитивизм и его разновидности.

3. Ситуация и философия Постмодерна.

Теоретический итог:

– определите сущность экзистенциальной философии, соотношение в ней свободы и ответственности, выскажите личное отношение к ее основным идеям;

– назовите основные разновидности позитивизма и вкратце сформулируйте их суть;

– проведите различие в социокультурном аспекте между Модерном и Постмодерном.

Философский словарь: верификация, позитивизм, Постмодерн, Ж. П. Сартр, экзистенциализм.

Если ХІХ век с его философской постклассикой был периодом перехода, философской критики, одновременно, расставания с интеллектуальным прошлым и формированием нового философского мышления, то западная философия ХХ в. предстает перед нами уже совсем в ином образе, с принципиально другим способом философствования, с качественно иными подходами к ключевым онтологическим, гносеологическим, антропологическим и философско-историческим проблемам, нежели классическая западная философская традиция, уходящая своими корнями еще в античную философию.

Понятно, что такой переход был вовсе не случайным – он отражал не только глубинные процессы, происходившие внутри самой философии на протяжении всей ее истории, но и общественные трансформации в западной цивилизации конца XVIII – середины XX ст. Речь идет о смене индустриальной эпохи Модерна социокультурной ситуацией Постмодерна. Суть первой эпохи лучше всего отражал сформулированный французскими просветителями второй половины ХVIII в. «проект Модерна»: «…неуклонно развивать объективирующие науки, универсалистские основы морали и права и автономное искусство с сохранением их своевольной природы, …и использовать их для практики, т. е. разумной организации жизненных условий» (Хабермас Ю. Модерн – незавершенный проект // Вопр. философии. – 1992. – № 4. – С. 41 – 42). В этом смысле Модерн, в букв. переводе с латин. «современность», означал для европейского человечества необходимость предпринять сознательные целенаправленные усилия как по ускорению развития науки и техники, шире – материального производства, так и по духовному самосовершенствованию человека ради того, чтобы стать «современным» – соответствующему тому идеалу, который подсказывал человеку его разум: всеобщее освобождение от нужды и нищеты, болезней и страданий, неграмотности и необразованности, от чрезмерных форм государственного принуждения и эксплуатации человека человеком.

В ситуации Постмодерна мир оказывается в последней четверти ХХ в. после двух столетий последовательной реализации этого проекта, показавших всю его исчерпанность. Убедившись в иллюзорности идеала всеобщего освобождения, человек пытается воплотить в жизнь практику индивидуальной свободы, понимаемой им как отказ от следования общезначимым ценностям и неограниченность творческой самореализации в самых разных областях жизнедеятельности. Зачастую такая практика резко расходится с устоявшимися общественными приличиями (пример чему – многочисленные выставки авангардного искусства), балансируя на границе дозволенного. И в этом нет ничего удивительного: объявив в лице Ф. Ницше о смерти Бога, человек сам занимает его место, взваливает на себя тот груз ценностей, идеалов и норм, который в состоянии нести. Поскольку же таких индивидуальных ценностей оказывается непомерно много (в особенности, в сравнении с высшими общезначимыми ценностями Добра, Красоты, Совершенства, Любви), то человек вынужден облекать их воплощение в жизнь в форму игры, в которой сам игровой процесс оказывается куда интересней конечного результата. Наглядным образом такого постмодернистского поведения человека может служить бесконечное переключение телевизионных каналов с помощью пульта дистанционного управления.

Следуя за социокультурной динамикой «Модерн-Посмодерн», современная западная философия отказывается от фундаментального для нее единства бытия и мышления, соответствия философских представлений о мире самому миру – каков он есть в действительности. Отныне мир считается не единством многообразия, где все видимое разнообразие его проявлений упорядочивалось внутренним абсолютным первоначалом, которое постигалось разумом, но многообразным единством всех предметов, явлений и процессов в природе и культуре, как материальных, так и духовных, – единством в том смысле, что для каждого из нас они оказываются в одинаковой степени реальными.

Рациональное познание таким образом понимаемого мира становится не абсолютным, нацеленным на получение о нем достоверного знания, действительного для всех, всегда и везде, но относительным, которое к любой информации о мире прилагает целую серии оговорок: «…нет ничего предельного – ни в области эмпирического, ибо эмпирия «теоретически нагружена», ни в области рационально-теоретического, ибо даже само понимание того, что есть рациональность, зависит от мировоззренческих, общекультурных предпосылок; нет ничего нейтрального, т. е. самого по себе значимого, все зависит от системы, от контекста осмысления; нет ничего вовсе незначимого – презумпция осмысленности каждого элемента и презумпция всеобщей взаимозависимости: даже «кошка смотрит на короля», даже на самую «чистую» теорию влияет структура обыденного опыта и структура языка; нет ничего «чистого» – все продукты культуры или мышления опосредованы деятельностью и несут на себе ее отпечатки..; нет ничего раз навсегда достигнутого ни для человека, ни для человечества: любой продукт культуры, любое ее достижение, полагавшееся незыблемым, переосмысливается в истории…» (Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. – М., 1988 – С. 58). Однако, в то же время образуется в качестве особого раздела философского знания философия науки, представленная различными позитивистскими направлениями. Она ставит перед собой задачу даже в условиях релятивизации познавательной деятельности выяснять пути, возможности и средства научного познания, без чего невозможно дальнейшее развитие общества.

Основным средством познания мира объявляется не человеческое сознание и мышление, а язык, ранее выступавший лишь вторичным способом фиксации данных, получаемых абстрактно-логическим путем. Поскольку сознание оказывается не способным к правильному отражению мира методом логического анализа, основным познавательным приемом для современной западной философии становится выяснение правомерности тех или иных языковых выражений и установление их значения посредством герменевтики. В отличие от классической философии, основанной на объяснении, сводившем неизвестное к известному по правилам логического рассуждения, герменевтика опирается на понимание – обнаружение смысла посредством интерпретации, т. е. расшифровки смысла, стоящего за очевидным смыслом, раскрытия уровней значения, скрывающихся в буквальном значении.

Непосредственным следствием замены периода Модерна ситуацией Постмодерна следует также считать «антропологический ренессанс» – возрождение интереса к человеку. Как известно, западному способу философствования вообще присуще предпочтение мира над человеком, хотя в истории западной философии постоянно были периоды, когда этот интерес возобновлялся. Принципиальное же отличие нынешнего «антропологического ренессанса» состоит в том, что не просто возвращается интерес к человеку как таковому. Сам фокус философского умозрения перемещается от объективного мира на отрекающийся от него во имя неограниченного самовыражения субъект и разнообразные субъективные проявления человеческого «Я». В связи с этим в практике западной философии ХХ ст. необходимым элементом философского рассмотрения любой проблемы оказывается обнаружение в ней потребностей и запросов человека. (О самом же человеке эпохи Постмодерна можно сказать только то, что он есть не тем, кем он кажется, и кажется не тем, кем он есть на самом деле).

Столь масштабные изменения в содержании философского знания сопровождаются не менее значительными преобразованиями в структуре философии: имеет место «маргинализация» философии, или «философствование по поводу». Философия отказывается от целостного, систематизированного взгляда на мир в пользу размышления по любому поводу, который способен породить некие общие мысли, иногда культурно значимые, глубокие и масштабные, но чаще – случайные и поверхностные. В силу этого само слово философия из обозначения самостоятельной сферы духовной деятельности человека низводится до собирательного обозначения множества самостоятельных дисциплин, каждая из которых, в свою очередь, дробится на автономные теории, занятые разработкой частных проблем – как традиционных (время, деятельность, сознание), так и совершенно новых (власть, пол, различные проявления иррационального).

10.1 ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ

Основное содержание экзистенциализма как одного из самых влиятельных направлений философской мысли в современной западной философии и его гуманистическая сущность раскрывается в работе «Экзистенциализм – это гуманизм» Жана Поля Сартра (1905–1980) – французского писателя, философа, публициста, главы французского экзистенциализма, которую можно считать «Манифестом экзистенциализма».

Вопросы и задания:

1. Укажите два основных направления в экзистенциализме и определите точки соприкосновения и расхождения между ними.

2. Дайте определение экзистенциализма. Попробуйте в 3–4 тезисах выразить суть экзистенциального учения, а затем раскройте содержание каждого из выделенных вами тезисов.

3. В чем, с точки зрения Ж. П. Сартра, проявляется свобода человека, ведь не по своей воле человек «заброшен» в окружающий его мир?

4. Каким образом Ж. П. Сартр обосновывает свое исходное положение «экзистенциализм – это гуманизм»? Согласны ли вы с его точкой зрения?

5. В чем, с вашей точки зрения, заключается самое принципиальное расхождение экзистенциализма во взглядах на сущность человека с устоявшимися в западной философии подходами к ней?

…под экзистенциализмом мы понимаем такое учение, которое делает возможной человеческую жизнь и которое, кроме того, утверждает, что всякая истина и всякое действие предполагают некоторую среду и человеческую субъективность <…>.

Дело, впрочем, несколько осложняется тем, что существует две разновидности экзистенциалистов: во-первых, это христианские экзистенциалисты, к которым я отношу Ясперса и исповедующего католицизм Габриэля Марселя; и, во-вторых, экзистенциалисты-атеисты, к которым относятся Хайдеггер и французские экзистенциалисты, в том числе я сам. Тех и других объединяет лишь убеждение, что существование предшествует сущности… Как это, собственно, следует понимать?

Возьмем изготовленный человеческими руками предмет, например, книгу или нож для резания бумаги. Он был сделан ремесленником, который руководствовался при его изготовлении определенным понятием, а именно понятием ножа, а также заранее известной техникой, которая предполагается этим понятием и есть, в сущности, рецепт изготовления. Таким образом, нож является предметом, который, с одной стороны, производится определенным способом, а с другой – приносит определенную пользу. Невозможно представить себе человека, который бы изготовлял этот нож, не зная, зачем он нужен. Следовательно, мы можем сказать, что у ножа его сущность, т. е. сумма приемов и качеств, которые позволяют его изготовить и определить, предшествует его существованию. И это обусловливает наличие здесь, передо мной, данного ножа или данной книги <…>.

Для экзистенциалиста человек потому не поддается определению, что первоначально ничего из себя не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причем таким человеком, каким он сделает себя сам. Таким образом, нет никакой природы человека, как нет и бога, который бы ее задумал. Человек просто существует, и он не только такой, каким себя представляет, но такой, каким он хочет стать. И поскольку он представляет себя уже после того, как начинает существовать, и проявляет волю уже после того, как начинает существовать, и после этого порыва к существованию, то он есть лишь то, что сам из себя делает. Таков первый принцип экзистенциализма <…>.

Но если существование действительно предшествует сущности, то человек ответственен за то, что он есть. Таким образом, первым делом экзистенциализм отдает каждому человеку во владение его бытие и возлагает на него полную ответственность за существование.

Но когда мы говорим, что человек ответственен, то это не означает, что он ответственен только за свою индивидуальность. Он отвечает за всех людей <…>. Когда мы говорим, что человек сам себя выбирает, мы имеем в виду, что каждый из нас выбирает себя, но тем самым мы также хотим сказать, что, выбирая себя, мы выбираем всех людей. Действительно, нет ни одного нашего действия, которое, создавая из нас человека, каким мы хотели бы быть, не создавало бы в то же время образ человека, каким он, по нашим представлениям, должен быть. Выбрать себя так или иначе означает одновременно утверждать ценность того, что мы выбираем, так как мы ни в коем случае не можем выбирать зло. То, что мы выбираем, – всегда благо. Но ничто не может быть благом для нас, не являясь благом для всех. Если, с другой стороны, существование предшествует сущности и если мы хотим существовать, творя одновременно наш образ, то этот образ значим для всей нашей эпохи в целом. Таким образом, наша ответственность гораздо больше, чем мы могли бы предполагать, так как распространяется на все человечество <…>.

Я хочу, например, жениться и иметь детей. Даже если эта женитьба зависит единственно от моего положения, или моей страсти, или моего желания, то тем самым я вовлекаю на путь моногамии не только себя самого, но и все человечество. Я ответственен, таким образом, за себя самого и за всех и создаю определенный образ человека, который выбираю; выбирая себя, я выбираю человека вообще <…>.

Достоевский как-то писал, что «если Бога нет, то все дозволено». Это – исходный пункт экзистенциализма. В самом деле, все дозволено, если бога не существует, а потому человек заброшен, ему не на что опереться ни в себе, ни вовне. Прежде всего, у него нет оправданий. Действительно, если существование предшествует сущности, то ссылкой на раз навсегда данную человеческую природу ничего нельзя объяснить. Иначе говоря, нет детерминизма, человек свободен, человек – это свобода.

С другой стороны, если бога нет, мы не имеем перед собой никаких моральных ценностей или предписаний, которые бы оправдывали наши поступки. Таким образом, ни за собой, ни перед собой – в светлом царстве ценностей – у нас не имеется ни оправданий, ни извинений. Мы одиноки, и нам нет извинений. Это и есть то, что я выражаю словами: человек осужден быть свободным. Осужден, потому что не сам себя создал; и все-таки свободен, потому что, однажды брошенный в мир, отвечает за все, что делает <…>.

…Это гуманизм, поскольку мы напоминаем человеку, что нет другого законодателя, кроме него самого, в заброшенности он будет решать свою судьбу; поскольку мы показываем, что реализовать себя по-человечески человек может не путем погружения в самого себя, но в поиске цели вовне, которой может быть освобождение или еще какое-нибудь конкретное самоосуществление.

Сартр Ж. П. Экзистенциализм – это гуманизм¶// Сумерки богов. – М., 1989. – С. 319–344.

10.2 Позитивизм и его разновидности

Родоначальником позитивизма и одновременно представителем так называемого «первого позитивизма» следует считать французского мыслителя Огюста Конта (1798–1857). Ниже приводятся отрывки из его краткой популярной брошюры «Дух позитивной философии», в которой он освещает основополагающие идеи своей философской системы. В первую очередь, здесь излагается «закон интеллектуальной эволюции человечества», которая в конечном итоге должна привести к созданию опирающейся на метод «позитивного мышления» (по сути – метод научной индукции) новой системы знаний и наук. О. Конт полагал, что данная система сможет более успешно удовлетворять растущие материальные потребности людей и рационально преобразовать человеческое общество.

Вопросы и задания:

1. Дайте определение основного закона положительного мышления у О. Конта.

2. Назовите три основные стадии эволюции нашего мышления по О. Конту. Укажите, какие познавательные способности человека задействованы на каждой из стадий? Выясните, на какие историко-культурные эпохи приходится существование соответственно теологической, метафизической и реальной стадий интеллектуальной эволюции человечества?

3. Определите, в чем проявляется на каждой из стадий действие основного закона положительного мышления?

4. Что такое наука у О. Конта? Чем «реальная наука» отличается от обыкновенной эрудиции? В чем, по мнению О. Конта, состоит главное назначение науки?

5. Что, с точки зрения О. Конта, остается на долю философии на реальной стадии развития человеческого мышления?

6. К какому направлению в философии Нового времени, так же решавшей проблему научного метода познания, близок взгляд О. Конта?

Согласно моей основной доктрине, все наши умозрения, как индивидуальные, так и родовые, должны неизбежно пройти последовательно через три различные теоретические стадии, которые смогут быть здесь достаточно определены объективными наименованиями – теологическая, метафизическая, научная, – по крайней мере для тех, которые хорошо поймут их истинный общий смысл.

Первая стадия, хотя сначала необходимая во всех отношениях, должна отныне всегда рассматриваться как чисто предварительная, вторая – представляет собой в действительности только видоизменение разрушительного характера, имеющее лишь временное назначение – постепенно привести к третьей; именно на этой последней, единственно вполне нормальной стадии, строй человеческого мышления является в полном смысле окончательным.

І¶Теологическая или фиктивная стадия

В их первоначальном проявлении, неминуемо теологическом, все наши умозрения сами собой выражают характерное предпочтение наиболее неразрешимым вопросам, наиболее недоступным всякому исчерпывающему исследованию предмета…

В силу контраста, который в наше время должен с первого взгляда казаться необъяснимым, но который, в действительности, был тогда в полной гармонии с истинно младенческим состоянием нашего ума, человеческий разум в то время, когда он еще не способен разрешать простейшие научные проблемы, жадно и почти исключительно ищет начала всех вещей, стремится найти либо начальные, либо конечные основные п р и ч и н ы различных поражающих его явлений и основной способ из возникновения, – словом, стремится к абсолютному знанию. Эта примитивная потребность естественно удовлетворяется… благодаря нашему извечному стремлению облекать все в человеческие образы, уподобляя всякие наблюдаемые нами явления тем, которые мы сами производим, и которые в силу этого начинают нам казаться… достаточно известными <…>.

[Постепенно] …начинается неизбежный упадок первоначальной философии, которая, вполне сохраняя за собой в течение долгого времени большое социальное значение.., – претерпевает отныне быстрое уменьшение ее интеллектуального значения.., благодаря которому разум начинает все более и более сокращать прежнее господство воображения, давая постепенно развиваться до тех пор почти незаметному всеобщему чувству, говорящему о необходимом подчинении всех явлений неизменным законам.

II¶Метафизическая или абстрактная стадия

…метафизика пытается, как и теология, объяснить внутреннюю природу существ, начало и назначение всех вещей, основной способ образования всех явлений, но вместо того чтобы прибегать к помощи сверхъестественных факторов, она их все более и более заменяет сущностями или олицетворенными абстракциями <…>.

…Метафизика, таким образом, является, в сущности, ничем иным, как видом теологии, ослабленной разрушительными упрощениями… Но, с другой стороны, благодаря этим же разрушительным упрощениям, она приобретает временную способность поддерживать деятельность обобщающего ума, пока он, наконец, не получит возможность питаться лучшей пищей.

ІІІ¶Положительная или реальная стадия

Основной признак: Закон постоянного подчинения воображения наблюдению <…>.

…Умозрительная логика до сих пор представляла собой искусство более или менее ловко рассуждать согласно смутным принципам, которые, будучи недоступными сколько-нибудь удовлетворительному доказательству, возбуждали постоянно болезненные споры. Отныне она признает как основное правило, что всякое предложение, которое недоступно точному превращению в простое изъяснение частного или общего факта, не может представлять никакого реального и понятного смысла… Чистое воображение теряет тогда безвозвратно свое былое первенство в области мысли и неизбежно подчиняется наблюдению (таким путем создается вполне нормальное логическое состояние), не переставая, тем не менее, выполнять в положительных умозрениях столь же важную, как и неисчерпаемую, функцию в смысле создания или совершенствования средств как окончательной, так и предварительной связи идей. Одним словом, основной переворот, характеризующий состояние возмужалости нашего ума, по существу, заключается в повсеместной замене недоступного определения причин в собственном смысле слова – простым исследованием з а к о н о в, т. е. постоянных отношений, существующих между наблюдаемыми явлениями.

Назначение положительных законов:¶рациональное предвидение

…именно в законах явлений действительно заключается наука, для которой факты в собственном смысле слова, как бы точны и многочисленны они ни были, являются всегда только необходимым сырым материалом. Рассматривая же постоянное назначение этих законов, можно сказать без всякого преувеличения, что истинная наука, далеко не способная образовываться из простых наблюдений, стремится всегда избегать по возможности непосредственного исследования, заменяя последнее рациональным предвидением, составляющим во всех отношениях главную характерную черту положительной философии. Совокупность астрономических знаний дает нам ясно понять это. Такое предвидение, необходимо вытекающее из постоянных отношений, открытых между явлениями, не позволит никогда смешивать реальную науку с той бесполезной эрудицией, которая механически накопляет факты, не стремясь выводить одни из других.

Конт О. Дух позитивной философии (Слово о положительном мышлении). – Спб., 1910. – С. 10–11, 14–17, 19.

В отличие от первого позитивизма, «второй позитивизм», или эмпириокритицизм, (критика чистого опыта), виднейшими представителями которого являлись Эрнст Мах (1838–1916) и Рихард Авенариус (1843–1896), перенес центр внимания с создания системы «положительного» знания на теорию «положительного» знания. Для достижения этой цели предлагалось трансформировать основополагающий для философии (прежней теории знания) «закон наименьшей затраты познавательных усилий» через т. н. «критику чистого опыта». Это означало, что вместо сведения всей действительности к нескольким абстрактным понятиям необходимо было устранять любые не подтверждающиеся опытным путем абстракции из действительно положительного – научного знания. Обоснованию этой программы эмпириокритицизма Р. Авенариус посвятил свою работу «Философия как мышление о мире согласно принципу наименьшей меры силы».

Вопросы и задания:

1. Сформулируйте своими словами «закон наименьшей затраты познавательных усилий». Объясните, каким образом благодаря действию этого закона философия отличается от конкретных научных дисциплин.

2. Что такое «критика чистого опыта», каковы ее цели и задачи?

3. В чем видит Р. Авенариус источник всех проблем современной ему философии? В чем с его точки зрения должна состоять принципиальная разница между понятийным аппаратом философии в ее традиционном виде и понятиями философии, взявшей на вооружение критику чистого опыта?

4. Каким образом должны будут соотноситься между собой философия и наука?

5. К взглядам какого мыслителя Нового времени близок, по вашему мнению, предлагаемый эмпириокритицизмом подход к научности знания?

…стремление мыслить всю совокупность вещей наиболее экономно, т. е. под одним общим понятием, и таким образом сделать возможным понимание всех отдельных вещей и есть философия. Самое общее понятие, под которым следует мыслить отдельные вещи, должно содержать в себе все, что является общим для всех отдельных вещей. Общее же это, чтобы оно действительно было чем-то данным, должно быть дано в опыте, и именно в чистом опыте. Наконец, всякий опыт вообще достигается устранением всего того, что было открыто как примесь.

…Такая «Критика чистого опыта» не может ограничиваться вскрытием всех примесей в том, что рассматривается как чистый опыт, а должна дополнить этот критический анализ дальнейшей работой, которая придала бы положительную ценность отрицательному результату критики. Работа же эта может заключаться только в устранении всего того, что в развитии мышления оказалось примесью к опыту. Итак, поскольку дело философии – в противоположность наукам специальным, задачей которых является создание все нового и нового материала опыта – очищать этот материал, постольку специальным философским методом следует считать метод устранения – в противоположность к накопляющим опыт методам специальных наук <…>.

Если теперь мы обратимся к наукам естественным и спросим о наиболее общих понятиях того, что они рассматривают как данное через опыт и опытные умозаключения, мы прежде всего получим такой ответ: они, естественные науки, рассматривают все сущее как материальные атомы, приводимые в движение силами и с необходимостью действующие друг на друга.

Наша задача в таком случае такова: мы должны исследовать, что в материале этого ответа есть чистый опыт и что – примесь, а затем, устранив эту последнюю, обобщить то, что подлежит устранению или дополнению ввиду нашей цели – установления высшего понятия <…>.

[Например, после анализа в рамках «критики чистого опыта» предлагаемой естественными науками атомистической концепции строения мира. – Авт.] мы пришли к тому выводу, что всякое бытие по содержанию своему должно осмысливаться как ощущение, а по форме – как движение. Таково, следовательно, то общее понятие, под которое можно подвести все сущее и которое не может быть подведено ни под какое другое, более общее материальное понятие. Принцип наименьшей затраты силы лишь постольку мог создать здесь еще одну проблему, поскольку он побуждает к смелой попытке рассмотреть, нельзя ли абстрактное единство всех ощущений дополнить какой-нибудь первоначальной метафизической единицей ощущения <…>. [Например, через утверждение, что в основе всего сущего находится субстанция], ведь атомы содержат вместе с тем представление субстанции, в котором представление неизменчивости, мыслимое в другом отношении, является тем постоянным, что лежит в основе явлений <…>.

И в настоящее время еще философ отступает назад перед задачей… – «познать» вещь в себе в ее объективной сущности или измерить объем нашей «способности познания» по познаваемости или непознаваемости этой вещи. И это огромное количество духовных сил, этот огромный труд, задуманный с самыми лучшими намерениями, тратятся на метафизическое определение.., на проблему, на самом деле лишенную всякого объекта, на отыскание ариадниной нити из лабиринта, который заранее был создан самим философом и в конце концов существует только в его фантазии.

Авенариус Р. Философия как мышление о мире согласно принципу наименьшей меры силы. Пролегомены к критике чистого опыта. – Спб., 1913. – С. 51, 54–56, 73–74, 76, 79.

Продолжил начатую представителями эмпириокритицизма работу по созданию теории научного знания неопозитивизм. «Духовный отец» этого направления – австрийский логик и философ Людвиг Витгенштейн (1889–1951) в приведенных ниже основных положениях своего «Логико-философского трактата» переносит поиск критерия научности с содержания знания на форму его высказываний. Только те высказывания – «элементарные предложения», которые проходили процедуру верификации – опытной проверки на истинность, Л. Витгенштейн признавал научными, т. е. сообщающими о реально существующих «фактах».

Вопросы и задания:

1. В чем, по мнению Л. Витгенштейна, состоит специфика философии? Каково соотношение философии и конкретных наук?

2. По какой причине Л. Витгенштейн отказывается признавать «научными» философские высказывания? Согласны ли вы с его точкой зрения?

3. Сопоставима ли, с вашей точки зрения, позиция Л. Витгенштейна на соотношение философии и науки с двумя основными подходами к специфике философии – философии как «строгой науке» и философии как философствования (см. разд. 1)?

1. 1. Мир – целокупность фактов, а не предметов.

2. Происходящее, факт, – существование со-бытий.

2.01 Со-бытие – связь объектов (предметов, вещей).

3. Мысль – логическая картина факта.

4. Мысль – осмысленное предложение.

4.001 Целокупность предложений – язык.

4.05 Действительность сопоставляется с предложением.

4.21 Простейшее, элементарное предложение утверждает существование некоего со-бытия.

4.211 Признаком элементарного предложения является то, что никакое другое элементарное предложение не может ему противоречить.

4.25 Если элементарное предложение истинно, соответствующее со-бытие существует, если же оно ложно, то такого со-бытия нет.

4.26 Задать все истинные элементарные предложения – это полностью описать мир. Мир полностью описывается, если заданы все элементарные предложения и указано, какие из них истинны, а какие ложны.

4.11 Целокупность истинных предложений – наука в ее полноте (или целокупность наук).

4.111 Философия не является одной из наук.

4.112 Цель философии – логическое прояснение мыслей.

Философия не учение, а деятельность.

Философская работа, по существу, состоит из разъяснений.

Результат философии не «философские предложения», а достигнутая ясность предложений.

Мысли, обычно как бы туманные и расплывчатые, философия призвана сделать ясными и отчетливыми.

4.113 Философия ограничивает спорную территорию науки.

4.114 Она призвана определить границы мыслимого и тем самым немыслимого.

4.003 Большинство предложений и вопросов, практикуемых в философии, не ложны, а бессмысленны. Вот почему на вопросы такого рода вообще невозможно давать ответы, можно лишь устанавливать их бессмысленность. Большинство предложений и вопросов философа коренится в нашем непонимании логики языка. (Это вопросы такого типа, как тождественно ли добро в большей или меньшей степени, чем прекрасное).

6.53 Правильный метод философии, собственно, состоял бы в следующем: ничего не говорить, кроме того, что может быть сказано, то есть кроме высказываний науки, – следовательно, чего-то такого, что не имеет ничего общего с философией. – А всякий раз, когда кто-то захотел бы высказать нечто метафизическое, доказывать ему, что он не наделил значением определенные знаки своих предложений.

Витгеншетйн Л. Логико-философский трактат // Витгенштейн Л. Философские исследования. – М., 1994. – Ч. 1 – С. 1–74.

Наиболее «современная» разновидность позитивизма – постпозитивизм – в лице своего наиболее известного представителя – Карла Раймонда Поппера (1902–1994) – крупного западного философа, называющего себя «критическим рационалистом», для решения традиционного для позитивизма вопроса о научном знании выдвигает концепцию фальсифицируемости, или опровергаемости. По мнению Поппера, предложенный им критерий в принципе не дает ответа на вопрос, какие высказывания являются научными, а какие нет, зато помогает решать известную со времен философии Нового времени проблему демаркации – «выявления различия между эмпирическими науками, с одной стороны, и математикой, логикой, «метафизическими» системами – с другой» (Поппер К. Логика научного исследования // Поппер К. Логика и рост научного знания. – М., 1983. – С. 55). Тем самым дается предварительное определение: какие высказывания наука может использовать для дальнейшей работы, а какие ей попросту не нужны. Внутри же самой науки, полагает Поппер, нет и не может быть окончательных оснований, поэтому она должна стремиться к постоянной фальсификации своих основоположений (путем выдвижения фальсифицирующих гипотез) и таким образом находится в процессе постоянного развития.

Сам К. Поппер утверждал, что в отличие от Л. Витгенштейна, для которого все не выводимое из элементарных высказываний или не сводимое к ним, является «бессмысленным», «метафизическим», критерий фальсифицируемости носит вероятностный характер, ведь опыт может и не опровергать высказывание. Поэтому он никоим образом не утверждает «бессмысленности метафизики (в которой с исторической точки зрения можно усмотреть источник, породивший теории эмпирических наук)» (Поппер К. Критерий эмпирического характера теоретических систем // Там же. – М., 1983. – С. 238–239).

О механизме действия критерия фальсифицируемости и фальсификации внутри самой науки на конкретных примерах вы сможете узнать из помещенных ниже отрывков из книги К. Поппера «Логика и рост научного знания».

Вопросы и задания:

1. В чем видит К. Поппер принципиальное отличие философской позиции «современных позитивистов» от позиции «позитивистов прежних времен»?

2. Дайте определение фальсифицируемости. Каков механизм осуществления фальсификации тех или иных положений науки?

3. Укажите на значение критерия фальсифицируемости для развития науки.

Позитивисты прежних времен склонялись к признанию научными или законными только тех понятий (представлений, идей), которые, как они выражались, «выводимы из опыта», т. е. эти понятия, как они считали, логически сводимы к элементам чувственного опыта – ощущениям (или чувственным данным), впечатлениям, элементам визуальной или слуховой памяти и т. д. Современным позитивистам удалось выработать более ясный взгляд на науку. Для них наука – не система понятий, а система высказываний. В соответствии с этим они склонны признавать научными или законными только высказывания, сводимые к элементарным (или «атомарным») высказываниям об опыте <…>.

…можно предположить, что не верифицируемость, а фальсифицируемость системы следует рассматривать в качестве критерия демаркации. Это означает, что мы не должны требовать возможности выделить некоторую научную систему раз и навсегда в положительном смысле, но обязаны потребовать, чтобы она имела такую логическую форму, которая позволяла бы посредством эмпирических проверок выделить ее в отрицательном смысле: эмпирическая система должна допускать опровержение путем опыта.

(В соответствии с этим критерием высказывание «Завтра здесь будет дождь или завтра здесь дождя не будет» нельзя считать эмпирическим просто потому, что его нельзя опровергнуть, тогда как высказывание «Завтра здесь будет дождь» следует считать эмпирическим) <…>.

…законы природы фальсифицируемы. Если мы признаем истинным некоторое сингулярное [единичное, элементарное, «атомарное». – Авт.] высказывание, которое нарушает запрещение и говорит о существовании вещи (или события), устраняемой законом, то этот закон опровергнут (примером может служить следующее высказывание: «В таком месте существует аппарат, представляющий собой вечный двигатель») <…>.

…несколько случайных базисных высказываний, противоречащих теории, едва ли заставят нас отвергнуть ее как фальсифицированную. Мы будем считать ее фальсифицированной только в том случае, если нам удалось открыть воспроизводимый эффект, опровергающий теорию. Другими словами, мы признаем фальсификацию только тогда, когда выдвинута и подкреплена эмпирическая гипотеза низкого уровня универсальности, описывающая такой эффект. Подобные гипотезы можно назвать фальсифицирующими гипотезами.

Поппер К. Логика научного исследования // Поппер К. Логика и рост научного знания. – М., 1983. – С. 55–56, 63, 95, 115–116.

10.3 Ситуация и философия Постмодерна

Об основных чертах и специфике ситуации Постмодерна, ее соотношении с предшествующей культурной традицией можно узнать из книги одного из самых ярких представителей постмодернистской философии – Жана Франсуа Лиотара (род. 1924). Эта книга буквально переводится как «Постмодерн в изложении для детей» и составлена из фрагментов переписки¶Ж. Ф. Лиотара с подростками со всего мира, посвященной постмодернистской проблематике.

Вопросы и задания:

1. Крах какой великой идеи, как считает Ж. Ф. Лиотар, приводит к концу Модерна?

2. Какие причины «забвения» «проекта Модерна» называет¶Ж. Ф. Лиотар?

3. Какие основные «постмодернистские тенденции» пронизывают «мышление и практику ХХ столетия»? Можно ли назвать эти тенденции прогрессивными?

4. Насколько отвечают эти тенденции, по мнению Ж. Ф. Лиотара, привычным человеческим запросам и потребностям?

5. Какие задачи встают перед человечеством в ситуации Постмодерна? Каков основной путь их решения?

6. Каким образом, полагает Ж. Ф. Лиотар, Постмодерн соотносится с культурными традициями Модерна – превосходит их, отказывается от них или находит способ органически вписать в собственную социокультурную ситуацию?

Мышление и практика ХХ столетия руководствуются идеей освобождения человечества. Эта идея вырабатывается в конце XVIII ст. в философии Просвещения и во времена Французской революции. Прогресс науки и техники в искусстве и политических свободах полностью освободит человечество от невежества, бедности, бескультурья и деспотизма, не только сделает людей счастливыми, но и, в особенности благодаря Школе, – просвещенными гражданами, хозяевами своей судьбы.

Оставался, конечно, вопрос о том, кто является подлинным субъектом и жертвой недоразвитости – бедняки или рабочие, или безграмотные… Либералы, консерваторы и левые постоянно задавались этим вопросом как в прошлом, так и в нынешнем веке, затевая между собой… ученые споры и даже настоящие войны из-за подлинного имени субъекта, которому надлежит помочь освободиться. И тем не менее самые разные политические учения объединяла вера в то, что все начинания, открытия, установления правомочны лишь постольку, поскольку способствуют освобождению человечества.

Политическая элита продолжает разлагольствовать в соответствии с риторикой освобождения человечества, но ей не удается залечить раны, нанесенные идеалу Модерна в течение двух последних веков истории. Не отсутствие прогресса, но, напротив, научно-технический прогресс, экономическое, политическое развитие, развитие искусства сделали возможными мировые войны, тоталитарные режимы, растущую пропасть между богатством Севера и бедностью Юга, безработицу, всеобщее одичание, связанное с кризисом народного образования, т. е. передачи знаний, и отчужденность авангарда (и сегодня – во времена его отрицания вообще).

По прошествии этих двух столетий мы стали проявлять большее внимание к знакам, указывающим на движение, которое противоречит этой общей установке. Ни либерализму, экономическому или политическому, ни различным течениям внутри марксизма не удалось выйти из этих двух кровавых столетий, избежав обвинений в преступлениях против человечества. Мы можем перечислить ряд имен собственных, топонимов, имен исторических деятелей, дат, которые способны проиллюстрировать и обосновать наше подозрение. Чтобы показать, насколько расходится новейшая западная история с «современным» проектом освобождения человечества, я… воспользовался словом-символом «Освенцим». Какое мышление способно «снять» – в смысле aufheben – этот «Освенцим», включив его в некий всеобщий эмпирический или пусть даже мыслительный процесс, ориентированный на всеобщее освобождение.

Забвение «проекта Модерна» не является, однако, его крахом. Оно сопровождается квазипотенциальным развитием науки и техники… Сегодня три факта являются примечательными: 1) слияние науки и техники в громоздкий научно-технический аппарат; 2) пересмотр во всех областях не только гипотез и даже парадигм, но и логики, а также способов рациональных рассуждений, рассматривавшихся когда-то в качестве естественных и самоочевидных..; 3) наконец, привнесенная в новые технологии качественная трансформация, в результате которой машины последнего поколения выполняют операции, связанные с запоминанием, консультированием, расчетом, знанием грамматики, поэтики, риторики, приемов рационального рассуждения и суждения (экспертизы). Они являются протезами языка, т. е. мышления, призванными в ближайшие десятилетия сделаться более совершенными, когда их логика придет в соответствие со сложным, комплексным характером логики, используемой для исследования в отдельных отраслях. Задним числом стало очевидным, что работы, выполненные представителями художественного авангарда, уже более чем на протяжении ста лет вписываются в параллельный процесс комплексификации (усложнения). Последняя обращена не на знания и умения, а на чувственность (визуальную, языковую, слуховую). То, что таким образом вырисовывается как горизонт ХХ столетия, есть возрастание сложности и всеохватности в большинстве областей, включая «способы жизни» и повседневность.

Мы больше не можем называть это развитие прогрессом. Складывается такое впечатление, что оно продолжается независимо от нас, само собой, движимое какой-то автономной силой. Оно уже не отвечает на запросы, порождаемые человеческими потребностями. Напротив, создается впечатление, что результаты и плоды этого развития постоянно дестабилизируют человеческую сущность, как социальную, так и индивидуальную. Я имею в виду не только материальные результаты, но и духовные, интеллектуальные. Можно сказать, что человечество оказалось сегодня в таком положении, когда ему приходится догонять опережающий его процесс накопления все новых и новых объектов практики и мышления.

… вопрос о причинах этого процесса усложнения (complexification), вопрос темный, весьма для меня важен. Можно предположить, что некое роковое предназначение помимо нашей воли увлекает нас ко все более сложным состояниям. Наши запросы – безопасность, идентичность, счастье, – вытекающие из нашего непосредственного состояния живых или общественных существ, как будто никак не соотносятся с этим родом принуждения, толкающего нас сегодня к усложнению, опосредованию, исчислению и синтезированию все равно каких объектов, а также изменению их масштабов. В технонаучном мире мы подобны Гулливеру: то слишком велики, то слишком малы, – всегда не того масштаба…

Отсюда – решающая задача – принудить человечество… к осознанному усложнению, превосходящему все, что был до сих пор.

…Я хочу сказать, что для правильного понимания творений современных художников… – надлежит провести аналогию между их работой и анамнезом, в том смысле, который придается этому процессу психоаналитической терапией. Пациент психоаналитика пытается переработать расстройство, от которого он страдает в настоящем, проводя свободные ассоциации между его элементами, на первый взгляд исключенными из всякого контекста, и какими-то пережитыми в прошлом ситуациями, что позволяет ему раскрыть тайный смысл своей жизни, – и точно также работа Сезанна, Пикассо, Делоне, Кандинского, Клее, Мондриана, Малевича, наконец Дюшана, может рассматриваться как некая «проработка» современностью собственного смысла…

…должно быть ясно, что приставка «пост» в слове «постмодерн», понятая подобным образом, означает …не движение повторения, но некий «ана-процесс», процесс анализа, анамнеза, аналогии и анаморфозы, который перерабатывает нечто «первозабытое».

Лиотар Ж. Ф. Заметка о смыслах «пост»¶// Иностранная литература. – 1994. – №1. – С. 56–59;

Лиотар Ж. Ф. Заметка о новом декоре (из кн. «Постмодерн в изложении для детей») // Вісник ХДУ. Постмодернізм у філософії науки та філософії культури.. – 1997. – № 398. – С. 3–5.

В контексте изменения общего образа философии в ситуации Постмодерна обращают на себя внимание изменения и в образе философа, о которых пишет в своей книге «Логика смысла» другой известный французский философ-постмодернист – Жиль Делез.

Вопросы и задания:

1. Назовите образы философа по Ж. Делезу. В какие историко-философские эпохи господствовал каждый из данных образов?

2. Какие цели в своих размышлениях, как считает Ж. Делез, ставили перед собой разные типы философов и какие основные средства они использовали?

3. В чем состоит принципиальное отличие классического философа-платоника от современного его собрата, ведущего свою родословную от мегариков, стоиков и киников?

4. Какие особенности социокультурной ситуации Постмодерна сделали востребованным новый образ философа?

5. Согласны ли вы с Ж. Делезом в том, что люди, подобные киникам, стоикам и мегарикам, могут выступать в качестве носителей «нового дискурса, нового логоса, оживляемого парадоксами и насыщенного новым философским содержанием»?

Образ философа – как популярный, так и профессиональный – сформировался, судя по всему, благодаря платонизму: философ – это путник, оставивший пещеру, и восходящий ввысь. И чем выше подъем, тем полнее очищение. На почве такой «психологии восхождения» образуются тесные связи между моралью и философией, аскетическим идеалом и идеалом мысли. Этим и определяется как популярный образ философа, витающего в облаках, так и его научный образ, согласно которому философские небеса хотя и обладают интеллигибельной природой, но не отрывают нас от земли, поскольку последняя живет по их закону… И философская работа всегда задается как восхождение и преображение, то есть как движение навстречу высшему принципу, определяющему само это движение – как движение самополагания, самоисполнения и познания <…>.

С мегариков, киников и стоиков начинается новая философия и новый тип анекдота. Перечитывая лучшие главы Диогена Лаэртского – главы, посвященные Диогену Кинику и Хрисиппу Стоику, – мы наблюдаем за развитием удивительной системы провокаций. С одной стороны, философ ест с крайней прожорливостью, объедаясь сверх меры; прилюдно мастурбирует, сетуя при этом, что голод нельзя утолить так же просто; не осуждает инцест с матерью, сестрой и дочерью, терпим к каннибализму и антропофагии [поеданию трупов. – Авт.] – но при всем при том он в высшей степени трезв и целомудрен. С другой стороны, философ хранит молчание, когда люди о чем-то его спрашивают, либо награждает их ударами посоха. Когда ему задают абстрактные и трудные вопросы, он в ответ указывает на пищу, или подает вам всю торбу с едой, которую не преминет затем вывалить на вас, как всегда, со всей силы. И все-таки он – носитель нового дискурса, нового логоса, оживляемого парадоксами и насыщенного новым философским содержанием <…>.

Философ теперь не пещерное существо и не платоновская душа-птица, а плоское животное поверхности – клещ или блоха.

Делез Ж. Логика смысла. – М., 1995. – С. 158, 161, 164.

Раздел 11

УКРАИНСКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ

План

1. Становление философской мысли в Киевской Руси.

2. Философская система Г. Сковороды.

3. «Философия сердца» П. Юркевича.

Теоретический итог:

– раскройте содержание типичных черт украинской философской мысли:

а) кордоцентризма с помощью «философии сердца» П. Юркевича;

б) экзистенциальности с помощью биографии Г. Сковороды и его взгляда на сущность философии;

в) антропоцентризма с помощью философской системы Г. Сковороды;

– сравните характерные черты украинской философской мысли с известными вам особенностями западной философии.

Философский словарь: кордоцентризм, «сродный труд», Г. Сковорода, П. Юркевич.

Украинская философия – одна из национальных разновидностей философии, таких как французская, английская или немецкая. При всем том, что у мыслителей разных стран гораздо больше общего, делающего их философами, чем особенного, каждой национальной философии присущи свои типичные черты. Для украинской философии такими чертами, которые сформировались на основе украинского национального характера, так называемой «украинской души», являются:

1) кордоцентризм (от латин. «кордос» – сердце) – освещение человеком окружающего мира и своего места в нем не столько мышлением («головой»), сколько «сердцем» – эмоциями, чувствами, здравым смыслом.

2) антропоцентричность – человекомерность украинской философии, ее непосредственная направленность на человека, осмысление его сущности и в этой связи – возможности обретения счастья в обычной жизни;

3) экзистенциальность – остро-эмоциональное переживание жизни, настоящего момента существования, которое подводит мыслителя к необходимости не искать при помощи абстрактно-логического мышления объективную, одну для всех, Истину, а пропускать общепринятые ценности сквозь личный жизненный опыт, чтобы таким образом разыскать «правду», смысл, цель собственной жизни, могущую в дальнейшем послужить другим людям в качестве одного из примеров;

4) толерантность и диалогичность украинской философской мысли – ее терпимость, уважительное отношение к различным проявлениям несогласия с ее принципиальными идеями, стремление вести с ними корректную дискуссию. Весьма показателен в этом отношении воображаемый спор между «мудрым латинником» и «глупым русином» известного писателя-полемиста конца XVI в. Ивана Вышенского. И. Вышенский, посвятивший все произведение обоснованию ошибочности духовных ориентиров Запада и часто не жалевший для их обозначения отрицательных эпитетов, все же подводит итог этому спору такими словами «глупого русина»: «будьте себе, мудрый латинник, со своей верой и мудростью отдельно от нас, а мы со своей верой и апостольской глупостью отдельно от вас» (Вишенський І. Зачіпка мудрого латинника з дурним русином // Твори. – К., 1986. – С. 137).

В истории украинской философии выделяются 3 основных этапа:

– философия периода Киевской Руси, который продолжается с XI века, времени появления первого оригинального памятника философской мысли – «Слова о законе и благодати» Иллариона, до XIV–XV вв., когда происходит угасание самобытной украинской культуры после перехода украинских земель под власть Польского и Литовского государств. На этом этапе украинской философии были присущи 3 особенности:

а) преобладание в круге философских вопросов, проблем, связанных с сущностью и природой человека, а также философско-исторической проблематики. Однако это преобладание носит не количественный, а качественный характер: буквально все, что попадает в орбиту философского осмысления, соотносится с космическим конфликтом добра и зла и оказывается включенным во всемирную историю спасения человечества;

б) неразрывная связь с религией и всей культурой в целом, поскольку в этот период философия еще не обособилась в относительно самостоятельную сферу теоретического освоения действительности;

в) движение философской активности по направлению от центра на запад – с Киева в Галич.

– период украинского барокко (начало XVІI–XVIII ст.) – время национально-культурного возрождения и борьбы украинского народа за воссоздание собственной государственности. В этот период украинской философии были присущи следующие особенности:

а) творческое переосмысление идей западноевропейского Возрождения и Реформации;

б) перемещение центра внимания философии на рассмотрение проблемы взаимоотношения «человек – мир»;

в) преимущественное развитие таких разделов философского знания как натурфилософия, метафизика, логика и диалектика, которые в наибольшей степени соприкасались с барочной проблематикой;

г) начало формирования профессиональной философии (от философских курсов, которые читаются в Киево-Могилянской академии, и до философской системы Г.С. Сковороды).

– этап самобытной национальной философии, формирование которой как раз подходит к концу (XІX – I треть ХХ ст.). Он характеризуется:

а) решающей ролью и влиянием романтизма;

б) постановкой проблемы «человек – нация» и формированием философии национальной идеи;

в) успешным развитием профессионального философского знания, подтверждением чему является философия Памфила Юркевича;

г) преобладанием художественно-образного способа философствования над научно-теоретическим. Поэтому наряду с профессиональными философами П. Юркевичем или А. Потебней вершинными достижениями философской культуры этого периода можно считать творчество поэтов и писателей Т. Шевченко и И. Франко, историков и общественно-политических деятелей Н. Костомарова и М. Грушевского;

д) тесная связь философии не только с религией, но и с социально-политической мыслью и наукой;

е) перемещением центра философской активности с востока на запад – с Харькова в Киев и Львов (см. Горський В.С. Історія української філософії: Курс лекцій. – К., 1996).

Вместе с тем следует отметить, что на протяжении всех трех периодов украинская философская мысль занимает особое место в украинской культуре, достаточно заметно отличаясь в этом отношении от философии западноевропейской. Все дело в том, что философия в Украине зачастую существовала не в виде целостных философских систем, а в виде философского масштаба идей, выраженных не в особых трактатах посредством специализированного языка понятий и категорий, а в литературе, поэзии, публицистике с помощью соответствующих средств художественной выразительности.

11.1 Становление философской мысли¶в Киевской Руси

Зарождение философской мысли в Киевской Руси лучше всего можно проследить в «Слове о Законе и Благодати», написанном Илларионом Киевским (XI в.) – первым киевским митрополитом (главой церкви в Киевской Руси) славянской национальности. Это произведение, по форме близкое к жанру религиозной проповеди, на самом деле считается первым собственно философским сочинением в Киевской Руси. В «Слове» раскрывается философско-историческая проблематика – в нем идет речь о всемирной истории человечества как истории распространения христианства и месте в этой истории славянских народов.

Вопросы и задания:

1. Какие две эпохи в истории человечества (истории религии) выделяет Илларион? Какое событие знаменует собой переход от одной эпохи к другой?

2. Какие народы и персонажи олицетворяют каждую из эпох?

3. Какие особенности исповедания религии характеризуют каждую из эпох?

4. Какое место в истории отводит Илларион «русскому народу»? Как он аргументирует свою точку зрения? На каком основании настоящее произведение, литературное по форме, можно считать философским по содержанию?

Благословен Господь Бог Израилев, Бог христианский, что посетил народ свой и сотворил избавление людям своим, что не позволил творению своему до конца идольским мраком одержимому быть и от бесовского служения погибнуть, но направил прежде племя Авраама скрижалями и законом, а после через Сына своего все народы спас Евангелием и крещением, вводя их в обновление воскресения – в жизнь вечную <…>.

Закон ведь – предшественник и слуга благодати и истины, истина же и благодать – слуги будущего века, жизни нетленной. Как закон приводит подчиняющихся ему к благодатному крещению, так и крещение сынов своих препровождает к вечной жизни.

И что принес закон? И что – благодать? Прежде был дан закон, потом – благодать, прежде тень – потом и истина. Образ же закону и благодати – Агарь и Сарра, сначала раба, потом – свободная. Да уразумеет это читающий. Как Авраам в юности своей имел жену Сарру, свободную, а не рабу, так и Бог сначала пожелал и замыслил сына своего в мир послать и тем благодать явить. Сарра же не рожала, потому что она была бесплодной; не была, впрочем, она бесплодной, но предназначено ей было промыслом Божиим в старости родить. Безвестная пока и утаенная премудрость Божия скрыта была от ангелов и людей не как несуществующая, но как утаенная, с тем, чтобы явиться в конце века. Сарра сказала Аврааму: Вот, обрек меня господь не рожать, войди к рабе моей Агари и роди от нее». Так и благодать сказала Богу: «Не пришло время сойти мне на землю и спасти мир, сойди на гору Синай и дай закон». Послушал Авраам речи Сарры и вошел к рабе ее Агари, – внял же и Бог словам благодати и сошел на Синай. Родила Агарь раба от Авраама, рабыня – родила раба, и дал Авраам имя ему: Измаил. Принес же и Моисей с Синайской горы закон, а не благодать, тень, а не истину.

После сего, когда Авраам и Сарра уже состарились, явился Бог Аврааму, сидящему перед дверьми шатра своего в полдень, у дуба Мамврийского. Авраам пошел навстречу Ему и поклонился Ему до земли, и принял Его в шатер свой. Когда век сей стал к концу приближаться, посетил Господь человеческий род и сошел с небес, в утробу девицы входя. Приняла девица его с поклоном в шатер тела своего, бесстрастно, так говоря ангелу: «Я раба Господня, пусть будет с тобой по слову твоему». И тогда отверз Бог лоно Сарры, и, зачав, родила Исаака, свободная – свободного. Также и Бог, когда посетил человечество, то явилось ранее безвестное и сокрытое, – родилась благодать и истина, а не закон, – сын, а не раб. Когда был вскормлен отрок Исаак, когда окреп, сотворил великий пир Авраам, когда вырос Исаак, сын его. Когда Христос уже был на земле, но благодать еще не окрепла, укреплялась в течение тридцати лет, все годы Христос в ней таился, и как вырос и окреп, явилась благодать Божия всем людям в реке Иорданской; и тогда устроил Бог пир и угощение великое тельцом, вскормленным от рождения, – возлюбленным Сыном своим Иисусом Христом, собрав воедино ангелов и людей.

После этого увидела Сарра Измаила, играющего с ее сыном Исааком, увидела и то, как обидел Измаил Исаака, и сказала она Аврааму: «Прогони рабу с сыном ее, не должен наследовать сыну рабыни сын свободной» <…>. Так и свободная благодать, увидев, что дети ее христиане терпят обиды от иудеев, сынов рабского закона, возопила к Богу: «Прогони иудеев с их законом, рассей по странам». Ибо какая связь тени с истиной, иудейства с христианством? И изгнана была рабыня Агарь с сыном ее Измаилом, и Исаак, сын свободной, стал наследником отцу своему Аврааму. И изгнаны были иудеи и рассеяны по странам, сыны благодати христиане сделались наследниками Богу и Отцу. Как исчезает свет луны, когда сияет солнце, как проходит холод ночи, когда солнечная теплота согревает землю, так и закон отошел, когда явилась благодать <…>. Ибо закон и прежде был, ненадолго вознесся и отошел, вера же христианская хотя и появилась позже, но стала выше закона и распространилась на множество народов. Благодать Христова всю землю охватила и как вода покрыла ее <…>.

Так и следовало благодати и истине воссиять в новых людях: ведь не вливают, по словам Господа, вина нового, то есть учения благодатного, в мехи ветхие, обветшавшие в иудействе, а то и мехи прорвутся, и вино прольется. Если не могли иудеи закона подобие удержать, но многократно идолам поклонялись, то как могли бы сохранить учение истинной благодати? Для нового учения нужны новые меха – новые народы, тогда то и другое ненарушимо будет. Так и было: вера благодатная по всей земле распространилась и до нашего народа русского дошла, и озеро закона пересохло, а евангельский источник наводнился и всю землю покрыл и на нас пролился. Вот уже и мы со всеми христианами славим Святую Троицу, а Иудея молчит <…>.

(Митрополит) Илларион. Слово о Законе и Благодати¶// Красноречие в Древней Руси (XI–XVII вв.). – М., 1987. – С. 49–52.

11.2 Философская система Г. С. Сковороды

Вашему вниманию предлагаются фрагменты из диалогов величайшего украинского философа Григория Саввича Сковороды (1722–1794), в которых представлены все основные элементы его системы – первой философской системы в истории философии Украины. Эта система органически впитала все особенности национальной философской традиции, поскольку в центре ее – проблема человеческого счастья. Она волновала мыслителя не только теоретически – в поисках решения проблемы счастья Сковорода вел жизнь нищенствующего странника, некоторые подробности которой вы сможете узнать из биографии мыслителя в конце «Практикума».

[О СУЩНОСТИ ФИЛОСОФИИ]

Харьков любил он и часто посещал его. Новый тамошний начальник, услышав о нем, желал видеть его. Сковорода пришел к нему по приглашению его. Губернатор, увидя его в первый раз и посмотря на него пристально, спросил его:

– Господин Сковорода! О чем учит Библия?

– О человеческом сердце, – ответствовал он. – Поваренные ваши книги учат, как удовольствовать желудок; псовые – как зверей давить; модные – как наряжаться; Библия учит, как облагородствовать человеческое сердце.

Некто из ученых спросил его тут же, что есть философия.

– Главная цель человеческой жизни, – отвечал Сковорода. – Глава дел человеческих есть дух его, мысли, сердце. Всяк имеет цель в жизни, но не всяк главную цель, то есть не всяк занимается главою жизни. Иной занимается чревом жизни, то есть все дела свои направляет, чтобы дать жизнь чреву; иной – очам, иной – волосам, иной – ногам и другим членам тела; иной же – одеждам и прочим бездушным вещам; философия, или любомудрие, устремляет весь круг дел своих на тот конец, чтобы дать жизнь духу нашему, благородство сердцу, светлость мыслям как главе всего. Когда дух в человеке весел, мысли спокойны, сердце мирно, то все светло, счастливо, блаженно. Сие есть философия.

Коваливский М. И. Жизнь Григория Сковороды¶// Сковорода Г. С. Соч.: В 2 т. – М., 1973. – Т. 2. – С. 403.

Исходным моментом философской системы Сковороды является его онтологическая составляющая – учение о «трех мирах и двух натурах», представляющее собой попытку нарисовать общую картину мира, чтобы определиться, где именно человеку надлежить искать свое счастье. Об этом Сковорода пишет в своем произведении, озаглавленном «Диалог: имя ему – потоп Змиин».

Вопросы и задания:

1. Сколько миров насчитывает Г. Сковорода? Какой из миров является для Сковороды центральным?

2. Какие символы составляют мир Библии? Какое назначение символического мира по Сковороде? Символом чего, по вашему мнению, есть солнце?

3. Какие две натуры находит Сковорода в каждом из миров? На какую аналогию с известным философским учением указывает по этому случаю сам Г. Сковорода?

4. Какой из натур является по отношению к «большому миру» и миру человека Бог?

…Суть же три мира. Первый есть всеобщий и мир обительный, где все рожденное обитает. Сей составлен из бесчисленных мир-миров и есть великий мир. Другие два суть частные и малые миры. Первый – микрокосм, сиречь мирик, мирок, или человек. Второй мир символический, сиречь Библия. В обительном коем-либо мире солнце есть око его, и око сие есть солнце. А как солнце есть глава мира, тогда не дивно, что человек назван микрокосм, сиречь маленький мир. А Библия есть символический мир, затем что в ней собраны небесных и преисподних тварей фигуры, дабы они были монументами, ведущими мысль нашу в понятие вечной натуры, утаенной в тленной так, как рисунок в красках своих <…>.

Все три мира состоят из двух едино составляющих естеств, называемых материя и форма. Сии формы у Платона называются идеи, сиречь видения, виды, образы. Они суть первородные миры нерукотворные, тайные веревки, преходящую сень, или материю, содержащие. В великом и в малом мире вещественный вид дает знать об утаенных под ним формах, или вечных образах. Такое же и в символичном, или библейном, мире, собрание тварей составляет материю. Но божие естество, куда знамением своим ведет тварь, есть форма. Ибо в сем мире есть материя и форма, сиречь плоть и дух, стень и истина, смерть и жизнь. Например, солнечная фигура есть материя, или стень. Но понеже она значит положившего в солнце селение свое, того ради вторая мысль есть форма и дух, будто второе в солнце солнце… Как из двоих цветов два духа, так из двоих естеств две мысли и два сердца: тленное и нетленное, чистое и нечистое, мертвое и живое! <…>

Весь мир состоит из двух натур: одна – видимая, другая – невидимая…

Сия невидимая натура, или бог, всю тварь проницает и содержит; везде всегда была, есть и будет. Например, тело человеческое видно, но проницающий и содержащий оное ум не виден.

По сей причине у древних бог назывался ум всемирный… Что касается видимой натуры, то ей также не одно имя, например, вещество, или материя, земля, плоть, тень и проч. <…>.

Сия-то блаженнейшая натура, или дух, весь мир, будто машинистова хитрость часовую на башне машину, в движении содержит и, по примеру попечительного отца, сам бытие есть всякому созданию. Сам одушевляет, кормит, распоряжает, починяет, защищает и по своей же воле, которая всеобщим законом, или уставом, зовется, опять в грубую материю, или грязь, обращает, а мы то называет смертию.

По сей причине разумная древность сравнила его с математиком или геометром, потому что непрестанно в пропорциях или размерах упражняется, вылепливая по разным фигурам, например: травы, деревья, зверей и все прочее; а еврейские мудрецы уподобили его горшечнику…

Она во всех наших всякого рода делах и речах душа, польза и краса, а без нее все мертво и гнусно. Родимся мы все без нее, однако для нее. Кто к ней природнее и охотнее, тот благороднее и острее, а чем больше кто с нею имеет участие, тем действительнейшее, но не понятое внутри чувствует блаженство или удовольствие. От нее одной зависит особенный в создании рода человеческого промысел…

Она различит нас от зверей милосердием и справедливостью, а от скотов – воздержанием и разумом; и не что иное есть, как блаженнейшее лицо божье, тайно на сердце написанное, сила и правило всех наших движений и дел.

Сковорода Г. С. Диалог: имя ему – потоп Змиин¶// Соч.: В 2 т. – М., 1973. – Т. 2. – С. 148, 151;

Сковорода Г. С. Начальная дверь к христианскому добронравию¶// Соч.: В 2 т. – М., 1973. – Т. 1. – С. 113–115.

Выяснив, в каком «мире» и в какой «натуре» может быть заключено человеческое счастье, Г. С. Сковорода в антропологической и социальной составляющей своей системы – концепциях «сродного труда» и «неравного равенства» – решает вопрос о том, что человек должен делать, чтобы стать счастливым. Указанные концепции раскрываются Сковородой в диалоге «Разговор, называемый алфавит, или букварь мира».

Вопросы и задания:

1. Что такое «сродность»?

2. Какие приметы указывают на наличие «сродности»? Можно ли считать «сродностью» высокое общественное положение и материальное богатство?

3. Каким образом человек способен найти свой «сродный труд»?

4. В чем состоят соответственно вклад природы (Бога) и человека в достижение «сродности»? Какой из указанных компонентов следует считать, на ваш взгляд, самым главным?

5. Что такое «неравное равенство»? В чем все люди равны, а в чем – нет?

6. Почему невозможно полное равенство между людьми с точки зрения концепции «сродного труда»?

7. Какому распространенному в западноевропейском Просвещении взгляду на общественное устройство Г. Сковорода противопоставляет концепцию «неравного равенства»?

8. Какие особенности украинской философской мысли нашли отображение в концепции о «сродном труде» и учении о «неравном равенстве»?

ДРУЖЕСКИЙ РАЗГОВОР О ДУШЕВНОМ МИРЕ

Лица: А ф а н а с и й, Я к о в, Л о н г и н, Е р м о л а й, Г р и г о р и й

Г р и г о р и й. Слава богу, собралась наша беседа! Что слышно? Нет ли вестей?

Я к о в. Вчера сделался пожар. Довелось быть в гостях и напасть на шайку ученых.

Л о н г и н. Был ли пожар?

Я к о в. При бутылках и стаканах ужасный разгорелся диспут <…>.

Г р и г о р и й. Разве они о Минерве говорили без Минервы? Так побеседуем же сами о драгоценнейшем нашем мире бесспорно и дружелюбно. Раскусим несколько слово сие: «Отдаться в волю божию». А премилосердная мать наша блаженная натура нас, любителей своих, не оставит, руководствуя нашу всю беседу. Вспомните сказанное мною слово сие: «Чем кто согласнее с богом, тем мирнее и счастливее». Сие-то значит: «жить по натуре». Кто же не говорит сего: жить по натуре? <…> И сие-то есть быть счастливым, познать себя, или свою природу, взяться за свою долю и пребывать с частию, себе сродною, от всеобщей должности… Природа есть первоначальная всему причина и самодвижущаяся пружина. Она есть мать охоты… Кратко сказать, природа запаляет к делу и укрепляет в труде, делая труд сладким.

А что же есть сия природа, если не тот блаженный в человеке дух, о котором говорит бог к Мойсею: «Се я посылаю ангела моего перед лицом твоим… Внимай себе и послушай его. Не усомнится, ибо имя мое на нем есть»… И сие-то есть с Богом счастливо вступить в звание, когда человек не по своим прихотям и не по чужим советам, но вникнув в самого себя и вняв живущему внутри и зовущему его святому духу, последуя тайному его мановению, принимается и придержится той должности, для которой он в мире родился, самым всевышним к тому предопределен…

Узнай себя. Внемли себе и послушай господа своего. Есть в тебе царь твой, отце и наставник. Внимай себе, сыщи его и послушай его. Он один знает, что тебе сродное, то есть полезное. Сам он и поведет к сему, зажжет охоту, закуражит к труду, увенчает концом и благословением главу твою <…>.

Некоторый молодчик был моим учеником. Детина подлинно рожден к человеколюбию и дружбе, рожден все честное слышать и делать. Но не рожден быть студентом. С удивлением сожалел я о его остолбенелости. Но как только он отрешился к механике, так вдруг всех удивил своим понятием без всякого руководителя <…>.

Л о н г и н. …Он [Бог] один тайная пружина всему сему. Все действительным, все приятным, все благоприличным делает одно только повиновение сокровенной его в человеке силе. А противление святому сему все действующему духу все уничтожает. По сей-то причине искусный врач неудачно лечит. Знающий учитель без успеха учит. Ученый проповедник без вкуса говорит. С приписью подъячий без правды правду пишет. Перевравший Библию студент без соли вкушает <…>.

Самое изрядное дело, без сродности делаемое, теряет свою честь и цену так, как хорошая пища делается гадкою, приемлемая из урынала [без аппетита. – Авт.] <…>. Зачем же окаеваешь себя, о маловерная душа, когда твой отец небесный родил тебя или земледелом, или горшечником, или бандуристом? Зачем не последуешь званию его, уклоняясь в высшее, но не в тебе сродное? Конечно, не разумеешь, что для тебя в тысячу раз счастливее в сей незнатной низкости жить с богом твоим, нежели без него находиться в числе военачальников или первосвященников: Неужель ты доселе не приметил, счастие твое где живет? Нет его нигде, но везде оно есть. Пожалуйста, чувствуй, что разумным и добрым сердцем гораздо милее и почетнее природный и честный сапожник, нежели бесприродный статский советник. Какая польза, если имя твое в тленном списке напечатано, а дух истины, сидящий и судящий во внутренностях твоих, не одобряет и не зрит на лицо, но на твое сердце?

Останься ж в природном твоем звании, сколько оно ни подлое. Лучше тебе попрощаться с огромными хоромами, с пространными грунтами, с великолепными названиями, нежели расстаться с душевным миром, сделав его через сопротивление твое внутренним себе неприятелем так чудного, сильного и непобедимого духа, сами ливанские кедры стирающие <…>.

[«НЕРАВНОЕ РАВЕНСТВО»]

Г р и г о р и й. …Что было бы, когда Бог блаженство наше заключил в одном каком-либо звании? Тогда бы счастие ограничено было теснотою одной стороны и одного только времени. Тогда мог ли бы Бог в одной стороне и в одном времени поместить весь род человеческий, когда каждому счастие нужно?..

Бог богатому подобен фонтану, наполняющему различные сосуды по их вместимости. Над фонтаном надпись сия: «Неравное всех равенство».

Льются из разных трубок разные струи в разные сосуды, вкруг фонтана стоящие. Меньший сосуд менее имеет, но в том равен есть большому, что равно есть полный. И что глупее, как равное равенство, которое глупцы в мир ввести зря покушаются? Куда глупое все то, что противно блаженной натуре?.. Боимся голода, не помня, что гораздо множайшие умирают от пресыщения. Глупая грусть сама не знает, чего желает. Само пресыщение не от скуки ли? Лучше умереть, нежели всю жизнь тосковать в несродностях. Несродность всякой праздности есть тяжелее. И легче не ползать, нежели летать для черепахи. Не ползая, лишается только сродной забавы, а летая стонет сверх того под несродным бременем…

Л о н г и н… Хочешь ли блаженным быть? Будь доволен долею твоею природы…

Сковорода Г. С. Разговор, называемый алфавит, или букварь мира¶// Соч.: В 2 т. – М., 1973. – Т. 1. – С. 416–439.

В диалоге «Начальная дверь к христианскому добронравию» Г. С. Сковорода указывает сущность и признаки счастья, которое человек может найти в сродном труде, если познает самого себя, свою божественную натуру, пронизивающую его микрокосм, как и остальные миры.

Вопросы и задания:

1. По каким признакам, по мнению Г. Сковороды, можно найти счастье в жизни?

2. Где именно следует искать счастье, согласно Г. Сковороде? В каком «мире» и в какой «натуре» может оно находиться?

3. Каким путем человек должен найти собственное счастье? В какой мере «сродный труд» может помочь человеку обрести счастье в жизни?

4. Как вы думаете: насколько легко стать счастливым по «рецепту» Г. С. Сковороды? Если, с точки зрения Г. Сковороды, счастье как «необходимая необходимость туне везде и всегда даруется», то почему большинство людей не чувствуют себя в жизни счастливыми?

Благодарение блаженному Богу о том, что нужное сделал нетрудным, а трудное ненужным.

Нет слаще для человека и нет нужнее, как счастье; нет же ничего и легче сего. Благодарение блаженному Богу. Царствие Божие внутри нас. Счастие в сердце, сердце в любви, любовь же в законе вечного...

Что было бы, если бы счастие, пренужнейшее и любезнейшее для всех, зависело от места, от времени, от плоти и крови? Скажу яснее: что было бы, если бы счастие заключил бог в Америке, или в Канарских островах, или в азиатском Иерусалиме, или в царских чертогах, или в соломоновом веке, или в богатствах, или в пустыне, или в чине, или в науках, или в здравии?.. Тогда бы и счастие наше и мы с ним были бедные. Кто б мог добраться к тем местам? Как можно родиться всем в одном коем-то времени? Как же и поместиться в одном чине и стати? Кое же то и счастие, утвержденное на песке плоти, на ограниченном месте и времени, на смертном человеке? Не сие ли есть трудное? Ей! Трудное и невозможное. Благодарение же блаженному Богу, что трудное сделал ненужным.

Ныне же желаешь ли быть счастливым? Не ищи счастья за морем, не проси его у человека, не странствуй по планетам, не волочись по дворцам, не ползай по шару земному, не броди по Иерусалимам… Золотом можешь купить деревню, вещь трудную, как обходимую, а счастие как необходимая необходимость туне везде и всегда даруется…

Что же есть для тебя нужное? То, что самое легкое. А что же есть легкое? О друг мой, все трудное, и тяжелое, и горькое, и злое, и лживое есть. Однако что есть легкое? То, друг мой, что нужное. Что есть нужное? Нужное есть только одно: «Едино есть на потребу»…

Что же есть оное едино? Бог. Всяка тварь есть рухлядь, смесь, сволочь, сечь, лом, крушь, стечь, вздор, сплочь, и плоть и плетки… А то, что любезное и потребное, есть едино везде и всегда. Но сие едино все горстию своею и прах плоти твоей содержит…

Многие телесные необходимости ожидают тебя, и не там счастие, а для сердца твоего едино есть на потребу, там бог и счастие, не далече оно. Близ есть. В сердце и в душе твоей.

Сковорода Г. С. Начальная дверь к христианскому добронравию¶// Соч.: В 2 т. – М., 1973. – Т. 1. – С. 111–112.

Рассмотрение философской системы Г. С. Сковороды будет неполным без определения ее значения не только для философии в Украине, но и для украинской культуры в целом. Ознакомьтесь с мнением на этот счет известного философа диаспоры М. Шлемкевича в его работе «Загублена українська людина» и выскажите собственную точку зрения: приемлема ли для вас позиция Сковороды и вытекающий из нее особый стиль жизни.

Ми досі хилимо чола перед душевною чистотою й глибиною тієї людини. Ми називаємо самого Сковороду українським Сократом. Одначе мусимо пам’ятати одне: велику різницю між тими двома моралістами. Сократ проповідь моральної відбудови й очищення виніс на атенські [афінські. – Авт.] базари і протиставив її мужньо й одверто панівній тоді софістиці. Він смертю заплатив за свою мужність. Сковорода зі своєю правдою жив по затішних пасіках поміщиків, здалека від широких шляхів і їх сутолоки. Тому Сократ і його вчення означають початок нової духовності Геллади, тоді як Сковорода при всій шляхетності й величі означає тільки кінець епохи, а не початок нової…

Архімед креслив свої циркулі також у тиші, але вони давали його батьківщині, Сиракузам, найсильнішу зброю в обороні незалежності. Наша «сковородянська» людина вміє креслити свої циркулі в такій віддалі від життя, що ніхто й не рветься каламутити їй невинну роботу (Шлемкевич М. Загублена українська людина. – К., 1992. – С. 20–21).

11.3 «Философия сердца» П. Юркевича

В приведенной ниже работе «Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия» Памфил Юркевич (1826–1874) – профессиональный классический философ, профессор Киевской духовной академии (бывш. Киево-Могилянской) и Московского университета обосновывает одну из коренных особенностей украинской философской мысли – ее кордоцентричность. В известной степени он противопоставляет ее рационализму западноевропейской философии, который, как известно, отдавал предпочтение «голове», т. е. мышлению, или разуму: «Между явлениями и действиями души разум имеет значение света, которым озаряется не им положенная, но Богом созданная жизнь человеческого духа с ее Богом данными законами… Жизнь духовная зарождается прежде и раньше этого света разума – во мраке и темноте, то есть в глубинах, недоступных для нашего ограниченного взора. Если из основ этой жизни возникает свет знания и разумения как последующее ее явление, то этим вполне оправдывается библейское воззрение на значение человеческого ума, который есть вершина, а не корень духовной жизни человека» (Юркевич П. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия// Юркевич П. Философские произведения. – М., 1990. – С. 87).

Вопросы и задания:

1. В каком – прямом или переносном – смысле говорит о сердце П. Юркевич? Где, по мнению П. Юркевича, находится сердце у человека?

2. Каким значением в духовной жизни человека наделяет П. Юркевич его сердце?

3. Какие физиологические обоснования приводит П. Юркевич в доказательство того, что сердце является «средоточием всей телесной и духовной жизни человека»? Насколько убедительными кажутся лично вам его обоснования?

4. Какие важнейшие духовные процессы происходят в человеческом сердце?

5. Каково, согласно П. Юркевичу, взаимодействие разума и сердца в области морали?

Кто читает с надлежащим вниманием слово Божие, тот легко может заметить, что во всех священных книгах и у всех богодухновенных писателей сердце человеческое рассматривается как средоточие всей телесной и духовной жизни человека, как существеннейший орган и ближайшее седалище всех сил, отправлений, движений, желаний, чувствований и мыслей человека со всеми их направлениями и оттенками…

Сердце есть хранитель и носитель всех телесных сил человека…

Сердце есть средоточие душевной и духовной жизни человека. Так, в сердце зачинается и рождается решимость человека на такие или другие поступки; в нем возникают многообразные преднамерения и желания; оно есть седалище воли и ее хотений…

Сердце есть седалище всех познавательных действий души…

Сердце есть средоточие многообразных душевных чувствований, волнений и страстей…

Наконец, сердце есть средоточие нравственной жизни человека… Сердце есть исходное место всего доброго и злого в словах, мыслях и поступках человека, есть доброе или злое сокровище человека… Сердце есть скрижаль, на которой записан естественный нравственный закон <…>.

Считаем небесполезным войти в рассмотрение тех оснований, по которым наука не соглашается с библейским учением о сердце как седалище и средоточии душевной жизни человека. Может быть, при этом откроется, что библейское воззрение не так безразлично для интересов нашего знания, чтобы мы могли при изучении души оставлять его без внимания <…>.

В настоящее время физиология знает, что сердце не есть простой мускул, не есть нечувствительный механизм, который только заведывает движением крови в теле посредством механического на него давления. В сердце соединяются оба замечательнейшие порядка нервов: так называемые нервы симпатические, которые заведывают всеми растительными отправлениями человеческого организма, химическим претворением материалов, питанием и обновлением тела, образованием его составных частей, наконец, целесообразным согласием между величиною и формою его отдельных действий, и нервы, служащие необходимыми органами ощущения или представления и воли. …отсюда делается ясным, почему общее чувство души или чувство, которое мы имеем о нашем собственном духовно-телесном бытии, дает замечать себя в сердце, так что самые неприметные перемены в этом чувстве сопровождаются переменами в биениях сердца… Если нашему телу недостает надлежащих материалов для питания или если какие-либо части его выведены из нормального своего положения и отношения к другим частям, то эти механические изменения в теле ощущаются душою как голод и болезнь <…>.

Сообразно с этим лучшие философы и великие поэты сознавали, что сердце их было истинным местом рождения тех глубоких идей, которые они передали человечеству в своих творениях, а сознание, которого деятельность соединена с отправлениями органов чувств и головного мозга, давало этим идеям только ясность и определенность, свойственные мышлению <…>.

Гораздо решительнее выступает значение сердца в области человеческой деятельности, потому что мы различно судим о человеческих поступках смотря по тому, определяются ли они внешними обстоятельствами и соответствующими соображениями или же возникают из непосредственных и свободных движений сердца. Только последним, по-настоящему, мы можем приписать нравственное достоинство, тогда как первые имеют в большей или меньшей мере характер физических действий <…>.

Выразим окончательно нашу мысль о значении начал и общих правил разума в области нравственной посредством евангельского образа, который по своей точности всегда будет возбуждать удивление в беспристрастном наблюдателе: для живой – а не только представляемой – нравственности требуется светильник и елей (Мф 25, 1–10). По мере того как в сердце человека иссякает елей любви, светильник гаснет: нравственные начала и идеи потемняются и наконец исчезают из сознания… Это отношение между светильником и елеем – между головою и сердцем – есть самое обыкновенное явление в нравственной истории человечества.

Юркевич П. Сердце и его значение в духовной жизни человека, по учению слова Божия // Юркевич П. Философские произведения. – М., 1990. – С. 69–72, 75–76, 80–81, 83, 94, 101.

В сер. ХІХ в. были распространены и позитивистские и вульгарно-материалистические взгляды, которые, в отличие от П. Юркевича, представляли человека сугубо материальным существом, живущим исключительно по физическим законам. Познакомьтесь с образцом таких взглядов, которые популяризировал в своей работе «Антропологический принцип в философии» известный писатель, публицист, революционер Н. Г. Чернышевский, а затем попытайтесь поддержать один из подходов к человеку – идеалистический П. Юркевича или материалистический Н. Г. Чернышевского – или не согласиться с обоими.

1) «Философия видит в нем [человеке. – Авт.] то, что видят медицина, физиология, химия; эти науки доказывают, что никакого дуализма в человеке не видно, а философия прибавляет, что если бы человек имел, кроме реальной своей натуры, другую натуру, то эта другая натура непременно обнаружилась бы в чем-нибудь». Иначе говоря, раз духовную жизнь человека нельзя увидеть, услышать, пощупать собственными руками, то ее попросту не существует (Чернышевский Н. Г. Антропологический принцип в философии // Полн. собр. соч. – М., 1950. – Т. 7. – С. 240).

2) Существование органического тела – лишь видоизмененный химический процесс, сродни процессам в природе, во время которых тела обнаруживают такие качества, «какие совершенно незаметно в них при состоянии неподвижного соединения»: подобно тому, как дерево само по себе не жжет, но способно поддерживать горение, человек, состоящий из неодушевленных материальных частиц, способен порождать идеальные мысли (Там же. – С. 245).

3) У человека отсутствует абстрактное мышление как таковое: «Мышление состоит в том, чтобы из разнообразных комбинаций ощущений и представлений, изготовляемых воображением при помощи памяти, выбирать такие, которые соответствуют потребности мыслящего организма в данную минуту». Поэтому у процессов в нервной системе И. Ньютона, формулирующего закон всемирного тяготения, и курицы, «отыскивающей овсяные зерна в куче сора и пыли», – «одинаковая сущность»! (Там же. – С. 278).

4) Сам по себе человек, будучи лишенным какого-либо духовного начала, этически нейтрален: «человеческой натуры нельзя тут ни бранить за одно, ни хвалить за другое; все зависит от обстоятельств, отношений, [учреждений]… Потому можно находить, что Иван добр, а Петр зол, но эти суждения прилагаются только к отдельным людям, а не к человеку вообще, как понятия о привычке тесать доски, ковать и т. д.» (Там же. – С. 264).

Раздел 12

ПРОБЛЕМА БЫТИЯ

Основная задача каждой философии заключается в решении проблемы наличного бытия мира. Решением этой проблемы занимались все философы, как бы различно они ни формулировали саму проблему.

Шеллинг Ф. Философские письма о догматизме и критицизме.

План

1. Субстанциональный подход к бытию.

2. Субъективистский подход к бытию.

3. Проблема бытия в ХХ веке. Синергетика.

Теоретический итог:

сравните:

– субстанциональный и субъективистский подходы к бытию;

– представление о бытии как субстанции и как становлении;

– классический философский взгляд на бытие и состояние разработки этой проблемы в ХХ веке.

Философский словарь: бытие, система, сознание, становление, синергетика, сущность, субстанция, точка бифуркации, М. Хайдеггер.

Особое положение категории бытия в философской мысли обусловливается двумя обстоятельствами:

– способностью охватить в себе весь окружающий человека мир как некоторую целостность, нечто, что извечно есть – существует, бытийствует. Тем самым, ставя проблему бытия, философия рассматривает мир и место в нем человека в предельно общем виде, что позволяет ей очертить себя как самостоятельную сферу духовной деятельности человека (наряду с религией, наукой, искусством);

– свойством являться для философии «простейшим (а из доказуемых – единственным) способом мыслимости абсолюта» (Доброхотов А. Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. – М., 1986. – С. 236), поскольку из содержащегося в категории бытия представления о реальности, действительности окружающего человека мира явственно вытекает идея о том, что этот мир существует не как бесформенная куча никак не связанных между собой фрагментов, но как что-то взаимосвязанное, единое. Таким образом, философское размышление оказывается перед необходимостью поиска за внешней, чувственно-воспринимаемой данностью каких-то всеобщих, вечных, абсолютных, объективных, постигаемых исключительно с помощью абстрактно-логического мышления оснований, позволяющих миру в целом – быть.

В настоящем «Практикуме» представлены наиболее общие подходы к бытию, существовавшие в истории философии.

Представители субстанционального направления, утверждали, что «бытие» открывает подлинный мир сущностей и является как бы окном, позволяющим взглянуть из мира явлений на действительность» (Там же). Суть их взглядов можно вкратце выразить в двух основных формулах: «сущность есть существование» – иначе говоря, в любом предмете изначально заложена его действительность, бытийственность, так что, допустим, стол существует сам по себе, а не в силу воздействия на него чего-то внешнего; «бытие есть субстанция» – окружающий нас мир предметов, явлений или процессов является реальным, действительным, несотворимым и неуничтожимым, вечным и т. д. независимо от человека, от его деятельности или сознания.

Сторонники субъективистского направления полагали, что «бытие» – это фиктивное, пустое понятие, возникшее в результате лингвистических недоразумений и позволяющее в лучшем случае увидеть, как в зеркале, отражение собственной структуры разума» (Там же. – С. 237). Суть этого направления лучше всего передает тезис Гегеля «бытие есть ничто», который мы оставляем авторскому комментарию.

Достаточно часто для характеристики состояния проблемы бытия в ХХ ст. употребляют слово «кризис». С нашей точки зрения, так обозначается разрыв прежних подходов к бытию, дававших хотя и различные, зато однозначные ответы на вопрос, что такое бытие, с принципиальной теоретической установкой в отношении бытия философской мысли нашего столетия: «бытие не есть сущее» (парафраз М. Хайдеггера). Другими словами, бытие не совпадает с очевидностью существования, которое часто в философии принимали за бытие, не поддается оно и традиционному мыслительному анализу, результаты которого можно было бы выразить в нескольких общих понятиях; возможно лишь, что бытием можно назвать специфически человеческое состояние, когда человек осознает, кто он есть в мире и в сообществе других людей.

В философской литературе подходу к бытию как субстанции, т. е. постоянной, вечной и неизменной основе и сущности мира, также противопоставляется взгляд на бытие как становление: «идея о том, что бытие предполагает изменение, то есть, что бытие есть становление, связана с именами двух величайших и самых бескомпромиссных философов периода зарождения и расцвета западной философии: Гераклита и Гегеля.

Сформулированное Парменидом, Платоном и схоластическими «реалистами» положение о том, что бытие есть постоянная, вечная и неизменная субстанция, противоположная становлению, имеет смысл только в том случае, если исходит из идеалистического представления, что мысль (идея) есть высшая реальность. Если идея любви (в понимании Платона) более реальна, чем переживание любви, то можно утверждать, что любовь как идея постоянна и неизменна. Но если исходить из существования реальных людей – живущих, любящих, ненавидящих, страдающих, то можно сделать вывод о том, что нет вообще ни одного существа, которое не находилось бы в процессе становления и изменения. Все живое может существовать только в процессе становления, только изменяясь. Изменение и развитие – неотъемлемые качества жизненного процесса.

Концепция Гераклита и Гегеля, согласно которой жизнь есть процесс, а не субстанция, перекликается в восточном мире с философией Будды. В буддийской философии нет места понятию о какой бы то ни было устойчивой, неизменной субстанции ни в отношении вещей, ни в отношении человеческого «я». Ничто не является реальным, кроме процессов. Современная научная мысль способствовала возрождению философских представлений о «мышлении как процессе», обнаружив и применив их в естественных науках» (Фромм Э. Иметь или быть? – 2-е изд. – М., 1990. – С. 31–32) .

Возможны и другие точки зрения на бытие: чаще всего это монизм и дуализм: первый признает существование единой основы мира, второй – не менее двух, как, к примеру, И. Кант, исходивший из равноправия мира «вещей в себе» и мира «вещей для нас». В свою очередь, монизм можно подразделить на идеалистический (Платон, Гегель) и материалистический (Демокрит и Эпикур, французские механистические материалисты, К. Маркс, Ф. Энгельс).

Все названные подходы следует считать дополняющими друг друга, раскрывающими – каждый со своей стороны – все многообразие феномена бытия.

12.1 СУБСТАНЦИОНАЛЬНЫЙ ПОДХОД К БЫТИЮ

Утверждение субстанционального подхода к бытию справедливо связывается с именем древнегреческого философа Аристотеля. Вы можете убедиться в этом сами, обратившись к отрывкам из его знаменитой «Метафизики». Наиболее полное развитие он получает в средневековой схоластике. Здесь в качестве высшего воплощения бытия рассматривается Бог, в то время как бытие остального мира выстраивается по отношению к нему иерархически. Об этом явственно свидетельствуют приведенные ниже отрывки из «Суммы теологии» величайшего теолога средневековья – Фомы Аквинского.

Вопросы и задания:

1. Как в настоящем отрывке определяет бытие Аристотель?

2. В чем Аристотель видит основное различие между бытием вещей и существованием различных качеств, свойств или состояний вещей?

3. Какие бытийственные характеристики приписывает Фома Аквинский Богу как основе всего существующего? Какое свойство божественного бытия, соединяясь с бытием других предметов, наделяет последние действительным существованием?

4. В каком отношении к бытию Бога, по мнению Аквината, находится бытие других феноменов – от ангелов и небесных тел до простых предметов?

5. Какими представлениями о разновидностях и свойствах бытия обогащает Фома Аквинский субстанциональный подход?

Хотя о сущем говорится в стольких значениях, но ясно, что первое из них – это значение сущего как сути вещи, которая выражает ее сущность (когда мы хотим сказать, какова эта вещь, мы говорим, что она хороша или плоха, но не что она величиною в три локтя или что она человек: когда же мы хотим сказать, что она есть, мы не говорим, что она белая или теплая или величиною в три локтя, а что она человек или Бог), а все остальное называется сущим, поскольку в одних случаях – это относящееся к сущему в первом значении количество или качество, или состояние, или еще что-то другое тому подобное. Поэтому можно бы поставить и вопрос: «ходить», «быть здоровым», «сидеть» и тому подобное – есть ли каждое из них сущее или не-сущее? Ибо ни одно из них не существует от природы само по себе и не может отделяться от предмета (oysia); а если что-то здесь есть, то скорее то, что ходит, то, что сидит, и то, что здорово… Ясно поэтому, что благодаря сущности есть каждое из тех действий или состояний, так что сущность есть в первичном смысле сущее, т. е. не в некотором отношении сущее, а безусловно сущее…

И вопрос, который издревле ставился и ныне и постоянно ставится и доставляет затруднения, – вопрос о том, что такое сущее, – это вопрос о том, что такое сущность (Метафизика, 1028 а–b)…

Таким образом, ясно, что бытие каждой вещи, обозначаемой как первичное и само по себе сущее, и сама эта вещь тождественны и составляют одно (Метафизика, 1032 а).

Аристотель. Метафизика¶// Соч.: В 4 т. – М., 1975. – Т. 1. – С. 187–188, 197.

…Первичная сущность по необходимости должна быть всецело актуальной и не допускать в себе ничего потенциального. Правда, когда один и тот же предмет переходит из потенциального состояния в актуальное, по времени потенция предшествует в нем акту; однако сущностно акт предшествует потенции, ибо потенциально сущее может перейти в актуальное состояние лишь при помощи актуально сущего (Сумма теол., I. q. 3, 1 c).

…Мы полагаем Бога как первоначало не в материальном смысле, но в смысле производящей причины; и в таковом качестве он должен обладать наивысшим совершенством. Если материя, поскольку она является таковой, материальна, то движущее начало, поскольку оно является таковым, актуально. Отсюда действующему первоначалу приличествует быть в наивысшей степени актуальным и потому в наивысшей степени совершенным. Ведь совершенство предмета определяется в меру его актуальности; совершенным называют то, что не испытывает никакой недостаточности в том роде, в котором оно совершенно (Сумма теол., I.q. 4, 1 c).

…Далее следует сказать, что коль скоро вечность есть мера пребывания, в той степени, в какой предмет отдаляется от пребывания в бытии, он отдаляется и от вечности. Притом некоторые предметы настолько отделяются от устойчивого пребывания, что их бытие подвержено изменениям или состоит в изменении, и такие предметы имеют своей мерой время; таковы всяческие движения, а также бытие бренных вещей. Однако другие предметы менее отдаляются от устойчивого пребывания, так что их бытие не состоит в изменении и не подвержено ему; все же и они имеют изменения преходящего порядка, будь-то в акте или потенции. Так, очевидно, обстоит дело с небесными телами, субстанциональное бытие которых неизменяемо, но которые соединяют эту неизменяемость с изменениями относительно места. То же самое явствует и относительно ангелов, бытие которых неизменяемо в том, что касается их естества, но подвержено изменениям в том, что касается их избрания, а также их интеллектов, состояний и положений в пространстве. Такие предметы имеют своей мерой век, который занимает промежуточное место между вечностью и временем (Сумма теол., I, q. 10, 5 c).

Фома Аквинский. Сумма теологии¶// Боргош Ю. Фома Аквинский. –2-е изд. –¶М., 1975. – С. 148– 51.

12.2. СУБЪЕКТИВИСТСКИЙ ПОДХОД К БЫТИЮ

Расцвет субъективистского подхода приходится на философию Нового времени и связан с присущим ей классическим субъект-объектным способом философствования. Для раскрытия содержания этого подхода вам предлагаются выдержки из «Трактата о человеческой природе» Д. Юма, «Критики чистого разума» И. Канта и «Науки логики» Гегеля.

Вопросы и задания:

1. Что, с точки зрения Д. Юма, представляет собой бытие?

2. Каков механизм возникновения в нашем сознании идеи бытия (существования)? В чем состоит принципиальное отличие формирования идеи бытия от формирования других идей?

3. Зачем человеческому разуму необходимо приписывать каждой вещи идею существования?

4. На каком основании И. Кант отказывает бытию в объективности? Насколько убедительной кажется вам его аргументация?

5. Какой смысл, на ваш взгляд, вкладывает Гегель в отождествление бытия и ничто? Почему обыденному человеческому рассудку, с точки зрения Гегеля, трудно осознать единство бытия и ничто?

6. В чем Гегель видит принципиальную разницу между чистым бытием и наличным бытием? Существует ли в действительности для Гегеля окружающий нас материальный мир?

7. Какое значение имеет для философии понятие чистого бытия, бытия как такового, ведь, по мнению Гегеля, мы можем соприкасаться лишь с наличным бытием?

Нет такого впечатления или такой идеи любого рода, которые не осознавались и не вспоминались бы нами, и которых мы не представляли бы существующими: очевидно, что из такого сознания и проистекает наиболее совершенная идея бытия и уверенность в нем. Исходя из этого, мы можем сформулировать следующую дилемму, самую ясную и убедительную, какую только можно себе вообразить: так как мы никогда не вспоминаем ни одного впечатления и ни одной идеи, не приписывая им существования, значит, идея существования должна либо происходить от отчетливого впечатления, соединенного с каждым восприятием или с каждым объектом нашей мысли, либо быть тождественной самой идее восприятия или объекта.

Так как эта дилемма является очевидным следствием принципа, гласящего, что каждая идея происходит от сходного с ней впечатления, то наш выбор между обоими положениями дилеммы не может быть сомнительными. Не только нет такого отчетливого впечатления, которое сопровождало бы каждое впечатление и каждую идею, но я не думаю, чтобы существовали вообще два отчетливых впечатления, которые были бы соединены неразрывно. Хотя некоторые ощущения и могут быть временно соединены, мы вскоре замечаем, что они допускают разделение и могут быть даны в отдельности. В силу этого, хотя каждое впечатление и каждая идея, какие мы только помним, рассматриваются как существующие, однако идея существования не происходит от какого-либо отдельного впечатления.

Итак, идея существования тождественна идее того, что мы представляем как существующее. Просто думать о какой-либо вещи и думать о ней как о существующей совершенно одно и то же. Идея существования, присоединенная к идее какого-нибудь объекта, ничего к ней не прибавляет. Чтобы мы ни представляли, мы представляем это как существующее. Всякая идея, какую бы мы ни образовали, есть идея некоторого бытия, а идея некоторого бытия есть любая идея, какую бы ни образовали.

Юм Д. Трактат о человеческой природе¶// Соч. В 2 т. – 2-е изд., доп. и испр. – М., 1996. – Т. 1. – С. 124.

Ясно, что бытие не есть реальный предикат [cвойство. – К. К.], иными словами, оно не есть понятие о чем-то таком, что могло быть прибавлено к понятию вещи. Оно есть только полагание вещи или некоторых определений само по себе. В логическом применении оно есть лишь связка в суждении. Положение Бог есть всемогущее [существо] содержит в себе два понятия, имеющие свои объекты Бог и всемогущество; словечко есть не составляет здесь дополнительного предиката, а есть лишь то, что предикат полагает по отношению к субъекту. Если я беру субъект (Бог) вместе со всеми его предикатами (к числу которых принадлежит и его всемогущество) и говорю: «Бог есть или есть Бог», – то я не прибавляю никакого нового предиката к понятию Бога, а только полагаю субъект сам по себе вместе со всеми его предикатами, и притом как предмет в отношении к моему понятию.

Кант И. Критика чистого разума¶// Соч.: В 8 т. – М., 1994. – Т. 3. – С. 452.

Бытие, чистое бытие – безо всякого дальнейшего определения.

В своей неопределенной непосредственности оно равно лишь самому себе, а также не неравно в отношении ничто, не имеет никакого различия ни внутри себя, ни по отношению к внешнему… Бытие есть чистая неопределенность и пустота. – В нем нечего созерцать, если здесь может идти речь о созерцании, иначе говоря, оно есть только само это чистое, пустое созерцание. В нем также нет ничего такого, что можно было бы мыслить, иначе говоря, оно равным образом лишь пустое мышление. Бытие, неопределенное, непосредственное, есть на деле ничто и не более, и не менее, как ничто <…>.

Было бы нетрудно показать это единство бытия и ничто на любом примере во всякой действительной вещи или мысли. О бытии и ничто следует сказать.., что нет ничего ни на небе, ни на земле, что не содержало бы в себе и бытие, и ничто <…>.

Нашим намерением не могут быть предупреждены все случаи, когда обыденное сознание сбивается с толку при рассмотрении подобного рода логических положений, ибо случаи эти неисчислимы. Мы можем коснуться лишь некоторых из них. Одной из причин такой путаницы служит, между прочим, то обстоятельство, что сознание привносит в такие абстрактные логические положения представления о некотором конкретном нечто и забывает, что речь идет вовсе не о нем, а лишь о чистых абстракциях бытия и ничто, и что только их необходимо придерживаться. Бытие и небытие суть одно и то же, следовательно, одно и то же, существую ли я или не существую, существует ли или не существует этот дом, обладаю ли я или не обладаю ста талерами… В указанном положении говорится о чистых абстракциях бытия и ничто; применение же делает из них определенное бытие и определенное ничто. Но об определенном бытии, как уже сказано, здесь речь не идет <…>.

Лишь наличное бытие содержит реальное различие между бытием и ничто, а именно, нечто и иное. – Это реальное различие предстает перед представлением вместо абстрактного бытия и чистого ничто и лишь мнимого различия между ними <…>.

Отсылку от отдельного конечного бытия к бытию как таковому, взятому в его совершенно абстрактной всеобщности, следует рассматривать как самое первое теоретическое и даже практическое требование… – можно напомнить, что человек должен подняться в своем образе мыслей до такой абстрактной всеобщности, при которой ему в самом деле будет безразлично... существует ли он или нет в конечной жизни (ибо имеется в виду некоторое состояние, определенное бытие) и т. д...

Гегель Г. В. Ф. Наука логики. – М., 1970. –¶Т. 1. – С. 139–140, 143–148.

12.3 ПРОБЛЕМА БЫТИЯ В ХХ ВЕКЕ. СИНЕРГЕТИКА

Один из самых известных философов ХХ в., представитель немецкого направления в экзистенциализме, Мартин Хайдеггер большую часть своего философского творчества посвятил освещению именно проблемы бытия. По его мнению, вся европейская философская традиция, начиная с Парменида, находилась в ситуации «забвения бытия». Для преодоления этой ситуации Хайдеггер предложил собственную «фундаментальную онтологию» – «пока не осмыслена истина бытия, всякая онтология лишена своего фундамента… Фундаментальная онтология пытается вернуться к той сущностной основе, из которой вырастает осмысление истины бытия». «Фундаментальная онтология» Мартина Хайдеггера базируется на разграничении сущего – повседневного существования человека и неодушевленных вещей и бытия как присущего только человеку способа присутствия в мире, который обусловлен тем обстоятельством, что человек заброшен в мир и вынужден задуматься над своей конечностью (смертностью) перед лицом бесконечности окружающей его Вселенной. В результате этого осмысления он осознает уникальность и неповторимость своего присутствия в мире, что он есть. Об авторском понимании проблемы бытия вы сможете узнать из отрывков нескольких крупнейших работе М. Хайдеггера по онтологической проблематике, главные из которых – монография «Бытие и время» и «Письмо о гуманизме».

Вопросы и задания:

1. В чем М. Хайдеггер видит главную сложность философского осмысления бытия?

2. Что такое «забвение бытия»? Почему М. Хайдеггер убежден, что бытие – это ближайшее, которое остается для человека далеким? Каким образом ситуацию «забвения бытия» можно объяснить, исходя из препятствий, стоящих на пути философского осмысления бытия?

3. Что означает выражение, «человек экзистирует»? Почему только человеку, а не лошади, ангелу или скале, с точки зрения М. Хайдеггера, дано удостоверять, что есть бытие?

4. Как вы думаете: является ли человек «пастухом бытия» объективно, или же этот статус зависит от личности каждого отдельно взятого человека?

5. В чем все-таки состоит, согласно М. Хайдеггеру, различием между бытием и сущим?

6. Покажите, что по своему характеру «фундаментальная онтология»М. Хайдеггера является экзистенциалистской.

[ВОПРОС О БЫТИИ]

Мы не знаем, что значит «бытие», но уже когда мы спрашиваем: «Что есть бытие?»– мы держимся в некой понятности этого «есть» без того, чтобы быть способным концептуально фиксировать, что это «есть» означает. Нам неведом даже горизонт, из которого нам надо было бы схватывать и фиксировать его смысл. Эта усредненная и смутная понятность бытия есть факт <…>.

В «Бытии и времени» (С. 212) преднамеренно и предусмотрительно сказано: il y a l’Etre: «имеется Бытие». Это il y a – неточный перевод нашего «имеется». «Имеет себя», а потому может и дарить себя, само же бытие. Этим «имеет себя» обозначена дающая, открывающая, хранящая свою истину сущность бытия. Самоотдача открытости вместе с открытостью – это, собственно, и есть Бытие само по себе.

Вместе с тем это «имеется» употреблено для того, чтобы на первых порах избежать оборота «бытие есть»; ведь обычно «есть» говорится о том, что существует. Такое мы называем сущим. А бытие «есть» как раз не «сущее». Если «есть» без более подробного истолкования говорится о бытии, то слишком легко представить в виде «сущего» вроде всем известного сущего, действующего в качестве причины и производимого в качестве следствия. И все-таки уже Парменид в раннюю эпоху мысли говорит: estin gar einai, «есть, собственно, Бытие». В этих словах кроется изначальная тайна для всякой мысли. Возможно, «есть» нельзя подобающим образом сказать ни о чем, кроме бытия, так что все сущее никогда по-настоящему не «есть». Но поскольку мысль сперва должна достичь того, чтобы высказать бытие в его истине, вместо того, чтобы объяснять его как сущее из сущего, постольку для добросовестной мысли должно оставаться открытым вопросом, «есть» ли бытие и как оно есть <…>.

[ЗАБВЕНИЕ БЫТИЯ]

Забвение бытия косвенно дает о себе знать тем, что человек рассматривает и разрабатывает всегда только сущее. Поскольку он при этом не может обойтись без какого-либо представления о бытии, бытие истолковывается им просто как «наиболее общее» и потому всеобъемлющее среди сущего, или как творение бесконечного сущего, или как создание некоего бесконечного субъекта. Вдобавок «бытие» исстари именуется «сущим», и наоборот, «сущее» – бытием, оба, словно кружась, в загадочной и еще не осмысленной подмене <…>.

Но бытие – что такое бытие? Оно есть оно само. Испытать и высказать это должно научиться будущее мышление. «Бытие» – это не Бог и не основа мира. Бытие шире, чем все сущее, и все равно оно ближе к человеку, чем любое сущее, будь то скала, зверь, художественное произведение, машина, ангел или Бог. Бытие – это ближайшее. Однако ближайшее останется для человека самым далеким. Человек всегда уже заранее держится за сущее и только за него. Представляя сущее как сущее, мысль, конечно, вступает в отношение к бытию, но мыслит по-настоящему всегда только сущее как таковое и как раз никогда – бытие как таковое <…>.

[БЫТИЕ]

Чтобы достичь измерения бытийной истины и осмыслить его, нам, нынешним, предстоит еще прежде всего выяснить, наконец, как бытие касается человека и как оно заявляет на него свои права. Подобный сущностный опыт мы будем иметь, когда до нас дойдет, что человек есть в той мере, в какой он эк-зистирует <…>. Сущее существующее способом экзистенции, это человек. Только человек экзистирует. Скала существует, но она не экзистирует. Дерево существует, но оно не экзистирует. Лошадь существует, но она не экзистирует. Ангел существует, но он не экзистирует. Бог существует, но он не экзистирует. Предложение: «Только человек эк-зистирует» никоим образом не значит, что только человек оказывается действительно сущим, а все прочее сущее недействительно и только кажимость или представление. Предложение: «Только человек экзистирует» означает: человек есть то сущее, чье бытие …отличительно благодаря бытию, отмечено в бытии.

Человек, скорее, самим бытием «брошен» в истину бытия, чтобы, эк-зистируя таким образом, беречь истину бытия, чтобы в свете бытия сущее явилось как сущее, каково оно есть. Явится ли оно и как явится, войдут ли в просвет бытия, будут ли присутствовать или отсутствовать Бог и боги, история и природа и как именно присутствовать, решает не человек. Явление сущего покоится в историческом событии бытия. Для человека, однако, остается вопрос, сбудется ли он, осуществится ли его существо так, чтобы отвечать этому событию; ибо соразмерно последнему он призван как эк-зистирующий хранить истину бытия. Человек – пастух бытия.

Хайдеггер М. Бытие и время. – М., 1997. – С. 5;¶Хайдеггер М. Введение в «Что такое метафизика?»¶// Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993. – С. 32;¶Хайдеггер М. Письмо о гуманизме¶// Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993. – С. 192–220.

Еще большую экзистенциально-гуманистическую наполненность получает освещение проблемы бытия в постмодернистской философии последней четверти ХХ ст. Она представляет мир как бесконечно изменчивый, а человека в нем – как «номадическую сингулярность», «неприкаянную единичность», чья жизнь состоит из бесконечного количества «событий» – мгновенных внешних и внутренних изменений, призванных просто обыграть (подобно любой детской игре) неповторимость существования этой единичности в мире. Таким образом, единственной реальностью остается бытие не мира в целом, а каждого отдельно взятого человека. Весьма показательны рассуждения по этому поводу Жана Люка Нанси (род. 1940) – французского философа, профессора ряда ведущих западных университетов и философских учреждений. Ниже помещены отрывки из его доклада «О со-бытии», с которым он выступил в 1989 г. в Москве на юбилейной конференции, посвященной 100-летию со дня рождения М. Хайдеггера.

Вопросы и задания:

1. Разграничивает ли Ж. Л. Нанси, вслед за М. Хайдеггером, бытие и существование?

2. Какой важнейший признак бытия выделяет Ж. Л. Нанси?

3. Можно ли предлагаемый Ж. Л. Нанси подход к бытию обозначить как субстанциональный или субъективистский?

4. В чем заключается гуманистическая суть концепции¶Ж. Л. Нанси?

Что может быть более привычным, чем факт бытия, существования? Мы есть. Бытие, наличное бытие есть то, что роднит нас с другими. Мы не обладаем свойством несуществования, чтобы разделять его с другими, несуществование не подлежит определению. Но бытие не есть и некая вещь, которой мы совместно владеем. Бытие ничем не отличается от существования, каждый раз уникального. Поэтому можно сказать, что бытие не является общим в смысле какой-то общей собственности, но что оно со-вместно. Бытие со-вместно. Что может быть проще такой констатации? И между тем, как не ею, больше всего до сих пор пренебрегала онтология?

Мы существуем со-обща, со-вместно с другими. Что значит «со» в обоих этих случаях?

На первый взгляд логика со-бытия соответствует тому, что можно назвать банальной феноменологией неорганизованных совокупностей людей. Люди, совершающие путешествие в одном купе, просто оказываются случайным, произвольным образом одни рядом с другими. Между ними нет никаких отношений. Но они равным образом являются пассажирами данного поезда, пребывающими в одном пространстве и в одно время. Они находятся в промежутке между отъединенностью «толпы» и связностью «группы», будучи ежесекундно близки к превращению в одну или в другую. Подобная приостановленность и составляет «со-бытие» в качестве отношения без отношения, т. е. одновременной открытости как отношению, так и отсутствию такового...

Этот способ бытия, существования… предполагает, что нет всеобщего бытия, общей субстанции, присущей всем сущностям и идентичностям.., но есть бытие-в-месте… Оно скорее представляет собой бытие в качестве отношения, тождественное самому существованию.

Нанси Ж. Л. О со-бытии // Философия Мартина Хайдеггера и современность. – М., 1991. – С. 91–101.

Оригинальный современный взгляд на функционирование мира как целого, т. е. его бытие, предлагает синергетика. В узком смысле это – теория самоорганизации сложных систем, а в широком – по сути дела принципиально отличная от классической картина мира. Для нас она интересна прежде всего тем, что создана на основе обобщения революционных успехов в естественных науках во II половине ХХ ст.

Сущность синергетического взгляда на мир известный западный обществовед Олвин Тоффлер изложил следующим образом: «… Некоторые части Вселенной действительно могут действовать как механизмы. Таковы замкнутые системы, но они составляют в лучшем случае лишь малую долю физической Вселенной. Большинство же систем, представляющих для нас интерес, – открыты, они обмениваются энергией или веществом (можно было бы добавить, информацией) с окружающей средой. К числу открытых систем, без сомнения, принадлежат биологические и социальные системы, а это означает, что любая попытка понять их в рамках механистической модели заведомо обречена на провал <…>.

…все системы содержат подсистемы, которые непрестанно флуктуируют. Иногда отдельные флуктуации или комбинация флуктуаций может стать настолько сильной, что существовавшая прежде организация не выдерживает и разрушается. В этот переломный момент (который авторы книги называют особой точкой или точкой бифуркации) принципиально невозможно предсказать, в каком направлении будет происходить дальнейшее развитие: станет ли состояние системы хаотическим, или она перейдет на новый, более дифференцированный и более высокий уровень упорядоченности…» (Тоффлер О. Наука и изменение (Предисловие) // Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. – М., 1986. – С. 17).

Одним из основоположников синергетики считается уроженец России, с 10-летнего возраста живущий в Бельгии, Илья Романович Пригожин (род. 1917) – авторитетнейший физик и химик конца ХХ ст., лауреат Нобелевской премии (1977), автор работ по философско-методологическим проблемам науки. Свою синергетическую концепцию он попытался в научно-популярном виде изложить в книге «Порядок из хаоса».

Вопросы и задания:

1. Укажите крупнейшие изменения в классической картине мира, которые привносит с собой синергетика.

2. Каков принцип действия механизма «порядок из хаоса», положенного в основу синергетического подхода к миру?

3. Почему И. Пригожин считает возможным говорить о пересмотре сложившихся взаимоотношений природы и человека? На каких принципах должен быть создан новый «союз» человека и природы?

4. Находит ли И. Пригожин в тысячелетнем культурном опыте человечества образцы, которые могут быть использованы в создании новой картины мира?

5. Какое место в самоорганизующемся мире отводит И. Пригожин человеку? Какие положительные и отрицательные последствия для человека будет иметь это новое мировидение?

6. Выскажите свою точку зрения: подтверждает ли синергетическая теория И. Пригожина традиционную установку всей европейской культуры на «познание и преобразование мира», или же наоборот предлагает новую модель взаимоотношения человека и мира.

Наше видение природы претерпевает радикальные изменения в сторону множественности, темпоральности [временности. – Авт.] и сложности <…>.

Мы искали общие, всеобъемлющие схемы, которые допускали бы описание на языке вечных законов, но обнаружили время, события, частицы, претерпевающие различные превращения. Занимаясь поиском симметрии, мы с удивлением обнаружили на всех уровнях – от элементарных частиц до биологии и экологии – процессы, сопровождавшиеся нарушением симметрии <…>.

Долгое время в западной науке доминировала механистическая картина мироздания. Ныне мы сознаем, что живем в плюралистическом мире…

Ясно, что, помимо детерминированных процессов, некоторые фундаментальные явления, такие, например, как биологическая эволюция или эволюция человеческих культур, должны содержать некий вероятностный момент. Даже ученый, глубоко убежденный в правильности детерминистских описаний, вряд ли осмелится утверждать, что в момент Большого взрыва, т. е. возникновения известной нам Вселенной, дата выхода в свет нашей книги была начертана на скрижалях законов природы… Мы все глубже осознаем, что на всех уровнях – от элементарных частиц до космологии – случайность и необратимость играют важную роль, значение которой возрастает по мере расширения наших знаний <…>.

На наших глазах возникает новое единство: необратимость есть источник порядка на всех уровнях. Необратимость есть тот механизм, который создает порядок из хаоса <…>. Материя – более не пассивная субстанция, описываемая в рамках механистической картины мира, ей также свойственна спонтанная активность <…>. Отличие нового взгляда на мир от традиционного столь глубоко, что… мы можем с полным основанием говорить о новом диалоге человека с природой <…>.

Мы считаем, что находимся на пути к новому синтезу, новой концепции природы. Возможно, когда-нибудь нам удастся слить воедино западную традицию, придающую первостепенное значение экспериментированию и количественным формулировкам, и такую традицию, как китайская, с ее представлениями о спонтанно изменяющемся самоорганизующемся мире. Каждый великий период в истории естествознания приводит к своей модели природы. Для классической науки такой моделью были часы, для ХІХ в. – периода промышленной революции – паровой двигатель. Что станет символом для нас? Наш идеал, по-видимому, наиболее полно выражает скульптура – от искусства Древней Индии или Центральной Америки доколумбовой эпохи до современного искусства. В некоторых наиболее совершенных образцах скульптуры, например в фигуре пляшущего Шивы или в миниатюрных моделях храмов Герреро, отчетливо ощутим поиск трудноуловимого перехода от покоя к движению, от времени остановившегося к времени текущему. Мы убеждены в том, что именно эта конфронтация определяет неповторимое своеобразие нашего времени <…>.

Идеи, которым мы уделили в книге достаточно много внимания, – идеи о нестабильности флуктуаций – начинают проникать и в социальные науки. Ныне мы знаем, что человеческое общество представляет собой необычайно сложную систему, способную претерпевать огромное число бифуркаций, что подтверждается множеством культур, сложившихся на протяжении сравнительно короткого периода в истории человечества… Это вселяет в нас одновременно надежду и тревогу: надежду на то, что даже малые флуктуации могут усиливаться и изменять всю их структуру (это означает, в частности, что индивидуальная активность вовсе не обречена на бессмысленность); тревогу – потому что наш мир, по-видимому, навсегда лишился гарантий стабильных, непреходящих законов.

Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. – М., 1986. – С. 34–35, 50, 65–66, 363, 386.

Раздел 13

ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО БЫТИЯ

Сферу философии можно подвести под следующие вопросы:¶Что я могу знать?¶Что я должен делать?¶На что я могу надеяться?¶Что такое человек?

На первый вопрос отвечает метафизика, на второй – мораль, на третий – религия, и на четвертый – антропология. Но в сущности все это можно было бы свести к антропологии, ибо три первых вопроса относятся к последнему.

Кант И. Логика.¶Пособие к лекциям.

Решить, стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить, значит ответить на фундаментальный вопрос философии. Все остальное – имеет ли мир три измерения, руководствуется ли разум девятью или двенадцатью категориями – второстепенно.

Камю А.¶Эссе об абсурде.

План

1. Историко-философский аспект проблемы человека.

2. Учение о человеке в марксизме.

3. Эволюционно-космический подход к человеку (М. Шелер,¶В. Вернадский).

4. Экзистенциальный подход к человеку.

Теоретический итог:

– укажите на основные образы человека в истории западной философии;

– определите содержание марксистского, экзистенциального и философско-антропологического подходов к человеку и сравните их;

– дайте собственный ответ на вопрос: «Что такое человек?»

Философский словарь: В. Вернадский, макрокосм и микрокосм, ноосфера, отчуждение, философская антропология.

13.1 ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ¶ПРОБЛЕМЫ ЧЕЛОВЕКА

Для изучения историко-философского аспекта проблемы человека прежде всего представляется необходимым вернуться к разграничению западного и восточного типов взаимоотношения человека и мира. Весьма наглядно это различие показывается в анализе авторитетного восточного мыслителя Д. Т. Судзуки, специалиста в области дзэн-буддизма, и западного неофрейдиста Э. Фромма двух приведенных ниже стихов, написанных соответственно западным и восточным поэтами:

Возросший средь руин цветок,

Тебя из трещин древних извлекаю,

Ты перед мною весь – вот корень, стебелек,

здесь, на моей ладони.

Ты мал, цветок, но если бы я понял,

Что есть твой корень, стебелек,

и в чем вся суть твоя, цветок,

Тогда я Бога суть и человека суть познал бы.

Теннисон А. (1809–1892)

Внимательно вглядись!

Цветы пастущьей сумки

Увидишь под плетнем.

Басе (1644–1694)

Вопросы и задания:

1. Заполните следующую таблицу:

	ВОСТОК	ЗАПАД
Познавательное отношение человека к миру
Деятельностное отношение человека к миру

Д. Т. Судзуки:

В этих строчках я замечаю прежде всего два момента:

1. Теннисон срывает цветок и держит его в руке, «корни и все остальное», внимательно разглядывая. Похоже, он испытывает чувство, сходное с тем, что переживает Басе, обнаруживая у изгороди цветущую назуна [пастушью сумку. – К. К.]. Однако здесь есть существенное различие: Басе не срывает цветок. Он лишь вглядывается в него. Он впитывает его мысленно. Он ощущает в душе нечто, не выражая это прямо, а лишь предоставляя восклицанию выразить все, что он хочет сказать. Ибо нет подходящих слов, его переживание настолько глубоко, что отсутствует сама попытка концептуализировать, ясно оформить свое чувство.

Что касается Теннисона, то он аналитичен и деятелен. Первым делом он выковыривает из земли цветущее растеньице. Он разъединяет его с землей, где оно произрастало. В отличие от восточного поэта, он не может предоставить цветок самому себе: он должен вытащить «корни и все остальное», что означает для цветка смерть…

2. Что далее делает Теннисон? Рассматривая сорванный цветок, который уже начинает увядать, поэт задается вопросом: «Понимаю ли я тебя?» Басе не столь прямолинеен. Он ощущает таинство, уходящее корнями в глубины сущего. С его потрясенных уст срывается невыразимый, неслышный крик.

В противоположность этому, Теннисон продолжает свое интеллектуальное вопрошание: «Если бы я понял тебя, я узнал бы, что есть Бог и человек».

Подобного рода понимание характерно для Запада. Басе приемлет, Теннисон настаивает. Индивидуальность Теннисона оказывается запредельной цветку, «Богу и человеку». Он не отождествляет себя ни с Богом, ни с природой. Он отделен от них. Его тип понимания современный человек назвал бы «научно-объективным». Басе же всецело «субъективен»…

Басе говорит: «внимательно вглядываюсь»… Слово «внимательно» включает в себя важный элемент: Басе не просто извне глядит на цветок, но само растение, через него как бы осознавая себя, красноречивым безмолвием выражает свою сущность…

У Теннисона, насколько я могу судить, на первом месте отнюдь не глубина переживаний, а интеллект, столь типичный для западного сознания. Он представляет доктрину Логоса. По поводу конкретной ситуации он должен что-то изречь, провести абстрагирование и интеллектуализацию. Ему необходимо, чтобы диктат чувств уступил место диктату рассудка; чтобы жизнь и переживания превратились в серию аналитических опытов. Только тогда инквизиторский дух Запада обретает успокоение.

Судзуки Д.Т. Лекции по дзэн-буддизму. – К., 1992. – С. 8–10.

Эрих Фромм (1900–1980) – американский психолог и социолог, один из самых известных представителей неофрейдизма:

Теннисону, как представляется, необходимо обладать цветком, чтобы постичь природу и людей, и в результате этого обладания цветок погибает. Басе же хочет просто созерцать, причем не просто смотреть на цветок, но стать с ним единым целым – и оставить его жить…

Отношение Теннисона к цветку является выражением принципа обладания, или владения, но обладания не чем-то материальным, а знанием. Отношение же Басе … к цветку выражает принцип бытия. Под бытием я понимаю такой способ существования, при котором человек и не имеет ничего, и не жаждет иметь что-либо, но счастлив, продуктивно использует свои способности, пребывает в единении со всем миром.

Различие между бытием и обладанием не сводится к различию между Востоком и Западом. Это различие касается типов общества – одно ориентировано на человека, другое – на вещи. Ориентация на обладание – характерная особенность западного индустриального общества, в котором главный смысл жизни состоит в погоне за деньгами, славой и властью. В обществах, в которых отчуждение выражено в меньшей степени, и которые не заражены идеями современного «прогресса», например, в средневековом обществе, у индейцев зуни и африканских племен существуют свои Басе.

Фромм Э. Иметь или быть? – 2-е изд. – М., 1986. – С. 23–25.

Теперь на основе изученного вами ранее материала вспомните образы человека в разные периоды в истории западной философии – от античности до Нового времени.

Дополнительные сведения об эволюции образа человека в западной философии и шире – культуре – можно почерпнуть из реферативного изложения 2-ой главы книги известного отечественного гуманитария, акад. РАН И. С. Кона «Открытие «Я». В ней автор пытается проследить, каким образом человек становится человеком через осознание своего «Я».

Вопросы и задания:

1. Почему античный человек не был человеком в современном смысле этого слова? Что в наибольшей степени сдерживало и ограничивало его свободу?

2. Какие новые возможности открывает христианская религия для сознания человеком своего «Я»?

3. В каком плане осознает себя средневековый человек?

4. Какие социально-экономические изменения, происходящие в эпоху Возрождения, делают человека более свободным, чем раньше?

Большинство исследователей прошлого века, да и некоторые современные авторы, видя в античности идеал европейской цивилизации, утверждали, что именно в Греции впервые «открыли» внутренний мир, личность и «Я»… Многие современные исследователи, как советские, так и зарубежные, считают это мнение ошибочным…

В древнегреческом языке нет эквивалента современных понятий «воля» или «личность» как индивидуального и целостного субъекта деятельности. В старом философско-лингвистическом споре о том, какое выражение точнее – «я думаю» (подчеркивающее активность, субъективность процесса мышления) или «мне думается» (подчеркивающее его непроизвольность), античность явно воплощает пассивное начало. Античные герои не столько совершают свои подвиги, сколько сами создаются ими. Мифы и легенды никогда не рассказывают об этих подвигах с точки зрения самого героя как деятеля: как он задумывает подвиг, что переживает в момент и после его совершения и т. д. Да и сам подвиг не является в полной мере личной заслугой героя, ибо всегда совершается при помощи каких-то внешних божественных сил. Герой осуществляет предначертанное судьбой, и только. Человек не становится героем, а рождается им по воле богов…

Причем, в отличие от христианского предопределения, в котором есть какой-то высший, хотя и непонятный человеку смысл, древнегреческая судьба мыслится как слепая, темная. Судьба («мойра», «айса», «геймармене») действует не только извне; она присутствует в самом человеке как его «даймон», двойник, от которого индивид не может избавиться…

Античный космос не имел внутреннего центра, не было его и в судьбе отдельного индивида. Христианский бог, напротив, указывает цель и направление истории, придавая ей тем самым определенный смысл, который проецируется и на индивидуальное существование: человек должен всей своей жизнью подготовиться к страшному суду.

Хотя эта концепция была не антропо-, а теоцентрической, индивид в ней не остается нейтральным. Убеждение, что в зависимости от божьего расположения и силы собственной веры он может стяжать вечное спасение или навеки погибнуть, не оставляет места спокойствию и невозмутимости. Индивид мечется между страхом и надеждой на чудо. Он чувствует себя игрушкой в руках творца и в то же время ведет с ним диалог, чуть ли не торг. Это делает его жизненную ситуацию и его «Я» внутренне конфликтным: человек должен высоко думать о себе, но не заноситься, он обретает радость в страдании, величие – в унижении…

Но христианский бог ничего не говорит о судьбе отдельного человека после смерти, обещая спасение только тем, кого он сам избрал. Индивидуализация взаимоотношений человека с богом, как и «личностность» христианского вероучения, выраженная в принципе личной самостоятельности каждой из ипостасей троицы и в идее «вочеловечивания» бога (Христос как соединение человеческой и божественной природы), был результатом длительного исторического развития…

Характерная черта феодального средневековья – неразрывная связь индивида с общиной. Вся жизнь человека, от рождения до смерти, была регламентирована. Он почти никогда не покидал места своего рождения. Жизненный мир большинства людей той эпохи был ограничен рамками общины и сословной принадлежности. Как бы ни складывались обстоятельства, дворянин всегда оставался дворянином, а ремесленник – ремесленником. Социальное положение для индивида было так же органично и естественно, как собственное тело; каждому сословию соответствовала своя система добродетелей, и каждый индивид должен был знать свое место…

Тем не менее европейское средневековье отнюдь не было миром всеобщей обезличенности. В известном смысле оно даже открыло новые грани проблемы «Я» и понятия личности.

Индивид феодального общества, как и всякий другой, осознает себя прежде всего через свою принадлежность к определенной социальной группе, составлявшей его «Мы», причем эта связь была очень тесной. Но наряду с партикулярным светским «Мы» (семья, соседство, сословие) христианство подчеркивает универсальное «Мы» духовной сопричастности к богу. На ранних стадиях развития религиозно-философской мысли соотношение этих двух «Мы», как и отношение индивидуального «Я» и мистического «тела» церкви, было еще слабо рефлектировано. Но в нем уже содержался ряд противоречий, которые должны были стимулировать такую рефлексию: в абстрактно-духовной сфере появляется потребность согласовать определения человека как венца творения, подобия божия и как раба божия; в сфере, так сказать, практического богословия возникает спор о соотношении ценности души и тела; в сфере социально-политической – проблема соотношения христианских и светских добродетелей, сопоставления обязанностей человека и гражданина…

В средние века интериоризация [самосознание. – Авт.] «Я» была, однако, не только элитарной, но и теологически ограниченной. Средневековый мистик уединялся не ради познания собственного «Я», а ради беседы с богом. Даже «Исповедь» Августина не внутренний диалог, а обращение к богу.

В средневековом восприятии индивид был микрокосмом – одновременно частью и уменьшенной копией мира. Это был мир, организованный иерархически, и такой же иерархической, состоящей из суммы элементов, представлялась личность. Индивидуальное «Я» не было и не могло быть центром той картины. Начиная с эпохи Возрождения это отношение переворачивается.

Общественное разделение труда и товарное производство делают связи между людьми поистине всеобщими, универсальными. Индивид, который может свободно изменить свое местожительство и не связан рамками сословной принадлежности, уже не столь жестко привязан к своей социальной роли.

Превышение социальных связей в средство достижения частных целей индивида повышает меру его свободы, давая ему возможность выбора, мало того, выбор становится необходимым. В то же время эти связи выступают теперь по отношению к личности как внешняя, принудительная необходимость, чего не могло быть при сословном порядке, где все отношения были персонифицированы.

Разрушение феодальных связей расширяло сферу сознательного самоопределения индивида и объективно, и символически. Необходимость самостоятельно принимать решения в многообразных меняющихся ситуациях и в самом деле предполагает человека с развитым самосознанием и сильным «Я», одновременно устойчивым и гибким. В эпоху Возрождения личность начинают превозносить как высшую социальную ценность, по отношению к которой любые общественные институты и нормы являются только средствами.

Кон И.С. Открытие «Я». – М., 1978. – С. 146–186.

Однако только в Новое время происходит настоящая революция в образе человека и как следствие – в философском способе мышления, где появляется разделение на субъект и объект. По мнению М. Хайдеггера, в ее основе лежит принципиально иное понимание человека, нежели то, которое возникает в знаменитом тезисе Протагора «Человек – мера всех вещей» и с тех пор господствует в западной философской традиции:

«…[В античности] человек воспринимает то, что присутствует в круге его восприятия… Человек каждый раз оказывается мерой присутствия и непотаенности сущего через соизмерение и ограничение тем, что ему ближайшим образом открыто… Я для греков – имя того человека, который себя встраивает в это ограничение и так есть при себе самом он сам… [В Новое время] человек превращается в… [человека] через такое снятие границ, когда самопредставляющееся Я само сперва раздувается до меры и средоточия всего представимого. …Сущее как таковое обязано равняться по Я, стоящему на самом себе в качестве субъекта, и … этот субъект – судья всего сущего и его бытия, добивающийся в силу этого своего судейства абсолютной достоверности и выносящий приговор об объективности объекта» (Хайдеггер М. Европейский нигилизм // Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993. – С. 116–117).

В предлагаемом отрывке из работы «Европейский нигилизм» М. Хайдеггер осмысливает причины и последствия этой революции.

Вопросы и задания:

1. Что означает появление в философии Нового времени понятия субъекта?

2. Какова, по мнению М. Хайдеггера, главная причина появления этой идеи в западноевропейской философии?

3. Какую цель преследует философия Нового времени, выдвигая идею субъекта?

Мы спрашиваем: как дело доходит до подчеркнутого выдвижения «субъекта»? Откуда возникает то господство субъективного, которое правит всем новоевропейским человечеством и его миропониманием?..

…намерение человека положиться на им самим найденное и обеспеченное основание истины возникает из того «освобождения», когда он освобождает себя от первоочередной обязательности библейско-христианской истины Откровения и церковного учения. Всякое настоящее освобождение есть, однако, не только срывание цепей и отбрасывание обязательств, оно есть прежде всего переопределение сущности свободы. Теперь быть свободным означает, что на место достоверности спасения, как мерила всякой истины, человек ставит такую достоверность, в силу которой и внутри которой он сам удостоверяется в себе как сущем, опирающемся таким путем на самого себя… Новая свобода есть – в метафизическом видении – приоткрытие всего диапазона того, что впредь человек сам сознательно сможет и будет себе полагать в качестве необходимого и обязывающего... обязывающим может быть: человеческий разум и его закон (Просвещение) или устроенная и упорядоченная по нормам такого разума фактическая действительность (позитивизм)…

Новый мир Нового времени коренится в той же исторической почве, где всякая история ищет свою сущностную основу: в метафизике, т. е. в каком-то новом определении истины мирового сущего и его существа. Решающее начало, полагающее основу метафизике Нового времени, – метафизика Декарта. Ее задачей стало подведение метафизической основы под освобождение человека к новой свободе как к уверенному в самом себе законодательству.

Хайдеггер М. Европейский нигилизм¶// Хайдеггер М. Время и бытие. – М., 1993. – С. 118–120.

Подведите итог рассмотрению первого вопроса, заполнив следующую таблицу:

	Античная философия	Средневековая философия	Философия Возрождения	Философия Нового времени
Сущность человека: какие качества делают человека человеком, как соотносятся душа и тело
Степень осознанности человеком своего «Я»
Место человека в мире
Цель и смысл человеческой жизни

13.2 УЧЕНИЕ О ЧЕЛОВЕКЕ В МАРКСИЗМЕ

В своих трудах К. Маркс и Ф. Энгельс одними из первых в философии Нового времени обосновали новый взгляд на человека – как на социальное, а не природное существо (на последнем, в частности, настаивали французские просветители). Со временем основоположники марксизма пришли к выводу, что в современном им капиталистическом обществе человек не может быть тем, кем он должен быть в силу своей человеческой природы, а потому разработали теорию революционного преобразования этого общества и боролись за ее воплощение в жизнь.

По мнению основоположников марксизма, при капитализме подавляющее количество людей вынуждено работать не во имя все более полного раскрытия своей подлинной человеческой сущности, а чтобы попросту не умереть с голоду. «В результате получается такое положение, – писал Маркс, – что человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций – при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, укрощая себя и т. д., – а в своих человеческих функциях он чувствует себя только лишь животным. То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному» (Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – М., 1974. – Т. 42. – С. 91). Эту ситуацию К. Маркс назвал отчуждением человека от его подлинной сущности. По его мнению, она может быть исправлена только в ходе социальной революции, которая должна была привести к замене капитализма коммунизмом, где каждый будет «работать по способности, а получать по потребности».

Вопросы и задания:

1. Найдите в приведенных ниже отрывках обоснование известного утверждения Маркса, что сущность человека – не природная, а социальная.

2. Почему человек, будучи по своему происхождению природным существом, не может быть им по своей сути?

3. Какое значение вкладывает К. Маркс в определение природы как «тела» человека?

4. Какое значение вкладывает К. Маркс в определение природы как «неорганического тела человека»?

5. Каково важнейшее качество человека, позволяющее ему отличаться от животного и выделяться из окружающей его природы?

6. В чем заключаются два основных различия между инстинктивной деятельностью животных и предметно-практической, производственной деятельностью человека?

7. В чем проявляется «родовая сущность» человека по К. Марксу?

8. Сравните взгляд на родовую сущность человека в «Экономическо-философских рукописях 1844 г.» с более поздним ее определением в «Тезисах о Фейербахе»: «Но сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений…».

[СУЩНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА]

Он [Гегель] забывает, что сущность «особой личности» составляет не ее борода, не ее кровь, не ее абстрактная физическая природа, а ее социальное качество, и что это – не что иное, как способы существования и действия социальных качеств человека. Понятно, следовательно, что индивиды, поскольку они являются носителями государственных функций и властей, должны рассматриваться по своему социальному, а не по своему частному качеству <…>.

Та сумма производительных сил, капиталов и социальных форм общения, которую каждый индивид и каждое поколение застают как нечто данное, есть реальная основа того, что философы представляли себе в виде «субстанции» и в виде «сущности человека», что они обожествляли и с чем боролись.

Маркс К. Критика гегелевской философии права¶// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. –¶М., 1954. – Т. 1. – С. 242;¶Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология¶// Соч. – 2-е изд. – М., 1956. – Т. 3. – С. 37.

[ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА]

Человек является непосредственно природным существом. В качестве природного существа, притом живого природного существа, он, с одной стороны, наделен природными силами, жизненными силами, являясь деятельным природным существом; эти силы существуют в нем в виде задатков и способностей, в виде влечений; а с другой стороны, в качестве природного, телесного, чувственного, предметного существа, он, подобно животным и растениям, является страдающим, обусловленным и ограниченным существом, т. е. предметы его влечений существуют вне его, как не зависящие от него предметы; но эти предметы суть предметы его потребностей; это – необходимые, существенные для проявления и утверждения его сущностных сил предметы <…>.

…Подобно тому как в теоретическом отношении растения, животные, камни, воздух, свет и т. д. являются частью человеческого сознания, отчасти в качестве объектов естествознания, отчасти в качестве объектов искусства, являются его духовной неорганической природой, духовной пищей, которую он предварительно должен приготовить, чтобы ее можно было вкусить и переварить, так и в практическом отношении они составляют часть человеческой жизни и человеческой деятельности. Физически человек живет только этими продуктами природы, будь то в форме пищи, отопления, одежды, жилища и т. д. Практически универсальность человека проявляется именно в той универсальности, которая всю природу превращает в его неорганическое тело, поскольку она служит, во-первых, непосредственным жизненным средством для человека, а во-вторых, материей, предметом и орудием его жизнедеятельности. Природа есть неорганическое тело человека, а именно – природа в той мере, в какой сама она не есть человеческое тело. Человек живет природой. Это значит, что природа есть его тело, с которым человек должен оставаться в процессе постоянного общения, чтобы не умереть. Что физическая и духовная жизнь человека неразрывно связана с природой, означает не что иное, как то, что природа неразрывно связана с самой собой, ибо человек есть часть природы…

Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г.¶// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. –¶М., 1974. – Т. 42. – С. 92, 162–163

[ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА]

Труд – источник всякого богатства, утверждают политико-экономы. Он действительно является таковым, наряду с природой, доставляющей ему материал, который он превращает в богатство. Но он еще и нечто бесконечно большее, чем это. Он – первое основное условие всей человеческой жизни и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека <…>.

Коротко говоря, животное только пользуется внешней природой и производит в ней изменения просто в силу своего присутствия; человек же вносимыми изменениями заставляет ее служить своим целям, господствует над ней. И это является последним существенным отличием человека от остальных животных, и этим отличием человек опять-таки обязан труду.

Энгельс Ф. Диалектика природы.¶(Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека)¶// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. –¶М., 1961. – Т. 20. – С. 486, 495.

[РОДОВАЯ СУЩНОСТЬ ЧЕЛОВЕКА]

Практическое созидание предметного мира, переработка неорганической природы есть самоутверждение человека как сознательного – родового существа. Т. е. такого существа, которое относится к роду как к своей собственной сущности, или к самому себе, как родовому существу. Животное, правда, тоже производит. Оно строит себе гнездо или жилище, как это делает пчела, бобр, муравей и так далее. Но животное производит лишь то, в чем непосредственно нуждается оно само или его детеныш; оно производит односторонне, тогда как человек производит универсально. Оно производит лишь под властью непо-¶средственной физической потребности, между тем как человек производит даже будучи свободен от физической потребности и в истинном смысле слова только тогда и производит, когда он свободен от нее; животное производит только самого себя, тогда как человек воспроизводит всю природу; продукт животного непосредственным образом связан с его физическим организмом, тогда как человек свободно противостоит своему продукту. Животное строит только своеобразно мерке и потребности того вида, которому оно принадлежит, тогда как человек умеет производить по меркам любого вида и всюду он умеет прилагать к предмету присущую мерку; в силу этого человек строит также и по законам красоты…

Поэтому именно в переработке предметного мира человек впервые действительно утверждает себя как родовое существо.

Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 г.¶// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. –¶М., 1974. – Т. 42. – С. 93–94.

13.3 Эволюционно-космический подход¶к человеку

Первым направлением западной философии, сделавшим человека специальным предметом рассмотрения, стала школа «философской антропологии». В трудах мыслителей этой школы сформировалась философская антропология как самостоятельный раздел философского знания, исследующий феномен человека во всем многообразии его проявлений. Основоположником этой школы был Макс Шелер (1874–1928) – одна из наиболее ярких, значительных и оригинальных фигур в европейской философии ХХ столетия, отрывки из работ которого («Философское мировоззрение», «Положение человека в космосе») приводятся ниже.

Вопросы и задания:

1. Что такое философская антропология у М. Шелера? Какие задачи призвана решать эта философская дисциплина? Какое собственно человеческое качество делает возможным появление философской антропологии?

2. Какое положение в мире, согласно М. Шелеру, занимает человек? Какое исключительно человеческое свойство позволяет человеку занимать указанное место?

3. В чем заключается активность той человеческой позиции в мире, на которую указывает М. Шелер?

4. Найдите существенное отличие в подходах к человеку философской антропологии М. Шелера и «докантовской метафизики Запада», на которое указывает сам автор.

Если и есть философская задача, решения которой наша эпоха требует как никогда срочно, так это задача создания философской антропологии. Я имею в виду фундаментальную науку о сущности и сущностной структуре человека; о его отношении к царству природы (неорганический мир, растение, животное) и к основе всех вещей; о его метафизическом сущностном происхождении и его физическом, психическом и духовном появлении в мире; о силах и властях, которые движут им, и которыми движет он; об основных направлениях и законах его биологического, психического, духовно-исторического и социального развития, их сущностных возможностях и действительностях… Только такая антропология могла бы стать последним философским основанием и в то же время точно определить исследовательские цели всех наук, которые имеют дело с предметом «человек» – естественнонаучных и медицинских, археологических, этнологических, исторических и социальных наук, обычной и эволюционной психологии, а также характерологии <…>.

Задача философской антропологии – точно показать, как из основной структуры человеческого бытия… вытекают все специфические монополии, свершения и дела человека: язык, совесть, инструменты, оружие, идеи права и бесправия, государство, руководство, изобразительные функции искусства, миф, религия, наука, историчность и общественность <…>.

Ее [философской антропологии. – Авт.] главный вопрос – это тот вопрос, о котором И. Кант («Логика») как-то сказал, что в нем сходятся все основные философские проблемы, а именно: «Что такое человек?» Вся докантовская метафизика Запада пыталась достичь абсолютно сущего бытия со стороны космоса, во всяком случае – исходя из бытия предмета. Кант в своей критике разума (трансцендентальная диалектика) доказал, что это – как раз невозможное предприятие. Он справедливо учил: всякое предметное бытие как внутреннего, так и внешнего мира следует сначала соотнести с человеком. Все формы бытия зависят от человека. Весь предметный мир и способы его бытия не есть «бытие в себе», но есть встречный набросок, «срез» этого бытия в себе, соразмерный общей духовной и телесной организации человека. И только исходя из сущностного строения человека, которое исследует философская антропология, можно сделать вывод, – исходя из его духовных актов, изначально проистекающих из центра человека, – относительно истинных атрибутов высшей основы всех вещей <…>.

Ведь абсурдно предполагать независимый от нас порядок идей без того, кто его мыслит; или мыслить реальность без «порыва», который ее предполагает. Мы вынуждены отнести сферы бытия, существующие независимо от кратковременно живущего человека, к актам единого надиндивидуального духа, который должен быть атрибутом первосущего, который деятельно проявляет себя в человеке и посредством него растет. И так же дело обстоит во всех случаях, когда мы находим эту зависимость и одновременно – независимость предметов от земного человека. Мы можем также сказать: поскольку человек – это микрокосм, т. е. «мир в малом», так как все сущностные генерации бытия – физическое, химическое, живое, духовное бытие – встречаются и пересекаются в бытии человека, то постольку на человеке можно изучать и высшую основу «большого мира», «макрокосмоса» <…>.

Также и духовная «личность» человека – это не субстанциональная вещь и не бытие в форме предмета. Человек может активно собирать в себе личность. Ибо личность есть монархически упорядоченная структура духовных актов, которая представляет собой уникальную индивидуальную самоконцентрацию единого бесконечного духа, в котором коренится сущностная структура объективного мира. Но человек как инстинктивное и живое существо равно изначально коренится также – в аналогичном смысле – и в божественном порыве «природы» в Боге. Это единство укорененности всех людей, да и всего живого, в божественном порыве мы испытываем в великих движениях симпатии, любви, во всех формах единения с космосом…

Человек, таким образом, не копирует некий существующий или имеющийся готовым в наличии еще до сотворения Богом «мир идей» или провидение – он со-зидатель, со-основатель и со-вершитель идеальной последовательности становления, становящейся в мировом процессе и в нем самом. Человек есть то единственное место, в котором и посредством которого первосущее …понимает и познает себя…

Шелер М. Философское мировоззрение;¶Положение человека в Космосе // Избр. произведения. –¶М., 1994. – С. 11–13, 70, 90, 187.

Близкий ко взглядам М. Шелера подход разрабатывал наряду с французским ученым, философом и религиозным мыслителем Пьером Тейяр де Шарденом (1881–1955) Владимир Иванович Вернадский (1863–1945) – всемирно известный ученый, основатель ряда новых смежных дисциплин – геохимии, биогеохимии, радиогеологии, автор работ по философии естествознания и науковедению, первый президент Академии наук независимой Украины. Для него появление человека и образование единой общечеловеческой цивилизации, чья деятельность составляет особую сферу Земли (ноосферу, в букв. пер. с греч. «сферу всего созданного человеческим разумом»), – высший этап непрерывного эволюционного развития Земли в тесном взаимодействии с космосом. Ниже приводится реферативное изложение ряда работ по концепции ноосферы, собранных в книге «Живое вещество и биосфера».

Вопросы и задания:

1. Что такое биосфера и ноосфера у В. И. Вернадского? Каким образом связаны биосфера и ноосфера?

2. Какими природно-биологическими и социальными процессами объясняет В. И. Вернадский возникновение ноосферы?

3. Какое значение для дальнейшей судьбы человечества имеет возникновение ноосферы?

Своеобразным, единственным в своем роде, отличным и неповторяемым в других небесных телах представляется нам лик Земли – ее изображение в космосе, вырисовывающееся извне, со стороны, из дали бесконечных небесных пространств.

В лике Земли выявляется поверхность нашей планеты, ее биосфера9[9], ее наружная область, отграничивающая ее от космической среды…

Космические излучения вечно и непрерывно льют на лик Земли мощный поток сил, придающий совершенно особый, новый характер частям планеты, граничащим с космическим пространством.

Благодаря космическим излучениям биосфера получает во всем своем строении новые, необычные и неизвестные для земного вещества свойства, и отражающий ее в космической среде лик Земли выявляет в этой среде новую, измененную космическими силами картину земной поверхности.

Вещество биосферы благодаря им проникнуто энергией; оно становится активным; собирает и распределяет в биосфере полученную в форме излучений энергию, превращает ее в конце концов в энергию в земной среде, свободную, способную производить работу...

Благодаря этому история биосферы резко отлична от истории других частей планеты, и ее значение в планетном механизме совершенно исключительное. Она в такой же, если не в большей степени есть создание Солнца, как и выявление процессов Земли <…>.

По существу, биосфера может быть рассматриваема как область земной коры, занятая трансформаторами, переводящими космические излучения в действительную земную энергию – электрическую, химическую, механическую, тепловую и т. д. <…>.

Биосфера – единственная область земной коры, занятая жизнью. Только в ней, в тонком наружном слое нашей планеты, сосредоточена жизнь; в ней находятся все организмы, всегда резкой, непроходимой гранью отделенные от окружающей их косной материи. Никогда живой организм в ней не зарождается. Он, умирая, живя и разрушаясь, отдает ей свои атомы и непрерывно берет их из нее, но, охваченное жизнью, живое вещество всегда имеет свое начало в живом же…

На земной поверхности нет химической силы, более постоянно действующей, а потому и более могущественной по своим конечным последствиям, чем живые организмы, взятые в целом. И чем более мы изучаем химические явления биосферы, тем более мы убеждаемся, что на ней нет случаев, где бы они были независимы от жизни. И так длилось в течение всей геологической истории...

Так, жизнь является великим, постоянным и непрерывным нарушителем химической косности поверхности нашей планеты. Ею в действительности определяется не только картина окружающей нас природы, создаваемая красками, формами, сообществами растительных и животных организмов, трудом и творчеством культурного человечества, но ее влияние идет глубже, проникает [в] более грандиозные химические процессы земной коры.

Нет ни одного крупного химического равновесия в земной коре, в котором не проявилось бы основным образом влияние жизни, накладывающей неизгладимую печать на всю химию земной коры.

Жизнь не является, таким образом, внешним случайным явлением на земной поверхности. Она теснейшим образом связана со строением земной коры, входит в ее механизм и в этом механизме исполняет величайшей важности функции, без которых он не мог бы существовать <…>.

В биосфере существует великая геологическая, быть может, космическая сила, планетное действие которой обычно не принимается во внимание в представлениях о космосе, представлениях научных или имеющих научную основу.

Эта сила, по-видимому, не есть проявление энергии или новая особенная ее форма. Она не может быть, во всяком случае, просто и ясно выражена в форме известных нам видов энергии. Однако действие этой силы на течение земных энергетических явлений глубоко и сильно и должно, следовательно, иметь отражение, хотя и менее сильное, но несомненно и вне земной коры, в бытии самой планеты.

Эта сила есть разум человека, устремленная и организованная воля его, как существа общественного.

Проявление этой силы в окружающей среде явилось после мириадов веков выражением единства совокупности организмов – монолита жизни – «живого вещества», одной лишь частью которого является человечество.

Но в последние века человеческое общество все более выделяется по своему влиянию на среду, окружающую живое вещество. Это общество становится в биосфере, т. е. в верхней оболочке нашей планеты, единственным в своем роде агентом, могущество которого растет с ходом времени со все увеличивающейся быстротой. Оно одно изменяет новым образом и с возрастающей быстротой структуру самых основ биосферы.

Оно становится все более независимым от других форм жизни и эволюционирует к новому жизненному проявлению <…>.

Исторический процесс на наших глазах коренным образом меняется. Впервые в истории человечества интересы народных масс – всех и каждого – и свободной мысли личности определяют жизнь человечества, являются мерилом его представлений о справедливости. Человечество, взятое в целом, становится мощной геологической силой. И перед ним, перед его мыслью и трудом, становится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободно мыслящего человечества как единого целого.

Это новое состояние биосферы, к которому мы, не замечая этого, приближаемся, и есть «ноосфера»…

Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Он может и должен перестраивать своим трудом и мыслью область своей жизни, перестраивать коренным образом по сравнению с тем, что было раньше. Перед ним открываются все более и более широкие творческие возможности. И может быть, поколение моей внучки уже приблизится к их расцвету… Что касается наступления ноосферы, то эмпирические результаты такого «непонятного» процесса мы видим кругом нас на каждом шагу. Минералогическая редкость – самородное железо – вырабатывается теперь в миллиардах тонн. Никогда не существовавший на нашей планете самородный алюминий производится теперь в любых количествах. То же самое имеет место по отношению к почти бесчисленному множеству вновь создаваемых на нашей планете искусственных химических соединений (биогенных «культурных» минералов). Масса таких искусственных минералов непрерывно возрастает… Сверх того человеком создаются новые виды и расы животных и растений. В будущем нам рисуются как возможные сказочные мечтания: человек стремится выйти за пределы своей планеты в космическое пространство. И вероятно, выйдет...

Ноосфера – последнее из многих состояний эволюции биосферы в геологической истории – состояние наших дней. Ход этого процесса только начинает нам выясняться из изучения ее геологического прошлого в некоторых своих аспектах…

Сейчас мы переживаем новое геологическое эволюционное изменение биосферы. Мы входим в ноосферу. Мы вступаем в нее – в новый стихийный биологический процесс – в грозное время, в эпоху разрушительной мировой войны. Но важен для нас факт, что идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы, отвечают ноосфере.

Можно смотреть поэтому на наше будущее уверенно. Оно в наших руках. Мы его не выпустим.

Вернадский В. И. Живое вещество и биосфера. –¶М., 1994. – С. 296, 317–318, 321, 327–329, 549–551.

13.4 ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ПОДХОД К ЧЕЛОВЕКУ

В середине ХХ ст. наиболее влиятельным направлением современной западной философии считался экзистенциализм, или философия человеческого существования. Известным представителем экзистенциализма, лауреатом Нобелевской премии (1957) был французский писатель и философ Альбер Камю (1913–1960). Роль и место человека в мире с точки зрения экзистенциальной философии он раскрывает в получившей широкую известность благодаря своим художественным достоинствам работе «Миф о Сизифе» – составной части «Эссе об абсурде».

Вопросы и задания:

1. В чем смысл того наказания, которое боги наложили на Сизифа? Было ли оно, на ваш взгляд, заслуженным?

2. Как отнесся Сизиф к своей судьбе? Почему, с точки зрения А. Камю, «Сизифа следует представлять себе счастливым»?

3. В чем на примере Сизифа видит автор экзистенциальное отношение к миру? Согласны ли вы с его точкой зрения?

Боги приговорили Сизифа поднимать огромный камень на вершину горы, откуда эта глыба неизменно скатывалась вниз. У них были основания полагать, что нет кары ужасней, чем бесполезный и безнадежный труд <…>.

Имеются различные мнения о том, как он стал вечным тружеником ада. Его упрекали прежде всего за легкомысленное отношение к богам. Он разглашал их секреты… Гомер рассказывает также, что Сизиф заковал в кандалы Смерть. Плутон не мог вынести зрелища своего опустевшего и затихшего царства. Он послал бога войны, который вызволил Смерть из рук ее победителя.

Говорят также, что, умирая, он решил испытать любовь жены и приказал ей бросить его тело на площади без погребения. Так Сизиф оказался в аду. Возмутившись столь чуждым человеколюбию послушанием, он получил от Плутона разрешение вернуться на землю, дабы наказать жену. Но стоило ему вновь увидеть облик земного мира, ощутить воду, солнце, теплоту камней и моря, как у него пропало желание возвращаться в мир теней. Напоминания, предупреждения и гнев богов были напрасны. Многие годы он продолжал жить на берегу залива, где шумело море и улыбалась земля. Потребовалось вмешательство богов, явился Меркурий, схватил Сизифа за шиворот и силком утащил в ад, где его уже поджидал камень <…>.

Этот миф трагичен, поскольку его герой наделен сознанием. О какой каре могла бы идти речь, если бы на каждом шагу его поддерживала надежда на успех? Сизиф... знает о бесконечности своего печального удела; о нем он думает во время спуска. Ясность видения, которая должна быть его мукой, обращается в его победу... ...сокрушающие нас истины отступают, как только мы распознаем их... Они превращают судьбу в дело рук человека, дело, которое должно решаться среди людей...

В неуловимое мгновение, когда человек оборачивается и бросает взгляд на прожитую жизнь, Сизиф, вернувшись к камню, созерцает бессвязную последовательность действий, ставшую его судьбой. Она сотворена им самим, соединена в одно целое его памятью и скреплена смертью. Убежденный в человеческом происхождении всего человеческого, желающий видеть и знающий, что ночи не будет конца, слепец продолжает путь. И вновь скатывается камень.

Я оставляю Сизифа у подножия его горы! Ноша всегда найдется. Но Сизиф учит высшей верности, которая отвергает Богов и двигает камни. Он считает, что все хорошо. Эта вселенная, отныне лишенная властелина, не кажется ему ни бесплодной, ни ничтожной. Каждая крупица камня, каждый отблеск руды на полночной горе составляет для него целый мир. Одной борьбы за вершину достаточно, чтобы заполнить сердце человека. Сизифа следует представлять себе счастливым.

Камю А. Эссе об абсурде. Миф о Сизифе¶// Камю А. Бунтующий человек. – М., 1990. – С. 90–92.

Оригинальной попыткой объединить в осмыслении сущности человека и его места в мире экзистенциалистские идеи с не менее распространенным и популярным психоанализом стали теория и практика логотерапии и экзистенциального анализа Виктора Франкла – всемирно известного специалиста по вопросам психологии личности и психотерапии, автора большого количества философских, психологических, медицинских книг. Логотерапия и экзистенциальный анализ предполагают, что в ходе психотерапевтической беседы с врачом пациент сможет обнаружить в своей жизни значимый смысл и, благодаря этому, избавиться от большинства своих психологических проблем. Философские основы экзистенциального анализа раскрываются им в сборнике работ под названием «Человек в поисках смысла».

Вопросы и задания:

1. Что такое экзистенциальный вакуум? Почему он возникает в жизни человека?

2. Для чего, по В. Франклу, человеку необходимо найти смысл своей жизни?

3. Какие пути смысложизненных поисков называет В. Франкл? Приведите типологию смысложизненных ценностей по В. Франклу.

4. Перед кем и в какой форме несет человек ответственность за реализацию своей смысложизненной программы?

5. Какое отличие предлагаемого им экзистенциального анализа от экзистенциалистской философии называет В. Франкл?

6. В чем В. Франкл видит разницу в экзистенциальном и психоаналитическом взглядах на человека?

У каждого времени свои неврозы – и каждому времени требуется своя психотерапия... Сегодняшний пациент уже не столько страдает от чувства неполноценности, сколько от глубинного чувства утраты смысла, которое соединено с ощущением пустоты, – поэтому я и говорю об экзистенциальном вакууме <…>.

Достижим ли смысл? Возможно ли вновь оживить утерянные традиции или даже утраченные инстинкты? Или же был прав Новалис, заметивший однажды, что возврата к наивности уже нет, и лестница, по которой мы поднимались, упала? <…>.

Смысл должен быть найден, но не может быть создан. Создать можно лишь субъективный смысл, простое ощущение смысла, либо бессмыслицу. Тем самым понятно и то, что человек, который уже не в состоянии найти в своей жизни смысл, равно как и выдумать его, убегая от чувства утраты смысла, создает либо бессмыслицу, либо субъективный смысл. Если первое происходит на сцене (театр абсурда!), то последнее – в хмельных грезах, в особенности вызванных с помощью ЛСД. В этом случае, однако, это сопряжено с риском пройти в жизни мимо истинного смысла, истинного дела во внешнем мире (в противоположность сугубо субъективному ощущению смысла в самом себе) <…>.

Смысл не только должен, но и может быть найден, и в поисках смысла человека направляет его совесть. Одним словом, совесть – это орган смысла. Ее можно определить как способность обнаружить тот единственный смысл, который кроется в любой ситуации <…>.

Мы живем в век распространяющегося все шире чувства смыслоутраты. В такой век воспитание должно быть направлено на то, чтобы не только передавать знания, но и оттачивать совесть так, чтобы человеку хватило чуткости расслышать требование, содержащееся в каждой отдельной ситуации. В век, когда 10 заповедей, по-видимому, уже потеряли для многих свою силу, человек должен быть приготовлен к тому, чтобы воспринять 10 000 заповедей, заключенных в 10 000 ситуаций, с которыми его сталкивает жизнь <…>.

Из всего этого вытекает, что смысл, о котором идет речь, должен меняться как от ситуации к ситуации, так и от человека к человеку. Однако смысл вездесущ. Нет такой ситуации, в которой нам не была бы предоставлена жизнью возможность найти смысл, и нет такого человека, для которого жизнь не держала бы наготове какое-нибудь дело <…>.

…человек не только ищет смысл в силу своего стремления к смыслу, но и находит его, а именно тремя путями. Во-первых, он может усмотреть смысл в действии, в создании чего-либо. Помимо этого, он видит смысл в том, чтобы переживать что-то, он видит смысл в том, чтобы кого-то любить. Но даже в безнадежной ситуации, перед которой он беспомощен, он при известных условиях способен видеть смысл. Дело в позиции, в установке, с которой он встречает свою судьбу, которой он не в состоянии избежать или изменить. Лишь позиция и установка дают ему возможность продемонстрировать то, на что способен один лишь человек: превращение, преображение страдания в достижение на человеческом уровне <…>.

Первый [путь] – это то, что он дает миру в своих творениях; второй – это то, что он берет от мира в своих встречах и переживаниях; третий – это позиция, которую он занимает по отношению к своему тяжелому положению в том случае, если он не может изменить свою тяжелую судьбу <…>.

Ценности, которые реализуются в продуктивных творческих действиях, мы будем называть «созидательными». Помимо созидательных, существуют ценности, реализуемые в переживаниях, – это «ценности переживания». Они проявляются в нашей чувствительности к явлениям окружающего мира, например, в благоговении перед красотой природы или произведений искусства…

Можно также определить и третью возможную категорию ценностей, поскольку жизнь остается осмысленной, даже когда она бесплодна в созидательном смысле и небогата переживаниями. Эта третья группа ценностей заключается в отношении человека к факторам, ограничивающим его жизнь. Именно реакция человека на ограничения его возможностей открывает для него принципиально новый тип ценностей, которые относятся к разряду высших ценностей. Таким образом, даже очевидно скудное существование – существование, бедное в отношении и созидательных ценностей, и ценностей переживания, – все же оставляет человеку последнюю и в действительности высшую возможность реализации ценностей. Ценности подобного рода мы назовем «ценностями отношения». Ибо действительно значимым является отношение человека к судьбе, выпавшей на его долю…

Как только список категорий ценностей пополняется ценностями отношения, становится очевидным, что человеческое существование по сути своей никогда не может быть бессмысленным. Жизнь человека полна смысла до самого конца – до самого его последнего вздоха. И пока сознание не покинуло человека, он постоянно обязан реализовывать ценности и нести ответственность <…>.

Один умирающий, о последних событиях жизни которого мы расскажем ниже, последовательно и драматично реализовывал все три категории ценностей. Этот молодой человек лежал в больнице с диагнозом неоперабельной опухоли головного мозга. Ему уже давно пришлось оставить свою профессию, он был парализован и не мог работать. Таким образом, у него совсем не осталось возможности реализовывать созидательные ценности. Но даже в таком тяжелом состоянии ему доступен был мир ценностей переживания. Он проводил время в оживленных разговорах с другими больными – развлекая, подбадривая, утешая их. Он читал хорошие книги и в особенности любил слушать по радио хорошую музыку. Однако наступил день, когда он уже не смог переносить натиска звука в наушниках, полностью парализованные руки уже совсем не держали книги. Настал новый этап его жизни; и если ранее от созидательных ценностей он вынужден был перейти к реализации ценностей переживания, теперь он должен был отступить еще дальше – ему оставались доступными лишь ценности отношения. Иначе его поведение и не охарактеризуешь – ведь теперь он принял на себя роль советчика, наставника больных, находящихся рядом, изо всех сил старался своим поведением быть для них примером. Он мужественно переносил свои страдания. За сутки до смерти – а он предвидел день своей смерти – он узнал, что дежурному врачу назначено было сделать ему ночью инъекцию морфия. И что же сделал этот больной? Когда врач после обеда делал обход, молодой человек попросил его сделать этот укол вечером – чтобы из-за него доктор не прерывал своего ночного отдыха <…>.

Экзистенциальный анализ признает человека свободным, однако этот «вердикт» отмечен двумя особенностями…:

1. Экзистенциальный анализ лишь условно признает человека свободным, поскольку человек не может делать все, что он хочет; человеческая свобода отнюдь не тождественна всемогуществу.

2. Экзистенциальный анализ не признает человека свободным, не признавая его в то же время ответственным. Это означает, что человеческая свобода не тождественна не только всемогуществу, но и произволу <…>.

…ответственность, которую экзистенциальный анализ помещает как раз в центр своего поля зрения, не сводится к простой свободе постольку, поскольку ответственность всегда включает в себя то, за что человек каждый раз несет ответственность. Как выясняется, ответственность подразумевает (также в отличие от простой свободы) еще что-то сверх того, а именно то, перед чем человек несет ответственность <…>. Инстанция, перед которой мы несем ответственность – это совесть.

Франкл В. Человек в поисках смысла. –¶М., 1991. – С. 24–43, 114–115, 173–175. 300.

РАздел 14

ПОЗНАНИЕ¶КАК ФИЛОСОФСКАЯ ПРОБЛЕМА

На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может отвечать на них, так как они превосходят все его возможности.

Кант И.¶Критика чистого разума.

План

1. Основные понятия гносеологии.

2. Научное познание и наука.

Теоретический итог:

– опишите структуру процесса познания,

– дайте краткую характеристику основных типов науки;

– раскройте суть теории парадигм Т. Куна;

– выскажите собственную точку зрения на ценность науки и ее значение для жизни современного человека и общества.

Философский словарь: гносеология, детерминизм, знание, истина, метод, мышление, наука, объект, познание, субъект, язык.

Человек не смог бы существовать в этом мире, не научившись сперва в нем ориентироваться. Ориентация людей во внешнем мире только тогда будет правильной, если люди выработают в себе способность адекватно, подлинным образом восстанавливать эту действительность. В широком смысле речь идет об отражении человеком объективного, внешнего и независимого от него мира. Поэтому вопрос о том, как человек познает мир, что такое знание – древнейшие философские проблемы.

Этими проблемами занимается особая отрасль философского знания – теория познания, или гносеология, которая исследует условия, механизмы, принципы и формы познавательной деятельности человека. На вопрос же «Что такое познание?» можно кратко ответить так: познание – это совокупность процессов получения, переработки и использования сведений и информации о мире и самом человеке.

Те конкретные процессы, явления и вещи, на которые направлена познавательная деятельность, принято называть объектом познания. Тот, кто осуществляет познавательную деятельность, называется субъектом познания. На этом основании можно сказать, что познание – это специфическое взаимодействие субъекта и объекта с целью получения Истины или знания об объекте. Так перед нами вырисовывается структура познания, состоящая из трех компонентов – субъект, объект и Истина (знание).

Главный вопрос теории познания – вопрос соответствия наших знаний действительному положению вещей. Другими словами, необходимо прояснить, знаем ли мы (в качестве субъекта познания) окружающий мир (как объект познания) таким, каким он существует в действительности, или же наши знания о нем носят неполный, неправильный или даже иллюзорный характер? Исторически значительная часть философов придерживалась традиции гносеологического оптимизма. Гносеологический оптимизм (например, в лице марксистской философии или рационалистов Нового времени) утверждает возможность объективного познания мира – таким, каким он есть на самом деле вне человеческих воли и сознания. Те философы, которые полностью или частично отрицают познаваемость мира, принадлежат к лагерю агностицизма (И. Кант, Д. Юм).

Необходимо различать обыденное и научное познание. Обыденное познание чаще всего представлено личным и общежитейским опытом. Научное познание представляет собой особую сферу человеческой деятельности, связанную с наукой. К числу особенностей научного познания можно отнести:

1) объективизм, т. е. исследование окружающего мира как подчиняющегося объективным законам, сознательное исключение из этого исследования всего субъективного, личного;

2) предметно-практический характер, ориентация на изучение в первую очередь объектов, которые могут быть включены в производственную деятельность человека;

3) теоретичность, нацеленность науки не только на объекты, востребуемые в сегодняшней практике, но и на те, которые могут стать предметом массового практического освоения в будущем, ведь чтобы построить атомную электростанцию или создать атомную бомбу, необходимо было открыть сперва законы деления атомных ядер;

4) системность и обоснованность научного знания. Все дело в том, что обыденное знание представляет собой конгломерат сведений, предписаний и рецептов, чья достоверность устанавливается благодаря непосредственному применению в конкретных ситуациях. В свою очередь, наука использует знания, которые не всегда использовались на практике, поэтому ей необходимы целенаправленный контроль за получением знания и его постоянная опытная проверка, а также выведение вновь получаемых знаний из уже доказанных;

5) применение специальных средств познавательной деятельности – от особого языка научных терминов и понятий до научной аппаратуры, измерительных инструментов и приборов;

6) использование особых методов познания. Последние две особенности научного познания объясняются тем, что объекты, на которые направлено обыденное познание, чаще всего попросту вплетены в повседневный человеческий опыт, наука же с помощью специальных средств и методов должна сама выделять и фиксировать такие объекты, так что при изучении и отдаленных галактик, и элементарных частиц невозможно обойтись ни без аппаратуры, ни без разработанных методов ее применения. Методы научного познания принято разделять на эмпирические и теоретические, в зависимости от того уровня научного познания, где они находят свое применение. Эмпирическое исследование базируется на непосредственном практическом взаимодействии исследователя с изучаемым объектом и нацелено на получение о них сведений фактического характера, а потому применяет методы наблюдения и эксперимента. На теоретическом уровне происходит установление устойчивых, закономерных связей между объектами и выявлением их сущности, имеет место абстрагирование исследователя от изучаемых объектов, проведение над ним мысленного эксперимента, а потому применяются математические методы. В реальной практике научной работы оба уровня научного познания применяются взаимосвязано. Например, при изучении элементарных частиц, которые живут миллионные доли секунды и за время своей жизни успевают пройти миллионные части миллиметра, проводятся эксперименты и наблюдения с применением громоздкой аппаратуры, результаты которых затем подвергаются математическому анализу.

7) специфический характер субъекта научной деятельности, который, прежде чем приступить к работе, проходит специальную подготовку, овладевает специальными знаниями, навыками и умениями, изучает определенные правила поведения в научном сообществе, усваивает определенные ценностные ориентации, главные из которых – самоценность научной Истины, не зависящей ни от какой конъюнктуры, ценность всего нового и оригинального.

Различие между обыденным и научным познанием проводится не только на уровне каждого отдельного человека, но и на уровне целых культур и цивилизаций. Большинство известных во всемирной истории культур и цивилизаций, начиная с цивилизаций Древнего Востока, относятся к числу традиционных. Из самого их названия можно заключить, что в своей деятельности они ориентированы в основном на воспроизводство традиций, норм и образцов, аккумулирующих культурный опыт предков, а не на производство новых знаний. Поэтому, например, в Индии в течение тысячелетий вплоть до наших дней большая часть населения поклоняется одним и тем же богам, при этом в большей части сельских общин до ХХ века основные средства производства – гончарный круг, ткацкий станок и инструменты кузнеца – оставались такими же, как две тысячи лет назад. Другие цивилизации получили название техногенных, поскольку они руководствуются принципом «познания и преобразования мира», а потому ориентированы на постоянное развитие и совершенствование всех сфер человеческой жизнедеятельности, и прежде всего, – на приоритетное развитие науки и техники. К числу техногенных с полным основанием можно отнести и западную цивилизацию, сформировавшуюся в XV–XVII вв., однако уходящую корнями в античность, где в виде геометрии Евклида появился важнейший элемент такой цивилизации – теоретическая наука. Поскольку общество, в котором мы живем, если и не является в полном смысле техногенным, но все же заключает в себе заметные черты этого культурного типа, в данном разделе собраны материалы, касающиеся прежде всего научного познания и науки.

14.1 ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ ГНОСЕОЛОГИИ

Из помещенных ниже отрывков из работы «Гносеологические и логические основы науки» Павла Васильевича Копнина (1922–1971) – одного из самых известных советских философов, академика АН УССР (1967), талантливого организатора науки, директора Института философии АН Украины, вы сможете расширить свое понимание необходимых для дальнейшего изучения данной темы основных понятий гносеологии.

Вопросы и задания:

1. Что такое субъект и объект познания? Чем объект познания отличается от «объективной реальности»?

2. Каким образом взаимодействуют друг с другом субъект и объект познания?

3. Что такое знание у П. В. Копнина? В какой форме существует знание и в какой форме оно выражается?

4. Проследите взаимосвязь знания и окружающей действительности по П. В. Копнину.

[пОНЯТИЕ СУБЪЕКТА И ОБЪЕКТА]

Субъект и объект – соотносительные категории, подобно сущности и явлению, содержанию и форме. Говорить об одной из них, не выявляя отношения к другой, невозможно. В этом смысле вполне допустимо утверждение: нет субъекта без объекта и объекта без субъекта <…>.

…под субъектом мы подразумеваем не сознание человека, а самого человека и даже человечество, которое не в меньшей мере является объективной реальностью, чем другие явления природы: животные, растения, минералы и т. п. Объект – это не просто любой предмет природы, а предмет, включенный в сферу деятельности человека. Он сам по себе, как объективная реальность, существует независимо от сознания человека, он становится объектом, вступая во взаимодействие с субъектом. Например, электрон как предмет природы существовал и во времена Демокрита и даже значительно раньше, когда вообще на Земле еще и человека не было, однако в те времена он не был объектом практической и теоретической деятельности субъекта. Обладающий свойством объективной реальности, существующей независимо от сознания, предмет приобретает качество объекта, когда вступает во взаимодействие с субъектом, и только в этом смысле без субъекта нет объекта, а без объекта не может быть и субъекта, поскольку последний мыслим только как активное начало, воздействующее на предметы природы, т. е. объекты. Таким образом, следует различать понятия «объективная реальность» и «объект». Первое охватывает все существующее независимо от нашего сознания, объективная реальность в качестве своей противоположности имеет сознание; второе берет только то из объективной реальности, что на данном этапе развития общества стало предметом теоретической и практической деятельности человека, его противоположностью выступает не сознание, а субъект, превращающий явления и вещи объективной реальности в объект своего действия. Познание возникает в результате взаимодействия субъекта (человеческого общества) и объекта (явлений, процессов внешнего мира). Это взаимодействие носит материальный характер: и человеческое общество, и явления, процессы природы являются материальными системами <…>.

[ПОНЯТИЕ ЗНАНИЯ]

…в отличие от труда, знание является только теоретическим, а не практическим овладением объектом. Знать, что такое сапоги и как их можно сшить, – это еще не значит иметь сапоги на ногах. Знание дает не сам предмет, а идею предмета и способ его практического получения. Теоретическое овладение предметом является предпосылкой получения его в практике. Здесь и приходят на память слова К. Маркса об отличии человеческого труда от трудоподобной деятельности животного: «Но и самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что прежде чем строить ячейку из воска, он уже построил ее в своей голове. В конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т. е. идеально» <…>. Знание как результат умственного труда образует мир идей, отдельный и противостоящий миру вещей <…>.

…можно дать еще одно определение знания: знание – форма деятельности субъекта, в которой целесообразно, практически направленно отражены вещи, процессы объективной реальности… Оно дает образ, форму вещи, которая существует только в деятельности человека, в формах его сознания и воли, «как форма» вещи, но вне этой вещи, а именно в человеке «как внутренний образ, как потребность, как побуждение и цель человеческой деятельности». Но оно существует и реально, практически, принимая определенную чувственно воспринимаемую форму знаков, языка, в котором эти внутренние формы, образы вещей связываются с предметами определенного вида (звуками, графическими изображениями и т. п.).

Если бы знание не было выражено с помощью языка, им нельзя было бы оперировать в обществе. Человек не может передать другому, например, план создания топора, который имеется у него в голове, – это возможно только тогда, когда план будет выражен в той или иной чувственно воспринимаемой форме. Знания приобретают предметный характер, становясь знаком…

Таким образом, в качестве обобщающего определения знания можно сформулировать следующее: знание как необходимый элемент и предпосылка практического отношения человека к миру является процессом создания идей, целенаправленно, идеально отражающих объективную реальность в формах его деятельности и существующих в виде определенной языковой системы.

Копнин П. В. Гносеологические и логические основы науки. –¶М., 1974. – С. 73–74, 296–307.

Из текста известного в свое время советского философа Эвальда Ильенкова вы сможете выяснить, каким образом получаемые в результате процесса познания знания облекаются в форму слов, получая возможность зафиксироваться и распространиться.

Вопросы и задания:

1. Что считает Э. Ильенков первичным – человеческое сознание (мышление) или язык и почему?

2. Выясните, какую роль в жизни человека играет язык.

Ребенку с самого начала противостоит не просто среда, а среда, по существу очеловеченная, в составе которой все вещи и их отношения имеют общественно-историческое, а не биологическое значение. Соответствующими оказываются и те сенсомоторные схемы, которые образуются в процессе человеческого онтогенеза. Но именно они и составляют предпосылку и условие формирования речи, деятельности с языком и в языке.

Это обстоятельство очень четко прослеживается в процессе формирования человеческой психики у слепоглухорожденных детей, о чем весьма интересно говорил.., исходя из собственного научного опыта, С. А. Сироткин. Здесь, прежде чем приступить к обучению ребенка языку (даже в самой элементарной его форме – жестовой), приходится сперва вооружить его умением вести себя по-человечески в сфере человечески организованного быта. На этой почве речь (язык) прививается уже без труда. В обратном же порядке невозможно сформировать ни того, ни другого. И на всех последующих этапах обучения языку это обучение осуществляется только через «оречевление» его собственной, уже сформированной и уже свершившейся и свершающейся предметной человеческой деятельности, так что логика реальной, специфически человеческой (целесообразной) деятельности всегда усваивается раньше, чем лингвистические схемы речи, чем «логика языка», и всегда служит основой и прообразом этой последней.

Поэтому логику мышления можно понять до, вне и независимо от исследования логики языка, но в обратном порядке нельзя понять ни язык, ни мышление.

Ильенков Э. В. Философия и культура. – М., 1991. – С. 273–274.

14.2 Научное познание и наука

Рассматривая вопрос о научном познании и науке, важно осознать, что их влияние на жизнь так называемых техногенных цивилизаций во многом объясняется заложенными в них возможностями к саморазвитию. О двух основных этапах в истории научного познания идет речь в коллективном труде киевских ученых «Естественнонаучное познание: изменение методологических ориентаций».

Вопросы и задания:

1. В чем сущность классической, нововременной (модернистской) модели познания?

2. На какой главный недостаток модернистской модели познания указывает М. М. Бахтин?

3. Каковы принципиальные различия между модернистской и постмодернистской (современной) картинами мира?

4. Чем отличается роль субъекта в процессе познания существующей картины мира в модернистском и постмодернистском сознании?

Важнейшие признаки модернистского сознания естествознания вполне отчетливо охарактеризованы в шестой части декартовских «Рассуждений о методе», где выдающийся инициатор этого сознания заявляет, что защищаемое им модернистское понимание природы естествознания позволит человечеству сначала добыть все «познания о силе и действиях огня, воды, воздуха, звезд, небесного свода и всех прочих окружающих нас тел», а затем «реализовать и применить эти познания для всех своих целей, для которых они пригодны, и таким образом эти познания сделают нас хозяевами и обладателями природы» <…>.

Главный порок модернистского культурного сознания в целом (и модернистского методологического сознания науки в особенности) весьма рельефно охарактеризован М. М. Бахтиным10, справедливо отметившим, что это сознание из необозримого мира духовности человечества выделило лишь «маленький мирок». «Восток почти вовсе не был представлен в этом мирке. Мир культуры и литературы, в сущности, так же безграничен, как и Вселенная. Мы говорим не о его географической широте (здесь он ограничен), но о его смысловых глубинах, которые так же бездонны, как и глубины материи. Бесконечное разнообразие осмыслений, образов, образных смысловых сочетаний, материалов и их осмыслений… Мы страшно сузили его путем отбора и путем модернизации отобранного. Мы обедняем прошлое и не обогащаемся сами. Мы задыхаемся в плену узких и однотипных осмыслений» <…>.

В фундаменте постмодернистского сознания естествознания лежит не излюбленная модернистами метафора, изображающая нашу Вселенную в виде галилеевской «Книги природы», а допущение, согласно которому материальный мир, частью которого являемся и мы, есть глобальный эволюционизм, синтезирующий в себе такие гигантские эволюционные процессы, как физико-космическая эволюция, химическая эволюция, геологическая эволюция, биологическая эволюция, антропосоциогенез, исторический процесс самопроизводства человечества.

…Глобальный эволюционизм, посредством которого идентифицируется материальный мир, мыслится как всеединая, нелинейная, самоизменяющаяся, самоорганизующаяся, саморегулирующаяся система, в недрах которой возникают, эволюционируют и исчезают такие целостности, как физические поля, элементарные частицы, ядра, атомы, молекулы, звезды, звездные ассоциации, планеты, биосферы, антропосферы и т. п. <…>.

Самого себя естествоиспытатель постмодернистской эпохи осознает уже не декартовским субъектом, не галилеевским читателем «Книги природы», не орудием гегелевской абсолютной идеи, посредством которого она якобы самосознает себя, он осознает себя одной из сложнейших синергетических систем, активно и нелинейно взаимодействующей с многообразием иных синергетических систем, входящих в глобальный эволюционизм.

Естественнонаучное познание: изменение¶методологических ориентаций. – К., 1993. – С. 10–21.

Ниже излагается концепция развития европейских естественных наук, предложенная академиком РАН Владимиром Сергеевичем Степиным, которая с конца 80-х гг. является общепринятой в отечественной философии науки. В нем выделяются три основных этапа: классическая наука, неклассическая наука, постнеклассическая нука.

Приводимые отрывки из учебного пособия «Философия науки и техники» содержат последнюю авторскую редакцию этой концепции.

Вопросы и задания:

1. На каком основании автором в развитии науки выделяются периоды, называемые им «научными революциями»? Сколько таких революций и какие именно называются В. С. Степиным?

2. Каков, с точки зрения В. С. Степина, основной познавательный принцип классического естествознания и какой главный инструмент использовался для реализации этого принципа?

3. В чем состояли принципиальные философские основания и проблемы «дисциплинарно организованной науки»? Каким был главный принцип ее организации?

4. Какие научные открытия привели к переходу к неклассической науке? Какими идеалами и нормами руководствовалась неклассическая наука? В чем заключалась главная особенность познавательной позиции субъекта в философских основаниях неклассической науки?

5. Каков характер и способ организации постнеклассической науки? Какие идеалы и основания определяют постнеклассические научные исследования?

[КЛАССИЧЕСКАЯ НАУКА]

Через все классическое естествознание, начиная с XVII века, проходит идея, согласно которой объективность и предметность научного знания достигаются только тогда, когда из описания и объяснения исключается все, что относится к субъекту и процедурам его познавательной деятельности. Эти процедуры понимались как раз навсегда данные и неизменные. Идеалом было построение абсолютно истинной картины природы. Главное внимание уделялось поиску очевидных, наглядных, «вытекающих из опыта» онтологических принципов, на базе которых можно строить теории, объясняющие и предсказывающие опытные факты...

…В качестве эпистемологической [гносеологической. – Авт.] составляющей этой системы выступали представления о познании как наблюдении и экспериментировании с объектами природы, которые раскрывают тайны своего бытия познающему разуму. Причем сам разум наделялся статусом суверенности. В идеале он трактовался как дистанцированный от вещей, как бы со стороны наблюдающий их, не детерминированный никакими предпосылками, кроме свойств и характеристик изучаемых объектов.

[НЕКЛАССИЧЕСКАЯ НАУКА]

Она охватывает период с конца XIX до середины ХХ столетия. В эту эпоху происходит своеобразная цепная реакция революционных перемен в различных областях знания: в физике (открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории), в космологии (концепция нестационарной Вселенной), в химии (квантовая химия), в биологии (становление генетики). Возникают кибернетика и теория систем, сыгравшие важнейшую роль в развитии современной научной картины мира.

В процессе всех этих революционных преобразований формировались идеалы и нормы новой, неклассической науки. Они характеризовались отказом от прямолинейного онтологизма и пониманием относительной истинности теорий и картины мира природы, выработанной на том или ином этапе развития естествознания. В противовес идеалу единственно истинной теории, «фотографирующей» исследуемые объекты, допускается истинность нескольких отличающихся друг от друга конкретных теоретических описаний одной и той же реальности, поскольку в каждом из них может содержаться момент объективно-истинного знания <…>.

Идея исторической изменчивости научного знания, относительной истинности вырабатываемых в науке онтологических принципов соединялась с новыми представлениями об активности субъекта познания. Он рассматривался уже не как дистанцированный от изучаемого мира, а как находящийся внутри него, детерминированный им. Возникает понимание того обстоятельства, что ответы природы на наши вопросы определяются не только устройством самой природы, но и способом нашей постановки вопросов, который зависит от исторического развития средств и методов познавательной деятельности...

[ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКАЯ НАУКА]

Интенсивное применение научных знаний практически во всех сферах социальной жизни, изменение самого характера научной деятельности, связанное с революцией в средствах хранения и получения знания (компьютеризация науки, появление сложных и дорогостоящих приборных комплексов, которые обслуживают исследовательские коллективы и функционируют аналогично средствам промышленного производства и т. д.) меняет характер научной деятельности. Наряду с дисциплинарными исследованиями на первый план все более выдвигаются междисциплинарные и проблемно-ориентированые формы исследовательской деятельности… Организация таких исследований во многом зависит от определения приоритетных направлений, их финансирования, подготовки кадров и др. В самом же процессе определения научно-исследовательских приоритетов наряду с собственно познавательными целями все большую роль начинают играть цели экономического и социально-политического характера.

Реализация комплексных программ порождает особую ситуацию сращивания в единой системе деятельности теоретических и экспериментальных исследований, прикладных и фундаментальных знаний, интенсификации прямых и обратных связей между ними. В результате усиливаются процессы взаимодействия принципов и представлений реальности, формирующихся в различных науках… В этом процессе постепенно стираются жесткие разграничительные линии между картинами реальности, определяющими видение предмета той или иной науки. Они становятся взаимозависимыми и предстают в качестве фрагментов целостной общенаучной картины мира <…>.

В этой связи трансформируется идеал ценностно-нейтрального исследования... Внутренняя этика науки, стимулирующая поиск истины и ориентацию на приращение нового знания, постоянно соотносится в этих условиях с общегуманитарными принципами и ценностями...

Научное познание начинает рассматриваться в контексте социальных условий его бытия и его социальных последствий, как особая часть жизни общества, детерминируемая на каждом этапе своего развития общим состоянием культуры данной исторической эпохи, ее ценностными ориентациями и мировоззренческими установками. Осмысливается историческая изменчивость не только онтологических постулатов, но и самих идеалов и норм познания.

Степин В. С., Горохов В. Г., Розов М. А. Философия науки и техники: Учеб. пособие. – М., 1996. – С. 292–302.

Следующий автор – Томас Кун (род. 1929) навсегда вошел в философию науки II половины ХХ ст. своей теорией парадигм, «признанных всеми научных достижений, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений». По мнению Томаса Куна, история науки представляет собой не эволюционный процесс постепенного накопления, расширения, видоизменения и расширения знания, как считалось ранее, а состоит из скачкообразных революций смены господствующих в данный момент в науке парадигм новыми.

Вопросы и задания:

1. Что подразумевает Т. Кун под термином «нормальная наука»? Каким образом взаимосвязаны парадигмы и «нормальная наука»?

2. Какие цели и задачи преследуют исследования в рамках «нормальной науки»? Насколько эффективны и новы получаемые в процессе таких исследований результаты?

3. Каким образом, по мнению Т. Куна, на этапе «нормальной науки» происходят принципиально новые научные открытия, не укладывающиеся в господствующую парадигму?

4. Что такое «экстраординарная наука»? Каковы причины перехода от «нормальной» к «экстраординарной» науке? В чем проявляется кризис господствующей парадигмы в период «экстраординарной науки»?

5. Почему происходит смена парадигм? Приведите примеры известных вам «парадигмальных революций». Какое значение для развития науки имеют такие революции?

В данном очерке термин «нормальная наука» означает исследование, опирающееся на одно или несколько прошлых научных достижений, которые в течение некоторого времени признаются определенным научным сообществом как основа для его дальнейшей практической деятельности. В наши дни такие достижения излагаются, хотя и редко в их первоначальной форме, учебниками – элементарного или повышенного типа. Эти учебники разъясняют сущность принятой теории, иллюстрируют многие или все ее удачные применения и сравнивают эти применения с типичными наблюдениями и экспериментами <…>.

…Ученые в русле нормальной науки не ставят себе цели создания новых теорий, обычно к тому же они нетерпимы и к созданию таких теорий другими. Напротив, исследование в нормальной науке направлено на разработку тех явлений и теорий, существование которых парадигма заведомо предполагает <…>.

Тем не менее новые явления, о существовании которых никто не подозревал, вновь и вновь открываются научными исследованиями, а радикально новые теории опять и опять изобретаются учеными... Они создаются непреднамеренно в ходе игры по одному набору правил, но их восприятие требует разработки другого набора правил... Открытие начинается с осознания аномалии, то есть с установления того факта, что природа каким-то образом нарушила навеянные парадигмой ожидания, направляющие развитие нормальной науки. Это приводит затем к более или менее расширенному исследованию области аномалии. И этот процесс завершается только тогда, когда парадигмальная теория приспосабливается к новым обстоятельствам таким образом, что аномалии сами становятся ожидаемыми <…>.

Когда... аномалия оказывается чем-то большим, нежели просто еще одной головоломкой нормальной науки, начинается переход к кризисному состоянию, к периоду экстраординарной науки. Ей уделяется теперь все больше и больше внимания со стороны все большего числа виднейших представителей данной области исследования... Сперва попытки решить эту проблему вытекают самым непосредственным образом из правил, определяемых парадигмой. Но если проблема не поддается решению, то последующие атаки на нее будут содержать все более или менее значительные доработки парадигмы… Вследствие этого умножения расходящихся между собой разработок парадигмы... неопределенность правил нормальной науки имеет тенденцию к возрастанию. Хотя парадигма все еще сохраняется, мало исследователей полностью согласны друг с другом по вопросу о том, что она собой представляет. Даже те решения проблем, которые прежде представлялись привычными, подвергаются теперь сомнению <…>.

Любое новое истолкование природы, будь то открытие или теория, возникает сначала в голове одного или нескольких индивидов. Это как раз те, которые первыми учатся видеть науку и мир по-другому, и их способность осуществить переход к новому видению облегчается двумя обстоятельствами, которые не разделяются большинством других членов профессиональной группы. Постоянно их внимание усиленно сосредотачивается на проблемах, вызывающих кризис; кроме того, обычно они являются учеными настолько молодыми или новичками в области, охваченной кризисом, что сложившаяся практика исследований связывает их с воззрениями на мир и правилами, которые определены старой парадигмой, менее сильно, чем большинство современников <…>.

В самом начале новый претендент на статус парадигмы может иметь очень небольшое число сторонников, и в отдельных случаях их мотивы могут быть сомнительными. Тем не менее если они достаточно компетентны, то они будут улучшать парадигму, изучать ее возможности и показывать, во что превратится принцип принадлежности к данному научному сообществу, если оно начнет руководствоваться новой парадигмой. По мере развития этого процесса, если парадигме суждено добиться победы в сражении, число и сила убеждающих аргументов в ее пользу будет возрастать. Многие ученые тогда будут приобщаться к новой вере, а дальнейшее исследование новой парадигмы будет продолжаться. Постепенно число экспериментов, приборов, статей и книг, опирающихся на новую парадигму, будет становиться все больше и больше. Все большее число ученых, убедившись в плодотворности новой точки зрения, будут усваивать новый стиль исследования в нормальной науке до тех пор, пока наконец останется лишь незначительное число приверженцев старого стиля.

Кун Т. Структура научных революций. – 2-е изд. –¶М., 1977. – С. 28, 45–46, 79–80, 117–118, 190, 208–209.

Отрывки из работ по методологии науки Пола Фейерабенда (род. 1924) – наиболее радикального представителя постпозитивистской философии науки помогут вам обратить внимание на ограниченность возможностей науки и осознать, что даже в ХХІ в. наука не в состоянии заменить для человека других видов познания и духовного освоения действительности (искусства, нравственности, религии и т. д.)

Вопросы и задания:

1. В чем П. Фейерабенд обнаруживает сходство функций науки и мифологии в обществе? К какой из известных вам теорий мифологии следует отнести точку зрения П. Фейерабенда?

2. В чем, по мнению П. Фейерабенда, состоит ограниченность рационалистического метода, которым пользуется наука?

3. Что П. Фейерабенд считает имеющим большую ценность для человеческой культуры – науку или мифологию? Согласны ли вы с его точкой зрения?

…какова ценность науки? Ответ ясен. Мы обязаны науке невероятными открытиями. Научные идеи проясняют наш дух и улучшают нашу жизнь. В то же время наука вытесняет позитивные достижения более ранних эпох и вследствие этого лишает нашу жизнь многих возможностей. Сказанное о науке справедливо и в отношении известных нам сегодня мифов, религий, магических учений. В свое время они также приводили к невероятным открытиям, также решали проблемы и улучшали жизнь людей. Нельзя забывать, сколькими изобретениями мы обязаны мифам! Они помогли найти и сберечь огонь; они обеспечили выведение новых видов животных и растений, и часто более успешно, чем это делают современные научные селекционеры; они способствовали открытию основных фактов астрономии и географии и описали их в сжатой форме; они стимулировали употребление полученных знаний для путешествий и освоения новых континентов; они оставили нам искусство, которое сравнимо с лучшими произведениями западноевропейского искусства и обнаруживает необычайную техническую изощренность; они открыли богов, человеческую душу, проблему добра и зла и пытались объяснить трудности, связанные с этими открытиями; они анализировали человеческое тело, не повреждая его, и создали медицинскую теорию, из которой мы еще сегодня можем многое почерпнуть. При этом люди далекого прошлого совершенно точно знали, что попытка рационалистического исследования мира имеет свои границы и дает неполное знание. В сравнении с этими достижениями наука и связанная с ней рационалистическая философия сильно отстает, однако мы этого не замечаем. Запомним хоть бы то, что имеется много способов бытия-в-мире, каждый из которых имеет свои преимущества и недостатки, и что все они нужны для того, чтобы сделать нас людьми в полном смысле этого слова и решить проблемы нашего совместного существования в этом мире <…>.

Однако наука не священна. Одного того, что она существует, вызывает восхищение, приносит результаты, еще недостаточно для обоснования ее превосходства. Современная наука выросла из глобального отрицания того, что было прежде, и сам рационализм, т. е. мысль о том, что существуют некоторые общие правила и стандарты, которым подчиняется наша деятельность, включая познавательную, вырос из глобальной критики здравого смысла (пример: Ксенофан против Гомера). Должны ли мы воздерживаться от таких действий, которые положили начало науке и рационализму? Должны ли мы считать, что все происшедшее после Ньютона (или после фон Неймана) было безупречно? Или можно допустить, что современная наука страдает глубокими дефектами и нуждается в глобальном изменении? Как нам следует действовать, признав это? Как устанавливать дефекты и осуществлять изменения? Не нуждаемся ли мы для подготовки тех изменений, которые хотим осуществить, в некотором критерии, который не зависит от науки и вступает с ней в противоречие? И не преградит ли нам путь к обнаружению такого критерия отрицание правил и стандартов, вступающих в конфликт с наукой? В то же время разве не показало изучение конкретных эпизодов истории науки, что тупоумное применение «рациональных» процедур приводит не к лучшей науке или лучшему миру, а вообще ничего не дает? И как оценивать сами результаты? Ясно, что простого пути, который позволил бы с помощью правил руководить практикой или критиковать стандарты рациональности, опираясь на практику, нет <…>.

…если науку ценят за ее достижения, то миф мы должны ценить в сотни раз выше, поскольку его достижения несравненно более значительны. Изобретатели мифа положили начало культуре, в то время как рационалисты и ученые только изменяли ее, причем не всегда в лучшую сторону…

Хорошо известно, что теоретически гипертрофированная медицинская наука XVI и XVII вв. была совершенно беспомощной перед лицом болезней (и оставалась таковой в течение значительного времени после «научной революции»). Новаторы, подобные Парацельсу, отступали на позиции более ранних идей и тем самым улучшали медицину. Наука всегда обогащалась за счет вненаучных методов и результатов, в то время как процессы, в которых нередко видели существенную сторону науки, тихо отмирали и забывались.

Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. –¶М., 1986. – С. 138–139, 477, 516–517.

Раздел 15

ДИАЛЕКТИКА КАК ТЕОРИЯ И КАК МЕТОД

Диалектика есть просто глаза, которыми философ может видеть жизнь.

Лосев А. Ф.¶Философия имени.

План

1. Античная субъективная диалектика.

2. Классическая диалектика (Гегель, диалектический материализм).

3. Современная нелинейная диалектика.

Теоретический итог:

а) охарактеризуйте:

– развитие представлений о диалектике в истории философии;

– роль диалектики в понимании современного мира.

б) выскажите свое отношение:

– актуально ли диалектическое мировоззрение сегодня;

– каковы возможные области приложения диалектики в будущей профессиональной деятельности.

Философский словарь: диалектика, софистика, категория, закон, противоречие, герменевтика.

Диалектика в ее классическом виде, окончательно сформировавшемся в философии Гегеля, считается особым, возникшим в философии, а потому преимущественно философским (хотя, в принципе, универсальным, пригодным также и для науки или для обыденного житейского рассуждения) методом познания мира. Диалектический метод рассматривает действительность как: а) находящуюся в процессе непрерывного развития («по спирали», в соответствии со схемой «тезис–антитезис–синтез»), каждый новый этап которого содержит в себе в концентрированном виде наиболее значительные достижения прошлых этапов; б) противоречивую, т. е. состоящую из различных, чаще всего противоположных, сторон; в) и в то же время целостную и взаимосвязанную при всей своей внешней противоречивости (как, к примеру, связаны между собой свет и тень).

В этом своем качестве в советской философии проводилось различие между диалектическим – единственно верным, научным методом познания действительности, и метафизическим способом мышления, являвшимся основополагающим для идеалистического направления в западной философии: «Для метафизика вещи и их мысленные отражения, понятия, суть отдельные, неизменные, застывшие, раз навсегда данные предметы, подлежащие исследованию один после другого и один независимо от другого. Он мыслит сплошными не опосредованными противоположностями; речь его состоит из «да–да, нет–нет, что сверх того, то от лукавого». Для него вещь или существует, или не существует, и точно также вещь не может быть самой собой и в то же время иной. Положительное и отрицательное абсолютно исключают друг друга; причина и следствие по отношению друг к другу тоже находятся в застывшей противоположности… Этот способ мышления кажется нам на первый взгляд вполне приемлемым потому, что он присущ так называемому здравому человеческому рассудку. Но здравый человеческий рассудок, весьма почтенный спутник в четырех стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения, лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования» (Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Введение // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. – М., 1961. – Т. 20. – С. 21).

Классический диалектический метод опирался на определенную теоретическую основу. Теория диалектики (диалектика как теория) признавала в природе, обществе и человеческом мышлении помимо специфических, присущих только каждой из указанных сторон действительности закономерностей, наличие трех фундаментальных законов, каковыми являются три закона диалектического материализма. Эти законы были выведены из многочисленных открытых Гегелем взаимосвязей между явлениями действительности.

Современная нелинейная диалектика также признает взаимосвязанный, изменчивый характер окружающей нас действительности и, быть может, придает этому большее значение, чем классическая диалектика Гегеля. Однако в отличие от нее, современная диалектика пытается не примирить, «снять» противоположности, объединить их в синтетическом единстве, но, напротив, выявить как можно больше разнообразных, пусть даже противоположных сторон действительности, которые считаются равноправными, и в этом смысле не сводимыми друг к другу, а сосуществующими в многообразном единстве окружающего нас мира.

15.1 Античная субъективная диалектика

Основоположником диалектики считается представитель элеатской школы Зенон Элейский (ок. 490–430 гг. до н. э.). Во всяком случае, именно он разработал метод апорий – опровержения противника путем выявления противоречий в его суждениях. Опровержение противоположного тезиса служило косвенным доказательством защищаемого тезиса. Оригинальность этого метода, условно называемого также «приведение к нелепости», состояла в том, что, условно приняв тезис, подлежащий опровержению, Зенон выводил из него два взаимоисключающих следствия, делая тем самым этот тезис внутренне противоречивым, логически несостоятельным и теоретически неразрешимым.

Используя описанный выше метод, Зенон Элейский вошел в историю философии прежде всего как автор апорий против движений, с помощью которых он пытался обосновать исходный тезис собственной школы: «бытие есть, небытия нет» – вопреки чувственно воспринимаемым многообразию и постоянной изменчивости вещей и процессов в окружающем нас мире, он в своей основе представляет собой нечто единое, неделимое, вечное и неизменное. Из 45 апорий, о которых имеются сведения в древних источниках, до нас дошли только 9. Некоторые из них были настолько знамениты еще в древности, что получили собственные названия – «Стадий», «Дихотомия», «Ахиллес и черепаха», «Стрела».

С точки зрения современной философии логическая структура зеноновских апорий видится так: «Зенон не сомневается в реальности чувственно воспринимаемого движения. Но к этому существующему движению неприменимо логическое осмысление, которое требует устойчивости объекта, возможности фиксировать положение движущегося тела в определенной части проходимого пути в определенный момент, фиксировать его скорость по отношению к другим телам, движущимся и неподвижным, фиксировать начало и конец движения, ту устойчивость, неизменность, которая как раз несовместима с движением как объектом познания. Поэтому для Зенона истина о движении по самой природе истинного познания… невозможна.

Зенон строит свои аргументы как столкновение реального факта движения и результата его осмысления… У Зенона в каждом аргументе есть и реальное чувственно данное движение, и есть противоречащая ему логика рассуждения. И есть еще скрытый вопрос: или–или, что выбрать?» (Комарова В. Я. Учение Зенона Элейского: попытка реконструкции системы аргументов. – Л., 1988. – С. 138).

Вот, к примеру, одна из апорий, известная как «Стрела»:

СИМПЛИКИЙ. Комм. к «Физике», 1015, 19 (к 239 b 30): Летящая стрела покоится в полете, коль скоро все по необходимости либо движется, либо покоится, а движущееся всегда занимает равное себе пространство. Между тем то, что занимает равное себе пространство, не движется. Следовательно, она покоится.

Там же, 1011, 19 (к 239 b 5): Аргумент Зенона, предварительно постулировав, что: 1) всякое [тело], когда оно занимает равное себе пространство, либо движется, либо покоится; 2) ничто не движется в [отдельное] «теперь», 3) движущееся [тело] всегда находится в равном самому себе пространстве в каждое отдельное «теперь», – по-видимому, умозаключал так: летящая стрела в каждое «теперь» занимает равное себе пространство, а следовательно, и в течение всего времени [полета]. Но то, что в [данное] «теперь» занимает равное себе пространство, не движется, так как ничто не движется в [одно] «теперь». Но то, что не движется, покоится, так как все либо движется, либо покоится. Следовательно, летящая стрела, пока она летит, покоится в течение всего времени полета.

Фрагменты ранних греческих философов. –¶М., 1989. – Ч. 1. От эпических теокосмогоний¶до возникновения атомистики. – С. 310.

«Серьезность аргументации Зенона, – пишет видный специалист по античной философии, проф. МГУ А. С. Богомолов, – убедительно подтверждается историей ее интерпретаций и опровержений, среди которых есть смысл выделить несколько основных. Это (1) математические, смысл которых состоит в создании исчисления, которое позволяет доказать ошибочность заключений Зенона; (2) формально-логические (семантические), сводящиеся к доказательству того, что противоречие возникает у Зенона в результате употребления одних и тех же понятий в разных значениях; (3) физические, состоящие в привлечении для объяснения апорий принципов механики, а в последнее время и более сложных областей физики, вплоть до теории относительности; (4) философско-интуитивистская, исходящая из невозможности определения исходного понятия движения, и (5) диалектико-логическая.

Все они взаимосвязаны через отношение к общей проблеме непрерывности и дискретности движения пространства, времени, движения, чувственного восприятия. Все они вытекают, следовательно, из объективной противоречивости этих основных реальностей. Именно поэтому нельзя считать преодоленными те трудности, которые сформулировал Зенон: на каждом новом уровне развития знания они выступают перед нами в новой форме, побуждая двигаться дальше» (Богомолов А. С. Диалектический Логос: становление античной диалектики. – М., 1982. – С. 117).

Следующий шаг в развитии античной диалектики сделали софисты. Положив начало антропологическому перевороту в античной философии, софисты вместе с переносом центра внимания от мира к человеку неизбежно должны были прийти к выводу об изменчивости и непостоянстве человеческого мнения, провозглашенного ими, как известно, «мерой всех вещей». Для последовательного отстаивания позиции релятивизма – относительности всех общественных порядков, законов, этических основоположений и человеческих суждений по любому поводу софисты использовали целый арсенал диалектических приемов, известных как софизмы, т. е. «умозаключения и опровержения, содержавшие ту или иную логическую ошибку и использовавшиеся либо в целях сознательного обмана, либо для упражнения в остроумии и находчивости» (Там же. – С. 183).

Критическому анализу софистики и софизмов посвящен отдельный трактат Аристотеля «О софистических опровержениях», отрывки из которого приводятся ниже.

Вопросы и задания:

1. Какие пять целей преследуют софисты? Какие диалектические приемы используются ими для достижения каждой из этих целей?

2. По примеру Аристотеля попробуйте определить логическую ошибку в примерах софизмов первого рода.

Прежде всего следует уяснить, сколько целей преследуют те, кто рассуждает ради спора и желания одолеть. Таких целей пять: опровержение; ложное; несогласующееся с общепринятым; погрешность в речи и, пятое, принуждение собеседника к пустословию, т. е. к частому повторению одного и того же. Или же [софисты] добиваются каждой из этих целей не на деле, а хотя бы по видимости. Больше всего они намерены создать видимость того, что они опровергают; второе – показать, [что собеседник говорит] неправду; третье – привести его к тому, что не согласуется с общепринятым; четвертое – заставить его делать погрешности в речи, т. е. своими доводами заставить отвечающего говорить неправильно подобно иностранцу; наконец, заставить его говорить часто одно и то же.

[ПРИМЕРЫ СОФИЗМОВ, ПОСРЕДСТВОМ КОТОРЫХ ДОСТИГАЛАСЬ ПЕРВАЯ ЦЕЛЬ]. «Если видит это, то видит ли это? Видит же [кто-то] столб. Следовательно, видит столб. Или: «Значит, говоришь, ты «есть» – говоришь ли ты – это есть? Но ты говоришь, что [это] есть камень. Стало быть, ты говоришь, что ты камень».

«Пять – это два и три; значит, пять четное и нечетное» (Гл. 4, 166 a).

[ПРИМЕРЫ СОФИЗМОВ, ПОСРЕДСТВОМ КОТОРЫХ ДОСТИГАЛАСЬ ЧЕТВЕРТАЯ ЦЕЛЬ]. [Софистических] доводов, основанных на произношении или ударении, нет ни в письменном виде, ни в устной речи, разве что в немногих случаях; например, такой довод: «Есть ли то, где ты останавливаешься (hoy katalyeis), дом? Да. А разве «не останавливаешься» (oy katalyeis) не есть отрицание [глагола] «останавливаешься»? Да, есть. Но ты сказал, что то, где ты останавливаешься (hoy katalyeis), есть дом. Значит, дом есть отрицание». Как надо раскрыть такие [уловки], – это, конечно, ясно. Ведь не одно и то же означает сказанное с тонким придыханием и сказанное с густым придыханием (Гл. 21, 177 b–178 a).

[ПРИМЕРЫ СОФИЗМОВ, ПОСРЕДСТВОМ КОТОРЫХ ДОСТИГАЛАСЬ ПЯТАЯ ЦЕЛЬ]. «Есть ли то, что учащийся учит, то, что он учит? [Да]. Но ведь медленное он учит быстро». Однако вопрошающий сказал не о том, что учащийся учит, а о том, как он учит. Или: «Топчут ли ногами то, что проходят? [Да]. Но кто-то проходит целый день; [значит, он топчет ногами день]». Однако [вопрошающий] сказал не о том, что проходят, а о том, когда проходят. Равным образом, когда говорят: «Я пью чашу», то имеют в виду не то, что пьют, а то, из чего пьют (Гл. 22, 178 b).

Аристотель. О софистических опровержениях¶// Соч.: В 4 т. – М., 1978. – Т. 2. – С. 537, 538–539, 574, 577.

Наибольшую же известность в античности получила «субъективная диалектика» Сократа. Диалектика понималась Сократом как верное средство обратить человека к познанию своей души, дабы обнаружить в ней вечные нравственные понятия, следование которым единственно могло сделать общество лучше, а человека – счастливее, в полном соответствии с космическим порядком всего существующего. Диалектический метод этого философа анализируется в одноименном биографическом исследовании известного советского философа, знатока античной философии Ф. Х. Кессиди.

Вопросы и задания:

1. Что есть диалектика в понимании Сократа? Почему, на ваш взгляд, она называется субъективной?

2. Какова конечная цель диалектических рассуждений Сократа?

3. В чем суть иронии Сократа и ее основное отличие от обычной иронии?

4. В чем заключается философский смысл сократовской иронии?

5. Попробуйте провести принципиальное отличие между софистикой и «субъективной диалектикой» Сократа.

Диалектика в понимании Сократа есть метод исследования понятий, способ установления точных определений. Определить какое-либо понятие для него значит раскрыть содержание этого понятия, найти то, что заключено в нем. Для установления точных определений Сократ разделял понятие на роды и виды, преследуя при этом не только теоретические, но и практические цели… Сократ был убежден, что разумный человек, разделяя в теории и на практике предметы по родам, сможет этим методом отличить добро от зла, выбрать добро и быть высоконравственным <…>.

Ирония – отличительная черта диалектического метода Сократа, его способа ведения диалога и поиска общих определений. Об этом свидетельствуют диалоги Платона, среди которых нет почти ни одного, где бы Сократ, ведя беседу, не иронизировал… Платоновский Сократ то и дело принижает себя и превозносит других, делая вид, что ничего не смыслит в предмете обсуждения, и просит своего собеседника («мудрость» которого несомненна!) вразумить его, Сократа, наставить на путь истины…

Таким образом, ирония Сократа – это скрытая насмешка над самоуверенностью тех, кто мнит себя «многознающим». Прикидываясь простаком и задавая вопросы, Сократ лишал самонадеянности «многознающего» собеседника, обнаруживая противоречия в его суждениях, несоответствия между исходными посылками и конечными выводами…

Ирония Сократа была направлена также против духа псевдосерьезности, против слепого преклонения перед традицией и разного рода ложными авторитетами, почитание которых не обосновано убедительными доказательствами… Ирония Сократа – нечто большее, чем обычная ирония: ее цель не только в том, чтобы разоблачить и уничтожить, но и в том, чтобы помочь человеку стать свободным, открытым для истины и для приведения в движение своих духовных сил.

Философский смысл сократовской иронии состоит в том, что она не признает ничего окончательного, раз навсегда данного и неизменного. И если Сократ сомневался в своей мудрости и в мудрости других, то лишь потому, что был уверен: нет такой человеческой мудрости, которая могла бы стать окончательной. Ирония Сократа исключает всякий догматизм, она направлена против претензии на «всезнайство», непогрешимость и непререкаемость. Сократовская ирония проистекает из любви к мудрости и обращена на возбуждение этой любви…

Сократ, иронизируя, утверждает – возбуждает в собеседнике потребность в самопознании и самосовершенствовании.

Кессиди Ф. Х. Сократ. – 2-е изд., доп. –¶М., 1988. – С. 68–69, 92–96.

А вот для сравнения иной и достаточно неожиданный взгляд на сократовскую диалектику немецкого философа ХІХ в., представителя «философии жизни» Ф. Ницше в духе его знаменитой «переоценки всех ценностей», который излагается им в работе «Сумерки кумиров, или как философствуют молотом».

Вопросы и задания:

1. Что, по мнению Ф. Ницше, происходит с моралью, которую обосновывают в духе Сократа с его диалектикой? В чем Ф. Ницше видит ненужность использования диалектики для обоснования морали?

2. Сознательно ли Сократ, как считал Ф. Ницше, использовал диалектику для уничижения морали? По какой причине он это делал? Как вы думаете, располагал ли Сократ другими средствами для общественного самоутверждения, помимо диалектических?

3. Сопоставьте оценку Ф. Ницше с собственной позицией Сократа, которую мыслитель обосновал в речи во время суда над ним: «Я жил среди вас как овод, который все время пристает к коню. К красивому, благородному, но уже несколько обленившемуся коню и поэтому особенно нуждающемуся, чтобы хоть кто-то его тревожил». Выскажите собственную точку зрения: кем был Сократ и чем являлась для него диалектика?

…С появлением Сократа диалектика входит в почет у греков. Какой же получается результат? Прежде всего, благодаря диалектике благородный вкус отступает на задний план, и верх одерживает чернь с ее диалектикой. До Сократа в хорошем обществе избегались диалектические приемы; они считались признаком дурного тона и от них предостерегали юношество. Всякая аргументация возбуждала недоверие. Честные люди и честные убеждения не нуждались в доказательствах их честности, носиться с этими доказательствами просто неприлично. То, что требовало доказательств, имело тогда мало цены. Всюду, где уважение к авторитету считается признаком добрых нравов и освящено обычаем, где не приводятся «доводы», а просто даются приказания, диалектик считается шутом, над которым смеются, но к которому нельзя относится серьезно. Сократ был шутом, заставлявшим относиться к себе серьезно. Что же, в сущности, произошло?

К диалектике прибегают только в том случае, когда нет никакого другого средства. Известно, что диалектика возбуждает недоверие и мало убедительна. Нет ничего легче, как уничтожить диалектический эффект: это известно по опыту всякому собранию, на котором произносятся речи. Диалектика только средство личной самообороны в руках тех, которые не имеют иного оружия. Ею пользуются лишь когда хотят заставить признать себя правым <…>.

Что такое ирония Сократа? Является ли она выражением мятежного и мстительного чувства человека, вышедшего из народа, наслаждается ли Сократ, как угнетенный сын толпы, собственной жестокостью, нанося удары своими силлогизмами? Мстит ли он знатным, ослепляя их? Диалектика – беспощадное орудие; имея ее в руках, можно быть тираном; владея ею, уже побеждаешь. Диалектик предоставляет своему противнику доказывать свою глупость и тем приводить его в бешенство. Диалектик лишает ум противника всякой власти. – Как? Неужели диалектика Сократа только форма его мести?

Ницше Ф. Сумерки кумиров, или как философствуют молотом¶// Соч. – Минск, 1997. – С. 139–140.

15.2 Классическая диалектика¶(Гегель, диалектический материализм)

В истории диалектики Гегелю принадлежит особое место. Именно им были определены и исследованы основные категории диалектики (всего около 100), образующие единую и стройную систему, и посредством анализа взаимодействий между этими категориями обозначены основные законы диалектики, которые использовались философской мыслью со времен античности, правда, в неявном виде. Вместе с тем, гегелевская диалектика сама по себе представляет особую ее форму – диалектическую логику. Для Гегеля, диалектическая логика – это система связей и взаимодействий между различными понятиями и категориями (общего и особенного, сущности и явления и т. д.). Эти понятия и категории выступают как особые формы мышления, в которых оно мыслит реальные связи и отношения, существующие в природе и человеческом обществе. (В этом, собственно, состоит принципиальное различие между гегелевской диалектикой как диалектикой объективной, и античной диалектикой, которую мы называем субъективной). Об этом сам Гегель писал в своем обобщающем труде – «Энциклопедия философских наук», отрывки из которой предлагаются вашему вниманию.

Вопросы и задания:

1. Покажите, что в приводимых Гегелем примерах из политической и духовной сферы жизни людей действительно есть диалектическое содержание.

2. С какой целью Гегель стремиться показать – «все, что нас окружает, может быть рассматриваемо как образец диалектики…»?

Как бы упорен ни был рассудок в своем сопротивлении диалектике, ее все же отнюдь нельзя рассматривать как исключительную принадлежность философского сознания, ибо то, о чем в ней идет речь, мы уже находим также и в каждом обыденном сознании и во всеобщем опыте. Все, что нас окружает, может рассматриваться как образец диалектики… …как это следует из всеобщего опыта, что всякое состояние или действие в своей наивысшей точке переходят в свою противоположность; эта диалектика находит свое признание во многих пословицах. Так, например, одна пословица гласит: «верх законности (превращается) в крайнее беззаконие»; это означает, что абстрактное право, доведенное до крайности, переходит в несправедливость. Точно так же известно, что в политической области две крайности – анархия и деспотизм – взаимно приводят друг к другу. Осознание наличности диалектики в области нравственности мы находим в известных пословицах: «гордыня предшествует падению»; «что слишком остро, то скоро притупляется» и т. д. Чувство, как физическое, так и душевное, также имеет свою диалектику. Известно, как крайняя печаль и крайняя радость переходят друг в друга, сердце, переполненное радостью, облегчает себя слезами, а глубочайшая скорбь иногда проявляется улыбкой.

Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. –¶М., 1974. – Т. 1. Наука логики. – С. 208–209.

Именно по причине способности диалектических взаимодействий понятий и категорий правильно отражать взаимодействия, действительно имеющие место в окружающем нас мире, Гегель называет диалектику «душой познания» и превращает в основополагающий метод, которым он строит свою знаменитую систему. В качестве метода сам Гегель отличает диалектику прежде всего от софистики. Это отличие легко проследить, если обратиться к приведенному ниже отрывку из первого тома гегелевской «Энциклопедии философских наук».

Вопросы и задания:

1. Какое определение дает Гегель диалектике в данном отрывке?

2. В чем видит Гегель чисто внешнее различие между диалектикой и софистикой?

3. Какое различие между диалектикой и софистикой, с точки зрения Гегеля, по существу?

4. Почему Гегель считает познание посредством диалектического метода более научным, чем познание, осуществляемое с помощью «обычного сознания», т. е. здравого смысла?

В высшей степени важно уяснить себе, как следует понимать и познавать диалектическое. Оно является вообще принципом всякого движения, всякой жизни и всякой деятельности, действительности. Диалектическое есть также душа всякого истинно научного познания… Так, например, говорят: «человек смертен» – и рассматривают смерть как нечто, имеющее свою причину лишь во внешних обстоятельствах; согласно этому способу рассмотрения, существует два отделенных друг от друга свойства человека: быть живым, а также свойство быть смертным. Но истинное понимание состоит в том, что жизнь, как таковая, носит в себе зародыш смерти… – Не следует, далее, смешивать диалектику с софистикой, сущность которой как раз и состоит в том, что она пользуется односторонними и абстрактными определениями в их изолированности, в зависимости от того, какого из этих определений требуют в данный момент интересы индивидуума и то положение, в котором он находится. Так, например, в сфере практической важно, чтобы я существовал и чтобы я обладал средствами к существованию. Но если я выдвигаю сторону дела, этот принцип моего блага, и делаю из него вывод, что я имею право красть или изменять своему отечеству, то это софизм… – Диалектика как таковая существенно отлична от такого способа рассуждения, ибо она именно и ставит себе целью рассматривать вещи в себе и для себя, т. е. согласно их собственной природе, обнаруживая при этом конечность односторонних определений рассудка.

Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук. –¶М., 1974. – Т. 1. Наука логики. – С. 206–207.

Самым известным и ключевым из всего разветвленного категориально-понятийного аппарата гегелевской диалектики считается понятие «снятие», поскольку в нем синтез как высшая цель диалектического развития и центральный член знаменитой триады «тезис–антитезис–синтез» включен как бы естественным образом, а потому диалектическое мышление в этом понятии может совершаться автоматически. Содержание этого понятия Гегель раскрыл в одном из примечаний к основным мыслям своей «Науки логики»:

Снятие (Aufheben)… – одно из важнейших понятий философии, одно из главных определений, которое встречается решительно всюду и смысл которого следует точно понять…

Aufheben имеет в немецком языке двоякий смысл: оно означает сохранить, удержать и в то же время прекратить, положить конец. Само сохранение уже заключает в себе отрицательное в том смысле, что для того чтобы удержать нечто, его лишают непосредственности и тем самым наличного бытия, открытого для внешних воздействий. Таким образом, снятое есть в то же время и сохраненное, которое лишь на время потеряло свою непосредственность, но от этого не уничтожено…

Гегель. Наука логики // Гегель. Наука логики: В 3 т. –¶М., 1970. – Т. 1. – С. 168.

Наиболее последовательными сторонниками гегелевской диалектики были К. Маркс и Ф. Энгельс. Они творчески переосмыслили диалектическое наследие Гегеля, превратив его идеалистическую по своей сути диалектическую логику в диалектический материализм. По поводу этого «переворота» в диалектике можно привести интересный фрагмент работы Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии».

Вопросы и задания:

1. Какой смысл вкладывает Ф. Энгельс в выражение «гегелевская диалектика была перевернута, а лучше сказать – вновь поставлена на ноги, так как прежде она стояла на голове»?

2. На каком основании Ф. Энгельс определяет диалектику как науку об общих законах одновременно природы, общества и человеческого мышления?

3. Были ли с точки зрения диалектического материализма присущи природе, обществу и человеческому мышлению какие-либо закономерности до того, как они были изучены философами, в частности, Гегелем?

Обнаруживающееся в природе и в истории диалектическое развитие, то есть причинная связь того поступательного движения, которое сквозь все зигзаги и сквозь все временные попятные шаги прокладывает себе путь от низшего к высшему, – это развитие является у Гегеля только отпечатком самодвижения понятия, вечно совершающегося неизвестно где, но во всяком случае совершенно независимо от всякого мыслящего человеческого мозга. Надо было устранить это идеологическое извращение. Вернувшись к материалистической точке зрения, мы снова увидели в человеческих понятиях отображения действительных вещей, вместо того чтобы в действительных вещах видеть отображения тех или иных ступеней абсолютного понятия. Диалектика сводилась этим к науке об общих законах как внешнего мира, так и человеческого мышления: два ряда законов, которые по сути дела тождественны, а по своему выражению различны лишь постольку, поскольку человеческая голова может применять их сознательно, между тем как в природе, – а до сих пор большей частью и в человеческой истории – они прокладывали себе путь бессознательно, в форме внешней необходимости, среди бесконечного ряда кажущихся случайностей. Таким образом, диалектика понятий сама становилась лишь сознательным отражением диалектического движения действительного мира. Вместе с этим гегелевская диалектика была перевернута, а лучше сказать – вновь поставлена на ноги, так как прежде она стояла на голове.

Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой¶философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. – 2-е изд. –¶М., 1961. – Т. 21. – С. 301–302.

В свете диалектического материализма диалектика была, как видим, определена как «наука о наиболее общих законах природы, общества и человеческого мышления», а из всей гегелевской системы закономерных связей между логическими понятиями и категориями марксистами были выделены три универсальных закона – закон единства и борьбы противоположностей, закон отрицания отрицания и перехода количества в качество.

Вопросы и задания:

1. Проследите протекание процесса единства и борьбы противоположностей на таких примерах: хищные и нехищные животные (в природе), богатые и бедные (в обществе), разум и рассудок (в мышлении). По желанию, приведите свои собственные.

2. Когда количественные изменения, согласно Гегелю, переходят в новое качественное состояние? Попробуйте проследить переход количества в качество на примере положения человека в обществе в зависимости от его возраста.

3. В какой момент действия закона отрицания отрицания происходит «снятие», или диалектический синтез, обеспечивающий преемственность в развитии? Рассмотрите действие закона отрицания отрицания на примере процесса непрерывного образования: «школа–вуз–последипломное обучение».

4. Как вы думаете: действительно ли универсальным является действие трех законов диалектики, или же, как выразился один из оппонентов марксизма, «ячмень по Гегелю не растет?».

[ЗАКОН ЕДИНСТВА И БОРЬБЫ¶ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ]

…Этот закон гласит:

1. Любое явление в природе, обществе и мышлении содержит в себе противоположные стороны, свойства, характеристики, подсистемы или элементы, находящиеся в необходимой взаимной связи или взаимодействии, то есть в единстве.

2. Между противоположностями, находящимися в единстве, существует отношение диалектического противоречия.

3. Источником всякого движения и особенно развития являются возникновение, нарастание и разрешение основных внутренних противоречий. Разрешение противоречий – решающий момент, главная причина развития.

4. В процессе развития осуществляется диалектический переход одних противоположностей в другие. Происходит столкновение, взаимодействие и взаимное проникновение противоположностей.

5. В результате борьбы противоположностей, их взаимопревращения и взаимных переходов, разрешения противоречий возникают новые необратимые явления, процессы, свойства и характеристики и т. д., не существовавшие ранее.

Ракитов А.И. Марксистско-ленинская философия. –¶М., 1982. – С. 302.

[ЗАКОН ПЕРЕХОДА КОЛИЧЕСТВА¶В КАЧЕСТВО]

…изменения бытия суть не только переход одной величины в другую, но и переход качественного в количественное, и наоборот, [который] есть перерыв постепенного и качественно иное по сравнению с предшествующим существованием. Вода через охлаждение становится твердой не постепенно, так, чтобы стать [сначала] кашеобразной, а затем постепенно затвердевать до плотности льда, а затвердевает сразу; уже достигнув температуры точки замерзания, она все еще может полностью сохранить свое жидкое состояние, если оно останется в покое, и малейшее сотрясение приводит ее в состояние твердости.

Гегель Г. В. Ф. Наука логики: В 3 т. – М., 1970. – Т. 1. – С. 466.

[ЗАКОН ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ]

Но что же такое все-таки это ужасное отрицание отрицания?.. В сущности, это очень простая, повсюду и ежедневно совершающаяся процедура, которую может понять любой ребенок… Возьмем, например, ячменное зерно. Биллионы таких зерен размалываются, развариваются, идут на приготовление пива, а затем потребляются. Но если такое ячменное зерно найдет нормальные для себя условия, если оно попадет на благоприятную почву, то, под влиянием теплоты и влажности, с ним произойдет своеобразное изменение: оно прорастет; зерно, как таковое, перестает существовать, подвергается отрицанию; на его месте появляется выросшее из него растение – отрицание зерна. Каков же нормальный жизненный путь этого растения? Оно растет, цветет, оплодотворяется и, наконец, производит вновь ячменные зерна, а как только последние созреют, стебель отмирает, подвергается в свою очередь отрицанию. Как результат этого отрицания отрицания мы здесь имеем снова первоначальное ячменное зерно, но не просто одно зерно, а в десять, двадцать, тридцать раз большее количество зерен.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. –¶2-е изд. – М., 1961. – Т. 20. – С. 139.

15.3 Современная нелинейная диалектика

С течением времени философия в силу присущего ей критического духа, поставила под вопрос диалектический метод, разработанный Гегелем и использованный диалектическим материализмом. Одним из самых непримиримых критиков Гегеля являлся Карл Раймонд Поппер, известный вам как один из крупнейших представителей постпозитивизма. На самом деле, для К. Поппера абсолютно неприемлемым являлись теории исторического прогресса вообще и материалистическое понимание истории К. Маркса в частности, которые он резко критиковал в своих работах «Нищета историцизма», «Открытое общество и его враги». В философии Гегеля Поппер не без оснований видел идеологическое основание этой позиции. Статья К. Поппера «Что такое диалектика?» специально посвящена критическому анализу гегелевской диалектики с точки зрения профессионального логика.

Вопросы и задания:

1. Какие основные недостатки обнаруживает К. Поппер в основополагающей конструкции диалектики Гегеля – развитии любого явления или процесса посредством «снятия» противоположностей, ему присущих?

2. Что, с точки зрения К. Поппера, служит источником развития? В чем с подобной точки зрения будет заключаться принципиальное различие между взглядами Поппера и Гегеля на сущность развития?

3. Согласны ли вы с критическими замечаниями К. Поппера в адрес Гегеля или же вам ближе позиция классической диалектики Гегеля?

Мы должны быть осторожны, например, по отношению к ряду метафор, используемых диалектиками и, к сожалению, часто воспринимаемых слишком буквально. Например, диалектики говорят, что тезис «создает» свой антитезис. В действительности же только наша критическая установка создает антитезис, и там, где она отсутствует, никакой антитезис создан не будет. Далее, не следует думать также, что именно «борьба» между тезисом и антитезисом «создает» синтез. На самом деле происходит битва умов, и именно умы должны быть продуктивны и создавать новые идеи; история человеческого мышления насчитывает много бесплодных битв, битв, закончившихся ничем. И даже если синтез достигнут, его характеристика как «сохраняющего» лучшие элементы тезиса и антитезиса, как правило, является весьма несовершенной. Эта характеристика вводит в заблуждение, даже если она верна, поскольку помимо старых идей, которые синтез «сохраняет», он всегда воплощает и новую идею, которую нельзя редуцировать к более ранним стадиям диалектического развития. Другими словами, синтез обычно представляет собой нечто гораздо большее, нежели конструкцию из материала, доставляемого тезисом и антитезисом. Принимая во внимание все сказанное, можно заключить, что диалектическая интерпретация – прежде всего то ее положение, что синтез строится из идей, содержащихся в тезисе и антитезисе, – если и находит применение, все же вряд ли может способствовать развитию мышления <…>.

Поэтому мы должны сказать диалектику, что нельзя сидеть сразу на двух стульях: либо он ценит противоречия за их плодотворность – и тогда не должен принимать их как должное; либо же он готов примириться с противоречиями – и тогда они станут бесплодными, а рациональная критика, дискуссия и интеллектуальный прогресс окажутся невозможными.

Единственной «силой», движущей диалектическое развитие, является, таким образом, наша решимость не мириться с противоречиями между тезисом и антитезисом. Вовсе не таинственная сила, заключенная в этих двух идеях, не загадочное напряжение, якобы существующее между ними, способствуют развитию, а исключительно наша решимость не признавать противоречий заставляет нас искать какую-то новую точку зрения, позволяющую избежать противоречий…

Поппер К. Что такое диалектика?¶// Вопр. философии. – 1995. – № 1. – С. 121–122.

В современной западной философии наиболее существенные диалектические моменты обнаруживаются в присущем ей герменевтическом способе философствования. В отличие от классической философии, основанной на объяснении, сводившем неизвестное к известному по правилам логического рассуждения, герменевтика опирается на понимание – обнаружение смысла посредством интерпретации, т. е. расшифровки смысла, стоящего за очевидным смыслом, раскрытия уровней значения, скрывающихся в буквальном значении:

«В отличие от линейной схемы тезиса–антитезиса–синтеза диалектика здесь заключается прежде всего в умении вписать объект в различные, чаще всего противоположные (контрарные) смысловые контексты… Главная мысль состоит в том, что любое понимание возможно лишь при условии выделения определенных бинарных оппозиций, «координат», «горизонтов», в рамках которых и постигается объект. Для этого становится необходимым проведение так называемого ситуационного анализа, когда объект рассматривается поочередно в различных контекстах, и мышление как бы постоянно совершает «челночное» движение от объекта к одному «горизонту», от него к другому и снова к объекту…

Итак, огрубляя, можно сказать, что линейной (прямолинейной) диалектике ХІХ в. в настоящее время противостоит нелинейная (челночная) диалектика… Такой переход, на наш взгляд, связан с общими процессами углубления противоречивости развития во всех сферах культуры <…>.

Разразившиеся две мировые войны, которые, как известно, унесли больше жизней, чем все войны в истории вместе взятые, перманентная цепь экологических и техногенных катастроф создали на уровне обыденного сознания огромное количество новых смысловых контекстов традиционной бинарной оппозиции жизни и смерти. Электронные средства информации, всевозможные технические установки в условиях совершающейся на наших глазах компьютерной революции (в мире уже 80 млн. пользователей Интернета) не довольствуются трансляцией реально существующих паттернов [форм. – Авт.] культуры, но дают возможность создавать виртуальную реальность, конструировать индивидуальные смысловые структуры. Это и есть Постмодерн.

Именно в этой ситуации диалектика как метод практически-интерпретативного рационализма становится культурной универсалией. Все могут и подвергают тотальной критике все, поскольку у всех всегда есть в запасе образцы (смысловые структуры) для сравнения. Все могут понять все и пытаются понять все, что возможно, поскольку челночное движение мысли от одной смысловой структуры к другой становится рутиной. Символом постмодерна становится человек с пультом перед экраном телевизора. Нажатием кнопки он эксплицирует смысловые структуры телевизионных каналов, которые часто строят свои программы в оппозиции друг к другу. Человек может критиковать и сравнивать эти программы, элиминируя и снова возвращая их на экран. Может создать свою собственную программу, увеличив соответствующим образом скорость переключения каналов. Может связаться с телестудией и внести коррективы в идущую программу. Эклектика перемежается с действительным творчеством» (Яковлев В. А., Суркова Л. В. О востребованности диалектики в эпоху постмодернизма // Вестник МГУ. – Сер. 7 «Философия». – 1998. – № 3. – С. 64–67).

Сказанное можно проиллюстрировать небольшим отрывком из книги «Конфликт интерпретаций» Поля Рикера (род. 1913) – французского философа, ведущего теоретика герменевтической философии, профессора университетов Парижа, Страсбурга, Чикаго, почетного доктора более 30 университетов мира.

Вопросы и задания:

1. Назовите исторические и культурные предпосылки смены классической диалектики современной «нелинейной».

2. Какие существенные диалектические моменты продолжают сохраняться в современном способе философствования, придавая ему «диалектический» характер?

3. В чем заключается принципиальное различие между классической диалектикой ХІХ ст. и современным герменевтическим подходом?

4. Какое значение для повседневной жизненной практики людей может иметь «нелинейная диалектика»?

…соперничающие друг с другом герменевтики – не просто «языковые барьеры», как если бы их тоталитарные притязания противостояли одно другому лишь в плане языка. Для лингвистической философии все интерпретации одинаково законны в границах теории, которая обосновывает правила чтения; эти одинаково законные интерпретации остаются «языковыми играми», правила которых можно менять произвольно, пока не станет ясно, что каждая обоснована той или иной экзистенциальной функцией; так, например, психоанализ имеет свое основание в археологии субъекта, феноменология духа – в телеологии, феноменология религии – в эсхатологии <…>.

Именно в этом плане мы, начиная с введения, утверждали, что существование, о котором может говорить герменевтическая философия, всегда остается интерпретированным существованием, что в работе интерпретации оно открывает многочисленные модальности собственной зависимости – от желания, высвеченного в археологии субъекта, от духа, высвеченного в его телеологии, от священного, высвеченного в его эсхатологии.

Раздел 16

ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕСТВА

План

1. Соотношение материального и духовного начал общества.

2. Социальное равенство и неравенство.

3. Свобода и необходимость человека в обществе.

Теоретический итог:

выскажите собственную точку зрения на:

– приоритетность материальной или духовной основ общества;

– преобладание начал равенства или неравенства в общественной жизни;

– соотношение свободы и необходимости в действиях каждого человека в обществе.

Философский словарь: Н. Бердяев, волюнтаризм, воля, необходимость, общество, Х. Ортега-и-Гассет, свобода, фатализм, Э. Фромм.

Первоначальное определение общества – общность, сотрудничество, совместное бытие людей, чем-то друг с другом связанных, – языком, происхождением и т. д. Однако общество – не единственная форма общности людей. Исторически помимо него существуют и другие общности людей. Таковы, к примеру, семья, народ – большая группа людей, связанных общими языком и культурой, нация – объединение людей на основе экономической, национально-языковой, культурной и политико-территориальной близости, государство – основанная на праве и власти форма организации жизни народов и наций. Поэтому надо уточнить, что общество – это совокупность всех возможных связей и отношений («общественных отношений»), объединяющих самых различных людей в единое целое. Поэтому общество не просто отличается от поименованных выше общностей, но и включает их в себя, как целое, состоящее из различных частей.

Из сказанного становится понятным, что наиболее важные проблемы, сопровождающие существование общества, связаны с конкретными формами общежития людей, каждый из которых представляет собой основу, своего рода «кирпичик», из которого построено все здание общества. Для украинского общества эти проблемы приобрели крайнюю актуальность в последнее десятилетие, поскольку от выработки правильного варианта их решения, учитывающего национальные, этнопсихологические и культурные особенности Украины, зависит определение приоритетов в глубинном реформировании всех сторон общественной жизни.

Первая из этих проблем может быть обозначена как проблема соотношения материального и духовного начал общества. Любопытно, что в большинстве случаев предлагаемые решения исходили не из объективного, независимого анализа общества как системы, а из той философской позиции, которой придерживался тот или иной философ: идеалисты отдавали предпочтение политической и духовной сферам общества, материалисты – социально-экономической. Большинство мыслителей прошлого придерживались точки зрения, согласно которой в основе жизни общества лежат духовные начала, ссылаясь прежде всего на то, что общество является специфически человеческой организацией, а потому основанной на том, что выделяет человека из мира естественного и природного и сближает с миром сверхъестественным, или божественным. Наиболее последовательно материалистическую позицию отстаивали основоположники марксизма – К. Маркс и Ф. Энгельс, приводя в ее пользу довольно веские аргументы, с которыми вы сможете познакомиться самостоятельно на основе представленных в данном разделе отрывков из их произведений.

Не менее важна проблема равенства и неравенства в обществе, поскольку оптимальное соотношение этих компонентов не просто определяло понимание людьми такой важнейшей этической категории, как «справедливость», но и поддерживало в любом обществе стабильность, позволяя ему успешно развиваться. Напротив, преобладание в обществе либо уравнения всех людей (эгалитаризма), например, в древнейших цивилизациях Востока и тоталитарных режимах ХХ столетия, либо существование крайней степени общественного неравенства (элитаризма), вело к обострению социальных противоречий и конфликтов, что в конечном счете приводило то или иное общество к гибели. Кроме того, при анализе данной проблемы необходимо принимать во внимание разные ее аспекты, в зависимости от того, каким образом она преломляется в каждой из сторон жизни общества. Наиболее принципиальным изначально считались экономический (материальный) аспект – соотношение богатства и бедности в обществе и социально-политический – распределение людей по различным ступеням иерархической «лестницы» с разными объемами прав и привилегий на каждой из них, которое, как правило, определялось правом рождения. Со времен Платона и Аристотеля наличие такой лестницы считалось «естественным», отражающим либо природную предрасположенность человека к выполнению определенных социальных обязанностей, либо божественное предопределение. Лишь в Новое время при сохранении фактического материального неравенства был формально закреплен принцип социально-политического равенства – равенства всех гражданских прав любого человека и тем самым его социальных возможностей как равноправного члена общества, осуществление которых ограничивалось только его личными способностями. На основе этого принципа в наиболее развитых странах мира в ХХ столетии наметилось следующее решение проблемы равенства и неравенства: вместо разделения на бесправное и нищее большинство (9/10 общества) и обладающее всей полнотой власти и богатства меньшинство (1/10 общества) современное западное общество на 2/3 представляет собой так называемый «средний класс», с достаточным уровнем материального благосостояния, социальной защищенности и заметным влиянием на политическую власть.

Проблема свободы и необходимости в истории философии имеет два крайних варианта решения – фатализм и волюнтаризм. Фатализм признает полную зависимость человека от того, что является выше его. Такова, к примеру, точка зрения Платона на человека как игрушку богов, своего рода марионетку, все поступки и дела которой определяют по своему произволу капризные боги, дергая за ту или иную нить (Законы, кн. 1, 644 д-е; кн. 8, 803 с). В Новое время эту точку зрения поддерживал Г. Лейбниц: «Итак, в человеке все наперед известно и определено, равно как и во всем другом, и человеческая душа в некотором роде есть духовный автомат... ...но так как мы не знаем ни того, как оно предопределено, ни того, что именно предвидено или решено, то мы должны исполнять свой долг согласно разуму, данному нам Богом, и согласно правилам, которые нам предписаны (Лейбниц Г. Опыт теодицеи о справедливости Бога, свободе человека и начале зла // Соч.: В 4 т. – М., 1989. – Т. 4. – С. 161). Волюнтаризм, напротив, предполагает полную свободу человеческой мысли и действия, что ярко выражено в уже известной вам работе Ж. П. Сартра «Экзистенциализм – это гуманизм».

В античности и в Средние века проблема соотношения свободы и необходимости решалась прежде всего как проблема свободы индивидуальной человеческой воли. Наибольшую известность в данном аспекте эта проблема приобрела в разработанной Бл. Августином концепции божественной благодати, согласно которой за все беды и несчастья, случающиеся в человеческой жизни, отвечает сам человек, неправильно распорядившийся даром свободной воли, а ко всему доброму человека предопределяет Бог, наделяя для этого особой благодатью немногих избранных граждан Града Божия на Земле. В философии Нового времени на проблему соотношения свободы и необходимости новый угол зрения появляется благодаря Т. Гоббсу, и свобода начинает пониматься не только как свобода воли, но и как свобода или несвобода человека в обществе. Наиболее распространенный взгляд на рассматриваемую проблему под новым углом зрения (Б. Спиноза, Г. В. Ф. Гегель, К. Маркс) утверждал, что «свобода – это осознанная необходимость», т. е. способность действовать не по произволу, а на основании знания объективных природных и социальных закономерностей. Если же говорить в общем, то следует согласиться с выдающимся русским мыслителем I половины ХХ ст. Николаем Бердяевым, который сказал: «По своей сущности и по своей задаче философия никогда не была приспособлением к необходимости.., ибо философы искали премудрой истины, превышающей данный мир... Стихия философии – свобода, а не необходимость. Философия всегда стремилась быть освобождением человеческого духа от рабства у необходимости» (Бердяев Н. Смысл творчества // Н. Бердяев Н. Философия свободы. Смысл творчества. – М., 1989. – С. 268). Другое дело, что надо различать свободу негативную и свободу позитивную. Негативная свобода – это «свобода от» какой-либо материальной и духовной деятельности, сродни той, которую предполагает буддийская нирвана. Позитивная свобода означает «свободу для», свободу творческой, личностной самореализации человека, для чего, в принципе, общество должно создавать необходимые условия.

16.1 Соотношение материального¶и духовного начал обществА

Даже с точки зрения здравого смысла общество не может существовать без определенной материальной основы хотя бы уже потому, что людям надо есть, пить, одеваться и укрываться от непогоды. Однако представление, будто данная основа является для общества решающей, в наиболее концентрированном виде было обосновано только марксизмом. Это обстоятельство объясняется тем, что XIX век, когда создавалось данное учение, был столетием бурного развития крупного машинного производства и его все возрастающего влияния на общество. Помещенная ниже подборка из текстов К. Маркса и его друга и соратника Фридриха Энгельса (1820–1895) даст вам возможность ознакомиться с аргументами в пользу преобладания в обществе материального начала.

Вопросы и задания:

1. В чем заключается, с точки зрения Энгельса, материалистическое понимание истории? В чем отличие этого понимания от предшествующих известных вам взглядов на развитие общества?

2. Каким образом «производство» влияет соответственно на политическую, социальную и духовную сферы жизни общества?

3. Обратившись к содержанию уже известного вам текста К. Маркса «К критике политической экономии» (см. разд. 9), вспомните, каким образом экономическое развитие общества приводит к прогрессу в общественном развитии в целом?

4. Какие положения марксистского подхода к соотношению материального и духовного начал общества вызывают у вас желание критически их переосмыслить?

Материалистическое понимание истории исходит из того положения, что производство, а вслед за производством обмен его продуктов, составляет основу всякого общественного строя; что в каждом, выступающем в истории обществе, распределение продуктов, а вместе с ним и разделение общества на классы и сословия, определяется тем, что и как производится, и как эти продукты производства обмениваются. Таким образом, конечные причины всех общественных изменений и политических переворотов надо искать не в головах людей, не в возрастающем понимании ими вечной истины и справедливости, а в изменениях способа производства и обмена; их надо искать не в философии, а в экономике соответствующей эпохи. Отсюда вытекает также и то, что средства для устранения обнаруженных зол должны быть тоже налицо – в более или менее развитом виде – в самих изменившихся производственных отношениях. Надо не изобретать эти средства из головы, а открывать их при помощи головы в наличных материальных фактах производства <...>.

Даже туманные образования в мозгу людей, и те являются материальными продуктами, своего рода испарениями их материального жизненного процесса, который может быть установлен эмпирически и который связан с материальными предпосылками. Таким образом, мораль, религия, метафизика и прочие формы идеологии и соответствующие им формы сознания утрачивают видимость самостоятельности. У них нет истории, у них нет развития; люди, развивающие свое материальное производство и свое материальное общение, изменяют вместе с этой деятельностью также свое мышление и продукты своего мышления.

Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология¶// Соч. – 2-е изд. – М., 1956. – Т. 3. – С. 25.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф.¶Соч. – 2-е изд. – М., 1961. – Т. 20. – С. 278.

Подчеркнуто противоположную позицию занимала современная основоположникам марксизма классическая русская философия XIX – начала XX cт. Составить о ней представление вы сможете, познакомившись с отрывком из работы «Духовные основы общества» Семена Людвиговича Франка (1877–1950) – одного из наиболее значительных русских мыслителей конца ХІХ – первых двух десятилетий ХХ вв.

Вопросы и задания:

1. В чем видит автор «бесспорную связь» общественных явлений с явлениями материальными?

2. Прослеживается ли, по мнению С. Л. Франка и обратное влияние общественных явлений на материальные основы жизни общества?

3. На каком основании С. Л. Франк полагает, что связь общества с материальным миром носит чисто внешний характер и не является определяющей для внутренней сути явлений общественной жизни?

4. В чем С. Л. Франк видит «абсолютно непреодолимый предел» в понимании общества с чисто материальной точки зрения?

5. К какому конечному выводу приходит С. Л. Франк, и насколько этот вывод кажется вам обоснованным на основании всего прочитанного выше?

Что общественная жизнь не совпадает с миром материального бытия – ни с материальными вещами вроде камня, дерева, химического элемента, ни с материальными, физическими и химическими процессами вроде движения, тепла, электричества, горения и т. п. – это, казалось бы, настолько самоочевидно, что не заслуживает особого рассмотрения. Однако уже наличие такого социально-философского направления, как «экономический материализм», которое, усматривая сущность общественной жизни в хозяйстве, тем самым ставит ее в конститутивную связь с материальными вещами и процессами.., заставляет подробнее остановиться на этом соотношении.

С одной своей стороны, общественные явления бесспорно связаны с явлениями материальными. Общественные явления слагаются ведь непосредственно из человеческих действий, последние же, в силу связи человеческой личности с телом, выражаются всегда в телесных, материальных процессах. Более всего эта связь бросается в глаза в хозяйственной деятельности: принадлежа, с одной стороны, к области общественной жизни, она вместе с тем имеет сторону, которою она соприкасается с физическим миром и входит в его состав. В лице производства она состоит в физико-химическом (или биологическом) изменении природной связи, в транспорте и обмене она связана с пространственным перемещением вещей. Но и всякое другое общественное явление имеет свою физическую сторону или связано с физическими процессами уже потому, что человеческое действие немыслимо без телесных движений и воздействий на внешнюю среду. В некоторых случаях это особенно заметно: так, война в качестве разрушения, причиняемого местности, в которой она происходит, в качестве массового скопления и передвижения людей, животных, машин и орудий, в качестве массового уничтожения жизней есть несомненно и в физическом, видимом и осязаемом мире событие, потрясающее своей значимостью; революция вряд ли возможна без скопления людей на улицах, разрушения зданий, беспорядка в уличном движении. Но в конечном счете то же соотношение имеет силу во всяком общественном явлении без исключения. Вопрос, однако, заключается в том, состоит ли социальное явление, как таковое, из этих физических процессов, или оно только связано с ними и имеет их своим внешним следствием и спутником.

Нетрудно усмотреть, что именно лишь последнее соотношение выражает подлинное существо дела. Дело в том, что смысл общественного явления, то, что образует его подлинное существо, не имеет, как таковое, никакого отношения к физической природе и физическим процессам. Это видно уже из того, что не существует никакой пропорциональности между существом и содержанием общественного явления, как такового, с одной стороны, и его физическими последствиями и спутниками – с другой. Величайшие социальные перевороты вроде, например, отмены крепостного права могут в физическом мире пройти, так сказать, совершенно незаметно; для чисто внешнего, чувственного восприятия день 19 февраля 1861 года, положивший историческую грань между старой, крепостной и новой, свободной Россией, ничем с физической стороны, в видимом облике жизни, не отличался существенно от других дней... Даже в хозяйственной жизни, которая по своему внутреннему существу необходимо связана с изменениями внешней среды, нельзя по внешним признакам отличить хозяйственно-осмысляемую, т. е. подлинно экономическую, деятельность от любого другого, хозяйственно-бессмысленного и безразличного человеческого действия. Экономический материализм – оставляя здесь в стороне проблему общественного значения хозяйственной жизни – в качестве материализма несостоятелен уже потому, что строй хозяйства совсем не определен однозначно технически-физическими условиями, а зависит от характера народа, его нравов и нравственных воззрений¶и т. п...

Коротко говоря: несмотря на всю свою связь с физической действительностью и соприкосновением с ней, общественная жизнь, как таковая, сама не может принадлежать миру физических явлений просто потому, что она в своем внутреннем существе, т. е. в тех признаках, которые конституируют явление в качестве общественного, вообще чувственно не воспринимаема, извне не дана; она познается лишь в некоем внутреннем опыте. Что такое есть семья, государство, нация, закон, хозяйство, политическая или социальная реформа, революция и пр.; словом, что такое есть социальное бытие и как совершается социальное явление – этого вообще нельзя усмотреть в видимом мире физического бытия; это можно узнать лишь через внутреннее духовное соучастие и сопереживание невидимой общественной действительности. В этом заключается абсолютно непреодолимый предел, положенный всякому социальному материализму, всякой попытке биологического или физического истолкования общественной жизни. Общественная жизнь по самому существу своему духовна, а не материальна.

Франк С. Л. Духовные основы общества // Франк С. Л.¶Духовные основы общества. – М., 1992. – С. 64–66.

16.2 Социальное Равенство и неравенство

Уже китайская философия, стоявшая на позиции «приспособления к миру», а потому акцентировавшая свое внимание на социально-этических проблемах, не могла обойти вниманием и вопрос о социальном равенстве и неравенстве. Предлагаемое ниже ее решение крупнейшим китайским мыслителем Конфуцием в книге «Лунь Юй» («Беседы и суждения») на основе принципа «золотой середины», по-видимому, следует считать наиболее приемлемым и для других направлений китайской философии.

Я слышал о том, что правители царств и главы семей озабочены не тем, что у них мало людей, а тем, что [богатства] распределены неравномерно, озабочены не бедностью, а отсутствием мира [в отношениях между верхами и низами]. Когда богатства распределяются равномерно, то не будет бедности; когда в стране царит гармония, то народ не будет малочислен; когда царит мир [в отношениях между верхами и низами], не будет опасности свержения [правителя] (Лунь Юй, Гл. 16, 1).

Конфуций. Лунь Юй (Беседы и высказывания) // Древнекитайская философия. Собр. текстов в 2 т. – М., 1972. – Т. 1. – С. 169.

Позиция крупнейшего античного мыслителя Аристотеля по поводу социального равенства и неравенства, изложенная в трактате «Политика», может показаться вам созвучной как позиции Конфуция, так и реалиям жизни современного западного общества. Поэтому, знакомясь с ней, имейте ввиду – Аристотель пишет о полноправных гражданах греческих городов-государств, составлявших всего несколько процентов их населения, и считает, что «одни люди по природе свободны, другие – рабы, и этим последним быть рабами и полезно, и справедливо» (Политика, 1255 а, 1–5).

Вопросы и задания:

1. Каким имущественным слоям населения, согласно Аристотелю, должна принадлежать власть?

2. В чем Аристотель видит принципиальные недостатки нахождения у власти богатого меньшинства и бедного большинства соответственно?

3. Какую политику в отношении социального равенства и неравенства, по мнению Аристотеля, должно проводить государство?

В каждом государстве есть три части: очень состоятельные, крайне неимущие и третьи, стоящие посередине между теми и другими. Так как, по общепринятому, умеренность и середина – наилучшее, то, очевидно, и средний достаток из всех благ всего лучше…

…Государство более всего стремится к тому, чтобы все в нем были равны и одинаковы, а это свойственно преимущественно людям средним… Они не стремятся к чужому добру, как бедняки, а прочие не посягают на то, что этим принадлежит, подобно тому, как бедняки стремятся к имуществу богатых… Поэтому величайшим благополучием для государства является то, чтобы его граждане обладали собственностью средней, но достаточной; а в тех случаях, когда они владеют слишком многим, другие же ничего не имеют, возникает либо крайняя демократия, либо олигархия в чистом виде, либо тирания, именно под влиянием противоположных крайностей (Политика, 1295 b – 1296 a).

Аристотель. Политика¶// Соч. В 4 т. – М., 1983. – Т. 4. – С. 507–508.

Предметом специального философского рассмотрения проблема социального равенства и неравенства становится только в эпоху Просвещения. Самое известное произведение этого периода, посвященное данной проблеме, – трактат «Об общественном договоре» Жана Жака Руссо.

Вопросы и задания:

1. На каком основании Ж. Ж. Руссо считает всех людей в обществе равными?

2. Какого рода равенство имеет ввиду Ж. Ж. Руссо в отношении власти и богатства? Можно ли считать его равенством в полном смысле слова?

3. Почему Ж. Ж. Руссо призывает бороться за достижение равенства, ведь он сам называет его «химерой, плодом мудрствования»?

Первоначальное соглашение [общественный договор. – Авт.] не только не уничтожает естественное равенство людей, а напротив, заменяет равенством как личностей и перед законом все то неравенство, которое внесла природа в их физическое равенство; и хотя люди могут быть неравны по силе или способностям, они становятся все равными в результате соглашения и по праву <...>.

Что касается до равенства, то под этим словом не следует понимать, что все должны обладать властью и богатством в совершенно одинаковой мере; но, что касается до власти, – она должна быть такой, чтобы она не могла превратиться ни в какое насилие и всегда должна осуществляться по праву положения в обществе и в силу законов; а что до богатства, – ни один гражданин не должен обладать столь значительным достатком, чтобы иметь возможность купить другого, и ни один – быть настолько бедным, чтобы быть вынужденным себя продавать: это предполагает в том, что касается до знатных и богатых, ограничение размеров их имущества и влияния, что же касается до людей малых – умерение скаредности и алчности.

Говорят, что такое равенство – химера, плод мудрствования, не могущие осуществиться на практике. Но если зло неизбежно, то разве из этого следует, что его не надо, по меньшей мере, ограничивать. Именно потому, что сила вещей всегда стремится уничтожить равенство, сила законов всегда и должна стремится сохранять его.

Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре, или принципы¶политического права // Руссо Ж. Ж. Об общественном договоре. Трактаты. – М., 1998. – С. 215, 241.

Позиция Фридриха Ницше по вопросу о социальном равенстве и неравенстве, с которой вы сможете познакомиться на основании приведенного ниже фрагмента из произведения «Антихристианин», была обусловлена его «философией жизни» и знаменитым учением о Сверхчеловеке, в которых возвышение одних людей над другими признавалось естественным и положительным.

Вопросы и задания:

1. На какие три большие группы делит людей в обществе Ф. Ницше? Почему подобное деление он считает естественным?

2. На каком основании Ф. Ницше полагает неравенство первым условием развития общества и самосовершенствования человека как такового?

3. Какое место в обществе отводит Ф. Ницше людям со средним уровнем способностей и желаний?

Кастовая иерархия (высший, над всем царящий закон) лишь освящает порядок природы, первостепенный естественный закон, над которым не властны ни произвол, ни какая-нибудь «современная идея». Во всяком здоровом обществе различаются и обусловливают друг друга три типа с различными в физиологическом смысле тяготениями центров тяжести – у каждого своя гигиена, своя сфера труда, свое особое мастерство и чувство совершенства. Не Ману [мифологический прародитель людей в Древней Индии. Ему приписывают составление правил поведения индуса в частной и общественной жизни в соответствии с религиозными догмами индуизма. – К. К.], а природа разделяет людей духовных по преимуществу, людей по преимуществу мышечных, с сильным темпераментом и, наконец, третьих, не выдающихся ни в одном, ни в другом, посредственных. Третьи – большое число, а первые и вторые – элита. Высшая каста – назову их «теми, кого всех меньше», – будучи совершенной, обладает и преимущественными правами тех, кого меньше всех, – среди этих прав привилегия воплощать на земле счастье, красоту и благо. Лишь наиболее духовным разрешена красота, разрешено прекрасное: лишь у них доброта не слабость... Порядок каст, иерархия, лишь формулирует высший закон самой жизни, различать три типа необходимо для того, чтобы поддерживать жизнь общества, обеспечивать существование все более высоких и наивысших типов человека: неравенство прав – первое условие для того, чтобы существовали права... Право – значит преимущественное право, привилегия. У всякого свое бытие – и свои преимущественные права. Не будем недооценивать права посредственностей. Чем выше, тем тяжелее жить, – холод усиливается, возрастает ответственность. Высокая культура всегда строится как пирамида: основание широко, предпосылка целого – консолидированная, крепкая и здоровая посредственность. Ремесло, торговля, земледелие, наука, большая часть искусств, короче, вся совокупность профессиональной деятельности, – все это сочетается лишь со средним уровнем умений и желаний; все подобные занятия были бы неуместны для человека исключительного, – необходимый инстинкт противоречил бы и аристократизму, и анархизму. Что ты общественно полезен, что ты и функция, и колесико, предопределено природой: не общество, а то счастье, на какое только и способно подавляющее большинство людей, превращает посредственность в разумную машину. Для посредственности быть посредственностью счастье; быть мастером в чем-то одном, быть специалистом – к этому влечет природный инстинкт. Совершенно недостойно сколько-нибудь глубокого ума видеть в посредственности, как таковой, некий упрек. Посредственность сама по себе есть первое условие того, чтобы существовали исключения, – посредственностью обусловлена культура в ее высоком развитии.

Ницше Ф. Антихристианин¶// Сумерки богов. – М., 1990. – С. 83–85.

Николай Александрович Бердяев (1874–1948) – один из самых известных представителей русской классической философии, высланный в 1922 г. из страны, был очевидцем самой масштабной за всю историю человечества попытки построения общества на принципе всеобщего равенства. Отсюда – его негативное отношение к этому принципу, которое он высказывает в ряде открытых писем большевикам, собранных вскоре в книгу «Философия неравенства».

Вопросы и задания:

1. Почему Н. Бердяев видит источник «творческого движения в мире» именно в неравенстве?

2. Какими мотивами объясняет Н. Бердяев требование всеобщего равенства, отстаиваемое революционным путем?

Неравенство есть основа всякого космического строя и лада, есть оправдание самого существования человеческой личности и источник всякого творческого движения в мире. Всякое рождение света во тьме есть возникновение неравенства. Всякое творческое движение есть возникновение неравенства, возвышение, выделение качеств из бескачественной массы. Само богорождение есть извечное неравенство. От неравенства родился и мир, и космос. От неравенства родился и человек. Абсолютное равенство оставило бы бытие в нераскрытом состоянии, в безразличии, т. е. в небытии. Требование абсолютного равенства есть требование возврата к исходному хаотическому и темному состоянию, нивелированному и недифференцированному, это есть требование небытия. Революционное требование возврата к равенству в небытии родилось из нежелания нести жертвы и страдания, через которые идет путь к высшей жизни... Пафос равенства есть зависть к чужому бытию, неспособность к повышению собственного бытия вне взгляда на соседа. Неравенство же допускает утверждение бытия во всяком, независимо от другого.

Бердяев Н. Философия неравенства. – М., 1990. – С. 62–63.

Питирим Александрович Сорокин (1889–1968) – всемирно известный американский социолог, профессор Гарвардского университета, председатель Американской социологической ассоциации (1964) также был активным деятелем революционных событий 1917 года. Через несколько лет после своей вынужденной эмиграции из России (1922) он в работе «Проблема социального равенства» дал собственную оценку проблемы равенства и неравенства и возможных путей ее решения.

Вопросы и задания:

1. Какие два типа социального равенства выделяет П. Сорокин?

2. В чем видит П. Сорокин полезность или вредность выделяемых им типов социального равенства для общества?

3. Каким путем предлагает П. Сорокин проводить в обществе политику «пропорционального равенства»?

4. Каков идеал социального равенства по П. Сорокину? Каким образом соотносится он с предлагаемой им типологией социального равенства?

Не вдаваясь в детали, социальное равенство можно мыслить двояко: в смысле абсолютного равенства одного индивида другому во всех отношениях: и в смысле прав и обязанностей, и в смысле умственном, нравственном, экономическом и т. д…

При последовательном проведении равенства этого типа не должно быть терпимо никакое неравенство в каком бы то ни было отношении. Идеалом его является стрижка всех людей под одну машинку и посильное стремление сделать их совершенно сходными друг с другом, своего рода стереотипными изданиями с одного и того же экземпляра... При таком понимании равенства не было бы места на жизненном пиру ни Сократу, ни Христу, ни Ньютону, ни Канту, ни Леонардо, ни Микеланджело, ни кому бы то ни было из великих. Царили бы одни посредственности и невежды. Иными словами, мораль этого равенства является раздачей премий невежеству, болезни, преступности и т. д. и ведет к полному застою культуры и ее приобретений.

Сказанного достаточно, чтобы отбросить это понимание социального равенства. Оно утопично, неосуществимо, ретроградно и социально вредно.

Но тогда остается одна возможность: равенство приходится понимать уже не в смысле тождества, а в смысле пропорциональности социальных благ заслугам того или иного индивида. Согласно этой формуле пропорциональности, права на социальные блага (богатство, любовь, слава, уважение и т. д.) не могут и не должны быть равны у простого маляра и Рембранта, у рядового работника науки и гения, у чернорабочего и Эдиссона и т. д. и т. п. «Каждому – по заслугам», «каждому – по мере выявленных сил и способностей», «каждому по мере таланта» – вот краткие формулы, выдвигаемые этой концепцией равенства...

Спросим себя теперь: «Как же должно мыслиться социальное равенство в своем идеальном завершении?» Означает ли оно только установление известной пропорциональности между заслугами индивида или группы и социальными ценностями (благами) за эти заслуги? Или же оно может мыслиться как равенство благ одной личности с благами всех остальных?

Выше мы отвергли так называемое абсолютное равенство. Отвергаем его и теперь. Но это не означает, что сам принцип «пропорционального равенства» при надлежащем развитии не может привести и не приводит к равенству абсолютному... Формула «каждому по его труду» означает, по существу, распространение полноты прав и благ почти на весь народ, на большую часть человечества. Мало того, так как занятие тем или иным социально полезным трудом доступно почти всем, никому оно не воспрещено, а напротив, рекомендуется..; так как, далее, лентяйничание, праздношатательство и тунеядство все резче и резче порицаются общественным сознанием, то можно и должно ожидать, что процент трудящихся будет все более и более расти с ходом истории, а процент бездельников – уменьшаться. Пределом его может быть и должно быть общество, где все (исключая, конечно, абсолютно неспособных, вроде младенцев, калек) будут трудиться и где не будет «ничего не делающих».

Если же это так, и если теорема пропорциональности заслуг и привилегий правильна, то отсюда вывод: в обществе будущего полнота прав и социальных благ будет принадлежать всем, т. е. каждый будет иметь право и возможность на получение полной доли и экономических, и духовных, и всяких других благ...

Сорокин П. Проблема социального равенства // Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992. – С. 252–253, 262.

Подход к проблеме социального равенства и неравенства известного немецкого философа, представителя религиозного направления в экзистенциализме Карла Ясперса (1883–1969), изложенный им в работе «Философская вера», представляет, скорее, не позицию экзистенциализма, а позицию христианской религии. Вместе с тем, он показывает, почему даже фактическое отсутствие равенства в обществе не может уничтожить этот идеал.

Вопросы и задания:

1. По каким причинам К. Ясперс считает невозможным социальное равенство ни с научной точки зрения, ни с точки зрения социальных реалий?

2. Какого рода равенство К. Ясперс рассматривает как единственно возможное?

3. В чем, по мнению К. Ясперса, состоит исключительная общественная ценность идеала социального равенства?

Идея равенства всех людей совершенно очевидно неверна, поскольку речь идет о характере и способности людей в качестве доступных психологическому исследованию существ, но она неверна и как реальность общественного порядка, в котором в лучшем случае могут быть равны шансы и равное право перед законом.

Сущностное равенство всех людей находится исключительно на той глубине, на которой каждому, исходя из свободы, открыт через нравственную жизнь путь к Богу. Это равенство ценности, которая не может быть установлена и объективирована человеческим знанием, ценности единичного как вечной души. Это – равенство притязания и вечного приговора, который как бы предрекает человеку место на небе и в аду. Это равенство означает: уважение к каждому человеку, которое не дозволяет рассматривать человека как только средство, а требует отношения к нему как самоцели.

Ясперс К. Философская вера¶// Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М., 1991. – С. 453.

Интересный взгляд на характер социального равенства в западном обществе I половины – середины ХХ в. предлагает испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет в своей работе «Восстание масс».

Вопросы и задания:

1. В чем видит особенность состояния проблемы социального равенства и неравенства в современном ему обществе Х. Ортега-и-Гассет?

2. Какие сходства и различия можно обнаружить во взглядах Х. Ортеги-и-Гассета и Ф. Ницше на роль «массы» и «посредственности» в обществе?

3. Сторонником равенства или неравенства следует считать Хосе Ортегу-и-Гассета?

Общество всегда было подвижным единством меньшинства и массы. Меньшинство – это совокупность лиц, выделенных особыми качествами; масса – не выделенных ничем. Речь, следовательно, идет не только и не столько о «рабочей массе». «Масса» – это «средний человек». Таким образом, чисто количественное определение – множество – переходит в качественное. Это – совместное качество, ничейное и отчуждаемое, это человек в той мере, в какой он не отличается от остальных, а повторяет общий тип...

Масса – это посредственность, и, поверь она в свою одаренность, имел бы место не крах социологии, а всего-навсего самообман. Особенность нашего времени в том и состоит, что заурядные души, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду. Как говорят американцы, отличаться неприлично. Масса сминает непохожее, недюжинное и лучшее. Кто не такой, как все, кто думает не так, как все, рискует стать изгоем. И ясно, что «все» – это отнюдь не «все». Мир обычно был неоднородным единством массы и независимых меньшинств. Сегодня весь мир стал массой.

Ортега-и-Гассет Х. Восстание масс¶// Ортега-и-Гассет Х. Избр. труды. – М., 1997. – С. 45, 48.

16.3. Свобода и необходимость человека¶в обществе

Первым к рассмотрению проблемы соотношения свободы и необходимости человека в обществе обратился английский мыслитель Томас Гоббс. Такое обращение можно объяснить началом формирования основ гражданского общества и правового демократического государства в ряде западных стран, которое нуждалось в теоретическом осмыслении. Такое осмысление и предпринимается Т. Гоббсом в работах «Левиафан» и «Основы философии».

Вопросы и задания:

1. Что такое свобода у Т. Гоббса? Как у Т. Гоббса связаны свобода и необходимость?

2. В чем, по мнению Т. Гоббса, состоит свобода людей как граждан? Почему такого рода свобода целесообразна и для общества?

3. Какие две крайности во взаимоотношениях граждан и государства помогает, с точки зрения Т. Гоббса, преодолеть предлагаемое им видение свободы?

Свобода означает отсутствие сопротивления (под сопротивлением я разумею внешнее препятствие для движения), и это понятие может быть применено к неразумным созданиям и неодушевленным предметам не в меньшей степени, чем к разумным существам...

Согласно этому собственному и общепринятому смыслу слова, свободный человек – тот, кому ничто не препятствует делать желаемое, поскольку он по своим физическим и умственным способностям в состоянии это сделать...

Свобода и необходимость совместимы. Вода реки, например, имеет не только свободу, но и необходимость течь по своему руслу. Такое же совмещение мы имеем в действиях, совершаемых людьми добровольно. В самом деле, так как добровольные действия проистекают из воли людей, то они проистекают из свободы, но так как всякий акт человеческой воли, всякое желание и склонность проистекают из какой-нибудь причины, а эта причина – из другой в непрерывной цепи (первое звено которой находится в руках Бога – первейшей из всех причин), то они проистекают из необходимости <...>.

Свобода граждан состоит не в том, чтобы на них не распространялись государственные законы, и не в том, чтобы обладающие верховной властью в государстве не могли издавать любые, какие им только будет угодно, законы. Но поскольку все действия и поступки граждан никогда не охватываются законами, да и не могут быть предусмотрены в силу своего разнообразия, необходимо, чтобы существовало почти бесконечное множество того, что и не требуется законом, и не запрещается им, но что каждый волен делать или не делать по собственному усмотрению. Здесь, как говорится, каждый пользуется своей свободой, и здесь свобода должна пониматься именно в этом смысле, то есть как часть естественного права, предоставляемая гражданам гражданскими законами. Подобно тому как вода, запертая со всех сторон берегами, застаивается и портится, а оказавшись на открытом пространстве, разливается и свободнее течет туда, где находит для этого больше путей, так и граждане, если бы они ничего не делали без приказания законов, впали бы в апатию, но, если бы они поступили вопреки законам во всем, государство бы разрушилось; и чем больше остается не предусмотренного законами, тем больше у них свободы. Обе крайности опасны: ведь законы придуманы не для прекращения человеческой деятельности, а для ее направления, подобно тому как природа создала берега не для того, чтобы останавливать течение реки, а чтобы направлять его. Мера этой свободы должна определиться благом граждан и государства.

Гоббс Т. Основы философии. Ч. 3. О гражданине // Соч.: В 2 т. –¶М., 1989. – Т. 1. – С. 409–410; Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского¶// Соч.: В 2 т. – М., 1991. – Т.2. – С. 163–164.

Схожий подход, в соответствии с которым в положении человека в обществе разумно сочетаются свобода и необходимость, отстаивал также и родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант в своей работе «Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане».

Вопросы и задания:

1. В чем И. Кант видел необходимость для человека пребывать в обществе, законы которого неизбежно будут ограничивать его личную свободу?

2. Какая свобода остается человеку в рамках общества?

Величайшая проблема для человеческого рода, разрешить которую его вынуждает природа, – достижение всеобщего правового гражданского общества. ...общество, в котором максимальная свобода под внешними законами сочетается с непреодолимым принуждением, т. е. совершенно справедливое гражданское устройство, должно быть высшей задачей природы для человеческого рода, ибо только посредством разрешения и исполнения этой задачи природа может достигнуть остальных своих целей в отношении нашего рода. Вступать в это состояние принуждения заставляет людей, вообще-то расположенных к полной свободе, беда, и именно величайшая из бед – та, которую причиняют друг другу сами люди, чьи склонности приводят к тому, что при необузданной свободе они не могут долго ужиться друг с другом. Однако в таком ограниченном пространстве, как гражданский союз, эти же человеческие склонности производят впоследствии самое лучшее действие подобно деревьям в лесу, которые именно потому, что каждое из них старается отнять у другого воздух и солнце, заставляют друг друга искать этих благ все выше и благодаря этому растут красивыми и прямыми; между тем как деревья, растущие на свободе, обособленно друг от друга, выпускают свои ветви как попало и растут уродливыми, корявыми и кривыми. Вся культура и искусство, украшающие человечество, самое лучшее общественное устройство – все это плоды необщительности, которая в силу собственной природы сама заставляет дисциплинировать себя и тем самым посредством вынужденного искусства полностью развить природные задатки.

Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане¶// Кант И. Соч.: В 8 т. – М., 1994. – Т .8. – С. 17–18.

В приведенном ниже отрывке из работы Фридриха Энгельса «Анти-Дюринг» наиболее полно сформулирована концепция «свободы как осознанной необходимости», которая противостоит обыденным взглядам на свободу как на ничем не ограниченный произвол. Разумеется, что такое понимание свободы вполне подходит для объяснения характера свободы человека в обществе, вынужденного считаться и с законами общества, и с интересами других людей.

Вопросы и задания:

1. Почему, с точки зрения Ф. Энгельса, нельзя назвать свободным человека, поступающего независимо от законов природы и общества?

2. На каком основании Ф. Энгельс полагает, что история человечества представляет собой движение человека и человечества к свободе?

Не в воображаемой независимости от законов природы заключается свобода, а в познании этих законов и в основанной на этом знании возможности планомерно заставлять законы природы действовать для определенных целей. Это относится как к законам внешней природы, так и к законам, управляющим телесным и духовным бытием самого человека, – два класса законов, которые мы можем отделять один от другого самое большее в нашем представлении, отнюдь не в действительности. Свобода воли означает, следовательно, не что иное, как способность принимать решения со знанием дела. Таким образом, чем свободнее суждение человека по отношению к определенному вопросу, с тем большей необходимостью будет определяться содержание этого суждения; тогда как неуверенность, имеющая в своей основе незнание и выбирающая будто бы произвольно между многими различными и противоречащими друг другу возможными решениями, тем самым доказывает свою несвободу, свою подчиненность тому предмету, который она как раз и должна была бы подчинить себе. Свобода, следовательно, состоит в основанном на познании необходимостей природы господстве над нами самими и над внешней природой; она поэтому является продуктом исторического развития. Первые выделявшиеся из животного царства люди были во всем существенном так же несвободны, как и сами животные; но каждый шаг вперед на пути культуры был шагом к свободе.

Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. –¶2-е изд. – М., 1961. – Т. 20. – С. 116.

В работе известного психолога и неофрейдиста Эриха Фромма «Бегство от свободы» показано, что достижение человеком свободы в результате общественного прогресса может иметь для него и весьма неожиданные на первый взгляд негативные последствия.

Вопросы и задания:

1. Почему, в отличие от доиндустриального общества, внешне совершенно свободный человек современного индустриального общества охвачен чувством бессилия и тревоги?

2. Что подразумевает Э. Фромм под «анонимной властью»? В каких формах она навязывает себя человеку?

3. Добровольно или принудительно попадает человек под «анонимную власть» современного общества? Что он приобретает и что теряет, находясь под этой властью?

4. С помощью каких иллюзорных средств человек современного общества цепляется за свою свободу?

5. Выскажите свою точку зрения: когда человек был более свободен: в доиндустриальном обществе, когда находился под полной внешней властью государства, церкви и своего социального коллектива, или когда он попал под «анонимную власть» современного общества?

...современный человек, освобожденный от оков доиндустриального общества, которое одновременно и ограничивало его, и обеспечивало ему безопасность и покой, не приобрел свободы в смысле реализации его личности, то есть реализации его интеллектуальных, эмоциональных и чувственных способностей. Свобода принесла человеку независимость и рациональность его существования, но в то же время изолировала его, пробудила в нем чувство бессилия и тревоги. Эта изоляция непереносима, и человек оказывается перед выбором: либо избавиться от свободы с помощью новой зависимости, нового подчинения, либо дорасти до полной реализации позитивной свободы, основанной на неповторимости и индивидуальности каждого <...>.

Это выглядит так, будто в личной жизни ни внешние, ни внутренние авторитеты уже не играют сколь-нибудь заметной роли. Каждый совершенно «свободен», если только не нарушает законных прав других людей. Но обнаруживается, что власть при этом не исчезла, а стала невидимой. Вместо явной власти правит власть «анонимная». У нее множество масок: здравый смысл, наука, психическое здоровье, нормальность, общественное мнение; она требует лишь того, что само собой разумеется. Кажется, что она не использует никакого давления, а только мягкое убеждение. Когда мать говорит своей дочери: «Я знаю, ты не захочешь идти гулять с этим мальчиком», когда реклама предлагает: «Курите эти сигареты, вам понравится их мягкость», – создается та атмосфера вкрадчивой подсказки, которой проникнута вся наша общественная жизнь. Анонимная власть эффективнее открытой, потому что никто и не подозревает, что существует некий приказ, что ожидается его выполнение. В случае внешней власти ясно, что приказ есть, ясно, кто его отдал; против этой власти можно бороться, в процессе борьбы может развиться личное мужество и независимость... В случае анонимной власти исчезает и приказ. Вы словно оказываетесь под огнем невидимого противника: нет никого, с кем можно было бы сражаться <...>.

Коротко говоря, индивид перестает быть самим собой; он полностью усваивает тип личности, предлагаемый ему общепринятым шаблоном, и становится точно таким же, как все остальные, и таким, каким они хотят его видеть. Исчезает различие между собственным «я» и окружающим миром, а вместе с тем и осознанный страх перед одиночеством и бессилием. Этот механизм можно сравнить с защитной окраской у некоторых животных: они настолько похожи на свое окружение, что практически неотличимы от него. Отказавшись от собственного «я» и превратившись в робота, подобного миллионам других таких же роботов, человек уже не ощущает одиночества и тревоги. Однако за это приходится платить утратой своей личности...

Психологический робот живет лишь биологически, эмоционально он мертв; он двигается, как живой, но тем временем жизнь его, словно песок, уходит сквозь пальцы. Современный человек изображает удовлетворение и оптимизм, но в глубине души он несчастен, почти на грани отчаяния. Он судорожно хватается за все индивидуальное, он хочет быть «не таким, как все», ведь нет лучшей рекомендации для чего бы то ни было, чем слова «что-то особенное». Нам сообщают имя железнодорожного кассира, у которого мы покупаем билет; сумки, игральные карты и портативные приемники «персонализированы» инициалами их владельцев. Все это свидетельствует о жажде «особенного», но это, пожалуй, последние остатки индивидуальности. Современный человек изголодался по жизни, но поскольку он робот, жизнь не может означать для него спонтанную деятельность, поэтому он довольствуется любыми суррогатами возбуждения: пьянством, спортом или переживанием чужих и вымышленных страстей на экране.

Что же означает свобода для современного человека?

Он стал свободен от внешних оков, мешающих поступать в соответствии с собственными мыслями и желаниями. Он мог бы свободно действовать по своей воле, если бы знал, чего он хочет, что думает и чувствует. Но он этого не знает; он приспосабливается к анонимной власти и усваивает такое «я», которое не составляет его сущности. И чем больше он это делает, тем беспомощнее себя чувствует, тем больше ему приходится приспосабливаться.

Фромм Э. Бегство от свободы. –¶М., 1989. – С. 8, 144–145, 159, 212–213.

Выход из создавшегося положения можно найти в реализации идеала позитивной свободы, какой ее видит русский философ Николай Бердяев в работе «Смысл творчества».

Свобода не есть царство произвола и случая в отличие от царства закономерности и необходимости... Свобода есть мощь творить из ничего, мощь духа творить не из природного мира, а из себя. Свобода в положительном своем выражении и утверждении и есть творчество.

Бердяев Н. Смысл творчества // Бердяев Н. Философия свободы. Смысл творчества. – М., 1989. – С. 369–370.

Раздел 17

ОСНОВНЫЕ ТЕОРИИ¶ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНОГО ПРОЦЕССА

История не делает ничего, она «не обладает никаким необъятным богатством», она «не сражается ни в каких битвах!» Не «история», а именно человек, действительный, живой человек – вот кто делает все это, всем обладает и за все борется. История – не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека.

Маркс К., Энгельс Ф.¶Святое семейство.

План

1. Линейно-прогрессивное направление.

2. Циклическое направление.

3. «Этнокосмологическая гипотеза» Л. Н. Гумилева.

Теоретический итог:

– сформулируйте сущность основных линейно-прогрессивных и циклических теорий философско-исторической мысли;

– выскажите свою точку зрения на то, какой – гуманистический или антигуманистический – характер носит каждое из рассмотренных направлений.

Философский словарь: Л. Н. Гумилев, история, культура, цивилизация, прогресс, А. Тойнби, О. Шпенглер, К. Ясперс.

Основные теории историко-культурного процесса представлены в их наиболее распространенной классификации.

Линейно-прогрессивное направление основывается на убеждении, что различные государства, народы и культуры вписаны в русло единого всемирно-исторического процесса, который проходит ряд одинаковых для всех своих составляющих стадий на пути к окончательному торжеству на Земле общества свободы, справедливости, равенства и всеобщего материального благосостояния. «Если присмотреться к истолкованиям истории такого рода, – пишет знаменитый русский философ С. Л. Франк, – то не будет карикатурой сказать, что в своем пределе их понимание истории сводится едва ли не всегда на такое ее деление: 1) от Адама до моего дедушки – период варварства и первых зачатков культуры; 2) от моего дедушки до меня – период подготовки великих достижений, которые должны осуществить в мое время; 3) я и задачи моего времени, в которых завершается и окончательно осуществляется цель всемирной истории» (Франк С. Л. Духовные основы общества. – М., 1992. – С. 30). Зародившись еще в христианской теологии истории Аврелия Августина и сформировавшись в эпоху Просвещения, до середины ХХ ст. линейно-прогрессивное направление было в европейской культуре господствующим.

Корни циклического направления уходят в мифологическое сознание, видевшее в круговороте природных явлений образец процессов в общественной жизни и сожалевшее об ушедшем «золотом веке» в истории человечества. Оно рассматривает историко-культурный процесс как смену некоторого числа уникальных и неповторимых цивилизаций, культур и т. д., каждая из которых проходит полный цикл периодов существования – от «рождения» до «смерти».

Причину исчерпанности к середине ХХ в. устоявшихся взглядов на историко-культурный процесс чаще всего усматривают в их несоответствии историческим реалиям этого самого величественного и одновременно самого драматического столетия в письменной истории человечества:

С одной стороны, развитие современного западного общества, к которому прилагались в первую очередь линейно-прогрессивные теории, продемонстрировало углубление и разрастание тех проблем и противоречий, разрешение которых виделось со времен Просвещения конечной целью исторического прогресса. Это легко продемонстрировать на примере идеала свободы. Казалось бы, демократизация политической системы западного общества, создание эффективной системы социальной защиты, автоматизация основных произведственных процессов должны были полностью освободить человека, создать условия для наиболее полного раскрытия его духовного потенциала. Вместо этого мы получили потребителя, ориентированного на пассивное потребление все возрастающего объема материальных благ в зависимости от веяний моды или умелых рекламных кампаний, отказавшегося от созидательной социальной работы в пользу удовлетворения индивидуальных вкусов.

С другой стороны, мы видим разрушение свойственных прежде всего восточным культурам цикличности, замкнутости и самодостаточности их существования в результате «модернизации» по западным образцам. Как следствие – заметный подъем фундаментализма в его крайних формах политического экстремизма и международного терроризма, который можно рассматривать как своеобразную «защитную реакцию» этих обществ на болезненную ломку освященного тысячелетней традицией уклада жизни.

Однако, на наш взгляд, несостоятельность названных направлений коренится, скорее, в их чрезмерной теоретичности и абстрактности, ограниченности индустриальным обществом Западной Европы того материала, на основе которого они создавались. В течение же XIX и XX столетий произошло без преувеличения взрывообразное расширениe поля исторического исследования как «вширь», так и «вглубь». «Вширь» это поле увеличилось за счет сбора фактического материала по истории и культуре многих стран и народов Азии, Африки, Латинской Америки и Океании, доселе оставашегося неведомым европейцам, и детализации первобытной и раннецивилизационной истории человечества. Его расширение «вглубь» было связано с совершенствованием методологии исторического исследования и включением в него таких пластов и срезов жизни любого общества, на которые до этого практически не обрашалось внимание (культурная специфика, материальный уклад повседневной жизни, особенности мышления и мировосприятия). Именно в рамках такого расширившегося поля эти теории оказываются поверхностными и устаревшими.

Поэтому, если классические теории историко-культурного процесса строились абстрактно и умозрительно и только затем прилагались к конкретному фактическому материалу, то нынешние теории историко-культурного процесса ориентированы на то, чтобы охватить своими теоретическими конструкциями как можно более широкий фактический материал. При том, что в таких теориях, которые мы бы обозначили как «цивилизационно-волновые», нет общепринятой схемы истории всемирного масштаба, в них формулируются следующие исходные принципы для обобщения историко-культурного материала:

а) история человечества хотя и имеет определенное направление, однако неравномерно охватывает им разные народы, культуры и государства, а потому представляет собой череду «взлетов» и «падений» различных народов, культур и государств в разные эпохи и в разных местах;

б) на каждом из витков этого процесса сохраняется некоторая преемственность, ушедший виток не исчезает в «никуда», он продолжает жить в новой эпохе в виде техники и технологии, культуры и мировоззрения людей;

в) не существует единого ритма всемирно-исторического процесса, он выстраивается из цепочки «критических точек» (точек бифуркации) как для отдельных народов, так и для целых эпох, когда существуют равновероятные альтернативы пути их дальнейшего движения либо вперед, либо назад, выбор в пользу конкретных путей часто носит случайный характер;

г) особенностей в социально-экономическом и политическом строе, духовной жизни разных стран и народов больше, чем общих для них черт;

д) решающее влияние на историческое развитие оказывает развитие техники и технологии;

е) на историко-культурный процесс в заметной мере влияют также «естественные» – природно-космические факторы.

17.1 ЛИНЕЙНО-ПРОГРЕССИВНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

Классическим образцом линейно-прогрессивной теории исторического процесса является философия истории Гегеля, составляющая органическую часть его знаменитой системы. Гегель полагал, что коль скоро ход истории разумен, то в нем имеет место развертывание его Абсолютной Идеи о совпадении разумного и действительного. Другое дело, что «…всемирная история есть вообще проявление духа во времени, подобно тому как идея, как природа, проявляется в пространстве» (Гегель Г. В. Ф. Философия истории // Соч. – М.-Л., 1935. – Т. 8. – С. 69). Посему именно в истории Идея окончательно осознает саму себя, превращается в Абсолютный дух. Философии истории Гегель посвятил специальный курс лекций, отрывки из которого предлагаются вашему вниманию.

Вопросы и задания:

1. Какая основная «духовная идея» составляет содержание истории?

2. Назовите три основные ступени осознания духом самого себя. В деяниях каких народов, государств или цивилизаций проявляет себя дух на каждом из этапов? В чем состоит степень осознанности духом самого себя на каждом из рассмотренных вами этапов?

3. Объясните, почему этот казалось бы чисто духовный процесс, составляющий сущность истории, раскрывается в конкретных исторических событиях.

4. Что, по вашему мнению, подразумевает Гегель под «хитростью разума»? Каким образом упомянутая «хитрость» заставляет историю совершаться разумно?

5. Несмотря на то, что сам Гегель считал историю совершающейся по воле Бога, между традиционным христианским провиденциализмом и гегелевской философией истории существует принципиальная разница. В чем, по вашему мнению, она может заключаться?

6. Что же, с точки зрения Гегеля, представляет собой прогресс в истории?

…философия истории означает не что иное, как мыслящее рассмотрение ее <…>.

Но единственною мыслью, которую привносит с собой философия, является та простая мысль разума, что разум господствует в мире, так что, следовательно, всемирно-исторический процесс совершался разумно <…>.

…из рассмотрения самой всемирной истории должно выясниться, что ход ее был разумен, что она являлась разумным, необходимым обнаружением мирового духа, – того духа, природа которого, правда, всегда одна и та же, но который проявляет эту свою единую природу в мировом наличном бытии <…>.

Прежде всего мы должны обратить внимание на то обстоятельство, что интересующий нас предмет – всемирная история – совершается в духовной сфере. Мир обнимает собою физическую и психическую природу; физическая природа также играет некоторую роль во всемирной истории, и мы уже в самом начале обратим внимание на эти основные соотношения природных определений. Но субстанциональным является дух и ход его развития… Но дух на сцене всемирной истории, на которой мы его рассматриваем, является перед нами в своей конкретнейшей действительности…

…можно сказать о всемирной истории, что она является обнаружением духа в том виде, как он вырабатывает себе знание о том, что он есть в себе, и подобно тому как зародыш содержит в себе всю природу дерева, вкус, форму плодов, так и первые проявления духа виртуально содержат в себе всю историю. Восточные народы еще не знают, что дух или человек как таковой свободен; так как они не знают этого, то они не свободны; они знают только, что один свободен, но именно поэтому такая свобода оказывается лишь произволом, дикостью, тупостью страсти, обуздыванием страсти, или же нежностью, которая сама оказывается лишь случайностью природы или произволом. Следовательно, этот один оказывается лишь деспотом, а не свободным человеком. Лишь у греков появилось сознание свободы, и поэтому они были свободны, но они, как и римляне, знали только, что некоторые свободны, а не человек как таковой; этого не знали даже Платон и Аристотель. Поэтому у греков не только были рабы, с которыми были связаны их жизнь и существование их прекрасной свободы, но и сама эта свобода отчасти явилась лишь случайным, недолговечным и ограниченным цветком, отчасти она вместе с тем была тяжким порабощением человеческого, гуманного начала. Лишь германские народы дошли в христианстве до сознания, что человек как таковой свободен, что свобода духа составляет самое основное свойство его природы; это сознание сперва появилось в религии, в сокровеннейшей сфере духа, но провидение этого принципа в мирских делах явилось дальнейшей задачей, разрешение и выполнение которой потребовали тяжелой продолжительной культурной работы …. Всемирная история есть прогресс в сознании свободы… …а именно, что восточные народы знали только, что один свободен, а греческий и римский мир знал, что некоторые свободны, мы же знаем, что свободны все люди, т. е. человек свободен как человек… Эта конечная цель есть то, к чему направлялась работа, совершавшаяся во всемирной истории; ради нее приносились в течение долгого времени всевозможные жертвы на обширном алтаре земли <…>.

Если свобода как таковая есть внутреннее понятие, то средства, наоборот, оказываются чем-то внешним, тем, что является, что непосредственно бросается в глаза и обнаруживается в истории. Ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, что действия людей вытекают из их потребностей, их страстей, их интересов, их характеров и способностей и притом таким образом, что побудительными мотивами в этой драме являются лишь эти потребности, страсти, интересы, и лишь они играют главную роль <…>. Можно назвать хитростью разума то, что он заставляет действовать для себя страсти, причем то, что осуществляется при их посредстве, терпит ущерб и вред. Ибо речь идет о явлении, часть которого ничтожна, а часть положительна. Частное в большинстве своем слишком мелко по сравнению со всеобщим: индивиды приносятся в жертву и обрекаются на гибель. Идея уплачивает дань наличного бытия и бренности не из себя, а из страстей индивидуумов <…>.

В том, что всемирная история есть этот процесс развития и действительное становление духа, – процесс, открывающийся при рассмотрении тех изменчивых картин, которые представляются взору в составляющих ее историях, – заключается истинная теодицея, оправдание бога в истории. Примирить дух со всемирной историей и действительностью может только понимание того, что то, что совершилось и совершается повседневно, не только произошло помимо бога, но по существу есть дело его самого.

Гегель Г. В. Ф. Философия истории¶// Соч. – М.-Л., 1935. – Т. 8. – С. 9–11, 16, 18–20, 32, 422.

Самым известным современным вариантом «линейно-прогрессивной» теории историко-культурного процесса является концепция «Осевого времени» немецкого религиозного экзистенциалиста Карла Ясперса, которая была изложена им в работе «Смысл и назначение истории». Несмотря на то, что эта концепция появилась полвека назад и отчасти не соответствует новым научным данным, многие исследователи признают существование эпохи «осевого времени» как ключевой в истории большинства стран и народов. Происходит это во многом благодаря тому, что критерий, положенный К. Ясперсом в основу его концепции, можно считать универсальным – он исходит из признания духовной сущности «осевого» человека как такового, безотносительно к его историко-культурным или национально-государственным различиям.

Вопросы и задания:

1. Что такое осевое время? Каковы хронологические рамки осевого времени? Какими событиями знаменательно осевое время?

2. В чем, по мнению К. Ясперса, заключается главное духовное содержание осевого времени?

3. Характеризуя осевое время, К. Ясперс пишет, что революционный переворот осевого времени происходил «посредством рефлексии. Сознание осознавало сознание, мышление делало своим объектом мышление», т. е. возникли философский способ осмысления мира и сама философия. Каково, в таком случае, значение философии для «спасения» человека от открывшегося перед ним во всей своей трагичности мира?

4. В чем состоит следующее после осевого времени преобразование всемирного масштаба в истории человечества и к каким последствиям оно приводит?

ОСЕВОЕ ВРЕМЯ

Ось мировой истории, если она вообще существует, может быть обнаружена только эмпирически, как факт, значимый для всех людей, в том числе и христиан. Эту ось следует искать там, где возникли предпосылки, позволившие человеку стать таким, каков он есть; где с поразительной плодотворностью шло такое формирование человеческого бытия, которое независимо от определенного религиозного содержания, могло стать настолько убедительным – если не своей эмпирической неопровержимостью, то во всяком случае некоей эмпирической основой для Запада, для Азии, для всех людей вообще, – что тем самым для всех народов были бы найдены общие рамки понимания их исторической значимости. Эту ось мировой истории следует отнести, по-видимому, ко времени около 500 лет до н. э., к тому духовному процессу, который шел между 800 и 200 гг. до н. э. Тогда произошел самый резкий поворот в истории. Появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день. Это время мы будем вкратце называть осевым временем.

Характеристика осевого времени

В это время происходит много необычайного. В Китае жили тогда Конфуций и Лао-цзы, возникли все направления китайской философии, мыслили Мо-цзы, Чжуан-цзы, Ле-цзы и бесчисленное множество других. В Индии возникли Упанишады, жил Будда; в философии – в Индии, как и в Китае, – были рассмотрены все философские возможности постижения действительности, вплоть до скептицизма, до материализма, софистики и нигилизма; в Иране Заратустра учил о мире, где идет борьба добра со злом; в Палестине выступали пророки – Илия, Исайя, Иеримия и Второисайя, в Греции – это время Гомера, философов Парменида, Гераклита, Платона, трагиков, Фукидида и Архимеда. Все то, что связано с этими именами, возникло почти одновременно в течение немногих столетий в Китае, Индии и на Западе независимо друг от друга.

Новое, возникшее в эту эпоху в трех упомянутых культурах, сводится к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свои границы, он ставит перед собой высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного мира <…>.

…человек выходит за пределы своего индивидуального существования, сознавая свое место в целостности бытия, что он вступает на путь, пройти который он должен в качестве данной индивидуальности. Он может отказаться от всех мирских благ, уйти в пустыню, в лес, в горы; став отшельником, познать творческую силу одиночества и вернуться в мир обладателем знания, мудрецом, пророком. В осевое время произошло открытие того, что позже стало называться разумом и личностью.

Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М., 1991. – С. 32–35.

С точки зрения концепции «Осевого времени» схема всемирной истории по Ясперсу выглядит следующим образом:

Из темных глубин доистории, длящейся сотни тысячелетий, из десятков тысячелетий существования подобных нам людей в тысячелетия, предшествующие нашей эре в Месопотамии, Египте, в долине Инда и Хуанхэ возникают великие культуры древности.

В масштабе всей земной поверхности это – островки света, разбросанные во всеобъемлющем, сохранившемся едва ли не до наших дней мире первобытных народов.

В великих культурах древности, в них самих или в орбите их влияния в осевое время, с 800 по 200 г. до н. э. формируется духовная основа человечества, причем независимо друг от друга в трех различных местах – в Европе с ее поляризацией Востока и Запада, в Индии, в Китае.

На Западе, в Европе, в конце Средних веков возникает современная наука, а за ней с конца XVIII ст. следует век техники; это первое после осевого времени действительно новое свершение духовного и материального характера.

Из Европы шло заселение Америки и формирование ее духовной культуры, исходило решающее в рациональной и технической сфере влияние на Россию с ее восточно-христианскими корнями; Россия же, в свою очередь, заселила весь север Азиатского материка до Тихого океана.

Современный мир с его сверхдержавами – Америкой и Россией, – с Европой, Индией и Китаем, с Передней Азией, Южной Америкой и остальными регионами земного шара, постепенно в ходе длительного процесса, идущего с XVI в., благодаря развитию техники фактически стал единой сферой общения, которая, несмотря на борьбу и раздробленность, во все возрастающей степени требует политического объединения, будь то насильственного в рамках деспотической мировой империи, будь то в рамках правового устройства мира в результате соглашения.

Мы считаем возможным сказать, что до сих пор вообще не было мировой истории, а был только конгломерат локальных историй.

То, что мы называем историей, и то, чего в прежнем смысле больше не существует, было лишь мгновением, промежутком в какие-то пять тысячелетий между заселением земного шара, продолжавшимся сотни тысяч лет в доистории, и тем, что мы теперь рассматриваем как подлинное начало мировой истории.

Ясперс К. Смысл и назначение истории. – М., 1991. – С. 51–52.

Линейно-прогрессивная точка зрения на историю подвергалась резкой критике со стороны русских религиозных мыслителей. Главный недостаток этих теорий они видели в их безнравственном, антигуманистическом характере и предлагали взамен собственную «метафизику истории»: конечная цель истории лежит за ее пределами; приблизиться же к этой цели можно только путем внутреннего самосовершенствования. Яркое представление о данной точке зрения дает книга «Смысл истории» известного русского философа Николая Александровича Бердяева (1874–1948).

Вопросы и задания:

1. Выскажите свою точку зрения: чья позиция выглядит более убедительной и предпочтительной – Гегеля и К. Ясперса или Н. Бердяева?

2. Подумайте: возможен ли прогресс – как прогресс материальный – без внутреннего самосовершенствования, и наоборот: является ли материальный прогресс непременным условием прогресса духовного.

В истории нет по прямой линии совершающегося прогресса добра, прогресса совершенства, в силу которого грядущее поколение стоит выше поколения предшествующего; в истории нет и прогресса счастья человеческого – есть лишь трагическое, все большее и большее раскрытие внутренних начал бытия, раскрытие самых противоположных начал, как светлых, так темных, как божественных, так и дьявольских, как начал добра, так и начал зла. В раскрытии этих противоречий и в выявлении их и заключается величайший внутренний смысл исторической судьбы человечества. Если можно утверждать какой-нибудь прогресс в истории человеческого сознания, – так это обострение сознания, которое является результатом внутреннего раскрытия этого трагического противоречия человеческого бытия…

Бердяев Н. А. Смысл истории. – М., 1990. – С. 150.

17.2 ЦИКЛИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

Многие из идей, составивших сущность циклического направления, были высказаны еще в конце прошлого века в книге русского мыслителя Н. Я. Данилевского «Россия и Европа». Однако ввиду того, что Н. Я. Данилевский своей теорией стремился обосновать великую историческую миссию России, широкого распространения в других странах его идеи не получили.

Только после Первой мировой войны, подорвавшей духовные основы всей европейской культуры – прежде всего веру в прогресс, главным носителем которого для остального мира выступала «просвещенная» Европа, европейское человечество начинает прислушиваться и к альтернативным идеям. Первым высказал их в своей книге «Закат Европы» (Т.1. –2, 1918–22) Освальд Шпенглер (1880–1936) – немецкий философ и историк, представитель «философии жизни».

Вопросы и задания:

1. Какое «коперникианское открытие в области истории» совершает, по его собственному мнению, О. Шпенглер?

2. Какие «великие культуры» обнаруживает в истории¶О. Шпенглер?

3. Определите стадии, которые включает в себя цикл «жизни» каждой из «великих культур».

4. В чем О. Шпенглер видит главное различие между выделяемыми им в области исторического мышления «великими культурами» – с одной стороны, и между европейской цивилизацией и всеми остальными вместе взятыми – с другой?

Древний мир – Средние века – Новое время: вот невероятно скудная и бессмысленная схема, безоговорочное господство которой над нашим историческим мышлением без конца мешало нам правильно воспринимать действительное место, ранг, гештальт, прежде всего срок жизни маленькой части мира, проявляющегося на почве Западной Европы со времен немецких императоров, в его отношении ко всемирной истории человечества…

Это ограничивает объем истории, но гораздо хуже то, что это сужает ее арену. Ландшафт Западной Европы образует здесь покоящийся полюс – непонятно, в силу какого еще основания, кроме разве того, что мы, творцы этой исторической картины, именно здесь и чувствуем себя как дома, – полюс, вокруг которого скромнейшим образом вращаются тысячелетия мощнейших историй и далеко отстоящие огромные культуры. Это целая планетарная система, изобретенная на крайне своеобразный лад…

Я называю эту привычную для нынешнего западноевропейца схему, в которой развитые культуры вращаются вокруг нас как мнимого центра всего мирового свершения, птолемеевской системой истории и рассматриваю как коперникианское открытие в области истории то, что в этой книге место старой схемы занимает система, в которой античность и Запад наряду с Индией, Вавилоном, Китаем, Египтом, арабской и мексиканской культурой – отдельные миры становления, имеющие одинаковое значение в общей картине истории и часто превосходящие античность грандиозностью душевной концепции, силой взлета, – занимают соответствующее и нисколько не привилегированное положение <…>.

Культуры суть организмы. Всемирная история – их общая биография. Огромная история китайской или античной культуры представляет собой морфологически точное подобие микроистории отдельного человека, какого-нибудь животного, дерева или цветка… В судьбе отдельных, сменяющих друг друга, вырастающих друг возле друга, соприкасающихся, оттесняющих и подавляющих друг друга культур исчерпывается содержание всей человеческой истории <…>.

Культура рождается в тот миг, когда из прадушевного состояния вечно младенческого человечества пробуждается и отслаивается великая душа, некий лик из пучины безликого, нечто ограниченное и преходящее из безграничного и пребывающего. Она расцветает на почве строго отмежеванного ландшафта, к которому она остается привязанной чисто вегетативно. Культура умирает, когда эта душа осуществила уже полную сумму своих возможностей в виде народов, вероучений, искусств, государств, наук и таким образом снова возвратилась в прадушевную стихию… Как только цель достигнута и идея, вся полнота внутренних возможностей, завершена и осуществлена вовне, культура внезапно коченеет, отмирает, ее кровь свертывается, силы надламываются – она становится цивилизацией… В таком виде может она, иссохшее гигантское дерево в девственном лесу, еще столетиями и тысячелетиями топорщить свои гнилые сучья. Мы видим это на примерах Китая, Индии, мира ислама <…>.

Что, однако, всецело отделяет античную и индийскую картину истории от китайской и арабской, а с еще большей резкостью от западной ее картины – это узость горизонта…

То, что могли и должны были знать греки об истории Древнего Египта, они никогда не допускали в свою собственную картину истории, замыкавшуюся для большинства из них событиями, о которых еще в состоянии были поведать старейшие из ныне живущих…

Арабская культура первой отважилась на поразительный шаг в сфере исторического мышления, причем сделали его как иудеи, так и персы со времен Кира. Шаг этот заключался в том, что легенда о сотворении мира связывалась с современностью реальным летоисчислением; у персов были даже хронологически предустановлены Страшный суд и явление Мессии…

Подготовленная христианским летоисчислением, …картина всемирной истории начинается сразу же с колоссального расширения. Ок. 1200 г. Иоахим Флорский глубоко истолковал воспринятый западной церковью магический образ, поняв всю мировую судьбу как последовательность трех периодов – Отца, Сына и Св. Духа. Это сопровождалось все большим раздвиганием географического горизонта, который уже во времена готики был расширен викингами и крестоносцами от Исландии до отдаленных регионов Азии. Наконец (и в отличие от всех прочих культур), впервые с 1500 г. вся земля становится ареной человеческой истории для незаурядных людей барокко. Лишь благодаря компасу и подзорной трубе чисто теоретическое допущение шаровидности Земли стало у образованных людей этого позднего времени действительным ощущением того, что они обитают на шаре в космическом пространстве <…>.

Шпенглер О. Закат Европы: В 2 т. –¶М., 1993–1998. – Т. 1. – С. 144–147, 163–164; Т. 2. – С. 28–29.

В рамках этого общетеоретического подхода получает свое обоснование тезис О. Шпенглера о «закате Европы», в котором он оценил состояние современной ему европейской культуры.

Вопросы и задания:

1. Объясните, что подразумевает О. Шпенглер под определением цивилизации как «смерти культуры».

2. Когда, по мнению О. Шпенглера, начался «закат Европы»?

3. Какой смысл вкладывает О. Шпенглер в выражение «закат Европы», вынесенное им в заглавие книги, ведь к началу ХХ века, когда эта книга писалась, европейская цивилизация уверенно шла по индустриальному пути развития и в рамках колониальной системы распространила свое влияние практически на весь остальной мир?

Переход от культуры к цивилизации происходит в античности в IV веке, на Западе – в XIX веке. С этого рубежа великие духовные решения приходятся уже не на «весь мир», как это было ко времени орфического движения и Реформации, где на счету оказывалась каждая деревня, а не три или четыре мировых города, которые всосали в себя все содержание истории и по отношению к которым совокупный ландшафт культуры опускается до ранга провинции, только и занятой тем, чтобы питать мировые города остатками своей высшей человечности <…>.

Таков смысл всех закатов в истории – внутреннего и внешнего завершения, доделанности, ожидающей каждую живую культуру, – из числа которых в наиболее отчетливых контурах вырисовывается перед нами «закат античности», между тем как сегодня мы явственно ощущаем в нас самих и вокруг себя брезжащие знамения нашего – вполне однородного по течению и длительности с названным – события, которое падает на первые века ближайшего тысячелетия, – «заката Европы».

Шпенглер О. Закат Европы: В 2 т. –¶М., 1993–1998. – Т. 1. – С. 262–265.

Не менее широкую известность в нашем веке получила и цивилизационная теория Арнольда Джозефа Тойнби (1889–1975) – английского историка, который в своем 12-томном труде «Постижение истории» (A Study of History) (1934–61) на основе анализа и обобщения обширного конкретно-исторического материала представил историко-культурный процесс как историю сосуществования различных цивилизаций. «Жизнь» каждой из цивилизаций, в свою очередь, состоит у Тойнби из четырех стадий: генезиса (зарождения, возникновения), роста, надлома и упадка.

Вопросы и задания:

1. Что представляет собой, согласно А. Тойнби, историко-культурный процесс?

2. Каковы критерии классификации цивилизаций? Сколько цивилизаций и какие именно описывает А. Тойнби?

3. На каком основании А. Тойнби считает возможным говорить не столько о поступательной смене одних цивилизаций другими, сколько об одновременности существования называемых им цивилизаций?

…подлинный предмет [Истории] – жизнь общества, взятая как во внутренних, так и во внешних ее аспектах. Внутренняя сторона есть выражение жизни любого данного общества в последовательности глав ее истории, в совокупности всех составляющих ее общин. Внешний аспект – это отношения между отдельными обществами, развернутые во времени и пространстве <…>.

…нами было классифицировано девятнадцать обществ: западное, православное, иранское и арабское (в настоящее время оно входит в исламское), индуистское, дальневосточное, эллинское, сирийское, китайское, минойское, шумерское, хеттское, вавилонское, андское, мексиканское, юкатанское, майянское и египетское… Исследуя основания каждого отдельного общества, в одних случаях мы обнаруживаем, что оно состоит в сыновнем родстве с более древним обществом благодаря наличию вселенской церкви. В других случаях такая связь не просматривается. Итак, мы определили, что вселенская церковь является основным признаком, позволяющим предварительно классифицировать общества одного вида…

Если возраст Человечества равняется приблизительно 300 тыс. лет, то возраст цивилизаций, отождествляемый до сих пор с длительностью человеческой истории, равен менее чем 2% данного отрезка. На этой временной шкале все выявленные нами цивилизации распределяются не более чем в три поколения обществ и сосредоточены в пределах менее пятой части времени всей жизни Человечества. С философской точки зрения их жизнь протекает в одно и то же время <…>.

Итак, если на плане… улицы точками изобразить двадцать одну цивилизацию, то обнаружится, что точки не рассыпаются равномерно по всей длине улицы. Можно заметить, что они сгрудились в одном весьма узком месте. Сзади оказывается довольно большое пространство, которое все из ехавших, включая и неудачников, успешно преодолели. Впереди же – то же свободное пространство – туда еще не въехала ни одна машина. Это и есть самая длинная часть дороги. Разумеется, если ограничить внимание лишь той частью улицы, где наблюдается скопление точек, то и говорить, собственно, не о чем. Какие-либо выкладки или сравнения будут просто невозможны. Если же рассматривать все точки по всей длине улицы, то можно увидеть, что дистанции между ними ничтожно малы по сравнению с расстоянием, которое отделяет их от начала и конца пути.

Самым оригинальным моментом в концепции А. Тойнби многочисленные исследователи (количество научных работ в рамках «тойнбинианы» исчисляется тысячами), считают «закон Вызова-и-Ответа», которым регулируется как жизнь каждой отдельно взятой цивилизации, так и сосуществование цивилизаций, смена одних цивилизаций другими в рамках всемирно-исторического процесса. В представленных ниже отрывках из «Постижения истории» А. Тойнби как раз и обосновывает свой закон.

Вопросы и задания:

1. Сформулируйте своими словами закон «Вызова-и-Ответа». Какого рода Вызов у А. Тойнби является оптимальным для возникновения цивилизации?

2. Назовите главный критерий развития цивилизации по Тойнби. Проследите действие этого критерия на тех примерах, которые приводит сам А. Дж. Тойнби, – совершенствование письма от рисунков до алфавита и увеличение используемой энергии – от мускульной до атомной.

Общество в своем жизненном процессе сталкивается с рядом проблем, и каждая из них есть вызов. Иными словами, можно сказать, что функция «внешнего фактора» заключается в том, чтобы превратить «внутренний творческий стимул», способствующий реализации потенциально возможных творческих вариаций <…>. Вызов побуждает к росту. Ответом на вызов общество решает вставшую перед ним задачу, чем переводит себя в более высокое и более совершенное, с точки зрения усложнения структуры, состояние. Отсутствие вызовов означает отсутствие стимулов к росту и развитию <…>.

…существует определенная мера суровости испытания, когда стимул вызова достигает наивысшей эффективности. Назовем эту степень суровости оптимумом. В соответствии с этим стандартом некоторые другие представления данного вызова окажутся недостаточными, а другие представления того же вызова – избыточными, тогда как на отрезке оптимума этот вызов мог бы стимулировать максимально успешный ответ.

…можно, вероятно, утверждать, что серия успешных ответов на последовательные вызовы должна истолковываться как проявление роста, если по мере развертывания процесса наблюдается тенденция к смещению действия из области внешнего окружения – физического или человеческого – в область внутреннюю. По мере роста все меньше и меньше возникает вызовов, идущих от внешней среды, и все больше и больше появляется вызовов, рожденных внутри действующей системы или личности. Рост означает, что растущая личность или цивилизация стремится создать свое собственное окружение, породить своего собственного возмутителя спокойствия и создать свое собственное поле действия <…>.

Воспользовавшись символом дороги, представим себе реальную дорогу далекого прошлого. Поначалу по ней медленно движется примитивный колесный транспорт… Поскольку наша воображаемая дорога перегружена, столкновения неизбежны. Однако никто не боится, потому что серьезная опасность никому не угрожает, ибо мускульная сила, с помощью которой движутся все эти транспортные средства, не может развить высокую скорость. Однако проблемы на нашей дороге есть – это прежде всего проблема сохранности и защиты грузов и проблема времени…

А теперь посмотрим на путь-дорогу наших дней, по которой мчится, рыча, механизированный транспорт. Здесь решена проблема скорости и сохранности грузов, если судить по огромным грузовикам с прицепами и спортивным автомашинам, летящим, словно выпущенная пуля. Но в то же время проблема столкновения стала проблемой номер один. Конечно, если шофер трезв и вполне профессионален, то он не опасен для себя и других, но глупец или безответственный человек за рулем опаснее, чем дурак на стогу сена. Итак, современная магистраль предъявляет человеку вызов уже не технологического характера, а психологического. Старый вызов физического расстояния превратился, таким образом, в новый вызов человеческих отношений – между водителями, которые, научившись «уничтожать расстояния», столкнулись с опасностью уничтожить друг друга.

Тойнби А. Постижение истории. –¶М., 1991. – С. 77, 86–88, 171, 179–180, 238, 248–250.

При создании своих концепций современные представители циклического направления отталкивались от критики линейно-прогрессивного направления, уже успевшего продемонстрировать свою историческую несостоятельность. Ознакомившись с аргументами О. Шпенглера и А. Тойнби против идеи всемирной истории, попробуйте сформулировать собственную точку зрения на сущность историко-культурного процесса:

О. Шпенглер: Что для культуры Запада существование Афин, Флоренции, Парижа важнее существования Лояна и Паталипутры – это разумеется само собой. Но можно ли класть эти оценки в основание схемы всемирной истории? В таком случае китайский историк был бы вправе спроектировать всемирную историю, в которой замалчивались бы, как нечто незначительное, крестовые походы и Ренессанс, Цезарь и Фридрих Великий. Почему XVIII столетие, с морфологической точки зрения, важнее, чем любое из шестидесяти ему предшествовавших? Разве не смешно противопоставлять какое-то «Новое время», объемом несколько столетий и к тому же локализованное главным образом в Западной Европе, какому-то «Древнему миру», охватывающему столько же тысячелетий и насчитывающему просто в качестве придатка массу всякого рода догреческих культур, без какой-либо попытки более глубокого их расчленения? (Шпенглер О. Закат Европы. – М., 1993. – Т. 1. – С. 144–145).

А. Тойнби: …тезис о «единстве цивилизации» является ложной концепцией, весьма популярной среди современных западных историков, мышление которых находится под сильным влиянием социальной среды. Одна из причин, породивших это заблуждение, заключается в том, что современная западная цивилизация распространила свою экономическую систему по всему миру. За экономической унификацией, которая зиждется на западном основании, последовала и политическая унификация, имеющая то же основание и зашедшая почти столь же далеко <…>.

Ложная концепция «единства истории» на базе западного общества имеет еще одну неверную посылку – представления о прямолинейности развития.

Это не что иное, как простейший образ волшебного бобового стебелька из сказки, который пробил землю и растет вверх, не давая отростков и не ломаясь под тяжестью собственного веса, пока не ударится головой о небосвод… Представители одного и того же вида обществ по-разному реагируют на испытания – на так называемый вызов истории. Одни сразу же погибают; другие выживают, но такой ценой, что после этого уже ни на что не способны; третьи столь удачно противостоят вызову, что выходят не только не ослабленными, но даже создав более благоприятные условия для преодоления грядущих испытаний; есть и такие, что следуют за первопроходцами, как овцы следуют за своим вожаком. Такая концепция развития представляется нам более приемлемой, чем старомодный образ бобового ростка, и мы в нашем исследовании будем исходить именно из нее. (Тойнби А. Постижение истории. – М., 1991. – С. 81, 85).

17.3 «ЭТНОКОСМОЛОГИЧЕСКая ГИПОТЕЗА»¶Л.Н. ГУМИЛЕВА

Ярким примером альтернативной как линейно-прогрессивным, так и циклическим теориям историко-культурного процесса в условиях их упадка под влиянием объективных исторических обстоятельств может служить «этнокосмологическая гипотеза» Льва Николаевича Гумилева (1912–1992) – известного советского историка, этнографа и географа, д-ра ист. (1961), географ. наук (1974); сына русского поэта «серебряного века» Николая Гумилева и великой поэтессы Анны Ахматовой. Для Л. Н. Гумилева всемирная история складывается из последовательного или одновременного доминирования в ней отдельных народов (этносов), создающих собственные могущественные государства. В качестве этноса у него выступает «устойчивый, естественно сложившийся коллектив людей, противопоставляющий себя всем прочим аналогичным коллективам и отличающийся своеобразным стереотипом поведения». Взрывообразный же рост могущества того или иного этноса и смену одних этносов другими Л. Н. Гумилев относит за счет воздействия на него космической энергии, что приводит к глубинным изменениям как внутри этноса, так и во взаимодействии этноса с собственной «средой обитания».

Первый поведенческий принцип связан, по Гумилеву, с формированием у молодого этноса собственного неповторимого этнического лица и самосознания («Мы и не мы», или «Мы и другие»). Во время стадии подъема этноса главным является поведенческий стереотип долга перед коллективом: «Будь тем, кем ты должен быть». Король обязан вести себя как король, дружинник – как дружинник, слуга – как слуга. Король, не соответствующий своему положению, должен быть отрешен или убит и заменен достойным, плохой рыцарь изгнан, плохой слуга – выпорот. На стадии наивысшего развития этноса, когда накопленный избыток богатств и решение неотложных внешнеполитических задач освобождают известное количество людей от значительной части их обязанностей, начинается усиление индивидуализма по принципу «Будь самим собой!», что означает «Будь не только трибуном, исполняющим свои обязанности, но и Гаем Гракхом, не только рыцарем, но и Пьером Байяром, не только членом Боярской думы, но и Василием Шуйским». Надлом в развитии этноса связывается Л. Н. Гумилевым с принципом «Мы устали от великих!», в соответствии с которым большинство членов этнического коллектива отказывает в поддержке своим наиболее деятельным собратьям. Упадок этноса характеризуется, по мнению Л. Н. Гумилева, позицией обывателя, «золотой посредственности», который никуда не лезет, ничего не добивается и готов чтить господ, лишь бы его оставили в покое: «День, да мой!», «Будь сам собой доволен, тролль!».

Детали «этнокосмологической гипотезы» вы сможете узнать из реферативного изложения ряда работ Л. Н. Гумилева, самая известная из которых – «Этногенез и биосфера Земли».

Вопросы и задания:

1. Какие основные факторы, по мнению Л. Н. Гумилева, влияют на этногенез? Почему Л. Н. Гумилев считает этногенез не столько социокультурным, сколько «природным процессом»?

2. Что такое пассионарность у Л. Н. Гумилева? Чем пассионарии отличаются от основной массы этнического коллектива?

3. Опишите механизм пассионарного толчка.

4. Объясните, почему нельзя процесс этногенеза охарактеризовать в терминах линейно-прогрессивного или циклического подходов.

…формирование нового этноса всегда связано с наличием у некоторых индивидов [их Л. Н. Гумилев называет пассионариями. – Авт.] необоримого внутреннего стремления к целенаправленной деятельности, всегда связанной с изменением окружения, общественного или природного, причем достижение намеченной цели, часто иллюзорной или губительной для самого субъекта, представляется ему ценнее даже собственной жизни. Такое, безусловно, редко встречающееся явление, есть отклонение от видовой нормы поведения, потому что описанный импульс находится в оппозиции к инстинкту самосохранения и, следовательно, имеет обратный знак. Пассионарность отдельного человека может сопрягаться с любыми способностями: высокими, средними, малыми; она не зависит от внешних воздействий, являясь чертой психической конституции данного человека; она не имеет отношения к этике, одинаково легко порождая подвиги и преступления, творчество и разрушения, благо и зло, исключая только равнодушие… Пассионарность обладает… одним важным свойством: она заразительна. Это значит, что люди гармоничные (а в еще большей степени импульсивные), оказавшись в непосредственной близости от пассионариев, начинают вести себя так, как если бы они были пассионарны. Но как только достаточное расстояние отделяет их от пассионариев, они обретают свой природный психо-этнический поведенческий облик. Значит, не отдельные пассионарии делают великие дела, а тот общий настрой, который можно назвать уровнем пассионарного напряжения…

Пассионарии появляются не случайно и не в единичных случаях, а как популяции, которые образуются в результате своеобразного явления – пассионарного толчка. Особенность таких толчков – их кратковременность (приблизительно 1–5 лет, но не меньше одного года) и геометрия на поверхности Земли. За последние три тысячи лет достоверно зафиксировано пока девять пассионарных толчков: четыре до рубежа нашей эры и пять после11. Суть явления состоит в том, что в определенный момент времени… на узкой, шириной 200–300 км и вытянутой полосе поверхности Земли (полосы от толчка к толчку не совпадают), имеющей геометрию, близкую к геодезической линии, возникает серия пассионарных популяций, внутри которых начинаются бурные процессы этногенеза, приводящие к… появлению группы новых этнических систем, проходящих синхронно все последовательные стадии этногенеза (если процесс этногенеза не обрывается извне…). Через 1100–1500 с момента толчка пассионарный признак полностью устраняется из популяции, процесс этногенеза завершается и этнос либо исчезает (как система, но не обязательно как люди), либо существует неограниченно долго в состоянии равновесия с биоценозом своего ландшафта, в гомеостазе <…>.

Пассионарность – это эффект энергии живого вещества биосферы, описанной В. И. Вернадским, проявляющийся в психике людей. Пассионарность не возникает из тех или иных ландшафтных условий. Она возникает как новый признак, т. е. при изменении генотипа. Это явление хорошо известно и называется мутацией. Устраняется пассионарность естественным отбором как всякий экстремальный признак. …Первоначальный заряд энергии (биохимической, описанной В. И. Вернадским) расходуется вследствие сопротивления среды, что ведет к гомеостазу – равновесию этноса с ландшафтным и человеческим окружением, т. е. к превращению его в реликт, когда он находится в пережиточном (персистентном) состоянии, лишенном творческих сил. Именно благодаря высокому накалу пассионарности происходит взаимодействие между общественной и природной формами движения материи, подобно тому, как некоторые химические реакции идут лишь при высокой температуре и в присутствии катализаторов… Это позволяет сопоставить, разумеется метафорически, процесс этногенеза с явлением сукцессии, когда после какой-либо катастрофы, например лесного пожара, происходит постепенное восстановление прежней растительности через ряд промежуточных форм. Так и здесь. Этнос возвращается к гомеостазу, оставив после себя памятники культуры <…>.

Итак, этногенез – это природный процесс биосферы, возникающий иногда и являющийся одним из компонентов этнической истории наряду с тремя постоянно действующими факторами: 1) социально-политическим, ибо люди всегда устанавливали определенный порядок взаимоотношений в своем коллективе; 2) техническим, ибо нет и не было человека без орудий труда; 3) географическим, ибо средства к существованию черпаются из окружающей природы. Вот почему все этносы оригинальны и неповторимы, хотя процессы этногенеза сходны <…>.

В связи с этим напрашивается мысль восточной хронософии о цикличности процесса, подобной смене времен года или фаз Луны… Однако дело обстоит сложнее: цикличность в биосферных процессах (видообразование) в этногенезе не наблюдается. Обсуждаемый тип взаимодействия отвечает не ритму (повторению), а инерции эксцесса, при котором изменение потенциала описывается сложной кривой подъемов, спадов и зигзагов. Это кривая сгорающего костра, вянущего листа, взрыва порохового погреба…

Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – 2-е изд., доп. –¶М., 1989. – С. 252, 262, 267, 276, 297, 324;¶Гумилев Л. Н. Конец и вновь начало. –¶М., 1997. – С. 71, 386, 403, 429.

Раздел 18

ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ¶СОВРЕМЕННОСТИ

Когда вы убьете последнего зверя и отравите последний ручей, тогда вы поймете, что деньгами питаться нельзя.

Индийская пословица.

План

1. Проблемы международных отношений после «холодной войны».

2. Проблемы взаимосвязи человека и общества.

3. Пути решения глобальных проблем.

Теоретический итог:

– охарактеризуйте основные глобальные проблемы, стоящие перед человечеством на пороге ХХІ столетия;

– укажите ценностную основу и обрисуйте основные пути решения глобальных проблем современности;

– выскажите свою точку зрения: стоит ли материальный прогресс человечества обострения глобальных проблем современности.

Философский словарь: глобальные проблемы современности, «демографический взрыв», «возобновляемые» и «невозобновляемые» ресурсы, А. Швейцер.

Глобальные проблемы современности можно определить как самые важные и острые проблемы общепланетарного масштаба, затрагивающие во II половине ХХ ст. как все человечество в целом, так и каждого человека в отдельности. Выделяются следующие особенности глобальных проблем современности: 1) они затрагивают интересы не только отдельных людей, но и судьбы человечества в целом; 2) для их преодоления требуются целенаправленные и объединенные усилия большинства населения планеты; 3) они являются одним из объективных факторов мирового развития, поэтому их воздействие нельзя игнорировать; 4) их нерешенность создает угрозу для жизни на Земле.

Одна из возможных классификаций глобальных проблем современности, в соответствии с которой подобраны тексты, такова:

1) проблемы международных отношений в конце ХХ ст., в частности, проблема войны и мира или проблема Севера и Юга – уменьшения разрыва в общем уровне развития между различными странами;

2) проблемы взаимодействия между природой и обществом, наиболее значительными среди которых являются: а) экологическая проблема, б) энергетическая и ресурсно-сырьевая проблема;

3) проблемы взаимосвязи между человеком и обществом – такие, как: а) демографическая проблема, б) продовольственная проблема, в) проблема образования, г) проблема здравоохранения.

Возникновение глобальных проблем современности большинством современных исследователей связывается с процессами глобализации, которые со все возрастающей скоростью пронизывают развитие человечества в последние два столетия его истории.

Помимо самих глобальных проблем в разделе освещаются и возможные пути их решения. Здесь основное внимание уделяется не столько практическим шагам, сколько философско-этическим основаниям нового гуманистического сознания. Это сознание, с одной стороны, призвано коренным образом перестроить доминирующее ныне потребительское отношение человека к миру, а с другой – объединить всех людей Земли, независимо от их государственной или национальной принадлежности, и тем самым поднять решение глобальных проблем современности на общепланетарный уровень, соответствующий масштабу этих проблем.

18.1. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ¶ПОСЛЕ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ»

Окончание «холодной войны» с ее реальной угрозой гибели всего человечества в ядерной войне, которое наглядно продемонстрировало принципиальную возможность решения самых острых глобальных проблем, отнюдь не решило всех вопросов в области международных отношений. Самюэль Хантингтон – профессор Гарвардского университета, директор Института стратегических исследований при Гарвардском университете в работе «Столкновение цивилизаций» (1993) утверждает, что на смену конфликту национальных государств, а затем идеологических систем приходит более глубинный, а потому более острый и масштабный конфликт цивилизаций. С. Хантингтон рассматривает цивилизацию «как культурную общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Следующую ступень составляет уже то, что отличает род человеческий от других видов живых существ. Цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, институты, а также субъективной самоидентификацией людей» (Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Полис. – 1994. – № 1. – С. 34). Таким образом, полагает С. Хантингтон, «облик мира будет в значительной мере формироваться в ходе взаимодействия семи-восьми крупных цивилизаций. К ним относятся западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации» (Там же. – С. 35).

После выхода в свет этой работы и повсеместного признания изложенных в ней идей С. Хантигтон начал считаться крупнейшим экспертом в области международных отношений. Действительно, в пользу теории «столкновения цивилизаций» им были приведены весьма убедительные аргументы, с которыми вы можете познакомиться на основании приведенного ниже отрывка из его работы.

Вопросы и задания:

1. Какие аргументы в пользу неизбежности конфликта цивилизаций приводит С. Хантингтон?

2. Какая из указанных С. Хантингтоном причин столкновения цивилизаций представляется вам наиболее существенной?

3. На каких уровнях, как считает С. Хантингтон, происходит кофликт цивилизаций?

Идентичность на уровне цивилизации будет становиться все более важной… Самые значительные конфликты будущего развернутся вдоль линий разлома между цивилизациями. Почему?

Во-первых, различия между цивилизациями не просто реальны. Они – наиболее существенны. Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и, что самое важное, – религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия складывались столетиями. Они не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами...

Во-вторых, мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается. Это ведет к росту цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации. Североафриканская иммиграция во Францию вызвала у французов враждебное отношение, и в то же время укрепила доброжелательность к другим иммигрантам – «добропорядочным католикам и европейцам из Польши»…

В-третьих, процессы экономической модернизации и социальных изменений во всем мире размывают традиционную идентификацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации–государства как источника идентификации. Образовавшиеся в результате лакуны по большей части заполняются религией, нередко в форме фундаменталистских движений…

В-четвертых, рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вершине своего могущества, а с другой, и возможно как раз поэтому, среди незападных цивилизаций происходит возврат к собственным корням. На вершине своего могущества Запад сталкивается с незападными странами, у которых достаточно стремления, воли и ресурсов, чтобы придать миру незападный облик…

В-пятых, культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого их сложнее разрешить либо свести к компромиссу. В бывшем Советском Союзе коммунисты могут стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки – в богачей, но русские при всем желании не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы – армянами.

В классовых и идеологических конфликтах ключевым был вопрос: «На чьей ты стороне?» И человек мог выбирать – на чьей он стороне, а также менять раз избранные позиции. В конфликте же цивилизаций вопрос ставится иначе: «Кто ты такой?» Речь идет о том, что дано и не подлежит изменениям… Человек может быть полуфранцузом и полуарабом, и даже гражданином обеих этих стран. Куда сложнее быть полукатоликом и полумусульманином.

И наконец, усиливается экономический регионализм… С одной стороны, успех экономического регионализма укрепляет сознание принадлежности к одной цивилизации. А с другой – экономический регионализм может быть успешным, только если он коренится в общности цивилизации <…>.

Таким образом, конфликт цивилизаций разворачивается на двух уровнях. На микроуровне группы, обитающие вдоль линии разлома между цивилизациями, ведут борьбу, зачастую кровопролитную, за земли и власть друг над другом. На макроуровне страны, относящиеся к разным цивилизациям, соперничают из-за влияния в военной и экономической сфере, борются за контроль над международными организациями и третьими странами, стараясь утвердить собственные политические и религиозные ценности.

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций¶// Полис. – 1994. – № 1. – С. 35–37.

Из другого отрывка из статьи С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций» вы узнает о выделяемых автором «линиях разлома между цивилизациями», которые затрагивают европейское сообщество.

Вопросы и задания:

1. Какие принципиальные «линии разлома», конфликтов между цивилизациями, обнаруживает автор?

2. Какая из рассмотренных автором статьи «линий разлома» между цивилизациями кажется вам наиболее опасной для сохранения геополитической стабильности в мире?

3. Вовлечена ли, по вашему мнению, Украина в столкновение цивилизаций?

…как только был ликвидирован идеологический раздел Европы, вновь возродился ее культурный раздел на западное христианство, с одной стороны, и православие и ислам – с другой. Возможно, что наиболее важной разделительной линией в Европе является, как считает У. Уоллис, восточная граница западного христианства, сложившаяся к 1500 г. Она пролегает вдоль нынешних границ между Россией и Финляндией, между прибалтийскими странами и Россией, рассекает Белоруссию и Украину, сворачивает западнее, отделяя Трансильванию от остальной части Румынии, а затем, проходя по Югославии, почти в точности совпадает с линией, ныне отделяющей Хорватию и Словению от остальной Югославии. На Балканах эта линия, конечно же, совпадает с исторической границей между Габсбургской и Османской империями. Севернее и западнее этой линии проживают протестанты и католики. У них – общий опыт европейской истории: феодализм, Ренессанс, Реформация, Просвещение, Великая Французская революция, промышленная революция. Их экономическое положение, как правило, гораздо лучше, чем у людей, живущих восточнее. Сейчас они могут рассчитывать на более тесное сотрудничество в рамках единой европейской экономики и консолидацию демократических политических систем. Восточнее и южнее этой линии живут православные христиане и мусульмане. Исторически они относились к Османской либо царской империи, и до них донеслось лишь эхо исторических событий, определивших судьбу Запада. Экономически они отстают от Запада, и, похоже, менее подготовлены к созданию устойчивых демократических политических систем. И сейчас «бархатный занавес» культуры сменил «железный занавес» идеологии в качестве главной демаркационной линии в Европе. События в Югославии показали, что это линия не только культурных различий, но временами и кровавых конфликтов.

Уже 13 веков тянется конфликт вдоль линии разлома между западной и исламской цивилизациями. Начавшееся с возникновением ислама продвижение арабов и мавров на Запад и на Север завершилось лишь в 732 г. …

По окончании Второй мировой войны настал черед отступать Западу. Колониальные империи исчезли. Заявили о себе сначала арабский национализм, а затем и исламский фундаментализм. Запад попал в тяжкую зависимость от стран Персидского залива, снабжавших его энергоносителями, – мусульманские страны, богатые нефтью, богатели деньгами, а если желали, то и оружием…

Эти отношения осложняются и демографическими факторами. Стремительный рост населения в арабских странах, особенно в Северной Африке, увеличивает эмиграцию в страны Западной Европы. В свою очередь наплыв эмигрантов, происходящий на фоне постепенной ликвидации внутренних границ между западноевропейскими странами, вызвал острое политическое неприятие. В Италии, Франции и Германии расистские настроения приобретают все более открытую форму, а начиная с 1990 г., постоянно нарастают политическая реакция и насилие в отношении арабских и турецких эмигрантов.

Обе стороны видят во взаимодействии между исламским и западным миром конфликт цивилизаций…

Хантингтон С. Столкновение цивилизаций¶// Полис. – 1994. – № 1. – С. 37–38.

Украина, ставшая независимым государством, помимо того, что волей-неволей сталкивается со всеми существующими в международных отношениях проблемами, вынуждена определять свое место в многополюсном мире. Западную точку зрения на Украину в качестве субъекта международных отношений высказывает в книге «Великая шахматная доска» самый авторитетный западный специалист по странам бывшего СССР и Восточной Европы Збигнев Бжезинский (род. 1928) – американский политик и обществовед, в 1977–1981 – помощник президента США по национальной безопасности.

Вопросы и задания:

1. Укажите на те геополитические факторы, которые по мнению З. Бжезинского, делают невозможным восстановление России как супердержавы имперского типа без Украины. Какие альтернативные пути для дальнейшего развития России видит З. Бжезинский в случае сохранения независимости Украины?

2. Какой геополитический выбор, с точки зрения З. Бжезинского, стоит перед независимой Украиной?

3. Попробуйте поддержать точку зрения З. Бзежинского с позиции тех сил в украинском обществе, которые выступают за прозападную позицию страны, и отвергнуть ее с позиции тех сил, которые ратуют за интеграцию славянских народов под эгидой России.

Появление независимого государства Украины не только вынудило всех россиян переосмыслить характер их собственной политической и этнической принадлежности, но и обозначило большую геополитическую неудачу Российского государства. Отречение от более чем 300-летней российской имперской истории означало потерю потенциально богатой индустриальной и сельскохозяйственной экономики и 52 млн человек, этнически и религиозно наиболее тесно связанных с русскими, которые способны были превратить Россию в действительно крупную и уверенную в себе имперскую державу. Независимость Украины также лишила Россию ее доминирующего положения на Черном море, где Одесса служила жизненно важным портом для торговли со странами Средиземноморья и всего мира в целом.

Потеря Украины явилась геополитически важным моментом по причине существенного ограничения геостратегического выбора России. Даже без Прибалтийских республик и Польши Россия, сохранив контроль над Украиной, могла бы все же попытаться не утратить место лидера в решительно действующей евразийской империи, внутри которой Москва смогла бы подчинить своей воле неславянские народы южного и юго-восточного регионов бывшего Советского Союза. Однако без Украины, с ее 52-миллионным славянским населением, любая попытка Москвы воссоздать евразийскую империю способствовала бы, по всей видимости, тому, что в гордом одиночестве Россия оказалась бы запутавшейся в затяжных конфликтах с поднявшимися на защиту своих национальных и религиозных интересов неславянскими народами; война с Чечней является, вероятно, просто первым тому примером <…>.

В связи с расширением ЕС и НАТО Украина сможет в конечном счете решить, желает ли она стать частью той или иной организации. Вероятно, для усиления своего особого статуса Украина захочет вступить в обе организации, поскольку они граничат с Украиной и поскольку вследствие происходящих на Украине внутренних перемен она получает право на членство в этих организациях. Хотя для этого потребуется определенное время, Западу не слишком рано – занимаясь дальнейшим укреплением связей в области экономики и безопасности с Киевом, – приступить к указанию на десятилетний период 2005–2015 гг. как на приемлемый срок инициации постепенного включения Украины, вследствие чего уменьшится риск возможного возникновения у украинцев опасений относительно того, что расширение Европы остановится на польско-украинской границе…

Главный момент, который необходимо иметь ввиду, следующий: Россия не может быть в Европе без Украины, также входящей в состав Европы, в то время как Украина может быть в Европе без России, входящей в состав Европы. Если предположить, что Россия принимает решение связать свою судьбу с Европой, то из этого следует, что в итоге включение Украины в расширяющиеся европейские структуры отвечает собственным интересам России. И действительно, отношение Украины к Европе могло бы стать поворотным пунктом для самой России. Однако это также означает, что определение момента взаимоотношений России с Европой – по-прежнему дело будущего («определение» в том смысле, что выбор Украины в пользу Европы поставит во главу угла принятие Россией решения относительно следующего этапа ее исторического развития: стать также частью Европы, либо европейским изгоем, т. е. по-настоящему не принадлежать ни к Европе, ни к Азии и завязнуть в конфликтах со странами «ближнего зарубежья»).

Бжезинский З. Великая шахматная доска.¶Господство Америки и его геостратегические императивы. –¶М., 1999. – С. 114–115, 146–147.

18.2 ПРОБЛЕМЫ взаимосвязи¶ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВА

Если сущность основной проблемы взаимосвязи человека и общества – экологической – достаточно хорошо известна (искусственная среда обитания человека – ноосфера – развивается быстрее, чем ее природное окружение успевает воспроизводится, а потому медленно, но неуклонно поглощает его), то дискуссии по поводу «демографического взрыва» продолжаются до сих пор, поскольку во II половине ХХ ст. демографическая динамика изменяется каждое десятилетие. Для анализа этой проблемы предлагается реферат самого авторитетного официального ее научного обзора, подготовленного экспертами ООН.

Вопросы и задания:

1. Дайте определение «демографического взрыва» и укажите его причины.

2. Объясните, почему демографическая ситуация в мире продолжает оставаться острой, если темпы прироста населения Земли снижаются.

3. Каковы долгосрочные демографические тенденции? Являются ли эти тенденции едиными для разных регионов земного шара?

4. Как ученые оценивают позитивные и негативные последствия «демографического взрыва»?

5. Назовите известные вам демографические тенденции в Украине. В этой связи подумайте: в какой степени те тенденции, о которых шла речь в обзоре, затрагивают нашу страну.

«Демографический взрыв» – беспрецедентный рост численности населения Земли мира во II половине ХХ ст.

«Демографический взрыв» был вызван не столько ростом рождаемости, сколько беспрецедентным по срокам и масштабам снижением смертности в 50–60-е гг. «Демографический взрыв» в развивающихся странах частично совпал со «взрывом новорожденных» или «бэби-бумом» в развитых странах Запада, начавшемся еще в конце 40-х гг. Для Западной Европы и Северной Америки это было послевоенное компенсационное увеличение рождаемости, которое усилилось в связи с благоприятной экономической конъюнктурой. Уже в I пол. 60-х гг. «бэби-бум» в развитых странах пошел на убыль. В развивающемся мире «демографический взрыв» принял затяжной характер и в 60-е гг. темпы роста населения Земли достигли максимального за всю историю показателя – 2,1% в год.

Таким образом, период с конца 40-х и до начала 70-х гг. был периодом небывалого ранее нарастания темпов роста мирового населения. При этом рост в государствах «третьего мира» в эти годы в два раза превышал соответствующий показатель для развитых стран.

II половину 70-х гг. можно считать переломной в темпах роста мирового населения. Прогнозы, которые исходили из годовых темпов роста в 2% до конца века и удвоения численности населения земного шара за 35 лет, не оправдались. В конце 70-х гг. прежний прогноз был пересмотрен и удвоение населения перенесено на более поздний период – к 2015 г. Среди демографов из-за несбывшихся пророчеств наблюдалась даже некоторая растерянность, и 70-е гг. были названы периодом «колоссальной неопределенности» в отношении демографического прогнозирования.

На самом деле «неопределенность» проистекала по той причине, что нарастающие темпы роста населения земного шара сменились на сокращающиеся. К концу 70-х гг. стало ясно, что «пик» прироста населения нашей планеты остался позади. Социально-экономические преобразования, в результате которых началась трансформация традиционных представлений о размерах семьи, в сочетании с мероприятиями демографической политики в развивающихся государствах и расширяющимися контактами со странами Запада привели к тому, что в одних странах значительно, в других – умеренно, в третьих – совсем немного снизились показатели рождаемости и темпы роста населения. Замедление последних продолжалось и в 80–90-е гг., достигнув по миру в целом 1,5% в год.

Снижение темпов роста населения не означает, что абсолютные цифры прироста численности землян сокращаются. Более того, ежегодная «прибавка» даже выше, чем в 60-х и 70-х гг., в связи с ростом общей численности жителей Земли. Так, если в 60-е гг. население мира ежегодно увеличивалось в среднем на 67 млн., в 70-е гг. – более чем на 75 млн., в 80-е гг. эта цифра приблизилась к 80 млн., в 90-е гг. абсолютный глобальный прирост составлял 90 млн. человек в год. Это максимальные абсолютные цифры годового прироста за всю историю Земли.

В ХХІ в. темпы роста численности землян будут и дальше медленно сокращаться, постепенно снизится и абсолютный прирост. В начале следующего столетия заметное уменьшение темпов наступит в развивающихся странах, когда скажутся результаты сегодняшних социально-экономических преобразований и усилий по проведению программ планирования семьи. К первой четверти ХХІ в. темпы роста мирового населения должны опуститься до 1% в год. К 2095 г. темпы роста населения Земли, по прогнозам, достигнут почти нулевой отметки – 0,14% в год.

В 1980 г. население Земли насчитывало 4,4 млрд. чел., в 2000 г. составит более 6,1 млрд. чел. От 8,2 до 9,2 млрд. будет в 2025 г. К концу ХХІ в. население Земли достигнет от 10,2 до 14,2 млрд. чел.

Таким образом, за 70 лет – с 1980 по 2050 г. население нашей планеты более чем удвоится, и почти 85% предстоящего увеличения за 115-летний период (с 1980 по 2095 г.) придется на эти первые 70 лет. Таковы кратко-, средне- и долгосрочные демографические прогнозы ООН, сделанные в середине 80-х гг.

В целом рост населения Земли, а также та численность, которая установится к моменту стабилизации, зависят прежде всего от темпов увеличения населения развивающегося мира. А эти темпы должны складываться из разности двух показателей – рождаемости и смертности. Фактор миграции не имел до сих пор большого значения для динамики численности населения освободившихся стран. Смертность в Азии, Африке и латинской Америке еще имеет резервы для снижения, однако, сокращение рождаемости ожидается более интенсивным, нежели смертности.

Сейчас 80% населения развивающегося мира проживает в странах, правительства которых хотят снизить темпы роста населения. И только 3% населения являются жителями стран, где правительства желают их повысить.

Ряд западных исследователей полагают, что стабилизация численности населения произойдет под давлением сил природы. В последнем случае имеется в виду неизбежное увеличение через одно-два поколения смертности, как следствия высокой степени загрязнения окружающей среды и острого недостатка продовольствия (в основном в Африке и Азии). Помимо экологической катастрофы налицо и опасность вымирания людей от надвигающейся эпидемии СПИДа.

По сравнению с 60-ми гг. разрыв в темпах роста населения развивающихся и развитых стран в I пол. 80-х гг. не только не уменьшился, а даже возрос – с 2-х до 3-х с лишним раз. Увеличение разрыва вызвано тем, что рождаемость в развитых странах со II половины 60-х гг. пошла резко на убыль, а смертность почти не менялась, в то время как в развивающихся странах весьма умеренный спад рождаемости сопровождался дальнейшим снижением смертности, что приводило к незначительному сокращению темпов естественного прироста.

Подобная тенденция сохранится и в будущем. Население развивающихся стран будет расти не менее 1% в год. Мировым лидером по темпам роста населения будет оставаться Африка (не менее 2% в год), в Латинской Америке, несмотря на заметный спад рождаемости (в два раза), темпы роста населения останутся высокими из-за одновременного значительного сокращения смертности, заметное сокращение темпов роста населения произойдет в Азии благодаря в основном продуманной демографической политике в Китае. И без того невысокий показатель динамики численности населения развитых стран (около 0,5% в год) продолжит уменьшаться (до 0,3%).

Среди зарубежных ученых нет единого мнения по вопросу о последствиях «демографического взрыва». Одни считают, что растущее население является благом для общества, другие утверждают, что это тяжкое бремя. Первые полагают, что лишние головы – это, возможно, новые гении, таланты и новые рабочие руки. Вторые возражают: это только лишние рты, которые надо накормить, лишние люди, которых надо одеть, согреть, обучить.

Первые соглашаются с тем, что большое количество детей является источником серьезных (однако краткосрочных) проблем для нации. И что через несколько лет эти дети уже смогут трудиться на полях, внося свой вклад в долгосрочное благополучие.

Сторонники необходимости стабилизировать численность населения Земли верят в закон «сокращающегося возмещения издержек», поскольку большая часть ресурсов населения планеты истощается. Защитники необходимости роста населения основывают свои взгляды на концепции «экономии на масштабах», утверждая, что большее число людей сможет использовать ресурсы более эффективно.

Пессимисты подчеркивают ограниченность нашей планеты в производстве продовольствия; оптимисты, ссылаясь на опыт «зеленой революции», утверждают, что таких пределов не существует.

Оптимистическая точка зрения подкрепляется также появлением новых материалов и технологий, которые кладут конец озабоченности об исчезновении некоторых важных видов сырья для промышленности.

Составлено по: Глобальная демографическая ситуация и перспективы ее развития: Науч.-аналит. обзор. – М., 1991. – С. 7–23.

В отличие от «демографического взрыва», «франкенштейновский фактор», о котором пойдет речь в работе К. Лебак «Страшилы на стене», – проблема в большей степени психологическая, чем материальная. К тому же его действие кажется не столь ощутимым, как воздействие других проблем во взаимоотношениях человека и общества. Он вызывается, по мнению автора, потенциальными проблемами, таящимися в новейших медицинских «технологиях манипуляции жизни»: искусственное осеменение и оплодотворение, дородовая диагностика (и выборочный аборт); генетические консультации и отбор; выбор пола ребенка; «генной инженерии». Однако обойти вниманием эту проблему невозможно, поскольку с каждым годом заключенные в этом факторе опасности, как никакая другая глобальная проблема современности, становятся вся более и более реальными.

Вопросы и задания:

1. Что такое «франкенштейновский фактор» у К. Лебак? В чем, с ее точки зрения, состоит основная причина «франкенштейновского фактора»? Существует ли, по вашему мнению, различие между «франкенштейновским фактором» и прочими глобальными проблемами современности?

2. Какую главную проблему в рассматриваемой сфере видит К. Лебак?

3. Каким образом, на ваш взгляд, могут повлиять на «франкенштейновский фактор» самые последние достижения генетиков – клонирование животных и расшифровка генетического кода человека?

К «франкенштейновскому фактору» относят страхи перед изменением свойств человеческой расы, порождением новых, невиданных опасностей для человека. Люди страшатся появления некоего чудовища, монстра, который в один прекрасный день выйдет из повиновения. Опасаются, что преодоление нами естественных, поставленных самой природой барьеров нанесет непоправимый ущерб всему человечеству, что подобные попытки будут делаться из корыстных побуждений, в погоне за славой и богатством. Все это еще усугубляется той скоростью, с которой разворачиваются события, непредсказуемостью направления и динамики развития. Как бы тщательно ни подходили к организации самих исследований, всегда остается (хотя бы теоретически) вероятность, что в результате их возникнет нечто, совершенно отличное от желаемого, нечто, что представляет угрозу человечеству, будь то на физическом, моральном или социальном уровне. Пока остаются неразрешенные технические, этические или юридические проблемы, призрак «Франкенштейна» будет преследовать нас <…>.

Часть указанных проблем пока просто не имеет решения, и такое положение может некоторое время сохраняться. Другие в принципе не поддаются разрешению. К ним следует отнестись со всей серьезностью. Потребуются и решительные меры и многочисленные дискуссии по вопросам этики! «Страшилы» и впрямь устроились на стене <…>.

Когда люди сталкиваются с чем-то качественно новым, часто используют выражение «брать на себя роль самого Господа». «Играть роль Бога» – это распространять человеческие знания и власть над природой в дотоле неведомые области. Человек познает на этом пути Неведомое, но вместе с тем перед ним возникают новые проблемы и тревоги.

Лебак К. Страшилы на стене // Глобальные проблемы¶и общечеловеческие ценности. – М., 1990. – С. 173–175.

18.3 ПУТИ РЕШЕНИЯ ГЛОБАЛЬНЫХ ПРОБЛЕМ

В данном отрывке из статьи Б. Калликота «Азиатская традиция и перспективы экологической этики: пропедевтика» анализируются причины глобальных проблем современности, которые автор обнаруживает в особенностях западного способа мышления, ориентированого на «познание и преобразование мира».

Вопросы и задания:

1. Какие философские основания появления глобальных проблем современности называются автором?

2. В какой период в истории западной философии сложились указанные основания?

3. Указывается ли в данной статье конкретный выход из создавшегося положения?

...намереваясь преодолеть экологический кризис, мы должны: 1) экологически пересмотреть сами метафизические основания нашего мышления и 2) распространить этическую теорию как на все живые существа, так и на природу в целом ...

Первоначально критика, которую представляли, кстати сказать, историки, а не философы, была сосредоточена на так называемой иудео-христианской традиции… Основные пункты, подвергшиеся нападкам, сводятся к следующему:

1. Бог – царство священного и сакрального – трансцендирует природу.

2. Природа представляет собой профанное изделие божественного создателя-демиурга. Природный мир – это оформленная материя; Бог сотворил его, расчленяя и упорядочивая мертвый материал – пустоту, воду, «прах земной», глину.

3. Человек создан по образу и подобию Божьему, и тем самым обособлен от всей остальной природы.

4. Бог предоставил человеку управление природным миром.

5. Бог заповедал человеку размножаться и покорять природу.

6. Вся метафизическая структура иудео-христианской картины мира политизирована и иерархична: Бог – над человеком, человек – над природой, что результируется в онтологической «пирамиде власти» и в распространении моральных норм исключительно сверху вниз.

7. Богоподобие человека является основанием для его внутренней ценности. Поскольку нечеловеческие объекты лишены богоподобия, они считаются морально несовершенными. В лучшем случае за ним признается инструментальная ценность.

8. Все сказанное было закреплено в аристотеле-томистской телеологии: рациональная жизнь – гарант существования природы, а неразумные вещи существуют лишь в качестве средства для поддержания наделенного разумом человека <…>.

Каликотт Б. Азиатская традиция и перспективы экологической этики: пропедевтика // Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. – М., 1990. – С. 311–312.

Многие ученые, которые видят причины глобальных проблем в особенностях западного отношения к миру, призывают в качестве альтернативы обратиться к восточному способу взаимоотношений человека и мира. В отличие от них, Альберт Швейцер (1875–1965) – немецко-французский мыслитель, этик, лауреат Нобелевской премии мира (1952) полагает, что «переоценка ценностей» западной цивилизации может заключаться в переосмыслении ее собственного религиозно-нравственного наследия.

Вопросы и задания:

1. Какие основные элементы включает швейцеровская этика благоговения перед жизнью? В чем состоит своего рода «категорический императив» этики благоговения перед жизнью А. Швейцера?

2. В чем с позиции этики благоговения перед жизнью может заключаться смысл человеческой жизни и положение человека в окружающем его мире?

3. В чем А. Швейцер видит принципиальное отличие разрабатываемой им этики благоговения перед жизнью от основных этических учений прошлого?

4. В какой мере, по вашему мнению, предлагаемая А. Швейцером этическая концепция близка к особенностям «украинской национальной души»? (см. разд. 11)

5. Каким образом, с вашей точки зрения, этика благоговения перед жизнью способна помочь в решении глобальных проблем современности?

Мир не состоит из одних лишь событий; кроме них в нем есть еще и жизнь, и с этой жизнью, насколько она находится в пределах моей досягаемости, я должен иметь связь не только пассивную, но и активную. Посвящая себя служению тому, что живет, я достигаю положения, при котором моя деятельность в этом мире имеет смысл и цель <…>.

Благоговение перед жизнью содержит в себе три существенных элемента мировоззрения – смирение, миро- и жизнеутверждение и этику – как взаимосвязанные результаты мышления.

Среди мировоззрений прошлого и настоящего есть мировоззрения смирения, мировоззрения миро- и жизнеутверждения и мировоззрения, стремящиеся удовлетворить этическим требованиям. Не существует, однако, мировоззрения, способного объединить в себе эти три элемента. Такое объединение возможно лишь при условии, что все они понимаются как следствия универсального убеждения – благоговения перед жизнью, в котором они содержатся все вместе и каждое в отдельности <…>.

Что говорит этика благоговения перед жизнью об отношениях между человеком и творением природы..?

Этична только абсолютная и всеобщая целесообразность сохранения жизни, на что и направлена этика благоговения перед жизнью. Любая другая необходимость или целесообразность не этична, а есть более или менее необходимая необходимость. В конфликте между сохранением моей жизни и уничтожением других жизней или нанесением им вреда я никогда не могу соединить этическое и необходимое в относительно этическом, а должен выбирать между этическим и необходимым, и в случае, если я намерен выбрать последнее, я должен отдавать себе отчет в том, что беру на себя вину в нанесении вреда другой жизни <…>.

Я покупаю у туземцев орленка, которого они поймали на берегу, чтобы спасти его от жестоких рук. Но теперь я должен решить: или позволить ему умереть с голоду, или убивать каждый день несколько рыбешек, чтобы кормить его. Я решаю в пользу второго варианта, но каждый день я отчетливо сознаю ответственность за принесение одной жизни в жертву другой <…>.

Этика благоговения перед жизнью заставляет нас почувствовать безгранично большую ответственность и в наших взаимоотношениях с людьми.

Она не дает нам готового рецепта дозволенного самосохранения; она приказывает нам в каждом отдельном случае полемизировать с абсолютной этикой самоотречения. В согласии с ответственностью, которую я чувствую, я должен решить, что я должен пожертвовать от моей жизни, моей собственности, моего права, моего счастья, моего времени, моего покоя и что я должен оставить себе.

Швейцер А. Благоговение перед жизнью как основа¶этического миро- и жизнеутверждения¶// Глобальные проблемы современности. – М., 1990. – С. 338–342;¶Швейцер А. Благоговение перед жизнью. – М., 1992. – С. 223–227.

Аурелио Печчеи – признанный западный эксперт в области промышленного менеджмента, видный общественный деятель, организатор и президент Римского клуба – международной неправительственной организации, которая объединила озабоченных проблемой выживания человечества ученых, политиков, бизнесменов из разных стран, также признает решающую роль в решении глобальных проблем за перестройкой человеческого мировоззрения: «Истинная причина, по которой переживаемые человечеством затруднения приобрели сейчас такие огромные, поистине устрашающие масштабы, как раз в том и заключается, что никто из нас еще до конца не приспособился ни психологически, ни функционально к изменившемуся миру и новому положению в нем человека <…>. Человек подчинил себе планету и теперь должен научиться управлять ею, постигнуть непростое искусство быть лидером всей жизни на Земле. Если он найдет в себе силы полностью и до конца осознать всю сложность и неустойчивость его нынешнего положения и принять на себя определенную ответственность, если он сможет достичь того уровня культурной зрелости, который позволит ему выполнить эту его нелегкую миссию, тогда будущее принадлежит ему…» (Печчеи А. Человеческие качества – 2-е изд. – М., 1985. – С. 211, 234). В то же время Аурелио Печчеи считает, что изменения в массовом сознании человечества должны сопровождаться скоординированными в планетарном масштабе конкретными действиями. В книге А. Печчеи «Человеческие качества» определяются 6 целей на пути решения глобальных проблем и возможные конкретные шаги в каждом из направлений.

Вопросы и задания:

1. С каким сферами человеческой жизнедеятельности связывает автор каждую из предлагаемых им целей?

2. Какие глобальные проблемы призвано решить достижение каждой из обозначенных А. Печчеи целей?

3. Проанализируйте содержание каждой из 6 «целей для человечества».

4. Достижение какой из данных целей лично вы считаете наиболее важным для успешного решения глобальных проблем современности?

Первая цель: «внешние пределы». Хорошо известно, что, увеличив свою власть над Природой, человек сразу же вообразил себя безраздельным господином Земли и тут же принялся ее эксплуатировать, пренебрегая тем фактом, что ее размеры и биофизические ресурсы вполне конечны… Поскольку «пропускная способность» Земли явно не безгранична, то, очевидно, существуют какие-то биофизические пределы, или «внешние пределы», для расширения не только человеческой деятельности, но и вообще присутствия человека на планете. Сейчас потребность в достоверных научных знаниях о самих этих пределах, об условиях, при которых мы можем к ним приближаться, и последствиях их нарушения становится все более острой, ибо есть некоторые основания опасаться, что в некоторых областях границы дозволенного уже достигнуты <…>.

Вторая цель: «внутренние пределы». Совершенно очевидно, что физические и психологические возможности человека тоже имеют свои пределы. Люди сознают, что, увеличивая свое господство над миром, человек в стремлении к безопасности, комфорту и власти обрастал целым арсеналом всякого рода приспособлений и изобретений, утрачивая при этом те свои качества, которые позволяли ему жить в своей первозданной девственной среде обитания, и что это, возможно, ослабило его физически, притупив биологическую активность. Можно с уверенностью сказать, что, чем более «цивилизованным» становится человек, тем меньше он оказывается способным противостоять трудностям суровой внешней среды и тем больше нуждается в том, чтобы защитить свой организм и здоровье с помощью всякого рода медикаментов, снадобий и великого множества других искусственных средств… В преддверии грядущих испытаний, трудностей и проблем нам совершенно необходимо четко знать и ясно понимать, каковы действительные возможности среднего индивидуума и как можно повысить его готовность к завтрашнему дню. Кроме того, мы должны знать, как нам лучше использовать свои умственные способности, причем не только для того, чтобы противостоять новым переменам, но и для того, чтобы поставить их под контроль и извлекать из них пользу. Так что основная задача сводится к оценке совокупности этих способностей и выяснию, как усовершенствовать и приспособить их к тому, чтобы не подвергать организм невыносимым напряжениям и стрессам <…>.

Третья цель: «культурное наследие». … люди начинают все больше опасаться, что в будущем все культуры могут оказаться на одно лицо – причем лицо, как показывает сегодняшний опыт, не слишком уж привлекательное – и что это движение к обезличивающей однородности происходит уже сейчас…

Надо немедля принять самые серьезные и активные меры для спасения культурного наследия человечества, которые должны охватить все без исключения области человеческой деятельности, использовать достижения всех научных дисциплин… Для того чтобы подтвердить уважение как к тем, кто уже ушел из этого мира, так и к тем, кто придет позже, необходимы качественно новые подходы, идеи и решения. К числу таких предложений можно отнести учреждение «Всемирного культурного треста», целью которого стало бы финансирование долгосрочных культурных программ.., и организацию «Культурного корпуса», который бы объединил добровольцев из всех стран мира, желающих защитить и сохранить это наследие... Было бы также целесообразно осуществить интернационализацию исторических памятников и центров, представляющих всемирный интерес, призвав государства передать их под международную юрисдикцию и доверить международным органам… их охрану и сохранность <…>.

Четвертая цель: мировое сообщество. Суть проблемы сводится к тому, чтобы выявить пути постепенного преобразования нынешней системы эгоцентрических государств, управляемых склонными к самоуправству правительствами, в такое мировое сообщество, в основу которого легла бы система скоординированных между собой географических и функциональных центров принятия решений,¶охватывающая все уровни человеческой организации – от локального до глобального. Область юрисдикции таких центров – вне зависимости от их функций и уровня – должна больше соответствовать традициям, интересам и проблемам, которые являются общими для различных групп населения <…>.

Пятая цель: человеческое жилище. Одной из важнейших проблем, уже сейчас глубоко поражающей человеческое воображение, но еще не осознанной во всех ее поистине грандиозных масштабах, является размещение на планете в течение ближайших 40 лет населения вдвое большего, чем нынешнее. Ведь за это короткое время придется коренным образом улучшить и модернизировать, и, более того, удвоить всю нынешнюю инфраструктуру – причем не только жилые дома, но и вспомогательные системы, включая промышленную, сельскохозяйственную, социальную, культурную и транспортную… Это поистине грандиозное предприятие обречено, однако, на неминуемый провал, если не планировать его на единственно подходящем для этой цели уровне – а именно на общепланетарном уровне <…>.

Шестая цель: производственная система. …Бесспорно, самой главной ключевой целью для человечества является тщательный анализ существующего истеблишмента и выявление того, какие преобразования необходимо в нем запланировать для того, чтобы он оказался в состоянии в ближайшие десятилетия четко выполнять отведенные ему функции.

Печчеи А. Человеческие качества – 2-е изд. –¶М., 1985. – С. 295–308.

КРАТКИЕ СВЕДЕНИЯ О НАИБОЛЕЕ ВЫДАЮЩИХСЯ ФИЛОСОФАХ

КОНФУЦИЙ (Кун-цзы) (ок. 551–479 до н. э.) – древнекитайский мыслитель, основатель конфуцианства – ведущего направления философской мысли Древнего Китая, до сих пор продолжающего оказывать заметное влияние на китайскую культуру и цивилизацию.

О своих жизни и творчестве сам Конфуций высказался в таких словах: “В 15 лет я обратил свои помыслы к учебе. В 30 лет я обрел самостоятельность. В 40 лет я освободился от сомнения. В 50 лет я познал волю неба. В 60 лет научился отличать правду от неправды. В 70 лет я стал следовать желаниям моего сердца и не нарушал ритуала”.

Знатного происхождения, однако бедный юноша, к 15 годам потерявший и отца, и мать, имел только одну возможность «выйти в люди» – получить хорошее образование. Именно поэтому юный Конфуций с увлечением осваивает 6 «искусств»: правила соблюдения ритуала, музыку, стрельбу из лука, управление колесницей, грамматику и математику. Только после этого он смог поступить на службу к местному правителю. К тридцати годам Конфуций освоил основные достижения тогдашней письменной культуры, начал редактирование древних текстов, из которых им со временем был составлен образовательный канон из 6 книг, без знания которых впоследствии никто не мог получить государственную должность, сформулировал основные этико-политические положения своего учения, приобрел первых учеников. Однако его служебная карьера оказалась неудачной, поэтому долгое время он даже вынужден был жить в соседнем государстве. Только к 50 годам Конфуций вновь вернулся к государственной деятельности, поскольку рассматривал любую социальную деятельность как продолжение своего учения. В качестве «распорядителя общественных работ» и фактически третьего лица в родном царстве он провел несколько реформ, направленных на воплощение в жизнь собственных этико-политических представлений. Однако его требования строгого исполнения ритуальных правил привели к конфликту с правителем и аристократической верхушкой, вынудивших Конфуция уйти со службы. Проведя 14 лет в тщетных скитаниях от одного государства к другому, он понял несбыточность планов построения хорошо управляемого государства. Поэтому, вернувшись к 70 годам на Родину, Конфуций всецело посвятил себя любимому делу – философии. Через частную школу Конфуция, где учили древним текстам, правилам поведения в жизни, преданности учению и правдивости, прошло более 3 тысяч человек. Вопреки устоявшейся традиции туда принимали без учета социального происхождения и за весьма умеренную плату. Понять Конфуция было сложно, настолько новым казалось всем его учение, и ему приходилось в зависимости от особенностей характера самих учеников применять различные способы подачи материала: рассказывать притчи, задавать наводящие вопросы, заставлять комментировать смысл пройденного или облекать новые понятие в наглядные образы.

На месте захоронения Конфуция был вскоре сооружен храм, более 2 тысяч лет являвшийся величайшей святыней Китая. Единственный труд мыслителя – «Беседы и суждения».

СОКРАТ (ок. 470–399 до н. э.) – древнегреческий философ, завершивший “антропологический переворот” в античной философии, перенос ее внимания с окружающего мира на самого человека.

Сократ полагал, что разумное и доброе заложено в самой человеческой природе и может быть узнано путем самопознания, инициированного извне. Поэтому Сократ также считается одним из родоначальников диалектики как метода отыскания истины путем постановки косвенных вопросов.

Сократ родился в 469 г. до н. э. в Афинах, там же провел всю свою жизнь. Происходил он из простой семьи полноправных афинских граждан, поэтому получил достойное для своего времени «мусическое и гимнастическое воспитание» (письмо и чтение, поэзия и литература, умение играть на флейте и кифаре, пение и пляска, арифметика и начала геометрии, спортивная подготовка). Подобно другим гражданам, Сократ участвовал в боевых действиях, где проявил себя отважным и выносливым воином, а также в управлении делами родного города-государства, где продемонстрировал свою справедливость: однажды, будучи в день суда главой выборной коллегии присяжных из 500 человек, он отказался вынести неправедный приговор. В молодости он, возможно, работал в каменотесной мастерской своего отца, однако в конце концов забросил эту профессию и полностью отдался занятиям философией. С тех пор небольшого роста, скуластый, со вздернутым носом, толстыми губами и шишковатым лбом, лысый, в старом хитоне и почти всегда босиком Сократ, по словам его ученика Ксенофонта, в последующем крупного писателя, историка и военачальника, «всегда был на глазах людей: утром ходил в места прогулок и в гимнасии, и в ту пору, когда площадь бывает полна народу, его можно было тут увидеть; да и в остальную часть дня он всегда проводил там, где предполагал встретить побольше людей». Своим собеседникам – людям из самых разных классов и сословий – он задавал вопросы о внешне казалось бы отвлеченных вещах – о том, что такое мужество, красота, справедливость. Таким образом он заставлял их задуматься над предназначением человека и теми нормами и идеалами, которыми ему стоит руководствоваться в жизни, чтобы обрести счастье. В обыденной жизни мыслитель показывал примеры пренебрежения материальными благами: «Сократ… обладал больше всех на свете, – утверждает Ксенофонт, – воздержанием в любовных наслаждениях и употреблении пищи, затем способностью переносить холод, жар и всякого рода труды и к тому же такой привычкой к умеренности в потребностях, что, при совершенно ничтожных средствах, совершенно легко имел все в достаточном для него количестве. Однако и тело он сам не оставлял без заботы и тех, кто не заботился о нем, не хвалил». К концу жизни Сократ приобрел такую известность, что, по преданию, был провозглашен самым мудрым человеков в Греции. К сожалению, это не спасло Сократа от судебного преследования по обвинению в «развращении молодежи» и «поклонении новым божествам», завершившегося вынесением ему смертного приговора. Смерть в виде чаши с ядом философ встретил достойно, считая ее моментом освобождения души от уз сковывающего ее тела.

Хотя Сократ не оставил после себя ни одного письменного сочинения, и о его философии нам известно из сочинений его ученика Платона, для последующих эпох Сократ навсегда остался воплощением идеала мудреца.

ПЛАТОН (428/ 427–348/347 до н. э.) – древнегреческий философ, основоположник самого влиятельного в западной философии идеалистического направления.

По Платону, мир разделен на две части, условно говоря, “мир вещей” и “мир идей”. Идеи (высшая среди них – идея блага) – вечные и неизменные умопостигаемые прообразы вещей, всего преходящего и изменчивого бытия; вещи – подобие и отражение идей. Познание есть анамнесис – воспоминание души об идеях, которые она созерцала до ее соединения с телом.

Происходил Платон из богатой аристократической семьи, поэтому сумел получить прекрасное всестороннее образование у известнейших в Греции учителей. В 408 г. до н. э. он встретил в своем родном городе Афинах Сократа и стал его учеником. После несправедливой казни наставника в течение десяти лет, до 389/387 гг. до н. э., Платон путешествовал, посетив многие города Греции, Египет, Северную Африку и Южную Италию. Закончил свое путешествие Платон в Сиракузах, где пытаясь научить уму-разуму тамошнего единоличного правителя, оказался проданным в рабство. Известность помогла Платону выкупиться и вернуться домой в Афины. На деньги, которые друзья собрали для этой цели, Платон купил в окрестностях Афин дом с садом, где поселился и основал философскую школу. По имени мифологического героя Академа, с которым была связана эта земля, школа получила название Академии. Помимо философии, преподававшейся по примеру Сократа во время прогулок в роще Академа или в специальном помещении, здесь изучались все известные тогда отрасли знания, в особенности математика. Ученики должны были постоянно находиться при школе и подчиняться строгим аскетическим правилам. Просуществовала школа до VI в. н. э., и год ее закрытия считается окончанием античной философии. В 367–366 и 361 гг. до н. э. Платон совершил еще две неудачные поездки в Сицилию, стремясь реализовать свой проект идеального государства – как иерархии трех сословий: правители-мудрецы, воины и чиновники, крестьяне и ремесленники, принадлежность к которым определялась преобладающими в душе каждого человека способностями. Умер Платон, по преданию, в день своего рождения и был похоронен на территории Академии.

Крупнейший представитель классической русской философии ХІХ – начала ХХ ст., создатель оригинальной философии «всеединства» Владимир Соловьев в своей работе «Жизненная драма Платона», все творчество Платона рассматривает как попытку осмысления трагической гибели его учителя Сократа, заканчивающуюся тем, что философ в своем позднем диалоге «Законы» определяет: «подлежит казни всякий, кто подвергнет критике или колеблет авторитет отечественных законов как по отношению к богам, так и по отношению к общественному порядку». «Таким образом, величайший ученик Сократа, вызванный к самостоятельному философскому творчеству негодованием на легальное убийство учителя, – пишет В. Соловьев, – под конец всецело становится на точку зрения Анита и Мелита, добившихся смертного приговора Сократу именно за его свободное отношение к установленному религиозно-гражданскому порядку…» (Соловьев В. С. Жизненная драма Платона // Соч.: В 2 т. – М., 1988. – Т. 2. – С. 624).

Сочинения Платона – высокохудожественные диалоги, важнейшие из которых «Апология Сократа», «Федон», «Пир», «Государство», и поныне остаются самыми читаемыми за всю историю западной философии произведениями.

АРИСТОТЕЛЬ (384–322 до н. э.) – великий древнегреческий философ, сочинения которого охватывали все отрасли тогдашнего знания и почти полторы тысячи лет оставались самыми популярными учебниками по ним, осноположник формальной логики как науки о законах и правилах “правильного мышления”. В философии наиболее известна его метафизика, содержавшая учение об основных принципах бытия: возможности и действительности, форме и материи, действующей причине и цели.

Аристотель родился в г. Стагире, греческой колонии, расположенной на северо-западном побережье Эгейского моря. Отец Аристотеля был потомственным придворным врачом македонского царя. Он стал первым наставником Аристотеля и передал ему свои знания по медицине и естествознанию. В 367 г. до н. э. в целях совершенствования своего образования Аристотель отправился в центр культурной жизни Древней Греции – Афины. Ему не удалось сразу встретиться с Платоном, находившемся в то время в Сиракузах. Поэтому Аристотель располагал достаточным временем, чтобы познакомиться самостоятельно не только с философией Платона, но и с другими философскими течениями своего времени. К возвращению Платона Аристотель уже хорошо изучил основные положения его философии и мог отнестись к ним критически (в связи с чем Стагириту приписывается изречение: «Платон мне друг, но истина дороже»). После смерти Платона Аристотель покинул его Академию, которой отдал почти двадцать лет своей жизни. Три года (348/347–345 гг. до н. э.) Аристотель провел в гостях у своего ученика Гермия, бывшего правителем одного города на острове Ассос у побережья Малой Азии, затем перебрался на соседний остров Лесбос, во время пребывания на котором получил приглашение от друга детства – царя Филиппа Македонского стать наставником его сына Александра. В конце 340-х гг. Аристотель прибыл в город Пеллу, новую столицу Македонии, где посвятил себя воспитанию будущего покорителя мира. Достоверно известно, что, став македонским царем, Александр повелел восстановить родной город Аристотеля Стагиры, разрушенный по приказу его отца. Когда повзрослевший Александр отправился в свои знаменитые завоевательные походы, Аристотель в 335 г. до н. э. вернулся в Афины. Там на месте старого зала для гимнастических упражнений под названием Ликей он открыл свою собственную школу. На территории школы находилась тенистая роща и сад с крытыми галереями для прогулки. Так как «прогулка» и «крытая галерея вокруг двора» по-гречески звучали как «перипатос», то школа, а затем и целое направление последователей Аристотеля получили название перипатетиков. Аристотель вел занятия два раза в день – утром и вечером; по утрам он беседовал о трудных предметах с учениками, знакомыми с азами философии и прочих наук, а по вечерам учил начинающих. В остальном же форма и содержание образования в Ликее мало чем отличались от того, что преподавалось в платоновской Академии. В 323 г. до н. э. после внезапной смерти Александра в Афинах вспыхнуло антимакедонское восстание, и Аристотель поспешил уехать в Халкиду, где вскоре умер от передававшейся в его семье по наследству болезни желудка.

Основные сочинения Аристотеля: логический свод «Органон» («Категории», «Об истолковании», «Аналитики» 1-я и 2-я, «Топика»), «Метафизика», «Физика», «О возникновении животных», «О душе», «Этика», «Политика», «Риторика», «Поэтика».

АВГУСТИН БЛАЖЕННЫЙ (Аврелий Августин) (латин. Aurelius Sanctus Augustinus) (354–430) – христианский теолог и церковный деятель, главный представитель западной патристики, сформулировавший многие основные положения средневековой христианской философии (учения о непрерывном творении, о времени и вечности, о Провидении, о свободе воли и благодати и др.), родоночальник философии истории как самостоятельного раздела философского знания.

Августин родился в 354 г. в небольшом африканском городке Тагесте (на территории современного Алжира). От отца, римского патриция, члена городского совета, типичного представителя провинциальной знати Римской империи, Августин унаследовал любовь к яркой, полнокровной жизни, к плотским радостям и земным удовольствиям. Напротив, его мать Моника была глубоко верующей христианкой и немало сил отдала для приобщения мужа и сына к «истинной» церкви, что, по большому счету, ей удалось достичь. Начальный курс обучения Августин прошел в Тагесте и расположенном недалеко от него Мадавре. Затем по настоянию отца он был отправлен в риторскую школу Карфагена, где провел три года. Только исключительная природная одаренность позволяла Августину быть одновременно первым учеником в риторской школе и предаваться разнообразным развлечениям и порокам. Уже в первый год пребывания в Карфагене Августин сблизился с женщиной, которой он оставался верен в течение 15 лет. В 373 г. она родила ему сына Адеодата, умершего в 390-м году. Античная образованность не смогла удовлетворить пытливого юношу, который вынужден был искать духовность за стенами карфагенского «университета». На долгие 9 лет он обрел ее в учении манихеев – близком к христианству религиозном течении, исповедовавшем противоположность добра и зла, света и тьмы. С 375 г. началась самостоятельная преподавательская деятельность Августина: он преподает риторику в Карфагене и грамматику в родном Тагесте. В 380–381 гг. появляется и первое самостоятельное философское произведение Августина – написанный в античных традициях трактат «О прекрасном и соответствующем». В 384 г. не без помощи своих друзей-манихеев Августин перебрался в Рим и по их ходатайству получил должность учителя красноречия в риторской школе Милана. В этом городе Августин, успевший разочароваться и в манихействе, принял, наконец, 24 апреля 387 г. крещение. Он решает вернуться в родную Африку. Задержавшись некоторое время в Риме, он осенью 388 г. прибывает на Родину. Распродав свое имущество, Августин организует в Тагасте небольшую общину монашеского типа из 6 человек. Три года, прожитые в Тагасте, были заполнены духовными занятиями: постом, молитвами, размышлениями о Боге, беседами с друзьями, работой над книгами. Имя Августина становится все более известным среди местных христиан. Неудивительно, что в 391 г. епископ г. Гиппона (25 км от Тагасты) посвещает его в сан пресвитера (священника). Вскоре Августина как одного из самых образованных христиан Африки призывают к активной церковной деятельности. В 396 г. Августин занимает пост епископа г. Гиппона и пребывает в этой должности до конца своей жизни (Августин скончался 28 августа 430 г. во время осады города вандалами).

Из написанных Августином 93 трактатов наибольшую известность приобрели его «Исповедь», своего рода духовная автобиография Августина, и сочинение о «Граде Божьем», содержащее в себе основные положения христианской философии истории.

ФОМА АКВИНСКИЙ (Thoma Aquinas) (1225 или 1226–1274) – философ и теолог, систематизатор схоластики на базе христианского аристотелизма. Из творческого наследиия Фомы, причисленного к лику святых, наибольшую известность получили 5 доказательств Бытия Бога. В ХІХ в. учение Аквината – томизм – было признано официальной доктриной римско-католической церкви. В ХХ в. сложился и неотомизм как влиятельное течение философско-религиозной мысли.

Родился Фома в конце 1225 или в начале 1226 года вблизи итальянского города Аквино. Семья Фомы находилась в родстве с крупнейшими императорскими и королевскими фамилиями Западной Европы. На пятом году жизни Фому определили в бенедектинский монастырь, откуда он вынес прекрасное знание латинского языка. В 1239 г. Фома возвратился в родной дом и отправился в Неаполь на учебу в местный университет. Отказавшись от семейной должности настоятеля бенедектинского монастыря, Фома против воли родных в 1244 г. принимает монашеский постриг и вступает в орден доминиканцев. Выдержав острый семейный конфликт, когда в течение почти целого года он находился на положении узника родового замка, Фома уезжает в Париж. В 1245–1248 гг. Фома слушает лекции в центре теологической мысли того времени – Парижском университете. Его наставником оказывается Альберт Великий. Вместе с ним он перебирается в Кельн и обучается под его руководством еще четыре года. Возвратившись в Париж в 1252 г., он получает звание магистра теологии и преподает этот предмет вплоть до 1259 г. В этом году папа Урбан IV вызывает Фому в Рим, поскольку римская курия усмотрела в Фоме человека, способного обновить содержание схоластической теологии, дабы привести ее в соответствие, так сказать, с «духом времени». Осенью 1269 г. Фома во второй раз отправляется в Париж, чтобы утвердить в упорной теоретической борьбе с альтернативными теологическими доктринами разрабатывавшееся им учение. В 1272 г. Фома Аквинский возвратился в Италию. Он преподает в Неаполе и завершает разработку своей философской доктрины. Спустя два года, отправившись на церковный собор в Лионе, он скончался по дороге от сердечного приступа. Произошло это 7 марта 1274 года. После смерти ему был присвоен почетный титул «ангельский доктор», а в 1323 г. Фому Аквинского причислили к лику святых.

С детства необщительный и замкнутый, отличавшийся высоким ростом, чрезмерной полнотой, неповоротливостью и медлительностью, Фома прожил жизнь типичного «книжного червя». Однажды, когда его спросили, за что он больше всего благодарен Богу, Фома ответил: «Я понял каждую страницу, которую прочитал». При этом он был весьма скромен в потребностях, начисто лишен какого-либо интереса ко всему мирскому и удивительно прост в общении. Ему было неважно, насколько образован его собеседник, к каким слоям общества он принадлежит. Помимо собирания древних текстов, единственным увлечением Фомы можно считать сочинение стихов на религиозные темы. Находившийся при Фоме в последние минуты его жизни священник мог сколько угодно удивляться тому, что умирающий исповедовался как пятилетний ребенок, – сам Фома, по-видимому, так и не смог отыскать в своей душе особых грехов.

Трудом жизни Фомы Аквинского стали два капитальных многотомных произведения – «Сумма теологии» и «Сумма против язычников».

ДЕКАРТ (Descartes) Рене (латинизированное – Картезий; Cartesius) (1596–1650) – французский философ, математик, физик и физиолог. Его считают основоположником современного рационализма. В основе философии Декарта – дуализм души и тела, “мыслящей” и “протяженной” субстанции. Несомненным для него остается лишь факт сомнения как способ мышления. Кроме того, Декарт заложил основы аналитической геометрии, ввел многие алгебраические обозначения, в частности, систему координат.

Родился будущий философ в городе Ляэ в провинции Турень (Франция) 30 марта 1596 года в семье советника местного парламента. Мать Рене умерла, когда ему исполнился год. В 1606 г. Рене отдали в иезуитский «Королевский коллеж», где, как напишет позже сам мыслитель, преподавали лучшие в Европе профессора. В этом учебном заведении типа интерната Рене Декарт провел неполных десять лет (1606 – лето 1615). Обучение в коллеже строилось следующим образом. Первые семь лет отводились штудированию грамматики, риторики, теологии и схоластики. Латынь усваивалась настолько, что выпускник «Королевского коллежа» владел ею не хуже, чем родным языком. Затем следовал трехгодичный курс философии. В первый год изучались логические труды Аристотеля, в течение второго – физика и математика. В последний год усваивались основные положения «Метафизики» Аристотеля. После окончания коллежа Декарт два года провел в Париже в традиционных для его круга светских занятиях: балах, приемах, пирушках, азартных играх. Правда, и здесь он нашел время на то, чтобы, уединившись на несколько месяцев в одном из парижских пригородов, усовершенствоваться в математике, искусстве фехтования и верховой езде. В 1618 г. Декарт отправляется за границу с целью пополнения своего образовательного багажа, посещает Голландию и Германию. Поскольку военная служба тогда считалась единственно достойным дворянина занятием, он вступает в армию одного из немецких князей. С армией он побывал в Чехии, Венгрии, затем через пограничные районы Польши вернулся в Голландию, а зиму 1622/1623 гг. провел уже в Париже. С наступлением весны 1623 г. Декарт через Швейцарию предпринимает путешествие в Италию, посещает Венецию и Рим. В Париж Декарт возвращается в конце лета 1625 г., будучи преисполненным решимости целиком посвятить себя научным занятиям. Ради этого он отказывается от военной и гражданской службы и принимает решение никогда не жениться. Претендентке на роль жены, некоей мадам Розэ, он, например, заявил, что «невозможно найти красоты, сравнимой с красотой Истины». Постепенно вокруг Декарта собирается кружок единомышленников, который впоследствии перерос в Академию наук Франции. В 1628 г. Декарт переезжает в Голландию, справедливо полагая, что в этой стране у него будут большие возможности для научных и философских исследований. В 1649 г. Декарт из-за преследований травивших его схоластов и протестантских теологов был вынужден принять приглашение шведской королевы Христины организовать в ее стране собственную академию наук. Простудившись в холодном для его слабых легких северном климате, Декарт скончался в столице Швеции 11 февраля 1650 года.

Основные сочинения Декарта: «Рассуждение о методе...», «Метафизические размышления о первой философии», «Начала философии».

КАНТ Иммануил (1724–1804) – великий немецкий философ, родоначальник немецкой классической философии; иностранный почетный член Петербургской АН (1794). И. Кант совершил своего рода “коперниковский переворот” в философии – переместил внимание с объекта на субъект, показав, что не мир открывается субъекту таким, каким он есть на самом деле, а сознание субъекта предписывает предметам их законы и видит мир таким, каким способно его видеть.

Иммануил Кант родился 22 апреля 1724 года в семье ремесленника в немецком портовом городе Кенигсберг (теперь Калининград Российской Федерации). После 8 лет учебы в местной гимназии осенью 1740 г. И. Кант поступил в университет родного города. В 1747 г., так и не защитив магистерской диссертации, он покидает родные места и пробует себя в роли домашнего учителя в разных городах Восточной Германии. Пройдя хорошую школу жизненного опыта, Кант возвращается в Кенигсберг. В 1755 г. ему удается получить в университете место приват-доцента, т. е. внештатного преподавателя, труд которого оплачивался самими студентами. Вся последующая 40-летняя преподавательская деятельность Канта прошла в стенах этого учебного заведения, где он стал в 1770 г. ординарным профессором логики и метафизики, исполнял обязанности декана факультета и дважды избирался ректором. Параллельно преподавательской, проходила и научная деятельность великого немецкого философа, в которой выделяются два этапа: «докритический» (1746–1769) и «критический» (1770–1797). На первом этапе предметом интересов И. Канта были философские проблемы естествознания, с которыми он соприкасался в ходе чтения соответствующих курсов – естествознания, математики, механики, физической географии; второй период связан с критическим переосмыслением устоявшихся в философии взглядов на познание, морально-этические и эстетические проблемы. Кант тихо скончался 12 февраля 1804 года, за 7 лет до этого прекратив по состоянию здоровья педагогическую и научную работу. Образ жизни И. Канта с пристрастием описал его младший современник, великий немецкий поэт Г. Гейне: «Изобразить историю жизни Иммануила Канта трудно. Ибо не было у него ни жизни, ни истории. Он жил механически размеренной почти абстрактной жизнью холостяка в тихой отдаленной улочке Кенигсберга, старинного города на северо-восточной границе Германии. Не думаю, чтобы большие часы на тамошнем соборе бесстрастнее и равномернее исполняли свое ежедневное дело, чем их земляк Иммануил Кант. Вставание, утренний чай, писание, чтение лекций, гуляние – все совершалось в определенный час, и соседи знали совершенно точно, что на часах половина четвертого, когда Иммануил Кант в своем сером сюртуке, с камышовой тросточкой в руке выходил из дому и направлялся к маленькой липовой аллее, которая в память о нем до сих пор называется Аллеей Философов. Восемь раз проходил он ежедневно ее взад и вперед во всякое время года, и, когда было пасмурно или серые тучи предвещали дождь, появлялся его слуга, старый Лампе, с тревожной заботливостью следуя за ним с длинным зонтом под мышкой, как символ провидения».

Самыми знаменитыми работами Канта являются три его «критики»: «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждения».

ГЕГЕЛЬ (Hegel) Георг Вильгельм Фридрих (1770–1831) – великий немецкий философ, крупнейший представитель идеалисического направления в философии. Создал самую масштабную философскую систему, включившую в себя природу, общество и человеческое мышление. Работа над системой оказалась невозможной для Гегеля без разработки им систематической теории диалектики как учения о всеобщей связи и развитии, как метода философского познания, определения основных понятий, категорий и законов диалектики.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель родился 27 августа 1770 года в немецком городе Штутгарте в семье крупного чиновника. В 1777–1787 гг. Гегель посещал латинскую гимназию в родном городе. По окончании гимназии Гегель 27 октября 1788 г. поступил в Тюбингенский университет, где прослушал двухлетний философский и трехлетний теологический курсы. Отказавшись от карьеры пастора, Гегель после университета работает домашним учителем сперва в Берне, а затем во Франкфурте-на-Майне. В 1801 г. он становится приват-доцентом Иенского университета. Здесь Гегель читает лекции по логике, метафизике, истории философии, математике, защищает диссертацию на тему «Об обращении планет», пишет «Феноменологию духа», содержащую вводную часть его будущей грандиозной системы. После оккупации Иены наполеоновскими войсками и прекращения занятий в университете Гегель благодаря протекции одного друга получает место редактора «Бамбергской газеты». Гегель полагал, что редактирование газеты даст ему возможность участвовать в политической жизни. Однако строгость цензурного надзора, о которой он до сих пор имел лишь смутные представления, сделали эту работу для Гегеля тягостной. Он оставляет ее ради места директора гимназии в городе Нюрберге. В Нюрбергский период деятельности (1808–1816) Гегель дает систематическое изложение своей системы в «Науке логики». Пришедшие к Гегелю признание и известность позволили ему занять сперва место профессора Гейдельбергского университета, а затем занять кафедру в столичном Берлинском университете, где он оставался до конца жизни. Дальнейшая разработка и совершенствование гегелевской системы проходят в процессе подготовки и чтения лекций по самым разнообразным философским дисциплинам, о которых сохранились следующие студенческие воспоминания: «я не мог сначала разобраться ни в ходе его мыслей, ни во внешней стороне его лекции. Вяло и угрюмо сидел он с опущенной головой, сосредоточившись в себе, перелистывая свои большие тетради и, продолжая говорить, все время рылся в записках, смотря в них то вверх, то вниз, то вперед, то назад. Постоянное покашливание нарушало течение речи, всякая фраза, являлась отдельно, высказывалась с напряжением, отрывочно и беспорядочно… Однако, как только я разобрался, благодаря усердию и настойчивости, в короткое время привык к этой внешней стороне лекций, внутреннее преимущество их стало все яснее обнаруживаться для меня и слилось с описанными недостатками в единое целое, носившее в самом себе масштаб своего совершенства». Скончался Гегель 14 октября 1831 года – то ли от свирепствовавшей тогда холеры, то ли от обострения хронического желудочного заболевания.

Основные сочинения Гегеля: «Феноменология духа», «Наука логики» (в 3-х частях), «Энциклопедия философских наук», «Основы философии права», лекции по философии истории, эстетике, философии религии, истории философии (опубликованы посмертно).

МАРКС (Marx) Карл (1818–1883) – мыслитель и общественный деятель, основоположник марксизма. Маркс разработал принципы материалистического понимания истории (исторический материализм), теорию прибавочной стоимости, исследовал развитие капитализма и выдвинул положение о неизбежности его гибели и перехода к коммунизму. Идеи Маркса оказали значительное влияние на социальную мысль и историю общества конца ХІХ – первой половины ХХ в.

Родился Карл Маркс в 1818 г. в г. Трире. Учился в местной гимназии. В 1835 г. Маркс поступил в Боннский университет, а в следующем году перевелся в Берлинский университет. Начав с изучения юриспруденции, Маркс с 1839 г. переключается на изучение философии. По этой дисциплине он в 1841 г. получил в Йенском университете ученую степень. Однако заметный уже тогда политический радикализм молодого Маркса заставил его отказаться от академической карьеры. В 1842 г. он становится сперва сотрудником, а потом одним из редакторов оппозиционной правительству «Рейнской газеты». Во многом благодаря острым публицистическим статьям Маркса чуть более чем за год тираж газеты возрос в несколько раз, и одновременно на этот печатный орган обрушились правительственные репрессии, приведшие в конечном итоге к ее закрытию в марте 1843 г. В июне этого же года в жизни Маркса случилось другое знаменательное событие: он женился на аристократке Женни фон Вестфален, умной и образованной женщине, слывшей одной из первых красавиц Трира. Жена стала верным спутником и помощником Маркса во всех его начинаниях, родила ему семерых детей, из которых выжили три дочери. Вместе с женой Маркс вынужден был в течение 5 лет находится в эмиграции – сперва во Франции, а затем в Бельгии. В этот период состоялось его знакомство с Фридрихом Энгельсом, завершился переход К. Маркса на революционно-коммунистические позиции. В 1847 г. в Брюсселе при его активном участии был создан союз коммунистов – первая в мире политическая организация, основанная на коммунистической идеологии, написана программа этой организации – «Манифест коммунистической партии» (1848). Прокатившаяся по Западной Европе в 1848–1849 гг. волна демократических революций позволила Марксу ненадолго вернуться в Германию, где он издавал в Кельне «Новую Рейнскую газету», участвовал в деятельности нескольких демократических организаций. После подавления революционного движения Маркс в 1849 г. вынужден был перебраться в Великобританию, где оставался до конца своей жизни. В Англии наряду с активной научной работой, проходившей либо в тиши читальных залов Британской библиотеки, либо дома по ночам, Маркс продолжал активно участвовать в революционном движении. Ему принадлежит ведущая роль в создании Мждународного Товарищества Рабочих – Первого Интернационала. Получивший прижизненное признание и как ученый, и как революционер, Карл Маркс скончался 14 марта 1883 года в Лондоне, и там же был похоронен. После краха Советского Союза британские коммунисты, лишившиеся финансовых дотаций со стороны КПСС, отказались ухаживать за могилой основоположника мирового коммунистического движения.

Главный труд Карла Маркса – «Капитал».

НИЦШЕ (Nietzsche) Фридрих (1844–1900) – немецкий философ, представитель “философии жизни”. Центральное понятие этого направления – “жизнь” как поток бесконечного, изменчивого, неуловимого рациональными методами познания, и в то же время творческого и созидательного для каждого человека существования – противопоставляется традиционному для западной философии понятию бытия как чему-то неизменному, основополагающему, умопостигаемому.

Фридрих Ницше родился 15 октября 1844 года в семье пастора деревни Рекен близ Люцена. После безвременной смерти отца мать с детьми перебрались в старинный немецкий город Наумбург. Учеба в школе, а затем и гимназии давалась Ф. Ницше легко. В 1858 г. мать Фридриха получила приглашение продолжить обучение сына в интернате Пфорты, одном из самых престижных учебных заведений Германии. В 1864 г. Ф. Ницше поступает на теологическое отделение Боннского университета, через год переходит на филологическое. Наконец, вслед за своим наставником Фридрихом Ричлем Ницше переводится в Лейпцигский университет. В 1868 г. Фридриху Ницше, чьи статьи уже неоднократно публиковались в научных журналах, без публичной защиты и экзаменов присуждают ученую степень, и он занимает кафедру греческого языка и литературы Базельского университета. Резкое ухудшение состояния здоровья вынудило Ницше через несколько лет уйти в отставку с небольшой пенсией. До 1889 г. Ницше скитался по пансионатам Швейцарии и Италии. Это был период наивысшего расцвета его творческого гения. Однако с каким неимоверным трудом давались мыслителю труды, обессмертившие его имя: «…стол завален бесчисленными листками, рукописями и корректурами, но нет на нем ни цветов, ни украшений, почти нет даже книг, и лишь изредка попадаются письма. В углу тяжелый, неуклюжий сундук, вмещающий все его имущество – две смены белья, и второй, поношенный костюм. А затем – лишь книги и рукописи, да на отдельном столике бесчисленные бутылочки и скляночки с микстурами и порошками… Надев пальто, укутавшись в шерстяной плед (печка дымит и не греет), с окоченевшими пальцами, почти прижав двойные очки к бумаге, торопливой рукой часами пишет он слова, которые потом едва расшифровывает его слабое зрение… В хорошую погоду отшельник выходит на прогулку – всегда в одиночестве, всегда наедине со своими мыслями: без поклонов, без спутников, без встреч совершает он свой путь. Пасмурная погода, которую он не выносит, дождь и снег, от которого у него болят глаза, подвергают его жестокому заключению в четырех стенах его комнаты… И только вечером – чашка некрепкого чаю с кексом, и вновь непрерывное уединение со своими мыслями. Долгие часы проводит он еще без сна при свете коптящей и мигающей лампы, а напряжение докрасна накаленных нервов все еще не разрешается в мягкой усталости. Затем доза хлорала, порошок от бессонницы, и наконец – насильственно вызванный сон, сон обыкновенных людей, свободных от власти демона, от гнета мысли».

В 1889 г. Ф. Ницше потерял рассудок и остаток жизни провел в клиниках и на попечении сестры. Скончался Ф. Ницше в Веймаре от воспаления легких в полдень 23 августа 1900 года.

Основные произведения Фридриха Ницше: «По ту сторону добра и зла», «Так говорил Заратустра», «Генеалогия морали».

ФРЕЙД (Freud) Зигмунд (1856–1939) – австрийский врач-психиатр и психолог, основатель психоанализа как медицинского метода, психологической теории и влиятельного философского направления. Фрейд обосновал сложную структуру человеческого сознания, ранее считавшегося однородным, и показал, что в основе внешне сознательных действий и мыслей человека часто лежат бессознательные мотивы по большей части сексуального свойства (либидо).

Родился Зигмунд Фрейд 6 мая 1856 года в городке Фрейбург на территории современной Чешской республики в многодетной семье мелкого торговца. После переезда семьи в Вену он учился в местной гимназии, где считался лучшим учеником. Фрейд рано понял свое научное призвание, поражал всех эрудицей и знанием языков – латыни, греческого, древнееврейского, французского, английского, итальянского и испанского. Закончив Венский университет, З. Фрейд получил там в 1881 г. ученую степень. Однако материальные проблемы заставили Фрейда вместо занятий наукой всецело посвятить себя медицинской практике. Именно работа врача позволила Фрейду, начиная с 1895 г., сделать первые наблюдения, которые легли в основу разработки им теории и практики психоанализа. Исследования Фрейда, сперва не вызывавшие у его соотечественников ничего, кроме усмешки, постепенно приобрели всемирное признание. В 1902 г. Фрейд становится профессором невропатологии Венского университета, а в 1908 г. состоялся первый Международный психоаналитический конгресс.

Однако за исключением зарубежных поездок с целью пропаганды психоаналитического учения, течение жизни З. Фрейда мало в чем изменилось. Вот что писал об образе жизни и творчества З. Фрейда его друг, немецкий писатель Стефан Цвейг: «70 лет в том же городе, более 40 лет в том же доме. А дома прием больных в том же самом кабинете, чтение в том же кресле, литературная работа за тем же письменным столом… Отец семейства из шести человек детей, лично без всяких потребностей, не знающий иных увлечений, кроме увлечения своим призванием и своей призванностью… Каждая неделя из нескольких тысяч недель его семидесятипятилетней жизни замыкает один и тот же одинаковый круг его деятельности; каждый день – как двойник другого дня: в его академическом распорядке времени раз в неделю лекции в университете, раз в неделю, по средам, духовное пиршество в кругу учеников, по примеру Сократа, раз, по субботам, после обеда, карты, – а в остальное время, с утра до вечера, вернее далеко за полночь, всякая минута целиком уходит на анализ, лечение, разработку тех или иных вопросов, чтение и научное оформление…»

После включения Австрии в состав фашистской Германии Фрейда, еврея по национальности, поместили в гетто, откуда его с трудом удалось выкупить Международному союзу психоаналитических обществ при посредничестве посла США. В 1936 г. Фрейд эмигрировал в Англию, где провел оставшиеся три года жизни, страдая от рака челюсти.

У З. Фрейда осталась масса учеников и последователей, добившихся международной известности. Делу отца посвятила жизнь и одна из дочерей Фрейда – Анна.

Основные сочинения З. Фрейда: «Толкование сновидений», «Психопатология обыденной жизни», «Лекции по введению в психоанализ», «Тотем и табу», «Я и Оно».

ХАЙДЕГГЕР (Heidegger) Мартин (1889–1976) – немецкий философ, один из основоположников немецкого экзистенциализма. Развил учение о бытии (“фундаментальная онтология”), в основе которого противопоставление подлинного существования (экзистенции) и мира повседневности, обыденности; постижение смысла бытия связано, по Хайдеггеру, с осознанием бренности и конечности человеческого существования. Высказанные Хайдеггером идеи в той или иной степени оказали влияние на большую часть крупных мыслителей ХХ столетия.

Мартин Хайдеггер родился 26 сентября 1889 года в небольшом городке в Швабии (ФРГ) в семье скромного ремесленника. До 1906 года учился в гуманитарной гимназии-интернате Констанца, а затем в лицее иезуитов во Фрейбурге. С 1909 г. М. Хайдеггер – студент Фрейбургского университета, изучавший сперва богословие, а затем естественнонаучные дисциплины и философию. После аспирантуры у виднейшего представителя «школы жизни» Г. Риккерта М. Хайдеггер в 1915 г. зачисляется приват-доцентом на философский факультет университета. Ему посчастливилось быть ассистентом у основоположника феноменологии Э. Гуссерля. В 1922–1928 гг. М. Хайдеггер работает экстраординарным профессором Марбургского университета, а затем, по рекомендации уходящего в отставку Гуссерля, он занимает кафедру философии Фрейбургского университета. В мае 1933 г. Хайдеггер избирается ректором Фрейбургского университета как человек, который в условиях прихода к власти нацистов сможет найти способ общения с новым режимом, отстоять университетскую автономию. Ректорство Хайдеггера, ставшее впоследствии предметом придирчивого разбирательства, продолжалось до февраля 1934 г., когда он оставил этот пост. Создание лекционных курсов (более 50 томов в Полном собрании сочинений) прервалось в ноябре 1944 г., когда как идеологически ненужный режиму он был направлен на рытье окопов. После свержения фашистского режима его членство в нацистской партии и занимание ректорского поста становятся предметом специального расследования французской оккупационной администрации. Оно закончилось признанием факта сознательного сотрудничества с фашистами и лишением Хайдеггера прав преподавания. Только к своему 60 летию философ, слава которого за годы вынужденного затворничества нисколько не уменьшилась, а напротив, возросла, получает возможность постепенно вернуться к университетской работе. Она отчасти возобновляется курсом «Что называется мышлением?» (1951–1952) и продолжается семинарами по Гераклиту и Пармениду, Гегелю, Канту, по феноменологии Гуссерля (1973). Где бы не выступал в те годы М. Хайдеггер – во Фрейбургском университете или Баварской академии изящных искусств, на самых престижных международных семинарах и конференциях, его ожидали переполненные аудитории и триумфальный успех. Скончался Мартин Хайдеггер 26 мая 1976 года и похоронен в родном городке, почетным гражданином которого он являлся.

С 1973 г. под руководством Хайдеггера было начато издание Полного собрания его сочинений. Издание предполагает свыше 100 томов. Оно должно включить все 100 тыс. рукописных страниц архивов философа, при жизни опубликованных едва ли на одну пятую. Самое же известное произведение М. Хайдеггера, хотя, быть может, и самое трудное для понимания, – монография «Бытие и время» (1927).

Библиография литературы о М. Хайдеггере насчитывает десятки тысяч изданий.

СКОВОРОДА Григорий Саввич (1722–1794) – украинский философ, поэт, музыкант, педагог. Создатель первой в украинской философской мысли собственно философской системы. В центре философии Сковороды – проблема человеческого счастья, которое легко найти, если заглянуть в свое сердце и душу, найти там свою “сродность” – жизненное предназначение – и следовать ему.

Родился Григорий Сковорода 3 декабря 1722 года в с. Чернухах (теперь райцентр в Полтавской области) в семье малоземельного казака. Получив начальное четырехлетнее образование у сельского дьячка в родном селе, наделенный блестящими способностями к литературе и музыке Г. Сковорода поступил в 1734 г. в подготовительные классы Киево-Могилянской академии. В конце 1742 г. по набору императрицы Елизаветы Петровны Сковорода был направлен певчим в столичную придворную капеллу, в которой пробыл до августа 1744 г. После годичного возвращения к учебе Сковорода в качестве церковного певчего отправился с дипломатической миссией в Венгрию. На самом деле, благодаря покровительству руководителя миссии он получил возможность в течение 5 лет жить и учиться в крупнейших городах Австрии, Венгрии, Чехии, Италии и Германии. После смерти своего благодетеля Г. С. Сковорода возвратился на Родину. Один учебный год (1750/51) Сковорода читал курс поэтики в Переяславском коллегиуме. Следующие два года Сковорода провел в Киево-Могилянской академии, однако покинул ее, так и не закончив полный 12-летний курс обучения. Как один из лучших учеников Академии, Сковорода по протекции устроился домашним учителем у богатого переяславского помещика, где с некоторыми перерывами оставался до 1759 г. В этом же году он принял должность учителя Харьковского коллегиума, где также с перерывами преподавал поэтику, грамматику, греческий язык и церковное пение до 1769 г. Затем до самой смерти Сковорода путешествовал по многим городам и селам Украины и России, подолгу жил в монастырях и усадьбах своих друзей и знакомых, всецело посвятив себя литературному и философскому творчеству, остававшемуся в рукописном виде. Ученик и приятель Сковороды Андрей Ковалевский так описывал его образ жизни в этот период: «…переносил он нужды скромно, молчаливо, терпеливо, безропотно, не имея тогда, как только две худые рубашки, один камлотный кафтан, одни башмаки, одни черные гарусные чулки <…>. Часто в свободные часы от должности своей удалялся он в поля, рощи, сады для размышления. Рано поутру заря спутница ему бывала в прогулках его и дубравы – собеседниками глумлений его... Суетность и многозаботливость светская представлялись ему морем, обуреваемыми беспрестанно волнами житейскими и никогда плывущему к пристани душевного покоя не доставляющими. В монашестве, удалившемся от начала своего, видел он мрачное гнездо спершихся страстей, за неимением исхода себе задушающих бытие смертоносно и жалостно. Брачное состояние, сколько ни одобрительно природою, но препятствовало беспечному его нраву». Умер Г. С. Сковорода 9 ноября 1794 г. на Харьковщине, в селе, которое теперь носит его имя. В соответствии с завещанием, на могильном камне Г. С. Сковороды выбиты слова, подводящие итог смысложизненным поискам выдающегося мыслителя: «Мир меня ловил, да так и не поймал».

Творческое наследие Григория Сковороды состоит из 17 диалогов, большого числа басен, стихов, переводов, писем.

ФИЛОСОФСКИЙ СЛОВАРЬ

АБСОЛЮТНЫЙ ДУХ – в философии Гегеля конечное звено саморазвития разума, проходящего через этапы восхождения к абсолютному знанию.

АГНОСТИЦИЗМ – философское учение, отрицающее возможность познания объективного мира и достижимость истины; ограничивает роль науки лишь познанием явлений. Наиболее последовательный агностицизм представлен в учении Дж. Беркли.

АНТИНОМИЯ – неразрешимое противоречие между двумя суждениями, одинаково логически доказуемыми.

АНТРОПОЦЕНТРИЗМ – воззрение, согласно которому человек есть центр и высшая цель мироздания. Получило теоретическое обоснование и наиболее широкое распространение в философской мысли эпохи Возрождения.

АПРИОРИ – понятие логики и теории познания, характеризующее знание, предшествующее опыту и независимое от него; введено в средневековой схоластике в противоположность апостериори. В философии И. Канта априорное знание (пространство и время как формы созерцания, категории) – условие опытного знания, придающее ему оформленный, всеобщий и необходимый характер.

БЕКОН Фрэнсис (1561–1626) – английский философ, родоначальник английского материализма и эмпиризма. Лорд-канцлер при короле Якове I. В трактате «Новый органон» (1620) провозгласил целью науки увеличение власти человека над природой, предложил реформу научного метода – очищение разума от заблуждений («идолов», или «признаков»), обращение к опыту и обработка его посредством индукции, основа которой – эксперимент.

БЕРДЯЕВ Николай Александрович (1874–1948) – русский религиозный философ, с 1922 г. живший и работавший в эмиграции. От марксизма перешел к философии личности и свободы в духе религиозного экзистенциализма и персонализма.

БРАХМАН – в древнеиндийской философии абсолютное идеальное первоначало мира.

БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ – совокупность психических процессов, не представленных в сознании субъекта. Одно из центральных понятий в психоанализе З. Фрейда и других психоаналитических течениях.

БЫТИЕ – философская категория, обозначающая реальность, существующую объективно. Несводимое лишь к материально-предметному миру, бытие обладает различными уровнями: органическая и неорганическая природа, биосфера, общественное бытие, объективно-идеальное бытие (ценности культуры, общезначимые принципы и категории научного знания и др.), бытие личности.

ВЕДЫ – памятники древнеиндийской литературы (конец II – начало I тыс. до н. э.), состоящие из сборников гимнов и жертвенных формул (Ригведа, Самаведа, Яджурведа, Атхарваведа) и теологических трактатов с комментариями к ним (Брахманы и Упанишады).

ВЕРИФИКАЦИЯ – в позитивизме способ отделения научного знания от «ненаучного». Знания в принципе должны быть верифицируемы, т. е. их истинность должна быть доказана как с помощью опыта, так и с помощью связного логического доказательства.

ВЕРНАДСКИЙ Владимир Иванович (1863–1945) – всемирно известный ученый, основатель ряда новых смежных дисциплин – геохимии, биогеохимии, радиогеологии, автор работ по философии естествознания и науковедению, первый президент Академии наук Украины. Философский масштаб носит учение В. И. Вернадского о ноосфере.

«ВЕЩЬ В СЕБЕ» – философское понятие, означающее в критической философии И. Канта вещи, как они существуют сами по себе («в себе»), в отличие от того, как они являются «для нас» в познании.

ВОЗОБНОВЛЯЕМЫЕ И НЕВОЗОБНОВЛЯЕМЫЕ РЕСУРСЫ – используемые человечеством для производственных и потребительских нужд сырье и материалы, имеющиеся в природе либо в неограниченном (солнечный свет), либо в ограниченном (нефть, газ, лес, металл) количестве.

ВОЛЯ – способность к выбору деятельности и внутренним усилиям, необходимым для ее осуществления. Специфический акт, несводимый к сознанию и деятельности как таковой. Осуществляя волевое действие, человек противостоит власти непосредственно испытываемых потребностей, импульсивных желаний: для волевого акта характерно не переживание «я хочу», а переживание «надо», «я должен», осознание ценностной характеристики цели действия.

ВОЛЮНТАРИЗМ (термин введен Ф. Теннисом в 1883 г.) – направление в философии, рассматривающее волю в качестве высшего принципа бытия. Волюнтаризм характерен для философии Августина, Иоанна Дунса Скота и др. Как самостоятельное направление впервые оформился у немецкого философа ХІХ века А. Шопенгауэра.

ВРОЖДЕННЫЕ ИДЕИ – понятие теории познания, обозначающее идеи, изначально присущие человеческому мышлению и не зависящие от опыта (аксиомы математики и логики, нравственные ценности, исходные философские принципы). Учение о врожденных идеях, восходящее к Платону, получило развитие в рационализме XVII–XVIII вв.

ГЕРМЕНЕВТИКА – буквально, искусство перевода, искусство толкования и объяснения. С ХІХ в. Г. превратилась в универсальный гуманитарный метод исследования, а затем и философское направление, занятое решением проблемы понимания – обнаружения смысла посредством интерпретации, т. е. расшифровки смысла, стоящего за очевидным смыслом, раскрытия уровней значения, скрывающихся в буквальном значении.

ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ – наиболее острые современные проблемы развития человечества в целом, связанные с возможностями его дальнейшего существования.

ГНОСЕОЛОГИЯ – раздел философии, в котором изучаются закономерности и возможности познания. В качестве синонима Г. часто употребляется термин «эпистемология».

ГОББС Томас (1588–1679) – английский философ, близкий к материализму и рационализму. Геометрия и механика для Гоббса – идеальные образцы научного мышления. Природа – совокупность протяженных тел, различающихся величиной, фигурой, положением и движением (перемещением).

ГУМАНИЗМ – в широком смысле особое мировоззрение, признающее ценность человека как личности, его право на свободное развитие и проявление своих способностей, утверждающее благо человека как критерий оценки общественных отношений. В более узком смысле (гуманизм эпохи Возрождения) – противостоявшее схоластике и духовному господству церкви вольномыслие, связанное с изучением гуманитарных предметов, в первую очередь, вновь открытых произведений классической древности.

ГУМИЛЕВ Лев Николаевич (1912–1992) – российский историк, географ, доктор исторических (1961) и географических (1974) наук, академик РАЕН (1991). Создатель учения о человечестве и этносах как биосоциальных категориях; исследовал биоэнергетическую доминанту этногенеза (назвал ее пассионарностью).

ДАО – основная категория китайской философии, обозначающая способ функционирования Вселенной как живого организма, достичь гармонии с которым призван каждый человек. В конфуцианстве для этого было необходимо нравственное совершенствование, высшим проявлением которого считается активная социальная позиция. В даосизме, напротив, мудрец, следуя дао, отказывается от целеполагающей активности (у вэй, «недеяние»), достигает единства с природой и совершенства.

ДЕДУКЦИЯ – фундаментальный метод познания, вывод по правилам логики; цепь умозаключений (рассуждение), звенья которой (высказывания) связаны отношением логического следования.

ДЕИЗМ – распространенная в Новое время религиозно-философская доктрина, которая признает Бога как мировой разум, сконструировавший целесообразную «машину» природы и давший ей законы, но отвергает дальнейшее вмешательство Бога в дела мира и человека.

ДЕМОКРИТ из Абдер (ок. 460–ок. 371 гг. до н. э.) – древнегреческий философ. Основатель атомизма. Учил, что все происходящее представляет собой движение атомов, которые различаются по форме и величине, месту и расположению, находятся в пустом пространстве в вечном движении, и благодаря их соединению и разъединению вещи и миры возникают и приходят к гибели.

«ДЕМОГРАФИЧЕСКИЙ ВЗРЫВ» – резкое ускорение темпов роста населения. В развивающихся странах Азии, Африки и Латинской Америки в 50–60-х гг. ХХ в. был обусловлен снижением смертности, особенно детской, при сохранении высокой рождаемости.

ДЕТЕРМИНИЗМ – философское учение закономерной взаимосвязи и причинной обусловленности всех явлений; противостоит индетерминизму, отрицающему всеобщий характер причинности.

ДИАЛЕКТИКА (букв. с греч. «искусство вести беседу, спор») – философское учение о становлении и развитии бытия и познания, и основанный на этом учении метод мышления.

ДХАРМА – важнейшее понятие философии буддизма всех школ и направлений и религии индиузма. В буддизме – 1) синоним буддийского вероучения и 2) первичные элементы нашего сознания, сочетания которых образуют иллюзию действительного существования внешнего мира и индивидуальной человеческой души.

ДУАЛИЗМ – философское учение, исходящее из признания равноправными двух начал – духа и материи. Противостоит монизму, разновидность плюрализма. Один из крупнейших представителей – Р. Декарт.

ЕСТЕСТВЕННОЕ ПРАВО – понятие политической и правовой мысли, означающее совокупность принципов и прав, вытекающих из природы человека и независимых от социальных условий. Идея естественного права возникает в античном мире и получает развитие в Новое время, становясь одной из основополагающих идей Просвещения.

ЗАКОН – необходимое, существенное, устойчивое, повторяющееся отношение между явлениями в природе и обществе. Существуют три основные группы законов: специфические, или частные (напр., закон сложения скоростей в механике); общие для больших групп явлений (напр., закон сохранения и превращения энергии, закон естественного отбора); всеобщие, или универсальные, законы. Познание закона составляет задачу науки.

ЗНАНИЕ – проверенный практикой результат познания действительности, верное ее отражение в голове человека.

ИДЕАЛИЗМ – самое распространенное и влиятельное течение в западной философии, определяющее объективно действительное как идею, дух, разум, рассматривающее даже материю как форму проявления духа.

ИДЕАЛЬНОЕ – способ бытия предмета, отраженного в сознании (в этом смысле идеальное обычно противопоставляется материальному); результат процесса идеализации – абстрактный объект, который не может быть дан в опыте (напр., «идеальный газ», «точка»).

ИДЕОЛОГИЯ – система политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических и философских взглядов и идей, в которых субъективным образом осознаются и оцениваются отношения людей к действительности.

ИМПЕРАТИВ – общезначимое нравственное предписание в противоположность личному принципу (максиме); правило, выражающее долженствование (объективное принуждение поступать так, а не иначе).

ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ – неповторимое своеобразие какого-либо явления, отдельного существа, человека; противоположность общего, типичного.

ИНДИВИДУУМ (индивид) – отдельный, самостоятельно существующий человек, рассматриваемый обособленно от других людей.

ИНДУКЦИЯ – фундаментальный метод познания, умозаключение от фактов к некоторой гипотезе (общему утверждению).

ИНТУИЦИЯ – способность постижения истины путем непосредственного ее усмотрения без обоснования с помощью доказательств и осознания последовательности процесса ее получения.

ИНЬ–ЯН – основные понятия древнекитайской натурфилософии, универсальные космические полярные и постоянно переходящие друг в друга силы (женское – мужское, пассивное – активное, холодное – горячее и т. д.). Инь–ян понимаются как полярные модальности единого субстанциального начала – пневмы (ци), а этапы их зрелости соотносятся с «пятью стихиями» (дерево, огонь – ян; земля – нейтральна; металл, вода – инь).

ИСТИНА ОБЪЕКТИВНАЯ – соответствие знания действительности; объективное содержание эмпирического опыта и теоретического познания. В истории философии истина понималась как соответствие знания вещам (Аристотель), как вечное и неизменное абсолютное свойство идеальных объектов (Платон, Августин), как соответствие мышления ощущениям субъекта (Д. Юм), как согласие мышления с самим собой, с его априорными формами (И. Кант).

ИСТОРИЯ – 1) процесс развития природы и общества; 2) комплекс общественных наук (историческая наука), изучающих прошлое человечества в его конкретности и многообразии, исследующих факты, события и процессы на базе исторических источников, которыми занимаются источниковедение и ряд вспомогательных исторических дисциплин.

КАРМА – одно из основных понятий индийской религии и философии. В широком смысле – общая сумма совершенных всяким живым существом поступков и их последствий, определяющая характер его нового рождения, перевоплощения. В узком смысле – влияние совершенных действий на характер настоящего и последующего существования.

КАТЕГОРИИ – наиболее общие и фундаментальные философские понятия, отражающие существенные, всеобщие свойства и отношения явлений действительности и познания. Категории образовались как результат обобщения исторического развития познания и практики.

КОРДОЦЕНТРИЗМ – наиболее характерная черта украинской философии. Состоит в освещении человеком окружающего мира не столько мышлением («головой»), сколько «сердцем» – эмоциями, чувствами, здравым смыслом.

КУЛЬТУРА – исторически определенный уровень развития общества, творческих сил и способностей человека, выраженный в типах и формах организации жизни и деятельности людей, в их взаимоотношениях, а также в создаваемых ими материальных и духовных ценностях.

ЛАО-ЦЗЫ – (II пол. VI–I пол. V вв. до н. э.) – основатель философской школы даосизма, чьи философские взгляды изложены в трактате «Дао дэ цзин» (IV–III вв. до н. э.), или «Книга о дао и дэ» («Книга о Пути и потенции»), написанном последователями философа;

ЛЕЙБНИЦ Готфрид Вильгельм (1646–1716) – немецкий философ, математик, физик, языковед. В духе рационализма развил учение о прирожденной способности ума к познанию высших категорий бытия и всеобщих и необходимых истин логики и математики («Новые опыты о человеческом разуме», 1704).

ЛИ – одно из ключевых понятий древнекитайской философии, в частности, конфуцианства, которое обозначает освященные традицией правила взаимоотношения между различными социальными группами.

ЛИБИДО – одно из основных понятий психоанализа З. Фрейда, означающее преимущественно бессознательные сексуальные влечения, способные (в отличие от стремления к самосохранению) к вытеснению и сложной трансформации (например, сублимации и т. п.).

ЛИЧНОСТЬ – 1) человек как субъект отношений и сознательной деятельности;2) устойчивая система социально значимых черт, характеризующих индивида как члена общества или общности. Понятие личности следует отличать от понятий «индивид» (единичный представитель человеческого рода) и «индивидуальность» (совокупность черт, отличающих данного индивида от всех др.). Личность определяется данной системой общественных отношений, культурой и обусловлена также биологическими особенностями.

ЛОКК Джон (1632–1704) – английский философ, общественно-политический деятель, основоположник либерализма. В «Опыте о человеческом разумении» (1689) разработал эмпирическую теорию познания. Отвергая существование врожденных идей, утверждал: все человеческое знание проистекает из опыта.

МАКИАВЕЛЛИ Николо (1469–1527) – итальянский политический деятель и историк, основоположник философии политики, которую он базировал на принципе «цель оправдывает средства».

МАТЕРИАЛИЗМ – влиятельное течение в западной философии, которое видит основу всей действительности в материальном начале. Наиболее известны античный материализм (Демокрит, Эпикур), механистический материализм Нового времени и эпохи Просвещения, диалектический и исторический материализм К. Маркса.

МЕТАФИЗИКА – 1) философское учение о сверхчувственных (недоступных опыту) принципах бытия. Термин восходит к названию, данному Андроником Родосским (I в. до н. э.) сочинению Аристотеля об умопостигаемых началах бытия. В современной философии термин «метафизика» часто употребляется как синоним философии; 2) противоположный диалектике философский метод, рассматривающий явления в их неизменности и независимости друг от друга, отрицающий внутренние противоречия как источник развития.

МЕТОД – способ достижения определенной цели, совокупность приемов и операций практического или теоретического освоения действительности.

МИКРОКОСМ И МАКРОКОСМ – обозначение человека и мира как двух неразрывно связанных между собой частей. Микрокосм, малый космос – человек как отражение, зеркало, символ, центр силы и разума мира как космоса (маркосма, большого космоса).

МИРОВОЗЗРЕНИЕ – система обобщенных взглядов на мир и место человека в нем, на отношение людей к окружающей их действительности и самим себе, а также обусловленные этими взглядами их убеждения, идеалы, принципы познания и деятельности.

МИФОЛОГИЯ – древнейшая форма мировоззрения и деятельности людей, которая основывалась не на разуме, а на чувствах и эмоциях.

МЫШЛЕНИЕ – высшая ступень человеческого познания. Позволяет получать знание о таких объектах, свойствах и отношениях реального мира, которые не могут быть непосредственно восприняты на чувственной ступени познания.

НАУКА – сфера человеческой деятельности, функция которой – выработка и теоретическая систематизация объективных знаний о действительности; одна из форм общественного сознания; включает как деятельность по получению нового знания, так и ее результат – сумму знаний, лежащих в основе научной картины мира;

НЕОБХОДИМОСТЬ – философская категория, выражающая объективную закономерность и обусловленность явления, процесса или человеческого действия.

НИКОЛАЙ КУЗАНСКИЙ (Николай Кребс) (1401–1464) – философ, теолог, ученый, церковно-политический деятель. Ближайший советник папы Пия II, кардинал (1448), в творчестве Николая Кузанского были заложены основы для пантеистического взгляда на мир и гуманистического взгляда на человека.

НИРВАНА – центральное понятие буддийской философии и религии, означающее высшее состояние, цель человеческих стремлений. Психологическое состояние полноты внутреннего бытия, отсутствия желаний, совершенной удовлетворенности и самодостаточности, абсолютной отрешенности от внешнего мира; в ходе развития буддизма наряду с этико-психологическим понятием нирваны возникает и представление о ней как абсолюте.

НООСФЕРА – новое эволюционное состояние биосферы, при котором разумная деятельность человека становится решающим фактором ее развития.

ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДОГОВОР – получившая широкое распространение в социально-политической мысли Нового времени (Т. Гоббс, Д. Дидро, Ж. Ж. Руссо) теория происхождения государства, в результате договора между людьми, в котором предусматривался добровольный отказ отдельных лиц от части их естественных прав в пользу государственной власти.

ОБЩЕСТВО, в широком смысле – совокупность исторически сложившихся форм совместной деятельности людей; в узком смысле – исторически конкретный тип социальной системы, определенная форма социальных отношений (напр., общество, противопоставленное государству, у Гегеля).

ОБЪЕКТ – философская категория, выражающая то, что противостоит субъекту в его предметно-практической и познавательной деятельности. В качестве объекта может выступать и сам субъект.

ОНТОЛОГИЯ – раздел философии, учение о бытии.

ОРТЕГА-И-ГАССЕТ Хосе (1883–1955) – современный испанский философ и публицист, представитель «философии жизни» и философской антропологии.

ОТЧУЖДЕНИЕ – обозначение социального процесса, в котором деятельность человека и ее результаты превращаются в самостоятельную силу, господствующую над ним и враждебную ему. Выражается в отсутствии контроля над условиями, средствами и продуктом труда, в превращении личности в объект манипулирования со стороны господствующих социальных групп. Понятие О. было теоретически обосновано К. Марксом.

ПАНТЕИЗМ – религиозные и философские учения, отождествляющие Бога и мировое целое. Характерен для натурфилософии Возрождения и материалистической системы Б. Спинозы, отождествившего понятия «Бог» и «природа».

ПАРМЕНИД из Элеи (период расцвета 504–501 гг. до н. э.) – древнегреческий философ, основатель элейской школы. Первым провел принципиальное различие между умопостигаемым, неизменным и вечным («единым»), бытием (сфера истинного знания) и чувственно воспринимаемой изменчивостью и преходящей текучестью всех вещей (сфера «мнения»); сформулировал идею тождества бытия и мышления, тем самым став у истоков идеализма.

ПОЗИТИВИЗМ – направление в философии и науке (со времен Канта), которое исходит из «позитивного», т. е. из данного, фактического, устойчивого, несомненного, и ограничивает ими свое исследование и изложение, а абстрактные философские («метафизические») объяснения считает теоретически неосуществимыми и практически бесполезными. Система позитивизма была создана в I половине ХІХ в. О. Контом; известны «второй позитивизм» (Г. Спенсер, Дж. Ст. Милль), эмпириокритицизм (Э. Мах, Р. Авенариус), неопозитивизм (Л. Витгенштейн), постпозитивизм (К. Поппер).

ПОНЯТИЕ – форма мышления, отражающая существенные свойства, связи и отношения предметов и явлений. Основная логическая функция понятия – выделение общего, которое достигается посредством отвлечения от всех особенностей отдельных предметов данного класса.

ПОСТМОДЕРН – идейно-стилистическое направление, социокультурная ситуация и философское направление II половины ХХ ст.

ПРАКТИКА – целеполагающая деятельность людей; освоение и преобразование действительности.

ПРОВИДЕНЦИАЛИЗМ – истолкование исторического процесса как осуществления замысла Бога. Характерен для средневековой историографии, философии и теологии (Августин и др.).

ПРОГРЕСС – развитие человечества в направлении к лучшему, высшему, более совершенному как в материальном, так и духовном смысле состоянию.

ПРОСВЕЩЕНИЕ – в узком смысле течение в культурной и общественно-политической жизни Западной Европы XVIII в., выдвигавшее требование замены мировоззрения, основывающегося на религиозном или политическом авторитете таким, которое вытекает из требований человеческого разума, и ратовавшее за преобразование всех сторон жизни современного ему общества на основе распространения знания и развития наук.

ПРОТИВОРЕЧИЕ – взаимодействие противоположных, взаимоисключающих сторон объекта или системы, которые вместе с тем находятся во внутреннем единстве и взаимопроникновении, являясь источником самодвижения и развития объективного мира и познания человеком этого мира.

ПРОТАГОР из Абдер (ок. 480–ок. 410 до н. э.) – древнегреческий философ, виднейший из софистов. Утверждал субъективную обусловленность знания и выдвинул тезис: «Человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, а несуществующих, что они не существуют». В Афинах Протагор обвинялся в атеизме.

ПСИХОАНАЛИЗ – медицинский метод, психологическая теория и влиятельное философское направление, связанное с изучением скрытых связей и основ человеческой жизни.

РАЦИОНАЛИЗМ – философское направление, признающее разум основой познания и поведения людей. Научное (т. е. объективное, всеобщее, необходимое) знание, согласно рационализму, достижимо только посредством разума – одновременно источника знания и критерия его истинности. Рационализм – ведущее направление философии Нового времени (Р. Декарт, Б. Спиноза, Г. Лейбниц) и один из философских источников идеологии Просвещения.

РЕЛИГИЯ – мировоззрение и мироощущение, а также соответствующее поведение и специфические действия (культ), основана на вере в существование бога или богов, сверхъестественного.

РЕФЛЕКСИЯ – форма теоретической деятельности человека, направленная на осмысление своих собственных действий и их законов.

РУССО Жан Жак (1712–1778) – французский писатель, философ и просветитель («Об общественном договоре», «О причине неравенства»).

САНСАРА – один из основных терминов индийской философии и религии, обозначающий бесконечную цепь все новых и новых рождений человеческой души или личности в различных образах (Бога, человека, животного) в зависимости от степени праведности текущей жизни.

САРТР Жан Поль (1905–1980) – французский философ, влиятельнейший представитель экзистенциализма.

СВЕРХЧЕЛОВЕК – представление о совершенном человеке, являющемся таковым не благодаря воспитанию его другими или самовоспитанию, а в силу присущей ему от рождения силы. Наибольшую известность получила концепция Сверхчеловека Фридриха Ницше.

СВЕРХ-Я (супер-Эго) – у З. Фрейда понятие, охватывающее один из компонентов организации человеческой психики, ее высшая инстанция, выполняющая роль внутреннего цензора, совести и т. д.

СВОБОДА – способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, осуществлять выбор.

СЕНСУАЛИЗМ – направление в теории познания, согласно которому ощущения, восприятия – основа и главная форма достоверного познания. Получило распространение в механистическом материализме французского Просвещения.

СИНЕРГЕТИКА – созданное профессором Штутгартского университета Германом Хакеном междисциплинарное направление, теория самоорганизации сложных систем, состоящих из многих подсистем различной природы (электронов, атомов, молекул, клеток, нейронов, механических элементов, органов животных, людей, транспортных средств и т. д.). С. объясняет, каким образом взаимодействие таких подсистем приводит к возникновению пространственных, временных или пространственно-временных структур в макроскопическом масштабе. Сегодня на основе теории С. создается новая научная картина мира.

СИСТЕМА – множество элементов, находящихся в отношениях и связях друг с другом, образующих определенную целостность, единство.

СКЕПТИЦИЗМ – философская позиция, характеризующаяся сомнением в существовании какого-либо надежного критерия истины (пример – позиция И. Канта). Крайняя форма скептицизма – агностицизм.

СОЗНАНИЕ – одно из основных понятий философии, социологии и психологии, обозначающее человеческую способность идеального воспроизведения действительности в мышлении. Сознание – высшая форма психического отражения, свойственная общественно развитому человеку и связанная с речью, идеальная сторона целеполагающей деятельности. Выступает в двух формах: индивидуальной (личной) и общественной.

СОЦИАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ – раздел философии, описывающий общество, его законы, его исторические формы, выявляющий логику социальных процессов.

СОФИСТЫ – в Др. Греции люди, сведущие в какой-нибудь области: профессиональные учителя философии и красноречия II половины V–I половины IV вв. до н. э. (Протагор, Горгий, Гиппий, Продик, Антифонт, Критий и др.). Для софистов характерно перемещение интересов от поисков абсолютной истины о космосе и бытии к выработке прагматических рецептов поведения человека «без предрассудков» в обществе (критика традиционной морали, скептическая теория познания, риторическая, логическая и лингвистическая теория «убедительной речи»). С критикой софистов выступили Сократ и Платон.

СОФИСТИКА – способ рассуждения или ведения спора, предпринимаемых не ради выявления истины, а ради навязывания убеждения в собственной правоте, либо для упражнения в остроумии и находчивости, а потому ведется с сознательным нарушением законов логики.

СОЦИОАНТРОПОЦЕНТРИЗМ – одна из характернейших черт мифологического сознания, заключавшаяся в переносе на окружающий человека мир в процессе его объяснения черт общества или самого человека.

СПИНОЗА Бенедикт (Барух) (1632–1677) – нидерландский философ, пантеист. Сочинения: «Богословско-политический трактат» (1670), «Этика» (1677).

«СРОДНЫЙ ТРУД» – в философской системе Г. С. Сковороды предрасположенность человека к какому-либо роду деятельности, который будет ему удаваться и приносить моральное удовлетворение. «Сродность» устанавливается свыше (Богом или природой), однако только от человека зависит, сумеет ли он найти свою сродность. У каждого человека есть сродность, но у разных людей разные сродности. Занятие «сродным трудом» по Сковороде – единственный способ достижения счастья в жизни.

СТАНОВЛЕНИЕ – процесс перехода от одного состояния бытия к другому, в широком смысле – процесс формирования, утверждения кого-либо, чего-либо.

СУБЛИМАЦИЯ – веденное З. Фрейдом психоаналитическое понятие, означающее психический процесс преобразования и переключения энергии аффективных влечений на цели социальной деятельности и культурного творчества. Понятие введено З. Фрейдом (1900), рассматривавшим сублимацию как один из видов трансформации влечений (либидо), противоположный вытеснению.

СУБСТАНЦИЯ – нечто неизменное, то, что существует благодаря самому себе и в самом себе, сущность, лежащая в основе всего существующего.

СУБЪЕКТ – носитель предметно-практической деятельности и познания (индивид или социальная группа), источник активности, направленной на объект.

СУЩНОСТЬ – то, что составляет суть вещи, совокупность ее существенных, основополагающих, наиболее принципиальных свойств.

СХОЛАСТИКА – последний и высший этап развития религиозной философии западноевропейского Средневековья, характеризующийся соединением теолого-догматических предпосылок с рационалистической методикой и интересом к формально-логическим проблемам.

ТВОРЧЕСТВО – деятельность, порождающая нечто качественно новое и отличающаяся неповторимостью, оригинальностью и общественно-исторической уникальностью. Творчество специфично для человека, т. к. всегда предполагает творца – субъекта творческой деятельности.

ТЕОГОНИЯ – разновидность поздних мифов, в которых шла речь о происхождении богов. Многие теогонические мифы (напр., «Теогония» Гесиода) являются по своему содержанию предфилософскими.

ТЕОЛОГИЯ – совокупность религиозных доктрин и учений о сущности и действии Бога. Предполагает концепцию абсолютного Бога, сообщающего человеку знание о себе в откровении. В эпоху западноевропейского Средневековья понималась как высшая ступень человеческого знания, по отношению к которой философия являлась всего лишь «служанкой».

ТЕОЦЕНТРИЗМ – основной принцип средневековой религиозно-философской картины мира, согласно которому центром мира является Бог, который сотворил мир из ничего, предопределил его судьбу и судьбу человечества.

ТОЙНБИ (Toynbee) Арнолд Джозеф (1889–1975) – английский историк и социолог. Выдвинул теорию круговорота сменяющих друг друга локальных цивилизаций, каждая из которых проходит аналогичные стадии возникновения, роста, надлома и разложения; движущая сила их развития – «творческая элита», увлекающая за собой «инертное большинство»; прогресс человечества – в духовном совершенствовании, эволюции от примитивных анимистических верований через универсальные религии к единой религии будущего.

ТОЧКА БИФУРКАЦИИ – в синергетике переломный момент в развитии системы, когда принципиально невозможно определить дальнейшее направление ее функционирования.

УНИВЕРСАЛИИ – общие понятия. Онтологический статус универсалий – одна из центральных проблем средневековой философии (спор об универсалиях Х–XIV вв.): существуют ли универсалии «до вещей», как их вечные идеальные прообразы (платонизм, крайний реализм), «в вещах» (аристотелизм, умеренный реализм), «после вещей» в человеческом мышлении (номинализм, концептуализм).

УТОПИЯ – течение мысли, изображающее идеальное состояние совместной жизни людей, преимущественно с гуманитарно-коммунистической окраской, произвольно сконструированный образ (идеал) желаемого общества. Прообразом всех утопий является «Государство» Платона. Слово и понятие «утопия» введены английским гуманистом Томасом Мором (роман «Утопия», 1516).

ЦИВИЛИЗАЦИЯ – 1) синоним культуры; 2) уровень, ступень общественного развития, материальной и духовной культуры (античная цивилизация, современная цивилизация), 3) крупное историческое образование с самобытным экономическим, политическим, социальным и духовным укладом (индийская цивилизация, цивилизация инков).

ШВЕЙЦЕР Альберт (1875–1965) – немецкий теолог, мыслитель, общественный деятель, лауреат Нобелевской премии мира 1952 года.

ШПЕНГЛЕР Освальд (1880–1936) – немецкий философ, историк, представитель «философии жизни». В своей работе «Закат Европы» развил учение о культуре как множестве замкнутых «организмов» (египетского, индийского, китайского и т. д.), выражающих коллективную «душу» народа и проходящих определенный жизненный цикл, длящийся около тысячелетия.

ФАЛЕС (ок. 640–ок. 546 гг. до н.э.) – древнегреческий философ и ученый, основатель так называемой ионийской (милетской) школы, родоначальник античной философии и науки.

ФАТАЛИЗМ – представление о неотвратимой предопределенности событий в мире; вера в безличную судьбу (античный стоицизм), в неизменное божественное предопределение и т. п.

ФЕНОМЕН – материальная вещь или духовное образование, данное нам в опыте чувственного познания, шире – уникальное явление или событие.

ФИЛОСОФИЯ (от греч. philos – любовь и sophia – мудрость) – форма общественного сознания, мировоззрение, система идей, взглядов на мир и на место в нем человека; исследует познавательное, социально-политическое, ценностное, этическое и эстетическое отношение человека к миру.

ФИЛОСОФИЯ ИСТОРИИ – раздел философии, занимающийся объяснением смысла, закономерностей, основных направлений исторического процесса, поиском методов, средств и условий возможности его познания, выявлением роли и места человека в истории.

«ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ» – распространенное во II половине ХІХ–начале ХХ ст. философское направление (А. Шопенгауэр, Ф. Ницше, А. Бергсон), стремившееся понять действительность как жизнь, процесс непрерывных изменений и чувственных переживаний. Предшественница экзистенциализма.

ФИЛОСОФСКАЯ АНТРОПОЛОГИЯ, в широком смысле – учение о природе (сущности) человека, раздел философского знания; в узком – идеалистическое течение в западноевропейской философии ХХ в., преимущественно немецкой, основанной в 1920-х гг. М. Шелером и Х. Плеснером.

ФИЛОСОФСТВОВАНИЕ – форма философии, глубоко личностные размышления каждого человека о неповторимости его присутствия в окружающем мире.

ФРОММ Эрих (1900–1980) – американский психолог и социолог, один из самых известных представителей неофрейдизма.

ЭГОЦЕНТРИЗМ (от латин. ego – я и центр) – отношение к миру, характеризующееся сосредоточенностью на своем индивидуальном «я»; в качестве особенности мифологического сознания заключался в представлении о мире по образу и подобию личного жизненного мирка каждого человека.

ЭЙДОС – термин древнегреческой философии и литературы, означавший у Платона идеи как идеальные первоосновы всего существующего в мире.

ЭКЗИСТЕНЦИАЛИЗМ, или философия существования, – направление современной философии, возникшее в нач. ХХ в. в России, после 1-й мировой войны в Германии, в период 2-й мировой войны во Франции, а после войны в других странах. Различают религиозный экзистенциализм (К. Ясперс, Г. Марсель, Н. А. Бердяев, Л. Шестов, М. Бубер) и атеистический (М. Хайдеггер, Ж. П. Сартр, А. Камю). Центральное понятие – экзистенция (человеческое существование); основные модусы (проявления) человеческого существования – забота, страх, решимость, совесть; человек прозревает экзистенцию как корень своего существа в пограничных ситуациях (борьба, страдание, смерть).

ЭМПИРИЗМ – направление в теории познания, признающее чувственный опыт единственным источником достоверного знания. Получил распространение в философии Нового времени (Ф. Бэкон, Д. Локк, Дж. Беркли, Д. Юм).

ЭПИКУР (341–270 до н. э.) – древнегреческий философ, основоположник собственной школы в Афинах. Философию делил на физику (учение о природе), канонику (учение о познании, в котором Эпикур придерживался сенсуализма) и этику. В физике Эпикур следовал атомистике Демокрита. Признавал бытие блаженно-безразличных богов в пространствах между бесчисленными мирами, но отрицал их вмешательство в жизнь космоса и людей. Девиз Эпикура – живи уединенно. Цель жизни – отсутствие страданий, здоровье тела и состояние безмятежности духа (атараксия); познание природы освобождает от страха смерти, суеверий и религии вообще.

ЭСТЕТИКА – учение о прекрасном, его законах, нормах, формах и типах, его отношение к природе и искусству, его происхождение и роль в художественном творчестве и наслаждении, раздел философского знания.

ЭТИКА – учение о нравственности, морали; особый раздел философского знания.

ЮМ Давид (1711–1776) – английский дипломат, историк, философ эмпирического направления.

ЮРКЕВИЧ Памфил Данилович (1826–1874) – профессор Киевской духовной академии и Московского университета. В своем произведении «Сердце и его значение в духовной жизни человека» обосновал кордоцентризм как одну из характерных особенностей украинской философской мысли.

ЯВЛЕНИЕ – вообще все, что чувственно воспринимаемо, особенно бросающееся в каком-то отношении в глаза. С точки зрения теории познания явление есть выражение, свидетельство наличия чего-то другого; так, болезнь может проявляться через высокую температуру.

ЯЗЫК – важнейшее средство человеческого общения. Язык неразрывно связан с мышлением; является социальным средством хранения и передачи информации, одним из средств управления человеческим поведением.

ЯСПЕРС Карл (1883–1969) – немецкий философ, представитель религиозного экзистенциализма, психиатр, автор концепции «осевого времени», согласно которой всемирная история обладает духовным единством, состоящим в попытке либо философским, либо религиозным путем осмыслить разрыв между человеком и миром, возникающий после упадка мифологического сознания, которое как раз и основывалось на чувстве сопричастности человека и мира.

Учебное издание

Сухина Валентина Феофановна¶Кислюк Константин Владимирович

ПРАКТИКУМ ПО ФИЛОСОФИИ

Учебное пособие¶для студентов высших учебных заведений

Главный редактор В. И. Галий¶Ответственный за выпуск А. Н. Гопаченко¶Художественный редактор А. С. Юхтман¶Технический редактор Л. Т. Ена¶Комьютерная верстка Е. Н. Гадиева¶Корректор О. Н. Петрушова

Подписано в печать 26.09.2001. Формат 84х108 1/32.¶Бумага офсетная. Гарнитура Прагматика. Печать офсетная.¶Усл. печ. л. 22,68. Усл. кр.-отт. 23,52. Уч.-изд. л. 25,4.¶Тираж 3 000 экз. Заказ № .

ООО СП «Издательство Фолио»,¶61002, Харьков, ул. Артема, 8¶Электронные адреса:¶www.folio.com.ua¶E-mail: foliosp@vlink.kharkov.ua¶Интернет магазин «Книга – почтой»¶www.bookpost.com.ua

ООО «Издательство Фолио»¶61057, Харьков, ул. Донец-Захаржевского,6/8

Отпечатано с готовых диапозитивов в ООО «Лингвоцентр»¶Украина, 61057, г. Харьков, ул. Донец-Захаржевского, 4а/4б

У Практикумі за допомогою класичних філософських текстів з питаннями і завданнями до них, витягів з наукової літератури висвітлено основні етапи розвитку філософської думки та основоположні проблеми філософії. Весь матеріал супроводжується авторськими коментарями. Складено словник найуживаніших термінів, подано відомості про найбільш видатних мислителів. Практикум призначений для семінарских занять і самостійної роботи з курсів філософського циклу. Розрахований на студентів, аспірантів і викладачів.

Сухина В. Ф., Кислюк К. В.

Практикум по философии: Учеб. пособие для студентов вузов / М-во образования и науки Украины; Народ. укр. академия; Худож.-оформитель С. И. Правдюк. – 2-е изд., перераб. и доп. – Харьков: Фолио, 2001. – 430 с.

ISBN 966-03-1614-3.

В Практикуме с помощью классических философских текстов с вопросами и заданиями к ним, выдержек из научной литературы освещены основные этапы развития философской мысли и основополагающие проблемы философии. Весь материал сопровождается авторскими комментариями. Составлен словарь часто встречающихся терминов и поданы сведения о наиболее выдающихся мыслителях. Практикум предназначен для семинарских занятий и самостоятельной работы по курсам философского цикла. Рассчитан на студентов, аспирантов и преподавателей.

ББК 87.3

[1] Маги – у греков жрецы древнеиранской зороастрийской религии, халдеи – жрецы в Вавилоне, гимнософисты (голые мудрецы) – индийские жрецы-брахманы, называвшиеся так в связи с принятым у них аскетическим образом жизни, семнофеи – жрецы национальной кельтской религии. – Авт.

[2] Эта и следующие цитаты приведены по: Древнеиндийская философия. Начальный период. – 2-е изд. – М., 1972.

[3] С соответствующих букв греческого алфавита начинались слова “справедливость” и “несправедливость”. – Авт.

[4] Словарь современного русского литературного языка. – М., 1963. – Т. 17. – С. 1895.

[5] “Естественными и необходимыми желаниями Эпикур считает те, которые избавляют от страданий, например питье при жажде; естественными, но не необходимыми – те, которые только разнообразят наслаждение, но не снимают страдания, например роскошный стол; не естественными и не необходимыми – например, венки и почетные статуи”, – утверждает, ссылаясь на не дошедшие до нас тексты Эпикура, его биограф Диоген Лаэртский (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. 2-е изд. – М., 1986. – С. 440).

[6] Словарь современного русского литературного языка. – М., 1963. – Т. 14. – С. 908.

[7] На латыни имя «Фома» произносится как «Тома». – Авт.

[8] Ленин В.И. Три источника и три составные части марксизма // Полн. собр. соч. – 4-е изд. – М., 1980. – Т. 23. – С. 44.

[9] По В. И. Вернадскому, биосфера как занятая жизнью оболочка Земли охватывает сушу, почву, мировой океан на глубину до 4 км и атмосферу на высоту до 7–10 км. – Авт.

ВОСТОК

ЗАПАД

Познавательное отношение человека к миру

Деятельностное отношение человека к миру