Анатолий Алексеевич Пинаев — доктор юридических наук, профессор

Союз юристов Украины

А.А. ПИНАЕВ

КУРС ЛЕКЦИЙ ПО ОБЩЕЙ ЧАСТИ УГОЛОВНОГО ПРАВА

Книга первая

«О преступлении»

Харьков -2001

Анатолий Алексеевич Пинаев — доктор юридических наук, профессор

Куре лекций посвящен анализу Общей части уголовного права Украины и рассчитан на студентов, аспирантов и преподавателей юридических учебных заведений, юристов-практиков, всех, кто интересуется проблемами уголовного права.

Законодательной базой курса лекций является Уголовный кодекс Украины 2001 года.

Издается в авторской редакции

Главный редактор

Игорь Силичев

Дизайн и верстка.

Владислав Пирогов

Корректор

Ольга Дока

Техническая поддержка

ООО "БИС" (сервисное обслуживание компьютерной и копировальной техники) тел: 28-62-31,19-42-67

Сборник «Харьков юридический» № 9

Свидетельство о регистрации ХК №700 от 9.113.2000 г.

Издатель ф. «СКАРЛЕТТ» ХЦСТРИ «Содействие».

Адрес: 610.50, г.Харьков, пл. Руднева, .36, к. 108. тел./факс 21-28-26

Отпечатано в типографии «СиМ». Заказ № 20/10. Тираж 5000 экз.

Стиль, оформление и содержание сборника являются объектом авторского права и охраняются законом. Копирование и тиражирование содержания сборника в коммерческих целях без разрешения Издателя запрещено.

Пинаев А.А..2001

Содержание

Предисловие 3

Тема 1. Понятие, задачи и система

уголовного права. Наука уголовного

права. Судебная практика по

уголовным дачам 4

1. Понятие и задачи уголовного права 4

2. Система уголовного права 8

3. Уголовное право в системе права

Украины 9

4. Наука уголовного права 11

5. Судебная практика по уголовным

делам 13

6. Соотношение уголовного закона,

науки уголовного права и судебной

практики по уголовным делам в

системе отрасли уголовного права 16

Тема 2. Понятие, виды и задачи уголовного

закона, его структура и толкование 18

1. Понятие уголовного закона, его

виды и задачи 18

2. Структура уголовного закона 20

3. Толкование уголовного закона 24

4. Аналогия уголовного закона 27

Тема 3. Действие уголовного закона во

времени и в пространстве 29

1. Законодательство Украины об

уголовной ответственности 29

2. Действие законов об уголовной

ответственности во времени 30

3. Действие законов об уголовной

ответственности в отношении

преступлений, совершенных

на территории Украины 33

4. Действие законов об уголовной

ответственности в отношении

преступлений, совершенных

за пределами Украины 35

5. Экстрадиция 37

Тема 4. Понятие преступления 39

1. Понятие преступления 39

2. Признаки преступления 40

3. Отграничение преступления от

иных правонарушений 44

4. Классификация преступлений 47

Тема 5. Уголовная ответственность и ее основание 49

1.Понятие уголовной ответственности 49

2.Основание уголовной ответственности 51

Тема 6. Состав преступления 54

1. Понятие состава преступления 54

2. Элементы и признаки состава преступления 56

3. Виды составов преступлений 57

4. Значение состава преступления 61

5. Соотношение понятий преступления и состава преступления 63

Тема 7. Объект преступления 66

1. Понятие объекта преступления 66

2. Виды объектов преступления 68

3. Значение объекта преступлений 71

4. Предмет преступления 73

Тема 8. Объективная сторона преступления 76

1. Понятие объективной стороны преступления 76

2. Деяние (действие или бездействие) 77

3. Значение непреодолимой силы для

решения вопроса об уголовной

ответственности 79

4. Общественно опасные последствия 79

5. Причинная связь в уголовном праве 81

6. Способ, средства, место, время, обстановка и другие факультативные признаки объективной стороны 86

7. Значение объективной стороны преступления 87

Тема 9. Субъект преступления 90

1. Понятие субъекта преступления 90

2. Признаки субъекта преступления 91

5. Значение субъекта преступления 102

Тема 10. Субъективная сторона преступления 105

1. Понятие субъективной стороны

преступления 105

2. Понятие вины 106

3. Умысел и его виды 114

4. Неосторожность и ее виды 126

5. Двойная и смешанная формы вины 132

6. Мотив и цель преступления 155

7. Ошибка и ее влияние на уголовную

ответственность 159

8. Значение субъективной стороны

преступления 166

Тема 11. Стадии совершения преступления 169

1. Понятие и виды стадий совершения

преступления 169

2. Оконченное преступление 171

3. Приготовление к преступлению и

его виды 175

4. Покушение на преступление и его

виды 179

5. Основания уголовной

ответственности за приготовление к

преступлению и за покушение на

преступление 183

6. Добровольный отказ от совершения

преступления 185

7. Деятельное раскаяние и его отличие

от добровольного отказа 191

8. Значение стадий совершения

преступления 192

Тема 12. Соучастие в преступлении 194

1. Понятие соучастия в преступлении 194

2. Виды-соучастников 199

3. Формы соучастия 205

4. Специальные вопросы

ответственности соучастников 210

5. Основание уголовной

ответственности соучастников 219

6. Значение соучастия 220

7. Прикосновенность к преступлению 220

Тема 13. Множественность преступлений 225

1. Понятие и виды множественности

преступлений 225

2. Единичное преступление 226

3. Повторность преступлений 228

4. Совокупность преступлений 230

5. Рецидив преступлений 232

6. Значение множественности

преступлений 234

Тема 14. Обстоятельства, исключающие

преступность деяния 238

1. Понятие и виды обстоятельств,

исключающих общественную

опасность и противоправность 238

2. Необходимая оборона 240

3. Задержания лица, совершившего

преступление 252

4. Крайняя необходимость 258

5. Физическое или психическое

принуждение 262

6. Исполнение приказа или

распоряжения 264

7. Деяние, связанное с риском 266

8. Выполнение специального задания

по предупреждению или раскрытию

преступной деятельности

организованной группы

или преступной организации 267

Тема 15. Освобождение от уголовной

ответственности 271

1. Понятие, основания, порядок и

виды освобождения от уголовной

ответственности 271

2. Освобождение от уголовной

ответственности в связи с

деятельным раскаянием 273

3. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением виновного с потерпевшим 274

4. Освобождение от уголовной

ответственности в связи с передачей лица на поруки 274

5. Освобождение от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки 276

6. Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности 279

7. Освобождение от уголовной ответственности на основании закона Украины об амнистии 283

Предисловие

Курс лекций по Общей части уголовного права предполагается издать в двух книгах. В книге первой — "О преступлении", которая представлена вниманию читателей, рассматриваются первые пятнадцать тем программы учебной дисциплины "Общая часть уголовного права Украины" (специальность 706010 "Правоведение"). Ими охватываются вопросы, традиционно включаемые в учение о преступлении, а также касающиеся общих положений уголовного права и уголовного закона.

В книге второй — "О наказании", издание которой планируется в 2002 г., будет рассмотрены оставшиеся семь тем программы. Они относятся к учению о наказании, а также касаются особенностей уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних и основных вопросов Общей части уголовного права зарубежных стран.

Изучение материала, данного в курсе лекций, будет достаточной базой для познания и правильного применения Общей части уголовного права. Вместе с тем, в целях более углубленного изучения данного предмета в целом или отдельных его тем целесообразно использовать дополнительные источники.

Ко всем темам:

Курс советского уголовного права. — М.: Наука, 1970. — Т. 1,2.

Курс советского уголовного права — Л.: Изд-во ЛГУ, 1968. —Т.1.

Курс советского уголовного права — Л.: Изд-во ЛГУ, 1970. —Т.2.

Список литературы к отдельным темам дается в приложении к каждой из них.

При использовании дополнительных источников следует иметь в вид), что со вступлением в силу Уголовного кодекса Украины 2001 г. (в дальнейшем — УК) многие их положения устарели.

Тема 1. Понятие и система уголовного права. Наука

уголовного права. Судебная практика по уголовным

делам

План

1. Понятие уголовного права.

2. Система уголовного права.

3. Уголовное право в системе права Украины.

4. Наука уголовного права.

5. Судебная практика по уголовным делам.

6. Соотношение уголовного закона, науки уголовного права и судебной практики по уголовным делам в системе отрасли уголовного права.

1. Уголовное право — это самостоятельная отрасль права, состоящая из уголовного закона, науки уголовного права и судебной практики по уголовным делам, призванная определять преступность и наказуемость общественно опасных деяний.

Самостоятельность уголовного права определяет специфичность предмета и метода регулируемых им общественных отношений.

Предметом уголовного права выступают отношения, которые возникают вследствие совершения преступления.

Методом регулирования уголовно-правовых отношений является применение к лицу, совершившему преступление, установленного законом наказания.

Предмет и метод уголовно-правовых отношений очерчивает круг его субъектов. К таковым относятся, с одной стороны, государство в лице органов дознания, следствия, прокуратуры и суда, а с другой, — лицо, совершившее преступление.

Субъекты уголовно-правовых отношений наделены определенными правами и обязанностями.

Правом государства в лице уполномоченных органов является своевременное раскрытие преступления и назначение виновному соответствующего наказания. Его обязанность заключается в том, чтобы наказание виновному было назначено в строгом соответствии с законом.

Право лица, совершившего преступление, состоит в том, что оно может всеми законными способами добиваться

назначения ему наказания в строгом соответствии с законом. Нести установленную законом ответственность — его обязанность.

Моментом возникновения уголовно-правовых отношений является совершение преступления. Прекращаются эти отношения с аннулированием правовых последствий осуждения (погашением или снятием судимости).

Уголовно-правовые отношения основываются как на общеправовых принципах (основных исходных положениях), которые разрабатываются теорией права, так и на принципах, специфических для данной отрасти. К последним относятся: принцип законности, принцип вины, принцип личной ответственности и принцип индивидуализации уголовной ответственности и наказания.

''Первый из названных принципов закреплен, прежде всего, в ч.2 ст.1УК, в которой устанавливается, что "...Уголовный кодекс Украины определяет, какие общественно опасные деяния являются преступлениями и какие наказания применяются к лицам, их совершившим". Далее он отражен и в ч.З ст.З УК, где говорится: "Преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствий определяются только настоящим Кодексом". Наконец, в ч.2 ст.2 УК определяется, что виновность лица устанавливается судом. Это означает, что лишь уголовный закон формулирует деяние в качестве преступления и только суд может решить вопрос о виновности и наказуемости лица. В свою очередь, отсутствие в УК такой формулировки, несмотря на очевидную общественную опасность того или иного деяния, исключает признание его преступным. Этот принцип отражен также в ч.1 ст.65 УК, в которой сказано: "Суд назначает наказание: 1) в пределах, установленных в санкции статьи Особенной части настоящего Кодекса, предусматривающей ответственность за совершенное преступление; 2) в соответствии с положениями Общей части настоящего Кодекса...".

Принцип вины (ответственности лишь при наличии вины субъекта преступления) — один из основополагающих принципов уголовного права. Более того, только на основе этой руководящей идеи возможно наиболее полное обеспечение законности и социальной справедливости при отправлении правосудия. Ответственность без вины не просто подрывает,

а полностью разрушает другое принципы уголовного права, сводит на нет его задачи и цели.

Очевидно, что ответственность и вина в уголовном праве Украины напрямую связаны друг с другом, поскольку ответственность возлагается только на лицо, совершившее общественно опасное деяние умышленно или по неосторожности, то есть на виновного. Причем лицу вменяется в ответственность лишь то, что охватывалось его виной, а мера этой ответственности зависит от степени вины.

Согласно сказанному, важнейшее значение принципа вины состоит в том, что вина является предпосылкой (условием) уголовной ответственности, — без вины уголовная ответственность исключается. Эта мысль четко формулируется законодателем в ч.2 ст.2 УК: "Лицо считается невиновным в совершении преступления и не может быть подвергнуто уголовному наказанию, пока его вина не будет доказана в законном порядке и установлена обвинительным приговором суда".

Из приведенной формулировки следует правило: "виновен — отвечай", которым раскрывается другая сторона принципа вины в уголовном праве. Если без вины нет ответственности, то наличие вины должно влечь ответственность с необходимостью, с неизбежностью. В равной мере законность не допускает как произвольного освобождения виновных от ответственности, так и привлечения к уголовной ответственности невиновных. В этих ситуациях подрывается неотвратимость наказания, нарушается идея равенства всех граждан перед законом. В тех же случаях, когда возникает целесообразность освобождения виновного от уголовной ответственности или от уголовного наказания, производится оно, с одной стороны, в строгом соответствии с законом, с другой, — при доказанности его вины в содеянном.

Итак, принцип вины — это не только правовая идея, но и нормативное руководящее начало, поскольку он закреплен, сформулирован в действующем законе.

Следует также заметить, что принцип вины лежит в основе принципа презумпции невиновности, согласно которому лицо не считается виновным в совершении преступления до тех пор, пока его вина не будет доказана соответствующими органами в установленном законом порядке. Проявление в уголовном

процессе презумпции невиновности есть отражение уголовно-правового принципа вины, средство обеспечения этого принципа в уголовном правосудии.

Этот принцип исключает так называемое объективное вменение, то есть ответственность лишь за наступившие последствия при отсутствии вины. Он предполагает также, что уголовному наказанию может быть подвергнуто только лицо . вменяемое и достигшее возраста уголовной ответственности.

О принципе личной ответственности речь идет в ч.1 ст.6 УК: "Лица, совершившие преступление на территории Украины, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу", а также в ч. 1 ст.2 УК — "Основанием уголовной ответственности является совершение лицом общественно опасного деяния...". Из этого следует, что только лицо, совершившее преступление, несет уголовную ответственность, только оно может выступать в качестве субъекта уголовно-правовых отношений, только его деяние является тем юридическим фактом, который эти отношения порождает.

Принцип индивидуализации уголовной ответственности и наказания, который предполагает применение наказания с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного и обстоятельств дела, смягчающих и отягчающих ответственность (ст.65 УК), фактически пронизывает всю Общую часть Кодекса, В той или иной мере он отражен в ст.9, ч.2 ст.20, ст.35, ч.З ст.43, ст.ст.44—49, ч.2 ст.64, ст.ст.66—69 УК и многих других. Этот принцип нашел свое закрепление и в нормах Особенной части УК, в которых ответственность виновных индивидуализируется в зависимости от обстоятельств, уменьшающих или увеличивающих опасность содеянного (привилегированные преступления, например, ст.ст. 116—118 УК, квалифицированные или особо квалифицированные составы — ч.2 ст.115 УК).

Несколько слов о задачах уголовного права. В целом их можно определить как охрану существующих общественных отношений от преступных посягательств посредством применения к виновным мер уголовной ответственности и наказания.

Вместе с тем следует иметь в виду, что уголовное право имеет три составляющих: уголовный закон, науку уголовного права и судебную практику по уголовным делам, применительно к каждой из которых задачи конкретизируются.

Об уголовном законе и его задачах речь пойдет во второй теме курса — "Понятие, виды и задачи уголовного закона, его структура и толкование", а задачи науки уголовного права и судебной практики рассматриваются соответственно в четвертом и пятом пунктах плана данной лекции.

2. Нормы уголовного закона расположены в определенной последовательности, то есть представляют собой стройную систему. Поскольку уголовный закон является единственным источником уголовного права, этой же системы придерживается и наука. Судебная практика по уголовным делам также следует этой системе в правоприменительной деятельности.

Поэтому уголовное право в целом делится, прежде всего, на два блока — Общую и Особенную части.

В Общей части раскрываются такие основополагающие вопросы уголовного права, как его задачи и основания уголовной ответственности, пределы действия уголовного закона, вопросы, касающиеся преступления и наказания.

Общая часть уголовного права также имеет четкую систему. В ее первом разделе формулируются такие общие положения, как задачи Уголовного кодекса и основания уголовной ответственности, во втором — вопросы, касающиеся законодательства об уголовной ответственности и действии закона во времени и в пространстве, в третьем раскрывается понятие преступления, его виды и стадии, в четвертом определяется субъект преступления, пятом — вина и ее формы, шестом — соучастие в преступлении, седьмом — множественность преступлений и т.д. Завершает Общую часть пятнадцатый раздел, посвященный особенностям уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних.

В Особенной части формулируются составы конкретных преступлений, изложенные по определенной системе. Эта система включает в себя двадцать разделов, в основе которых лежит родовой объект (совокупность однородных общественных отношений, которым преступлением причиняется ущерб).

Общая и Особенная части уголовного права теснейшим образом взаимосвязаны. Так, Общая часть утратила бы всякое значение при отсутствии Особенной части: бессмысленно было бы формулировать задачи уголовного права, определять формы и виды вины, устанавливать возраст уголовной ответственности,

скрупулезно регламентировать вопросы назначения и освобождения от наказания и многие другие, если бы не было норм, определяющих конкретные составы преступлений, исключительно к которым Общую часть можно применить.

В свою очередь, невозможно было бы применение Особенной части без решения в Общей части таких основополагающих вопросов, как, пределы действия уголовного закона — ст. ст. 4— 8 УК, вменяемость - ст. 19 УК, необходимая оборона - ст. 36 УК, соучастие - ст.ст.26-31 УК, общие начала назначения наказания — ст.65 УК и многих других.

Упомянутая система, с одной стороны, максимально удобна для понимания уголовного права, а с другой, обеспечивает единообразие в толковании уголовного закона и применении его на практике.

3. Уголовное право связано с иными отраслями права. Можно с уверенностью утверждать, что нет такой отрасли, которая в той или иной степени не стыкуется с уголовным правом. Это объясняется тем, что во всех случаях наиболее важные общественные отношения, в целом регулируемые гражданским, трудовым, брачно-семейным, хозяйственным, природоохранным или любым другим правом, берутся под охрану уголовного закона от наиболее опасных посягательств на них. Вот почему в уголовном законе установлена ответственность за посягательство на собственность (Раздел VI Особенной части УК), трудовые права граждан (Раздел V), посягательства в сфере брачно-семейных отношений (ст.ст. 164—169 УК), хозяйственной (Раздел VI) или природоохранной (Раздел VIII) деятельности.

С иными отраслями уголовное право строит свои отношения в основном на основе разделения функций. Большинство из иных отраслей права выполняют регулятивную функцию, так как регулируют имущественные, трудовые, брачно-семейные или другие общественные отношения, в то время как в основе уголовного права лежит охранительная функция, поскольку оно защищает общественные отношения от преступных посягательств на них.

Несколько иначе отношения уголовного права, как, впрочем, и всех иных отраслей, складываются с конституционным, государственным правом. Конституционные нормы — основной закон Украины. Поэтому все иные отрасли права, в том числе

и уголовное, строятся на основе Конституции и других конституционных законов, не должны им противоречить. Если же такое противоречие возникает, то применяются конституционные нормы.

Такую же субординацию занимает уголовное право по отношению к праву международному. Приоритет международного права установлен законом "О действии международных договоров на территории Украины" от 10 декабря 1991 г., в соответствии с которым ратифицированные Украиной международные договоры являются неотъемлемой частью законодательства Украины, а в случае противоречия законодательства Украины нормам международных договоров применяются последние.

Будучи связанным, практически со всеми отраслями права, наиболее тесно уголовное право связано с правом административным, уголовно-процессуальным и уголовно-исполнительным.

Связь между уголовным и административным правом проявляется в ряде направлений. Прежде всего, охранительная функция является основной и в уголовном, и в административном праве. Поэтому их нормы формулируются как нормы-запреты. В ряде случаев решение тех или иных уголовно-правовых вопросов зависит от совершения лицом административных правонарушений. Так, если освобожденное от отбывания наказания с. испытанием лицо систематически совершает правонарушения, влекущие за собой административные взыскания, то суд может направить его для отбывания назначенного наказания (ч.2 ст.78 УК). Аналогично решается вопрос и в отношении беременных женщин, и женщин, имеющих детей, освобожденных от отбывания наказания (ч.5 ст.79 и ч.5 ст.83 УК). Наконец, немало статей Особенной части УК сформулированы в качестве бланкетных (отсылающих к иным отраслям права). Среди них большинство отсылает к административному праву. Таким образом, административное право становится как бы частью уголовного законодательства. В этом заключается сходство и взаимосвязь уголовного и административного права.

Основное различие данных отраслей состоит в том, что уголовное право предусматривает ответственность за более опасные, более тяжкие деяния.

Уголовно-процессуальное право является формой существования права уголовного: уголовный процесс (уголовное судопроизводство) устанавливает те правила, тот порядок, ту процедуру, при помощи, которых определяется виновность лица в совершении преступления и назначается наказание. Установление и четкая регламентация особой процессуальной формы проявления уголовного права позволяет избежать необоснованного привлечения лица к уголовной ответственности либо необоснованного освобождения виновного от таковой, а также позволяет определить наказание в строгом соответствии с законом и т д.

В уголовно-исполнительном (исправительно-трудовом, пенитенциарном) праве реализуется порядок исполнения тех мер наказания, которые назначаются за совершенные преступления. Если уголовное право определяет основания, пределы, порядок и цели наказания, то уголовно-исполнительное право определяет сами условия и порядок отбывания назначенного приговором суда наказания, при которых максимально полно достигаются его цели.

4. Наука уголовного права представляет собой систему знаний о преступлении и наказании.

Наука уголовного права, наряду с уголовным законодательством и судебной практикой, о чем уже говорилось, является составной частью уголовного права как отрасли.

Предметом науки уголовного права является преступление и наказание. Ее метод заключается в тех приемах, с помощью которых указанные явления объективной действительности изучаются (эти методы разрабатываются теорией права, поэтому повторять их в курсе лекций по Общей части уголовного права нецелесообразно).

Перед наукой уголовного права стоят такие основные задачи:

А. Оказание законодателю помощи в разработке уголовного закона и его совершенствовании.

Б. Выработка научно обоснованных рекомендаций по применению уголовного закона на практике.

В. Подготовка научной, учебной и методической литературы ДЛЯ изучения уголовного права на различных уровнях образования.

Первая из названных задач решается посредством изучения действующего законодательства, его эффективности, недостатков и пр., иными словами, посредством установления соответ-

ствия действующего закона современному этапу развития общества. Изучение этого вопроса невозможно без анализа предшествующих законов, без ретроспективного их рассмотрения (исторический метод), а также без сопоставления уголовных законов Украины с аналогичным законодательством зарубежных стран (метод сравнительного правоведения). Разрабатывая предложения по совершенствованию уголовного закона, наука уголовного права учитывает не только его политическую целесообразность, но и социальную эффективность, экономическую и организационную обеспеченность (социологический метод).

Вторая из названных задач достигается посредством доктринального (научного) толкования действующего уголовного законодательства. При этом наука уголовного права исходит из того, что уголовный закон представляет собой единую систему, состоящую из ряда подсистем (метод системного анализа). Поэтому анализ любой из этих подсистем (например, стадий развития преступлений, соучастия) невозможен без учета ее связи с другими подсистемами, зависимости от них. Так, нельзя определить стадию в развитии кражи, грабежа или мошенничества (подсистема преступлений против собственности) без учета требований ст.ст.13-16 УК (подсистема стадий в совершении преступления) или установить ответственность определенных лиц за те же кражу, грабеж или мошенничество, совершенные по предварительному сговору группой лиц, без учета требований ст.ст.26-30 УК (подсистема соучастия). При выработке рекомендаций по применению уголовного закона наука уголовного права выясняет смысл нормы посредством анализа употребленных в ней терминов, понятий, ее конструкции (юридический метод). Такое выяснение невозможно без изучения судебной практики, ее всестороннего анализа, а также без критического осмысления существующих точек зрения по данной проблеме. На основе этого издаются научно-практические комментарии к УК Украины.

Наконец, решение третьей из названных задач достигается посредством подготовки и издания литературы, необходимой для дальнейшего развития самой науки уголовного права (диссертации, монографии и т.п.), а также для успешного изучения этого предмета в системе образования (учебники, учебные пособия, тексты лекций, методическая литература и пр.).

Наука уголовного права тесно связана с другими правовыми науками, которые также в той или иной мере решают вопросы борьбы I преступностью: криминологией, уголовной статистикой, криминалистикой, судебной медициной и судебной психиатрией. В отведенных рамках курса лекций нет возможности проследить эту связь в полном объеме. Здесь следует лишь заметить, что для всех названных наук уголовное право является тон базой, на которой они строятся. Без уголовного права ни одна из этих наук не могла бы существовать. Так, криминология изучает причины преступности и разрабатывает меры по ее предупреждению только в рамках тех преступлений, которые сформулированы в уголовном законе; криминалистика разрабатывает методику и тактику расследования преступлений с учетом конструкции этих деяний в уголовном законе и т.д.

Но этим наука уголовного права, как, впрочем, и уголовное право в целом, не ограничивается. Она использует также достижения неправовых наук, прежде всего, философии и психологии. Необходимость знания криминалистами (специалистами в области уголовного права) положений философии связана с потребностью обоснования уголовной Ответственности за волевое поведение (решение философских вопросов о свободе воли и необходимости, детерминированности поведения человека), установления причинной связи между общественно опасным деянием и общественно опасным последствием и др. Знание психологии позволяет криминалистам решать проблемы возраста уголовной ответственности, вменяемости, вины и пр.

5. Известно, что практика является критерием истины. Поэтому законы, какими бы совершенными они не казались вовремя их принятия, окончательную проверку проходят на практике. Именно практика дает ответы на вопросы об эффективности уголовного закона, о его соответствии современному этапу развития общества. Не зря практику называют конкретизирующим предписанием органов правосудия. Разумеется, когда речь идет о судебной практике как критерии истины, имеется в виду не приговор суда по конкретному делу — отдельный приговор может быть ошибочным, недостаточно обоснованным, неправосудным. Здесь предполагается такая совокупность приговоров по делам

определенной категории, которая была бы репрезентативной (представительной), то есть правильно отражающей фактический подход практики к таким делам.

Очевидно, что репрезентативным было бы изучение 100% дел, рассмотренных судами всей Украины с момента вступления конкретного уголовного закона в силу. По некоторым категориям дел, встречающимся на практике крайне редко (например, пропаганда войны — ст.46 УК), это вполне возможно.

Изучить же все дела по распространенным преступлениям (таким, например, как кража — ст. 185 УК) невозможно. Поэтому научно обоснованным, репрезентативным является анализ определенного процента от их общего количества (это решается применительно к конкретной категории дел).

Проверку практикой проходят как нормы Общей, так и Особенной частей уголовного права. И это приводит к соответствующим изменениям уголовного закона, если применение последнего указывает на его несовершенство.

Влияние практики на законотворческий процесс можно проиллюстрировать тем, как посредством ее изучения уточняются установленные в статьях УК санкции за отдельные преступления.

Известно, что выбор санкции при конструировании закона вызывает наибольшие затруднения. Разумеется, законодатель в этом случае учитывает и важность объекта, которому преступлением причиняется ущерб, и тяжесть последствий, и опасность способа посягательства, и форму вины, и личность преступника, и распространенность данного посягательства, и многое другое. Однако, окончательно формулируя санкцию, он в значительной степени исходит из внутреннего убеждения, которое может быть навеяно обстоятельствами, весьма отдаленно относящимися к правосудию. Поэтому установленная в законе санкция может и не соответствовать тяжести преступления.

Правильность установленной в законе санкции на практике проверяется следующим образом. Если при вынесении приговоров суды в большинстве случаев назначают наказание в средних пределах санкции, то это означает, что законодатель избрал правильный вид и размер наказания. Графически это можно изобразить в виде схемы 1, где

на оси "х" указан вид и размер наказания, а па оси "у" — количество осужденных. В приведенной схеме взято лишение свободы па срок от 1 года до 5 лет. Из схемы 1 видно, что основная часть виновных была осуждена в средних пределах санкции, что дает основание говорить о ее обоснованности. Если же изображенный на схеме купол будет располагаться слева от оси "у", как это показано на схеме 2, то из этого следует, что в данной норме санкция статьи завышена. И напротив, купол, находящийся по правую сторону оси "у" (схема 3), свидетельствует о том, что санкция занижена, т.е. во втором и третьем случаях она нуждается в законодательной корректировке.

Таким образом, судебная практика как одна из составляющих уголовного права, способствует совершенствованию уголовного законодательства.

Второй задачей судебной практики является толкование уголовного закона (судебное или казуальное толкование).

В этой связи, прежде всего, речь идет о постановлениях Пленума Верховного Суда Украины, которые обязательны для исполнения всеми правоохранительными органами. Эти постановления имеют большое значение, поскольку они позволяют достичь такой важнейшей цели уголовного права, как установление единства в применении закона на практике.

Большое значение имеют также решения по уголовным делам Верховного Суда Украины. Хотя эти решения касаются конкретных дел, в них формулируются положения, которые становятся общими для всех аналогичных случаев.

Наконец, судебная практика играет определенную роль и в подготовке юристов. Трудно встретить 'литературный источник по уголовному праву, в котором не приводились бы решения Верховного Суда по уголовным делам, примеры опубликованных или неопубликованных решений местных

судов, позволяющие более глубоко, более всесторонне познать уголовное право.

6. В заключение нельзя не сказать о следующем. В науке уголовного права дается иное определение этой отрасли, чем в данном курсе лекций. Оно формулируется, например, так: система, совокупность юридических норм, а по существу уголовных законов, устанавливающих, какие общественно опасные деяния являются преступлениями, и какие наказания подлежат применению к лицам, их совершившим. Очевидно, что здесь уголовное право отождествляется с уголовным законом. Впечатление об отождествлении этих понятий усиливается, когда читаешь определение уголовного закона, которое текстуально совпадает с формулировкой уголовного права. Такое узконормативное определение права едва ли можно признать удачным, поскольку оно ограничивает функционирование права и не соответствует правовой действительности.

В этой связи возникает резонный вопрос: если отрасль уголовного права по форме и содержанию соответствует уголовному закону, то к чему относятся наука уголовного нрава и судебная практика? Может быть, эти понятия существуют параллельно и независимо друг от друга? Но такое утверждение было бы более чем спорным, поскольку они образуют единую систему отрасли уголовного права (СОУП), подсистемами которой являются уголовный закон (УЗ), наука уголовного права (НУП) и судебная практика по уголовным делам (СПУД). Схематическое изображение этой системы дает наглядное представление о взаимосвязи и взаимозависимости входящих в нее подсистем:

Так без уголовного закона, который, как отмечалось, является единственным источником уголовного права, не может существовать ни наука, ни практика. В свою очередь без науки не может совершенствоваться сам уголовный закон и практика его применения. Наконец, без судебной практики по уголовным делам бессмысленным было бы существование и закона,

и науки. Таким образом, каждая п.ч подсистем может "работать" только при наличии других подсистем, а изъятие из этой системы любой из них разрушает всю систему. В сказанном заключается объективная суть правовой действительности.

Следует в этой связи вспомнить слова известного теоретика права С.С.Алексеева, который утверждал "...необходимость учета в материн права объективных форм судебной и иной юридической практики, а также роли в этой сфере правовой идеологии, в том числе юридической науки..." (Общая теория права. — М.: Юридическая литература, 1981. — Т 1. — С.106). Думается, что сказанное в комментарии не нуждается.

Литература

Васильев Н.В. Принципы советского уголовного права. — М: ВЮ-ЗИ, 1993.

Даев В.Г. Взаимосвязь уголовного права и процесса. — Л.: Издательство ЛГУ 1982.

Орехов Н.И. Социология в науке уголовного права. — Л.: ..'Издательство ЛГУ, 1985.

Смирнов В.Г. Функции советского уголовного права: Предмет, задачи и способы уголовно-правового регулирования. — Л.: Издательство ЛГУ, 1965.

Филимонов В.Д. Криминологические основы уголовного права. — Томск: Издательство ТГУ, 1981.

Тема 2. Понятие, виды и задачи уголовного закона,

его структура и толкование

План

1. Понятие виды и задачи уголовного закона.

2. Структура уголовного закона.

3. Толкование уголовного закона.

4. Аналогия в уголовном законе.

1.Уголовный закон — это принимаемый Верховной Радой Украины или всенародным голосованием (референдумом) правовой акт, содержащий нормы, устанавливающие общие правила уголовной ответственности, а также определяющие, какие общественно опасные деяния являются преступлениями и какие наказания надлежит применять к лицам, виновным в их совершении.

Согласно приведенному определению уголовный закон имеет следующие особенности:

А. Это нормативный акт, принимаемый либо Верховной Радой Украины (ст.85 Конституции Украины), либо путем всенародного голосования (Закон Украины "О всеукраинском и местных референдумах" от 3 июля 1991 г.).

Б. Он устанавливает преступность и наказуемость общественно опасного деяния.

В. Определяет основания и порядок освобождения от уголовной ответственности.

Г. Формулирует цели и виды наказания.

Д. Устанавливает правила назначения наказания.

Е. Определяет правила освобождения от наказания и его отбывания.

Ж. Устанавливает правовые последствия наказания.

3. Является единственным источником уголовного права.

По содержанию уголовный закон делится на несколько видов.

К первому относятся нормы, которые определяют задачи уголовного законодательства, основания уголовной ответственности, действие уголовных законов во времени и в пространстве, другие положения, связанные с уголовной ответственностью и' наказанием. Эти нормы закреплены в Общей части УК и называются определяющими.

Ко второму виду относятся разъясняющие (дефинитивные) нормы, в которых указываются условия применения уголовного закона. Так, в абзаце первом примечания к ст. 185 УК — "Кража", дается разъяснение повторности этого преступления: "В статьях 185, 186 и 189-191 повторным признается преступление, совершенное лицом, ранее совершившим какое-либо из преступлений, предусмотренных этими статьями или статьями 187, 262 настоящего Кодекса".

Третьим видом признаются поощряющие нормы, которые дают возможность смягчить ответственность или освободить от уголовной ответственности либо наказания при определенных условиях. Так, в соответствии с ч.З ст.369 УК "лицо, давшее взятку, освобождается от уголовной ответственности, если в отношении него имело место вымогательство взятки или если после дачи взятки оно добровольно заявило о том, что произошло, до возбуждения в отношении него уголовного дела органу, наделенному законом правом на возбуждение уголовного дела".

Наконец, к четвертому виду относятся запрещающие нормы, в.которых определяются деяния в качестве преступлений и устанавливаются наказания за их совершение. Данные нормы .содержатся, в основном, в Особенной части УК. ••(Задачи уголовного закона сформулированы в ч.1 ст.1 УК: "Уголовный кодекс Украины имеет своей задачей правовое обеспечение охраны прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Украины от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений".

В этой формулировке, во-первых, четко определена основная функция уголовного закона — охранительная. Во-вторых, закон дает перечень тех ценностей, тех общественных отношений (а они являются наиболее важными), которые ставятся под охрану уголовного закона.

В части второй этой же статьи указываются те методы, при помощи которых сформулированная выше задача осуществляется: "...Уголовный кодекс Украины определяет, какие общественно опасные деяния являются преступлениями и какие наказания применяются к лицам, их совершившим".

В заключение следует также отметить общепревентивное значение уголовного закона. Формулируя преступления и устанавливая за них соответствующие наказания, закон тем самым предупреждает всех склонных к совершению общественно опасных деяний лиц о тех последствиях, тех мерах государственного принуждения в виде уголовного наказания, которые к ним будут применены. Это, несомненно, удерживает определенную часть таких лип от совершения преступлений.

2. Уголовное законодательство Украины систематизировано в Уголовном кодексе. Поскольку, как уже отмечалось. уголовный-закон является единственным источником уголовного права, их системы совпадают. Поэтому все сказанное в предыдущей лекции о системе уголовного права в полной мере относится и к уголовному закону.

Структура статей Общей и Особенной частей УК имеет существенное различие.

Ранее было сказано, что в статьях Общей части УК формулируются наиболее важные положения, институты уголовного права. Статьи могут не иметь частей (например, ст.ст.8, 16, 34, 48, 73 УК) либо состоять из двух или более частей (разграничение текста статьи цифрами с точкой — ст.ст. 1—7 УК), которые, в свою очередь, могут делиться на пункты (разграничение текста части статьи цифрами закрытыми скобкой (ч.1 ст.49, ст.,51 УК). Наконец, пункты частей статьи могут делиться на подпункты, которые разграничиваются буквами, закрытыми скобками (п.п. "а" п. 1 ч.1 ст.72 УК). Однако каждая из статей Общей части по структуре представляет собой единое целое.

Иначе построены статьи Особенной части, которые, как и статьи Общей части, могут делиться на части и пункты; (их деление на подпункты не производится). Кроме того, некоторые из них имеют примечания, которые также могут делиться па части (ст.ст. 185, 364, 423 УК и др.). Однако отличием статей Особенной части является их деление на две функционально отличающиеся друг от друга части — диспозицию и санкцию.

Диспозиция — это та часть статьи, в которой конкретное преступное деяние определяется. По конструкции диспозиция может быть простой, описательной, бланкетной, отсылочной (ссылочной) и смешанной.

В простой диспозиции преступление только называется, но не формулируется. К конструированию преступления посредством простой диспозиции законодатель прибегает тогда, когда употребляемая им терминология общеизвестна, понятна, не требует специальной формулировки. Примером такой '.диспозиции может быть дача взятки (ч.1 ст.369 УК).

В описательной диспозиции преступление не только называется но и формулируется. К описательным диспозициям законодатель прибегает в случаях, когда общепринятое значение того или иного понятия шире пли уже содержания, которое законодатель стремился вложить в конструкцию конкретного преступления. Например, нередко взяточниками называют рабочих коммунальных служб, берущих вознаграждение за ремонт в квартирах, и даже тех, от кого "откупаются", скажем. да неразглашение каких-либо сведений и т.п. Поэтому законодатель определил это преступление посредством детального его описания: "Получение должностным лицом в каком бы то ни было виде взятки за выполнение или невыполнение в интересах дающего взятку либо в интересах третьего лица какого-либо действия с использованием предоставленной ему власти или служебного положения" (ч.1 ст..368 УК). Указав на то, что взятку может получить только должностное лицо и только за определенные действия, законодатель сузил границы этого преступления по сравнению с общепринятым его пониманием.

"'Бланкетной называется такая диспозиция, в которой Законодатель отсылает к иным, не уголовно-правовым, нормам. "Такие диспозиции используются тогда, когда преступление связано с нарушением определенных правил (пожарной безопасности — ст.270 УК, безопасности движения и эксплуатации транспорта — ст.27б УК и т.п.). Чтобы не включать все эти правила в Кодекс, законодатель предписывает в конкретных случаях статью УК дополнять соответствующими положениям других нормативных актов. Например, в ч.1 ст.286 УК установлена ответственность за "нарушение правил безопасности дорожного движения пли эксплуатации транспорта лицом, управляющим транспортным средством, повлекшее причинение потерпевшему средней тяжести телесного повреждения". Для того чтобы привлечь лицо к ответственности по этой статье, необходимо выяснить, какие

правила движения или эксплуатации транспорта оно нарушило. Эти правила установлены в Кодексе об административных правонарушениях Украины (КоАП). Из обстоятельств дела, например, вытекает, что водитель автомобиля выехал на красный сигнал светофора, в результате чего сбил пешехода, т.е. нарушил запрет, установленный ч.1 ст. 122 КоАП, — "...проезд на запрещающий сигнал светофора". В этом случае диспозиция ч.1 ст.286 УК будет дополнена и сформулирована таким образом: "Нарушение правил безопасности дорожного движения, выразившееся в проезде лицом, управляющим транспортным средством, на запрещающий сигнал светофора, повлекшее причинение потерпевшему средней тяжести телесного повреждения".

Отсылочной (ссылочной) называется такая диспозиция, которая отсылает к другой статье УК. Причем в одних случаях законодатель указывает ту норму, к которой он отсылает (например, в ч.2 ст.286 УК говорится о тех же действиях, что и в ч. 1 ст.286 УК, но повлекших смерть потерпевшего или причинение ему тяжкого телесного повреждения). В других случаях он соответствующую норму не указывает, поскольку это вытекает из смысла статьи. Так, в ч.1 ст.262 УК установлена ответственность за похищение огнестрельного оружия, боевых припасов, взрывчатых веществ, взрывных устройств или радиоактивных материалов. Понятие "похищение" законодатель здесь не раскрывает, поскольку оно формулируется в ст.ст.185 и 186 УК.

Нередко законодатель прибегает к формулированию преступлений посредством так называемых смешанных . диспозиций, когда в одной норме наличествует несколько видов указанных диспозиций. Например, цитированная ранее диспозиция ч.1 ст.286 УК является не только бланкетной, но и описательной, поскольку в ней говорится о том, кто и при каких обстоятельствах это преступление может совершить, а также отсылочной, поскольку понятие средней тяжести телесных повреждений раскрывается в ч.1 ст. 122 УК.

Следует заметить, что в одной статье уголовного закона может быть несколько норм права. В таких статьях, естественно, имеется и несколько диспозиций. Например, в ч. 1 ст.225 УК — "Обман покупателей и заказчиков" — имеются две диспозиции. Одна заключается в умышленном обмеривании, обвешивании,

обсчете либо ином обмане покупателей во время реализации товаров, а другая — в обмане заказчиков во время оказания услуг.

Санкция — это та часть статьи, в которой устанавливается вид и размер наказания за данное преступление.

Санкции бывают абсолютно-определенными, относительно-определенными, альтернативными, отсылочными и смешанными. Подобные различия между санкциями проводятся только по основному наказанию.

Абсолютно-определенными называются санкции, в которых устанавливается единственный вид (лишение свободы, исправительные работы, штраф и т.д.) и единственный размер (например, 15 лет лишения свободы) наказания. В уголовном законодательстве Украины абсолютно-определенных санкций нет.

Относительно-определенными являются санкции, в которых указан вид наказания и его низший и высший пределы. Например, умышленное тяжкое телесное повреждение наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет (ч.1 ст. 121 УК). В относительно-определенных санкциях всегда указывается высший предел наказания. Низший предел санкции может быть указан, как в приведенном примере, а может и не указываться. В последнем случае низшим пределом санкции является тот, который установлен для данного вида наказания в Общей части УК: для исправительных работ — шесть месяцев (ч.1 ст.57 УК), для лишения свободы на определенный срок — один год (ч.2 ст.63 УК) и т.д.

К альтернативным относятся санкции, в которых указаны два или более основных наказания (лишение свободы или исправительные работы, или штраф). В этом случае при вынесении приговора суд применяет одно из этих наказаний.

Отсылочной называется санкция, которая в соответствующей статье не указывает вид и размер наказания, а отсылает к санкции другой статьи УК. Например, до 17 июня 1992 г. в УК 1960 года была ст.64, в которой предусматривалась ответственность за организационную деятельность, направленную на совершение особо опасных государственных преступлений, а также за участие в антисоветской организации. Санкция этой статьи формулировалась следующим образом:

"Наказывается в соответствии со статьями 56—63 настоящего Кодекса". Аналогично формулировались санкции ст.ст.65, 92 и 146 УК, 1960. В действующем уголовном законе Украины отсылочных санкций нет.

В Кодексе используются также смешанные санкции, которые одновременно являются и относительно-определенными, и альтернативными. Таких санкций большинство. Они позволяют максимально точно, с учетом опасности содеянного, личности виновного и других обстоятельств дела избрать соответствующий вид и размер наказания.

Наряду с основным наказанием в санкции может быть предусмотрено и дополнительное наказание (одно или несколько). Уже само название говорит о том, что оно применяется в дополнение к основному наказанию и без него назначаться не может (например, конфискация имущества — ст.59 УК). Такое наказание, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного может назначаться и тогда, когда в санкции статьи оно не указано — ч.2 ст.55 УК (об этом подробнее в лекции о системе и видах наказания).

3. Толкование уголовного закона представляет собой разъяснение его содержания. При этом следует иметь в виду, что толкование закона, от кого бы оно ни исходило и каким бы оно ни было, не изменяет и не заменяет закон — толкование лишь раскрывает его суть.

Необходимость в толковании закона возникает по различным причинам. Прежде всего, потому, что в законе нередко употребляются термины, содержание которых необходимо раскрывать. Например, в ч.1 ст.2 УК говорится о составе преступления, изучением которого занимается наука уголовного права, давая этому понятию доктринальное толкование. Кроме этого подчас: в законе употребляются известные русскому языку термины, но не в точном соответствии с их общепринятым значением, что требует их толкования, и т.д.

Толкования уголовного закона делятся на виды в зависимости от субъекта, объема и способа.

По субъекту толкование бывает официальным (легальным), судебным (казуальным) и научным (доктринальным).

Легальное толкование уголовного закона дается только органом, специально уполномоченным на это. В соответствии

с п.2 ст. 150 Конституции Украины правом официального толкования законов наделен Конституционный Суд Украины. Толкование закона, данное этим органом, обязательно для исполнения всеми юридическими и другими лицами на всей территории нашей страны и обжалованию не подлежит.

Казуальное толкование закона дается, во-первых, в руководящих решениях Верховного Суда Украины, о чем уже говорилось. Это толкование является обязательным для всех правоохранительных органов. Во-вторых, судебное толкование закона дается всеми судами Украины при рассмотрении конкретных уголовных дел. Такое толкование распространяется только на то дело, в связи с рассмотрением которого оно дано.

Доктринальное толкование закона дается юридическими научными и учебными учреждениями, учеными, практическими работниками правоохранительных органов, другими юристами. Такое толкование применяется в тезисах докладов и выступлений на конференциях, научных статьях, учебной литературе, комментариях, монографиях, диссертациях и другой литературе. Доктринальное толкование не носит обязательного характера. Тем не менее оно играет значительную роль в подготовке нового и совершенствовании действующего законодательства, в правильном его применении, в подготовке юридических кадров и повышении их квалификации.

По объему толкование закона делится на буквальное, ограничительное и распространительное. Подобное толкование вправе дать любой из названных выше субъектов.

Буквальным называется такое толкование, которое адекватно тексту закона. Например, умышленное убийство (ст. 115 УК) толкуется как противоправное лишение жизни другого человека, совершенное с прямым или косвенным умыслом. Такое толкование диспозиции ст.115 УК не ограничивает и не расширяет ее применение, оно полностью соответствует букве и духу (форме и содержанию) закона.

Ограничительное толкование предполагает сужение сферы применения закона по сравнению с его текстуальным изложением. Так, по смыслу ч.1 ст.22 УК уголовной ответственности за любое преступление подлежат лица, Достигшие к моменту его совершения 16 лет. В то же время в Особенной части УК содержится немало норм, которые предполагают ответственность с 18 лет (воинские и другие

преступления) и даже по достижении более старшего возраста (за постановление судьей (судьями) заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления — ст. 375 УК — ответственность наступает с 25 лет). Поэтому они толкуются ограничительно.

Распространительное толкование предполагает расширение сферы применения закона по сравнению с его текстуальным изложением. Расширительное толкование встречается редко. В качестве примера можно привести ч.4 ст. 187 УК в той части, где речь идет о разбое, соединенном с причинением тяжких телесных повреждений. Возникает вопрос: как квалифицировать разбой, соединенный с убийством? Квалификация таких действий только по п.6 ч.2 ст. 115 УК как убийство из корыстных побуждений была бы неполной, поскольку в этом случае не получает своей оценки посягательство на собственность. Их квалификация по ч.1 ст. 187 УК как простой разбой была бы по понятным причинам абсурдной. Поэтому разбой, соединенный с убийством, квалифицируется по той же норме, что и разбой, соединенный с причинением тяжкого телесного повреждения. Обоснование такой квалификации следующее: если разбой, соединенный с тяжким телесным повреждением, квалифицируется по ч.4 ст. 187 УК, то разбой, соединенный с более тяжким последствием — убийством, тем более должен квалифицироваться по этой норме (в данном случае ответственность должна наступить по ч.4 ст. 187 и по п.6 ч.2 ст.115УК).

Приемы толкования уголовного закона могут быть самыми различными. В приведенном примере с квалификацией разбоя закон толкуется логически. Нередко применяются и такие толкования, как грамматическое и систематическое, реже — историческое.

Грамматическое толкование закона заключается в уяснении его содержания посредством этимологического (установление происхождения слова), морфологического (уяснение слов как частей речи) и синтаксического (уяснение соединения слов и предложений) анализа содержащихся в нем терминов и текста в целом. Например, употребление в законе соединительного союза И означает, что для наличия оконченного преступления нужна совокупность деяний, последствий и т.п. В свою очередь, употребление разделительного союза ИЛИ означает, что для

наличия оконченного преступления достаточно одного деяния, последствия и т.д. Например, в ч.1 ст. 190 УК, предусматривающей ответственность за мошенничество, говорится о "завладении ... имуществом ... путем обмана или злоупотребления доверием". Следовательно, для оконченного состава мошенничества достаточно, чтобы виновный завладел имуществом или путем обмана, или путем злоупотребления доверием.

Систематическое (сравнительно-правовое) толкование предполагает выяснение содержания уголовного закона посредством сопоставления с другими его нормами либо с нормами иных отраслей права. Так, для привлечения к уголовной ответственности за преступления в сфере служебной деятельности (ст.ст.364—370 УК) необходимо использовать определение таких понятии, как «должностное лицо», "должностное лицо, занимающее ответственное положение", "существенный вред", "тяжкие последствия", сформулированные в примечаниях к ст.ст.364 и 368 УК, а для привлечения к ответственности за воинское преступление (ст.ст.402—435 УК) надлежит использовать определение понятия "воинское преступление", данное в ч.1 ст.401 УК. Ранее уже говорилось о бланкетных диспозициях, в которых используются нормы иных отраслей права, что также предполагает систематическое толкование уголовного закона в сопоставлении с иными отраслями права.

Историческое толкование представляет собой ретроспективное выяснение содержания как данного уголовного закона, так и тех, которые ему предшествовали. К историческому толкованию обычно прибегают научные работники в целях установления тех экономических, социально-политических и других факторов, 'которые вызвали необходимость принятия закона, а также тех задач, которые его принятием надлежало решить.

4. Под аналогией закона понимается применение к не предусмотренным (не урегулированным) им обстоятельствам той нормы, которая наиболее этим обстоятельствам соответствует.

В ч.4 ст.З УК говорится: "Применение закона об уголовной ответственности по аналогии запрещено". Следовательно, если объективно общественно опасное деяние в качестве преступления в уголовном законе не называется, то за его

совершение уголовная ответственность не наступает даже при наличии в УК похожего на это деяние преступления.

Вместе с тем следует отметить, что аналогия уголовных законов существует в большинстве стран и до 1958 г. (до принятия Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик) существовала в Украине. Однако наличие аналогии, что само по себе является негативным фактом, совершенно не предполагало судебного произвола, поскольку ее применение строго регламентировалось. В ч.2 ст.7 УК Украинской ССР 1927 г. говорилось: "Если то или иное общественно опасное деяние прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основания и пределы ответственности за него, а также меры социальной защиты определяются по аналогии с теми статьями Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по важности и роду преступления".

Из этой формулировки вытекали следующие правила применения норм Особенной части уголовного закона по аналогии:

А. Совершенное лицом деяние должно было быть общественно опасным в такой степени, которая характерна для преступления.

Б. Это деяние не должно было быть предусмотрено в УК в качестве самостоятельного преступления.

В. Такое деяние квалифицировалось по статьям, в которых формулировались наиболее сходные с ним преступления.

Литература

Братин ЯМ. Уголовный закон и его применение. — М: Юридическая литература, 1968.

Дурманов НД. Советский уголовный закон. — М.: Издательство МГУ, 1967.

Ковалев М.И. Советское уголовное право: Курс лекций — Вып. 2. Советский уголовный закон — Свердловск: Юрин, 1974.

Коган В.М. Логико-юридическая структура советского уголовного закона. — Алма-Ата: Казахстан, 1966.

Шаргородский М.Д. Уголовный закон. — М.: Юриздат, 1948.

Шляпочников А.С. Толкование советского уголовного закона. — М.: Госюрздат, 1960.

Тема 3- Действие уголовного закона во времени

и в пространстве

План

1. Законодательство Украины .об уголовной ответственности.

2. Действие законов об уголовной ответственности во времени.

3. Действие законов об уголовной ответственности в отношении преступлений, совершенных на территории Украины.

4. Действие законов об уголовной ответственности в отношении преступлений, совершенных за пределами Украины.

5. Экстрадиция.

1. В соответствии с ч. 1 ст.З УК "Законодательство Украины об уголовной ответственности составляет Уголовный кодекс Украины, который основывается на Конституции Украины и общепризнанных принципах и нормах международного права".

Из этого следует, во-первых, что все уголовно-правовые нормы нашей страны сосредоточены в единственном акте — Уголовном кодексе Украины. Поэтому при решении вопросов о преступности и наказуемости деяния, а также иных уголовно-правовых последствиях, ссылки на другие нормативные акты, в том числе на основной закон — Конституцию Украины, недопустимы. Это вытекает из содержания ст.З УК.

В тоже время, во-вторых, уголовное законодательство не должно противоречить Конституции. В противном случае оно не может применяться. Кроме того, законы об уголовной ответственности, принятые после вступления УК в силу, должны включаться в него (ч.2 ст.З УК). При этом они располагаются в той части Кодекса и в том его разделе, к которым относятся по своему содержанию, и им присваивается свое обозначение, В нем указывается номер предыдущей статьи с добавлением цифры 1, 2, 3 и т.д. Например, в УК Украины 1960г. было принято 20 новых статей, связанных суголовной ответственностью за различного рода действия с наркотическими средствами, психотропными веществами и прекурсорами, которые получили номера от ст.229-1 до ст.229- 20 УК. Если же новый закон изменяет соответствующую статью

УК или ее часть, то они формулируются в новой редакции. Наконец, если новый закон дополняет действующую статью Кодекса, то он включается в эту статью в качестве самостоятельной ее части или пункта.

В-третьих, законы об уголовной ответственности "...должны соответствовать положениям, содержащимся в действующих международных договорах, согласие на обязательность которых дано Верховной Радой Украины" (ч.5 ст.3 УК). В случае противоречия каких-либо положений УК этим международным договорам уголовные законы Украины применяться не должны.

2. Общее правило действия закона об уголовной ответственности во времени сформулировано в ч.2 ст.4 УК: "Преступность и наказуемость деяния определяется законом об уголовной ответственности, действовавшим во время совершения этого деяния". Решение данного вопроса, с одной стороны, связано со временем вступления уголовного закона в силу. В соответствии с ч.1 ст.4 УК "Закон об уголовной ответственности вступает в силу через десять дней со дня его официального обнародования, если иное не предусмотрено самим законом, но не ранее дня его опубликования". С другой стороны, решение этого вопроса зависит от правильного определения времени совершения преступления, которым "...признается время совершения лицом предусмотренного законом об уголовной ответственности действия или бездействия" (ч.3 ст.4 УК). Здесь возможны следующие- варианты:

А. Если преступление окончено, то время его совершения определяется моментом окончания.

Б. Если преступление пресечено до его окончания (на стадии приготовления или покушения), то время его совершения определяется моментом пресечения.

В. При длящихся преступлениях (подробнее о них речь пойдет в последующих лекциях) время их совершения определяется моментом прекращения преступного состояния.

Г. При продолжаемых преступлениях (о них также позже) время их совершения определяется моментом исполнения последнего из входящих в это преступление действий.

Д. Время совершения преступных действий соучастников определяется моментом их окончания исполнителем (завершение преступления или его пресечение).

В ст.З УК формулируется исключение из общего правила действия закона об уголовной ответственности во времени, то есть предусматриваются случаи, когда преступность и наказуемость деяния определяется законом, не действовавшим во время совершения этого деяния. Иными словами, здесь речь идет об обратной силе уголовного закона, которая формулируется в ч.1 ст.З УК: "Закон об уголовной ответственности, устраняющий преступность деяния или смягчающий уголовную ответственность, имеет обратное действие во времени, то есть распространяется на лиц, совершивших соответствующее деяние до вступления такого закона в силу, в том числе на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость". По смыслу этой нормы действие обратной силы может распространяться на Общую и Особенную части уголовного закона.

Устранение преступности деяния означает его декриминализацию и в специальном толковании не нуждается.

Сложнее обстоит дело с определением закона, смягчающего уголовную ответственность.

Применительно к Общей части УК закон следует считать таковым в случаях, когда он исключает более строгие наказания, заменяя их менее строгими, или снижает их размеры применительно к отдельным видам наказания, или облегчает режим их отбывания, или устанавливает менее строгий порядок досрочного освобождения и пр.

Применительно к нормам Особенной части УК этот вопрос решается посредством сопоставления санкций прежнего и нового законов.

При сопоставлении основного наказания, указанного в санкциях, более мягкими признаются законы, в которых:

А. Наказание заменено более мягким видом (например, лишение свободы заменено исправительными работами).

Б. При том же виде и размере наказания альтернативно установлен более мягкий вид наказания (так, в прежнем законе было установлено наказание только в виде лишения свободы, а в новом — в виде лишения свободы на тот же срок или исправительных работ).

В. При том же виде и нижнем пределе наказания снижен его верхний предел.

Г. При том же виде и верхнем пределе наказания уменьшен сто нижний предел.

При сопоставлении дополнительного наказания (при одинаковом виде и размере основного наказания в новом и прежнем законах) более мягкими признаются законы, в которых:

А. Дополнительное наказание исключено;

Б. Дополнительное наказание заменено более мягким видом (например, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью заменено штрафом).

В. Снижен предел дополнительного наказания (снижен, например, размер штрафа).

Г. В прежнем законе дополнительное наказание было обязательным, а в новом оно установлено в качестве факультативного.

Д. При том же виде и размере дополнительного наказания альтернативно установлен более мягкий вид дополнительного наказания.

Следует иметь в виду, что более мягким признается закон, в котором по основному наказанию уголовная ответственность смягчается, хотя по дополнительному наказанию он становится более строгим.

Возможны также ситуации, когда в новом законе при том же виде наказания снижен его минимальный предел и одновременно повышен максимальный. Такой закон признается более мягким. Однако при применении его обратной силы максимальное наказание не должно назначаться выше того предела санкции, который был установлен в прежнем законе. Это вытекает из смысла ч.3 ст.5 УК, в которой говорится: "Закон об уголовной ответственности, частично смягчающий ответственность, а частично ее усиливающий, имеет обратную силу во времени лишь в той части, которая смягчает ответственность".

В уголовном праве существует проблема так называемого промежуточного закона. Она возникает в тех случаях, когда во время совершения преступления действовал один закон, затем был принят другой (третий и т. д.), а во время вынесения приговора — третий (четвертый и пр.). Возникает вопрос: нужно ли учитывать эти промежуточные законы при назначении виновному наказания?

Эта проблема не имеет однозначного решения. Более убедительной представляется точка зрения, согласно которой промежуточные заколы учитываться не должны. Такое решение вопроса основывается на том, что промежуточный закон

не действовал ни в момент совершения преступления, ни в мо-назначения наказания, поэтому для данных случаев он ничтожен.

Обратная сила закона влечет за собой соответствующие правовые последствия:

А Если виновный не был осужден за преступление, свершенное до вступления в силу нового закона, то он осуждается по новому закону.

Б Если виновный был осужден за преступление, совершенное вступления в силу нового закона, и еще полностью не отбыл наказания, то вынесенный ему приговор пересматривается и приводится в соответствие с новым законом следующим образом:

а) если в новом законе наказание заменено на более мягкий вид, то виновному оно заменяется, а если он отбыл прежнее наказание в пределах сроков, установленных для данного вида наказания, то он от отбывания наказания освобождается;

б) при снижении в новом законе максимального предела санкции и при условии, что ему было определено наказание выше этих пределов, назначенное наказание снижается до максимума, установленного в новом законе;

в) освобождается от дополнительных наказаний, если новый закон эти наказания исключает.

В. Если виновный был осужден за преступление, совершенное до вступления в силу нового закона, полностью отбыл наказание, но считается имеющим судимость (ст. ст.89—91 УК), то вопросы ее погашения или снятия решаются применительно к положениям нового закона, смягчающего уголовную ответственность.

В ч.2 ст.5 УК говорится: "Закон об уголовной ответственности, устанавливающий преступность деяния или усиливающий уголовную ответственность, не имеет обратного действия во времени". В случае установления преступности деяния мы имеем дело с его криминализацией, и здесь предельно ясно, почему такой закон не имеет обратной силы. Определение того факта, что новый закон усиливает уголовную ответственность, производится посредством сопоставления санкций прежнего и нового законов по правилам, изложенным ранее.

3. Преступность и наказуемость деяния определяется законом об уголовной ответственности, действовавшим

в месте совершения преступления — таково общее правил ( действия уголовного закона в пространстве (территориальный принцип). Из этого общего правила есть исключение, о котором речь пойдет при рассмотрении следующих вопросов данном темы.

Территориальный принцип сформулирован в ч. 1 ст.б УК: "Лица, совершившие преступления на территории Украины, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу". Понятие "территория Украины" определяется конституционным правом, в частности, Законом Украины "О государственной границе Украины" от 4 ноября 1991 г Поэтому давать формулировку этого понятия в уголовном праве излишне.

Для уголовного права существенный интерес представляю! те ситуации, когда на территории Украины преступление исполняется не в полном объеме. В соответствии с законом преступление признается совершенным на территории Украины, "...если оно было начато, продолжено, окончено или пре сечено..." (ч.2 ст.б УК) либо "...его исполнитель или хотя бы один из соучастников действовал на территории Украины" (ч.З ст.б УК). Такое решение данного вопроса имеет следующее обоснование. Если преступление завершено на территории Украины, то все предшествовавшие этому моменту действия независимо от места их совершения утрачивают свое юридическое значение, — при квалификации оконченного преступления действия по приготовлению к нему или покушению на него не учитываются. Точно так же не учитываются приготовительные действия, если преступление было пресечено на стадии покушения. В свою очередь, если преступление начато на территории Украины, то есть здесь были совершены приготовительные действия или даже покушение на преступление, то такие действия представляют общественную опасность и являются наказуемыми в соответствие со ст. ст.14—16 УК. Аналогично решается вопрос и в отношении действий соучастников (ст. ст.26-30 УК). Поэтому привлечение виновных к уголовной ответственности по УК Украины в приведенных ситуациях не только не противоречит нашим законам, но и вытекает из них.

В ч. 1 ст.6 УК определяются не только правила действия закона в пространстве, но и очерчивается круг лиц, которые могут быть

привлечены к уголовной ответственности по законам Украины (принцип гражданства). Закон очерчивает данный круг словом " лица", т.е. максимально широко. Это значит, что за совершение преступлений на территории Украины несут ответственность как граждане Украины, так и лица без гражданства (апатриды) и иностранцы.

Из этого круга лиц делается исключение для тех, кто пользуется дипломатическим иммунитетом (неподсудностью по уголовным делам судам Украины). Об этом речь идет в ч.4 ст.6 УК: "Вопрос об уголовной ответственности дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, которые по законам Украины и международным договорам, согласие на обязательность которых дано Верховной Радой Украины, не подсудны по уголовным делам судам Украины, в случае совершения ими преступления на территории Украины, решается дипломатическим путем".

Круг лиц, обладающих дипломатическим иммунитетом, и вопросы их ответственности определяются на основании Венской конвенции "О дипломатических отношениях" от 19 апреля 1961 г., Венской конвенции "О консульских отношениях" от 24 апреля 1963 г. и принятого в Украине на основе этих конвенций положения "О дипломатических представительствах и консульских учреждениях иностранных государств в Украине" от 10 июня 1993 г. Проблемы толкования данных нормативных актов, определения круга лиц, пользующихся дипломатическим иммунитетом, дипломатические пути решения вопроса об их уголовной ответственности за преступления, совершенные на территории Украины, относятся к компетенции международного права. Поэтому их комментирование в рамках уголовного права представляется недостаточно корректным.

4. Как было отмечено, из общего правила действия закона в пространстве имеются исключения, в соответствии с которыми преступность и наказуемость деяния не определяется законом, действовавшим в месте совершения преступления. Эти исключения формулируются в ряде норм. Так, в ч.1 ст.7 УК говорится: "Граждане Украины и лица без гражданства, постоянно проживающие в Украине, совершившие преступления за ее пределами, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу, если иное

не предусмотрено международными договорами Украины, согласие на обязательность которых дано Верховной Радой Украины".

В части второй этой статьи сказано: "Если лица, указанные в части первой настоящей статьи, за совершенные преступления понесли уголовное наказание за пределами Украины, они не могут быть привлечены в Украине к уголовной ответственности за эти преступления". В данной норме нашло свое воплощение предписание Конституции Украины, в соответствии с которым "Никто не может быть дважды привлечен к юридической ответственности одного вида за одно и то же правонарушение" (ч.1 ст.61).

Тем не менее, приговор суда иностранного государства может быть учтен, если гражданин Украины, как, впрочем, и лицо без гражданства и иностранец, были осуждены за преступления, совершенные за пределами Украины, а затем совершили преступление на территории Украины (ч.1 ст.9 УК). Это означает, что "...рецидив преступления, неотбытое наказание или иные правовые последствия приговора суда иностранного государства учитываются при квалификации нового преступления, назначении наказания, освобождении от уголовной ответственности или наказания" (ч.2 ст.9 УК).

Второе исключение из общего правила действия закона в пространстве сформулировано в ст.8 УК: "Иностранцы и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Украине, совершившие преступление за ее пределами, подлежат в Украине ответственности по настоящему Кодексу в случаях, предусмотренных международными договорами, или если они совершили предусмотренные настоящим Кодексом особо тяжкие преступления против прав и свобод граждан Украины или интересов Украины". Из этого следует, что иностранцы и лица без гражданства, постоянно не проживающие в Украине, за преступления, совершенные за пределами Украины, по нашим законам, по общему правилу, уголовной ответственности не несут.

Вместе с тем, в данной статье предусматриваются два самостоятельных основания для применения закона об уголовной ответственности Украины за преступления, совершенные этими лицами за ее пределами.

Первое основывается на международных договорах, в соответствии с которыми лица несут ответственность по законодательству тон страны, на территории которой они привлечены к таковой или преданы суду Например, 14 июля 1993 г. Украина ратифицировала международную Конвенцию "О борьбе с вербовкой, использованием и обучением наемников" от 29 декабря 1989 г В связи с этим в УК включена ст.447 — "Наемничество", в соответствии с которой "вербовка, финансирование, материальное обеспечение, обучение наемников в целях использования в вооруженных конфликтах других государств..." влечет ответственность иностранцев, а также лиц без гражданства, постоянно не проживающих в Украине, если они привлечены к уголовной ответственности или преданы суду на территории Украины по законам Украины.

Вторым основанием для применения закона об уголовной ответственности Украины к лицам, совершившим преступления за ее пределами, является совершение ими особо тяжких преступлений против прав и свобод граждан Украины или интересов Украины. Например, за геноцид по ч.1 ст.442 УК будет нести ответственность лицо, которое за пределами Украины лишает жизни украинцев в силу их принадлежности к этой нации в целях уничтожения последней.

5. Экстрадиция представляет собой выдачу одним государством другому лица, совершившего преступление, для привлечения его к уголовной ответственности, предания суду или исполнения наказания.

В соответствии с ч. 1 ст. 10 УК "Граждане Украины и лица без гражданства, постоянно проживающие в Украине, совершившие преступления за пределами Украины не могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности и предания суду".

Иначе решается данный вопрос в отношении иностранцев, а также лиц без гражданства, постоянно не проживающих в Украине. Причем, решение этого вопроса зависит от следующих обстоятельств. Если иностранцы или лица без гражданства, постоянно не проживающие в Украине, совершили преступление за пределами Украины, но находятся на ее территории, то они могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности,

предания суду или отбывания наказания. Такая выдача допускается лишь при наличии соответствующих международных договоров Украины (ч.З ст. 10 УК). Например, такой договор 22 января 1993 г. был заключен между странами СНГ в "Конвенции по гражданским, семейным и уголовным делам".

По этим же основаниям иностранцы, совершившие преступления на территории Украины и осужденные за них по уголовным законам Украины, "...могут быть переданы для отбывания наказания за совершенное преступление тому государству, гражданами которого они являются..." (ч.2 ст. 10 УК).

Литература

Блум М.И. Действие уголовного закона в пространстве. Рига: Издательство Латвийского университета, 1974.

Блум М.И., Тилле АЛ. Обратная сила закона. — М: Юридическая литература, 1969.

Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. — М.: Юридическая литература, 1967.

Дурманов НД. Советский уголовный закон. М.: Издательство МГУ, 1967.

Ковалев М.И. Советское уголовное право: Курс лекций. — Вып. 2. Советский уголовный закон. — Свердловск: Юрин, 1974;

Тилле АЛ. Время, пространство, закон. — М.: Юридическая литература, 1965.

Шаргородский М.Д. Уголовный закон. — М.: Юриздат, 1948.

Тема 4. Понятие преступления

План

1. Понятие преступления.

2. Признаки преступления.

3. Отграничение преступления от иных правонарушений.

4. Классификация преступлений.

1. В ч.1 ст. 11 УК говорится: "Преступлением признается предусмотренное настоящим Кодексом общественно опасное виновное деяние (действие или бездействие), совершенное субъектом преступления".

Такое определение называется смешанным или формально-материальным, поскольку в нем указывается формальный признак преступления — его предусмотренность уголовным законом, и материальный признак — его общественная опасность.

В отличие от формального определения (преступлением является деяние, признаваемое законом в качестве такового), которое используется законодателями многих стран, формально-материальное определение исключает возможность криминализации деяний, объективно не являющихся общественно опасными. В свою очередь, в отличие от материального определения (преступным является общественно опасное деяние) — оно встречается в странах, где законодательство не кодифицировано, — формально-материальное определение исключает признание таковым деяния, непредусмотренного в законе. Поэтому вполне обоснованно суждение, что формально-материальное определение преступления является наиболее прогрессивным.

В законодательном определении понятия преступления называются все присущие ему признаки. В его формулировке говорится, что преступление "...общественно опасное... деяние...", что оно. "...виновное деяние...", "...предусмотренное настоящим Кодексом...". Из этого следует, что преступлению присущи четыре признака: 1) общественная опасность, 2) противоправность, 3) виновность и 4) наказуемость. Причем второй и четвертый признаки охватываются словами "...предусмотренное Настоящим Кодексом...", поскольку и противоправность деяния, И его наказуемость определяются уголовным законом.

2. Общественная опасность раскрывает социально; содержание преступления, является его материальны.v признаком. Общественная опасность — категория объективная, не зависящая от воли законодателя. Задача последнего состоит лишь в том, чтобы установить за фактически общественно опасное деяние правовую ответственность, придать общественной опасности форму противоправности.

Неотъемлемым свойством всякого преступления является то, что оно посягает на отношения, установленные в интересах общества. Причем уголовное право, как отмечалось, защищает общественные отношения от наиболее опасных посягательств на них. В остальных случаях применяются нормы административного и иных отраслей права.

Общественная опасность преступления определяется, прежде всего, важностью, значимостью тех общественных отношении, на которые оно посягает (объектом), а также тем последствием (ущербом, вредом), которое наступает. В некоторых составах (так называемых, усеченных — о них речь пойдет в последующих лекциях) опасность преступления заключается в реальной возможности причинения вреда охраняемым уголовным законом общественным отношениям.

Из сказанного вытекает, что преступления по своей опасности не однородны. Это становится еще более очевидным, если учесть, что на их опасность влияет не только объект и ущерб, но и ряд иных обстоятельств объективного и субъективного свойства.

Следует заметить, что в законе при описании опасности преступлений употребляется различная терминология. Так, вч.1 ст.12 УК — "Классификация преступлений", п.З ч. 1 ст.65 УК —"Общие начала назначения наказания" и в ч.1 ст.68 УК — "Назначение наказания за неоконченное преступление и за преступление, совершенное в соучастии" говорится о степени тяжести преступления; в ч.ч. 3 и 5 ст. 94 УК — "Виды принудительных мер медицинского характера" — речь идет о характере совершенного общественно опасного деяния, а в ст.75 УК — "Освобождение от отбывания наказания с испытанием" — и ч. 1 ст.94 УК — "Виды принудительных мер медицинского характера"— о его тяжести.

В этой связи правомерен вывод, что общественная опасность в качестве признака преступления обладает такими основными

чертами, как характер и степень, которые в совокупности определяют тяжесть посягательства в целом.

В уголовном праве под характером общественной опасности деяния понимается качественное его свойство. Этот признак определяется теми общественными отношениями (родовыми и непосредственными объектами), на которые преступление посягает.

Разделив Особенную часть Уголовного кодекса на двадцать разделов, законодатель тем самым определил 20 групп Преступлений, различных по своему характеру (по родовому объекту). Внутри этих групп могут быть преступления, также различные по своему объекту (непосредственному) и, следовательно, по характеру общественной опасности. Так, ответственность за убийство (ст. ст. 115-119 УК) и побои (ч.1 ст. 126 УК) установлена в одном разделе, но объектом убийства является жизнь человека, а объектом побоев — его телесная неприкосновенность, т.е. различные общественные отношения. Думается, что на характер общественной опасности никакие другие признаки, кроме объекта, влияния не оказывают. Высказываемое в литературе мнение о том, что, например, умышленное уничтожение имущества (ст. 194 УК) отличается от диверсии (ст. 113 УК) по цели (при совершении последней .преследуется цель ослабления государства) сомнительно, поскольку в этих преступлениях различны объекты: в умышленном уничтожении имущества — собственность, а в диверсии — основы национальной безопасности Украины. В данном случае цель не меняет характера общественной опасности преступления, а позволяет правильно его определить.

Степень общественной опасности — это количественная характеристика посягательства. Зависит она от многих признаков и, прежде всего, от размера вреда, причиненного объекту. Например, кража одной тысячи гривень и кража десяти тысяч гривень по характеру остается кражей, но по размеру ущерба вторая кража в десять раз опаснее первой. На степень общественной опасности влияет форма и вид вины. Так, умышленное убийство (ч.1 ст.115 УК) и убийство по неосторожности (ч.1 ст. 119 УК) по характеру общественной Опасности одинаковы, поскольку оба являются убийствами, Но по степени общественной опасности (исходя из санкций названных статей) первое в три раза опаснее второго. На степень

общественной опасности может также влиять способ совершения преступления (общеопасный, насильственный), мотив и цель (более опасными являются низменные мотивы и цели), а также признаки, характеризующие личность виновного (рецидивист и пр.), и многие другие обстоятельства. Из сказанного можно сделать вывод, что если по характер} общественной опасности различают преступления, посягающие на разнородные общественные отношения, то по степени общественной опасности различают преступления, посягающие на один и тот же непосредственный объект. В целом же, как отмечалось, тяжесть преступления определяется совокупностью характера и степени его общественной опасности.

На основании изложенного можно сделать вывод о том, что употребленная в законе терминология, определяющая общественную опасность преступления, правильно отражает его смысл. Так, в ч.1 ст.12, п.3 ч.1 ст.65 и ч.1 ст.68 УК, в которых говорится о степени тяжести совершенного преступления, имеется в виду определение его на основе установления характера и степени общественной опасности деяния. Об этом же речь идет в ч.1 ст.75 и ч.1 ст.94 УК. В свою очередь в ч.ч.3 и 5 ст.94 УК, где говорится о характере совершенного общественно опасного деяния, прежде всего, подразумевается объект посягательства. Свидетельством этому является то обстоятельство, что избрание соответствующего вида принудительных мер медицинского характера определяется наличием или отсутствием посягательства на жизнь других лиц.

Противоправность как признак преступления означает предусмотренность последнего уголовным законом. Это формальный признак преступления, который юридически закрепляет наличие в нем общественной опасности. Таким образом, указанные признаки взаимосвязаны: не может быть сформулировано в законе деяние в качестве преступления, если оно не общественно опасно. Но, с другой стороны, даже объективно общественно опасное деяние, незакрепленное в законе в качестве преступления, таковым не признается. Признаком противоправности была претворена в жизнь идея просветителей nullum crimen sine lege — нет преступления без указания того в законе.

Следует заметить, что понятие противоправности как бы следует за понятием общественной опасности. По мере развития

общества изменяются и его ценностные ориентиры: одни общественные отношения, которые ранее признавались чрезвычайно важными, в связи с чем брались под охрану уголовным законом, утрачивают свое значение, а совершенные в отношении них деяния теряют свою общественную опасность и декриминализируются. Другие же общественные отношения приобретают большее значение, в связи с чем посягательства на них становятся повышенно опасными и криминализируются. Поэтому стабильность уголовного законодательства, за которую ратуют многие криминалисты, совершенно не означает его закостенелости, не означает, что оно не должно совершенствоваться, — закон только тогда удовлетворяет нужды общества, когда он соответствует его потребностям.

Третьим признаком преступления является виновность, которая предполагает признание деяния преступным при условии, что оно совершено умышленно или по неосторожности. Этим исключается так называемое объективное вменение, то есть привлечение к уголовной ответственной за причинение общественно опасных последствий при отсутствии вины. Поэтому всякое деяние должно рассматриваться в неразрывной связи с психическим отношением к нему лица, его совершающего. Только установление вины позволяет соблюсти принцип субъективного вменения.

Четвертым признаком понятия преступления является наказуемость. Этот признак означает, что в уголовном законе заданное деяние установлено наказание.

Признак наказуемости не предполагает, что за общественно опасное, противоправное и виновное деяние должно последовать уголовное наказание и только в этом случае оно будет признано преступлением. В законе содержатся нормы, которые предусматривают освобождение лица от наказания (например, ч.ч.4 и 5 ст.74 УК). Однако их применение не означает, что такое лицо не совершило преступления. Здесь важен не факт реально назначенного наказания, а возможность его назначения, факт того, что за такое деяние в уголовном законе установлена санкция. Признаком наказуемости была претворена в жизнь другая идея просветителей nulla poena sine lege — нет наказания без указания того в законе.

Формулировка понятия преступления включает в себя Указание на его субъекта (ч.1 ст. 11 УК). Тем не менее, субъекта

преступления не следует относить к его признакам, поскольку преступление — это деяние, частью которого деятель быть не может. Поэтому правомерно утверждение, что в формулировке понятия преступления определяются его признаки; общественная опасность, противоправность, виновность и наказуемость, — а также называется его субъект.

Некоторые криминалисты в понятие преступления вводят признак аморальности. Это излишне, поскольку при установлении общественной опасности, противоправности, виновности и наказуемости деяния оно признается преступлением, а всякое преступление аморально и это не требует специального доказывания.

В ч.2 ст. 11 УК говорится: "Не является преступлением действие или бездействие, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, то есть не причинившее и не могущее причинить существенного вреда физическому или юридическому лицу, обществу или государству". В этой формулировке раскрывается материальное содержание понятия преступления — его общественная опасность. Здесь имеются ввиду случаи, когда формально, с внешней стороны, деяние противоправно, виновно и за него установлено уголовное наказание, но по своему содержанию оно не представляет общественной опасности, присущей преступлению. Малозначительность деяния определяется той ничтожностью последствий, которые лицо причинило охраняемым уголовным законом общественным отношениям (при условии, что оно не намеревалось причинить более существенный ущерб). Например, тайное завладение чужой вещью, ценность которой определяется копейками (карандаш, газета и т. п.), формально содержит признаки кражи (ст.185 УК), но в силу малозначительности материального ущерба, причиненного собственнику, оно не представляет той общественной опасности которая присуща краже чужого имущества как преступлению.

3. Отграничение преступлений от иных правонарушений производится по степени их общественной опасности.

Из такого, наиболее распространенного среди юристов, мнения вытекают следующие положения. Во-первых, все правонарушения (уголовные, административные и пр.)

обладают определенным "зарядом" общественной опасности и данный признак всем им присущ. Для обоснования такого вывода можно привести много аргументов. Однако чтобы в этом убедиться, достаточно дать логическое толкование следующим словам закона: "Для осуществления этой задачи Уголовный кодекс Украины определяет, какие общественно опасные деяния являются преступлениями..." (ч.2 ст.1 УК). Из приведенной формулировки с очевидностью следует, что из объективно существующего множества общественно опасных деяний закон отбирает лишь определенную их часть, которым придает статус преступлений.

Во-вторых, отграничение преступлений от иных правонарушений не производится по характеру общественной опасности. Коль скоро уголовный закон берет под охрану лишь определенные общественные отношения, то все иные объекты охраняются другими отраслями права, и компетенция уголовного закона на них не распространяется. Это с одной стороны. С другой же стороны, те общественные отношения, которые взяты под охрану исключительно уголовным законом (основы национальной безопасности Украины, жизнь человека и пр.), не являются объектом охраны других отраслей права. Поэтому сопоставление (отграничение) по характеру общественной опасности преступления и иного правонарушения просто объективно невозможно.

В-третьих, отграничение преступления от иного правонарушения возможно лишь тогда, когда они посягают на один и тот же непосредственный объект (мелкое хулиганство — ст. 173 КоАП и хулиганство — ст.296 УК и т. п.). А это означает, что отличие преступлений от иных правонарушений производится только по степени общественной опасности.

Степень общественной опасности, вопреки достаточно распространенному среди юристов мнению, не всегда является оценочной категорией. Довольно часто она имеет определенное измерение — денежное выражение, меру утраты трудоспособности потерпевшим и пр. В таких случаях отграничение преступления от иного правонарушения затруднений не вызывает. Например, обман покупателей и заказчиков влечет уголовную ответственность лишь тогда, когда "...эти действия совершены в значительных размерах" — ч.1 ст.225 УК. В примечании к этой статье говорится: "Обманом

покупателей и заказчиков в значительных размерах следует считать обман, причинивший гражданину материальный ущерб на сумм}', превышающую три не облагаемых налогом минимума доходов граждан". Следовательно, обман покупателей и заказчиков на меньшую сумму не образует преступления и влечет административную или дисциплинарную ответственность.

В других случаях степень общественной опасности метрической системы измерения не имеет, в связи с чем устанавливается посредством ее оценки правоприменителем. Такая ситуация складывается, например, при отграничении мелкого хулиганства как административно-правового деликта от хулиганства — преступления. Здесь орган дознания, следователь, прокурор, суд должны изучить все обстоятельства дела в их совокупности, на основе чего сделать вывод, что данное посягательство представляет степень общественной опасности,. присущую преступлению, и привлечь виновного к уголовной ответственности, либо установить, что оно не достигло такой степени общественной опасности, и привлечь лицо к административной ответственности.

В литературе достаточно распространено мнение, что общественная опасность присуща только преступлению, в то время как иные правонарушения обладают признаком общественной вредности. Это мнение весьма спорно уже потому, что по логике вещей невозможно представить вредное деяние безопасным, а опасное — не вредным. Думается, что, вводя наряду с понятием опасности еще и понятие вредности, сторонники этого взгляда не столько разъясняют вопрос об отграничении преступлений от иных правонарушений, сколько его запутывают.

Наконец, некоторые юристы предлагают отграничивать преступления от иных правонарушений по тому наказанию, которое за них может быть назначено: за преступление — уголовное, за административное правонарушение — административное, за дисциплинарный проступок — дисциплинарное и т. д. Такое мнение более чем сомнительно, поскольку до применения того или иного наказания нужно быть твердо уверенным в том, какое правонарушение совершено. Применение того или иного наказания — результат отграничения преступления от другого правонарушения, а не признак, их отграничивающий.

4. Всякая классификация предполагает разделение предметов, понятий, явлений на группы, разряды, классы в зависимости от определенного критерия. Поэтому преступления можно классифицировать по способу их совершения на насильственные и ненасильственные, по вине — на умышленные и неосторожные, по мотиву — на корыстные и не корыстные и т. д. Применительно к понятию преступления принята классификация по его тяжести, которая определяется характером и степенью общественной опасности содеянного (тяжестью преступления), и, соответственно, видом и размером установленного в санкции наказания.

В законе установлена норма, в которой преступления классифицируются по этому признаку, — ст. 12 УК. В ней выделяются "...преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие" (ч.1 ст. 12 УК). Причем сама классификация производится по размеру наказания в виде лишения свободы, установленному в санкции статьи.

К преступлениям небольшой тяжести относятся те, за: которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок не более двух лет. К ним же, естественно, относятся и те преступления, за которые установлено более мягкое наказание (ч.2ст.12УК).

К преступлениям средней тяжести относятся те, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок не более пяти лет (ч.3 ст. 12 УК).

К тяжким относятся преступления, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок не более десяти лет (ч.4 ст. 12 УК).

Наконец, к особо тяжким относятся преступления, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или пожизненное лишение свободы (ч.5ст.12УК).

Значение классификации преступлений по степени их тяжести многопланово. Отнесение посягательства к той или иной классификационной группе учитывается при оценке обстоятельств, исключающих уголовную ответственность (ст.43 УК), при освобождении от уголовной ответственности (ст..ст.45—48 УК), назначении наказания (ст.69—71 УК) освобождении от наказания и его отбывании (ст.ст.79—87 УК). погашении судимости (ст.90 УК), применении принудительных

мер медицинского характера (ст.94 УК), решении вопросом об уголовной ответственности и наказании несовершеннолетних (ст.ст. 97, 102, 106-108 УК).

Литература

Герцензон А.А. Понятие преступления в советском уголовном праве. — М: Госюриздат, 1955.

Дурманов НД. Понятие преступления. — М.: Издательство АН СССР, 1948.

Кривоченко Л.Н. Классификация преступлений. — Харьков: Вища школа, 1983.

Кузнецова Н.Ф. Преступление и преступность. — М.: Издательство МГУ, 1969.

Прохоров В.С. Преступление и ответственность. — Л.: Издательство ЛГУ, 1984.

Темп 5- Уголовная ответственность и ее основание

План

1. Понятие уголовной ответственности.

2. Основание уголовной ответственности.

1. Уголовная ответственность — это обязанность лица, совершившего преступление, отвечать перед государством и претерпевать определенные лишения личностного или имущественного характера, связанные с назначенным ему наказанием. Хотя уголовная ответственность является одним из видов юридической ответственности (поэтому ей присущи общие черты юридической ответственности), она обладает следующими специфическими признаками:

А. Осуждение лица, совершившего преступление, производится от имени государства.

Б. Осуждение производится только на основе уголовного законодательства и только судом.

В. В осуждении отражается порицание как деяния, так и лица, его совершившего.

Г. Осуждение выражается в государственном принуждении, связанном с назначенным виновному наказанием.

Уголовная, ответственность реализуется в определенных уголовно-правовых отношениях, о моменте возникновения и прекращения которых, их субъектах, правах и обязанностях последних подробно говорилось в лекции о понятии и системе уголовного права.

Уголовно-правовые отношения, как известно, могут быть реализованы в уголовной ответственности. В этом случае моменты окончания уголовно-правовых отношений и уголовной ответственности совпадают. Возникает же уголовная ответственность с момента вступления в силу обвинительного приговора суда, в то время как уголовно-правовые отношения, о чем уже говорилось, возникают в момент совершения преступления. Исходя из этого, началом реализации уголовной ответственности является обвинительный приговор (в этом выражается порицание Деяния и лица, его совершившего), который может быть постановлен:

А. Без назначения виновному наказания. Такое правило регламентировано ч.4 ст.74 УК: "Лицо, совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть по приговору суда освобождено от наказания, если будет признано, что с учетом безупречного поведения и добросовестного отношения к труду это лицо ко времени рассмотрения дела в суде не может быть сочтено общественно опасным", а также ч.1 ст.105 УК: "Несовершеннолетний, совершивший преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобожден от наказания, если будет признано,"что вследствие чистосердечного раскаяния и дальнейшего безупречного поведения он на момент постановления приговора не нуждается в применении наказания".

Б. С назначением виновному наказания, которое, однако, не исполняется в связи с истечением срока давности исполнения обвинительного приговора (ст.ст.80 и 106 УК) либо в связи с тем, что наказуемость деяния законом устранена (ч.2 ст.74 УК) или по болезни осужденного (ч.3 ст.84 УК), а также на основании закона об амнистии (ст.ст.85 и 86 УК).

В. С назначением виновному наказания, от отбывания которого он освобождается при определенном условии. Например, в ч.1 ст.75 УК говорится: "Если суд при назначении наказания в виде исправительных работ, служебных ограничений для военнослужащих, ограничения свободы, а также лишения свободы на срок не более пяти лет, учитывая тяжесть преступления, личность виновного и иные обстоятельства дела, придет к выводу о возможности исправления осужденного без отбывания наказания, он может принять решение об освобождении от отбывания наказания с испытанием". Аналогично решается вопрос об освобождении от отбывания наказания беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до семи лет (ст.79 УК).

Г. С назначением виновному наказания и его реальным отбыванием (полным или частичным).

За исключением случаев, описанных в п. п. "А" и "Б", постановление обвинительного приговора влечет за собой судимость, которая погашается или снимается в установленном ст.ст.89—91 и 108 УК порядке (подробнее об этом речь пойдет в последующих лекциях). До истечения окончания срока судимости происходит реализация уголовной ответственности.

Исходя из сказанного, понятия уголовной ответственности и уголовного наказания не равнозначны: уголовная ответственность зачастую реализуется в уголовном наказании, но нетождественна ему. Различие здесь состоит в том, что момент их реализации может не совпадать. Уголовная ответственность, как отмечалось, наступает с момента вступления в силу обвинительного приговора, в то время как начаго исполнения наказания может быть по тем или иным основаниям отодвинуто от этого момента и подчас на значительные сроки (осуждение с испытанием, уклонение осужденного от отбывания наказания и пр.).

Далее, уголовная ответственность выражается в осуждении от имени государства виновного, т.е. в отрицательном тем самым отношении к деянию и лицу, его совершившему. Это отношение, по изложенным ранее обстоятельствам, может не быть связано либо с назначением наказания, либо с его отбыванием. Наказание же — это реальное претерпевание виновным установленных в уголовном законе мер государственного принуждения, назначенных судом за совершенное посягательство.

Таким образом, если уголовная ответственность является следствием совершенного преступления, то уголовное наказание является следствием уголовной ответственности.

2. В соответствии с ч.1 ст.2 УК "Основанием уголовной ответственности является совершение лицом общественно опасного деяния, содержащего состав преступления, предусмотренного настоящим Кодексом". Из ранее цитированной части второй дайной статьи следует, что уголовная ответственность возможна лишь при доказанности вины лица в совершении посягательства.

В этой связи нельзя решить вопрос об основаниях уголовной ответственности без определения отношения к свободе воли и необходимости, к детерминированности (обусловленности внешними и внутренними факторами) поведения человека.

Указанные понятия являются категориями философскими. Юристы их не разрабатывают, а лишь используют достижения философов для решения своих задач. Однако подход различных философских направлений к понятиям свободы воли и необходимости, детерминированности поведения человека неоднороден, более того, подчас противоположен.

Философия индетерминизма исходит из того, что в своем Поведении человек обладает абсолютной свободой воли, что его

деяния ничем не детерминированы. С учетом этого вывода юристы,- согласные с ним, приходят к заключению, что основанием уголовной ответственности лица является исключительно его злая воля, выраженная в совершенном преступлении.

Философия механистического детерминизма занимает противоположную позицию. Ее представители утверждают, что в выборе своего поведения человек не свободен и при наличии определенной совокупности детерминант совершение им преступления фатально неизбежно. Основываясь на этом взгляде, юристы, его придерживающиеся, обосновывают уголовную ответственность не волей лица, а наличием общественно опасных последствий его поведения.

Иную позицию занимает философия диалектического детерминизма. Она утверждает, что абсолютной свободы воли не существует, что в выборе своего поведения человек зависит от различного рода детерминант (в этом ее отличие от философии индетерминизма). Однако в выборе конкретного поведения ¹ человек обладает относительной свободой воли (в этом ее отличие от философии механистического детерминизма). Поэтому, будучи детерминированным в своем поведении, он действует со знанием дела, действует волимо. Взяв на вооружение эту философскую теорию, юристы приходят к выводу, что в основе уголовной ответственности лежит вина, т.е. волевое поведение лица.

Для лучшего уяснения последней точки зрения, а она представляется правильной, проиллюстрируем ее предположительным, основанном не на практике, а на гипотезе (гипотетическим), примером. Допустим, у человека возникла острая необходимость в материальных средствах — голодают дети, нет денег для содержания престарелых родителей, приобретения лекарств для больного члена семьи и т.п. Эти детерминанты заставляют действовать человека в том направлении, которое может обеспечить его необходимыми материальными средствами. К данной цели ведут три пути: один из них — к работе, которая даст высокий заработок, другой — к кредиторам, которые представят деньги в долг, третий — к грабежу. В выборе любого из этих путей человек свободен, и если он избирает тот, который приводит его к грабежу, то совершает он это сознательно, по своей воле.

Что касается основания уголовной ответственности, сформулированного в ч.1 ст.2 УК, то понятие состава

преступления является тем фундаментом, на котором строится все здание уголовного права.

Закон не дает определения этого понятия. Вместе с тем в статьях Раздела 1 — "Общие положения" — Общей части УК названы основные признаки, без установления которых уголовная ответственность исключается.

Так, в ч. 1 ст. 1 УК написано: "Уголовный кодекс Украины имеет своей задачей правовое обеспечение охраны прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Украины от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества...". Нетрудно заметить, что здесь дается перечень наиболее важных объектов преступлений.

В ч.1 ст.2 УК говорится об ответственности только в случае совершения лицом "...общественно опасного деяния...", т.е. называется основной признак объективной стороны — деяние. Об этом же речь идет и в ч.2 ст.1 УК.

В упомянутых нормах употребляется такой термин, как "лицо", чем подчеркивается, что субъектом преступления может быть лишь человек.

В ч.2 ст.2 УК говорится о вине как об основном признаке субъективной стороны.

Наконец, и в ст.1, и в ст.2 УК речь идет о том, что преступным признается такое общественно опасное деяние, которое предусмотрено уголовным законом.

Названные элементы и образуют состав преступления, наличие которого в действиях виновного является основанием уголовной ответственности по законодательству Украины.

Литература

Братин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. — М.: Юридическая литература, 1963.

Ретюнских И.О. Уголовная ответственность и ее реализация.— Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1983.

Саншалов А.И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. — Л.: Издательство ЛГУ, 1982.

Тема 6. Состав преступления

План

1. Понятие состава преступления.

2. Элементы и признаки состава преступления.

3. Виды составов преступления.

4. Значение состава преступления.

5. Соотношение понятий преступления и состава преступления.

1. Состав преступления представляет собой совокупность установленных в уголовном законе признаков, при наличии которых общественно опасное деяние признается преступлением.

Состав преступления всегда конкретен — это шпионаж, бандитизм, убийство, кража и пр. Его конкретность определяется тем, что все признаки каждого состава называются в законе.

Те признаки состава, которые указывают на его индивидуальность и дают возможность отграничить от смежных составов, описываются в нормах Особенной части УК. Например, особенность кражи имущества (ст. 185 УК) заключается в том, что виновный тайно завладевает материальными ценностями, принадлежащими другим лицам. Тайный характер похищения позволяет отграничить кражу от таких смежных с нею посягательств на собственность, как мошенничество (завладение имуществом путем обмана или злоупотребления доверием — ст. 190 УК) и грабеж (открытое похищение имущества — ст. 186 УК).

Здесь можно было бы привести и другие специфические признаки кражи; Тем не менее, уже из сказанного очевидно, что в нормах Особенной части УК перечисляются или формулируются те признаки конкретного состава, которые присущи только ему, которые делают его индивидуальным, единственным в уголовном законодательстве.

Однако состав конкретного преступления описывается не только в нормах Особенной части УК. Признаки, присущие всем составам преступлений либо большинству из них, законодатель формулирует в Общей части. Например, субъект любого преступления должен быть лицом вменяемым, поэтому

в ст..19 УК дается понятие вменяемости и действие этой статьи распространяется на все составы преступлений; в ч.1 ст.22 УК устанавливается, что "уголовной ответственности подлежат лица, которым до совершения преступления исполнилось шестнадцать лет", а в части второй этой же статьи перечисляются преступления, за которые предусмотрена ответственность с 14 лет; определения форм и видов вины даются в ст. ст.24 и 25 УК, а не применительно к каждой из норм Особенной части, и т. п.

Таким образом, состав каждого конкретного преступления не формулируется в какой-то одной норме УК — он как бы "рассыпан" по Кодексу, а задача юристов заключается в том, чтобы всю эту совокупность признаков собрать воедино, образовав тем самым неделимое понятие состава шпионажа, бандитизма, убийства, кражи и пр.

Говоря о составе конкретного преступления, следует иметь в виду два уровня его конкретизации.

Первый заключается в индивидуализации состава до конкретного факта совершенного общественно опасного деяния (А. тайно похитил часы, принадлежащие Б.) — это факт объективной действительности.

Второй уровень заключается в индивидуализации состава законодателем. При этом, формулируя состав, законодатель из таких фактов объективной действительности отбирает те признаки, которые, во-первых, всем им присущи. Во-вторых, эти признаки должны либо влиять на общественную опасность посягательства, либо определять его особенности, его индивидуальность. Например, для законодательной конструкции состава кражи безразлично, какое имущество похищалось (деньги, часы или т.п.), где кража произошла (в городе, селе, транспорте и пр.), когда она состоялась (зимой, летом, ночью или Днем). Поэтому такие признаки в формулировку ст. 185 УК законодатель не включает. Но для состава кражи важен способ посягательства — тайный. Этим определяется меньшая опасность кражи по сравнению с грабежом и индивидуальные особенности данного преступления.

Таким образом, сконструированный законодателем состав преступления представляет собой формализацию типичных признаков соответствующих общественно опасных деяний.

Исходя из приведенного определения состава преступления, Можно выделить следующие его особенности:

А. Состав преступления формулируется только в уголовном законе, а это значит, что правом его конструирования обладает лишь Верховная Рада Украины.

Б. Состав преступления образует совокупность признаков, указанных в законе. Из этого следует, что в состав преступления нельзя включать признаки, в законе не названные.

В связи с тем, что состав преступления всегда конкретен, всегда индивидуален, в природе не существует общего состава преступления. Однако в науке уголовного права выработано общее понятие о составе преступления. Это понятие представляет собой научную абстракцию тех элементов и признаков, которые присущи каждому конкретному составу.

Тем не менее, значение общего понятия о составе преступления трудно переоценить, поскольку лишь на его основе можно определить признаки конкретного состава. Поэтому в науке уголовного права уделяется первостепенное внимание изучению указанного общего понятия и создано учение о составе преступления.

2. В рамках общего учения о составе преступления принято выделять элементы и признаки состава. Соотносятся эти понятия как общее (элемент) и часть его (признак).

К элементам состава относятся его объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона.

Под объектом преступления понимаются те общественные отношения, которым посягательство причиняет вред (или создает реальную угрозу его причинения в усеченных составах). Признаком этого элемента является (в материальных составах) предмет преступления. Подробнее об этом, как и других элементах и признаках состава, речь пойдет в последующих лекциях.

Объективная сторона состава преступления выражается в деянии (действии или бездействии) лица, которым объекту причиняется ущерб (или создается реальная угроза его причинения). Признаками объективной стороны, наряду с деянием, в большинстве составов являются общественно опасные последствия, причинная связь между деянием и последствием, место, время, обстановка, способ и другие внешние обстоятельства, характеризующие преступление.

Субъектом преступления признается физическое лицо, совершившее общественно опасное деяние. Но того факта, что это

лицо является гражданином Украины, апатридом или иностранцем для наличия состава преступления недостаточно. Необходимо также установить признаки субъекта — его вменяемость и достижение возраста уголовной ответственности, а в определенных составах — и признаки специального субъекта.

Наконец, субъективная сторона состава преступления представляет собой психическое отношение лица к совершаемому им деянию и его последствиям. Она, в отличие от объективной стороны, является внутренней стороной содеянного, определенным интеллектуально-волевым и мотивационно-целевым отношением субъекта к объективным признакам: объект}', деянию, последствию, причинной связи и пр. К признакам субъективной стороны относятся вина, мотив и цель.

В отличие от элементов состава преступления, которые в нем всегда конститутивны, признаки могут быть как обязательными (например, вина), так и факультативными (Последствия, причинная связь, мотив, цель и пр.). Это зависит от конструкции состава и того значения, которое закон придает соответствующему признаку именно в этом составе (подробнее в последующих лекциях).

3. Составы преступлений делятся на определенные виды в зависимости от их конструкции и общественной опасности.

По конструкции составы делятся на материальные, формальные и усеченные.

К материальным относятся составы преступлений, в конструкцию которых законодатель включил не только деяние, но и его последствие (личностного или материального характера), а значит, и причинную связь между ними. В качестве материальных конструируются те составы, последствия которых могут быть выражены в определенных единицах измерения (ущерб здоровью — в тяжести телесных повреждений, ущерб собственности — в денежном выражении и пр.). Поэтому для признания преступления с материальным составом оконченным необходимо установить не только последствие деяния, но и выразить его в определенной Метрической системе, определенных единицах измерения.

К формальным относятся такие составы преступления, в конструкцию которых законодатель не включил общественно опасные последствия. Однако это не означает,

что при совершении преступлений с формальным составом последствия вообще не наступают. Беспоследственных преступлений не существует; если деяние ничему не причиняет ущерба (или не создает реальную угрозу наступления такового), то оно не может быть общественно опасным.

Более того, характерной особенностью формальных составов является то, что при совершении описанного в законе действия (бездействия) последствие наступает с неизбежностью. Так, если лицо совершило умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок по мотивам явного неуважения к обществу (ч.1 ст.296 УК), то это означает, что объекту преступления (общественному порядку) ущерб императивно (бесспорно) был причинен.

В качестве формальных законодатель конструирует составы в тех случаях, когда последствия преступления, несмотря на всю их очевидность, не могут быть выражены в определенных метрических данных (например, ущерб, причиненный чести и достоинству человека, не имеет единицы измерения — ст.ст.150, 151 УК).

Наконец, усеченными называются такие составы преступления, в которых момент их окончания перенесен на более раннюю стадию развития преступной деятельности — приготовление или покушение.

По сути, все усеченные составы являются материальными: будучи полностью развитыми, каждый из них завершился бы причинением ущерба личностного или материального характера. Но в силу повышенной опасности приготовления к совершению того или иного посягательства либо покушения на него законодатель "усекает" материальный состав до стадии приготовления или покушения. Например, состав бандитизма формулируется как "...организация вооруженной банды..." (ст.257 УК). Сама же "организация", по смыслу ч.1 ст. 17 УК — "Приготовление к преступлению", является ни чем иным, как приготовлением — умышленным созданием условий для совершения преступления. Иными словами, законодатель "усек" бандитизм до стадии приготовления в силу особой общественной опасности этого деяния. Состав разбоя (ст. 187 УК) законодатель конструирует как "нападение с целью завладения чужим имуществом...". Само же нападение является действием, непосредственно направленным

на совершение преступления, что в соответствии с ч.1 ст. 15 УК является покушением на преступление. Здесь законодатель, в силу опасности разбоя, "усекает" его до стадии покушения. Однако если бы и бандитизм, и разбой получили полное развитие, то в результате их совершения был бы причинен ущерб личностного или материального характера.

В литературе в качестве примера усеченного состава нередко приводится такое преступление, как угроза убийством (ст. 1-29 УК). Думается, что это заблуждение. Сама, по себе угроза совершить преступление является обнаружением умысла (высказыванием намерения), которое не признается стадией совершения преступления и не влечет уголовной ответственности. Признание же угрозы убийством, усеченным составом приводит к выводу, что обнаружение умысла является уголовно наказуемой стадией. Это противоречит основополагающей идее, согласно которой за помыслы и чувства, в том числе выраженные вовне, уголовная ответственность не наступает.

Подобное заблуждение вызвано неправильным определением непосредственного объекта данного посягательства. Чаще таковым признается жизнь потерпевшего. Однако жизнь не может быть объектом угрозы убийством, поскольку этот состав налицо и в тех случаях, когда виновный не имел намерения свою угрозу осуществить, то есть жизнь потерпевшего в реальную опасность не ставилась.

Надо полагать, что непосредственным объектом анализируемого состава является психическое состояние потерпевшего, которому агрессией угрозы убийством причиняется ущерб: в таком случае человек чувствует себя недостаточно защищенным, испытывает страх, неуверенность в своем благополучии и т. п. А это значит, что угроза совершить убийство является не усеченным, а формальным составом (ущерб, причиненный психике, не имеет единиц измерения).

Деление составов преступлений на материальные, формальные и усеченные имеет то практическое значение, что позволяет определить момент окончания посягательства.

Кроме деления составов по особенностям конструкции они также делятся по степени общественной опасности. Поскольку здесь речь идет не о характере, а о степени общественной опасности, очевиден вывод, что это деление производится между

преступлениями, посягающими на один непосредственный объект. В зависимости от этого обстоятельства составы делятся на простые (основные), привилегированные (льготные), квалифицированные и особо квалифицированные.

Простым называется такой состав, в котором содержатся лишь его базовые признаки без указания на обстоятельства, могущие существенно изменить степень общественной опасности содеянного и повлиять на квалификацию. Например, основным для умышленных убийств является состав, сформулированный вч.1 ст.115 УК — "Умышленное убийство": в нем отсутствуют признаки, дающие основание квалифицировать посягательство по более мягкому либо более строгому закону.

Привилегированным называется такой состав, в конструкцию которого законодатель ввел обстоятельства, снижающие (по сравнению с простым составом) опасность содеянного, что дает основания квалифицировать преступление по более мягкому закону. Применительно к умышленному убийству такими льготными являются составы убийства, совершенные в состоянии сильного душевного волнения (ст. 116 УК), матерью своего новорожденного ребенка (ст.117 УК) и при превышении пределов необходимой обороны (ст.118 УК).

Квалифицированным называется такой состав, в конструкцию которого законодатель ввел обстоятельства, существенно повышающие (по сравнению с простым составом) опасность содеянного, что дает основание для квалификации преступления по более строгому закону. В отношении умышленных убийств таким составом является убийство при отягчающих обстоятельствах (ч.2 ст.115 УК).

Наконец, особо квалифицированным называется такой состав, в конструкцию которого законодатель ввел обстоятельства, существенно повышающие (по сравнению с квалифицированным составом) опасность содеянного, что дает основание для квалификации преступления по еще более строгому закону. Если в этом плане рассмотреть мошенничество, то простым его составом будет тот, который описан в ч. 1 ст.190 УК, квалифицированным, — описанный в части второй этой статьи, а особо квалифицированным — в ее третьей и четвертой частях. При определении привилегированных и квалифицированных составов некоторые авторы прибегают к таким формулировкам, как "преступление содержит смягчающие обстоятельства"

и "преступление содержит отягчающие обстоятельства". Такие формулировки вызывают определенную путаницу признаков анализируемых составов с обстоятельствами, смягчающими ответственность (ст.66 УК), и обстоятельствами, отягчающими ответственность (ст.67 УК), которые не влияют на квалификацию содеянного, а учитываются при назначении наказания. Поэтому при определении видов составов преступлений по их тяжести употребления упомянутых формулировок следует избегать.

Деление составов на указанные виды имеет большое значение для квалификации преступления и оценки его общественной опасности, что, в конечном счете, отражается на назначаемом виновному наказании.

В литературных источниках предлагается также делить составы по их структуре (по способу описания в законе) на простые и сложные. При этом к простым относят те, которые состоят из одного деяния, посягающего на один объект и совершены с одной формой вины, а к сложным те, в которых имеется несколько объектов или несколько деяний, или несколько форм вины.

Такое деление вполне допустимо, однако едва ли целесообразно. Во-первых, для квалификации преступления необходимо установить все признаки состава, описанные в законе, независимо от количества объектов, деяний и форм вины. Во-вторых, если деление составов на материальные, формальные и усеченные позволяет- правильно определить момент окончания преступления (влияет на квалификацию), а их деление по степени тяжести влияет как на квалификацию, так и на оценку тяжести содеянного и наказание, назначаемое виновному, то деление преступлений по способу их описания в законе ни на что в уголовно-правовом смысле не влияет.

4. Основное значение состава преступления заключается в том, что он является единственным основанием уголовной ответственности. Употребление здесь определения 'единственное" делает излишним говорить о составе как о необходимом и достаточном основании, что очевидно — об этом следовало бы вести речь тогда, когда альтернативно составу существовало и другое основание уголовной ответственности (при альтернативе надлежит определять, какое из понятий более необходимое и достаточное).

Нет нужды упоминать в данном случае и о том, что состав является законным основанием уголовной ответственности, поскольку его формулировка в качестве "... деяния ..., предусмотренного настоящим Кодексом" (ч.1 ст.2 УК), исключает возможность иного решения этого вопроса.

В связи с тем, что состав — единственное основание уголовной ответственности, с его помощью решается большинство важнейших вопросов уголовного права.

Основным среди них следует признать квалификацию преступления, под которой подразумевается установление соответствия признаков данного посягательства конкретному составу. Таким образом, при квалификации устанавливается та статья, а также ее часть или пункт (при наличии таковых), по которым будет нести ответственность виновный.

При неоконченном преступлении или соучастии в его совершении квалификация предполагает также установление признаков, описанных в ст.ст.14—15 и 26—27 УК.

Квалификацией преступления дается социальная и правовая оценка содеянному. Правильная квалификация обеспечивает соблюдение всех принципов уголовного права (законности, вины, личной ответственности и ее индивидуализации), а также интересов государства и отдельных его граждан.

Правильная квалификация позволяет отличать преступления от деяний, которые не являются правонарушениями. Например, казус (невиновное причинение общественно опасного последствия) исключает всякую правовую ответственность даже при наличии объекта, деяния, общественно опасного последствия, причинной связи и субъекта, поскольку в этом случае отсутствует вина как обязательный признак субъективной стороны состава.

Далее, правильная квалификация дает возможность отличить преступление от иного правонарушения. Так, малозначительность ущерба (при наличии всех иных признаков состава) влечет за собой признание содеянного не преступлением, а, предположим, административным правонарушением.

Наконец, правильная квалификация позволяет отграничить одно преступление от другого, поскольку, как отмечалось, каждое из них обладает Своими, присущими только ему признаками.

Все это, в конечном счете, обеспечивает избрание виновному справедливого наказания.

5. О соотношении понятий преступления и состава преступления среди криминалистов существуют различные точки зрения.

Одна из них сводится к тому, что преступление — это конкретное явление, а состав преступления — юридическое понятие о нем. Такая позиция позволяет сделать вывод, что они соотносятся как содержание (преступление) и форма (состав преступления). В этом случае возникает вопрос: почему форма не охватывает всего содержания в целом? В содержание преступления, как отмечалось, включаются общественная опасность, противоправность, виновность и наказуемость. По крайней мере, последний из названных признаков не охватывается составом, поскольку наказуемость не входит ни в объективные, ни в субъективные его признаки.

Уже из сказанного можно сделать вывод, что соотношение анализируемых понятий несколько иное.

Более правильным представляется мнение, в соответствии с которым и понятие преступления, и понятие состава преступления характеризуют одно и то же явление объективной действительности (общественно опасное посягательство), но с разных сторон.

Понятие преступления дает его социально-политическую характеристику. Так, общественная опасность определяется на основе интересов граждан конкретного государства, противоправность отражает их волю, выраженную в законе, виновность — необходимую предпосылку ответственности, определяемую правосознанием этих граждан, а наказуемость — устанавливаемый по их воле противовес общественно опасному посягательству.

В свою очередь, понятие состава преступления дает юридическую характеристику общественно опасному посягательству, о чем подробнее речь шла ранее.

Однако если одно явление объективного мира характеризуется с разных сторон, то совпадение в определенной части этих характеристик неизбежно. Такое совпадение наблюдается и в понятиях преступления и состава преступления.

Так, общественная опасность является обязательным признаком преступления и не называется в качестве такового в составе. Вместе с тем совершенно очевидно, что и в составе преступления общественная опасность должна быть отражена,

причем максимально точно. Иначе невозможно было бы установить в законе санкцию за содеянное и тем более определить виновному справедливое наказание.

Поэтому в составе преступления (не будучи самостоятельным признаком) общественная опасность как бы "разлита" по всем его элементам: она присутствует и в объекте — исходя из его важности, и в объективной стороне — опасности деяния и тяжести последствий, и в субъекте — преступник первичный, повторный или рецидивист, и в субъективной стороне — умысел опаснее неосторожности. Перечень признаков состава, в которых отражается общественная опасность, можно было бы продолжить. Но уже из сказанного, очевидно, что составу преступления общественная опасность присуща.

Противоправность как самостоятельный признак понятия преступления отражен в составе тем, что состав формулируется в законе.

Самостоятельный признак понятия преступления — виновность — в составе отражается в качестве обязательного признака субъективной стороны — вины, выраженной в форме умысла или неосторожности.

Наконец, наказуемость как самостоятельный признак понятия преступления в составе, как уже отмечалось, своего закрепления не нашла.

С другой стороны, в понятии преступления не находят своего отражения определенные признаки состава. Так, в нем практически отсутствуют признаки, присущие объекту и субъекту как элементам состава и т.д.

Из сказанного можно заключить, что преступление и состав преступления не соотносятся ни как форма и содержание, ни как соподчиненные явления. Они самостоятельны, хотя и имеют много общего, поскольку характеризуют с разных сторон одно и то же явление объективного мира — общественно опасное деяние. Графически соотношение анализируемых понятий можно изобразить так:

Литература

Брайнин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. — М: Госюриздат, 1963.

Брайнін Я.М. Основні питання загального вчення про склад злочину. — К.: Видавництво КДУ, 1964.

Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. — М.: Юридическая литература, 1974.

Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. — М.: Юридическая литература, 1972.

Кудрявцев В.Н. Теоретические основы квалификации преступлений. — М.: Госюриздат, 1961.

Трайнин А.М. Общее учение о составе преступления. — М: Госюриздат, 1957.

Тема 7. Объект преступления

План

1. Понятие объекта преступления.

2. Виды объектов преступлений.

3. Значение объекта преступления.

4. Предмет преступления.

1. Объект преступления — это взятые под охрану уголовного закона общественные отношения, терпящие ущерб от преступного посягательства.

Из этой формулировки следует, что в качестве объекта преступления всегда выступают определенные общественные отношения.

Иной подход к решению этого вопроса обычно ведет в тупик. Например, признание объектом преступления предметов материального мира может привести к тому, что многие посягательства окажутся беспоследственными, в то время как (о чем уже говорилось) беспоследственных преступлений не бывает. Так, если считать, что при краже в качестве объекта выступает имущество, то последнему таким посягательством никакого ущерба не причиняется: украденный автомобиль остается тем же автомобилем и даже его состояние может быть улучшено посредством ремонта и т. п. Однако при краже нарушаются общественные отношения собственности. Собственник похищенного имущества лишается возможности обменять его на другие материальные ценности (скажем, продать) или извлекать из него полезные свойства.

Понятие "общественные отношения" — категория философская. Видимо поэтому в юридических энциклопедических изданиях статьи об общественных отношениях отсутствуют. Философы определяют это понятие как "...отношения между людьми, устанавливающиеся в процессе их совместной практической и духовной деятельности" (Философский словарь. — М.: Издательство политической литературы, 1986. — С. 333). Однако содержание общественных отношений философы толкуют неоднозначно, в связи с чем юристы к решению этого вопроса так же подходят по-разному.

Наибольшее признание в настоящее время получила точка зрения, согласно которой общественные отношения слагаются из участников этих отношений — субъектов, в качестве которых могут выступать государство, различные объединения, юридические и физические лица. Далее, в структуру общественных отношений входит предмет, по повод у которого эти отношения существуют, — предметы материального мира или социальные ценности нематериального характера (психологические, духовные и пр.). Наконец, в содержание общественных отношений включается социальная связь между субъектами отношений по поводу их предмета.

Указанные общественные отношения носят позитивный характер, поскольку они устанавливаются в интересах общества.

Преступление также представляет собой определенные общественные отношения, которые по форме соответствуют позитивным общественным отношениям, но по содержанию противоположны им. Например, при той же краже его субъектами выступают собственник похищенного имущества и лицо, его похитившее, предметом этих отношений являются материальные ценности, которыми виновный завладевает, а социальная связь здесь заменяется антисоциальной, выраженной в незаконном изъятии имущества у собственника и безвозмездном обращении его виновным в свою пользу. Поэтому преступление порождает негативные общественные отношения.

В связи с этим суть преступления заключается в том, что негативные общественные отношения воздействуют на позитивные и разрушают их (полностью или частично).

Общественные отношения как объект преступления не следует смешивать с уголовно-правовыми отношениями. Последние, как уже отмечалось, возникают между государством в лице уполномоченных органов и лицом по поводу совершенного им общественно опасного деяния.

Нельзя также признавать объектом преступления ту или иную Уголовно-правовую норму. Норма права не может терпеть ущерб от совершенного преступления. Более того, норма права проявляет себя, действует, живет только при наличии правонарушения: условно говоря, преступление не "убивает" Условно-правовую норму, а "оживляет" ее. Поэтому бытующее выражение "нарушил уголовный закон", конечно же, подразумевает причинение ущерба не уголовно-правовой норме,

а тем общественным отношениям, которые этой нормой охраняются.

Не следует также признавать объектом преступления человека в смысле существа биологического. Преступлением человек может быть лишен жизни или здоровья, но в качестве объекта здесь будут выступать общественные отношения, обеспечивающие его жизнь или здоровье.

Иное дело личность как социальное явление, обладающее определенными общественными качествами, являющееся сгустком общественных отношений. В этой связи личность выступает в качестве объекта преступления.

2. В зависимости от объема охраняемых общественных отношений объект преступления делится на виды: общий, родовой и непосредственный.

Под общим объектом преступления понимается совокупность общественных отношений, охраняемых уголовным законом.

Из этого следует, что уголовный закон охраняет не все общественные отношения, которые существуют в Украине, а лишь определенную их часть — наиболее важные, посягательства на которые представляют повышенную опасность. Другие общественные отношения охраняются административным, гражданским и иными отраслями права.

Под родовым объектом понимается совокупность однородных общественных отношений, входящих в общий объект. Таким образом, общий и родовой объекты соотносятся как общее и его часть (особенное).

Условно общий объект преступления делится на двадцать родовых объектов в соответствии с количеством разделов в Особенной части УК, поскольку, как отмечалось, ее систематизация проведена по родовому объекту. Условность такого деления заключается в том, что некоторыми разделами Особенной части взяты под охрану несколько родовых объектов, например, Разделом XX — мир, безопасность человечества и международный правопорядок.

Под непосредственным объектом понимается то конкретное общественное отношение, которое взято под охрану данной уголовно-правовой нормой. Из этого следует, что родовой и непосредственный объекты соотносятся как более общее и его часть. Поэтому в разделах Особенной части УК, как правило, предусматривается ответственность за посягательства на раз-

личные непосредственные объекты. Так, родовым объектом преступлений, предусмотренных Разделом II, является личность, а их непосредственными объектами — жизнь и здоровье личности.

0з сказанного можно заключить, что классификация общественных отношений в качестве объектов преступлений производится в виде соотношения общего (общий объект), особенного (родовой объект) и отдельного (непосредственный объект).

Наряду с указанным делением объектов преступлений, которое принято называть вертикальным, непосредственный объект делится на основной, дополнительный обязательный, дополнительный альтернативный и дополнительный факультативный — это деление называют горизонтальным.

Под основным непосредственным объектом понимаются те общественные отношения, которые входят в структуру родового объекта данного преступления и в связи, с необходимостью охраны которых эта норма создана. Вот почему родовой и основной непосредственный объекты всегда находятся в рамках одного раздела Особенной части УК.

Под дополнительным обязательным объектом понимаются те общественные отношения, которые не входят в структуру родового объекта данного преступления, а предусмотрены в других разделах Особенной части УК. Эти объекты называются дополнительными потому, что они дополняют основной непосредственный объект, без него они существовать не могут. Обязательны они в связи с тем, что присутствуют во всех случаях совершения данного преступления, — без них Деяние хотя и признается преступным, но содеянное в этом случае квалифицируется по другой норме.

Из сказанного, очевидно, что к включению в состав Дополнительного обязательного объекта законодатель прибегает в тех случаях, когда данное преступление без причинения ему ущерба не может быть совершено. Например, в ч.4 ст. 187 УК говорится: "Разбой, соединенный с причинением тяжких телесных повреждений...". В качестве основного непосредственного объекта этого преступления признается собственность, что следует из размещения данной статьи в Разделе VI Особенной части УК — "Преступления против собственности", функционально этот квалифицированный вид разбоя

всегда связан с причинением потерпевшему тяжкого телесного повреждения: без этого дополнительного объекта разбой квалифицировался бы по другой норме. Сами по себе тяжки? телесные повреждения посягают на здоровье лица, и ответственность за них предусмотрена в Разделе II Особенной части УК, из которой этот непосредственный объект в качестве дополнительного обязательного взят в ч.4 ст. 187 УК.

О дополнительном альтернативном объекте речь идет в тех случаях, когда в законе, наряду с основным непосредственным объектом, называется несколько дополнительных объектов, одному из которых при совершении преступления должен быть причинен ущерб. Например, в ст. 196 УК говорится: "Неосторожное уничтожение или повреждение чужого имущества, повлекшее тяжкие телесные повреждения или гибель людей". Основным непосредственным объектом этого преступления является собственность, а в качестве дополнительного обязательного объекта называется здоровье человека -тяжкие телесные повреждения, либо жизнь — гибель людей. Для квалификации содеянного по этой статье достаточно, чтобы уничтожение имущества было сопряжено альтернативно или с причинением ущерба здоровью, или жизни потерпевшего.

В остальном характеристика дополнительного альтернативного объекта соответствует дополнительному обязательному объекту.

Наконец, под дополнительным факультативным объектом понимаются такие общественные отношения, которые не входят в структуру родового объекта данного преступления и которым ущерб причиняется не во всех случаях его совершения. Так, в ч.3 ст.296 УК формулируется состав особо злостного хулиганства как совершение действий, "...связанных с сопротивлением представителю власти или представителю общественности, выполняющему обязанности по охране общественного порядка либо иным гражданам, пресекающим хулиганские действия". Ответственность за сопротивление представителю власти или члену общественного формирования по охране общественного порядка предусмотрена в ст.342 УК, то есть его объектом является авторитет органов государственной власти, органов местного самоуправления и объединений граждан (Раздел XV Особенной части УК). Однако особо злостное хулиганство может быть связано с причинением ему ущерба, а может и

не быть с этим связано (когда виновный оказывает сопротивление иным гражданам), от чего квалификация содеянного изменится. Именно поэтому данные дополнительные объекты получили название факультативных.

В литературе высказывается мнение, что основной среди непосредственных объектов главным образом определяет степень общественной опасности совершенного преступления и тяжесть наступивших последствий. Едва ли это так. Например, при неосторожном уничтожении чужого имущества (ст. 196 УК) основным непосредственным объектом является собственность, которая, несомненно, менее важна, чем здоровье или жизнь человека, выступающие в этом составе в качестве дополнительных объектов. Поэтому степень общественной опасности данного посягательства, прежде всего, определяется указанными дополнительными объектами, ибо без причинения тяжких телесных повреждений или гибели людей неосторожное уничтожение чужого имущества вообще не признается преступлением.

3. Значение объекта преступления в уголовном праве трудно переоценить. Можно с уверенностью сказать, что он в перечне элементов состава занимает первое место по праву. Объект преступления лежит в основе криминализации и декриминализации общественно опасных деяний, определения их тяжести, отграничения преступлений от иных правонарушений, кодификации уголовного законодательства, квалификации преступлений, он влияет на формирование санкций статей УК, на меру наказания, избираемую виновному.

Значение объекта уточняется применительно к каждому его виду.

Общим объектом конкретизируется круг общественных отношений, которые взяты под охрану уголовного закона. Это, с одной стороны, означает, что здесь определяется та минимальная граница общественной опасности, начиная с которой деяние признается преступлением. С другой стороны, общий объект позволяет отличить преступление от иных правонарушений. На этом же уровне происходит криминализация общественно опасных деяний, если ранее непреступные правонарушения достигают уровня общественной опасности преступлений, либо их декриминализация, когда то или иное Деяние снижает уровень общественной опасности до административного или другого деликта.

Значение родового объекта состоит в том, что он конкретизирует общественную опасность до границы однородных общественных отношений. Это позволяет по данному признаку отличать преступления, входящие в различные группы, и создает удобства в пользовании Уголовным законом, поскольку определение родового объекта дает ответ на вопрос о том в каком разделе Особенной части УК преступление расположено. Наконец, большое значение родового объекта состоит в том, что он лежит в основе кодификации Особенной части УК, о чем ранее говорилось.

Непосредственный основной объект максимально конкретизирует общественную опасность каждого состава, входящего в ту или иную группу и, соответственно, позволяет индивидуализировать наказание, избираемое виновному. По нему производится отграничение преступлений, находящихся в одной группе, но посягающих на различные непосредственны объекты.

Дополнительный обязательный непосредственный объект всегда увеличивает общественную опасность содеянного, поскольку в этом случае ущерб причиняется нескольким общественным отношениям. Причем чем более значимым является дополнительный обязательный объект, тем более опасным становится преступление.

Примерно такое же значение имеет и дополнительный альтернативный непосредственный объект. Здесь следует лишь заметить, что в норме могут называться альтернативные объекты, одни из которых более важны, другие — менее (как это имеет место в упоминавшемся составе неосторожного уничтожения имущества — ст. 196 УК), например, здоровье или жизнь человека. В этой ситуации при определении опасности посягательства учитывается значимость дополнительного альтернативного непосредственного объекта, которому причинен ущерб в данном случае совершения преступления.

Наконец, значение дополнительного факультативного непосредственного объекта состоит в том, что его наличие при конкретном посягательстве увеличивает общественную опасность содеянного. Так, особо злостное хулиганство, связанное с сопротивлением представителю власти или членуобщественного формирования по охране общественного порядка (ч.3 ст.296 УК), при прочих равных условиях опаснее

злостного хулиганства, не соединенного с причинением ущерба авторитету органов государственной власти, органов местного самоуправления или объединению граждан.

Все виды дополнительных объектов, естественно, имеют важное значение для квалификации содеянного, поскольку их наличие дает возможность привлекать виновных к ответственности по определенной норме, а отсутствие, как правило, изменяет квалификацию либо исключает уголовную ответственность вообще.

В заключение следует заметить, что родовой и все виды непосредственного объектов оказывают существенное влияние на формулировку объективных признаков состава преступления, поскольку содержание конкретного общественного отношения предполагает только определенные способы, которые могут быть использованы при посягательстве на него. Так, интересы покупателей как объект преступления (ст.225 УК) могут быть нарушены посредством обмана (обмеривания, обвешивания, обсчета либо иного обмана). Нередко объект предопределяет и субъективную сторону состава. Например, такой непосредственный объект преступления против личности, как половая свобода (ст.152 УК— "Изнасилование", ст.153 УК — "Насильственное удовлетворение половой страсти в извращенных формах" и ст. 154 УК — "Понуждение к вступлению в половую связь"), предполагает наличие только прямого умысла. Наконец, объект в значительной мере' определяет и такой признак субъекта преступления, как возраст уголовной ответственности. Так, ответственность за большинство преступлений против мира, безопасности и международного правопорядка (Раздел XX Особенной части УК) установлена с 16 лет, поскольку до достижения этого возраста лицо либо не понимает социального содержания тех общественных отношений, которые этими нормами охраняются, либо объективно не может причинить им вред.

4. Предмет преступления — это предмет материального мира, воздействуя на который виновный причиняет ущерб определенным общественным отношениям (имущество — При краже, дикие животные — при незаконной охоте и т.п.)

Как отмечалось ранее, предмет преступления является Признаком такого элемента состава, как объект. Причем предмет Преступления обязателен только в тех составах, где он

называется (имущество при похищении — ст.ст.185—188 УК) либо по смыслу закона подразумевается (в ст.248 УК — "Незаконная охота" слова — "дикие животные" не употребляются, но из содержания этой нормы, очевидно, что предметом данного посягательства могут быть лишь они). В остальных составах предмет преступления отсутствует. Поэтому в общем понятии о составе преступления он является факультативным признаком.

Предмет преступления может совпадать с предметом общественных отношений, которые образуют объект. Например, предметом отношений собственности является имущество, а при краже оно выступает и в качестве предмета преступления.

Однако предмет преступления может и не совпадать с предметом общественных отношений, образующих объект посягательства. Так, предметом утраты документов, содержащих государственную тайну (ст.329 УК), является соответствующий документ, а предметом общественных отношений, которые нарушаются при совершении этого преступления, — правила обращения с такими документами.

В законе предмет преступления может быть назван в виде родового понятия. В корыстных преступлениях против собственности, как отмечалось, он определяется словом "имущество" — им охватываются все предметы материального мира, в производство которых или извлечение из естественного состояния вложен труд человека.

В других случаях законодатель дает исчерпывающий перечень предметов преступления. В ст.310 УК — "Посев или выращивание снотворного мака либо конопли" — предметом преступления называются только эти растения.

Наконец, при определении предмета преступления законодатель подчас отсылает к другому нормативному акту (бланкетные диспозиции).

Воздействие на предмет при совершении преступления может повлечь за собой его уничтожение (при незаконной охоте дикое животное гибнет), повреждение (повреждение путей сообщения и транспортных средств — ст.277 УК) либо не вызвать в нем каких-либо изменений (при похищении имущества).

Значение предмета преступления заключается в том, что он позволяет полнее выяснить признаки объекта посягательства, а также, в большинстве случаев, точно исчислить, выразить

в определенных единицах измерения причиненный объекту ущерб.

В ряде составов по предмету производится отличие преступлений от деяний, таковыми не являющимися. Так, в составе незаконного изготовления алкогольных напитков (ч.2 ст.204 УК) в качестве предмета называется подакцизные напитки. Поэтому изготовление таких алкогольных напитков, которые акцизным сбором не облагаются, уголовной ответственности не влечет.

Литература

Брайнін Я.М. Основні питания загального вчення про склад злочину. — К.: Видавництво КДУ, 1964.

Никифоров Б.С. Объект преступления по советскому уголовному праву. — М: Госюриздат, 1960.

Таций В.Я. Объект и предмет преступления. — Харьков: Вища школа, 1988.

Трайнин А.Л. Общее учение о составе преступления. — М.: Госюриздат, 1957.

Тема 8. Объективная сторона преступления

План

1. Понятие объективной стороны преступления.

2. Деяние (действие или бездействие).

3. Значение непреодолимой силы для решения вопроса об уголовной ответственности.

4. Общественно опасные последствия.

5. Причинная связь в уголовном праве.

6. Способ, средства, место, время, обстановка и другие факультативные признаки объективной стороны.

7. Значение объективной стороны преступления.

1. Объективная сторона преступления — это внешний акт поведения человека, которым причиняется ущерб общественным отношениям (объекту) либо создается реальная угроза его причинения (в усеченных составах).

По действующему уголовному законодательству только определенное поведение человека, его деяние может содержать в себе общественную опасность и рассматриваться в качестве преступления. Без деяния человек неподвластен законодателю, не вступает в его сферу. Внутреннее отношение человека к государству, власти, должностным лицам и пр., каким бы отрицательным оно не было, не влечет за собой уголовной ответственности. Привлечение к таковой за помыслы и чувства, даже если они выражены вовне, является не только беззаконием, но и самостоятельным преступлением — постановлением судьей (судьями) заведомо неправосудного приговора (ст.375 УК). Поэтому, например, как бы отрицательно человек не относился к той или иной расе, национальности либо религии, говоря об этом окружающим, ответственность за это наступить не может. Лишь когда будут совершены умышленные действия, направленные на разжигание национальной, расовой или религиозной вражды и ненависти, тогда лицо может быть привлечено к уголовной ответственности (ст. 161 УК). Этим закреплен принцип cogitationis poenam nemo patitur — никто не подлежит наказанию за свои мысли.

Среди других элементов состава преступления объективная сторона наиболее насыщена различными признаками.

Это вполне закономерно, поскольку внешний мир, в котором совершается преступление, неисчерпаемо богат.

Разумеется, при конструировании конкретных составов законодатель из всего многообразия внешних обстоятельств, наличествующих при совершении любого преступления, отбирает лишь те, которые типичны для всех деяний подобного рода (кражи, убийства и др.). Более того, не просто типичны, а влияют на степень его общественной опасности либо дают возможность преступление индивидуализировать.

Признаки объективной стороны на уровне общего понятия о составе преступления делится на обязательные и факультативные.

Обязательными называются те признаки объективной (как, впрочем, и всякой другой) стороны, которые присущи любому составу преступления.

Таким признаком является деяние — без него, как отмечалось, совершение преступления невозможно.

В свою очередь, факультативными называются те признаки объективной стороны, которые присущи только соответствующим группам составов либо отдельным составам преступлений. К ним относятся: общественно опасные последствия совершенного деяния, причинная связь между ними, способ, средства, место, время, обстановка и другие.

Таким образом, признаки, факультативные в общем понятии о составе преступления, в конкретных составах зачастую являются обязательными. Например, для убийства обязательно последствие (смерть потерпевшего) и причинная связь между ним и деянием, для кражи обязателен способ совершения посягательства (тайный), для мародерства — место его совершения (поле сражения). В этих случаях привлечение лица к уголовной ответственности без их установления не допускается.

2. В уголовном праве термин деяние употребляется в двух значениях: как синоним понятия преступления — это вытекает из содержания ст. 11 УК, и как обязательный признак объективной стороны состава преступления.

Исходя из ст. 11 УК, деяние в смысле преступления должно быть общественно опасным, противоправным, виновным и наказуемым, о чем уже говорилось. Думается, что эти же Признаки присущи деянию и как составной части объективной

стороны. Они были раскрыты в лекции о понятии преступления (Тема 4), а в лекции об уголовной ответственности и ее основании (Тема 5) подробно говорилось о деянии как волевом акте поведения человека. Поэтому повторять их здесь нецелесообразно.

В формулировке ст. 11 УК деяние определяется как действие или бездействие. Это же значение ему придается и в объективной стороне состава преступления.

Под действием (delictum comissionis) в уголовном праве понимается активное поведение человека. Это, прежде всего, определенный его поступок, который либо непосредственно причиняет ущерб объекту, либо приводит в движение силы природы, механизмы, других лиц, животных и через их посредство причиняет такой ущерб.

Бездействие (delictum omissionis) — это пассивное поведение человека, несовершение того действия, которое он должен был и мог совершить.

Таким образом, в отличие от действия, ответственность за которое не ограничивается теми или иными условиями, ответственность за бездействие наступает лишь при определенных условиях.

Первым из них является то, что лицо в данном случае должно было действовать. Это долженствование может вытекать из следующих обстоятельств:

А. Из закона: Кодекс о браке и семье (КоБиС), например, обязывает родителей платить алименты на содержание своих несовершеннолетних детей (ст.80). Неисполнение этой обязанности влечет ответственность по ст. 164 УК.

Б. Из подзаконного акта (приказа, постановления, инструкции, положения и т.п.): так, в ст.382 УК установлена ответственность за неисполнение судебного решения.

В. Из договора: заведующий складом не исполняет обязанностей по надлежащему хранению и учету вверенных ему ценностей, которые определяются договором о материальной ответственности, в связи с чем допускает их недостачу Ответственность за такое деяние предусмотрена в ст.367 УК.

Г. Из предшествующего поведения: водитель, сбивший пешехода, обязан оказать ему помощь. Если же водитель этого не делает и, например, скрывается с места происшествия, то при наличии его вины в дорожно-транспортном

происшествии (ДТП) он несет ответственность по ст. 135 УК, а при отсутствии таковой — по ст. 136 УК.

Вторым условием ответственности за бездействие является то, что лицо в данном случае могло действовать надлежащим образом. Здесь учитываются обстоятельства конкретного дела в их единстве. Это означает, что, с одной стороны, условия места и времени не создавали непреодолимых препятствий для надлежащего поведения, а с другой, что само лицо по своим психофизическим свойствам могло соответствующее действие исполнить.

Следует заметить, что одни преступления могут совершаться только путем действия (грабеж — ст. 186 УК), другие — только путем бездействия (должностная халатность — ст.367 УК), а третьи — как путем действия, так и посредством бездействия (delictum comissionis per ommisionis, убийство — ст.115 УК).

3. В этой связи возникает проблема об ответственности за бездействие в тех случаях, когда возможность действовать надлежащим образом осложнялась либо внешними, либо внутренними факторами. В этом плане в уголовном праве рассматривается вопрос о непреодолимой силе.

Непреодолимая сила (vis major) — это чрезвычайное событие, непреодолимое при данных условиях (стихийное бедствие — наводнение, землетрясение; социальное явление — война; состояние здоровья — тяжелая болезнь и т.п.). Непреодолимая сила исключает уголовную ответственность по тем основаниям, что человек не действовал в конкретной ситуации надлежащим образом не по своей воле. Детерминанты непреодолимой силы не давали ему возможности выбора своего поведения, поэтому здесь лицо бездействовало не водимо. А отсутствие воли в поведении человека, как отмечалось, исключает уголовную ответственность. Так, лицо не будет нести ее за уклонение от призыва на срочную военную службу (ст.335 УК), если оно не явилось в военкомат в связи с тяжелым заболеванием, лишившим его возможности свободно передвигаться.

4. Под общественно опасными последствиями понимаются те вредные изменения, которые происходят в объекте в результате совершенного преступления.

По значимости в определении общественной опасности содеянного последствия следуют сразу же за объектом. Если говорить несколько упрощенно, то основная задача уголовного

права как раз и заключается в том, чтобы защитить общественные отношения (объекты) от причинения им ущерба.

Последствия преступления могут быть самыми разнообразными — сколько непосредственных объектов защищается уголовным законом, столько и последствий может наступить. Подробно эти последствия изучаются в Особенной части при анализе конкретных составов преступлений.

При анализе общего понятия о составе преступления последствия классифицируются на три вида — имущественного, личностного и нематериального характера.

К последствиям имущественного характера относятся те, которые связаны с причинением материального ущерба, то есть которые могут быть выражены в соответствующем денежном эквиваленте.

В свою очередь, эти последствия бывают в виде положительного ущерба и в виде неполученного дохода (ст. 148 ГК Украины).

Название ущерба положительным носит, разумеется, условный характер. Вся его "положительность" состоит в том, что в результате преступления собственник либо полностью утрачивает имущество, например, при его краже или уничтожении, либо частично — при его повреждении.

Ущерб в виде неполученного дохода заключается в том, что в результате совершенного преступления физическое или юридическое лицо не получает тех материальных благ, которые должны были к нему поступить. Типичным примером такого преступления является уклонение от уплаты налогов, сборов или других обязательных платежей (ст.212 УК), в результате совершения которого в бюджет или государственные целевые фонды не поступают надлежащие средства.

Последствия личностного характера выражаются в причинении вреда здоровью или жизни человека: это побои и истязания (ст. 126 УК), а также телесные повреждения (от легких, не причинивших расстройства здоровья (ч.1 ст.125УК), до тяжких (ст. 121 УК) и убийства (ст.ст.115—119 УК). Эти последствия, как и рассмотренные ранее, имеют свою единицу измерения: при телесных повреждениях, к примеру, они выражаются в степени тяжести вреда, причиненного здоровью потерпевшего.

Преступления, в которых последствия носят имущественный или личностный характер, принято называть материальными

(преступлениями с материальным составом). В этих составах последствия являются их обязательным признаком.

К нематериальным относятся последствия, которые связаны с причинением ущерба политического, идеологического, нравственного и другого характера. Особенностью этих последствий является то, что они не имеют метрической системы измерения, их нельзя выразить в килограммах, гривнах и т.п. Так, незаконное помещение в психиатрическое учреждение (ст. 151 УК) причиняет несомненно ущерб чести и достоинству потерпевшего, но размер этого ущерба точному определению не поддается.

Преступления, в которых последствия носят нематериальный характер, называются формальными (преступлениями с формальным составом). В них последствия, которые всегда имеют место, всегда с неизбежностью наступают, выносятся за пределы состава в том смысле, что их количественного определения не требуется. И это понятно, поскольку включение такого признака в состав создало бы непреодолимое препятствие в определении размера последствий, а следовательно — и в применении закона.

Ранее отмечалось, что преступление может причинять последствия соответствующего характера, а может лишь создавать реальную угрозу их причинения (деликты опасности). К ним относятся преступления с так называемым усеченным составом, о которых подробнее уже говорилось.

5. Причинная связь между причиной (деянием) и следствием (последствием) является философской категорией. Это категория объективной действительности — она не создается сознанием и волей человека, а лишь познается им.

Уголовное право не знает своей теории причинности, а использует достижения диалектического материализма в этой области (идеалистическая философия причинность в природе и обществе отрицает). Однако отношение философов к структуре причинной связи неоднородно, в связи, с чем неоднородно отношение к ней и юристов.

В соответствии с точкой зрения, высказанной по данному вопросу в литературе, которая представляется наиболее Удачной, для уголовного права из всего множества видов Причинной связи (философы насчитывают их несколько Десятков) значение имеет только необходимая причинная связь,

поскольку лишь ее наличие дает основание для уголовной ответственности. В этой связи, естественно, возникает вопрос и о случайной причинной связи, которая по многим признакам совпадает с необходимой причинной, но при ее наличии уголовная ответственность исключается. Поэтому их надлежит четко разграничивать.

Первым признаком и необходимой, и случайной причинной связи является то, что по времени деяние (причина — по терминологии философов) должно предшествовать последствию (следствию — по той же терминологии).

Этот, казалось бы, очевидный признак, имеет глубокое философское значение. Дело в том, что в природе не существует чистой причины или чистого следствия, поскольку каждая причина одновременно является следствием какой-то другой причины, а каждое следствие является причиной другого следствия (обычно причинно-следственные связи изображают в виде цепочки

п с п с п с п

п с п с п с

где п — причина, а с — следствие,

причем как неизвестно когда и где появилось первое звено этой цепи, так и неизвестно когда и где данная цепочка закончится). В связи с этим возникает вопрос: как решать проблему причины (деяния) и следствия (последствия), если причина одновременно является следствием, а следствие — причиной?

Философы предлагают решение данного вопроса посредством упрощения причинно-следственных связей, вводя в развитие причинности временной признак. Иными словами, они предлагают из всей цепи причинности выбрать только те два звена, которые ограничиваются временем возникновения причины (временем совершения общественно опасного деяния в уголовном праве) и временем возникновения следствия (временем наступления общественно опасного последствия), абстрагируясь от остальных его звеньев. При этом такой выбор окажется правильным лишь тогда, когда по времени причина предшествует следствию. Например, если материально ответственное лицо ненадлежаще хранит и учитывает ценности, в связи с чем допускает их недостачу, то по времени халатное отношение к обязанностям (деяние) предшествует недостаче (последствию), что означает наличие первого признака

причинной связи. Если же недостача ценностей образовалась до того, как материально ответственное лицо допустило халатность, то деяние по времени не предшествует наступлению последствия, то есть первый признак причинной связи будет отсутствовать.

Второй признак и необходимой и случайной причинной связи формулируется так: деяние (причина) должно входить в совокупность причин, которые вызвали данное последствие (следствие).

Этот признак вводится в понятие причинной связи потому, что не существует такого следствия, которое было бы вызвано лишь одной причиной. Любое, даже самое незначительное, следствие порождается бесчисленным множеством причин — их не только невозможно исследовать, но даже перечислить. Для иллюстрации возьмем такой пример: автомобиль сбил на дороге пешехода. Причинами этого ДТП является и то, что водитель превысил скорость движения, и то, что его послали в рейс, и то, что пешеход переходил дорогу, и то, что дорогу проложили в этом месте, и многое другое.

В этой связи возникает вопрос: как определить, что деяние входило в совокупность причин, вызвавших данное последствие? Причем каждый исследователь будет выбирать ту причину (деяние), которая интересует именно его. Так, в упомянутом ДТП физика будет интересовать сцепление колес автомобиля с дорожным покрытием, на основе чего он рассчитает по тормозному пути скорость движения транспортного средства, химика — октановое число бензина и степень его сжатия в камерах сгорания мотора автомобиля, что позволит определить мощность двигателя, социолога могут заинтересовать те причины, которые вызывают ДТП в этом месте, и т. п. Криминалиста же заинтересуют те деяния, которые, на первый взгляд, содержат в себе признак общественной опасности.

Для установления второго признака причинной связи надлежит поставить следующий вопрос: наступило бы последствие при отсутствии в совокупности вызвавших его причин Данного деяния? Если на этот вопрос будет получен отрицательный ответ (нет, не наступило бы), то это означает, что деяние является одной из причин, вызвавших последствие.

Рассмотрим эти признаки на упомянутом ДТП. На первый взгляд определенный "заряд" общественной опасности здесь

может содержаться в действиях водителя, который превысил скорость движения, а также в действиях заведующего гаражом, пославшим машину в рейс (эта очевидная "натяжка" необходима для уяснения вопроса).

Итак, действия водителя, выразившиеся в нарушении правил дорожного движения, по времени предшествовали причинению ущерба пешеходу — первый признак причинной связи имеется. Далее, ставим упомянутый вопрос: если бы водитель не превысил скорость движения, он сбил бы пешехода? Нет, не сбил бы, поскольку соблюдение правил дорожного движения обеспечивает безопасность его участников, в том числе пешеходов, — ответ отрицательный. Значит и второй признак причинной связи налицо. Теперь о действиях заведующего гаражом. По времени направление машины в рейс предшествовало ДТП — первый признак причинной связи наличествует. Если бы машина не была послана в рейс, она сбила бы пешехода? Нет, — значит и в действиях заведующего гаражом второй признак причинной связи имеется.

Однако эти два признака присущи как необходимой, так и случайной причинной связи. Но если случайная причинная связь ими исчерпывается, то для необходимой причинной связи надлежит установить третий признак. Философы его формулируют так: следствие должно быть имманентно (внутренне) присуще причине. По выражению юристов деяние должно вызывать последствие (или создавать реальную опасность наступления такового) с внутренней неизбежностью, с необходимостью.

Рассмотрим этот признак на упомянутом ДТП. Нарушения правил дорожного движения несомненно создают реальную опасность для жизни, здоровья, собственности участников движения. Если же такая реальная опасность превращается в действительность (причиняется ущерб личности или собственности), то вывод очевиден: это последствие имманентно присуще данному деянию, в конкретной ситуации деяние вызвало последствие с внутренней неизбежностью, с необходимостью. Поэтому в действиях водителя наличествует третий признак причинной связи и, соответственно, необходимая причинная связь в целом.

Что касается действий заведующего гаражом, то посылка машины в рейс с неизбежностью не порождает ДТП. Поэтому

третьего признака причинной связи здесь нет. что означает отсутствие причинности между его действиями и несчастным случаем с пешеходом.

Установление третьего признака причинной связи происходит путями.

Первый можно назвать эмпирическим (опытным). Причем в данном случае имеется в виду опыт не отдельного человека и даже не группы людей, а опыт всего человечества. В таких случаях причинная связь, оставаясь обязательным признаком преступлений с материальным составом, не требует специального доказывания, поскольку она очевидна: опыт поколений говорит, что если совершено определенное деяние, то оно с неизбежностью вызовет и определенное последствие. Поэтому, например, в таком материальном составе как кража никто не доказывает причинной связи, поскольку общеизвестно, что тайное похищение чужого имущества с неизбежностью, внутренней необходимостью причиняет материальный ущерб собственнику.

Второй путь установления третьего признака причинной связи можно назвать экспертным. Он применяется в тех случаях, Когда опыт поколений не дает однозначного ответа на вопрос о том, что именно данное деяние с неизбежностью вызвало вследствие. На этот вопрос может дать ответ только человек, обладающий специальными знаниями (эксперт). Вот почему даже выстрел в упор не исключает того, что смерть потерпевшего наступила не от выстрела, — вполне возможно, что смерть Наступила от инфаркта, связанного с испугом в такой обстановке. Поэтому в подобных ситуациях следственно-судебные органы всегда прибегают к помощи экспертизы, на основании заключения которой и делается вывод о том, было имманентно связано с наступлением результата, заключение следует отметить, что признаки причинной связи устанавливаются с учетом обстоятельств конкретного Дела — их нельзя определять применительно к некой Усредненной ситуации. Например, легкий удар по голове человека с неизбежностью не вызывает кровоизлияния в мозг и смерть. Однако такой же удар, нанесенный по голове человеку, который незадолго до этого перенес операцию трепанации черепа, подобный результат вызывает неизбежно. Поэтому при определении третьего признака причинной связи вопрос здесь

должен быть сформулирован следующим образом: легкий удар, нанесенный по голове человеку, несколько дней назад перенесшему трепанацию черепа, с внутренней неизбежностью, необходимостью вызывает кровоизлияние в мозг и смерть? Ответ очевиден.

Некоторые криминалисты (например, представители Санкт-Петербургской школы уголовного права) придерживаются мнения, что причинная связь может иметь место только между действием и общественно опасным последствием и что бездействие последствия не вызывает.

Теория этого вопроса сводится к довольно простой формуле: бездействие — это ничто (не причина), а ничто не может вызвать нечто (следствие).

Такая формула, возможно, применима в физическом мире. Действительно, отсутствие движения материи (физического, химического, биологического или другого) не может породить какого-либо следствия. Поэтому бездействие бесплодно, оно не способно вызвать результат.

Однако в социальном мире бездействие не бесплодно и может породить общественно опасное последствие, поскольку здесь бездействие не "ничто", а отсутствие действия, которое лицо должно было и могло в данном случае совершить — в социальном мире, в отличие от мира физического, в причинность не может не включаться волевое поведение человека, без которого существование социального мира невозможно. Так, если мать не кормит своего новорожденного ребенка с целью лишить его жизни, то в смысле физического мира смерть последнего (следствие) наступит от истощения организма, вызванного соответствующими реакциями биологической материи (причина). В социальном же смысле смерть ребенка наступит от бездействия матери, которая не давала ему пищу, хотя должна была и могла это сделать.

6. Понятия способа, средства, места, времени, обстановки и других признаков объективной стороны состава не требуют специальной формулировки, поскольку их правовое значение совпадает с общепринятым. Тем не менее, некоторые пояснения здесь необходимы.

Во-первых, как уже отмечалось, перечисленные признаки в общем понятии о составе преступления являются факультативными. Они становятся обязательными в тех случаях,

когда законодатель включил их в диспозицию соответствующей статьи, то есть в объективную сторону состава конкретного преступления.

Во-вторых, эти признаки законодатель включает в объективную сторону состава в двух случаях: когда тот или иной признак существенно увеличивает (например, сокрытие или искажение сведений об экономическом состоянии или заболеваемости населения в местности, объявленной зоной чрезвычайной ситуации — ст.232 УК, — место совершения преступления) либо уменьшает (умышленное убийство при превышении пределов необходимой обороны — ст.118 УК — обстановка совершения преступления) общественную опасность преступления, а также когда введение такого признака в состав определяет индивидуальность последнего, позволяя отграничить его от смежных преступлений. Включение этих признаков в объективную сторону преступления по каким-то иным соображениям не решало бы никаких уголовно-правовых вопросов, а лишь затрудняло применение закона на практике.

7. Значение объективной стороны состава преступления многопланово. Прежде всего, признаки, образующие объективную сторону, в значительной мере определяют степень общественной опасности преступления. Ранее отмечалось, что в решении этого вопроса в структуре состава общественно опасные последствия стоят на втором месте после объекта посягательства. Однако на корректировку общественной опасности содеянного могут оказать влияние и другие признаки объективной стороны. Из этого следует, во-первых, что данные признаки учитываются при криминализации общественно опасных деяний. Во-вторых, по этим признакам преступления нередко отграничиваются от иных правонарушений. Например, незаконная порубка леса признается преступлением, если она совершена в заповедниках или на территориях природно-заповедного фонда, или в других особо охраняемых лесах (место совершения преступления) либо в любых других лесах, защитных и иных насаждениях, но причинившая существенный вред (последствия) — ст.246 УК. Порубка, произведенная в лесах более низкой группы или при меньшем ущербе, относится к административному деликту. В-третьих, в этом плане признаки объективной стороны могут влиять

на избираемую законодателем санкцию. Так, убийство, совершенное с особой жестокостью или способом, опасным для жизни многих лиц (п.п.4 и 5 ч.2 ст. 115 УК) наказывается вплоть до пожизненного лишения свободы, в то время как обычное убийство (ч.1 ст.115 УК) — от семи до пятнадцати лет лишения свободы. В-четвертых, признаки объективной стороны могут оказать существенное влияние на избираемую виновному меру наказания.

Далее, объективная сторона играет важнейшую роль в решении вопросов квалификации преступлений. Ее точное установление подчас способствует правильному определению объекта и предмета посягательства, форм и видов вины, мотивов и целей содеянного, признаков, относящихся к субъекту преступления. Например, промотание или утрата военного имущества (предмет преступления) военнослужащим срочной службы дает основание для квалификации содеянного как воинского преступления (ст.413 УК), тайное похищение имущества (способ) указывает на то, что виновный действовал с прямым умыслом и по корыстным мотивам (ст.ст.185 УК), причинение умышленного легкого телесного повреждения, не повлекшего за собой расстройство здоровья (последствие), предполагает ответственность с 16 лет (ст.22 УК).

Наконец, зачастую признаки объективной стороны лежат в основе отграничения преступлений, посягающих на один объект. Так, отличие кражи (ст. 185 УК), грабежа (ст. 186 УК) и мошенничества (ст. 190 УК) друг от друга производится по способу их совершения.

Литература

Брайнін Я.М. Основні питания загального вчення про склад злочину. — К: Видавництво КДУ, 1964.

Ковалев М.М., Васъков П.Г. Причинная связь в советском уголовном праве. — М: Госюриздат, 1958.

Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. — М.: Госюриздат, 1960.

Кузнецова Н.Ф. Значение преступных последствий. — М: Госюриздат, 1958.

Мальцев В.В. Проблема уголовно-правовой оценки общественно опасных последствий. — Саратов: Издательство Саратовского университета, 1989.

Михлин А.С. Последствия преступления. - М.: Госюриздат,

Панов Н.И. Способ совершения преступления и уголовная ответственность. - Харьков: Вища школа, 1982.

Тер-Акопов А.А. Бездействие как форма преступного поведения. - М.: Юридическая литература, 1980.

Трайнин А.М. Общее учение о составе преступления. - М.: Госюриздат, 1957.

Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. - М. Госюриздат, 1963.

Тема 9- Субъект преступления

План

1. Понятие субъекта преступления.

2. Признаки субъекта преступления.

3. Ответственность за преступления, совершенные в состоянии опьянения.

4. Специальный субъект преступления.

5. Значение субъекта преступления.

1. "Субъектом преступления признается физическое вменяемое лицо, совершившее преступление в возрасте, с которого, в соответствии с настоящим Кодексом, может наступать уголовная ответственность" (ч.1 ст. 18 УК).

Как отмечалось ранее, субъект преступления является одним из элементов состава. Поэтому при его отсутствии уголовная ответственность исключается. Здесь, разумеется, имеются в виду не те ситуации, когда в причинении общественно опасного результата человек вообще не принимая участия: смерть была вызвана ударом молнии, материальный ущерб — наводнением и т. п. В таких случаях уголовный закон бездействует, поскольку он проявляет себя только при совершении общественно опасного деяния человеком (ч.2 ст. 1 УК). Здесь имеются в виду ситуации, при которых лицо указанное деяние совершило, но оно не может быть признано субъектом преступления в связи с отсутствием того или иного признака, ему присущего.

В свою очередь, нельзя отождествлять такие понятия, как субъект преступления и личность виновного.

Субъект преступления — категория уголовно-правовая, поскольку субъект является элементом состава. Причем как элемент состава он наделен определенными признаками.

Исходя из приведенной формулировки, к таковым относятся физическое состояние субъекта, его вменяемость и возраст, по достижении которого уголовная ответственность может наступить. Эти признаки присущи субъектам всех посягательств, поэтому они признаются обязательными и включаются в общее понятие о составе преступления.

Применительно к соответствующим группам общественно опасных деяний (должностным, воинским и др.) или отдельным преступлениям (например, при принуждении к даче показаний — ст.373 УК) субъект наделяется дополнительными признаками, которые становятся обязательными в этих составах и подробно изучаются при их анализе.

Личность виновного одновременно является категорией и уголовно-правовой, и социально-политической. Уголовно-правовой категорией она признается потому, что решение многих вопросов уголовного права законодатель связывает не только с субъектом преступления, но и с личностью виновного. Так, суд обязан учитывать ее при назначении наказания (п.3 ч.1ст.65, ч.1 ст.69 УК) и освобождении от отбывания наказания с испытанием (ст.ст.75, 104 УК).

Категорией социально-политической личность виновного является в связи с тем, что в ее характеристику включаются не только признаки, указанные в уголовном законе (присущие субъекту преступления), но и такие, как поведение виновного в обществе, отношение к работе, заслуги перед Родиной и другие, то есть не называемые в законе ни в качестве основных, ни в качестве факультативных.

Сказанное позволяет сделать вывод, что субъект преступления и личность виновного соотносятся между собой как часть и целое: из всех признаков, характеризующих личность виновного, уголовное право отобрало те, при отсутствии которых лицо не может быть привлечено к уголовной ответственности. Совокупность именно этих признаков и образовало понятие субъекта преступления.

2. Итак, к признакам субъекта преступления как элемента общего понятия о составе преступления относятся физическое состояние лица, вменяемость и возраст уголовной ответственности.

Лицо физическое означает, что по уголовному законодательству субъектом преступления может быть лишь человек (гражданин Украины, лицо без гражданства и иностранец, не наделенный правом дипломатического иммунитета — ст.ст.6-8 УК).

Небезинтересно заметить, что история человечества знает те времена, когда уголовную ответственность несли не только люди, но и животные и даже вещи. Так, в 1474 г. в Базеле

по приговору суда был сожжен на костре петух, обвиненный в связях с нечистой силой, поскольку, по показаниям свидетелей, он снес яйцо; в 1543 г. в Угличе за государственную измену был осужден, бит плетьми и сослан в Сибирь церковный колокол, который звонил при восстании народа. В средние века подобные случаи были многочисленными и обычными.

В наше время в некоторых странах, например, во Франции, к уголовной ответственности привлекаются юридические лица. Эта позиция находит своих приверженцев и в Украине. Однако едва ли она удачна. Дело в том, что ее сторонники игнорируют правовые традиции нашей страны, где организации, предприятия и учреждения не считались субъектами преступлений. Далее, признание субъектом преступления юридического лица повлекло бы за собой полный слом уголовного права: состав преступления уже не был бы основанием уголовной ответственности, теряли бы свое значение вменяемость, вина и многие другие фундаментальные институты уголовного права, поскольку они не применимы к такому субъекту. Наконец, непонятен и сам смысл установления уголовной ответственности юридических лиц. Ведь в качестве меры наказания к ним применимы лишь штраф и ликвидация, что по действующему законодательству можно сделать без вмешательства уголовного права.

Понятие вменяемости уголовный закон дает в ч.1 ст. 19 УК: "Вменяемым признается лицо, которое во время совершения преступления могло осознавать свои действия (бездействие) и руководить ими".

Такая формулировка вменяемости логически вытекает из определения понятия невменяемости, содержащегося во второй части названной статьи: "Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать свои действия (бездействие) или руководить ими вследствие хронического психического заболевания, временного расстройства психической деятельности, слабоумия или иного болезненного состояния психики". Из этой формулировки следует, что невменяемость образует совокупность медицинского (биологического) и юридического (психологического) критериев.

Медицинский (биологический) критерий невменяемости может быть выражен в одной из следующих четырех форм:

А. Хроническое психическое заболевание, под которым понимается неизлечимая или трудноизлечимая душевная болезнь, носящая продолжительный характер или имеющая тенденцию к прогрессированию. К таковым относятся шизофрения, эпилепсия, прогрессивный эпидемический энцефалит, старческое слабоумие и др.

Б. Временное расстройство психической деятельности, характеризующееся неожиданным началом и непродолжительным течением с последующим полным выздоровлением. Это патологическое опьянение, патологический аффект, острый психоз, бредовые состояния, вызванные инфекцией, травмой и пр.

В. Слабоумие (олигофрения), которое является врожденным нарушением психической деятельности человека. Слабоумие может выражаться в трех формах, которые определяются тяжестью поражения головного мозга. Наиболее тяжелой является идиотия, менее тяжелой — имбецильность и самой легкой из них — дебильность.

Г. Иное болезненное состояние психики, выражающееся в некоторых видах психопатии, в расстройствах, вызванных опухолями мозга, инфекционными заболеваниями и т. п.

Юридический (психологический) критерий невменяемости может быть выражен в интеллектуальном или волевом моментах.

Интеллектуальный момент юридического критерия невменяемости заключается в словах закона "лицо...не могло осознавать свои действия (бездействие)...вследствие" психического заболевания. Это означает, что лицо не понимало либо фактической стороны совершаемого деяния, либо его социального содержания.

Непонимание фактической стороны предполагает такое состояние интеллекта, при котором лицо адекватно не воспринимает содержания (смысла) своего деяния. Например, эпилептик во время приступа может причинить другому человеку телесное повреждение и даже смерть, но характера происходящего при этом он не понимает, то есть не отдает себе отчета в своих действиях.

Под непониманием социального содержания совершаемого предполагаются ситуации, когда лицо адекватно воспринимает происходящее, но не осознает, что его действия являются

общественно опасными. Практике известен случай, когда олигофрен во время гуляния молодежи в деревне в вечернее время стая поджигать дома, полагая, что гулять в темноте неинтересно. Здесь, при понимании фактической стороны деяния (поджигания домов), олигофрен не отдавал себе отчета в том, что оно общественно опасно.

Когда лицо не осознает значения своих действий, то, естественно, оно не может и руководить ими. Поведение того же олигофрена было не водимо, поскольку психическое заболевание лишало его возможности действовать со знанием дела, с пониманием общественной опасности поджигания домов. Однако возможны и такие ситуации, при которых психическая болезнь не нарушает интеллекта человека (он осознает и фактическую, и социальную сторону совершаемого деяния), но подавляет его волю, вследствие чего он не может руководить своими поступками. Здесь речь идет о волевом моменте юридического критерия невменяемости. Наиболее характерными в этом отношении являются такие формы шизофрении, как клептомания (страсть к кражам, обычно мелким) и пиромания (страсть к поджогам). И клептоман, и пироман адекватно воспринимают характер совершаемых деяний, они в полной мере понимают их социальное значение, сознают, что, будучи изобличенными, понесут наказание (психически больные, как правило, не знают о наличии у них такого заболевания либо не ощущают себя больными). Поэтому они могут долго сидеть в "засаде", и как только представится удобный момент, первый, к примеру, похитит сохнущее белье, а второй — подожжет сарай.

Для признания лица невменяемым необходимо установить одну из форм психического заболевания (или хроническую душевную болезнь, или временное расстройство душевной деятельности, или слабоумие, пли иное болезненное состояние психики). Этим будет установлен медицинский (биологический) критерий невменяемости. А также тот факт, что лицо либо не отдавало себе отчета в своих действиях, либо не могло руководить ими. Этим будет установлен юридический (психологический) критерий невменяемости.

Из сказанного следует, что наличие психического заболевания не равнозначно невменяемости и не исключает возможности совершения такими больными деяния во вменяемом состоянии.

Так, причинение ущерба здоровью потерпевшего эпилептиком де во время припадка повлечет за собой его уголовную ответственность; клептоман будет отвечать за поджог, а пироман — за кражу, поскольку в этом плане психическое заболевание их волю не подавляло.

Следует также заметить, что название критериев невменяемости в значительной мере условно и не означает, что медицинский критерий определяют медики — психиатры, а юридический — юристы.

Если при расследовании уголовного дела или рассмотрении его в суде возникает сомнение во вменяемости лица, совершившего общественно опасное деяние, юристы назначают судебно-психиатрическую экспертизу. Медики в заключении дают ответ на вопрос об отсутствии или наличии у лица психического заболевания. В последнем случае они должны также указать форму заболевания и определить, могло ли в связи с этим лицо в момент совершения деяния осознавать свои действия (бездействие) и способно ли было руководить ими. Окончательное решение по этому вопросу, принимают юристы и, согласившись с выводом медиков о невменяемости лица в момент совершения деяния, освобождают его от уголовной ответственности. При этом юристы решают также вопрос о целесообразности применения к такому лицу принудительных мер медицинского характера (подробнее о них речь пойдет в лекции по теме 20 — "Принудительные меры медицинского характера и принудительное лечение"). Если же юристы не согласятся с выводами медиков, то они могут назначить повторную экспертизу, поручив ее проведение другим психиатрам.

Особо необходимо подчеркнуть, что вопрос о вменяемости или невменяемости лица решается, во-первых, если оно совершило общественно опасное деяние, во-вторых, если возникает сомнение во вменяемости лица (всегда презюмируется, что лицо вменяемо — таково общее правило) и, в-третьих, определяется это на момент совершения упомянутого деяния.

Последним признаком субъекта преступления является возраст, по достижении которого к моменту совершения преступления лицо может нести уголовную ответственность.

Данный вопрос решается в ст.22 УК. В ее первой части устанавливается так называемый общий возраст уголовной

ответственности, каковым является достижение лицом до совершения преступления шестнадцати лет.

Во второй части указанной статьи дается перечень преступлений, за совершение которых ответственность наступает с четырнадцати лет — пониженный возраст.

В этой связи возникает вопрос о причинах дифференциации ответственности по возрасту. Таких причин две.

Первая носит психологический характер. Заключается она в том, что если с четырнадцати лет лицо может не понимать фактическую и социальную стороны такого преступления, как государственная измена (ст. 111 УК), то оно в полной мере их понимает при совершении умышленного убийства (ст.ст.115— 117 УК), умышленного нанесения тяжких и средней тяжести телесных повреждений (ст.121, ч.3 ст.ст.345,346,350,377,398, ч.2 ст.ст.345, 346, 350, 377, 398 УК), изнасилования (ст. 152 УК), кражи (ст. 185, ч.1 ст.ст.262,308 УК), грабежа (ст.ст. 186,308 УК), разбоя (ст. 187, ч.3 ст.ст.262, 308 УК), хулиганства (ст.296 УК), а также других, перечисленных в ч.2 ст.22 УК.

Вторая причина состоит в распространенности указанных преступлений среди лиц в возрасте с четырнадцати лет. Законодатель не устанавливает пониженный возраст уголовной ответственности, если такие лица, даже понимая фактическую и социальную стороны деяния, объективно совершить его не могут либо совершают исключительно редко. Так, законодатель, определив ответственность за кражу с четырнадцати лет, за мошенничество (ст. 190 УК) установил ее с шестнадцати лет. С фактической и социальной сторон кража и мошенничество однородны. Поэтому, понимая" характер кражи, подросток не может не понимать и характера мошенничества. Однако совершить мошенничество ему сложно, поскольку обмануть или злоупотребить доверием владельца имущества, каковым обычно является взрослый, подростку трудно. Поэтому если мошенничество среди лиц до шестнадцати лет и случается, то крайне редко, а потому и не требует установления за него пониженного возраста уголовной ответственности.

В литературе высказывается мнение, что в основе дифференциации ответственности по возрасту лежит также высокая общественная опасность преступлений, за которые установлена ответственность с четырнадцати лет. Это утверждение весьма спорно. Дело в том, что такие преступления,

как умышленное убийство при смягчающих обстоятельствах б и 117 УК), умышленное средней тяжести телесное повреждение (ст.122 УК), кража (ч.ч. 1 и 2 ст.185 УК), грабеж (ч.1 ст. 186 УК), хулиганство (ч.ч. 1—3 ст.296 УК) и ряд других, за совершение которых установлена ответственность с четырнадцати лет и которые наиболее часто совершают лица в этом возрасте, относятся к преступлениям небольшой или средней тяжести (ст. 12 УК).

Обычно возраст лица, которое привлекается к уголовной ответственности, определяется по свидетельству о рождении, паспорту или другому документу. Причем днем наступления соответствующего возраста считается день, следующий за днем рождения. Так, если лицу исполнилось 14 лет и в день своего рождения оно противоправно причинило смерть другому человеку, то привлечь его к ответственности за убийство нельзя в связи с недостижением возраста уголовной ответственности.

При отсутствии документа, удостоверяющего возраст, он устанавливается экспертным путем. При этом, если экспертиза определяет время рождения с точностью до месяца, то днем рождения считается последний день этого месяца, если с точностью до года — последний день этого года, а если в несколько лет (например, 1984—1986 гг.) — то последний день последнего из указанных годов (31 декабря 1986 г. в приведенном примере).

Ранее отмечалось, что за совершение ряда преступлений закон устанавливает ответственность только совершеннолетних лиц (достигших к моменту совершения преступления восемнадцати лет), либо достигших более старшего возраста. Так, вовлечение несовершеннолетних в преступную деятельность (ст.304 УК), вовлечение несовершеннолетних в различного рода антиобщественную деятельность (ч.ч.2, 3 ст.ст.300 — 303 УК) и ряд других, предполагают ответственность с восемнадцати лет, а постановление судьей (судьями) заведомо неправосудного приговора, решения, определения или постановления (ст.375 УК) — с 25 лет, поскольку по действующему законодательству судьями могут быть только лица, достигшие этого возраста.

Следует заметить, что недостижение лицом возраста Уголовной ответственности за общественно опасное деяние, которое оно совершает, не исключает ответственности за другие

самостоятельные преступления, образуемые этим деянием Например, когда лицо в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет вовлекает несовершеннолетних в преступную деятельность посредством их избиения или истязания, то оно несет ответственность по ст. 126 УК.

3. Проблема ответственности за преступления, совершенные в состоянии опьянения, решается в ст.21 УК. В ней говорится: "Лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения вследствие употребления алкоголя, наркотических средств или иных одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности". Несмотря на всю очевидность этой формулировки, в теории и на практике возникают проблемы соотношения определенных форм опьянения и вменяемости, а также ограниченной (уменьшенной, пограничной) вменяемости.

В этой связи следует заметить, что здесь речь не идет о патологическом опьянении, которое может возникнуть даже у лиц, не злоупотребляющих алкоголем, наркотиками или одурманивающими веществами. Нервные перегрузки, физическое истощение, тяжелая болезнь могут вызвать патологическое опьянение даже, при употреблении незначительного количества алкоголя. Такое опьянение является временным расстройством психической деятельности и при совершении общественно опасного деяния в этом состоянии человек не осознает свои действия или не может руководить ими, то есть признается невменяемым.

Не идет здесь речь и о таких временных расстройствах душевной деятельности, как белая горячка, алкогольный или наркотический галлюциноз, которые встречаются у алкоголиков и наркоманов. По указанным основаниям лицо, совершившее общественно опасное деяние в таком состоянии, также признается невменяемым.

В данном случае возникает вопрос об обосновании уголовной ответственности тех, кто совершил общественно опасное деяние в состоянии физиологического опьянения. Лица, совершившие такое деяние при сильном опьянении, при протрезвлении нередко не помнят происшедшего, да и само по себе сильное опьянение как бы "освобождает" человека от интеллектуальных, волевых и нравственных "тормозов", обычно удерживающих его от преступных посягательств. Это дало основание некоторым

юристам и психиатрам утверждать, что при таком опьянении человек полностью либо частично не осознает своих действий или не может руководить ими.

В этой связи, в обоснование уголовной ответственности за преступления, совершенные в подобном состоянии, некоторые авторы используют следующий аргумент: приводя себя в состояние сильного опьянения по собственному желанию, лицо сознает и предвидит, что при таком опьянении может совершить преступление, поэтому оно ответственно за содеянное.

Приведенный аргумент не выдерживает критики. Здесь упускается из виду то обстоятельство, что единственным основанием уголовной ответственности является наличие состава преступления в действиях обвиняемого. Причем состав преступления определяется на момент совершения общественно опасного деяния. Предшествующее этому деянию поведение не преступного характера (употребление алкоголя даже в больших дозах преступлением не является) не входит в структуру состава в качестве его признака или элемента и тем более не является самостоятельным основанием уголовной ответственности.

Иной подход к решению данного вопроса мог бы вызвать парадоксальные ситуации. Например, у некоторых больных эпилепсией припадок с неизбежностью возникает после употребления небольшого количества алкоголя. При этом такой больной знает, что во время припадка он может совершить общественно опасное деяние. Если последовательно придерживаться критикуемой позиции, то неизбежен вывод: приводя себя в состояние эпилептического припадка посредством употребления по собственному желанию алкоголя, лицо сознает и предвидит, что в этом состоянии оно может совершить общественно опасное деяние, в связи с чем должно Нести уголовную ответственность за содеянное. Абсурдность Подобного вывода очевидна, поскольку здесь в момент совершения общественно опасного деяния лицо не осознавало своих действий и не могло руководить ими вследствие Конической душевной болезни, то есть было невменяемым — отсутствует субъект преступления, отсутствует состав, Уголовная ответственность исключается. При этом предшествующее общественно опасному деянию поведение

лица (употребление алкоголя) никакого значения не имеет и оказывать какое-либо влияние на решение данного вопроса не может.

Поэтому обоснование уголовной ответственности лиц совершивших преступление в состоянии опьянения, одно – наличие в их действиях состава преступления. Наличествуют здесь и все признаки субъекта, в том числе вменяемость, поскольку опьянение не является психическим заболеванием. К сказанному следует добавить, что при любом физиологическом опьянении человек полностью не утрачивает контроль над своим поведением.

Несколько слов об ограниченной вменяемости, к которой относят и сильную степень физиологического опьянения. В литературе давно ведется спор о возможности такого состояния психики человека, которое находится в пограничном положении между вменяемостью и невменяемостью.

Не повторяя тех аргументов, которые приводят сторонники и противники ограниченной вменяемости, следует заметить, что ее признание не должно противоречить закону исключенного третьего. Согласно этому закону логики из двух высказывании. когда одно отрицает то, что утверждает другое, истинным является лишь одно из них — третьего не дано (tertium non datur).

Применительно к рассматриваемой проблеме закон исключенного третьего формулируется следующим образом: субъект преступления — лицо вменяемое; субъект . преступления — лицо невменяемое. Какое из указанных положений истинно — очевидно. Поэтому, сколько бы не приводилось аргументов в пользу пограничных и тому подобных состояний психики, такие состояния будут ни чем иным, как исключенным третьим, — при привлечении лица к уголовной ответственности во всех случаях надлежит установить, что в момент совершения общественно опасного деяния оно было вменяемо.

Именно так решен данный вопрос в законе. В ч. 1 ст.20 УК — "Ограниченная вменяемость" — говорится: «Подлежит уголовной ответственности лицо, признанное судом ограничение вменяемым, то есть такое, которое во время совершения преступления, вследствие имеющегося у него психического расстройства, не было способно в полной мере осознавать свои действия (бездействие) и (или) руководить ими».

100

Из данной формулировки вытекает однозначный вывод, что при этом состоянии психики лицо признается вменяемым и это состояние не влияет на уголовную ответственность, а может учитываться при назначении наказания, а также является основанием для применения к виновному принудительных мер медицинского характера (ч.2 ст.20 УК).

4. "Специальным субъектом преступления признается физическое вменяемое лицо, совершившее в возрасте, с которого может наступить уголовная ответственность, преступление, субъектом которого может быть лишь определенное лицо" (ч.2 ст.18 УК).

Законодатель по-разному подходит к обрисовке специального субъекта в конкретных составах. В тех случаях, когда специальный субъект представляет собой сложное социальное явление, требующее детального его описания, он формулируется в законе. Так, в примечании 1 к ст.364 УК дается определение должностного лица — специального субъекта преступлений в сфере служебной деятельности. В других случаях, когда признаки специального субъекта общеизвестны, они лишь называются, как это имеет место в ст. 117 УК "Умышленное убийство матерью своего новорожденного ребенка". В-третьих, признаки специального субъекта в законе не называются, а вытекают из его содержания. Так, из смысла ч.1 ст. 164 УК— "Уклонение от платежа алиментов на содержание детей" — следует, что его субъектом могут быть лишь родители.

Наличие признаков специального субъекта означает, что данное преступление может совершить не любое лицо, а только обладающее этими признаками. Совершение такого деяния общим субъектом может влечь ответственность по другому закону: убийство новорожденного ребенка отцом влечет ответственность на общих основаниях (ст.115 УК) либо вообще преступлением не является — за нарушение права на получение образования посредством незаконного требования оплаты за обучение (ч.2 ст. 183 УК) не несут ответственность преподаватели учебного заведения, поскольку субъектом этого Преступления могут быть лишь руководители вуза. Из сказанного следует, что наличие специального субъекта ограничивает применение закона.

Попытку классифицировать специальных субъектов Преступлений предпринимали многие криминалисты. Однако

101

до настоящего времени единая их классификация не выработана. Наиболее полной представляется та из них, где все специальные субъекты делятся на три группы.

К первой относятся те субъекты, для которых определяющим является правовое положение субъекта (гражданство, правовое положение в сфере обороны, транспорта, организационно-распорядительной, административно-хозяйственной или иной служебной деятельности, в сфере предприятий торговли, общественного питания, бытового обслуживания, коммунального хозяйства, строительных, горных и других работ, брачно-семейных отношений и отношений, складывающихся на основе материальной, служебной или иной зависимости, в сфере правосудия и при исполнении уголовного наказания, а также медицины).

Ко второй группе относятся субъекты, для которых определяющей является личность виновного (отрицательные социально-психологические свойства, обусловленные антисоциальной деятельностью, биологические свойства виновного).

К третьей группе субъектов относят по признаку специфики преступных действий (организатор, исполнитель, активный участник).

5. Субъект преступления, будучи элементом состава, играет существенную роль как в квалификации содеянного, так и в оценке его общественной опасности. В этой связи, прежде всего, следует помнить, что именно признак субъекта — вменяемость — является предпосылкой вины, а вина — предпосылкой уголовной ответственности. Очевидно и то значение, которое при квалификации преступления принадлежит специальному субъекту.

Сложнее решается вопрос с оценкой степени общественной опасности субъекта. Здесь высказываются полярные мнения. Если одни криминалисты полагают, что сам субъект влияет на общественную опасность содеянного, то другие это полностью отрицают.

В решении данного вопроса, прежде всего, следует четко разграничить личность виновного и субъекта преступления. Надо полагать, что в уголовно-правовом смысле нельзя говорить об общественной опасности личности в отрыве от преступления. Уголовный закон начинает действовать только при совершении лицом общественно опасного деяния, а до этого человек

102

не находится в сфере его влияния.

Однако при совершении преступления, когда личность превращается в субъект посягательства, влияние последнего на общественную опасность содеянного очевидно. Достаточно в этой связи посмотреть на обстоятельства, смягчающие ответственность (ст.66 УК), многие из которых относятся к личности виновного (несовершеннолетний, беременная женщина и др.), а также на отягчающие ответственность обстоятельства (ст.67 УК), чтобы убедиться: в оценке опасности содеянного закон придает большое значение не только деянию, но и деятелю.

Известно, что в ст.ст.66 и 67 УК перечисляются обстоятельства, которые относятся не к субъекту преступления, а к личности виновного. Однако приводятся они в лекции с тем, чтобы от личности виновного "перебросить мостик" к субъекту преступления: коль скоро личность виновного обладает определенным "зарядом" общественной опасности, то и субъект преступления должен им обладать, так как всякая часть целого (субъект) обладает признаками целого (личности).

Этот вывод становится очевидным при анализе многих квалифицированных и особо квалифицированных составов преступлений, в которых в качестве квалифицирующего выступает признак субъекта (рецидив, повторное совершение преступления и пр.). Об этом же говорят и те составы, в которых признак субъекта делает их привилегированными. Например, простое умышленное убийство наказывается лишением свободы на срок от семи до пятнадцати лет (ч.1 ст. 115 УК), а умышленное убийство матерью своего новорожденного ребенка (ст. 117 УК) — на срок до пяти лет.

Литература

Брайнін Я.М. Основні питания загального вчення про склад злочину. — К.: Видавництво КДУ, 1964.

Владимиров В.А., Левицкий ГА. Субъект преступления по советскому уголовному праву. — М.: Высшая школа МООП РСФСР; 1964.

Габиани А.А. Уголовная ответственность за преступления, совершенные в состоянии опьянения. — Тбилиси: Мецниереба, 1968.

Лазарев А.М. Субъект преступления. — М.: ВЮЗИ, 1981.

103

Михеев Р.И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. - Владивосток-Издательство ДВГУ, 1983.

Орлов В.С. Субъект преступления. — М.: Госюриздат, 1958.

Орымбаев Р. Специальный субъект преступления. — Алма-Ата: Наука, 1977.

Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. — М.-Госюриздат, 1957.

Трахтеров В.С. Вменяемость и невменяемость в уголовном праве (исторический очерк). - Харьков: НЮА, 1992.

Устименко В.В. Специальный субъект преступления: понятие и виды: Учебное пособие. — Харьков: Юрин, 1986.

104

Тема 10. Субъективная сторона преступления

План

1. Понятие субъективной стороны преступления.

2. Понятие вины.

3. Умысел и его виды.

4. Неосторожность и ее виды.

5. Двойная и смешанная формы вины.

6. Мотив и цель преступления.

7. Ошибка и ее влияние на уголовную ответственность.

8. Значение субъективной стороны преступления.

1. Субъективная сторона преступления — это его внутренняя сторона, которая определяет психическое отношение лица к совершаемому им деянию и его последствиям.

Из этой формулировки следует, что субъективная сторона представляет собой отражение в психике лица тех признаков, которые образуют объективную сторону состава преступления, его объект, предмет и др. Без такого отражения привлечение лица к уголовной ответственности нарушало бы принцип вины, влекло за собой объективное вменение.

Психическое отношение к деянию и его последствиям выражается в определенном сочетании интеллектуально-волевой и мотивационно — целевой установки лица, позволяющем выделить не только такие признаки субъективной стороны, как вина, мотив и цель, но и разделить вину на формы (умысел и неосторожность) и виды (прямой умысел, косвенный умысел, преступная самонадеянность и преступная небрежность).

Среди указанных признаков субъективной стороны обязательным является вина. Поэтому она изучается в рамках общего понятия о составе преступления.

Мотив и цель обязательны лишь в тех случаях, когда они либо называются в диспозиции соответствующей статьи Особенной части УК, либо их наличие вытекает из содержания нормы. Например, для квалификации содеянного по п.6 ч.2 ст.115 УК необходимо установить, что мотивом убийства была корысть, Поскольку она указана в диспозиции этой статьи. Однако в равной мере корысть должна быть установлена

105

и в случае привлечения лица к уголовной ответственности за кражу в связи с тем, что из содержания ст. 185 УК вытекает обязательное наличие такого мотива: альтруистическим (бескорыстным ) это преступление не бывает. Мотив и цель. будучи обязательными признаками лишь отдельных составов, подробно изучаются при их анализе.

В последние годы поднимается вопрос об учете в рамках субъективной стороны преступления эмоционального состояния человека. В этой связи следует заметить, что во всем УК лишь в трех нормах упоминается такое состояние. В п.7 ст.66 УК в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность, называется сильное душевное волнение, вызванное неправомерными или аморальными действиями потерпевшего. Однако это не имеет отношения ни к субъективной стороне состава, ни к учению о преступлении, а полностью относится к учению о наказании. В ст.116 УК говорится об умышленном убийстве, а в ст. 123 УК — об умышленном тяжком телесном повреждении, совершенном в состоянии сильного душевного волнения, внезапно возникшего вследствие противозаконного насилия или тяжкого оскорбления со стороны потерпевшего. Здесь эмоциональное состояние лица должно изучаться в рамках исключительно данных составов.

Надлежит так же иметь в виду, что эмоции в той или иной мере отражаются в любой деятельности человека, они "пронизывают" все формы его поведения. Эмоции как таковые наличествуют при формировании мотивов и целей, присутствуют и в вине лица, то есть они как бы "растекаются" по всей субъективной стороне.

Из сказанного следует, что эмоции не являются структурным признаком субъективной стороны общего понятия о составе преступления и, соответственно, изучаться здесь не должны.

2. В соответствии со ст.23 УК "Виной признается психическое отношение лица к совершаемому им действию или бездействию, предусмотренному настоящим Кодексом, и его последствиям, выраженное в форме умысла или неосторожности".

О принципе вины и вине как предпосылке уголовной ответственности уже говорилось. В общепринятом значении под виной понимается проступок и ответственность за него, то есть вине придается правовое содержание. Вместе с тем следует

106

иметь в виду, что вина, прежде всего, представляет собой философско-этическое понятие. Поэтому ее правовые конструкции должны опираться на достижения философии, социологии, этики и психологии.

Среди представителей правовых наук определенное внимание вине уделяют лишь криминалисты. Представители такой близкой к уголовному праву отрасли, как административное право, утверждают, что они не видят резкого диссонанса между умышленной и неосторожной виной, а представители других отраслей права проблему вины практически не исследуют.

В уголовном праве вина, в основном, анализируется как признак субъективной стороны состава преступления, то есть проецируется на Особенную часть УК. Такой аспект, разумеется, позволяет решить ряд важных вопросов уголовного права — обоснование ответственности, правильность квалификации посягательства, назначения наказания, соответствующего тяжести содеянного и личности виновного, и других. Тем не менее, очевидно, что понятие вины даже в рамках уголовного права имеет более универсальное значение и охватывает многие институты Общей части — стадии совершения преступления, соучастие и прочие.

Вина, как известно, может выражаться в умысле (ст.24 УК) и неосторожности (ст.25 УК), законодательная формулировка которых предполагает выяснение психического отношения субъекта к деянию (действию или бездействию) и его последствиям. Однако проведение в жизнь принципа вины говорит о необходимости ее определения и по отношению к другим обстоятельствам совершенного преступления, если они так или иначе влияют на ответственность лица. Например, к ним относятся объект и предмет преступления, личность потерпевшего, место, время и обстановка посягательства, свойства способа совершения деяния, его орудий и средств, квалифицирующие и отягчающие обстоятельства, как и обстоятельства, смягчающие ответственность. Так, существенно влияет на ответственность совершение убийства заведомо беременной женщины (п.2 ч.2 ст. 115 УК) или убийство матерью своего новорожденного ребенка (ст. 117 УК); уклонение от Призыва на срочную военную службу (ст.335 УК) и уклонение от военной службы, совершенное в условиях военного положения или в боевой обстановке (ч.3 ст.409 УК); совершение

107

кражи впервые (ч.1 ст.185 УК) или повторно (ч.2 ст.185 УК) причинение тяжкого телесного повреждения из мести (ст.12) УК) или при превышении пределов необходимой обороны (ст.124 УК); совершение преступления вследствие стечения тяжелых обстоятельств (п.5 ч.1 ст.66 УК) либо с особой жестокостью (п. 10 ч.1 ст.67 УК) и т.п. Все эти обстоятельства могут оказать влияние на ответственность лишь при условии, что они были отражены в интеллектуально-волевой деятельности лица, то есть, действовало ли оно по отношению к ним умышленно или по неосторожности — принцип вины должен "работать" и здесь. В противном случае учет указанных обстоятельств является ни чем иным, как объективным вменением, чуждым нашему правосудию.

Кроме того, к обстоятельствам, влияющим на ответственность, должны относится и те, которые не формулируются в основных составах: при неоконченной преступной деятельности — степень осуществления преступного намерения и причины, вследствие которых преступление не было доведено до конца (ч. 1 ст. 68 УК); при соучастии — характер и степень участия в содеянном (ч. 2 ст.68 УК) и прочие. Эти обстоятельства, естественно, также должны проходить через психику лица, то есть и по отношению к ним действует принцип вины.

Наконец, значение принципа вины заключается еще и в том, что степень вины субъекта учитывается при индивидуализации наказания за совершенное преступление, поскольку, чем в большей мере проявилось в преступлении отрицательное отношение виновного к интересам других лиц и общества, тем отрицательнее оценивается как содеянное, так и деятель.

Существенное значение в анализе субъективной стороны состава преступления имеет правильное установление содержания вины, которое возможно лишь при изучении личности преступника.

Тесная связь вины и личности обусловлена уже тем, что достижение определенного возраста и вменяемость, будучи признаками субъекта, одновременно, как отмечалось, выступают и в качестве предпосылки вины.

Итак, с одной стороны, личность преступника позволяет в известных пределах определить его вину, уточнить ее содержание, форму и степень. В этом плане не могут не заинтересовать такие вопросы, как возникновение в психике

108

конкретного человека социальных ориентации антиобщественного свойства, формирование мотива и цели преступного доведения, выбор способов и средств его реализации и др. Важно здесь также установить уровень психического развития человека, его интеллектуальные способности, жизненный опыт, особенно когда дело касается несовершеннолетних, уровень профессиональной подготовки, наличие тех или иных психических аномалий, не исключающих вменяемости индивида, возможности совершения общественно опасного деяния в состоянии физиологического аффекта, нервного переутомления и пр.

Уяснение перечисленных вопросов зачастую дает возможность выяснить степень осознанности лицом фактических признаков и общественной опасности совершенного им деяния, а также предвидения наступления общественно опасных последствий, направленность его воли на достижение того или иного преступного результата или на сознательное допущение такового либо на его предотвращение, степень долженствования и возможности предвидения наступления последствий, если в силу своей невнимательности или неосмотрительности лицо их не предвидело.

С другой стороны, и вина в известных пределах позволяет определить антисоциальную направленность поведения человека и степень опасности личности преступника. Умышленная вина, например, говорит о большей общественной опасности личности, поскольку в ней, как правило, проявляется ее антисоциальная установка, жизненная позиция. В свою очередь неосторожность указывает лишь на такие черты личности, как невнимательность и неосмотрительность.

Умысел и неосторожность, разумеется, влекут ответственность лишь в том случае, когда они проявились в общественно опасном деянии: ответственность наступает не за умысел или за неосторожность, а за преступление, совершенное умышленно или по неосторожности. Вот почему состав преступления, который, как известно, является единственным основанием уголовной ответственности, образуется из совокупности объективных (объект и объективная сторона) и субъективных (субъект и субъективная сторона) признаков.

В этой связи следует учитывать, что вина обладает определенной динамикой, так как она сразу же в момент

109

ее возникновения чаще всего полностью не реализуется. А это может быть связано с известной трансформацией вины, например, на совершение более тяжкого преступления, что оказывает существенное влияние на уголовно-правовую оценку содеянного. Особенную важность представляет точное определение содержания вины в так называемой преступной деятельности, в продолжаемых преступлениях и других посягательствах, складывающихся из ряда или множества общественно опасных деяний.

Криминалисты дают в основном одинаковое определение вины. Однако к оценке содержания вины они подходят по-разному. Одни считают вину лишь признаком такого элемента состава преступления, как субъективная сторона, в которую, наряду с виной, входят мотив и цель: Другие же отождествляют вину с субъективной стороной, полагая, что мотив и цель являются неотъемлемыми компонентами вины.

Первая из приведенных точек зрения представляется предпочтительней. И не потому, что включение в содержание вины мотива и цели расширяет законодательное определение умысла и неосторожности — такая аргументация, с одной стороны, носит формальный характер, а с другой, не является безусловным доказательством того, что в законодательной конструкции умысла и неосторожности мотивы и цели не подразумеваются. И даже не потому, что вина всегда заслуживает порицания, а мотивы и цели преступления не во всех случаях носят антисоциальный характер: ведь не все признаки состава общественно опасного деяния антисоциальны. К таковым, например, нельзя отнести объект и предмет, возраст и вменяемость.

В данном случае дело заключается в том, что, во-первых, психическая деятельность лица носит интеллектуально- волевой и мотивационно-целевой характер. И хотя в целом это единый психологический процесс, но даже во времени он протекает в определенной последовательности: вина возникает на основе соответствующего мотива и реализуется в деянии, направленном на достижение конкретной цели. Поэтому, будучи единым процессом, протекающим в психике индивида, вина, мотив и цель имеют свое специфическое содержание: они представляют собой различные компоненты единого явления.

110

если рассматривать субъективную сторону самостоятельную систему, то вина, мотив и цель образуют ее взаимосвязанные, взаимозависимые, взаимопроникающие подсистемы. Графически это можно изобразить следующим образом,

СС = В М Ц

где СС — субъективная сторона, В — вина, М — мотив, а Ц — цель.

Вот почему, во-вторых, сам законодатель четко разграничивает вину, мотив и цель. Так, в ч.2 ст.115 УК говорится об умышленном убийстве из корыстных (п.6) и хулиганских (п.7) побуждений — мотив, а также с целью скрыть другое преступление или облегчить его совершение (п.9) — цель.

Наконец, в-третьих, остается совершенно неясной идея отождествления вины с субъективной стороной и поглощения мотива и цели виной ведь — она не только не обоснована теоретически, но и явно бесплодна в практическом плане. Ведь сейчас выработана четкая позиция, в соответствии с которой вина является обязательным признаком любого преступления, а мотив и цель обязательны лишь в тех составах, в которые их ввел законодатель, назвав в соответствующей норме или сформулировав норму таким образом, что в ней предполагается строго определенный мотив либо строго определенная цель.

Подобная структура закона не только создает все необходимые предпосылки для правильной квалификации содеянного, но и позволяет максимально точно определять характер (одно дело — умышленное уничтожение имущества из хулиганских побуждений— ст. 194 УК, и другое —с целью ослабить государство — ст. 113 УК) и степень (то ли убийство из ревности — ч.1 ст.115 УК, то ли из корысти — п.6 ч.2 ст. 115 УК) общественной опасности совершенного деяния и личности виновного. А это, в свою очередь, дает возможность избрать виновному правильный вид и размер наказания.

Таким образом, деление субъективной стороны на такие самостоятельные признаки, как вина, мотив и цель не только обоснованно теоретически, но и оправданно с позиций практики, так как этим в полной мере обеспечивается решение вопросов уголовно-правовой борьбы с преступностью.

111

Известно, что психическое отношение человека, будучи его субъективным отношением, к различным сторонам действительности и ко всей действительности в целом, в уголовном праве обусловлено совершением преступления. Само же по себе отношение человека при совершении преступления связывается с объективным миром посредством его интеллекта и воли, что дает основание выделить в вине (за исключением преступной небрежности) ее две стороны, два момента — интеллектуальный и волевой.

Интеллектуальный момент вины определяется мышлением субъекта, его сознанием, которое основывается на знании объективной действительности, ее явлений и связей.

Волевой момент вины фактически выполняет функцию регулятора поведения при совершении преступления. Поэтому объективно он определяет совершаемое деяние (направляет усилия на соответствующее общественно опасное действие или заставляет воздерживаться от действия, которое субъект должен был и мог совершить), указывает на отношение лица к последствиям этого деяния. Однако в законе волевой момент вины формулируется применительно к последствию: "Желало" или "сознательно допускало" наступление последствий (ст.24 УК), "легкомысленно рассчитывало на их предотвращение" (ч.2 ст.25 УК).

Итак, содержание вины определяют те процессы отражения объективной действительности, которые происходят в психике субъекта во время совершения преступления. Однако уголовное право, разумеется, интересуют не все происходящие здесь процессы психики — они многоуровневые и многоплоскостные. В этой связи из содержания вины, во-первых, должна исключаться мотивационно-целевая деятельность психики, поскольку, как отмечалось ранее, она имеет самостоятельное значение. Во-вторых, из нее следует также исключить те интеллектуально-волевые моменты, которые не касаются вопросов уголовного права.

Вот почему фактически в содержание вины входят лишь психические процессы, образующие объективные признаки состава преступления (объект, предмет, последствия, характер деяния, причинная связь, способ, средства, место, время и т. д., квалифицирующие признаки, признаки, характеризующие деяние в качестве неоконченного преступления, определяющие

112

вид и форму соучастия и пр.), а также обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность (ст.ст.66 и 67 УК).

Таково общее содержание вины в уголовном праве. Тем не менее, его описание было бы неполным в отрыве от формы, поскольку последняя выражает внутреннюю связь и способ взаимодействия элементов и процессов явления, как между собой, так и с внешними условиями.

Как отмечалось, формы вины в виде определенных абстракций сформулированы в законе. В эти формулировки законодатель включил наиболее общие признаки, присущие каждому проявлению вины в отдельных случаях всякого преступного поведения. Однако конкретные факты вины, будучи едиными по форме, имеют более богатое содержание, поскольку в них, например, отражается не просто отношение лица к последствию, а отношение к последствию определенного вида и т. п.

В свою очередь форма и содержание вины дают возможность определить ее степень, то есть количественную характеристику, ее тяжесть, опасность. Причем, определяется степень вины и на уровне форм, зафиксированных в законе, и на уровне конкретных проявлений вины.

Применительно к первому уровню можно сказать, что при прочих равных условиях умышленная вина по своей степени опаснее вины неосторожной, прямой умысел опаснее умысла косвенного, а преступная самонадеянность опаснее преступной небрежности.

Максимальную же конкретизацию степень вины получает на втором уровне. Здесь она определяется с учетом общественной опасности совершенного посягательства и личности виновного, обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность. Не последнее место в этом могут занимать причины, в силу которых преступление было совершено, и условия, способствовавшие его совершению. Особенно отчетливо это проявляется в тех случаях, когда поведение потерпевшего было виктимным либо было связано с его грубой неосмотрительностью и т.п.

Думается, что на степень вины существенное влияние может оказать мотив преступления, поскольку он является той побудительной причиной, на основе которой вина формируется, а также цель посягательства, так как она позволяет в значительной мере конкретизировать вину.

113

3. В ч.1 ст.24 УК — "Умысел и его виды" говорится: "Умысел делится на прямой и косвенный", а в части второй упомянутой статьи дается определение первого из них: "Прямым признается умысел, если лицо сознавало общественно опасный характер своего деяния (действия или бездействия), предвидело его общественно опасные последствия и желало их наступления". Такова форма этого вида вины.

По содержанию прямой умысел, прежде всего, слагается из сочетания интеллектуального и волевого моментов.

Его интеллектуальный момент заключается в том, что при совершении преступления лицо сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия и предвидит его общественно опасные последствия.

Законодательное определение умышленной вины, в том числе прямого умысла, говорит как бы о втором уровне сознания — об осознании лицом социального значения совершаемого деяния и его последствий, о сознании их общественно опасного свойства.

Однако этот уровень невозможен без сознания фактических признаков посягательства, характеризующих деяние и последствие, тех признаков, которые дают возможность оценить деяние и последствие как конкретный факт объективной действительности. Причем фактические признаки могут отражаться всезнании адекватно объективной действительности, а могут отражаться и с определенными отклонениями (приблизительное их знание, предположительное представление о развитии причинно-следственных связей и т.п.) Во втором случае сознание фактических признаков имеется в общих чертах, на основе чего лицо приходит к более высокому уровню интеллектуальной деятельности — осознанию характера совершаемого деяния и его последствий, их общественно опасного свойства, что дает основание говорить о наличии умышленной вины.

Предвидение общественно опасных последствий при прямом умысле может выражаться в предвидении либо неизбежности, либо возможности их наступления. Однако в любом случае такое предвидение носит конкретный характер, то есть последствия предвидятся как результат совершаемого лицом данного общественно опасного деяния. Например, интеллектуальный момент вины при краже имущества (ст. 185 УК), а это

114

преступление совершается только с прямым умыслом, заключается в следующем: виновный сознает, что тайно завладевает имуществом, принадлежащим другому лицу (сознание фактических признаков посягательства), и что такие действия порицаются обществом, носят антисоциальный характер (осознание ''общественной опасности совершаемого деяния), а также предвидит, что именно его действия с неизбежностью причинят материальный ущерб собственнику (предвидение наступления общественно опасных последствий).

Некоторые авторы к обязательным признакам интеллектуального момента прямого умысла относят также сознание уголовной противоправности совершаемого деяния. Такое требование, во-первых, противоречит ст.68 Конституции Украины, в соответствии с которой незнание закона не освобождает от уголовной ответственности. Во-вторых, это требование не вытекает из содержания ст.ст.24 и 25 УК. Наконец, в-третьих, из смысла закона следует, что для уголовной: ответственности достаточно сознания общественной опасности деяния без конкретизации ее степени. Поэтому уголовная ответственность наступит даже в том случае, когда виновный считал, что содеянное им представляет собой не преступление, а не более чем дисциплинарный проступок.

Волевой момент прямого умысла состоит в том, что лицо желает наступления общественно опасных последствий. Это означает, что последствия являются целью его поведения (конечной или промежуточной), что оно стремится к их достижению, хотя сама по себе цель совершаемого деяния может и не быть признаком субъективной стороны данного преступления.

Ранее отмечалось, что содержание вины должно соответствовать признакам объективной стороны, быть их зеркальным отражением. В этой связи возникает вопрос о формулировании прямого умысла применительно к материальным, формальным и усеченным составам.

Очевидно, что законодательное определение прямого умысла полностью охватывает объективные признаки материальных составов преступлений.

Сложнее в этом плане решается вопрос применительно к преступлениям с формальными составами, в которых последствия вынесены за их пределы. Вот почему здесь следует

115

определиться с такими признаками прямого умысла, как предвидение наступления общественно опасных последствий и желание их наступления.

По данной проблеме существует две полярные позиции.

В соответствии с одной из них, в преступлениях с формальным составом предвидение наступления последствий и желание их наступления выходят за пределы состава. По другой позиции эти признаки в субъективной стороне являются обязательными.

Думается, что данная проблема может быть более успешно решена, если рассматривать ее в двух аспектах. Первый состоит в том, что следует решить вопрос о фактическом предвидении и желании виновным наступления последствий при совершении преступлений с формальным составом. Второй предлагает решение вопроса о включении законодателем в формулировку прямого умысла предвидения и желания виновным наступления последствий в таких преступлениях.

Рассмотрение этой проблемы в первом аспекте дает основание полагать, что. фактически при совершении преступления с формальным составом лицо предвидит общественно опасные последствия совершаемого им деяния и желает их наступления. Иной подход к решению этого вопроса привел бы к выводу о бессмысленности подобных посягательств: зачем совершать деяние, сознавая его общественную опасность, не желая последствий и даже не предвидя их наступления? Очевидность такого вывода подтверждается анализом любого формального состава. Возьмем, к примеру, угрозу убийством (ст. 129 УК). Несомненно, что при совершении этого преступления виновный предвидит, что последствием действий будет возникновение у потерпевшего страха в связи с наличием реальной опасности для его жизни, и именно к этому результату лицо стремится, желает его наступления. Если бы подобные деяния оно совершило в узком кругу, например, в кругу своей семьи, сознавая факт высказывания угрозы убийством в отношении другого человека, но при этом, не предвидя, что его слова выйдут за пределы семейного круга и не желая, чтобы они стали достоянием этого человека, то такие действия указанного состава не образуют в связи с отсутствием вины.

Решение второго аспекта данной проблемы зависит от интерпретации деяния в преступлениях с формальным составом. Если исходить из того, что деяние в них отделено

116

от последствия, то отношение лица к последствию (его предвидение и желание) не может быть включено в субъективную сторону этих преступлений. Если же деяние и последствие данных посягательств слиты воедино, то отношение виновного к последствию включено в их субъективную сторону, то есть соответствует законодательному определению прямого умысла.

Вторая из указанных точек зрения представляется 'предпочтительной. К такому выводу приводят следующие соображения.

Прежде всего, анализ формулировок преступлений с формальным составом дает основание полагать, что описание в них объективных признаков включает в себя последствия, которые охватываются теми же терминами, что и деяние. Например, хулиганство (ст.296 УК) формулируется как грубое нарушение общественного порядка. Возникает вопрос: о чем здесь идет речь — о действии (грубом нарушении общественного порядка) или его последствии (ведь "нарушение" — это и результат деяния). К подобному выводу можно прийти при анализе любого преступления с формальным составом.

Далее, следует иметь в виду, что применительно к психической деятельности человека, по меткому замечанию Г.Гегеля, нельзя представлять себе дело так, что, с одной стороны, он мыслящий, а с другой — болящий, "...что у него в одном кармане мышление, а в другом воля, ибо это было бы пустым представлением. Различие между мышлением и волей есть лишь различие между теоретическим и практическим отношением" (Гегель Г. Сочинения, М. - Л.: 1934. - Т. VII. - С. 32-33).

В связи с этим, если в теоретическом плане "отрыв" интеллекта от воли в умышленной вине и возможен, то в практической деятельности лица, совершающего преступление, это просто немыслимо: не может человек, стремящийся к достижению поставленной цели, не предвидеть и не желать последствия.

Некоторые авторы, стремясь сконструировать вину в преступлениях с формальным составом в соответствии с требованиями закона (ст.24 УК), предлагают примерно такую ее формулировку: при совершении преступления с формальным составом лицо, его совершившее, сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело, что действует общественно опасно и желало действовать таким образом.

117

Думается, что подобная формулировка нелогична и противоречива. Дело в том, что объективно при умышленной вине не может существовать отношение деятеля исключительно лишь к деянию, поскольку воля всегда направлена на последствие, которое в критикуемой конструкции из формулы вины вообще изымается. Иными словами, здесь делается попытка определить умысел лишь на основе анализа мышления, то есть "теоретического отношения", без анализа воли, то есть "практического отношения" (по Г.Гегелю), которые всегда представляют собой единое целое.

Исходя из сказанного, можно сделать следующие выводы: Во-первых, в преступлениях с формальными составами объективно лицо не только сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия, но и предвидит его общественно опасные последствия, желая их наступления. Без этого уголовная ответственность за содеянное исключается. Более того, поскольку в этих преступлениях деяние как бы "слито" с его результатом, то при их совершении виновный всегда предвидит неизбежность наступления общественно опасного последствия, то есть всегда его желает, всегда действует с прямым умыслом.

Во-вторых, только предлагаемое определение вины в преступлениях с формальным составом полностью соответствует его законодательной формулировке. Сторонники критикуемой позиции не приводят аргументов в пользу иного, противоречащего закону его определения, поскольку таких аргументов просто нет.

Наконец, в-третьих, обязательность установления отношения лица к последствиям в формальных составах совершенно не предполагает необходимости точного их исчисления. В том же составе угрозы убийством лицо предвидит и желает возникновения у потерпевшего опасности за свою жизнь, но не в определенных единицах измерения, поскольку таковых не существует. Вот почему за пределы формальных составов выносятся не последствия посягательства, а лишь их размер, который объективно установить невозможно. Правомерна, в этой связи, мысль, что если бы была найдена единица измерения для состояния опасности, то и угроза убийством формулировалась как материальный состав.

Еще более очевидна необходимость установления отношения лица к последствиям в усеченных составах преступлений. Ранее

118

отмечалось, что усеченные составы по своей сути являются материальными, но в них момент окончания перенесен на более раннюю стадию развития преступления: будучи полностью развитыми эти посягательства причиняют ущерб материального или личностного характера.

Поэтому, например, вина в составе разбоя (ст. 187 УК) должна формулироваться следующим образом: лицо сознает, что совершает нападение, соединенное с опасным для жизни или здоровья потерпевшего насилием, с целью завладеть имуществом (осознание фактической стороны совершаемого деяния), что его действия носят общественно опасный характер (сознание социального значения содеянного), предвидит причинение материального ущерба собственнику имущества (основному непосредственному объекту) и ущерба личностного характера потерпевшему (дополнительному непосредственному объекту) и желает наступления этих последствий. Обязательное установление отношения виновного к материальному ущербу, причиненному собственнику, в данном случае носит императивный характер, поскольку без этого состав разбоя невозможно поделить на простой (ч.1ст.187УК) и особо квалифицированный — направленный на завладение имуществом в крупных или особо крупных размерах (ч.4 ст. 187 УК).

Прямой умысел делится на подвиды в зависимости от времени его формирования и отношения виновного к характеру последствий.

По времени формирования прямой умысел делится на заранее обдуманный, внезапно возникший и аффектированный.

Применительно к первому из указанных подвидов термин "заранее" предполагает обдумывание намерения совершить преступление до наступления определенного события, связанного с общественно опасным посягательством. Очевидно, что таким событием может быть лишь одна из стадий развития преступления, поскольку слово "заранее" означает "ранее чего-то", то есть, адресуется ко времени.

Очевидно также, что умысел не может признаваться обдуманным заранее, если это происходит на стадии покушения на преступление, поскольку здесь умысел уже фактически реализуется, он не предшествует непосредственному совершению посягательства.

119

Из сказанного следует, что заранее обдуманным может быть признан лишь такой умысел, который имел место до приготовления или в процессе приготовления к преступлению.

В отличие от заранее обдуманного, внезапно возникший умысел имеет место тогда, когда между его возникновением и реализацией в виде совершения преступления практически нет разрыва во времени.

При таком виде умысла стадия приготовления исключается, и он проявляется непосредственно в покушении. Поэтому в случаях, при которых после возникновения умысла виновный производит какие-либо приготовительные действия, даже если на них был затрачен небольшой промежуток времени, речь можно вести только о заранее обдуманном умысле. И по форме, и по существу нелогично было бы считать, что лицо готовится к совершению преступления и не обдумывает его.

Однако, деление умысла на заранее обдуманный и внезапно возникший уголовно-правового значения не имеет. Такое деление, прежде всего, не влияет на квалификацию. Далее, вопреки устоявшемуся среди криминалистов мнению, в общем плане нельзя решить вопрос и о том, что заранее обдуманный умысел представляет повышенную общественную опасность. Ответ на этот вопрос может быть дан только с учетом обстоятельств конкретного посягательства. Какой случай, например, следует признать более опасным: когда виновный заранее обдумывает кражу, откладывает ее, колеблется и т. п., но, в конечном счете, совершает, либо когда при удобных обстоятельствах он, не задумываясь и не колеблясь, совершает кражу? Во втором варианте и содеянное, и личность виновного представляют не меньшую, а может быть и большую общественную опасность, чем в первом. Вот почему о сравнительной опасности этих видов умысла в общем плане говорить не приходится.

Аффектированный умысел, который в психологии и судебной психиатрии называется физиологическим аффектом, представляет собой особое эмоциональное состояние виновного, выраженное в сильном душевном волнении. В таком состоянии, в отличие от патологического аффекта, лицо признается вменяемым. Однако при этом те мотивы, которые в обычных условиях удерживают человека от совершения общественно опасных деяний, перестают выполнять тормозящие функции,

120

они подавляются состоянием аффекта. Поэтому совершение преступления в подобном состоянии влияет на уголовную ответственность.

Во-первых, аффектированный умысел может дать основание для квалификации содеянного по более мягкому закону. Это имеет место при умышленном убийстве (ст. 116 УК) и тяжком телесном повреждении (ст. 123 УК), совершенным в состоянии сильного душевного волнения, внезапно возникшего вследствие противозаконного насилия или тяжкого оскорбления со стороны потерпевшего.

Во-вторых, аффектированный умысел является обстоятельством, смягчающим ответственность, если преступление было совершено под влиянием сильного душевного волнения, вызванного неправомерными или аморальными действиями потерпевшего (п.7 ч.1 ст.66 УК).

В зависимости от отношения виновного к характеру последствий прямой умысел делится на простой определенный, альтернативный определенный и неопределенный. Такое деление имеет важное значение, поскольку оно, с одной стороны, оказывает существенное влияние на квалификацию, а с другой, позволяет более точно отграничить прямой умысел от косвенного.

С простым определенным умыслом действует тот, кто сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидит наступление одного, четко очерченного его сознанием последствия, и желает наступления именно этого последствия.

При таком виде умысла ответственность наступает в зависимости от его направленности, то есть на основе того последствия, которого виновный стремился достичь. Поэтому в тех случаях, когда лицо достигает желаемого результата, его действия квалифицируются как оконченное преступление. Если же желаемый результат ему достичь не удалось, то содеянное квалифицируется как неоконченное посягательство (приготовление или покушение), направленное на достижение указанного последствия. Такое решение данного вопроса соответствует принципу ответственности за вину.

С альтернативным определенным умыслом действует тот, кто сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидит наступление нескольких последствий,

121

каждое из которых четко очерчено его сознанием, и желает наступления любого из них.

В литературе по вопросу о квалификации преступлений, совершенных с альтернативным, определенным умыслом, господствует мнение, что при нем содеянное следует оценивать по фактически наступившим последствиям. Однако это мнение представляется весьма спорным уже потому, что здесь без ответа остается вопрос о квалификации действий, совершенных с альтернативным определенным умыслом, когда последствия наступают в меньшем объеме либо вообще не наступают. Например, стреляя в жертву, виновный предвидел, что либо убьет человека, либо причинит ему тяжкие телесные повреждения, и желал наступления любого из этих последствий. Однако он причинил лишь легкие телесные повреждения. Значит ли это, что его действия должны квалифицироваться по ст. 125 УК? А как быть в случае промаха? По логике этой точки зрения отсутствие последствий должно исключать ответственность вообще (если ответственность наступает по последствиям, то отсутствие последствий исключает и ответственность).

Квалификация действий виновного, совершающего посягательство с альтернативным определенным умыслом, должна основываться на следующем: коль скоро его сознанием и волей охватывалась возможность причинения более тяжкого вреда, то и ответственность должна наступать не только за фактически причиненный преступный результат, но и за тот более опасный ущерб, наступление которого он предвидел и желал. Здесь следует говорить об оконченном преступлении (убийстве — в приведенном примере) при наступлении наиболее тяжкого из предвиденных и желаемых последствий, и о покушении (приготовлении) на преступление при фактическом наступлении не самого тяжкого из них (покушение на убийство, если виновный промахнулся или причинил менее тяжкое, чем смерть, последствие).

С неопределенным умыслом действует тот, кто сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидит наступление последствия, границы которого его сознанием четко не очерчены, и желает его наступления.

Поскольку сознанием виновного конкретный результат при неопределенном умысле не охватывается, оценка его действий

122

производится, как правило, в зависимости от фактически причиненного ущерба.

Однако при этом квалификация действий вызывает сложность тогда, когда вследствие посягательства, совершенного с неопределенным умыслом, вред вообще не причиняется. Например, преступник проникает ночью в столовую, не зная, какие ценности он может обнаружить и похитить, а фактически их там не оказывается. Такие действия, безусловно, представляют существенную общественную опасность и не могут оставаться безнаказанными. Тем не менее, дать им уголовно-правовую оценку представляется трудным, поскольку ущерб в данном.случае не причиняется, и виновный не сознавал и не предвидел возможности его причинения на определенную сумму. А именно это и могло бы послужить основанием для квалификации содеянного как обычной кражи, кражи в значительных, крупных или особо крупных размерах (ст. 185 УК).

Думается, что в приведенной и подобных ситуациях деяние должно квалифицироваться по закону, предусматривающему минимальную ответственность за данное посягательство, то есть в нашем примере — по закону об ответственности за покушение на простую кражу. Это объясняется тем, что квалификация содеянного в таких случаях, но более строгому закону (как за значительную, крупную или особо крупную кражу) представляла бы собой объективное вменение, поскольку наступления такого результата виновный не сознавал и не предвидел, а неустраненные сомнения, как известно, толкуются в пользу обвиняемого.

В то же время к решению этого вопроса необходимо относиться с должным вниманием. Простое незнание, предположим, ценности того имущества, которое виновный похищает или собирается похитить, еще не дает основания для квалификации содеянного в зависимости от фактически Наступивших последствий или, если ущерб не причиняется, как покушение на обычную кражу и т.п.

В приведенных ситуациях для точного определения Направленности умысла необходимо особо тщательно Исследовать признаки объективной стороны содеянного, Поскольку объективной мерой намерения является содержание Действия и его форма. Не вызывает сомнения, например,

123

что взлом дверей и сейфов в сберегательной кассе, совершенные в целях хищения, не могут образовать обычной кражи даже тогда, когда виновный не знал суммы, находящейся в сейфах кассы, а фактически денег либо вообще не оказалось, либо было незначительное количество. Здесь характер его поведения указывает на то, что он стремился к совершению более тяжкого преступления, а если и не сознавал и не предвидел строго определенного результата, то, во всяком случае, предполагал завладеть более значительной суммой денег. Такие действия должны квалифицироваться как покушение на совершение более тяжкой кражи (значительной крупной или особо крупной), вид которой определяется с учетом всех обстоятельств дела.

Вторым видом умышленной формы вины, как отмечалось, является косвенный умысел, который в законе имеет следующую формулировку: "Косвенным признается умысел, если лицо сознавало общественно опасный характер своего деяния (действия или бездействия), предвидело его общественно опасные последствия и хотя не желало, но сознательно допускало их наступление" (ч.3 ст.24 УК). Такова форма этого вида умысла.

По содержанию косвенный умысел, как и прямой, слагается из сочетания интеллектуального и волевого моментов.

Законодательная формулировка интеллектуального момента косвенного умысла текстуально совпадает с его формулировкой в умысле прямом: при совершении преступления лицо сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия и предвидит его общественно опасные последствия.

Однако такое совпадение касается лишь сознания общественно опасного характера своего действия или бездействия — в обоих видах умысла лицо сознает фактическую и социальную стороны содеянного.

Предвидение же общественно опасных последствий при косвенном умысле выражается лишь в возможности их наступления, поскольку предвидение неизбежности таковых всегда говорит о наличии умысла прямого.

В литературе высказывалось мнение, что предвидение неизбежности наступления последствия возможно и при косвенном умысле. Это противоречит самой формуле косвенного умысла, так как сознательное допущение последствий исключает предвидение их неизбежности.

124

В остальном интеллектуальные моменты прямого и косвенного умысла совпадают, в том числе и в той части, что предвидение здесь носит конкретный характер.

Волевой момент косвенного умысла выражается в том, что "лицо хотя и не желало, но сознательно допускало наступление этих последствий". Из этого с очевидностью вытекает лишь то, что последствия, преступления в нем не являются ни промежуточной, ни конечной целью совершаемого виновным деяния.

В литературе содержание волевого момента косвенного умысла определяется по-разному. Чаще других высказывается мнение, что здесь к последствиям виновный Относится безразлично, равнодушно, как к тому результату, который для него не имеет существенного значения, не представляет интереса.

Такая оценка волевого момента косвенного умысла весьма сомнительна. Трудно представить человека, который бы безразлично относился к последствиям совершаемого им деяния (причинению ущерба жизни или здоровью, собственности и пр.) уже потому, что эти последствия для него не желаемы, не являются целью поведения. При этом его сознанием охватывается, что, причиняя ненужный ему ущерб, он, с одной стороны, ставит себя под угрозу уголовной ответственности, а с другой, с позиции общечеловеческих ценностей, бесцельно "берет грех на душу". Поэтому если и встречаются лица со столь искаженной социальной ориентацией, относящиеся к общественно опасным последствиям совершаемого ими деяния безразлично, равнодушно, то исключительно редко.

Чаще всего, а может быть и всегда, сознательное допущение наступления последствий при косвенном умысле заключается в том, что лицо лишь предполагает возможность их наступления, рассчитывая на предотвращение последних. Однако расчет этот не основывается на определенных, четко очерченных его интеллектом обстоятельствах, то есть он не конкретен. Поэтому с полным основанием можно сказать, что если предвидение наступления последствий при косвенном умысле всегда конкретно (как результат совершаемого в данный момент Деяния), то расчет на их предотвращение всегда абстрактен (благодаря каким-то обстоятельствам последствия будут предотвращены).

Ответственность за совершение преступления с косвенным Умыслом наступает по фактически причиненному ущербу. При

125

этом, если последствия не наступают, то ответственность исключается, поскольку такой вид умысла исключает стадии приготовления к совершению преступления и покушения на него.

По времени формирования косвенный умысел может быть внезапно возникшим и аффектированным. Едва ли возможен заранее обдуманный косвенный умысел, поскольку такая конструкция, как обдумывание посягательства без желания его совершения, без желания наступления последствия, нелогична. По отношению лица к характеру последствий деление косвенного умысла на простой определенный, альтернативный определенный и неопределенный не имеет смысла, так как при этом виде умышленной вины ответственность наступает за фактически причиненный результат, и такое деление на квалификацию никакого влияния не оказывает.

Исходя из сказанного, отличие косвенного умысла от умысла прямого производится как по интеллектуальному, так и по волевому моментам.

По интеллектуальному моменту их отличие заключается в том, что при косвенном умысле- виновный предвидит наступление последствий хотя и конкретно — как результат совершаемого им деяния, но лишь как возможный результат, в то время как при прямом умысле лицо предвидит последствия совершаемого им деяния как возможный либо неизбежный результат.

По волевому моменту отличие между рассматриваемыми видами вины состоит в том, что при косвенном умысле лицо, сознательно допуская наступление последствий, не стремится к их достижению, абстрактно рассчитывая на их предотвращение. При прямом умысле лицо желает наступления последствий, стремится к их достижению, последствия являются целью совершаемого им преступления.

4. В ч. 1 ст.25 УК — "Неосторожность и ее виды" — говорится: "Неосторожность делится на преступную небрежность и преступную самонадеянность", а во второй части дается определение первого ее вида: "Неосторожность признается преступной самонадеянностью, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния (действия или бездействия), но легкомысленно рассчитывало на их предотвращение".

126

Как и умышленная форма вины, по содержанию преступная самонадеянность слагается из интеллектуального и волевого моментов.

Интеллектуальный момент этого вида неосторожности заключен в словах "лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния (действия или бездействия)".

Очевидно, что здесь речь идет не просто о предвидении последствий деяния, а о предвидении таких последствий, которые имеют антисоциальное свойство, являются общественно опасными. Поэтому вполне правомерен вывод, что при преступной самонадеянности в сознании лица отражаются и фактические, и социальные признаки содеянного, хотя законодатель в данном случае и не говорит о сознании субъектом общественной опасности совершаемого деяния.

Однако при самонадеянности предвидение наступления последствий носит абстрактный характер. Иными словами, лицо предвидит последствия не как результат совершаемого им деяния, а как возможный результат подобного деяния, совершаемого другим лицом.

Такое содержание интеллектуального момента преступной самонадеянности обусловлено ее волевым моментом, который выражается в словах " лицо... легкомысленно рассчитывало на их предотвращение".

По содержанию расчет на предотвращение последствий при преступной самонадеянности всегда носит конкретный характер, то есть, виновный рассчитывает на свои физические способности (силу, выносливость, зоркость, быстроту реакции и т. п.) или интеллектуальные данные (знание вопроса, профессиональную подготовку и т. д.), на безусловные в данном случае соответствующие действия других людей и прочие обстоятельства, которые, по его мнению, исключают возможность наступления общественно опасного последствия. Однако этот расчет оказывается не точным, недостаточно обоснованным, по терминологии закона "легкомысленным", в связи с чем последствия наступают.

Отличие преступной самонадеянности от косвенного умысла производится как по интеллектуальному, так и по волевому моменту.

127

Несмотря на то, что и при самонадеянности, и при косвенном умысле интеллектуальный момент выражается в том, что лицо предвидит возможность наступления общественно опасных последствий совершаемого деяния, содержание этого предвидения различно. При самонадеянности лицо предвидит наступление последствий абстрактно, как возможный результат подобного поведения кого-то другого, а не как результат совершаемого им деяния. В свою очередь, при косвенном умысле лицо предвидит наступление последствий конкретно, как результат совершаемого им деяния.

По волевому моменту отличие преступной самонадеянности от косвенного умысла заключается в- том, что при этом виде неосторожности расчет на предотвращение последствий всегда конкретен: основывается на обстоятельствах, которые, по мнению лица, нейтрализуют опасность деяния. Расчет на ненаступление последствий при косвенном умысле всегда абстрактен, не основан на обстоятельствах, которые могли бы предотвратить причинение ущерба.

Проиллюстрируем это отличие примером. Предположим, человек, будучи профессиональным спасателем на водах, решил научить своего знакомого плавать, столкнув его на глубоком месте с лодки. Обучение оказалось неудачным — потерпевший утонул. В данном случае этот "учитель" предвидел возможность утопления не умеющего плавать и оказавшегося на глубоком месте человека. Однако, это предвидение носило абстрактный характер, поскольку оно нейтрализовалось его умением спасать утопающих, то есть расчет на предотвращение последствий был конкретным. Здесь имеет место убийство по неосторожности в виде преступной самонадеянности, которая максимально наказывается лишением свободы на срок до пяти лет (ст. 119 УК).

Иной вариант: человек, не только не умеющий спасать утопающих, но и недостаточно хорошо держащийся на воде, решил научить своего знакомого плавать, столкнув его на глубоком месте с лодки. Результат тот же — потерпевший утонул. В этом случае виновный предвидел возможность его утопления конкретно, как результат своего действия. Расчет же на предотвращение последствий был абстрактным: авось не утонет, сумев вынырнуть и ухватиться за лодку или за протянутое весло либо сумеет держаться на воде

128

и т. п. Здесь уже речь идет об умышленном убийстве, совершенном с косвенным умыслом, за которое предусмотрено наказание от семи до пятнадцати лет лишения свободы (ч.1ст.115УК).

В соответствии с законом второй вид неосторожности — преступная небрежность - имеет следующую формулировку: "Неосторожность признается преступной небрежностью, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своего деяния (действия или бездействия), хотя должно было и могло их предвидеть" (ч.3 ст.25 УК).

В литературе принято говорить об интеллектуальном моменте преступной небрежности, который, якобы, выражается в том, что лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий. Однако, как представляется, в этом случае если и уместно вести речь о данном признаке преступной небрежности, то лишь в его негативном значении. Ведь непредвидение говорит об отсутствии у лица сознания в части оценки социального значения совершаемого деяния и его последствий, о том, что интеллект в этом направлении у него не "работал", что интеллектуальный .признак вины в собственном его смысле отсутствовал.

Сказанное, естественно, не исключает того, что сознание субъекта при совершении преступления с преступной небрежностью не "работает" на первом уровне — им могут охватываться фактические признаки содеянного. Например, сторож, пропуская на охраняемую территорию своего знакомого, не предвидел, что последний злоупотребит его Доверием и совершит там кражу, то есть его интеллектом не охватывалась общественная опасность совершаемого им деяния. Однако интеллектом сторожа охватывалось то, Что он пропускает на охраняемую им территорию постороннего человека, то есть он понимал фактическую сторону своих Действий.

Поскольку в преступной небрежности отсутствует интеллектуальный момент общественно опасного поведения в собственном смысле, о воле здесь говорить не приходится, ибо без интеллекта воля не может быть "включена". В связи с этим в законе волевой момент преступной небрежности заменен объективным и субъективным критериями.

129

Объективный критерий небрежности заключен в том, что лицодолжно было предвидеть наступление общественно опасных последствий своего действия или бездействия. Ключевым здесьявляется слово "должно", которое означает, что на лиц₀возложена обязанность при совершении определенного деяния предвидеть его последствия.

В литературе высказывается мнение, что такая обязанность может вытекать из любых/даже элементарных мер предосторожности, возникающих в процессе общения между людьми.

Подобная трактовка этого понятия весьма спорна уже потому, что она лишает "долженствование" четких границ, делает его расплывчатым, неясным и, по сути, не нужным в определении преступной небрежности.

Более приемлемым представляется точка зрения, согласно которой объективный критерий небрежности носит либо нормативный характер (вытекает из закона, подзаконного акта или договорных отношений), либо определяется предшествующим поведением лица, то есть, аналогичен объективным условиям ответственности при бездействии (долженствование действовать), анализ которых дан в предыдущих лекциях. Здесь лишь следует добавить, что объективный критерий небрежности носит универсальный характер, он обращен не только к тому лицу, которое не предвидело наступления последствий в конкретном случае, но и к любому другому лицу, оказавшемуся в такой ситуации и обязанному предвидеть последствия своих действий.

Субъективный критерий небрежности заключается в том, что лицо могло предвидеть наступление общественно опасных последствий своего действия или бездействия. Здесь ключевым является слово "могло", означающее, что психофизические свойства личности (знания, образование, уровень развития и профессиональной подготовки, жизненный опыт и пр.) давали ей возможность в данной конкретной обстановке предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий совершаемого деяния.

Таким образом, если объективный критерий небрежности обращен ко всем лицам, на которых законом, подзаконным актом, договорными отношениями или предшествующим поведением возлагается обязанность предвидения последствий'

130

безотносительно к их персональным качествам, то субъективный критерий обращен к конкретному лицу со всеми его психофизическими свойствами. Совокупность этих критериев образует неосторожную вину в виде преступной небрежности. Отсутствие любого из них исключает виновное отношение лица к последствиям совершаемого им деяния, то есть говорит о наличии казуса.

Казус (случай) имеет место тогда, когда лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своего действия или бездействия и по обстоятельствам дела не могло их предвидеть.

Из этой доктринальной, но базирующейся на законодательном определении преступной небрежности, формулировки случая вытекают следующие его признаки:

во-первых, о казусе речь идет лишь тогда, когда совершенное лицом деяние находится в причинной связи с наступившими общественно опасными последствиями;

во-вторых, случай предполагает такие ситуации, при которых на лице лежит обязанность предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий совершаемого им действия или бездействия, то есть, имеется объективный критерий небрежности. В противном случае неправомерна даже постановка вопроса о какой-либо виновной связи между совершенным лицом деянием и его последствиям;

в-третьих, для казуса необходимо, чтобы лицо по своим психофизическим свойствам именно в данных конкретных условиях не могло предвидеть наступления общественно опасных последствий совершаемого им деяния, то есть отсутствовал субъективный критерий небрежности.

Например, на должность заведующего складом предприятия был назначен профессионально не подготовленный человек, Который не знал правил приема, выдачи, учета и т.п. Материальных ценностей. Через некоторое время на складе была обнаружена крупная недостача, в связи, с чем встал вопрос об ответственности заведующего за должностную халатность (ст.367 УК), поскольку он принимал ценности, не пересчитывая, выдавал — не контролируя и т. д. В данном случае заведующий складом не предвидел, что в результате ненадлежащего ⁸ьщолнения им своих служебных обязанностей будет причинен существенный вред государственным интересам, так как с этими

131

обязанностями не был знаком, должен был предвидеть такиепоследствия, поскольку заключил с администрацией предприятия договор о материальной ответственности, но не мог их предвидеть в силу своей профессиональной неподготовленности. Здесь имеет место казус, исключающий уголовную ответственность заведующего складом.

Небезинтересно в учебном плане рассмотреть приведенный пример применительно к психическому отношению к происходящему грузчика того же склада, который на складе проработал долгие годы и зная, как работать с материальными ценностями. Даже при условии, что грузчик предвидел (а не только мог предвидеть) возможность недостачи в результате халатного отношения к своим обязанностям заведующего складом, к уголовной ответственности его привлечь нельзя, поскольку на него такая обязанность не была возложена ни законом, ни подзаконным актом, ни договорными отношениями, не вытекала она и из его предшествующего поведения. Это еще раз подтверждает тот факт, что объективный критерий небрежности не может основываться на неких "простых" отношениях, возникающих при общении между людьми — иначе грузчик виновен.

Отличие преступной небрежности от всех других видов вины очевидно: только при ней лицо не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий в результате совершаемого им деяния.

5. Проблема двойной и смешанной форм вины, требует особо тщательного исследования, так как, с одной стороны, ее решение весьма важно для многих вопросов уголовной ответственности, а, с другой, — она вызывает существенные разночтения среди криминалистов.

В соответствии с ч.2 ст.2 и ст.ст.23-25 УК уголовному наказанию может быть подвергнут лишь тот, кто виновен в совершении преступления, то есть совершивший его умышленно или по неосторожности. Эти обстоятельства, как считают некоторые криминалисты, предполагают единственный вывод: конкретное преступление может быть либо умышленным, и тогда психическое отношение виновного к совершаемому им деянию и его последствиям соответствует определению, содержащемуся в ст.24 УК, либо неосторожным, подпадающим под признаки, описанные в ст.25 УК. Никаких

132

других форм вины, кроме умышленной и неосторожной, в природе не существует.

Однако это мнение оспаривается. В уголовно-правовой литературе давно ведется дискуссия о существовании наряду с умышленной и неосторожной таких форм вины, как двойная и смешанная, и выдвигаются три самостоятельные концепции.

В соответствии с первой — более распространенной — смешанная (двойная, сложная) форма вины присуща ряду составов преступлений. Согласно этой концепции указанная терминология не имеет смыслового различия. Однако сторонники такой формы вины расходятся в определении количества ее вариантов. Одни признают вину смешанной при любом сочетании ее видов: прямого умысла с косвенным умыслом или самонадеянностью, или небрежностью; косвенного умысла с самонадеянностью или небрежностью; самонадеянности с небрежностью. Другие эту форму вины видят в сочетании прямого умысла с косвенным, а также умысла (как прямого, так и косвенного) с самонадеянностью и небрежностью, исключая, таким образом, из всех возможных вариант "самонадеянность — небрежность". Наконец, некоторые авторы признают вину смешанной лишь при сочетании умысла (прямого или косвенного) с неосторожностью (самонадеянностью или небрежностью). Причем, сторонники этой концепции считают, что объективно существует двойная вина, когда в одном преступлении одновременно наличествуют все признаки, присущие и умыслу (прямому либо косвенному), и неосторожности (самонадеянности либо небрежности). В этих составах, по их мнению, обе формы вины совершенно самостоятельны, независимы друг от друга, они не могут сливаться (сочетаться) и образовывать единую новую, неизвестную Общей части УК (двойную или смешанную), форму. Таким образом, две вины или двойная вина в рамках одного состава возможны, но двойной или смешанной формы вины как единого понятия не существует.

В связи с изложенным следует заметить, что теория, Во которой вина в преступном поведении не ограничивается Только умыслом и неосторожностью, находит все большее Признание. Об этом свидетельствует уже то, что о проблеме Двойной и смешанной форм вины говорится в программах Учебной дисциплины "Уголовное право" и в соответствующих

133

разделах учебников, значительное место отводится ей и в монографической литературе.

Тем не менее, нельзя считать данную проблему решенной, поскольку все еще остаются не до конца выясненными следующие основные вопросы:

А. Имеются ли в уголовном законодательстве составы преступлений, в которых отношение лица к деянию и последствиям выражается в двойной или смешанной форме вины?

Б. Если такие составы объективно существуют, то соответствует ли в них психическое отношение лица к деянию и последствиям законодательному определению вины?

В. При объективном существовании таких составов, в каких случаях их следует относить к умышленным преступлениям, а в каких — к неосторожным?

Все эти вопросы взаимосвязаны, последующие не только вытекают из предыдущих, но и не могут быть решены в отрыве от них. Причем если два первых в большей мере носят теоретический характер, то третий имеет чрезвычайно важное практическое значение: от его решения зависит не только наиболее точное определение степени общественной опасности содеянного и личности виновного, но и правильное применение норм об освобождении от уголовной ответственности, назначении наказания и освобождении от его отбывания.

Думается, что двойная и смешанная формы вины объективно существуют — о них можно вести речь при сочетании в одном составе умысла (прямого или косвенного) либо его признаков с неосторожностью (самонадеянностью или небрежностью).

Сказанное вытекает из того, что уголовному праву известны две формы вины. Поэтому двойной или смешанной может быть только такая вина, которая полностью или частично совмещает в себе обе формы. Если же в деянии содержатся признаки, присущие прямому и косвенному умыслу либо самонадеянности и небрежности, то "сдваивания" или "смешивания" здесь не происходит — содеянное в целом остается в пределах одной формы вины (умышленной или неосторожной). Эта позиция лежит в -основе решения стоящих проблем.

Уголовному законодательству известны составы, сконструированные из двух или более преступлений, то есть представляющие собой учтенную законодателем совокупность

134

двух (или более — в дальнейшем это подразумевается) посягательств.

Формулируя такие составы (их принято называть составными или сложными), законодатель может объединить два посягательства с одинаковой формой вины. Например, разбой, соединенный с причинением тяжких телесных повреждений (ч.4 ст. 187 УК), включает в себя деяния, описанные в ч.1 ст. 187 и в ст. 121 УК, каждое из которых является умышленным преступлением. В этих случаях никаких проблем в установлении субъективной стороны не возникает, поскольку все входящие в совокупность посягательства предполагают одну и ту же форму вины. Здесь отношение лица к содеянному можно сформулировать следующим образом: совершая разбойное нападение и причиняя тяжкое телесное повреждение потерпевшему, виновный сознает, что его действия являются общественно опасными, предвидит причинение ущерба собственности и здоровью человека и желает наступления таких последствий.

Однако нередко закон в одном составе объединяет преступления с различными формами вины. Правда не во всех случаях учтенной совокупности преступления четко называются, как это имеет место в упомянутом составе разбоя. Чаще закон использует такую терминологию, как "человеческие жертвы", "гибель людей", "смерть потерпевшего", "несчастные случаи с людьми", "длительное расстройство здоровья", "тяжкие последствия", "особо тяжкие последствия" и др. Тем не менее, общеизвестно, что под человеческими жертвами, гибелью людей и смертью потерпевшего здесь подразумевается убийство по неосторожности (ст.119 УК), под длительным расстройством здоровья — неосторожное тяжкое или средней тяжести телесное повреждение (ст. 128 УК), а под тяжкими и особо тяжкими последствиями подразумеваются как убийство либо причинение телесных повреждений по неосторожности, так и неосторожное уничтожение или повреждение имущества (ст. 196 УК).

Очевидно, что в том или ином преступлении указанные понятия могут иметь более широкое содержание, выражаться и в других вредных изменениях в общественных отношениях. Причем в одних случаях их причинение само по себе образуют отдельное неосторожное преступление, в других — причинение

135

таких последствий по неосторожности самостоятельного состава не содержит (имеется в виду сочетание нескольких альтернативных последствий в рамках одного состава) Например, по ч. 1 ст. 283 УК наступает ответственность, когда самовольная без экстренной необходимости остановка поезда создала угрозу гибели людей либо наступления иных тяжких последствий или причинила вред здоровью потерпевшего. Такое последствие, как гибель людей, само по себе является убийством по неосторожности (ст. 119 УК), а иные тяжкие последствия могут выражаться в причинении по неосторожности тяжких или средней тяжести телесных повреждений (ст. 128 УК). Причинение же легких телесных повреждений с расстройством здоровья не влечет за собой самостоятельной уголовной ответственности при неосторожной вине. Поэтому в дальнейшем при анализе преступлений с двойной формой вины имеются в виду такие ситуации, при которых последствия, указанные в конкретных статьях УК (тяжкие, особо тяжкие и др.), образуют отдельное преступление.

Примером такого состава является умышленное тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего (ч.2 ст. 121 УК). В данном случае законодатель объединил умышленное тяжкое телесное повреждение с неосторожным убийством в один общий состав, применив модель идеальной совокупности преступлений, предусмотренных ч.1 ст. 121 и ст. 119 УК. Поэтому здесь в рамках одного состава условно можно определять вину отдельно в отношении деяния и первого (основного) последствия — тяжких телесных повреждений, и отдельно — в отношении второго (квалифицирующего) последствия — смерти потерпевшего. Иными словами, в случаях учтенной законодателем совокупности нескольких преступлений с различными формами вины, психическое отношение лица к деянию и последствиям может определяться как бы самостоятельно в отношении каждого входящего в совокупность преступления.

Приведенные суждения не могут вызвать серьезных возражений. Действительно, если какое-либо преступление сконструировано законодателем из двух отдельных составов, ответственность за которые установлена различными статьями Уголовного кодекса, как в приведенном примере, то это предполагает не только наличие двух последствий — (1) тяжкого

136

телесного повреждения и (2) смерти потерпевшего, но и определенную специфику психического отношения лица к каждому из этих последствий. Такой вывод с неизбежностью вытекает из самой сути конструкции закона: если в сложный состав входят два отдельных преступления, то они включены в эту совокупность полностью, то есть со всеми объективными и субъективными признаками. Поэтому здесь фактически невозможно существование или умысла, или неосторожности — они всегда присутствуют одновременно.

Указанное общее положение дает возможность сделать ряд выводов. Во-первых, с объективной стороны любой состав преступления с учтенной законодателем совокупностью представляет собой единое целое. Их объективная сторона может быть расчленена только искусственно, например, для более детального научного исследования, для собирания доказательств в процессе правоприменительной деятельности и т. п. Фактически же она неделима, неразрывна, цельна. В этой связи, во-вторых, вина в анализируемых составах также может быть расчленена только искусственно. Субъективная сторона, как известно, является как бы зеркальным отражением объективной стороны. Поэтому и отражать ее должна не по частям, а полностью, т.е., представлять собой единое целое. Следовательно, говорить, что в составах с учтенной законодателем совокупностью преступлений возможно определение вины отдельно по отношению к основному и к квалифицирующему последствиям можно только условно. Фактически, вина в этих случаях в той же мере неделима, неразрывна, цельна, что и объективная сторона.

На основании изложенного можно заключить, что в составах с учтенной законодателем совокупностью нескольких преступлений, одно из которых является умышленным, а второе — неосторожным, вина не может быть выражена в какой-либо одной форме, поскольку в них психическое отношение лица к деянию и последствиям не имеет единого определения в Общей части УК. В этих случаях происходит сочетание умысла (ст.24 УК) и неосторожности (ст.25 УК). Иными словами: из двух известных закону форм вины образуется новая, но единая форма.

Так, в ч.2 ст. 121 УК эту вину можно сформулировать, например, следующим образом: нанося тяжкое телесное

137

повреждение, лицо сознает, что действует общественно опасно предвидит причинение ущерба здоровью человека и желает либо сознательно допускает наступление такого последствия, но не предвидит при этом смерти потерпевшего, хотя должно было и могло ее предвидеть. Здесь образуется именно та детерминированная умыслом неосторожность (culpa dolo deteminata), о которой еще в позапрошлом веке говорил известный немецкий криминалист А. Фейербах.

Таким образом, в любом составе с учтенной законодателем совокупностью преступлений (с различными формами вины), который по своим объективным свойствам всегда является единым посягательством, вина не может не представлять собой единого психического отношения лица в целом к деянию и его последствиям. В этих составах в содержание вины включаются все описанные в законе признаки умысла (прямого или косвенного — ст.24 УК) и все признаки неосторожности (самонадеянности или небрежности — ст.25 УК). Выражается она (вина) в форме, которую вполне правомерно называть двойной, т.е. состоящей из двух сформулированных в законе, но в то же время по содержанию совершенно самостоятельной, отличной от каждой из них в отдельности.

К сказанному следует добавить, что признание факта существования в рамках одного состава совершенно самостоятельных, независимых друг от друга различных форм вины, создает препятствия в правоприменительной деятельности, поскольку для решения многих вопросов, связанных с уголовной ответственностью, назначением наказания, освобождением от него и другими, необходимо определить единую вину для преступления в целом.

С другой стороны, следует признать недостаточно убедительной попытку доказать, что в том же составе умышленного тяжкого телесного повреждения, повлекшего за собой смерть потерпевшего, двойная форма вины отсутствует, посредством следующих аргументов:

А. Нельзя вину при нанесении тяжкого телесного повреждения, в результате которого наступила смерть потерпевшего, искусственно расчленять на две части.

Б. При признании в данном составе двойной формы вины невозможно было бы установить критерий, который должен лежать в основе отграничения этого преступления

138

от неосторожного убийства.

В. Непонятно, как следует относиться к преступлениям с двойной формой вины с точки зрения их общественной опасности.

Такая аргументация, как представляется, в большей мере подтверждает концепцию двойной и смешанной форм вины, чем опровергает ее. Во-первых, эта концепция, как говорилось ранее, не предполагает расчленения вины на две части. Во-вторых, наиболее полно установить отграничительные признаки анализируемого преступления от неосторожного убийства можно только при условии исследования субъективной стороны с позиции двойной формы вины. Степень же общественной опасности любого посягательства, в том числе и данного, максимально точно может быть определена при условии полного установления всех признаков содеянного, в том числе и всех особенностей его субъективной стороны, что, несомненно, в большей мере достижимо с позиции двойной формы вины.

К этому можно добавить, что предложение считать преступление, сформулированное в ч.2 ст. 121 УК, чисто умышленным логически должно привести к выводу о возможности приготовления к совершению умышленного тяжкого телесного повреждения, вследствие которого наступит смерть потерпевшего, покушения на него и соучастия в нем. А это противоречило бы положениям, сформулированным в ст.ст.14-16 и 26—30 УК, о чем подробнее речь пойдет позже.

Разумеется, в таких случаях с неизбежностью возникает вопрос об отнесении содеянного в целом к умышленным или неосторожным посягательствам. Однако это уже иная проблема, решение которой также вполне возможно и в отношении преступлений с двойной формой вины. На основании изложенного можно сделать следующий вывод: двойная форма вины имеет место в тех случаях, когда в рамках одного состава преступления одновременно содержатся как все признаки, присущие умышленной вине (прямому или косвенному Умыслу), так и все признаки, присущие неосторожности (самонадеянности или небрежности).

Наряду с составами, представляющими собой учтенную совокупность преступлений, где психическое отношение лица к деянию и его последствиям выражается в двойной форме вины, уголовному законодательству известны такие нормы,

139

в которых содержание субъективной стороны не соответствует ни законодательному определению умысла (ст.24 УК) или неосторожности (ст.25 УК), ни рассмотренному ранее понятию двойной формы вины. К таковым, прежде всего, относятся составы с учтенной совокупностью иного (не уголовно-правового) правонарушения, которое само по себе в конкретных ситуациях может быть как умышленным, так и неосторожным, и преступления, во всех случаях предполагающего только неосторожную вину.

Нельзя не согласиться с тем, что вопрос о соотношении водном составе преступлений и проступков требует весьма серьезного обоснования. Действительно, пока еще уголовное право не имеет общей теории о конструировании таких норм. Однако давно известны бланкетные диспозиций, которые непосредственно не определяют всех признаков преступного деяния, а отсылают к другим законам или иным нормативным актам. Поэтому для установления конкретного состава с бланкетной диспозицией надлежит обратиться к соответствующему нормативному материалу из других отраслей права, т. е. этим материалом как бы дополнить уголовно-правовую норму и, следовательно, включить его в состав.

Указанное положение, являясь общепризнанным, позволяет сделать некоторые выводы. Во-первых, иное правонарушение в бланкетной диспозиции приобретет значение конститутивного признака состава. А это, во-вторых, по изложенным ранее основаниям, предполагает обязательное установление психического отношения лица к данному правонарушению. Причем соблюдаться такое правило должно непреложно: в противном случае нарушится единство объективного и субъективного, последнее не в полном объеме будет отражать первое, что может повлечь за собой ошибки в квалификации содеянного. Например, отказ от установления вины по отношению к иному правонарушению создает предпосылки для объективного вменения, то есть для привлечения к уголовной ответственности при невиновном его совершении.

Однако установление психического отношения лица к иному правонарушению не может выражаться лишь в формуле "виновен — невиновен". Здесь необходимо также четко и однозначно определить форму вины. Такие требования

140

вытекают уже из того, что административное, гражданское, трудовое и другие отрасли права (а именно к ним отсылают бланкетные диспозиции) в каждом конкретном случае правонарушения предписывают установление не просто вины, а вины, выраженной в форме умысла или неосторожности.

Изложенное дает возможность заключить, что иное правонарушение, будучи конститутивным признаком составов с бланкетной диспозицией, включается в них полностью, т.е. со всеми объективными и субъективными признаками, что ставит вопрос о содержании в этих составах психического отношения лица к деянию и его следствиям.

Примером такого состава является ч.2 ст.286 УК — нарушение правил безопасности дорожного движения или эксплуатации транспорта лицами, управляющими транспортными средствами (административное правонарушение, которое в конкретных ситуациях может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности), повлекшее смерть потерпевшего (убийство по неосторожности — ст. 119 УК).

В этом преступлении не возникает проблем с установлением вины, когда правила дорожного движения лицо нарушает по неосторожности. Например, не проявив должной внимательности, шофер выезжает на пешеходный переход во время движения по нему людей и смертельно травмирует одного из них. Здесь вина формулируется следующим образом: водитель не предвидел, что нарушает правила дорожного движения, в связи с чем подвергает опасности жизнь пешеходов (действует общественно опасно), хотя должен был и мог это предвидеть (преступная небрежность — ч.2 ст.25 УК). Таким определением полностью охватываются объективная сторона данного состава, в том числе и включенное в него административное правонарушение.

Однако содержание психического отношения лица к деянию него последствиям изменится, когда административное (или иное не уголовно-правовое) правонарушение — если взять его, так сказать, в чистом виде — совершается умышленно (предположим, шофер умышленно выезжает на красный сигнал светофора). В этом случае вина уже не будет полностью соответствовать законодательному определению неосторожности, поскольку лицо сознательно нарушило правила, специально установленные для предотвращения

141

опасных последствий (человеческих жертв, гибели людей смерти потерпевшего, несчастных случаев с людьми, причинения длительного расстройства здоровья, тяжких последствий и т. п.), в связи с чем, несомненно, сознавало и общественно опасный характер совершаемого деяния, что присуще только умыслу (ст.24 УК). Так, вина в отношении административного правонарушения в анализируемом посягательстве может быть следующей: водитель сознавал, что, выезжая на красный сигнал светофора, нарушает правила дорожного движения, в связи, с чем создает опасность для пешеходов (действует общественно опасно).

Тем не менее, из приведенного определения видно, что оно не в полной мере соответствует законодательной конструкции умышленной вины, для которой необходимо, чтобы шофер предвидел смертельное травмирование пешехода и, желая либо сознательно допускал такие последствия (ст.24 УК). В нашем примере эти признаки отсутствуют.

Таким образом, в составах с учтенной законодателем совокупностью иного правонарушения и преступления психическое отношение лица к деянию и последствиям может сочетать в себе некоторые признаки, присущие умыслу (сознание общественно опасного характера совершаемого деяния), и все признаки, присущие неосторожности (самонадеянности или небрежности). Иными словами, здесь, как и в рассмотренных ранее преступлениях с двойной формой вины, из двух описанных в законе создается не сформулированная в УК форма вины, которую следует назвать смешанной.

Целесообразность такого ее наименования объясняется следующими причинами: 1) она включает в себя не все признаки, присущие умыслу, как это имеет место в двойной форме вины, а лишь один из них, т.е. происходит не полное "сдваивание" умысла с неосторожностью, а "смешивание" некоторых признаков умысла с неосторожностью; 2) смешанная форма вины отличается от двойной формы не только по своему психологическому содержанию, но и по уголовно-правовым последствиям, в связи с чем ее необходимо выделить в качестве самостоятельной формы.

Однако в литературе оспаривается мнение о существовании смешанной формы вины в составах с учтенной законодателем

142

совокупностью иного правонарушения и преступления и утверждается, что непреступные правонарушения и форма вины по отношению к ним не могут быть элементом состава преступления.

Вместе с тем дело не в том, каково соотношение вины в различных отраслях права. Проблема заключается в конструкции самого уголовного закона с учтенной совокупностью иного правонарушения и преступления. Ведь здесь вопрос о "перенесении" вины иного правонарушения в преступление может ставиться лишь условно, как условно говорится о "включении" такого правонарушения в состав. Иное правонарушение существует в качестве отдельного понятия как самостоятельный деликт только до тех пор, пока оно не стало признаком конкретного преступления. С этого момента иное правонарушение утрачивает свою индивидуальность, его объективные и субъективные особенности становятся неотделимой, неотрывной частью такого цельного уголовно-правового понятия, как преступление. А это значит, что факт осознания общественно опасного характера нарушения каких-либо правил, обязанностей и т.п. находится уже в сфере уголовного права, представляет собой неотъемлемую часть психического отношения лица к деянию и последствиям в преступном поведении. Так, в той же ч.2 ст.286 УК вина может быть следующей: выезжая на красный сигнал светофора, водитель сознавая, что нарушает правила дорожного движения и действует общественно опасно, но не предвидел наезда на пешехода и причинения ему смерти, хотя должен был и мог это предвидеть.

Противники смешанной формы вины выдвигают против нее еще один тезис. Они считают, что формулирование умысла только по отношению к деянию (иному правонарушению) противоречит положениям ст.24 УК, поскольку сознание общественно опасного характера поведения всего лишь один из интеллектуальных моментов умысла и поэтому как часть не может быть целым, представлять вину в полном объеме.

По поводу этого аргумента можно сделать несколько замечаний. Анализ действующего законодательства показывает, что понятие "умысел" имеет большую (чем это считают противники двойной и смешанной форм вины) универсальность в оценке преступного поведения: этим понятием охватываются и такие деяния, которые не связываются с выяснением

143

психического отношения лица к общественно опасным последствиям посягательства. Например, в законе говорится об "умышленном созданий условий для совершения преступлений" (ч.1 ст. 14 УК), умышленном действии, "непосредственно направленном на совершение преступления" (ч.1 ст. 15 УК), "умышленном совместном участии двух или более лиц в совершении преступления" (ст.26 УК) и др. В таких случаях, как это принято считать, виновный сознает, что готовит, начинает выполнять преступление и желает осуществить его, совершаемое каждым из соучастников действие присоединяется к общественно опасной деятельности исполнителя при желании этого присоединения. В названных ситуациях также формулируется умысел, но не в соответствии с положениями ст.24 УК.

Наконец, концепция двойной и смешанной форм вины и не предполагает определение вины, во-первых, отдельно к деянию и отдельно к его последствиям, а во-вторых, в полном соответствии с формулировкой ст.24 УК. Она говорит о другом: о возможности сочетания признаков умысла с неосторожностью в рамках единой формы вины.

Изложенное позволяет сделать вывод: смешанная форма вины имеет место в тех случаях, когда в рамках одного состава преступления одновременно содержатся некоторые признаки, присущие умышленной вине, и все признаки, присущие неосторожности.

К группе преступлений, в которых вина в конкретных ситуациях может выражаться в смешанной форме, прежде всего, относятся составы с учтенной законодателем совокупностью иного правонарушения и преступления, например, ч.2 ст.286 УК.

Однако указанная группа не исчерпывает всех преступлений со смешанной формой вины. К ним относятся еще две группы, общим для которых является то, что они слагаются из иного правонарушения и последствия, которое само по себе, не будучи связанным с иным правонарушением, самостоятельного состава не образует. Этим они отличаются от посягательств, где имеет место совокупность преступлений или совокупность иного правонарушения и преступления. Между собой деяния, входящие в эти группы, различаются по содержанию психического отношения лица к действию или бездействию и его последствиям, что обусловливает различия в их уголовно-правовой оценке.

144

Первую из названных групп образуют составы, в которых иное правонарушение (оно является в них деянием), если взять его изолированно, совершается только умышленно, а к последствиям отношение лица может быть в одних конкретных случаях умышленным, а в других — неосторожным.

Не повторяя высказанных ранее доводов в пользу смешанной формы вины, рассмотрим содержание субъективной стороны в этих преступлениях на примере ч.1 ст.364 УК. В данном составе законодатель однозначно определяет отношение виновного к деянию (иному правонарушению): "...умышленное...использование должностным лицом власти либо служебного положения вопреки интересам службы". Отношение же к последствиям сформулировано так, что здесь возможны как умысел, так и неосторожность: "причинившее существенный вред охраняемым законом правам, свободам и интересам отдельных граждан, государственным либо общественным интересам или интересам юридических лиц" (само по себе причинение подобного последствия самостоятельного преступления не образует). Именно такую оценку вины в этом составе дает большинство криминалистов, и она соответствует конструкции анализируемой нормы.

Когда лицо при использовании власти либо служебного положения вопреки интересам службы умышленно относится к последствиям, сложности в установлении субъективной стороны не возникает — вина имеет следующую общую формулировку: злоупотребляя властью или служебным положением, лицо сознает общественную опасность совершаемого им деяния, предвидит причинение существенного вреда охраняемым законом правам, свободам и интересам отдельных граждан или государственным либо общественным интересам, или интересам юридических лиц и желает либо сознательно допускает наступление таких последствий.

Однако содержание вины меняется, когда должностное лицо предвидит возможность наступления подобных последствий, но легкомысленно рассчитывает на их предотвращение, либо не предвидит их наступления, хотя должно было и могло предвидеть. В этом случае психическое отношение к самому злоупотреблению (иному правонарушению) остается прежним: лицо сознает общественно опасный характер использования своего положения вопреки интересам службы. Но такое

145

содержание вины не соответствует формулировке умысла, данной в ст.24 УК, поскольку в нем не раскрывается отношение лица к тем последствиям, которые превращают содеянное в преступление, — к причинению существенного вреда. Нельзя в этом случае говорить и о полном соответствии психического отношения лица к деянию и его последствиям законодательному определению неосторожности, предполагающему отсутствие сознания общественно опасного характера совершаемого действия или бездействия, что вытекает из смысла ст.25 УК.

Таким образом, в целом содержание вины в анализируемом преступлении является иным, совмещающим в себе признаки умышленного отношения лица к своему деянию с возможностью неосторожного отношения к вызванным им последствиям, что и предполагает, как отмечалось, смешанная форма вины.

Другую ГРУППУ образуют составы, в которых иное правонарушение (деяние), будучи взятым, отдельно, в одних конкретных случаях может быть умышленным, а в других — неосторожным, последствия же предполагают только неосторожность. Например, ч.2 ст.281 УК — нарушение правил воздушных полетов, повлекшее крупный материальный ущерб. В целом характеристика этих посягательств соответствует той, которая присуща преступлениям предыдущей группы. Поэтому специально останавливаться на ней нецелесообразно. Здесь следует лишь обратить внимание на два момента. Во-первых, в отличие от преступлений предыдущей группы, где отношение виновного к деянию может быть только умышленным, а отношение к последствиям — как умышленным, так и неосторожным, в преступлениях этой группы виновный к деянию может относиться как умышленно, так и неосторожно, а к последствиям — только неосторожно. Во-вторых, в каких-то конкретных ситуациях последствия посягательств этой группы сами по себе могут образовать самостоятельное преступление. Например, причиненный здоровью людей вред (ч.2 ст.281 УК) выразился в неосторожном тяжком или средней тяжести телесном повреждении (ст. 128 УК). В этих случаях их следует отнести к деяниям с учтенной совокупностью иного правонарушения и преступления.

Итак, формулируя окончательный ответ на первый из поставленных вопросов, можно отметить, что действующему

146

законодательству известны как преступления с двойной формой вины — учтенная законодателем совокупность преступлений, из которых одно предполагает умысел, а другое — неосторожность, так и преступления с виной смешанной — когда имеется учтенная законодателем совокупность иного правонарушения, предполагающего умышленную вину, и преступления, совершаемого по неосторожности, а также когда конструкция закона предполагает умышленное отношение виновного к деянию при возможности наступления последствий в результате неосторожности.

В связи с рассмотрением второго из поставленных вопросов прежде всего необходимо отметить, что если исходить только из того, что в ст. ст.24 и 25 УК исчерпывающе сформулированы все формы вины, то конструирование иных ее форм следует признать безосновательным. Именно на этом настаивают противники двойной и смешанной форм вины в уголовном праве.

Выясним, противоречит ли положениям Общей части Кодекса, в том числе ст.ст.24 и 25 УК, одновременное существование обеих форм вины (двойная) или смешивание признаков умысла с неосторожностью (смешанная) в конкретных составах?

Прежде всего, следует заметить, что многие положения Общей части уголовного закона находят дальнейшее развитие и конкретизацию в нормах Особенной части. Так, указание ч.1 ст.22 УК о том, что "уголовной ответственности подлежат лица, которым до совершения преступления исполнилось шестнадцать лет", в ряде норм Особенной части конкретизировано тем, что за сформулированные в них преступления устанавливается ответственность с 18 лет (ст.304 УК); в ч.1 ст. 15 УК покушение на преступление определяется как умышленное действие, "непосредственно направленное на совершение преступления, ...если при этом преступление не было доведено до конца по причинам, не зависящим от воли виновного", а в составе разбоя (ст. 187 УК) действие, непосредственно направленное на совершение преступления (нападение с целью завладеть имуществом), рассматривается как оконченное преступление.

Перечень подобных примеров можно было бы продолжить. Однако уже из сказанного ясно, что в целом правило, согласно

147

которому положения Общей части УК могут развиваться и конкретизироваться в статьях Особенной части, в уголовном законе существует и оно использовано при конструировании ряда норм применительно к вине, в том числе в ч.2 ст. 121, ч.ч.2 и 3 ст.281, ч.2 ст.364 УК и многих других.

Указанное положение подтверждается и тем, что, например, в учтенной законодателем совокупности преступлений могут иметь место, как уже отмечалось, несколько самостоятельных посягательств, каждое из которых обладает своей формой вины. Поэтому при определении субъективной стороны в каждом из преступлений, входящих в сложный состав, положения ст.ст.24 и 25 УК не нарушаются. Если же эти формы вины объединить в одну, то так или иначе создается новая, неизвестная Общей части Кодекса конструкция, хотя в ней и используются все известные Общей части дефиниции.

Аналогичная ситуация складывается и в преступлениях со смешанной виной: сформулированное в них психическое отношение лица к деянию и его последствиям, соответствующее фактическим признакам состава, не будет совпадать с законодательным определением только умысла или неосторожности. Однако и здесь при определении смешанной форме вины используются положения ст.ст.24 и 25 УК.

Таким образом, в этом плане никаких противоречий между определением вины в Общей части УК и в конкретных составах не существует — здесь происходит известное уголовному праву развитие и конкретизация положений Общей части в нормах Особенной части.

При квалификации преступлений с двойной и смешанной формами вины возникает еще ряд вопросов, связанных с применением норм Общей части УК. Из них наибольшую актуальность представляют проблемы стадий развития таких преступлений (возможность приготовления и покушения при этих формах вины) и соучастия в них.

В литературе высказывалось мнение, что приготовление и покушение, как и соучастие в преступлениях с двойной формой вины, невозможны.

Не оспаривая в целом это положение, следует заметить, что оно нуждается в более основательном обосновании применительно к отдельным группам преступлений, поскольку в каждой из них есть свои особенности.

148

Итак, рассмотрим вначале вопрос о стадиях развития этих посягательств. Как известно, приготовление к преступлению и покушение на него предполагают вину только в виде прямого умысла. Причем не возникает никаких сомнений, что прямой умысел должен быть сформулирован в соответствии с требованиями ст.24 УК.

Следовательно, ни одно из преступлений с двойной формой вины, которые, как известно, представляют собой учтенную законодателем совокупность умышленного и неосторожного посягательств, не может иметь стадий в своем развитии: виновный несет ответственность по той или иной норме только тогда, когда наступило квалифицирующее последствие, предполагающее неосторожную вину. Такое решение вопроса объясняется тем, что в этих составах лицо не желает наступления указанного общественно опасного результата, а значит, и не может готовиться к нему или покушаться на его причинение.

Сказанное, разумеется, не исключает стадий, когда преступление не отягощено такими последствиями. Так, приготовление или покушение на причинение умышленного тяжкого телесного повреждения возможно. В этом случае ответственность наступает, например, по ч.2 или ч.3 ст.15 и ч.1 ст. 121 УК. Однако приготовление или покушение на причинение умышленного тяжкого телесного повреждения, вследствие которого наступит смерть потерпевшего, невозможно. Поэтому ответственность по ч.2 ст.121 УК (исходя из анализируемого квалифицирующего признака) не может иметь места, если смерть потерпевшего не наступила.

В преступлениях со смешанной формой вины, представляющих собой учтенную законодателем совокупность иного правонарушения, которое совершается умышленно, и преступления, предполагающего только неосторожную вину, также стадий быть не может. И здесь основанием к подобному решению вопроса является то, что виновный не желает наступления соответствующего последствия. Однако в этих составах (как простых, так и квалифицированных) стадии вообще исключаются. Сами по себе приготовление и покушение на совершение иного правонарушения возможны. Например, шофер пытается выехать из гаража на неисправном

149

автомобиле или проехать на красный сигнал светофора и т.п. Однако такие действия влекут за собой только административную ответственность.

Преступления, конструкция составов которых предполагает умышленное отношение к деянию (иному правонарушению) при умышленном или неосторожном отношении к последствиям, также не имеют стадий, если наступление последствий сознанием виновного не охватывалось. Так, в случаях, когда должностное лицо готовится или покушается на злоупотребление властью или служебным положением, но при этом не предвидит причинения существенного ущерба чьим-либо правоохраняемым интересам при долженствовании и возможности их предвидения, ответственность должна наступать только за иное правонарушение (административный либо должностной проступок). Уголовная ответственность возможна лишь при условии фактического причинения такого ущерба.

По изложенным ранее основаниям не может быть стадий в развитии преступной деятельности и в составах, где отношение виновного к деянию может быть как умышленным, так и неосторожным, в то время как отношение к последствию всегда неосторожное.

В заключение следует отметить, что точное установление признаков субъективной стороны в составах преступлений с двойной и смешанной формами вины имеет чрезвычайно большое значение для их квалификации. Например, если при фактическом причинении умышленного тяжкого телесного повреждения, вследствие которого наступила смерть потерпевшего, волевое отношение виновного к смерти выражается в желании или сознательном допущении ее наступления, то квалифицировать содеянное следует не по ч.2 ст.121, а по ч.1 ст.115 УК; при нарушении правил безопасности движения, соединенном с желанием таким способом причинить потерпевшему (пешеходу) смерть, или при умышленном нарушении правил безопасности горных работ с целью причинить смерть работающим людям ответственность также должна наступать как за умышленное убийство. Иными словами, в этих преступлениях изменение формы вины на умышленную влечет за собой, как правило, иную квалификацию содеянного.

150

Иначе обстоит дело с преступлениями, в которых иное правонарушение совершается только умышленно, а к последствиям отношение лица может быть как умышленным, так и неосторожным. В этих составах как умышленное, так и неосторожное отношение виновного к последствиям влечет ответственность по одному и тому же закону (например, ст.364 УК). Здесь важно, чтобы к самому деянию виновный относился умышленно и чтобы последствия оказались именно теми, которые указаны в названных нормах.

Касаясь вопросов соучастия в анализируемых посягательствах, необходимо заметить, что неосторожная вина в преступлении в целом или по отношению к последствиям предполагает ответственность за них только исполнителя, поскольку соучастие возможно лишь при умышленной вине (прямом или косвенном умыслах). Следовательно, если организатор, подстрекатель или пособник не желали или сознательно не допускали соответствующих последствий, совершаемых исполнителем действий, то и нести ответственность за них эти лица не должны: здесь отсутствует субъективный признак соучастия, установленный в законе (ст.26 УК).

Таким образом, в преступлениях с двойной формой вины в действиях исполнителя (в них всегда имеет место квалифицированный состав) соучастие исключается. Однако соучастие в простом составе данных посягательств возможно. В таких ситуациях ответственность исполнителя должна наступать, например, по ч.2 ст.121 УК, а иных соучастников — по соответствующей части ст.27 и ч.1 ст.121 УК

В посягательствах со смешанной формой вины, где преступление предполагает только неосторожную вину, соучастие невозможно ни в простых, ни в квалифицированных составах. Иное правонарушение, являющееся конститутивным признаком составов этой группы, может быть совершено умышленно, о чем говорилось ранее. Поэтому, естественно, исполнителя здесь могут подстрекать к совершению того или иного действия либо способствовать ему в этом. Например, пассажир может уговорить Шофера вести транспортное средство с превышением Установленной скорости. Однако эти действия не являются соучастием в преступлении, так как нарушение правил дорожного

151

движения само по себе образует лишь административно? правонарушение. Если же в результате такого нарушения шофер смертельно травмировал пешехода, то ответственность по ч.2 ст. 286 УК будет нести лишь он. Пассажир в этом случае от уголовной ответственности освобождается.

В преступлениях, где отношение к иному правонарушению всегда умышленное, а к последствию может быть умышленным или неосторожным, соучастие невозможно лишь тогда, когда они имеют смешанную форму вины, когда отношение к последствиям было неосторожным. Так, если кто-либо склонил должностное лицо к использованию своего служебного положения вопреки интересам службы (подстрекательство), но при этом не предвидел, что в результате будет причинен существенный ущерб охраняемым законом интересам отдельных граждан, то его ответственность за соучастие в таком преступлении, как злоупотребление властью или служебным положением, исключается. Но уголовная ответственность наступит, если тот же подстрекатель желал либо сознательно допускал наступление таких последствий.

Ответ на третий из поставленных вопросов имеет специфическое обоснование применительно к преступлениям с двойной и смешанной формами вины. При этом, рассматривая проблему квалификации таких преступлений, следует вести речь лишь об отнесении их к умышленным или неосторожным, помня, что субъективное отношение виновного к деянию и последствиям занимает в них промежуточное положение между сформулированными в законе формами вины.

Ранее в литературе вопросы квалификации преступлений с анализируемыми формами вины решались применительно к оценке психического отношения лица к деянию и последствиям, поскольку именно в этом аспекте толковалось понятие смешанной формы вины. Однако это не давало положительного результата.

В этой связи вопрос об отнесении преступлений с двойной и смешанной формами вины к умышленным или неосторожным должен решаться не только по тому, как относится виновный к деянию и его последствиям, но и с учетом объективных признаков состава, его законодательной формулировки: прежде всего следует точно установить тот объективный признак, который лежит в основе конструкции состава и в

152

первую очередь определяет общественную опасность содеянного, затем выяснить психическое отношение лица именно к этому признаку, после чего решить поставленный вопрос.

Итак, преступления с двойной формой вины, как отмечалось, представляют собой учтенную законодателем совокупность двух посягательств, одно из которых является только умышленным, а второе — неосторожным. Анализ норм Особенной части УК дает основание сделать вывод, что, конструируя названные составы, законодатель неосторожному преступлению в этой совокупности придает дополнительное значение: оно выступает в качестве квалифицирующего признака. В основе же определения общественной опасности таких посягательств и их квалификации лежит преступление умышленное — именно оно главным образом раскрывает социальное содержание содеянного. Это легко установить при анализе таких преступлений с двойной формой вины, как, например, умышленное тяжкое телесное повреждение, вследствие которого наступила смерть потерпевшего (ч.2 ст.121 УК), умышленное уничтожение имущества, повлекшее гибель людей (ч.2 ст. 194 УК), да и всех других, входящих в эту группу. Вот почему в целом данные преступления должны быть отнесены к умышленным.

В составах с учтенной законодателем совокупностью иного правонарушения, которое может совершаться как умышленно, так и по неосторожности, и неосторожного преступления этот вопрос должен решаться несколько иначе. Известно, что по сравнению с иными правонарушениями преступления представляют более высокую степень общественной опасности. Поэтому нелогично определять характер анализируемых посягательств на основе вины по отношению к входящим в их совокупность иным правонарушениям, а не преступлениям. Здесь преступление должно доминировать, как бы поглощать иное правонарушение. К тому же в административном, гражданском, трудовом и иных отраслях права форма вины не играет сколько-нибудь значительной роли для ответственности. Поэтому в посягательствах, которые, предположим, связаны с нарушением определенных правил или обязанностей, когда правила нарушаются умышленно, а последствия в виде причинения ущерба личности, собственности и т. п. наступают по неосторожности (как это имеет место в ст.286 УК), содеянное

153

должно квалифицироваться как неосторожное преступление.

Наконец, в тех составах, которые хотя и не представляют собой учтенной законодателем совокупности иного правонарушения и преступления, но конструкция которых допускает умышленное отношение лица к деянию при неосторожном отношении к последствиям, решение этого вопроса зависит от следующих обстоятельств.

Если состав сконструирован так, что деяние в нем предполагает только умышленную вину, а к последствиям отношение лица может быть как умышленным, так и неосторожным, примером чему является злоупотребление властью или служебным положением (ст.364 УК), то это преступление в целом необходимо относить к умышленным. Такое положение обусловлено тем, что акцент в определении общественной опасности этих посягательств делается на деянии — именно в нем, прежде всего, заключается антисоциальная сущность содеянного (опасность упомянутого преступления состоит именно в том, что лицо, наделенное специальными должностными полномочиями, использует их вопреки интересам службы). Последствия же здесь играют дополнительную роль, они как бы отодвигаются на второй план. Именно поэтому в таких составах указывается на умышленность деяния (умышленное использование должностным лицом своего положения — ст.364 УК и т.п.). Здесь же можно добавить, что при квалификации тех. составов, конструкция которых предполагает только умышленное поведение лица, — об этом может говорить такая употребленная законодателем терминология, как "умышленное", "заведомое", "незаконное", либо на это указывает формулировка диспозиции статьи (ст.136УК), — никаких сомнений об отнесении их в целом к умышленным быть не может, в том числе, когда вина в составе окажется двойной или смешанной.

В свою очередь, если преступление в законе сконструировано так, что деяние в нем предполагает как умышленную, так и неосторожную вину, а к последствиям отношение лица может быть только неосторожным, то этот состав во всех случаях необходимо относить к неосторожным. Здесь, в противоположность сказанному ранее, в основе определения общественной опасности посягательства лежат последствия, к которым отношение лица должно быть только-неосторожным. Характер

154

же его отношения к деянию в оценке опасности посягательства играет вспомогательную роль, отодвигается на второй план. Например, антисоциальная сущность нарушения требований законодательства об охране труда (ст.271 УК) состоит, прежде всего, в том, что это нарушение подвергает опасности здоровье или жизнь людей либо создает угрозу наступления иных тяжких последствий. И поскольку виновный к этому относится неосторожно, то его отношение к самому нарушению по существу для квалификации не имеет значения. Поэтому, конструируя такие составы, законодатель и не определяет характер вины в отношении деяния, допуская возможность как умысла, так и неосторожности.

На основании изложенного представляется весьма спорным мнение, согласно которому, когда у виновного имелся умысел по отношению к вредным последствиям, общественно опасное деяние в целом должно рассматриваться как умышленное, если же к вредным последствиям привела неосторожность, то преступление в целом должно квалифицироваться как неосторожное. Если исходить из этого правила, то, например, злоупотребление служебным положением при неосторожном отношении к последствиям (ч.1 ст.364 УК) должно рассматриваться в качестве неосторожного преступления, что-, разумеется, было бы неверным, а решить вопрос о принадлежности умышленного тяжкого телесного повреждения, вследствие которого наступила смерть потерпевшего (ч.2 ст. 121 УК), к умышленным или неосторожным преступлениям вообще было бы невозможно.

6. Известно, что всякому волевому поведению человека предшествует (1) возникновение определенной потребности, (2) осознание этой потребности, (3) возникновение в сознании определенных мотивов и соответствующего желания в виде постановки цели на удовлетворение потребности, (4) борьба мотивов, (5) принятие решения и, наконец, (6) реализация принятого решения. Поэтому в психической деятельности лица, совершившего преступление, наряду с виной выделяются мотив и цель.

В русском языке мотив определяется как побудительная причина к какому-нибудь действию, а цель — как то, к чему стремятся, чего нужно достичь. В этой связи надлежит заметить, что поскольку мотив движет человеком, а цель определяет

155

направление его движения, следует вывод: цель не может существовать без мотива (ибо руководит действиями, направленными на достижение конкретной цели, мотив) и, кроме того, при определенном деянии человека — как правомерном, так и противоправном — мотив и цель по своему содержанию полностью либо частично совпадают (так как мотив обусловливает действия личности, направленные на удовлетворение какой-либо потребности, а цель выражает конечную направленность 'Этих действий), то есть они представляют определенное единство. Например, при убийстве по корыстным мотивам (п.6 ч.2 ст. 115 УК) нельзя смоделировать такую ситуацию, когда бы такое убийство не вело к достижению корыстной цели.

На основе указанных общих положений мотив и цель при совершении общественно опасного деяния можно рассматривать в трех аспектах:

А. Как признаки, определяющие поведение человека, но не включающие в себя его отношение к общественно опасному последствию;

Б. Как лежащее за пределами состава мотивационно-целевое отношение лица к общественно опасному последствию;

В. Как признаки субъективной стороны состава преступления.

Анализируя первый аспект мотивационно-целевой установки лица, следует заметить, что действие или бездействие здесь всегда совершается по определенным мотивам и с определенными целями. Они наличествуют как в умышленных, так и неосторожных преступлениях.

Такой вывод основывается на том, что уголовно-наказуемым признается лишь волевое поведение человека, о чем подробнее речь уже шла. Волевым оно должно быть и при неосторожных преступлениях. Воля же, как отмечалось ранее, формируется на основе осознания соответствующей потребности, возникновения на этой базе надлежащих мотивов и постановке вытекающих из них целей. Иными словами, воля не может сформироваться без мотивационно-целевой установки человека. Кроме того, мотивы должны быть самодостаточны как для возникновения цели, так и для "включения" воли на ее достижение. Здесь в борьбе мотивов "совершать — не совершать" доминируют побуждающие "совершать". Например, назойливо пристающего пьяного человека лицо

156

отталкивает, отчего тот падает, ударяется головой об асфальт, получает перелом основания черепа и умирает от кровоизлияния в мозг. В данном случае поведение лица было мотивационно-целевым и волевым. Мотивы и цели здесь совпадают — стремление избавиться от приставаний пьяного. Воля выразилась в действии — отталкивании пьяного. Однако мотивы и цели в этой ситуации, как и волимость поведения прохожего, не охватывают его отношения к общественно опасному последствию в виде смерти — они лежат за пределами такого результата. Лежат они и за пределами субъективной стороны содеянного, поскольку прохожий не предвидел, что от толчка пьяный упадет, ударится головой об асфальт, получит перелом основания черепа и кровоизлияние в мозг, отчего умрет. Здесь типичный случай убийства с преступной небрежностью: лицо не предвидело наступления смерти в результате его действий, хотя должно было (это вытекает из предшествующего смерти поведения — сильное отталкивание пьяного) и могло (пьяный нетвердо стоял на ногах, асфальтированная дорога и пр.) ее предвидеть. Подобная мотивационно-целевая установка присуща преступлениям, совершенным с косвенным умыслом, преступной самонадеянностью и преступной небрежностью, поскольку в них последствия не являются желаемым результатом поведения виновного, не являются целью его деяния, а это значит, что здесь отсутствуют и те мотивы, которые могли бы эту цель сформировать. Мотивы и цели в таких преступлениях всегда лежат за пределами их составов.

Второй аспект предполагает ситуации, когда к общественно опасным последствиям как признаку объективной стороны состава преступления у лица имеется строго определенная мотивационно-целевая установка. Однако в конструкцию закона она не включается, так как не оказывает существенного влияния ни на общественную опасность посягательства, ни на определение его индивидуальных особенностей. Иными словами, мотивы и цели при совершении таких преступлений всегда имеют место, но они в уголовно-правовом смысле нейтральны, поэтому в субъективную сторону состава преступления не включаются. Такая мотивационно-целевая установка возможна лишь в преступлениях, совершаемых 8 прямым умыслом.

157

Наконец, третий аспект мотивационно-целевой установки предполагает случаи, когда законодатель придает соответствующим мотивам или целям конститутивный характер, то есть, включает их в конструкцию состава преступления. Очевидно, что такие преступления могут быть совершены только с прямым умыслом, так как в них последствия являются желаемым результатом, целью поведения виновного, которая была сформирована соответствующими мотивами. Очевидно также и то, что к такой формулировке состава законодатель прибегает тогда, когда, во-первых, соответствующие мотивы или цели уменьшают либо увеличивают опасность преступления по сравнению с его простым составом. Например, по сравнению с простым составом убийства (ч.1 ст. 115 УК) законодатель признает привилегированным убийство при превышении пределов необходимой обороны в целях защиты чьих-либо правоохраняемых интересов (ст.118 УК) и квалифицированным — состав убийства по корыстным мотивам (п.6 ч.2 ст.115 УК). Во-вторых, законодатель включает мотивы или цели в конструкцию состава в случаях, когда они определяют особенности преступления — кража имущества по мотивационно-целевой установке всегда корыстна (ст. 185 УК).

Включение мотивов и целей в конструкцию состава осуществляется либо путем непосредственного указания на них в законе (как это имеет место в составе убийства из корысти), либо путем формулировки закона, из которой однозначно вытекают строго определенные мотивы или цели поведения виновного (это имеет место в составе кражи имущества), о чем ранее говорилось.

Из сказанного можно сделать вывод, что сами по себе мотивы и цели при совершении преступления могут носить позитивный, нейтральный и негативный характер.

Позитивными являются такие мотивы и цели, которые менталитетом общества оцениваются как положительные, полезные для него. Законодатель, как отмечалось, подчас вводит позитивные мотивы или цели в конструкцию закона, формулируя привилегированные составы (убийство при превышении пределов необходимой обороны). В остальных случаях позитивная мотивационно-целевая установка лица во время совершения преступления может быть учтена судом при назначении наказания как обстоятельство, смягчающее ответ-

158

ственность. Например, в ст.66 УК называется цель — предупреждение или раскрытие преступной деятельности (п.9). К ним могут быть отнесены также интересы службы, хотя и ложно понятые, сострадание, стремление оказать помощь нуждающемуся и т.п.

Нейтральные мотивы и цели, то есть, не влияющие на опасность содеянного или оценку личности виновного, уголовно-правового значения не имеют.

Негативные мотивы и цели, оцениваемые обществом как отрицательные, вредные для него, законодатель зачастую включает в конструкцию закона. В этом случае они влияют на квалификацию содеянного и, в рамках квалификации, на уголовную ответственность виновного. Причем в таких ситуациях они уже не могут быть учтены в качестве обстоятельств, отягчающих ответственность, поскольку в санкции соответствующей статьи законодатель уже учел наличие негативной мотивационно-целевой установки виновного при совершении им преступления (ч.4 ст.67).

Если же негативные мотивы и цели преступления не указаны в законе, то они учитываются при назначений наказания в качестве обстоятельств, отягчающих ответственность. Например, таковыми в ст.67 УК называются совершение преступления на почве расовой, национальной либо религиозной вражды или розни (п.3). Причем, учет негативной мотивационно-целевой установки лица в качестве отягчающего обстоятельства здесь возможен при условии, что она отражена в законе (ст.67 УК).

В заключение следует заметить, что в уголовном праве значение мотивов и целей не исчерпывается лишь составом преступления и вопросами, лежащими в плоскости смягчения либо усиления ответственности. Думается, что во всех нормах, применение которых предполагает учет личности виновного, нельзя оставлять без анализа мотивационно-целевую его установку при совершении общественно опасного деяния.

7. Ошибка — это неправильное представление лица о фактических признаках совершаемого им деяния либо их правовой оценке.

Из этого определения, носящего доктринальный характер (закон понятия "ошибка" не формулирует), можно сделать ряд выводов. Во-первых, ошибка связана с виной лица. Причем об

159

ошибке речь идет лишь в тех случаях, когда лицо действует умышленно, поскольку неосторожность — это всегда ошибка: при преступной самонадеянности виновный ошибается в своих расчетах на предотвращение последствий, а при преступной небрежности его невнимательность и неосмотрительность приводят к тому, что он не предвидит возможности наступления общественно опасных последствий совершаемого им деяния. Во-вторых, ошибка может быть двух видов — фактическая и юридическая. В-третьих, ошибка может существенно влиять на ответственность, поскольку и при ней должен соблюдаться принцип вины.

Фактическая ошибка (error facti) имеет место тогда, когда лицо неправильно оценивает объективные свойства совершаемого им деяния: ошибается в объекте преступления, его предмете, личности потерпевшего, характере действия или бездействия, последствиях, развитии причинной связи, месте, времени и других объективных свойствах содеянного. Здесь следует иметь в виду, что об ошибке речь может идти при условии, что эти свойства являются объективными признаками состава преступления, то есть они включены в конструкцию закона.

При ошибке в объекте лицо, фактически причиняя ущерб одному объекту, считает, что посягает на другой объект.

Влияние этого вида ошибки на ответственность зависит от характера объекта. Если уголовный закон признает данные объекты равноценными, то есть, охраняет их одной нормой, то такая ошибка влияния на ответственность не оказывает. Так, если лицо фактически похищает государственное имущество, ошибочно полагая, что оно является индивидуальным, то квалификация содеянного не изменится, поскольку ответственность за такие посягательства на государственную и индивидуальную собственность предусмотрена в одних нормах (ст.ст.185-191 УК).

Иначе решается вопрос в тех случаях, когда объект, которому лицо фактически причиняет ущерб, в уголовно-правовой охране не равноценен тому, на который оно направляло свой умысел. Например, фактически посягая на жизнь человека, виновный считает, что посягает на жизнь государственного деятеля. Такие действия, исходя из принципа ответственности за вину, должны квалифицироваться по направленности умысла, то есть как

160

посягательство на жизнь государственного деятеля. Причем, поскольку объективно последнему ущерб не причиняется, содеянное квалифицируется как неоконченное преступление (ст.ст.15 и 112 УК): для признания преступления оконченным необходимо, чтобы ущерб был причинен тому объекту, ра который виновный направлял свой умысел.

Влияние на уголовную ответственность ошибки в предмете также зависит от его характера. Если предмет, на который фактически воздействовал виновный, и тот предмет, на который он намеревался воздействовать, уголовным законом признаются равноценными, то такая ошибка на ответственность не влияет. Так, если карманный вор считал, что в похищаемом им кошельке находятся деньги, а фактически там оказались золотые украшения, то его ответственность наступит по ст.185 УК, поскольку этой нормой в равной мере запрещается тайное похищение любого чужого имущества. Если же в кошельке, например, оказались фотографии, которые имуществом не являются (предметы не равноценны), то ответственность карманного вора должна наступить по направленности умысла — как за покушение на кражу имущества.

Несколько иначе решается вопрос при ошибке в личности потерпевшего, когда виновный причиняет ущерб личностного характера (убивает, наносит телесные повреждения) одному человеку, ошибочно принятому им за другого. Поскольку жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность и пр. уголовным законом охраняются в равной степени, независимо от того, кому персонально они принадлежат, то такая ошибка на ответственность не влияет: содеянное должно квалифицироваться как оконченное преступление против личности.

Ошибка в деянии (действии или бездействии) может заключаться в том, что, во-первых, виновный считает, что совершаемое им деяние приведет к наступлению общественно опасных последствий, хотя фактически оно к таковым не приводит, либо, во-вторых, совершаемое деяние не вызовет последствий, хотя фактически они наступают. Обычно ошибка в деянии связана с неправильным избранием лицом орудий и средств совершения преступления.

Первая из названных видов ошибки предполагает Использование виновным таких орудий или средств, которые объективно не могут причинить ущерб. Например, для

161

совершения убийства он применяет холостой, но принятый за боевой, патрон, либо лекарство, принятое за яд, и т.п. Такие действия являются общественно опасными, поэтому влекут за собой уголовную ответственность. Но поскольку они ущерба не причиняют, содеянное квалифицируется как неоконченное посягательство (приготовление к совершению или покушение на совершение преступления). Исключением из этого правила являются случаи выбора лицом орудий и средств по невежеству или суеверию, то есть стремление причинить общественно опасные последствия путем колдовства, заклинаний, проклятий и т.п. Такие действия не содержат в себе объективной общественной опасности, поэтому ответственность за них исключается.

Второй вид ошибки в деянии заключается в том, что лицо использует такие орудия и средства, которые, вопреки его мнению, могут причинить общественно опасные последствия. Например, подключая ток к металлической ограде садового участка, лицо считает, что прикосновение к ней повлечет за собой электрический удар, но не может вызвать смерть. При этом подключавший ток неоднократно проверял его действие на себе, не учитывая того обстоятельства, что он в это время был в резиновых сапогах. К ограде прикоснулся босой подросток и был убит. Такая ошибка влечет ответственность за преступление, совершенное по неосторожности. В приведенном примере виновный не предвидел, что прикосновение к подключенной к электричеству ограде босого человека повлечет за собой его смерть, хотя должен был и мог это предвидеть.

Ошибка в последствиях состоит в том, что в результате совершенного виновным деяния наступили не те последствия, которых он желал или сознательно допускал: они могут оказаться большими или меньшими.

Если последствия оказались большими и виновный, хотя и не предвидел их наступления, но по обстоятельствам дела должен был и мог их предвидеть, ответственность наступает за умышленное причинение желаемого или сознательно допускаемого результата и за неосторожное причинение более тяжкого ущерба. Например, если с целью совершить убийство виновный подсыпает в пищу потерпевшему яд, но эту пишу приняли и другие лица (гости потерпевшего), то его ответственность наступит за умышленное убийство того человека.

162

смерти которого он желал, и за неосторожное убийство других лиц, смерть которых он должен был и мог предвидеть. Здесь необходимо заметить, что если бы виновный сознательно допускал возможность употребления отравленной пищи и другими лицами, то вопрос об ошибке был бы снят, поскольку по отношению к смерти всех потерпевших он действовал умышленно — его действия должны квалифицироваться по п.1ч.2ст.115УК.

В случаях, когда последствия оказались меньшими, чем предвидел и желал виновный, деяние квалифицируется по направленности умысла, то есть в соответствии с тем результатом, к достижению которого он стремился. Однако поскольку желаемого результата виновный не достиг, содеянное признается неоконченным преступлением. Так, если яд не привел к смерти потерпевшего, а вызвал лишь расстройство здоровья, то действия виновного квалифицируются как покушение на убийство (ст. 15 и ч.1 ст. 115 УК).

Ошибка в причинности заключается в том, что лицо неправильно представляет развитие причинной связи между его действиями и общественно опасными последствиями. Иными словами, последствия здесь наступают не в результате данного действия виновного, а в связи с иными действиями, совершенными им с другой целью. Например, при незаконном производстве аборта потерпевшая теряет сознание. Посчитав ее умершей и с целью скрыть совершенное преступление, виновный бросает ее в реку, где потерпевшая умирает от утопления. Такие действия не могут квалифицироваться по ч.2 ст.134 УК как незаконное производство аборта, повлекшее смерть, поскольку последняя не находится в причинной связи с абортом. В этом случае ответственность должна наступать поч.1 ст.134 УК за незаконное производство аборта и по ч.1 ст. 119 УК за убийство по неосторожности, если будет установлено, что производящий аборт мог предвидеть, что пострадавшая не умерла, а потеряла сознание.

Таким образом, при ошибке в причинности отсутствие причинной связи между действиями лица и последствием предполагает квалификацию содеянного либо по другой норме (в приведенном примере по ч.1 ст.134 УК, а не по второй ее части), либо как покушение на преступление. При этом иные Действия виновного, которые находятся в причинной связи

163

с последствиями, могут при наличии отмеченных обстоятельств квалифицироваться либо как преступление, совершенное по неосторожности (неосторожное убийство путем утопления в том же примере), если в уголовном законе предусмотрена ответственность за это деяние при неосторожной форме вины либо расцениваться как невиновное причинение общественно опасных последствий. В последнем случае лицо или не предвидело возможности наступления последствий и по обстоятельствам дела не могло их предвидеть (казус), или могло предвидеть, но при неосторожной форме вины такое деяние преступлением не признается.

В теории уголовного права спорным остается проблема так называемого dolus generalis (общего умысла), который целесообразнее рассмотреть на примере. Предположим, с целью убийства виновный стреляет в человека, а затем, считая потерпевшего мертвым, и для сокрытия убийства бросает его в реку. Впоследствии выясняется, что потерпевший умер не от огнестрельного ранения, а от утопления. Некоторые криминалисты предлагают такие действия квалифицировать по правилам об ошибке в причинности, то есть как покушение на убийство и убийство, совершенное по неосторожности (в приведенном примере). Другие же считают, что в подобных ситуациях умысел на совершение преступления как бы с первого действия переходит на второе и все содеянное следует квалифицировать как единое преступление (оконченное умышленное убийство в данном случае). Каждая из этих точек зрения имеет право на существование и для их обоснования можно привести соответствующие аргументы. Однако менее казуистичной и более жизненной представляется вторая из них, которой и придерживается судебная практика.

От ошибки в причинности следует отличать так называемое отклонение действия (aberration ictus), когда ущерб причиняется ненадлежащему лицу не потому, что оно ошибочно принимается за другое, а вследствие иных обстоятельств. Например, aberration ictus будет иметь место в случае, если лицо, в которое производится выстрел, уклоняется, и пуля попадает в постороннего человека. В отличие от error in objekto (ошибки в объекте) при отклонении действия ответственность наступает за покушение на причинение ущерба тому лиц}'. на которое посягал виновный, и за неосторожное причинение

164

ущерба другому человеку в результате aberration ictus, при условии, разумеется, что наступление такого результата виновный хотя и не предвидел, но по обстоятельствам дела мог предвидеть.

Ошибка в месте, времени и других объективных свойствах содеянного влечет за собой ответственность как за неоконченное преступление, поскольку в таких случаях общественно опасные последствия не наступают. Здесь, как отмечалось, речь идет о тех составах, в которые эти признаки включены в качестве конститутивных. Так, если виновный, намеревавшийся незаконно пересечь государственную границу Украины с целью перейти в Польшу, заблудился и за границу принял грунтовую дорогу в лесу, находящуюся на территории Украины, то его ответственность будет наступать как за покушение на это преступление (ст. 15 и ч.1 ст.331 УК), поскольку место совершения преступления в данном случае отсутствовало. По тем же основаниям лицо будет отвечать за покушение на дезертирство в военное время, если при оставлении воинской части в целях уклонения от военной службы оно считало, что военное время продолжается, в то время как фактически к этому моменту между воюющими сторонами был заключен мир (ст. 15 и ч.3 ст.408 УК). Такая квалификация обусловлена тем, что в содеянном отсутствуют определенные обязательные признаки объективной стороны (место, время и пр.), что делает состав неполным, незавершенным.

Юридическая ошибка (error juris) имеет место тогда, когда лицо заблуждается в преступности, квалификации или наказуемости совершаемого им деяния: лицо считает, что совершаемое деяние является не преступлением, а иным правонарушением (административным, дисциплинарным или др.), в то время как оно является преступлением; считает, что совершаемое деяние преступно, в то время как оно таковым не является (мнимое преступление); считает, что содеянное Должно квалифицироваться по более мягкой норме УК, в то время как оно подпадает под признаки более строгой нормы; считает, что деяние должно квалифицироваться по более строгой норме УК, а оно подпадает под признаки менее строгой нормы; считает, что содеянное должно влечь более мягкое по виду или размеру наказание, в то время как оно влечет более строгое наказание; считает, что совершенное деяние

165

наказывается более строго, в то время как за него предусмотрено более мягкое наказание.

Из всех приведенных видов юридической ошибки лишь при мнимом преступлении уголовная ответственность исключается по понятным основаниям: здесь отсутствует уголовная противоправность деяния. Все остальные виды юридической ошибки на уголовную ответственность влияния не оказывают.

В литературе довольно распространено мнение, что ошибка в уголовной противоправности деяния исключает ответственность в тех случаях, когда в силу определенных обстоятельств лицо не могло ознакомиться с законом. Думается, что это не так, поскольку такое утверждение не соответствует действующему законодательству. Во-первых, оно противоречит ст.68 Конституции Украины, в которой говорится: "Незнание законов не освобождает от юридической ответственности". Во-вторых, это утверждение не соответствует содержанию ст.ст.24 и 25 УК, где в формулировках форм и видов вины сознание уголовной противоправности деяния отсутствует. Для уголовной ответственности, да и то лишь за умышленные преступления, требуется наличие только сознания общественно опасного характера своего действия или бездействия. Причем это сознание не должно быть персонифицированным применительно к виду правонарушения: является ли деяние преступлением или административным, дисциплинарным либо иным деликтом по общественной опасности. Здесь со стороны виновного достаточно сознания того, что совершаемое им деяние является общественно опасным. В свою очередь, на стороне правоприменителя лежит обязанность точно определить степень этой общественной опасности, на основе чего сделать вывод, что содеянное является преступлением или административным, дисциплинарным либо иным правонарушением. Точно так же прерогативой правоприменителя, а не виновного, является решение вопросов о квалификации совершенного деяния и его наказуемости.

8. Значение субъективной стороны преступления трудно переоценить.

В этом плане, прежде всего, надлежит помнить, что в субъективной стороне находит свое отражение и развитие один из основополагающих принципов уголовного права — принцип вины.

166

Далее, по признакам субъективной стороны в значительной мере определяется степень общественной опасности содеянного, что, с одной стороны, учитывается при криминализации деяния. Так, при идентичных объективных свойствах умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества в крупных размерах признается преступлением (ч.1 ст.194 УК), в то время как совершение такого деяния по неосторожности влечет гражданско-правовую ответственность. С другой стороны, эти признаки нередко лежат в основе формулирования привилегированных (цель определяет квалификацию как убийство при превышении пределов необходимой обороны — ст.118 УК) либо квалифицированных (мотив определяет квалификацию как убийство из корысти — п.6 ч.2 ст.115 УК) составов преступлений.

Степень вины, мотивы и цепи деяния влияют на определение степени тяжести совершенного преступления, характеризуют личность виновного, выполняют роль обстоятельств, смягчающих и отягчающих ответственность, что по закону суд должен учитывать при назначении наказания (ст.65 УК).

Наконец, признаки субъективной стороны лежат в основе решения ряда других вопросов уголовной ответственности. Например, в соответствии с ч.2 ст.43 УК подлежит уголовной ответственности лицо, которое при выполнении специального задания по предупреждению или раскрытию преступной деятельности организованной группы или преступной организации в их составе совершило особо тяжкое умышленное преступление; при назначении наказания по совокупности преступлений суд может определить его в пределах максимального срока, установленного для данного вида наказания в Общей части УК, если хотя бы одно из входящих в совокупность преступлений является умышленным тяжким или особо тяжким (ч.2 ст.70 УК); не допускается освобождение от отбывания наказания беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, если они осуждены к лишению свободы на срок более пяти лет за умышленные тяжкие и особо тяжкие преступления (ч.1 ст.83 УК).

167

Литература

Борисов В.1. Необережність та и вида: Текст лекцій. — Харкіюв: Юрін, 1991."

Брайнін Я.М. Основні питания загального вчення про склад злочину. — К.: Видавництво КДУ, 1964.

Викторов В. А. Цель и мотив в тяжких преступлениях. — М: Госюриздат, 1963.

Волков Б.С. Мотив и квалификация преступления. — Казань: Издательство Казанского университета, 1968.

Волков Б.С. Мотивы преступлений: Уголовно-правовые и социально-психологические исследования — Казань: Издательство Казанского университета, 1982.

Дагелъ П.С. Неосторожность: Уголовно-правовые и криминологические проблемы. — М.: Юрлит, 1977.

Дагелъ П.С., Котов Д.П. Субъективная сторона преступления и ее установление. — Воронеж: Издательство ВГУ, 1974.

Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. — М.: Юридическая литература, 1972.

Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. - М.: Издательство АН СССР, 1952.

Макашвили В.Г. Уголовная ответственность за неосторожность. — М.: Госюриздат, 1957.

Рарог А.И. Вина и квалификация преступлений. — М.: ВЮЗИ, 1982.

Ророг А.И. Общая теория вины в уголовном праве. — М.: ВЮЗИ, 1980.

Тарарухин С.А. Установление мотива и квалификация преступления. — К.: Издательство КГУ, 1977.

Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. — М.: Госюриздат, 1957.

Угрехелидзе А.И. Проблема неосторожности вины в уголовном праве. — Тбилиси: Мецниереба, 1976.

Харазашвили Б.В. Вопросы мотива поведения в советском праве. — Тбилиси: Цодна, 1963.

Хорнабуджели Б.В. Психологическая сторона вины. — Тбилиси: Ганатлеба, 1981.

168

Тема 11. Стадии совершения преступления

План

1. Понятие и виды стадий совершения преступлений.

2. Оконченное преступление.

3. Приготовление к преступлению и его виды.

4. Покушение на преступление и его виды.

5. Основание уголовной ответственности за приготовление к преступлению и за покушение на преступление.

6. Добровольный отказ от совершения преступления.

7. Деятельное раскаяние и его отличие от добровольного отказа.

8. Значение стадий совершения преступления.

1. Стадии совершения преступления — это описанные в уголовном законе деяния, посредством поэтапного совершения которых виновный реализует свой умысел, направленный на достижение общественно опасного последствия.

Исходя из приведенной формулировки, каждая из стадий совершения преступления обладает соответствующими объективными и субъективными признаками.

Объективные признаки стадий определяют этап в реализации преступного намерения, который влияет на квалификацию и степень общественной опасности содеянного.

В этой связи, прежде всего, следует иметь в виду, что все деяния, описанные в Особенной части УК, формулируются в качестве составов оконченных преступлений. Оконченное преступление признается последней, завершающей стадией реализации преступного намерения. Поэтому при наличии в действиях виновного оконченного посягательства оно квалифицируется только по соответствующей статье Особенной части УК. Кроме того, стадия оконченного преступления признается наиболее опасной, поскольку в ней умысел лица реализуется в полном объеме.

Однако не всегда преступная деятельность достигает стадии конченного преступления. По различным причинам, "зависящим от воли виновного (например, в связи Попущенной им фактической ошибкой, примененными

169

в отношении его необходимой обороной или задержанием использованием крайней необходимости) преступление может быть не доведено до конца. В таких ситуациях возникает вопро_со так называемой предварительной преступной деятельности, то есть деятельности, предваряющей стадию оконченного преступления. Закон к таковой относит приготовление к совершению преступления и покушение на него (ст.ст.14 и 15 УК).

Приготовительные действия, таким образом, являются первым этапом в развитии преступной деятельности, этапом, наиболее отдаленным от окончания преступления. Он характерен тем, что здесь объективная сторона преступления не развита, виновный еще не выполнил ни одного действия, описанного в соответствующей норме Особенной части УК (исключение — некоторые усеченные составы, о чем речь пойдет позже).

Из сказанного следует, что при приготовлении, с одной стороны, содеянное не может квалифицироваться только по соответствующей статье Особенной части УК и требует дополнительной квалификации по ст. 14 УК, где оно формулируется. С другой стороны, поскольку приготовление — лишь начальный этап в преступной деятельности, при котором объект в реальную опасность еще не ставится, оно считается наименее опасной стадией осуществления преступного намерения. Поэтому "приготовление к преступлению небольшой тяжести не влечет уголовной ответственности" (ч.2ст.14УК).

Покушение на преступление занимает промежуточное место между приготовлением и оконченным посягательством. При покушении виновный частично выполняет те деяния, которые описаны в диспозиции соответствующей нормы — на этой стадии объект ставится в реальную опасность причинения ущерба. Поэтому при квалификации покушения на преступление делается ссылка на ч.ч.2 или 3 ст. 15 УК. Естественно, покушение признается более опасной стадией в развитии преступной деятельности, чем приготовление, и менее опасной, — чем оконченное преступление.

При решении вопроса о стадиях совершения преступления с объективной стороны важно учитывать конструкцию составов, деление их на материальные, формальные и усеченные. Однако об этом в последующих разделах данной лекции.

170

Субъективные признаки стадий определяются тем, что о них речь идет только в преступлениях, совершаемых с прямым шелом, когда общественно опасные последствия являются виновного желаемым результатом, целью его поведения. Совершение преступления с косвенным умыслом и по неосторожности исключает стадии приготовления и покушения, поскольку с позиции психологии невозможно сознательно приготавливаться к чему-либо или покушаться на него без желания достичь результата. Поэтому ответственность за преступления, совершенные с косвенным умыслом или по неосторожности, наступает только в тех случаях, когда в действиях виновного имеются все признаки состава оконченного посягательства.

В решении вопроса о стадиях совершения преступления с субъективной стороны важное значение имеет также деление составов на виды в зависимости от времени формирования умысла и отношения виновного к последствиям, а также деление вины на двойную и смешанную.

Некоторые криминалисты предлагают отнести к стадиям так называемое обнаружение умысла, то есть высказывание намерения (устно, письменно, посредством конклюдентных действий) совершить преступление. Эта точка зрения противоречит идее, согласно которой наказуемо лишь деяние, а помыслы и чувства, в том числе высказанные другим лицам, лежат за пределами компетенции законодателя. Об этом в лекциях неоднократно говорилось. Речь шла и о том, что преступления, объективная сторона которых выражена в угрозе (ст. 129 УК и др.), представляют собой не обнаружение умысла, а формальные составы, общественно опасное деяние которых выражается в психическом насилии.

Итак, в соответствии с действующим законодательством существует три стадии совершения преступления: приготовление, покушение и оконченное общественно опасное Деяние. Логичным было бы в такой же последовательности в дальнейшем их анализировать. Однако проще уяснить сущность приготовления и покушения на основе знания содержания понятия оконченного преступления.

2. "Оконченным преступлением признается деяние, содержащее все признаки состава преступления, Предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Настоящего Кодекса" (ч. 1 ст. 13 УК).

171

Приведенная формулировка не устраняет того факта, что состав преступления описывается как в нормах Особенной части УК, так и в нормах его Общей части. Поэтому для признания преступления оконченным надлежит установить совокупность всех (независимо от расположения их в УК) признаков конкретного состава.

Действительно, в большинстве" составов признаки, определяющие общественно опасное деяние в качестве оконченного преступления, предусматриваются в основном в соответствующих статьях Особенной части УК. Однако в ряде составов они указываются в нормах Общей части. Например, в ст.396 УК установлена ответственность за укрывательство преступлений, а признаки его состава раскрываются в ч.б ст.27 УК. Объективная сторона' состава изменяется применительно к действиям организатора, подстрекателя и пособника при соучастии, а описываются они в Общей части — ст.ст.27—30 УК. Аналогичная ситуация возникает применительно к составам убийства (ст. 118 УК) и умышленного тяжкого телесного повреждения (ст. 124 УК) при превышении пределов необходимой обороны, содержание которой раскрывается в ч.3 ст.36 УК. Этот перечень можно было бы продолжить. Однако уже из сказанного следует, что при признании преступления оконченным нельзя ограничиваться признаками составов, предусмотренных статьями Особенной части УК — в равной мере здесь следует учитывать и положения норм его Общей части.

Преступление с материальным составом считается оконченным, когда объекту причинен ущерб, на достижение которого виновный направлял свой умысел. Поэтому, если деяние (1) вообще не причинило никакого ущерба, либо (2) причинило ущерб не тому объекту, на который направлял свои действия виновный, либо (3) причинило" ущерб надлежащему объекту; но в меньшем объеме, содеянное оконченным преступлением не признается.

Первая из приведенных ситуаций будет рассмотрена при анализе предварительной преступной деятельности, вторая уже проанализирована и представляет собой ошибку или отклонение действия, третья требует дополнительного анализа с учетом субъективных признаков содеянного.

172

Следует заметить, что в преступлениях с материальным составом (применительно к стадиям их совершения) прослеживается четкая зависимость признания их оконченными от субъективной стороны — достижения или недостижения лицом желаемого результата, поставленной цели. Преступление не считается оконченным, если желаемый результат виновным не достигнут либо достигнут частично по причинам, не зависящим от его воли. Естественно, в полной мере этот вопрос может быть решен с учетом вида прямого умысла по отношению лица к последствиям содеянного.

При простом определенном умысле ответственность наступает в зависимости от его направленности, то есть содеянное квалифицируется как оконченное преступление только при достижении виновным желаемого результата. Так, если лицо стреляло в человека с целью его убийства, но промахнулось или причинило телесные повреждения, то содеянное квалифицируется как неоконченное убийство (ст. 15 ист.115УК). Причем факт причинения потерпевшему телесных повреждений на квалификацию влияния не оказывает, а может быть учтен лишь при назначении наказания. Точно так же при частичной реализации желания похитить имущества, например, на миллион гривен (фактически похитил на тысячу) ответственность должна наступать как за неоконченную кражу в особо крупных размерах (ст.15 и ч.3 ст.185 УК), хотя частично умысел виновного был реализован.

При альтернативном определенном умысле содеянное квалифицируется как оконченное преступление лишь в тех случаях, когда лицо достигло наиболее тяжкого из желаемых последствий.

Наконец, при совершении преступления с материальным составом с неопределенным умыслом посягательство признается оконченным, когда последствия фактически наступили и в зависимости от их размера. Если же последствия вообще не наступили, то содеянное расценивается как неоконченное преступление. Подробное обоснование квалификации действий с заранее обдуманным, внезапно возникшим и аффектированным, а также простым определенным, альтернативным определенным и неопределенным умыслом Давалось в лекции о субъективной стороне преступления (Тема 10).

173

Преступления с формальным составом считаются оконченными, когда лицо совершило все действия, входящие в его объективную сторону. Такая квалификация обусловлена тем, что в этих преступлениях, как отмечалось ранее, деяние "слито" с его результатом. Поэтому завершенность деяния говорит о безусловном наступлении желаемого виновным общественно опасного последствия. Неизбежность ущерба в этих преступлениях для признания их оконченными не предполагает, как отмечалось, исчисления его размера, поскольку ущерб в них не имеет единиц измерения. Вот почему преступления с формальным составом не делятся на виды в зависимости от отношения виновного к последствиям.

Преступления с формальным составом могут совершаться с заранее обдуманным, внезапно возникшим и аффектированным умыслом. Однако это обстоятельство на признание их оконченными влияния не оказывает — данный вопрос решается на общих основаниях, изложенных в лекции о субъективной стороне преступления (Тема 10).

Преступления с усеченным составом признаются оконченными при достижении виновным той стадии посягательства, до которой усечен данный состав. Поэтому, например, разбой (ст. 187 УК) считается оконченным с момента нападения и применения к потерпевшему насилия с целью завладеть имуществом, то есть при достижении виновным стадии покушения. Однако поскольку усеченные составы, как ранее отмечалось, по своей сути являются материальными, то их развитие за пределы соответствующей стадии, вплоть до достижения виновным поставленной цели, также образует оконченное преступление. Так, фактическое завладение имуществом при разбое повлечет за собой такую же квалификацию, как и нападение с целью завладеть последним.

Вид умысла в зависимости от времени его формирования и отношения лица к последствиям на признание преступления с усеченным составом оконченным влияния не оказывает — этот вопрос решается на общих основаниях.

Своеобразно решается вопрос о признании оконченными так называемых продолжаемых преступлений, которые представляют собой совокупность тождественных общественно опасных деяний, направленных на достижение заранее поставленной цели (подробнее — в лекции о множественности

174

преступлений. Тема 13). Здесь все зависит от вида умысла по отношению к последствию. Если он был простым определенным либо альтернативным определенным, то содеянное образует оконченное преступление, соответственно, при достижении виновным желаемого результата либо достижении наиболее опасного из альтернативных последствий. Если же умысел в продолжаемом преступлении был неопределенным, то деяние признается оконченным в момент пресечения этих действий либо прекращения их виновным. Причем, квалифицируется содеянное, исходя из того размера ущерба, который был причинен на момент пресечения или прекращения посягательства.

Наконец, преступления с двойной и смешанной формами вины считаются оконченными с момента совершения лицом того неосторожного деяния (наступления последствия), которое входит в них в качестве конститутивного признака состава. Об этом ранее говорилось подробно.

3. "Приготовлением к преступлению признается приискание или приспособление средств или орудий, подыскание соучастников или сговор на совершение преступления, устранение препятствий, а также иное умышленное создание условий для совершения преступления" (ч.1 ст. 14 УК).

Из этой законодательной формулировки вытекает, что при приготовлении к преступлению действия виновного еще непосредственно не направлены на его совершение, что приготовлением создаются лишь определенные условия для последующего осуществления посягательства. Иными словами, приготовительные действия не выражаются в тех деяниях, которые входят в объективную сторону конкретного состава, они не указаны в нормах, образующих этот состав. Если же действия, описанные в ч.1 ст. 14 УК, образуют оконченное посягательство, то здесь имеет место усеченный состав, момент окончания которого перенесен на стадию приготовления. Думается, что объективным признаком приготовления является и то обстоятельство, что оно может быть совершено только путем действия. И хотя в законе говорится об "ином умышленном создании условий для совершения преступления", что может включать в себя пассивное поведение, сам термин "приготовление" происходит от слова "готовить", то есть делать Что-то годным, готовым для использования.

175

С объективной стороны приготовительные действия возможны во всех материальных и формальных составах, а также в составах, усеченных до стадии покушения.

Возможность стадий предварительной преступной деятельности в составах, усеченных до приготовления, обычно отвергается. Однако такой подход к решению данного вопроса спорен. Дело в том, что в диспозиции нормы с усеченным составом могут указываться .строго определенные приготовительные действия, совершение которых образует оконченное преступление. В этом случае все другие приготовительные действия не образуют состава оконченного посягательства: их совершение надлежит рассматривать как стадию преступления. Например, одним из видов бандитизма является "организация вооруженной банды с целью нападения на предприятия, учреждения, организации либо на отдельных лиц" (ст.257 УК). По смыслу ч.1 ст. 14 УК такие действия представляют собой приготовление, но в составе бандитизма они признаются оконченным преступлением. Однако если организация вооруженной банды виновному не удалась (на собранные деньги он не смог приобрести оружие, попытка завербовать соучастников не увенчались успехом и т. п.), но были совершены соответствующие действия, направленные на это, то они должны рассматриваться как неоконченное преступление. Поэтому совершенно справедливо Пленум Верховного Суда Украины в постановлении № 9 от 7 июля 1995 г. "О судебной практике по делам о бандитизме" в абз.3 п.3 указал: "В тех случаях, когда направленные на создание банды действия были своевременно прекращены правоохранительными органами или она не была создана по иным, не зависящим от воли организаторов причинам, содеянное необходимо квалифицировать как покушение на организацию банды".

Из сказанного следует другой вывод: коль скоро составы, усеченные до стадии , приготовления, не исключают возможности покушения на их совершение, то не исключено здесь и приготовление "к ним. Действительно, если лицо пыталось купить оружие для банды, но не смогло этого сделать, вербовало соучастников, но и это ему не удалось, то такие действия непосредственно направлены на создание банды, то есть, образуют покушение. Иную степень осуществления преступного намерения представляет собой сбор средств для приобретения оружия для будущей банды, изучение данных

176

о возможных ее членах и т. п. Такие действия лишь создают условия для последующей организации вооруженной банды, то есть являются приготовлением к данному преступлению л должны квалифицироваться по ч.1 ст. 14 и ст.257 УК.

С субъективной стороны приготовление к преступлению предполагает лишь заранее обдуманный умысел. Внезапно возникший и аффектированный умыслы, поскольку они реализуются немедленно после возникновения, исключают совершение каких-либо приготовительных действий.

На стадии приготовления, как правило, доминирует простой определенный умысел, поскольку здесь обычно прорабатываются все детали преступления, среди которых последствия занимают центральное место. Однако возможность приготовления с альтернативным определенным и неопределенным видами умысла не исключается.

Ранее отмечалось, что в преступлениях с двойной и смешанной формами вины предварительной преступной деятельности, в том числе приготовления, быть не может, поскольку в их совокупность входят неосторожные деяния.

В соответствии с законодательной , формулировкой приготовление к преступлению бывает пяти видов: (1) приискание средств или орудий для совершения преступления, их (2) приспособление, (3) подыскание соучастников, (4) сговор на совершение преступления, а также (5) создание с этой целью иных условий.

Приискание средств или орудий для совершения преступления предполагает совершение любых действий, в результате которых последние оказываются во владении виновного — купля, заимствование, кража и т. п. При этом под средствами понимаются такие предметы материального мира, которые сами по себе не могут причинить общественно опасные последствия .при совершении конкретного преступления, но способствуют их наступлению. Например, средством для фальшивомонетничества являются краска, кисти и прочие предметы, с помощью которых изготавливаются денежные купюры. Эти предметы сами по себе не могут причинить ущерб кредитно-финансовой системе Украины. Однако они способствуют изготовлению фальшивой купюры, сбыт которой ущерб названной системе причиняет (ст. 199 УК). В свою очередь, орудием совершения преступления признаются

177

предметы материального мира, использование которых непосредственно приводит к причинению общественно опасных последствий — яд при убийстве, поддельный чек при мошенничестве, капкан — при браконьерстве и т. п.

Приспособление средств или орудий для совершения преступления предполагает такое видоизменение предметов материального мира, при котором последние приобретают способность либо содействовать причинению ущерба объекту посягательства, либо непосредственно причинять такой ущерб. Например, подгонка ключа к замку от хранилища материальных ценностей с целью совершить кражу представляет собой приспособление средств для совершения преступления, а переделка газового пистолета под боевой патрон для убийства является приспособлением орудия его совершения.

Подыскание соучастников означает, что лицо набирает, нанимает, привлекает других лиц, то есть, вербует их, для совершения преступления, причем поскольку соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие в нем нескольких субъектов преступления (ст.26 УК), вербовка должна касаться вменяемых лиц, достигших возраста уголовной ответственности (ч.1 ст. 18 УК). Поэтому не будет приготовлением к преступлению в форме подыскания соучастников, когда виновный привлекает к совершению посягательства невменяемых или лиц, не достигших возраста уголовной ответственности. Однако такие действия могут быть расценены как приготовление к совершению преступления в форме иного умышленного создания условий для совершения преступления.

Сговор на совершение преступления означает достижение между двумя или более субъектами преступления договоренности о совместном его совершении. При приготовлении такой сговор всегда носит предварительный характер, то есть он достигается до непосредственного совершения посягательства.

Устранить препятствие означает убрать, удалить помеху, преграду, стоящую на пути совершения преступления. Этим препятствием может быть техническое средство (решетка на окне, замок на двери), животное (сторожевая собака), человек (охранник) или любое другое.

Иное умышленное создание условий для совершения преступления включает в себя все то, что не охватывается

178

расмотренными понятиями, например, разработка плана совершения преступления или изучение места его совершения.

В заключение следует заметить, что ответственность за приготовление к преступлению наступает тогда, когда оно, во-первых, еще не переросло в покушение на его совершение. Перерастание приготовления в покушение в уголовно-правовом смысле все приготовительные действия делает ничтожными, не влияющими на уголовную ответственность лица, их совершившего, при условии, разумеется, что они сами по себе не содержат состава иного преступления. Во-вторых, если приготовление не переросло в покушение по не зависящим от воли виновного причинам.

4. "Покушением на преступление признается совершение лицом с прямым умыслом деяния (действия или бездействия), непосредственно направленного на совершение преступления, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса, если при этом преступление не было доведено до конца по причинам, не зависящим от его воли " (ч. 1 ст. 15 УК).

Как и приготовление, покушение на преступление имеет свои объективные и субъективные признаки.

К его объективным признакам, прежде всего, относится то, что здесь деяние виновного непосредственно направлено на совершение преступления. Это означает, что в нем содержатся признаки объективной стороны состава конкретного преступления. Например, виновный совершил поджог чужого дома в целях его уничтожения, но дождь погасил пламя (ч.2ст.194 УК); при квалифицированном грабеже лицо применило к потерпевшему не опасное для жизни или здоровья последнего насилие (ч.2 ст. 186 УК), но имуществом завладеть не смогло, и т.п.

Далее, к объективным признакам покушения относится недоведение преступления до конца. Это обстоятельство устанавливается с учетом конструкции составов преступлений. В материальных составах не наступили последствия, на достижение которых направлял свои усилия виновный, в формальных составах — им не были совершены все действия, указанные в законе, в усеченных составах — содеянное не достигло той стадии совершения преступления, до которой усечен данный состав. При этом следует заметить, что, как и

179

в составах, усеченных до стадии приготовления, в составах, усеченных до стадии покушения, приготовление и покушение на их совершение также не исключаются. Возможность приготовления к ним очевидна. Покушение же предполагает те случаи, когда объективная сторона такого преступления виновным выполнена не полностью. Например, при попытке совершения разбоя (ст. 187 УК) он применил насилие к манекену, ошибочно принятому за собственника имущества или сторожа.

Наконец, обязательным признаком покушения является то, что" преступление не доводится до копир по причинам, не зависящим от воли виновного. Сказанное означает, что лицо желало завершить посягательство, но по объективным причинам не смогло этого сделать. Например, оно встретило препятствие, которое не смогло преодолеть (отмычки не подошли к замку хранилища, где виновный намеревался совершить кражу), было задержано при посягательстве, не сумело использовать приготовленные средства либо орудия и т.д.

Вопрос о возможности покушения в формальных составах остается спорным. Многие криминалисты утверждают, что поскольку в них последствия вынесены за пределы состава и устанавливать их не нужно, то совершение описанных в законе действий всегда образует оконченное преступление независимо от фактического наступления последствий.

Такая позиция вызывает возражения. Прежде всего, следует иметь в виду, что покушение может быть оконченным и неоконченным, о чем подробнее речь пойдет позже. Неоконченное покушение в формальных составах всегда возможно. Надлежит также помнить, что при оконченном преступлении с формальным составом последствия наступают всегда. Если же последствия по не зависящим от воли виновного причинам не наступили, даже при условии, что он считал, что сделал все необходимое для их наступления, то такие действия не могут квалифицироваться как оконченное преступление: в них содержатся признаки покушения на его совершение. Примером тому являются случаи радиохулиганства, которые ранее были весьма распространенными и за которые виновные привлекались к уголовной ответственности. Суть этих деяний заключается в следующем: лицо приобретает радиостанцию, не регистрирует ее и, рассчитывая на свою безнаказанность,

180

шлет в эфир нецензурную брань и т, п., что соответствует понятию грубого нарушения общественного порядка. Теперь представим себе такую ситуацию, когда радиохулиган включает станцию и посредством ее пытается выразить свое явное неуважение к обществу, не подозревая, что установленную на крыше его дома антенну сломал ветер и передача в эфир не идет. Очевидно, что в данном случае ущерб общественному порядку причинен не был, хотя виновный и сделал все, что он считал необходимым для этого, то есть в его действиях содержится состав оконченного покушения на хулиганство (ч.2 ст.15 ич.1 ст.296 УК).

С субъективной стороны покушение может быть совершено с любым видом прямого умысла, как по времени его формирования, так и по отношению виновного к последствиям. По изложенным ранее основаниям покушение невозможно в преступлениях с двойной и смешанной формами вины.

Покушение на преступление делится на следующие виды: оконченное, неоконченное и негодное.

Деление покушения на оконченное и неоконченное производится по субъективному критерию, то есть по тому, как сам виновный относился к степени завершенности выполняемого им деяния. Предлагаемое в литературе деление этих понятий по объективному критерию, то есть по фактической завершенности деяния, неудачно, поскольку при покушении виновный во всех случаях не выполняет определенных деяний, без которых преступление не могло быть завершено.

Итак, оконченным признается покушение, "...если лицо выполнило все действия, которые считало необходимым для доведения преступления до конца, но преступление не было окончено по причинам, не зависящим от его воли" (ч.2 ст.15 УК). Для иллюстрации оконченного покушения обычно приводят примеры с выстрелом холостым патроном с целью убийства, попыткой совершить хищение из пустого сейфа и т. п. Но более удачным представляется пример, когда виновный лишь частично достигает желаемого результата. Так, при желании совершить хищение из Сбербанка в особо крупных размерах лицо обнаруживает там и похищает сумму, характерную лишь для хищения в значительных размерах. Здесь виновный сделал все, что считал необходимым для хищения в особо крупном размере (отключил сигнализацию, разбил стену

181

и проник в Сбербанк, вскрыл сейфы), но не смог такое хищение совершить по причинам, не зависящим от его воли (основная масса денег хранилась в другом помещении, о существовании которого лицо не знало). Кстати, этот пример говорит о неудачности определения покушения как такого деяния, которое не причиняет ущерба объекту. Покушение может быть связано с причинением ущерба, но не в том размере, на который рассчитывал, которого желал виновный.

Неоконченным признается покушение,".. .если лицо по причинам, не зависящим от его воли, не совершило всех действий, которые считало необходимыми для доведения преступления до конца" ( ч.3 ст. 15 УК). Примером такого покушения является задержание виновного при попытке проникнуть на охраняемую территорию для совершения кражи и пр.

Значение деления покушения на оконченное и неоконченное состоит в том, что это влияет на избираемую виновному меру наказания, а также на возможность добровольного отказа от доведения преступления до конца.

Негодное покушение, в свою очередь, делится на два вида — покушение на негодный объект и покушение с негодными средствами.

Покушение на негодный объект имеет место в тех случаях, когда избранный виновным объект преступления не обладает теми свойствами, наличие которых было необходимо для достижения им желаемого результата, либо когда объект отсутствует. Например, лицо похищает малоценную бижутерию, принятую им за драгоценности, стреляет с целью убийства в манекен, который был принят им за человека, и пр.

Покушение с негодными средствами имеет место тогда, когда виновный по ошибке избирает для совершения преступления такие средства, которые не могут привести к желаемому результату. При этом соответствующее средство по своим объективным свойствам может быть таким, которое вообще причинить вред не способно (холостой патрон или неисправное огнестрельное оружие при попытке убийства). Но может быть и таким, которое причиняет последствия, но меньшие, чем желал виновный (использованный для убийства яд не был пригоден для лишения жизни человека, но вызвал сильное отравление, вследствие чего наступило длительное расстройство здоровья потерпевшего).

182

За негодное покушение ответственность наступает на общих основаниях, поскольку при его совершении проявляется общественная опасность и деяния, и личности виновного.

Как уже отмечалось, не признается преступлением использование средств, выбранных по невежеству или суеверию, поскольку в этих случаях опасность деяния и личности места не имеют.

5. Основание уголовной ответственности за предварительную преступную деятельность формулируется в ст. 16 УК, где говорится: "Уголовная ответственность за приготовление к преступлению и за покушение на преступление наступает по статье 14 или 15 и по той статье Особенной части настоящего Кодекса, которая предусматривает ответственность за оконченное преступление".

Из этой формулировки следует ряд выводов.

Во-первых, говоря об ответственности за неоконченное преступление по той же норме, что и за оконченное (здесь речь идет о реализации уголовной ответственности), законодатель тем самым подчеркивает, что основание уголовной ответственности за приготовление и покушение то же, что и за оконченное преступление.

Во-вторых, коль скоро из ч.1 ст.2 УК вытекает, что основанием уголовной ответственности признается наличие состава преступления в действиях виновного лица, то и при предварительной преступной деятельности состав преступления является таким основанием. Здесь уместно вспомнить, что по уголовному праву Украины состав преступления — единственное основание уголовной ответственности.

В-третьих, состав преступления при приготовлении и покушении имеет особенности по сравнению с составом оконченного посягательства. Эти особенности заключаются в том. что в составе оконченного преступления полностью развиты и объективная, и субъективная его стороны, в то время как в составе неоконченного преступления субъективная сторона развита полностью (воля виновного направлена на достижение преступного результата, он желает его наступления), а объективная сторона не развита, поскольку преступление остается незавершенным.

Такая незавершенность, неразвитость объективной стороны при приготовлении и покушении дополняется положениями

183

ст.ст.14 или 15 УК. Поэтому когда дается уголовно-правовая оценка оконченному преступлению, то при его квалификации называется лишь соответствующая статья (часть, пункт статьи) Особенной части УК. Например, если виновный умышленно противоправно причинил смерть другому человеку, то это деяние расценивается как убийство и квалифицируется по ст.115 УК. Если же виновный готовился к убийству, то такое деяние расценивается как, предположим, приспособление орудий в цепях противоправного причинения смерти другому человеку и его действия квалифицируются по ч.1 ст. 14 и ст. 115 УК. Наконец, если виновный произвел выстрел в потерпевшего с целью его убить, но промахнулся, то это деяние представляет собой действие, непосредственно направленное на совершение убийства, но не доведенное до конца по причинам, не зависящим от его воли, которое квалифицируется по ч.2 ст. 15 ист.115УК.

Таким образом, ссылка на соответствующую часть ст.ст.14 или 15 УК как бы восполняет неразвитость объективной стороны состава неоконченного преступления, делает его завершенным, полноценным основанием уголовной ответственности.

В-четвертых, положения ст. 16 УК указывают на то, что неоконченное преступление обладает всеми признаками преступления оконченного. В том числе, оно обладает и признаком общественной опасности. Это обусловлено следующими обстоятельствами: прежде всего, как при приготовлении, так и при покушении лицо совершает определенное деяние, которым либо создает условия для совершения преступления, либо непосредственно направляет его на совершение такового, что говорит о безусловной общественной опасности содеянного. Далее, несомненная общественная опасность проявляется здесь и в субъективных признаках деяния. С одной стороны, неоконченная преступная деятельность предполагает наличие только прямого умысла — самые опасные по степени вины. С другой стороны, лицо, готовящееся к совершению преступления или покушающееся на него, также представляет общественную опасность.

Разумеется, "удаленность" приготовления и покушения от окончания преступления, от причинения ущерба соответствующим правоохраняемым интересам делает неоконченное посягательство менее опасным, чем преступление

184

оконченное. Более того, приготовление и нередко — покушение, направленные на совершение наименее опасных деяний, подчас говорят о том, что здесь отсутствует степень общественной опасности, которой должно обладать преступление. Поэтому в законодательстве многих зарубежных стран уголовная ответственность за предварительную преступную деятельность строго регламентируется. Это достигается различными путями. Например, к соответствующей статье, предусматривающей ответственность за конкретное преступление, делается приписка: "Покушение наказуемо", — это означает, что приготовление к данному преступлению не наказуемо, либо: "Приготовление наказуемо", — из чего следует, что здесь любая предварительная преступная деятельность влечет за собой уголовную ответственность; либо: "Покушение не наказуемо", — что предполагает уголовную ответственность только за оконченное преступление. Возможны и другие варианты ограничения уголовной ответственности за предварительную преступную деятельность. Так, в законодательстве Украины дана четкая классификация преступлений по степени тяжести, что позволило определить приготовление к преступлениям небольшой тяжести ненаказуемым деяниям (ч.2 ст. 14 УК).

6. В ч.1 ст. 17 УК говорится: "Добровольным отказом признается окончательное прекращение лицом по своей воле приготовления к преступлению или покушения на преступление, если при этом оно сознавало возможность доведения преступления до конца".

Представляется необходимым, прежде всего, выяснить причину, по которой законодатель ввел эту норму в УК. Думается, что таковой является стремление предупредить совершение оконченных преступлений. Иными словами, в ст. 17 УК формулируется еще .одно обстоятельство, направленное на защиту объектов, взятых под охрану уголовным законом. Данной нормой законодатель как бы обращается к лицам, которые готовятся к совершению преступления или покушаются на него, с предложением: откажитесь от доведения преступления до конца, не причиняйте вреда правоохраняемым интересам, и к вам не будет никаких претензий, уголовной ответственности вы не понесете. Таким образом, добровольный отказ служит делу профилактики преступности.

185

В литературе зачастую высказывается мысль, что при добровольном отказе от совершения преступления отпадает опасность личности, почему лицо и освобождается от ответственности. Такое утверждение противоречит содержанию ч.2 ст. 17 УК, где устанавливается правило, в соответствии с которым лицо, которое "...добровольно отказалось от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит состав иного преступления".

Из формулировки ст. 17 УК следует, что добровольный отказ от доведения конкретного преступления до конца, во-первых, освобождает от ответственности только за это преступление и, во-вторых, добровольный отказ может иметь место лишь до окончания преступления, то есть на стадиях приготовления и покушения.

Добровольный отказ от совершения преступления имеет объективный и субъективный признаки.

Объективным признаком добровольного отказа является его окончательность. Это означает, что лицо, отказываясь от доведения преступления до конца, не имеет намерения возобновить его при более благоприятной обстановке. Намерение завершить преступление в будущем представляет собой лишь перерыв в преступной деятельности, при котором опасность, угрожающая объектам уголовно-правовой защиты, не снимается, а лишь "консервируется", оставаясь реальной.

Субъективным признаком добровольного отказа является его добровольность. Отказ признается добровольным лишь тогда, когда, с одной стороны, у лица была реальная возможность довести преступление до конца, когда не было препятствий либо исключающих возможность завершить преступление, либо создающих серьезные дополнительные трудности (об их наличии ранее лицо не знало), преодолевать которые виновный не захотел. Например, лицо не смогло открыть замок в квартире (непреодолимое препятствие), где намеревалось совершить кражу, либо, открыв замок, увидело в квартире сторожевую собаку (дополнительное препятствие), поэтому решило в данной ситуации преступление прекратить. Такой отказ называется вынужденным — не освобождающим от уголовной ответственности.

186

С другой стороны, отказ от доведения преступления до конца считается добровольным при условии осознания лицом возможности посягательство завершить, осознания того, что в данном случае отсутствуют непреодолимые или дополнительные препятствия, исключающие или серьезно осложняющие достижение поставленной цели.

При этом не имеет значения, кто был инициатором отказа доведения преступления до конца — само лицо, готовящееся к совершению посягательства или покушающееся на преступление, либо другие лица, которые, предположим, отговорили его от завершения общественно опасного деяния. Не имеют также значения для признания отказа добровольным и те мотивы, по которым лицо отказалось от доведения преступления до конца: раскаяние, жалость к потерпевшему, страх ответственности и т. п.

Ранее отмечалось, что добровольный отказ от совершения преступления возможен только в период предварительной преступной деятельности, то есть в процессе приготовления к совершению преступления или покушения на него. Поэтому, естественно, решение этого вопроса в каждом конкретном случае зависит от конструкции состава в уголовном законе.

В преступлениях с материальным составом добровольный отказ всегда возможен на стадиях приготовления и неоконченного покушения — важно здесь, чтобы лицо либо вообще еще не достигло желаемого результата, либо не достигло его в полном объеме. Например, поставив перед собой цель — по частям, в несколько приемов (продолжаемое преступление) похитить с велозавода велосипед, рабочий этого завода все необходимые детали украл из цеха сборки и спрятал на территории завода. Однако впоследствии от выноса их за пределы завода отказался и вернул в цех. Второй вариант — он вынес за пределы завода колесо велосипеда, а от похищения остальных его деталей отказался. В обоих приведенных случаях имеет место добровольный отказ на стадии неоконченного покушения (рабочий не вынес все детали за пределы завода, то есть, не выполнил всего, что считал необходимым для завершения преступления), поэтому уголовная ответственность за кражу велосипеда здесь исключается. Однако во втором случае имела место законченная кража колеса, за что уголовная ответственность должна наступить (подробнее об этом позже).

187

При определенном условии добровольный отказ в преступлениях с материальным составом возможен и на стадии оконченного покушения, когда лицо считает, что выполнило все необходимое для завершения преступления. Такое условие заключается в том, что в ряде случаев между завершением общественно опасного деяния и наступлением последствия имеется разрыв во времени, в течение которого лицо вмешивается в развитие причинной связи и предотвращает наступление результата. Например, с целью убийства дает жертве медленно действующий яд, а затем, решив отказаться от совершения данного преступления, дает противоядие, предотвращая наступление смерти. В данном случае имеет место добровольный отказ от совершения убийства. Однако если в результате действия яда потерпевшему был причинен другой вред, например, тяжкие телесные повреждения, то за это преступление уголовная ответственность наступает.

Некоторые криминалисты высказывают мнение, что при оконченном покушении на преступление добровольный отказ от доведения его до конца невозможен. Аргументируется это следующим образом: при оконченном покушении виновный сделал все, что считал необходимым для наступления общественно опасных последствий, в связи с чем отказываться ему уже не от чего. Поэтому предотвращение последствий является не добровольным отказом, а деятельным раскаянием, которое должно быть учтено при назначении наказания в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность.

Такая аргументация противоречит действующему законодательству. Если следовать данной точке зрения, то действия лица в подобных случаях надлежит квалифицировать как покушение на преступление (отсутствие ущерба в преступлениях с материальным составом исключает возможность признания их оконченными). Однако покушением на преступление признается действие, которое "...не было доведено до конца по причинам, не зависящим от...воли виновного (ч.1 ст. 15 УК). В анализируемых же случаях посягательство не доводится до конца по причинам, зависящим от воли виновного (противоядие, данное потерпевшему, спасает его от смерти), то есть оно не может быть признано покушением. Остается одно: подобные случаи являются ничем иным, как добровольным отказом от совершения преступления.

188

В преступлениях с формальным составом добровольный отказ возможен только на стадии приготовления к совершению общественно опасного деяния и неоконченного покушения на него. При оконченном покушении здесь добровольный отказ невозможен, поскольку последствия в этих случаях если и не наступают, то по причинам, не зависящим от воли виновного. В приведенном ранее примере с оконченным покушением на радиохулиганство виновный считал, что совершил все необходимые действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу, но подготовленная им передача не пошла в эфир в связи с поломкой антенны, то есть, по причине, не зависящей от его воли: уголовная ответственность наступает за покушение на преступление.

Наконец, в преступлениях с усеченным составом вопрос о возможности добровольного отказа решается в зависимости от той стадии, до которой состав усечен, и описания признаков объективной стороны этого посягательства в уголовном законе. Так, если состав усечен до стадии приготовления и лицо выполнило действия, указанные в законе, то добровольный отказ здесь невозможен. Например, если лицо организовано вооруженную банду (ст.257 УК), то это преступление считается оконченным и, соответственно, исключающим добровольный отказ. Если же лицо совершило действия, не определяющие объективную сторону данного посягательства (собрало средства с целью купить оружие для банды, которая могла быть организована в будущем), то добровольный отказ здесь допустим.

В составе, усеченном до стадии покушения, добровольный отказ возможен во всех случаях приготовления к нему, а также ! случаях покушения при условии, что лицо еще не выполнило все действия, образующие объективную сторону данного посягательства. Например, при разбое лицо совершило нападение с целью завладеть имуществом (покушение неоконченное), но от применения к потерпевшему опасного для жизни или здоровья насилия, которое является обязательным признаком объективной стороны этого состава (ст. 187 УК), отказалось. Такие действия образуют Добровольный отказ. В свою очередь исполнение всех действий, образующих объективную сторону составов, усеченных до стадии покушения, добровольный отказ исключают.

189

В литературе обсуждается вопрос об уголовно-правовой оценке однотипных действий, каждое из которых образует оконченное покушение, когда лицо одно (или несколько) из них совершило и, не доведя преступление до конца, от их повторения отказалось. Например, покушаясь на убийство, выстрелило в жертву, но промахнулось, а от повторения выстрелов добровольно отказалось. Высказывается мнение, что в таких случаях добровольный отказ исключается, поскольку уже первый выстрел образует оконченное покушение на убийство.

Думается, что эта позиция нуждается в уточнении, поскольку в ней не учитывается субъективная сторона содеянного.

Действительно, если виновный рассчитывал достичь желаемого результата только посредством единственного действия (одного выстрела), и последствия не наступили по причинам, не зависящим от его воли (промахнулся), то здесь добровольный отказ по понятным причинам невозможен.

Однако положение изменится, когда лицо рассчитывало достичь результата посредством многих однотипных действий, одно или несколько из которых, по его мнению, и приведут к желаемому последствию (буду стрелять до тех пор, пока не убью.) В этом случае уже нельзя говорить о том, что лицо выполнило все действия, которые считало необходимыми для наступления результата. Поэтому здесь добровольный отказ возможен. Так, если лицо решило убить жертву посредством любого количества выстрелов, которые для достижения цели потребуются, но уже после нескольких промахов прекратило попытки убийства, сознавая возможность доведения преступления до конца, то здесь уголовная ответственность должна исключаться.

Итак, добровольный отказ от доведения преступления до конца освобождает от уголовной ответственности за это преступление. Тем не менее, она наступит за то фактически совершенное деяние, которое содержит состав иного посягательства. Например, если, готовясь к убийству, лицо покупает пистолет, а затем добровольно отказывается от совершения убийства, то оно подлежит ответственности за незаконное приобретение огнестрельного оружия (ст.263 УК), если, покушаясь на убийство, причиняет потерпевшему средней тяжести телесные повреждения, после чего добровольно отказывается от доведения убийства до конца,

190

то оно ответственно за умышленное средней тяжести телесное повреждение (ст. 122 УК) и т. д.

Следует заметить, что понятие "состав иного преступления" не должно толковаться как совершение разнородного посягательства по отношению к тому, от исполнения которого лицо отказалось. Думается, что "иным" здесь может быть и однородное, и даже тождественное преступление. Предположим, лицо по частям решило совершить хищение государственного имущества путем присвоения на сумму миллион необлагаемых налогом минимумов доходов граждан (продолжаемое хищение в особо крупных размерах — ч.5ст.191 УК). Однако, совершив присвоение на сумму до двухсот пятидесяти либо от двухсот пятидесяти до шестисот необлагаемых налогом минимумов доходов граждан, от остальных хищений добровольно отказалось. В этом случае оно исполнило однородные преступления — хищение путем присвоения в значительных размерах или хищение в такой же форме в крупных размерах, — за которые будет нести ответственность, соответственно, по ч.1 либо по ч.4 ст. 191 УК. Если же лицо совершило присвоение на сумму, предположим, в семьсот необлагаемых налогом минимумов доходов граждан, после чего отказалось от продолжения хищений, то ответственность наступит за хищение в особо крупных размерах. В этом случае оно совершило тождественное задуманному преступление, и его действия будут квалифицироваться по ч.5 ст.191 УК в соответствии с фактическим (семьсот необлагаемых налогом минимумов доходов граждан), а не заранее задуманным (миллион таких размеров) последствием хищения.

7. Добровольный отказ следует отличать от так называемого деятельного раскаяния. Это понятие возникло из сочетания двух обстоятельств, признанных законодателем смягчающими ответственность, — чистосердечного раскаяния и активного способствования раскрытию преступления (п.1 ч.1 ст.66 УК), а также добровольного возмещения нанесенного ущерба или устранения причиненного вреда (п.2 ч.1 ст.66 УК). Такое раскаяние называется деятельным потому, что виновный не просто испытывает искреннее сожаление по поводу совершенного преступления, но и заглаживает причиненный вред.

191

Деятельное раскаяние, не исключает уголовной ответственности за средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие преступления, а является обстоятельством, ее смягчающим (ст.45 УК). Это первое отличие добровольного отказа от деятельного раскаяния.

Указанное правило связано с тем, что деятельное раскаяние всегда имеет место после совершения преступления, когда добровольный отказ уже невозможен. Высказанное в литературе утверждение о том, что деятельное раскаяние возможно на стадии предварительной преступной деятельности, более чем спорно по следующим соображениям. На стадии приготовления к совершению общественно опасного деяния или покушения на него деятельному раскаянию всегда должен предшествовать добровольный отказ: вначале лицо отказывается от доведения преступления до конца, а затем заглаживает причиненный вред. Иной последовательности здесь быть не может. Однако добровольный отказ, как известно, снимает все вопросы, связанные с уголовной ответственностью за содеянное. В том числе, он делает в уголовно-правовом смысле ничтожными, ни на что не влияющими и нигде не учитываемыми, как искреннее сожаление о содеянном, так и заглаживание причиненного вреда. В таких случаях вести речь о них в поле уголовного права бессмысленно. Поэтому уголовно-правовое значение деятельное раскаяние получает только тогда, когда оно имеет место после совершения преступления. В этом второе отличие добровольного отказа от рассматриваемого понятия.

Третье их отличие состоит в том, что обычный способ добровольного отказа представляет собой бездействие, в то время как деятельное раскаяние предполагает активное поведение.

Наконец, четвертое их отличие заключается в том, что добровольный отказ ограничивается преступлениями, совершаемыми с прямым умыслом, в то время как для деятельного раскаяния ограничений по формам и видам вины не существует.

8. Основное значение стадии совершения преступления заключается в следующем. Во-первых, с помощью этого института обосновывается уголовная ответственность за неоконченную преступную деятельность. Во-вторых, при назначении наказания за неоконченное преступление суд

192

должен учесть степень осуществления преступного намерения Шовным (ч.1 ст.68 УК), которая определяется стадией посягательства (подробнее об этом в лекции о назначении наказания).

Литература

Дурманов Н.Д. Стадии совершения преступления (о советскому уголовному праву. — М.: Госюриздат, 1958.

Караулов В.Ф. Стадии совершения преступления. — М.: ВЮЗИ, 1982.

Кузнецова Н.Ф. Ответственность за приготовление к преступлению и покушение на преступление по советскому уголовному праву. — М.: Издательство МГУ, 1958.

Тихий В.П. Стадії вчинення злочину: Конспект лекцій. — Харків: НЮА, 1966.

Тишкевич И.О. Приготовление и покушение по советскому уголовному праву. — М.: Госюриздат, 1958.

Тер-Акопов А.А. Добровольный отказ от совершения преступления. — М.: Юридическая литература, 1982.

Трайнин А.М. Общее учение о составе преступления. — М.: Госюриздат, 1957.

193

Тема 12. Соучастие в преступлении.

План

1. Понятие соучастия в преступлении.

2. Виды соучастников.

3. Формы соучастия.

4. Специальные вопросы ответственности соучастников.

5. Основания уголовной ответственности соучастников.

6. Значение соучастия.

7. Прикосновенность к преступлению.

1. "Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие нескольких субъектов преступления в совершении умышленного преступления" (ст.26 УК).

Понятие "соучастие" введено в уголовное законодательство в связи с тем, что многие умышленные преступления совершаются не одним виновным, а совместными усилиями нескольких лиц. Причем некоторые из этих лиц могут выполнять такие действия, которые не соответствуют признакам объективной стороны состава конкретного преступления, в связи с чем возникает вопрос об основаниях их уголовной ответственности.

Следует заметить, что все составы преступлений конструируются в уголовном законе применительно к действиям исполнителя, то есть лица, непосредственно совершившего преступление. Например, объективная сторона кражи (ч. 1 ст. 185 УК) формулируется как "тайное похищение чужого имущества", определяя, таким образом, действия того, кто незаконно изымает имущество у его собственника или владельца, безвозмездно обращая в свою пользу. При квалификации действий исполнителя преступления в этом плане проблем не возникает, так как они полностью соответствуют составу конкретного посягательства.

Однако к совершению той же кражи исполнителя может склонить другое лицо (подстрекатель), а содействовать ее совершению предоставлением средств, устранением препятствий и т.п. — третье (пособник), действия которых под понятие кражи не подпадают и квалифицироваться только по ст. 185 УК не могут. Необходимо также иметь в виду,

194

что совершение преступления посредством совместных усилий Нескольких лиц увеличивает (подчас весьма существенно) общественную опасность посягательства в целом. Это объясняется тем, что при соучастии, как правило, преступление легче совершить. Проще, например, совершить кражу, когда сторож склада передает ключи от него исполнителю по предварительной договоренности с последним, либо совершить убийство с использованием огнестрельного оружия, предоставленного для этого исполнителю пособником и т.п.

Далее, повышенная опасность преступной деятельности при соучастии объясняется также и тем, что в этом случае посягательство легче скрыть, в связи с чем возрастает латентная (не раскрытая) преступность со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями (невозмещение причиненного ущерба, безнаказанность виновных, обычно толкающая их на совершение новых преступлений, и пр.).

Наконец, высокая, по сравнению с совершением деяния одним лицом, опасность соучастия обусловлена также тем, что, как показывает практика, при соучастии обычно причиняется больший ущерб объекту.

Нельзя здесь не учесть и того, что при умышленном совместном участии нескольких лиц в совершении преступления их роли могут существенно разниться, "вклад" в преступление одного из них может быть несоизмеримым с "вкладом" другого. Кроме того, по степени общественной опасности существенно отличаются различные формы соучастия. Например, значительное влияние на это оказывает степень сплоченности между соучастниками преступления. Одно депо, если соучастие было неустойчивым, так сказать "одноразовым", другое, — если оно выражалось в форме организованной группы и, тем более, преступной организации.

Изложенное ставит проблему правильной оценки опасности как всего соучастия в целом, так и самих соучастников Преступления при решении вопроса о пределах их уголовной ответственности, о назначении наказания за содеянное.

Все эти проблемы призван решить институт соучастия, Который описан в ст.ст.26—31 УК.

Из процитированного ранее законодательного определения этого понятия вытекает, что оно наделено определенными признаками.

195

Объективный признак соучастия выражается в словах "...совместное участие нескольких субъектов преступления в совершении ... преступления". Ключевым здесь является термин "совместное", который означает, во-первых, что соучастники преступления должны быть его субъектами, то есть физическими и вменяемыми лицами, которые достигли к моменту совершения данного посягательства возраста уголовной ответственности. В этой связи нет соучастия в тех случаях, когда в преступлении принимают участие несколько лиц, но лишь одно из них может быть признано его субъектом. В таких ситуациях имеет место так называемое посредственное виновничество, при котором исполнителем преступления признается не то лицо, которое фактически его выполнило, но не может быть признано его субъектом, а то, которое склонило невменяемого либо малолетнего к совершению посягательства.

Во-вторых, совместность означает, что каждый из соучастников вносит свою лепту в преступление, что посягательство совершается их общими усилиями. Поэтому последствие, которое достигается посредством объединения их действий, является общим для всех соучастников, независимо от той роли в преступлении, которую каждый из них выполнял. Это же означает, что действие каждого из соучастников находится в необходимой причинной связи с наступившим общественно опасным результатом. Организуя совершение преступления, подстрекая к его совершению или содействуя ему, каждый из соучастников делает то, без чего исполнитель в данном конкретном случае посягательство не совершил бы.

Субъективный признак соучастия в законе определен словами "...умышленное... участие нескольких субъектов преступления в совершении умышленного преступления", где ключевым является термин "умышленное".

Из этого, во-первых, следует, что соучастие само по себе предполагает только умышленную деятельность и, во-вторых, что соучастие возможно лишь в умышленных преступлениях.

Ранее отмечалось, что умысел и неосторожность по содержанию шире тех понятий, которые даны в законе (ст.ст.24 и 25 УК). Законодательное их определение экстраполируется только на совершение преступления, они выступают только в качестве признаков субъективной стороны состава

196

общественно опасного деяния. Вместе с тем закон, наука и практика оперируют этими понятиями и в других случаях, в том числе и применительно к институту соучастия. Однако на данный институт полностью перенести форму и содержание законодательных формулировок умысла и неосторожности Невозможно хотя бы потому, что собственно в соучастии не предполагается определения отношения лица к последствиям совместно совершаемого преступления. Поэтому, например, вину подстрекателя или пособника, как одного из соучастников преступления, формулируют так: лицо, склоняя исполнителя к совершению преступления, сознавало общественно опасный характер совершаемого деяния, предвидело, что в результате этого исполнитель может совершить посягательство, и желало склонить его к совершению последнего; лицо, передавая исполнителю средство для совершения преступления, сознавало, что действует общественно опасно, предвидело, что исполнитель данное средство использует, и желало этого и т.д.

Очевидно, что организовывать совершение преступления, подстрекать к его совершению или способствовать ему I желания исполнить такие действия невозможно. Поэтому самому соучастию в преступлении каждый из участников относится с прямым умыслом.

Однако иным может быть отношение соучастника к преступлению, совершаемому в соучастии.

Здесь, естественно, всегда возможен умысел прямой. Тем не менее, в отдельных случаях вполне допустим и косвенный умысел, когда последствия для того или иного соучастника не являлись желаемым результатом, не являлись целью его поведения, но в то же время он их сознательно допускал. Например, если несколько лиц сообща сталкивают с лодки на глубоком месте не умеющего плавать человека с целью лишить его жизни, то все они действуют с желанием наступления такого последствия, то есть совершают убийство с прямым умыслом. Если же они сталкивают с лодки своего приятеля с целью научить его таким образом плавать, рассчитывая на то, что их эксперимент пройдет благополучно, но, в то же время, сознательно допуская утопление человека, то их действия при гибели потерпевшего образуют состав убийства с косвенным умыслом. Однако окончательно вопрос о возможности совершения преступления с косвенным умыслом

197

при соучастии может быть решен только с учетом видов соучастников и форм соучастия, о чем подробнее речь пойдет позже.

Субъективный признак соучастия предполагает также согласованность действий соучастников. Это, разумеется, не означает, что все участники преступления должны знать как друг друга, так и действия каждого из них. Здесь достаточно того, чтобы участник посягательства знал о том действии, о том преступлении, которое совершит исполнитель.

Наличие прямого умысла на соучастие в преступлении и прямого либо косвенного умысла в самом преступлении не означает, что действия всех участников объединены тождественными мотивами и целями. Такое требование не обязательно. Непременным условием является здесь желание единого результата, который, естественно, может преследоваться различными мотивационно-целевыми установками. Примером тому могут служить получившие в последние годы значительное распространение заказные убийства. Исполнитель таких преступлений обычно действует за вознаграждение, то есть по корыстным мотивам, в то время как заказчик убийства (подстрекатель) может действовать из мести и т. п.

Наконец, ведущим в определении субъективной стороны при соучастии является вина в преступлении, которое совершается совместными усилиями нескольких лиц, а не прямой умысел по отношению к самому соучастию. Это принципиальный момент при квалификации содеянного. Дело в том, что как исполнитель, так и другие участники преступления при совершении его с косвенным умыслом будут нести ответственность только в том случае, если в результате совместной их деятельности наступили общественно опасные последствия. Такое решение данного вопроса основывается на общем правиле, согласно которому при косвенном умысле ответственность наступает по последствиям, а при отсутствии таковых ответственность вообще исключается. Поэтому в предлагаемом ранее примере с неудачной попыткой нескольких лиц научить своего приятеля плавать посредством сталкивания его на глубоком месте с лодки их ответственность за убийство, совершенное в соучастии, наступит лишь в случае, если потерпевший утонул. Если же такой эксперимент случится благополучно, то уголовная ответственность будет

198

исключена, несмотря на то, что все его участники желали объединить свои усилия при сталкивании приятеля с лодки, го есть в известном смысле действовали с прямым умыслом.

2. В ч.2 ст.19 УК — "Виды соучастников" — говорится: ^Соучастниками преступления, наряду с исполнителем, признаются организатор, подстрекатель и пособник". Это означает, во-первых, что исполнитель должен быть в любом случае соучастия, — без исполнителя соучастие невозможно, 'поскольку отсутствует тот, кто непосредственно совершает преступление. Сказанное не исключает возможности предварительной преступной деятельности нескольких лиц при фактическом отсутствии исполнителя, когда, например, они договариваются совместно склонить кого-либо к совершению определенного посягательства. В этом случае будет соучастие в ином умышленном создании условий для совершения преступления, то есть в приготовлении к нему. В свою очередь, покушение на преступление без исполнителя невозможно, поскольку при покушении, как отмечалось ранее, преступление совершается непосредственно, что свойственно действиям исполнителя.

Во-вторых, из формулировки ст.27 УК вытекает, что для соучастия необходимо, чтобы преступление было совершено либо несколькими исполнителями, либо наряду с исполнителем в нем принимали участие организатор, подстрекатель, пособник в любом сочетании — исполнитель и организатор, исполнитель и подстрекатель и т. п.

В соответствии с законом исполнителем (соисполнителем) "...признается лицо, которое в соучастии с другими субъектами преступления непосредственно или путем использования других лиц, в соответствии с законом не подлежащих уголовной ответственности за содеянное, совершило преступление, предусмотренное настоящим Кодексом" (ч.2 ст.27 УК). Из этого следует, что исполнитель полностью или частично выполняет объективную сторону состава конкретного посягательства. Исполнителем мошенничества (ст. 190 УК), например, будет лицо, завладевшее чужим имуществом путем обмана или злоупотребления доверием: здесь исполнитель полностью выполняет объективную сторону состава этого преступления. В свою очередь соисполнителями мошенничества будут лица,

199

из которых одно совершает обман (подделывает, предположим чек для получения товара в магазине), а второе завладевает имуществом (получает его у продавца). В этом случае каждый из исполнителей выполняет часть объективной стороны состава мошенничества, а совместные их действия образуют это преступление в полном объеме. Поскольку без исполнителя совершение преступления невозможно, он признается центральной фигурой соучастия. Именно поэтому в ст.27 УК исполнитель называется первым.

То обстоятельство, что исполнитель является центральной фигурой в соучастии, означает, что чаще всего исполнитель является и наиболее опасным участником преступления. Однако в этом плане возможны исключения. Так, нередки случаи, когда в качестве подстрекателей несовершеннолетних (достигших возраста уголовной ответственности) к совершению преступлений выступают преступники-рецидивисты. В подобных ситуациях, естественно, подстрекатель будет признан более опасной фигурой соучастия, чем исполнитель, что отразится и на избираемой ему мере наказания.

Исполнитель может совершить преступление как с прямым, так и с косвенным умыслом.

В ч.3 ст.27 УК говорится, что организатором "...признается лицо, организовавшее совершение преступления (преступлений) или руководившее его (их) подготовкой или совершением. Организатором также признается лицо, создавшее организованную группу или преступную организацию или руководившее ею, либо лицо, обеспечивавшее финансирование или организовавшее укрывательство преступной деятельности организованной группы либо преступной организации". Фигура организатора совершения преступления ограничена такими формами соучастия по субъективным основаниям, как организованная группа и преступная организация. Организатора не может быть при соучастии без предварительного сговора и по предварительному сговору в элементарной форме (о формах соучастия — в следующем разделе данной лекции) в силу их неустойчивости, кратковременности существования.

В соответствии с законом организатором признается лицо: (1) организовавшее совершение преступления (преступлений), создавшее организованную группу или преступную

200

организацию либо организовавшее укрывательство ее преступной деятельности; (2) руководившее подготовкой или совершением преступления (преступлений) организованной группой или преступной организацией; (3) обеспечившее финансирование преступной деятельности организованной группы или преступной организации. Возможны, естественно, и такие ситуации, когда организатор выполняет несколько ролей.

Под организацией совершения преступления (преступлений) подразумевается подбор соучастников, распределение между ними ролей, разработка планов посягательства, приобретение средств и орудий для его осуществления и другие действия, выполненные до непосредственного совершения преступления. Создание организованной группы или преступной организации предполагает формирование наиболее опасных преступных объединений, о которых речь пойдет при анализе третьего пункта плана данной лекции. Наконец, укрывательство преступной деятельности организованной группы или преступной организации означает заранее обещанное сокрытие членов этих формирований и результатов их деятельности.

Руководство подготовкой или совершением преступления (преступлений) имеет место при наиболее сложных преступлениях, когда возникает необходимость в координации действий всех соучастников, без которой успешное приготовление к ним или их осуществление невозможно. Руководство организованной группой или преступной организацией означает, что данное лицо возглавляет такое криминальное объединение, управляет им.

Обеспечение финансирования организованной группы или преступной организации предполагает постоянное ее снабжение материальными средствами для создания условий ее преступной деятельности.

Исходя из характера действий организатора, он совершает преступление только с прямым умыслом.

Подстрекателем "...признается лицо, которое уговорами, подкупом, угрозой, принуждением или иным способом склонило другого соучастника к совершению преступления" (ч.4 ст.27 УК). Из этой формулировки можно сделать вывод, что Подстрекательство не ограничивается способами его совершения. Важно лишь, чтобы своими действиями лицо

201

вызвало у исполнителя или иного соучастника решимость совершить посягательство. Наряду с перечисленным, здесь, например, может быть призыв, побуждающий к совершению общественно опасного деяния (призыв к погрому — ст.295 УК). По отношению к совершаемому преступлению подстрекатель может действовать как с прямым, так и с косвенным умыслом. В том же примере с обучением плавать посредством сталкивания потерпевшего на глубоком месте с лодки один из соучастников мог выполнять функции подстрекателя. Он склонил других лиц столкнуть их общего знакомого с лодки, не желая, чтобы последний утонул, но сознательно допуская такую возможность. Поэтому при гибели потерпевшего он будет нести ответственность за соучастие в убийстве в виде подстрекательства.

В соответствии с законом пособником "...признается лицо, • которое советами, указаниями, предоставлением средств или орудий либо устранением препятствий содействовало совершению преступления другими соучастниками, а также лицо, которое заранее обещало скрыть преступника, орудия или средства совершения преступления, следы преступления или предметы, добытые преступным путем, приобрести или сбыть такие предметы, либо иным способом содействовать сокрытию преступления" (ч.5 ст.27 УК).

В данной норме не дается исчерпывающего перечня видов пособничества. В соответствии с содержанием тех его видов, которые перечислены в законе, пособничество принято делить на физическое и интеллектуальное. Физическим считается пособничество, выразившееся в (1) предоставлении средств или орудий либо в (2) устранении препятствий. Такое наименование оно получило в связи с тем, что здесь пособник определенным образом действует. Так, при предоставлении средств или орудий он передает исполнителю оружие — для убийства, отмычки — дня кражи, транспорт — для перевозки похищенного, деньги — для подкупа должностного лица, капканы — для браконьерства и т.п. В свою очередь, при устранении препятствий пособник, например, отвлекает внимание сторожа при совершении кражи на охраняемой им территории, отключает сигнализацию, не закрывает запоры на хранилище, организует застолье для егерей во время браконьерского лова рыбы его соучастниками и пр.

202

Интеллектуальным признается пособничество, которое заключается в даче (1) советов, (2) указаний, в (3) заранее данном обещании скрыть преступника, орудия или средства совершения преступления, следы преступления или предметы, добытые преступным путем, приобрести или сбыть такие предметы либо иным способом содействовать сокрытию преступления. Это пособничество называется интеллектуальным потому, что при нем лицо не совершает тех или иных действий, а способствует совершению преступления посредством своего разума (интеллекта).

Думается, что сами виды интеллектуального пособничества не требуют подробного объяснения, поскольку под советом всегда понималось наставление или указание, как поступить, а под указанием — разъяснение, указывающее, как действовать. Понятие укрывательства подробно будет рассмотрено в данной лекции при анализе прикосновенности к преступлению (п.7 плана). Здесь лишь следует отметить одну особенность укрывательства как вида интеллектуального пособничества в совершении преступления, а именно то, что оно должно быть обещано заранее.

В лекциях уже отмечалось, что употребляемые в уголовном праве термины "заранее", "предварительно", "до", "в период", "после" и т.п. относятся ко времени совершения преступления, которое определяет стадии его развития. Применительно к рассматриваемому вопросу обещание укрывательства признается данным заранее, если оно состоялось до окончания преступления. Поэтому, естественно, его решение зависит от видов составов преступлений.

В материальных составах обещание укрывательства будет признано данным заранее, если оно состоялось до достижения исполнителем желаемого результата. Например, если имело место, продолжаемое хищение и до его окончания (до выполнения последнего эпизода) лицо дает согласие скрыть предметы, добытые преступным путем, то оно является пособником хищения. Если же такое обещание дается после окончания хищения, то лицо будет признано не соучастником преступления, а его укрывателем (ч.6 ст.27 УК) или недоносителем (ч.7 ст.27 УК).

В формальных составах обещание укрывательства считается Данным заранее, когда оно состоялось до выполнения

203

исполнителем всех действий, образующих объективную сторону данного посягательства. Поэтому если в процессе совершения хулиганских действий (до их окончания) лицо обещает скрыть хулигана, то оно является пособником в этом преступлении.

Наконец, в усеченных составах обещание укрывательства является данным заранее, если оно дано до наступления общественно опасного последствия. Ранее отмечалось, что по своей сути усеченные составы являются материальными, момент окончания которых законодатель перенес на стадию приготовления или покушения. Поэтому в усеченных составах пособничество такого вида будет как в тех случаях когда обещание укрывательства дано до достижения виновным той стадии, до которой состав усечен (в этот момент преступление признается оконченным юридически), так и после этого, но до достижения виновным желаемого результата (в этот момент преступление признается оконченным фактически). Например, укрывательство разбоя будет признано заранее обещанным, то есть соучастием в форме пособничества, как в тех случаях, когда такое обещание дано до нападения с применением насилия с целью завладеть имуществом, так и в процессе нападения вплоть до завладения последним.

Отношение пособника к преступлению, совершаемому в соучастии, может выражаться в прямом или косвенном умысле.

В заключение о видах соучастников надлежит отметить следующее. Во-первых, здесь рассматривалась деятельность подстрекателя и пособника применительно к действиям исполнителя. Однако теоретически и практически возможны такие ситуации, когда подстрекатель склоняет к содействию в совершении преступления пособника, либо пособник своими советами, указаниями и т. п. содействует подстрекателю в его деятельности. Возможны здесь и любые другие варианты. В этих случаях содеянное представляет собой умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления, то есть является соучастием. Именно поэтому в формулировке видов соучастников в законе речь идет о склонении к совершению преступления "других соучастников", а не исполнителя. Во-вторых, следует иметь в виду, что одно и то же лицо при соучастии может выполнять несколько ролей, например, быть и подстрекателем, и пособником. В-третьих, по степени общественной опасности подстрекатель и пособник, по общему

204

правилу, менее опасны, чем исполнитель и организатор, что не исключает их более высокой опасности в конкретных случаях совершения преступления. В-четвертых, решение проблем соучастия не ограничивается лишь ст.27 УК. Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору признается отягчающим ответственность обстоятельством (п.2 ст.67 УК), соучастие соответствующей формы может быть конститутивным признаком того или иного состава преступления (например, при бандитизме — преступная организация), наконец, соучастие образует квалифицированные составы многих посягательств.

3. Большинство форм соучастия определено в ст.28 УК. Объективно формы соучастия оказывают существенное влияние как на квалификацию содеянного, так и на оценку его общественной опасности и назначаемое виновному наказание. Поэтому в науке уголовного права им уделяется значительное внимание.

Следует заметить, что среди криминалистов нет единого мнения о классификации форм соучастия. Это объясняется тем, что за основу такой классификации берутся различные критерии, что и приводит к разнобою в определении данного понятия. Известно, что классификация любых предметов или явлений научна только тогда, когда в ее основе лежит единый классификационный критерий. Применительно ко всем формам соучастия такого единого классификационного критерия не существует, поскольку, с одной стороны, умышленное совместное участие нескольких лиц в совершении преступления может определяться внешними признаками, той ролью, которую каждый из них выполнял в посягательстве. Это значит, что здесь в основе классификации лежит объективный критерий. С другой стороны, связь между соучастниками может определяться и степенью их сплоченности, степенью организованности, то есть внутренними признаками. А это означает, что в данном случае в основе классификации лежит субъективный критерий. Причем при каждом конкретном преступлении, совершенном в соучастии, оно одновременно предполагает ту или иную форму по объективным основаниям (без внешней связи между участниками преступления соучастие невозможно) и по субъективным основаниям (для соучастия внутренняя связь между участниками преступления обязательна).

205

По объективным основаниям соучастие делят на (1) простое (соисполнительство, совиновничество) и (2) сложное (в тесном смысле слова, с распределением ролей).

Простое соучастие имеет место тогда, когда все участники преступления являются его исполнителями. При этом каждый из них может выполнять объективную сторону состава конкретного преступления полностью, например, все соучастники незаконно пересекают государственную границу Украины (ст.331 УК). Но соисполнительством признается и такое соучастие, при котором каждый из участников выполняет объективную сторону частично, но в совокупности они совершают преступление в полном объеме. Так, при разбое один из участников применяет к потерпевшему насилие, а другой завладевает его имуществом (ст.187 УК).

О сложном соучастии речь идет тогда, когда между участниками преступления роли распределены, то есть здесь, наряду с исполнителем, имеется организатор, подстрекатель или пособник в любом их сочетании.

На практике нередко встречаются случаи, когда в соучастии одновременно наличествует и простое, и сложное соучастие, то есть при нескольких исполнителях имеется организатор, подстрекатель или пособник.

В общем плане о большей общественной опасности простого или сложного соучастия говорить не приходится. Тем не менее, в конкретных преступлениях более опасной может оказаться одна из этих форм. Так, при насильственных посягательствах, например при изнасиловании (ст. 152 УК), повышенную опасность представляет соисполнительство, поскольку нескольким лицам легче преодолеть сопротивление жертвы. Если же при таком преступлении исполнитель был один, то наличие подстрекателя или пособника опасность содеянного существенно не увеличивает.

В других преступлениях более высокую степень общественной опасности получает соучастие с разделением ролей. Например, при присвоении, растрате имущества или завладении им путем злоупотребления служебным положением (ст. 191 УК) его легче совершить и скрыть, а также получить возможность заниматься таким хищением длительное время можно тогда, когда кассир предприятия изымает деньги (исполнитель), а бухгалтер скрывает их недостачу посредством подлога документов (пособник).

206

Преступления при формах соучастия, образованных по объективным основаниям, могут совершаться как с прямым, так и косвенным умыслом.

По субъективным основаниям соучастие делится на две основные формы: (1) соучастие без предварительного соглашения и (2) соучастие по предварительному соглашению. В свою очередь последняя из них делится на соучастие (а) в элементарной форме, (б) в форме организованной группы [ (в) в форме преступной организации.

Для уяснения основных форм соучастия по субъективным снованиям необходимо, прежде всего, выяснить, какое соглашение следует считать здесь предварительным. Сговор необходимо признавать таковым, когда он достигается в процессе приготовления к преступлению, то есть до начала покушения на него — сговор должен предварять непосредственное совершение преступления. Если же договоренность о совместном завершении преступления достигается при покушении, когда к непосредственно исполняемому одним виновным посягательству присоединяется другое лицо и они совместно завершают преступление, то предварительный сговор отсутствует. Именно о простом соучастии без предварительного сговора речь идет в ч.1 ст.28 УК: "Преступление признается совершенным группой лиц, если в нем принимали участие несколько (два или более) исполнителей без предварительного сговора между собой". Преступления при соучастии без предварительного соглашения могут совершаться и с прямым, и с косвенным умыслом.

В ч.2 ст.28 УК говорится: "Преступление признается совершенным по предварительному сговору группой лиц, если его совместно совершили несколько лиц (два или более), которые заранее, то есть до начала преступления, договорились о совместном его совершении".

Соучастие по предварительному сговору в общем плане можно признать более опасной формой преступной деятельности, чем соучастие без предварительного соглашения. Это объясняется тем, что при соучастии без предварительного соглашения те признаки, которые увеличивают общественную опасность содеянного несколькими лицами (преступление легче совершить и скрыть, при нем причиняется больший ущерб объекту), практически не проявляются. При такой форме

207

соучастия оно по степени опасности приближается к преступлению, совершенному одним лицом. Поэтому данное соучастие не признается отягчающим ответственность обстоятельством (оно не указано в ст.67 УК).

Тем не менее, в отдельных составах даже совершение преступления группой лиц без предварительного соглашения столь существенно увеличивает тяжесть содеянного, что законодатель при его наличии образует квалифицированные и даже особо квалифицированные составы. Так, в ч.З ст. 152 УК установлена ответственность за изнасилование, "совершенное группой лиц". Такая формулировка с очевидностью свидетельствует, что особо квалифицированным это преступление будет и тогда, когда соучастники изнасилования действовали без предварительного сговора, поскольку в данном преступлении признаки соучастия, увеличивающие общественную опасность содеянного, проявляются достаточно четко.

Соучастие по предварительному соглашению, как отмечалось, по своему содержанию неоднородно. Поэтому степень увеличения общественной опасности посягательства, совершенного по предварительному соглашению, зависит от его формы.

Итак, соучастие по предварительному соглашению в элементарной форме по степени своей опасности приближается к соучастию без предварительного соглашения. Это объясняется тем, что соучастие в элементарной форме не является устойчивым, оно образуется как бы спонтанно, обычно для совершения одного, не сложного по исполнению преступления. Поэтому те признаки, которые увеличивают общественную опасность содеянного при совершении преступления несколькими лицами, в этом соучастии проявляются слабо. Совершаться преступления при нем могут с прямым и косвенным умыслом.

Вместе с тем, данная формулировка соучастия выступает в качестве квалифицирующего признака многих составов. Во всех случаях, когда закон говорит о совершении преступления "по предварительному сговору группой лиц", под его действие подпадает соучастие по предварительному соглашению в элементарной форме.

Такое положение вызвано тем, что понятием "по предварительному сговору группой лиц" охватывается другая, более опасная форма соучастия по предварительному

208

соглашению — организованная группа, — определение которой дается в ч.3 ст.28 УК: "Преступление признается совершенным организованной группой, если в его приготовлении или совершении принимали участие несколько лиц (три и более), которые предварительно сорганизовались в устойчивое объединение для совершения этого и иного (иных) преступлений, объединенных единым планом с распределением функций участников группы, направленных на достижение этого плана, известного всем участникам группы". Таким образом, организованная группа состоит из трех или более лиц, предварительно сорганизовавшихся для совершения одного или нескольких преступлений. Установление между этими лицами прочной связи дает им возможность распределить роли, предпринять совместные подготовительные действия, условиться о всех деталях посягательства и т. д., что существенно облегчает его исполнение, сокрытие и влечет за собой, как правило, причинение большого ущерба объекту: с созданием организованной группы содержание посягательства и степень его общественной опасности изменяются качественно. Характер этой формы соучастия говорит о том, что преступления здесь совершаются только с прямым умыслом.

Наконец, самой опасной формой соучастия по предварительному соглашению является преступная организация, признаки которой сформулированы в ч.4 ст.28 УК: "Преступление признается совершенным преступной организацией, если оно совершено устойчивым иерархическим объединением нескольких лиц (три и более), члены которого или структурные части которого по предварительному сговору сорганизовались для совместной деятельности с целью непосредственного совершения тяжких или особо тяжких преступлений участниками этой организации, или руководства либо координации преступной деятельности иных лиц, или обеспечения функционирования как самой преступной организации, так и других преступных групп". Это наиболее устойчивое преступное объединение, создаваемое, как правило, для совершения наиболее опасных и сложных по исполнению преступлений. К ним, в частности, относятся создание преступной организации (ст.255 УК), бандитизм (ст.257 УК), создание террористической группы (ч.4 ст.258 УК) и некоторые другие. В силу особой опасности создания преступной

209

организации составы преступлений, в которых называется эта форма соучастия, обычно формулируется как усеченные. Очевидно, что при организованной группе вина в совершаемых ею преступлениях может выражаться лишь в прямом умысле.

На схеме формы соучастия можно изобразить следующим образом:

Двухсторонняя стрелка в схеме означает, что каждое соучастие одновременно выражается в той или иной форме по объективным и по субъективным основаниям.

4. К специальным вопросам ответственности соучастников относят (1) соучастие в преступлениях со специальным субъектом, (2) эксцесс исполнителя, (3) неудавшееся подстрекательство и пособничество и (4) добровольный отказ соучастников. Эти вопросы называются специальными в связи с тем, что при соучастии, в отличие от совершения преступления одним лицом, они обладают своими особенностями.

Соучастие, в преступлении со специальным субъектом имеет место в тех случаях, когда исполнителем преступления является специальный субъект (при получении взятки — должностное лицо, постановлении неправосудного приговора — судья, уклонении от отбывания наказания — осужденный и т. д.),

210

а его организатором, подстрекателем или пособником — общий субъект (физическое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности).

В Общей части уголовного закона вопрос об ответственности общих субъектов при соучастии с исполнителем — специальным субъектом решается в соответствии с требованиями, вытекающими из ч.3 ст.29 УК: "Признаки, характеризующие личность отдельного соучастника преступления, вменяются в вину лишь этому соучастнику. Иные обстоятельства, отягчающие ответственность и предусмотренные в статьях Особенной части настоящего Кодекса как признаки преступления, влияющие на квалификацию действий исполнителя, вменяются в вину лишь соучастнику, который сознавал эти обстоятельства". К упомянутым обстоятельствам, естественно, относятся и те, которые дают основание говорить о виновном как о специальном субъекте преступления.

В Особенной части вопрос о соучастии в преступлении со специальным субъектом решен в Разделе XIX — "Преступления против установленного порядка несения воинской службы (Воинские преступления)" — Кодекса. В ч.2 ст.401 УК дается определение субъекта этих посягательств: "По соответствующим статьям настоящего раздела несут ответственность военнослужащие Вооруженных Сил Украины, Службы безопасности Украины, Пограничных войск Украины, внутренних войск Министерства внутренних дел Украины и других воинских формирований, созданных в соответствии с законом Украины, а также иные лица, определенные законом". Следовательно, во всех случаях совершения воинского преступления его исполнителем может быть только упомянутый специальный субъект. В свою очередь в части третьей данной статьи говорится: "Лица, не указанные в настоящей статье, за соучастие в воинских преступлениях подлежат ответственности по соответствующим статьям настоящего раздела", чем устанавливается, что соучастником этих посягательств может быть любое лицо.

Некоторые криминалисты положения ст.401 УК ^распространяют на все другие преступления, совершаемые специальными субъектами, обосновывая тем самым |возможность ответственности общего субъекта по специальным нормам. Такой аргумент был бы достаточно убедительным, если

211

бы в уголовном законе существовала аналогия, поскольку применение иных норм на основе положений, сформулированных в упомянутой статье, было бы ни чем иным, как аналогией в уголовном праве. Аналогия из УК, как известно, исключена. Поэтому подобное обоснование ответственности общих субъектов за преступления, исполненные специальными субъектами, едва ли допустимо.

Думается, что решение данного вопроса находится в самой ст.27 УК. В ее части второй дается определение исполнителя как лица, непосредственно совершившего преступление. Из этого следует, что объективную сторону составов преступлений, предполагающих специального субъекта, не может выполнить никакое другое лицо: не может взять взятку не должностное лицо, постановить неправосудный приговор не судья, уклониться от отбывания наказания не осужденный и т.д.

Однако из ч.ч.3—5 ст.27 УК с такой же очевидностью вытекает, что для организации совершения преступления, подстрекательства к его совершению или пособничества ему никакими дополнительными признаками субъект обладать не должен. Например, подстрекателем, как известно, признается лицо, склонившее к совершению преступления. Из этого следует, что склонение к получению взятки образует подстрекательство к ее совершению независимо от того, кто выступал в роли подстрекателя.

Из сказанного можно сделать вывод, что соучастие в преступлениях со специальным субъектом возможно. При этом все соучастники подлежат ответственности за содеянное исполнителем: организатор, подстрекатель, пособник получения взятки будут нести ответственность за соучастие в получении взятки.

Однако наличие ответственности соучастников за содеянное исполнителем не означает, что их действия должны квалифицироваться по той же норме, что и действия исполнителя. Решение этого вопроса зависит от того, какое значение придает законодатель признаку, определяющему субъекта преступления в качестве специального. Здесь возможны следующие варианты.

Первый — если посредством введения в закон признака специального субъекта создается простой (основной) состав преступления, то все соучастники несут ответственность по той

212

же норме, что и исполнитель. Так, в ч.1 ст.365 УК простой "состав — превышение власти или служебных полномочий — формулируется путем введения в него дополнительного признака субъекта — должностное лицо. Поэтому как действия виновного, исполнившего это преступление, так и лиц, организовавших его совершение, склонивших исполнителя к этому либо способствовавших ему, будут квалифицироваться по ч. 1 ст.365 УК.

Второй — признак специального субъекта образует привилегированный состав преступления в связи с тем, что его наличие уменьшает общественную опасность исполнителя посягательства, не изменяя тяжести преступления в целом. Например, в привилегированном составе умышленного убийства матерью своего новорожденного ребенка (ст. 117 УК) психофизическое состояние роженицы дает основание для уменьшения ее ответственности. В то же время для остальных соучастников данное посягательство остается умышленным противоправным причинением смерти другому человеку, то есть обычным умышленным убийством. Поэтому их действия будут квалифицироваться по ч.1 ст. 115 УК (если нет квалифицирующих признаков).

Третий — признак специального субъекта образует квалифицированный или особо квалифицированный состав, поскольку его наличие увеличивает опасность исполнителя, не влияя на тяжесть преступления в целом. Так, в составе умышленного убийства, совершенного лицом, ранее совершившим умышленное убийство (п.13 ч.2 ст. 115. УК), в качестве квалифицирующего выступает признак специального субъекта, который увеличивает общественную опасность только исполнителя преступления. Поэтому здесь иные соучастники будут нести ответственность по ч.1 ст. 115 УК (при отсутствии квалифицирующих признаков).

Четвертый — если признак специального субъекта увеличивает общественную опасность не только исполнителя, но и всего преступления в целом, то действия всех соучастников должны квалифицироваться по той же норме, что и действия исполнителя. Например, получение взятки должностным лицом, занимающим особо ответственное положение, увеличивает опасность преступления в целом (в разной мере подрывается авторитет власти, когда взятку берет паспортист

213

РОВД или министр внутренних дел), поэтому действия всех соучастников такого преступления будут квалифицироваться поч.3 ст.368УК.

В отдельных составах соисполнителями преступлений со специальным субъектом могут быть общие субъекты. Данная ситуация возникает тогда, когда одну часть объективной стороны состава может совершить только специальный субъект, в то время как ее вторую часть способен выполнить любой человек. Так, в составе понуждения к вступлению в половую связь лицом, от которого потерпевшая материально или по службе зависима (ст. 154 УК), соисполнителем специального субъекта может быть общий субъект, склоняющий, например, по просьбе должностного лица его подчиненную к вступлению с этим должностным лицом в половую связь. В таких случаях ответственность всех соисполнителей наступает за содеянное исполнителем — специальным субъектом — по правилам, изложенным ранее.

Эксцесс исполнителя представляет собой совершение исполнителем такого общественно опасного деяния, которое не охватывалось умыслом других соучастников преступления (ч.5 ст.29 УК).

Поскольку содеянное исполнителем здесь лежит за пределами желания или сознательного допущения иных соучастников, то последние за посягательство, совершенное при эксцессе, ответственности не несут.

Эксцесс исполнителя может выражаться в том, что он совершает однородное с задуманным соучастниками преступление, но более тяжкого вида. Например, в соответствии с договоренностью исполнитель должен был совершить обычное убийство, и умыслом других соучастников не охватывалась возможность его выхода за пределы этого соглашения. Однако исполнитель совершил квалифицированное преступление — убийство с особой жестокостью. В этом случае только исполнитель будет нести ответственность по п.4ч.2ст.115УК.

Эксцесс исполнителя может заключаться и в том, что в процессе совершения преступления он выполняет как задуманное соучастниками посягательство, так и какое-либо иное общественно опасное деяние. Например, при похищении малолетнего совершает не только то деяние, на которое был

214

направлен умысел других соучастников, но и причиняет умышленное тяжкое телесное повреждение его матери. Здесь действия исполнителя будут квалифицироваться поч.2ст.146 и ч. 1 ст. 121 УК, а действия его соучастников — по ч.2 ст. 146 УК. При соучастии исполнить преступление, которое не охватывалось умыслом других соучастников, может любой его участник. В этом случае относительно преступления, совершенного эксцессе, организатор, подстрекатель или пособник выступают уже в роли лица, непосредственно совершающего посягательство. Поэтому их действия оцениваются по правилам об эксцессе исполнителя. Неудавшиеся подстрекательство и пособничество имеют место в тех случаях, когда действия подстрекателя или пособника не приводят к совершению преступления в связи с тем, что исполнитель отказался в нем участвовать.

С объективной стороны неудавшиеся подстрекательство и пособничество выражаются в активном поведении, направленном на совершение преступления, в связи с чем представляют опасность.

С субъективной стороны они предполагают прямой умысел на совершение преступления в соучастии — наиболее тяжкий вид вины, что также подчеркивает повышенную опасность содеянного. Очевидную опасность здесь представляют и личности подстрекателя и пособника. Поэтому даже тот факт, что попытка склонить исполнителя к совершению преступления или способствовать ему оказалась неудачной, уголовной ответственности указанных лиц не исключает.

Неудавшиеся подстрекательство и пособничество представляют собой умышленное создание условий для совершения преступления. Поэтому действия лиц, их совершивших, квалифицируются по ст. 14 УК и по статье Особенной части Кодекса, предусматривающей ответственность за преступление, к которому исполнителя склоняли или пытались ему способствовать.

Однако здесь нельзя забывать, что при неудавшемся подстрекательстве и пособничестве виновные стремились к совершению преступления в соучастии, то есть к более опасной форме преступной деятельности. Не учитывать данные обстоятельства при квалификации содеянного было бы ошибкой, поскольку здесь нарушался бы принцип

215

ответственности за вину — лицо стремилось к совершению более тяжкого посягательства (в соучастии), а ответственность наступает по менее строгому закону (как за совершение деяния одним лицом).

Подтверждением сказанному является ранее цитированное постановление № 9 Пленума Верховного Суда Украины от 7 июля 1995г. " О судебной практике по делам о бандитизме", где в абз.3 п.3 говорится, что. если банда "...не была организована по иным, не зависящим от воли организаторов, причинам, содеянное надлежит квалифицировать как покушение на организацию банды". В лекции о стадиях совершения преступления (Тема 11) обосновывалась возможность и приготовления к совершению этого посягательства, которое, в частности, может выразиться в неудавшемся подстрекательстве или пособничестве. Отсюда следует, что коль скоро подобные действия образуют приготовление к совершению преступления в соучастии в форме преступного сообщества (банде), то они могут иметь место и при соучастии в любых других формах по субъективным основаниям.

Изложенное позволяет заключить, что во всех случаях неудавшихся подстрекательства и пособничества, когда подстрекатель пытался склонить или пособник пытался способствовать совершению такого преступления, в котором соучастие является конструктивным признаком простого состава или образует . квалифицированный (особо квалифицированный) состав, их действия надлежит, квалифицировать с учетом данных обстоятельств. Например, неудавшаяся попытка содействовать погромам должна влечь ответственность по ст. 14 и ч.1 ст.294 УК, а неудавшееся подстрекательство или пособничество при краже, подлежит квалификации как приготовление к тайному похищению чужого имущества по предварительному сговору группой лиц (ст. 14 и ч.2 ст.294 УК).

Наконец, если соучастие не является ни конститутивным, ни квалифицирующим признаком состава, то содеянное должно влечь ответственность как приготовление к совершению преступления в соучастии, где виновный выступал в роли подстрекателя или пособника. Так, неудавшееся подстрекательство к простому умышленному убийству должно квалифицироваться по ч.1 ст. 14, ч.4 ст.27 и ч.1 ст.115 УК.

216

Добровольный отказ соучастников исключает их уголовную ответственность в соответствии со ст.31 УК.

В лекции о стадиях совершения преступления отмечалось, что отказ от доведения преступления до конца исключает уголовную ответственность в тех случаях, когда он был добровольным (совершенным по собственной воле), окончательным (не являлся перерывом в преступной деятельности), и последствия, к достижению которых лицо стремилось, не наступили. Все эти условия должны наличествовать и при добровольном отказе соучастников. Однако, в связи с тем, что здесь лица совершают различные действия, своими особенностями в зависимости от вида соучастника обладает и добровольный отказ.

Действия исполнителя как при совершении преступления в соучастии, так и одним лицом, остаются однотипными: они во всех случаях должны заключаться в полном или частичном выполнении объективной стороны состава конкретного преступления. В связи с этим добровольный отказ исполнителя от доведения совершаемого в соучастии преступления до конца обладает теми же признаками, что и при совершении посягательства одним лицом (эти признаки рассмотрены в лекции о стадиях совершения преступления). В этом случае исполнитель освобождается от уголовной ответственности, в то время как действия других соучастников будут квалифицироваться в виде приготовления к совершению преступления или покушения на него в зависимости от той стадии, на которой добровольный отказ совершил исполнитель (ч.1 ст.31 УК). Такая квалификация объясняется тем, что все соучастники преступления несут ответственность за содеянное исполнителем, о чем ранее уже говорилось.

Добровольный отказ организатора от совершения преступления освобождает его от уголовной ответственности при условии, что он не только добровольно и окончательно отказался от участия в преступлении, но и предотвратил его совершение исполнителем (ч.2 ст.31 УК). Способы предотвращения здесь определяются функциями организатора, они могут выражаться в форме бездействия либо носить активный характер. Так, организатор может отказаться от организации совершения преступления или руководства им, сознавая, что без его участия преступление не может быть

217

совершено. Здесь пассивная форма добровольного отказа. Далее, организатор может отговорить исполнителя от совершения преступления или создать такие условия, при которых посягательство не может быть совершено, например, своевременно сообщить об этом органам власти — это активная форма добровольного отказа. При добровольном отказе организатора все остальные участники преступления несут уголовную ответственность в соответствии с содеянным исполнителем, то есть "...за приготовление к преступлению или за покушение на преступление, в зависимости от того, на какой из этих стадий его деяние было пресечено" (ч.3 ст.31 УК).

В своем добровольном отказе подстрекатель более ограничен, чем организатор. Он также должен предотвратить совершение преступления (ч.2 ст.31 УК), но может это сделать только активным способом — либо отговорить исполнителя от посягательства, либо создать условия, при которых его совершение окажется невозможным. При этом ответственность остальных соучастников наступит по изложенным ранее правилам.

Наконец, добровольный отказ пособника возможен как в виде бездействия, так и действия. Причем бездействие может иметь место при физическом пособничестве, когда лицо, например, отказалось предоставить средства или устранить препятствия, без чего совершение преступления стало невозможным(ч.2 ст.31 УК). В противном случае при физическом пособничестве лицо должно либо отговорить исполнителя от посягательства, либо создать соответствующие условия для предотвращения совершения преступления исполнителем, то есть совершить определенные действия. При интеллектуальном пособничестве добровольный отказ возможен только посредством активных действий, поскольку здесь лицо должно нейтрализовать данные им советы или указания либо обещание укрывательства, которые содействовали совершению преступления. При добровольном отказе пособника остальные соучастники несут ответственность по изложенным правилам.

В случае неудачи при добровольном отказе организатора, подстрекателя или пособника в предотвращении совершения преступления они несут ответственность за содеянное исполнителем. При этом факт попытки отказаться от его совершения может быть учтен судом в качестве смягчающего ответственность обстоятельства при назначении виновному наказания.

218

5. Основание уголовной ответственности соучастников общее — наличие состава конкретного преступления в действиях каждого из них. Однако полное соответствие содеянного составу имеется только у исполнителя. Поэтому квалификация его деяния особых проблем не вызывает. В соответствии с ч.1 ст.29 УК "исполнитель (соисполнитель) подлежит уголовной ответственности по статье Особенной части настоящего Кодекса, предусматривающей совершенное им преступление". Спорным здесь остается лишь вопрос о необходимости при этом ссылки на ч.1 ст.29 УК. Некоторые криминалисты утверждают, что поскольку содеянное исполнителем подпадает под признаки деяния, описанного в той или иной статье Особенной части УК, то такая ссылка не нужна. Это утверждение вызывает возражение, во-первых, по формальному основанию: если такая ссылка не обязательна, то каков смысл включения определения исполнителя в Общую часть УК? Во-вторых, имеется здесь возражение и материального характера. Ранее отмечалось, что совершение преступления в соучастии повышает, как правило, общественную опасность и деяния, и лица, его совершившего. Поэтому постановление исполнителю приговора со ссылкой на ч. 1 ст.29 УК более полно раскрывает тяжесть посягательства, подчеркивает, что данное лицо склонно к более опасной форме преступной деятельности, — совершению преступления в соучастии. К сказанному следует добавить, что многие сотрудники правоохранительных органов при работе с лицами, совершившими преступления (служба профилактики МВД и др.), не имеют возможности ознакомиться с материалами предварительного или судебного следствия и даже с приговором, а ограничиваются лишь сведениями, содержащимися в справке о судимости, где, как известно, указывается лишь статья УК, по которой лицо осуждено. Думается, что и в этом плане ссылка на ч. 1 ст.29 УК была бы по понятным причинам полезной, определяла бы чистоту квалификации.

Действия организатора, подстрекателя и пособника по своим свойствам не подпадают под признаки объективной стороны Конкретного преступления, состав совершенного ими Посягательства оказывается неполным. Поэтому они «…подлежат уголовной ответственности по соответствующей Части статьи 27 и той статье (части статьи) Особенной части

219

настоящего Кодекса, которая предусматривает преступление, совершенное исполнителем» (ч.2 ст.29 УК). Этим объективная сторона дополняется специфическими действиями (организацией преступления, подстрекательством к нему или пособничеством в нем), в связи, с чем состав преступления становится полным.

При этом следует иметь в виду, что "организатор организованной группы или преступной организации подлежит уголовной ответственности за все преступления, совершенные организованной группой или преступной организацией, если они охватывались его умыслом" (ч. 1 ст.30 УК), в то время как "другие участники организованной группы или преступной организации подлежат уголовной ответственности за преступления, в подготовке или совершении которых они принимали участие, независимо от той роли, которую выполнял в преступлении каждый из них" (ч.2 ст.30 УК).

В заключение следует еще раз подчеркнуть, что уголовная ответственность при любой форме соучастия и для любого вида соучастника возможна лишь при условии, что виновный, во-первых, выполнил определенное действие, направленное на совместное с другими лицами совершение преступления. И, во-вторых, что умыслом соучастника охватывалось совершение посягательства исполнителем при его содействии — организации преступления, подстрекательстве к нему или способствовании совершению общественно опасного деяния.

6. Основное значение института соучастия заключается в следующем. Во-первых, с его помощью определяется основание уголовной ответственности лиц, которые непосредственно преступление не совершали — организатора, подстрекателя и пособника. Во-вторых, этот институт дает возможность установить пределы уголовной ответственности соучастников, о чем подробнее речь пойдет в лекции о назначении наказания. В-третьих, он позволяет правильно квалифицировать содеянное, а также, в-четвертых, отграничивать соучастие в преступлении от прикосновенности к нему.

7. Прикосновенностью к преступлению. признаются (1) заранее не обещанное его укрывательство, (2) недоносительство о нем и (3) попустительство его совершению.

220

В отличие от соучастия, прикосновенность к преступлению заключается в том, что здесь лицо не выполняет действий, направленных на совершение совместно с другими лицами преступления, то есть содеянное им не находится в причинной связи с действиями исполнителя. Кроме того, его умыслом не охватывается, что исполнитель совершает посягательство в результате его содействия.

В ч.6 ст.27 УК дается следующее определение первого вида прикосновенности к преступлению: "Не является соучастием заранее не обещанное укрывательство преступника, орудий и средств совершения преступления, следов преступления или предметов, добытых преступным путем, либо приобретение или сбыт таких предметов. Лица, совершившие эти деяния, подлежат уголовной ответственности лишь в случаях, предусмотренных статьями 198 или 396 настоящего Кодекса". Из этой формулировки вытекает ряд признаков, присущих укрывательству как виду прикосновенности к преступлению.

С объективной стороны укрывательство предполагает только активную форму поведения. Поэтому, например, если лицо скрывает убийцу в своем сарае, то оно совершает укрывательство. Если же хозяин сарая видит, что в нем скрывается убийца, и не сообщает об этом органам власти, то он совершает недоносительство — менее опасный по сравнению с укрывательством вид прикосновенности к совершению преступления.

С субъективной стороны укрывательство предполагает наличие только прямого умысла, то есть лицо сознает, что, укрывая преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления, предметы, добытые преступным путем, приобретая или сбывая имущество, заведомо добытое преступным путем, оно действует общественно опасно, предвидит, что в результате его действий разоблачение виновного или розыск имущества будут невозможны или затруднены, отчего пострадают интересы правосудия либо собственности, и желает наступления таких последствий. Причем сознанием укрывателя должно охватываться, какое именно преступление он укрывает. Это важно потому, что по закону наказуемым является "заранее не обещанное укрывательство тяжкого или особо тяжкого преступления" (ч. 1 ст.396 УК). При этом "не подлежат уголовной

221

ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступления члены семьи или близкие родственники лица, совершившего преступление, круг которых определяется законом" (ч.2 ст.396 УК).

Кроме того, укрывательство как вид прикосновенности к совершению преступления, с субъективной стороны предполагает, что оно не было дано заранее.

Термин "заранее" подробно анализировался применительно к пособничеству. Поэтому здесь следует лишь напомнить, что укрывательство будет заранее не обещанным, если и обещание его совершения и, естественно, фактическое его осуществление имели место после прекращения исполнения преступления либо в связи с его окончанием, либо до окончания, по причинам, не зависящим от воли виновного.

В законе речь идет об укрывательстве преступника, которым в данном случае признается не только исполнитель преступления, но и организатор, подстрекатель и пособник.

Определение недоносительства дается в ч.7 ст.27 УК: "Не является соучастием обещанное до окончания преступления несообщение о достоверно известном готовящемся или совершенном преступлении".

В отличие от укрывательства, недонесение по объективным признакам всегда совершается в форме бездействия: если при укрывательстве лицо делает то, чего оно не должно было делать, то при недоносительстве оно не делает того, что должно было делать. С субъективной стороны недоносительство предполагает наличие только прямого умысла, о чем говорит употребленный законодателем термин "достоверно". Этот же термин предполагает, что лицу, во-первых, известно о готовящемся или совершенном преступлении не понаслышке, а совершенно точно, и, во-вторых, лицо знает, какое именно преступление готовилось или совершено. Заранее обещанное недонесение о готовящемся преступлении к соучастию не относится, поскольку такие действия не подпадают под признаки организации совершения преступления, подстрекательства к нему либо пособничества в его совершении.

Ответственность за недонесение ограничивается кругом субъектов. Лицо "не несет ответственности за отказ давать показания или объяснения в отношении себя, членов семьи или близких родственников, круг которых определяется законом"

222

(ч.1 ст.63 Конституции Украины). На основании этого в ч.2 ст.385 УК сформулировано правило, в соответствии с которым «не подлежит уголовной ответственности лицо за отказ давать показания во время производства дознания, досудебного следствия или в суде в отношении себя, а также членов его семьи либо близких родственников, круг которых определяется законом».

Уголовная ответственность за недонесение наступает тогда, когда выразившееся в этом деяние содержит признаки иного преступления (ч.7 ст.27 УК). Например, если недонесение выразилось в отказе свидетеля от дачи показаний, то его ответственность наступит по ч.1 ст.385 УК.

Последним видом прикосновенности к преступлению [ является попустительство. Общее определение этого понятия в законе не дается. Наукой уголовного права оно формулируется как невоспрепятствование совершению преступления лицом, которое должно было и могло его предотвратить или пресечь.

С объективной стороны попустительство предполагает бездействие, совершенное лицом, которое в соответствие с законом, подзаконным актом или договорными отношениями обязано было воспрепятствовать совершению преступления. Таким образом, препятствие совершению преступления является правовой обязанностью лица. Кроме того, исходя из конкретной обстановки и личного психофизического состояния, это лицо могло данному посягательству воспрепятствовать.

С субъективной стороны рассматриваемый вид прикосновенности к преступлению может совершаться как умышленно, так и по неосторожности. Например, если лицо, которому поручено хранение либо охрана чужого имущества из трусости не препятствует преступникам его похищать, то оно действует умышленно (ст. 197 УК). Если же должностное лицо ненадлежаще выполняет свои служебные обязанности по предотвращению преступлений, то оно действует по неосторожности (ст.367 УК).

Обещание не препятствовать совершению преступления, данное заранее, является не попустительством как видом прикосновенности, а пособничеством, поскольку, давая такое обещание, лицо содействует совершению посягательства путем устранения препятствий.

223

Литература

Баймуразин Г. Ответственность за прикосновенность к преступлению. — Алма-Ата: Наука, 1968.

Бурчак Ф.Г. Соучастие: социальные, криминологические и правовые проблемы. — Киев: Высшая школа, 1986.

Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву — Киев: Наукова думка, 1969.

Бушуев И.А. Ответственность за укрывательство преступлений и недонесение. — М.: Юридическая литература, 1964.

Галиакбаров Р.Р. Квалификация групповых преступлений. — М.: Юридическая литература, 1980.

Гришаев П.И. Кригер ГА. Соучастие по советскому уголовному праву. — М.: Госюриздат, 1959.

Джекебаев У.С., Вайсберг Л.М., Судакова Р.Н. Соучастие в преступлении: Криминологические и уголовно-правовые проблемы.— Алма-Ата: Наука, 1981.

Иванов М.Г. Понятие и формы соучастия в советском уголовном праве. — Саратов: Издательство Саратовского университета, 1991.

Разгилъдиев Б.Т. Уголовно-правовые проблемы прикосновенности к преступлению. — Саратов: Издательство Саратовского университета, 198.1.

Смирнов В.Г. Понятие прикосновенности по советскому уголовному праву. — Л.: Издательство ЛГУ, 1957.

Тельное П.Ф. Кто отвечает за соучастие в преступлении. — М.: Юридическая литература, 1974.

Телънов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. — М.: Юридическая литература, 1974.

Трайнин А.Н. Учение о соучастии. — М.: Юриздат, 1941.

Шнейдер МА. Соучастие в преступлении по советскому уголовному праву — М.: ВЮЗИ, 1958.

224

Тема 13. Множественность преступлений

План

1. Понятие и виды множественности преступлений.

2. Единичное преступление.

3. Повторность преступлений.

4. Совокупность преступлений.

5. Рецидив преступлений.

6. Значение множественности преступлений.

1. Под множественностью понимается совершение лицом двух или более самостоятельных единичных преступлений.

Из данной формулировки следует, что необходимым признаком множественности является совершение двух или более преступлений одним и тем же лицом. При этом не имеет значения, подпадает ли содеянное под признаки одного и того же состава, или оно должно квалифицироваться по различным нормам УК, были преступления закончены или не были, совершены они одним лицом или в соучастии, и если в соучастии, то какую роль в нем выполнял виновный. Здесь важно лишь, чтобы каждый факт преступного посягательства представлял собой отдельное преступление, за которое может наступить самостоятельная уголовная ответственность.

В связи с этим исключается множественность в тех случаях, когда лицо, например, совершило два общественно опасных деяния, но одно из них — до достижения возраста уголовной ответственности либо в состоянии невменяемости. Не образуют также множественности преступления, по которым истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности (ст.49 УК) или исполнения обвинительного приговора (ст.ст.80, 106 УК), либо судимость за них погашена или снята (ст.ст.89— 91, 108 УК), а также при освобождении лица от уголовной ответственности по специальным нормам (ч.2 ст.111, ч.2 ст.114, ч.3 ст.175, ч.4 ст.212, ч.2 ст.255, ч.5 ст.258, ч.6 ст. 260, ч.3 ст.263, ч.4 ст.289, ч.4 ст.307, ч.4 ст.309, ч.4 ст.311, ч.4 ст.331, ч.3 ст.369, ч.2 ст.385. ч.2 ст.396 УК).

Множественность могут образовать разнородные, однородные и тождественные преступления, за которые лицо еще не было осуждено, а также посягательства, за которые оно ранее

225

осуждалось. В зависимости от сочетания этих преступлений отсутствия или наличия судимости, множественность делят на (1) повторность, (2) совокупность и (3) рецидив.

Для более полного уяснения понятия множественности следует выяснить, прежде всего, что представляет собой единичное преступление, из совокупности которых множественность складывается.

2. Единичным признается такое посягательство, при котором состав преступления выполнен только один раз, — одно убийство, одна кража и т. п. Бытующее мнение о том, что в основе признания преступления единичным лежит то, что оно охватывается одной статьей УК, неточно, поскольку под действие одной статьи может подпадать и множественность преступлений, например, кража, совершенная повторно, — повторность (ч.2ст.185 УК). Иными словами, данный признак отнюдь не является специфическим только для единичных посягательств, поэтому он не может быть главным при определении последних. Основным в единичном преступлении является выполнение состава один раз. При этом не имеет существенного значения сложность конструкции состава в законе, поскольку в любом случае все его признаки должны быть установлены. Однако в отдельных случаях существенное значение имеет способ исполнения конкретного посягательства, при котором единичное преступление внешне может подпадать под признаки множественности. В этом плане следует рассмотреть длящиеся и продолжаемые общественно опасные деяния.

К длящимся относятся такие единичные преступления, в которых исполнение объективной стороны течет во времени непрерывно до прекращения преступного состояния. Примерами таких посягательств являются незаконное хранение огнестрельного (кроме гладкоствольного охотничьего) оружия (ч.1 ст.263 УК), побег из места лишения свободы или из-под стражи (ст.393 УК) и другие. С момента завладения оружием (купли, находки, кражи и т. п.) лицо начинает выполнять объективную сторону состава незаконного его хранения, беспрерывно длящуюся до прекращения хранения (продажа, возврат прежнему владельцу и т. д.); с момента побега из места лишения свободы или из-под стражи беспрерывно выполняется объективная сторона состава этого преступления вплоть до задержания лица, совершившего побег, или явки его с повинной.

226

Продолжаемым признается такое единичное преступление, которое складывается из "...двух или более тождественных деяний, объединенных единым преступным намерением" (ч.2 ст.32 УК).

Из этого определения следует, что для признания посягательства продолжаемым необходимы два условия: (1) тождественность преступных деяний (объективный признак) и (2) цель — по частям достичь единого результата (субъективный признак).

Объективный признак продолжаемого преступления означает, что каждое из деяний, совершенных виновным, содержит в себе все признаки состава одного и того же преступления. Так, похищая с велозавода по частям велосипед, виновный совершает кражу колес, затем рамы и т. д. Каждое из этих деяний по внешним признакам представляет собой оконченное преступление, ответственность за которое установлена в ст. 185 УК. Это может привести к ошибочному выводу, что здесь имеет место множественность в виде повторности. Вместе с тем данное посягательство является единичным продолжаемым, поскольку лишь совокупность отдельных деяний образует хищение велосипеда. Устанавливается это обстоятельство на основе анализа его субъективной стороны.

Субъективный признак продолжаемого преступления предполагает постановку виновным цели до непосредственного совершения посягательства по частям достичь единого результата (по частям похитить с территории велозавода велосипед). Именно заранее поставленная цель объединяет отдельные факты хищения деталей велосипеда в единое преступление.

При продолжаемом посягательстве умысел виновного может быть простым определенным или альтернативным определенным. В этом случае проблем с квалификацией его действий не возникает. Однако он может быть и неопределенным, что затрудняет установление единства цели, направленной на достижение результата. Например, кассир ежедневно при уходе с работы похищает из кассы предприятия некоторое количество денег для личных нужд, не ставя перед собой цели, в конечном счете, похитить определенную сумму. Являются ли такие деяния единым продолжаемым преступлением либо они образуют множественность в виде повторности?

227

Поставленный вопрос также решается на основе анализа субъективного признака деяния. Если кассир предприятия поставил перед собой цель ежедневно (регулярно) похищать и₃кассы некоторое количество денег для личных нужд, то содеянное образует единое продолжаемое хищение, совершенное с неопределенным умыслом (ч.1 ст. 191 УК). Если же умысел в каждом случае похищения денег из кассы возникал у него самостоятельно, то все эти действия не объединены в одно преступление и должны квалифицироваться как повторное хищение путем присвоения (ч.3 ст. 191 УК).

3. "Повторностью преступлений признается совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной и той же статьей или частью статьи Особенной части..." (ч.1 ст.32 УК).

Данное определение позволяет сделать ряд принципиальных выводов. Во-первых, повторность исключается, если лицо совершило два или более разнородных преступления, — здесь имеет место совокупность. Во-вторых, повторность исключается и тогда, когда лицо, при наличии судимости за предыдущее преступление, совершает новое общественно опасное деяние — в этом случае имеет место рецидив. И, в-третьих, повторность возможна только при совершении лицом тождественных или однородных посягательств.

Тождественными признаются такие преступления, составы которых полностью совпадают, то есть каждое самостоятельное деяние лица квалифицируется по одной и той же статье (части или пункту статьи) УК. Это не значит, что окончательная уголовно-правовая оценка содеянного будет соответствовать квалификации каждого входящего в повторность преступления. Повторность, о чем речь пойдет позже, представляет, как правило, большую общественную опасность, чем единичное преступление. Поэтому чаще всего повторность тождественных деяний образует квалифицированный состав преступления. Например, каждое из самостоятельных по исполнению убийств подпадает под действие ч.1 ст.115 УК. Однако наличие их повторности образует квалифицированный состав убийства, совершенного лицом, ранее совершившим умышленное убийство (п.13 ч.2 ст.115 УК). В качестве квалифицирующего и особо квалифицирующего признака повторность тождественных преступлений в Особенной части УК встречается более чем в пятидесяти составах.

228

Однородными являются преступления, составы которых совпадают по большинству их элементов. Однородными, например, являются кража (ст. 185 УК), грабеж (ст. 186 УК) и мошенничество (ст. 190 УК), которые совпадают по всем элементам состава, за исключением способа посягательства.

Однородность тех или иных преступлений законодатель определяет в специальных нормах. Поэтому "совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями ... признается повторным лишь в случаях, предусмотренных в Особенной части..." Кодекса (ч.3 ст.32 УК). Например, в примечании 1 к ст. 185 УК — "Кража" — говорится: "В статьях 185, 186 и 189—191 повторным признается преступление, совершенное лицом, ранее совершившим какое-либо из преступлений, предусмотренных этими статьями или статьями 187, 262 настоящего Кодекса". Повторность однородных преступлений в качестве квалифицирующего признака называется в примечаниях к ст.ст.185, 224, 289 и 368, а также в ч.ч.2 ст.ст.234, 307, 309, 310, 313-316, 318 и 323 УК.

При совершении двух или более однородных посягательств в действиях лица одновременно наличествуют реальная совокупность преступлений, поскольку содеянное подпадает под различные статьи (части, пункты статей) УК, и повторность, так как последующие посягательства образуют квалифицированный состав преступления. Например, если лицо совершило кражу и грабеж, то они образуют реальную совокупность, ибо ответственность за каждое из деяний предусмотрена самостоятельной статьей УК. Но здесь имеет место и повторность, так как предшествующая кража превращает последующий грабеж в квалифицированный. В целом в приведенном примере действия виновного будут квалифицироваться по ч.1 ст. 185 и ч.2 ст. 186 УК. Повторность тождественных преступлений может выражаться в неоднократности, систематичности либо промысле, но во всех случаях содеянное квалифицируется по одной статье (части, пункту статьи) УК.

Неоднократность преступлений имеет место в тех случаях, когда лицо совершает тождественное преступление во второй раз. В свою очередь систематичность как вид повторности предполагает совершение тождественного преступления боле двух раз. Наконец, под промыслом принято понимать такую повторность, при которой совершение тождественных

229

преступлений становится источником существования виновного. Таким образом, понятие промысла обусловливается корыстными мотивами поведения виновного. Этот вид повторности, например, установлен в качестве особо квалифицирующего признака в ч.4 ст.303 УК: "Сутенерство, то есть создание, руководство или участие в организованной группе, обеспечивающей деятельность по предоставлению сексуальных услуг лицами мужского и женского пола с целью получения прибыли".

4. "Совокупностью преступлений признается совершение лицом двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или разными частями одной статьи Особенной части..., ни за одно из которых оно не было осуждено" (ч.1 ст.33 УК).

В соответствии с приведенной формулировкой для совокупности необходимо не только то, чтобы лицо совершило два или более самостоятельных единичных преступления, это очевидно. Для ее наличия требуется также, чтобы, во-первых, совершенные преступления квалифицировались по различным статьям УК либо по различным частям одной статьи, то есть были разнородными или однородными, но не тождественными. Иными словами, каждое из входящих в совокупность преступление должно образовывать состав, отличный от других составов. Например, виновный совершил хулиганство (ч.1 ст.296 УК), а через некоторое время мошенничество (ч.1 ст. 190 УК) — содеянное образует два самостоятельных разнородных преступления, квалифицируемых по различным статьям УК; лицо совершило кражу (ч.2 ст. 185 УК), а затем грабеж (ч.1 ст.186 УК) — содеянное образует два самостоятельных однородных посягательства, квалифицируемых по различным статьями; военнослужащий срочной службы продал выданное ему для личного пользования обмундирование (ч.1 ст.413 УК) и утратил вверенное для служебного пользования оружие (ч.2 ст.413 УК) — два самостоятельных однородных посягательства, квалифицируемых по различным частям одной статьи.

Анализируемый признак совокупности преступлений позволяет отличить этот вид множественности от повторности, где предполагается совершение однородных или тождественных деяний.

230

Во-вторых, для совокупности необходимо, чтобы ни за одно из входящих в нее преступлений лицо ранее не было осуждено. Иными словами, все входящие в совокупность посягательства должны быть совершены до осуждения за любое из них. При этом сам порядок осуждения при совокупности преступлений не имеет значения. Виновному может быть постановлен приговор за все посягательства одновременно (ч.ч.1—3 ст.70 УК). |Но вполне возможна и такая ситуация, при которой после осуждения за одно из входящих в совокупность деяний устанавливается, что виновный ранее совершил другое преступление, за которое определяется наказание новым приговором (ч.4 ст.70 УК).

Этот признак позволяет отличить совокупность от другого вида множественности — рецидива, при котором лицо совершает новое преступление при наличии судимости за предыдущее.

Совокупность преступлений может быть (1) идеальной и (2) реальной.

Идеальная совокупность имеет место тогда, когда лицо одним действием совершает два или более самостоятельных единичных преступления. Наиболее наглядным примером идеальной совокупности, часто используемым в литературе, является умышленное убийство посредством поджога дома, в котором находится не способный самостоятельно передвигаться в связи с малолетством, болезнью или старостью потерпевший. Действие здесь одно — поджог дома. Однако это действие содержит два самостоятельных преступления, ответственность за которые установлена в различных статьях УК: умышленное уничтожение имущества путем поджога (ч.2 ст. 194 УК) и умышленное убийство (ст.115 УК).

Выделение идеальной совокупности в отдельный вид множественности позволяет исключить повторность в тех случаях, когда одним действием совершается два или более однородных преступления. Например, незаконное завладение транспортным средством признается повторным, если ему предшествовала кража имущества (примечание к ст.289 УК). Такие действия подпадают под признаки ч.1 ст. 185 УК и ч.2 ст.289 УК (квалифицированный угон по признаку повторности). Однако если виновный одним действием совершил кражу и незаконное завладение транспортным

231

средством (например, угнал машину, в которой находилось имущество ее собственника), то содеянное повторности не образует, и его действия подпадают под признаки ч.1 ст. 185 ич.1 ст.289 УК.

При идеальной совокупности сроки давности привлечения к уголовной ответственности текут одновременно за все преступления, в то время как при реальной совокупности течение давности за предыдущее преступление прерывается (аннулируется) и начинает исчисляться заново с момента совершения нового посягательства (ст.47 УК)

Особенностью идеальной совокупности является и то, что она не исключает возможности освобождения лица от уголовной ответственности с передачей на поруки, в то время как при реальной совокупности такая возможность исключена (ст.49 УК).

Реальная совокупность имеет место в тех случаях, когда лицо двумя или более различными действиями совершает несколько самостоятельных единичных преступлений. Из данной формулировки следует, что, в отличие от идеальной совокупности, входящие в реальную совокупность преступления совершаются не одновременно, а с определенным разрывом во времени (разновременно). Квалификация действий виновного при реальной совокупности затруднения не вызывает, а правила назначения наказания при совершении нескольких преступлений регламентируются ст.70 УК, о которой речь пойдет в последующих лекциях.

При совокупности преступлений, как и при их повторности "...не учитываются преступления, за которые лицо было освобождено от уголовной ответственности по основаниям, установленным законом" (ч.1 ст.33 УК).

5. "Рецидивом преступлений признается совершение нового умышленного преступления лицом, имеющим судимость за умышленное преступление" (ст.34 УК). Таким образом, особенностью этого вида множественности является то, что преступление совершает лицо, в отношении которого уже был постановлен приговор, он вступил в законную силу и судимость по нему еще не погашена и не снята (ст.88—91 УК).

Рецидив бывает следующих видов: общий, специальный, простой (однократный), сложный (многократный) и пенитенциарный.

232

Под общим рецидивом подразумеваются случаи, когда лицо совершает преступление, разнородное тому, за которое оно было судимо.

Специальный рецидив имеет место тогда, когда лицо совершает преступление, тождественное или однородное тому, за которое оно ранее было судимо.

Простой (однократный) рецидив предполагает осуждение во второй раз.

Сложный (многократный) рецидив предполагает осуждение в третий и более раз.

Пенитенциарный рецидив имеет место в тех случаях, когда лицо совершает преступление в местах лишения свободы, куда оно было направлено для отбывания наказания по предыдущему приговору.

Название этого вида рецидива происходит от латинского слова poenitentiarius (покаянный, исправительный), которым с конца 18 века именовалась особая система тюрем в США и Великобритании. Поэтому вполне допустим перевод пенитенциарного рецидива как рецидива тюремного с тем уточнением, что в нашей стране наказание в виде лишения свободы отбывают не только в тюрьмах, но и в исправительно-трудовых, а также в воспитательно-трудовых колониях.

В литературе высказывается мнение, что пенитенциарный рецидив предполагает случаи, когда лицо, ранее осуждавшееся к лишению свободы, вновь совершает преступление, за которое осуждается к лишению свободы.

В соответствии с данной точкой зрения пенитенциарным будет и такой рецидив, когда лицо совершает преступление вне мест лишения свободы, после отбытия наказания. В связи с этим возникает вопрос: что же в этом рецидиве тюремного, пенитенциарного? Ведь вид рецидива отнюдь не определяется тем наказанием, которое будет назначено. Иначе получается, что при назначении за новое преступление лишения свободы рецидив пенитенциарный, а при назначении иного вида наказания — не пенитенциарный. Это неверно, поскольку вид рецидива определяется на момент совершения преступления. Именно поэтому рецидивом признается совершение посягательства лицом, имеющим судимость за предыдущее деяние, а не осужденным за новое преступление (ст.34 УК).

233

Но это формальная сторона дела. Что касается его существа, то совершение преступления в местах отбывания лишения свободы говорит о чрезвычайной опасности личности виновного, поскольку, будучи поставленным, в такие условия, при которых совершение преступления крайне затруднено, а разоблачение практически неизбежно, виновный все же его совершает. Поэтому такой рецидив требует особого внимания.

6. Значение множественности преступлений в решении задач, стоящих перед уголовным правом, весьма существенно. "Повторность, совокупность и рецидив преступлений учитываются при квалификации преступлений и назначении наказания, при решении вопроса о возможности освобождения от уголовной ответственности и наказания в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом", — говорится в ст.35 УК.

В связи с этим, прежде всего, следует заметить, что сама по себе множественность преступлений повышает общественную опасность содеянного, так как при совершении нескольких преступлений либо причиняется ущерб нескольким объектам, либо хотя и одному объекту, но в большем объеме. Причем степень этого повышения зависит от вида множественности.

При прочих равных условиях наименее опасной является совокупность преступлений, а внутри этого вида множественности — идеальная совокупность. Это объясняется тем, что при идеальной совокупности совершается лишь одно общественно опасное деяние, в то время как при реальной совокупности — несколько. Именно поэтому идеальная совокупность не образует такого отягчающего ответственность обстоятельства, как совершение преступления лицом, ранее совершившим какое-либо преступление (п.1 ч.1 ст. 67 УК), и не исключает возможности освобождения лица от уголовной ответственности в связи с передачей на поруки (ст.47 УК). Данное обстоятельство должно учитываться при решении вопроса об уголовной ответственности виновного и избрании ему вида и размера наказания.

Повторность, по общему правилу, представляет большую опасность, чем совокупность. Данное обстоятельство связано с тем, что при повторности лицо совершает тождественные или однородные преступления, что говорит о выработке им соответствующих профессионально-преступных навыков.

234

Такая профессионализация облегчает виновному совершение общественно опасных деяний, он более тщательно скрывает содеянное, что позволяет заниматься преступной деятельностью продолжительное время. В связи с этим повторность во всех случаях признается отягчающим ответственность обстоятельством (п.1 ч.1 ст.67 УК), а во многих составах выступает в качестве либо их конститутивного признака, либо квалифицирующего обстоятельства, о чем уже говорилось.

Внутри повторности наименьшую опасность представляет такой ее вид, как неоднократность, так как здесь виновный совершает только два преступления. Опаснее неоднократности систематичность, поскольку она предполагает совершение не менее трех посягательств. И, как правило, наиболее опасным является промысел. Такой подход к решению данного вопроса объясняется тем, что с увеличением количества совершаемых виновным тождественных или однородных преступлений возрастает его профессионализм со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями, а также увеличивается размер ущерба, причиняемого общественным отношениям.

Наибольшую опасность по изложенным ранее основаниям предполагает такой вид множественности, как рецидив, степень тяжести которого зависит от его вида.

Наименьшую опасность представляет собой общий рецидив, так как при нем не проявляется единая направленность действий виновного. Хотя совершение нового преступления при наличии судимости за предыдущее и говорит о значительной социальной запущенности личности, но не указывает на его профессионализацию.

Данное обстоятельство особенно заметно, когда общий рецидив связан с рецидивом простым, то есть со вторым случаем осуждения. Однако опасность общего рецидива существенно возрастает, если он выражается в трех и более судимостях, то есть, связан с многократным рецидивом.

По сравнению с общим специальный рецидив представляет повышенную общественную опасность, поскольку, как уже отмечалось, совершение тождественных и однородных преступлений говорит об определенной антисоциальной направленности действий виновного. Естественно, опасность специального рецидива меньше, когда он выражается во второй судимости, то есть, связан с простым рецидивом.

235

И эта опасность возрастает по мере увеличения количества судимостей, то есть в тех случаях, когда специальный рецидив связан с рецидивом сложным.

По основаниям, которые ранее анализировались, пенитенциарный рецидив, при прочих равных условиях, представляет большую общественную опасность, чем рассмотренные виды рецидива.

Рецидив, как и реальная совокупность и повторность, во всех случаях учитывается в качестве отягчающего ответственность обстоятельства при назначении наказания (п.1 ч.1 ст. 67 УК). Кроме того, как отмечалось, рецидив нередко указывается в законе в качестве квалифицирующего признака.

Подводя итог сказанному, можно сделать вывод, что значение множественности преступлений состоит, прежде всего, в том, что она оказывает существенное влияние на опасность содеянного и личность виновного. Это, в свою очередь, дает законодателю основание включать тот или иной вид множественности в конструкцию уголовно-правовой нормы в качестве конститутивного или квалифицирующего признака. Следовательно, множественность играет существенную роль, во-первых, в нормотворчестве и, во-вторых, в применении закона на практике при квалификации преступлений. В-третьих, множественность учитывается при назначении виновному вида и размера наказания. В-четвертых, она учитывается также при решении вопросов об освобождении лица от уголовной ответственности и наказания. В-пятых, некоторые виды множественности влияют на погашение и снятие судимости (ч.5 ст.90 УК). Наконец, в-шестых, при определенных условиях множественность влечет за собой не только уголовно-правовые, но и другие виды правовых последствий.

Литература

Бажанов М.И. Множественность преступлений по уголовному праву Украины. — Харьков: Право, 2000.

Бузынова С. Рецидив преступлений. — М.: ВЮЗИ, 1980.

Дагелъ П.С. Множественность преступлений: лекция. — Владивосток: Издательство ДВГУ, 1961.

Зелинский А.Ф. Рецидив преступлений. — Харьков, 1980.

Кривоченко Л.Н. Борьба с рецидивом по советскому уголовному праву. — Харьков: Юрин, 1973.

Кривошеин П.К. Повторность в уголовном праве. — Киев, 1990.

Малков В.П. Множественность преступлений и ее формы по советскому уголовному праву. — Казань: Издательство Казанского университета, 1982.

Малков В.П. Повторность преступлений. — Казань: Издательство Казанского университета, 1970.

Никифоров А.С. Совокупность преступлений. — М.: Юридическая литература, 1965.

Панъко К.А. Вопросы общей теории рецидива в советском уголовном праве. — Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1988.

Панъко К.А. Рецидив в советском уголовном праве. — Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1983.

Степичев С.С., Яковлев А.М. Вопросы борьбы с рецидивом. — М.:Госюриздат, 1961.

Шутов Ю.И. Рецидивная преступность и меры борьбы с ней по советскому уголовному праву (основные вопросы применения законодательства). — Свердловск: Юрин, 1965.

Яковлев А.М. Борьба с рецидивной преступностью. — М.: Наука, 1964.

Яковлев А.М. Совокупность преступлений по советскому уголовному праву. — М.: Госюриздат, 1960.

237

Тема 14. Обстоятельства, исключающие преступность деяния

План

1. Понятие и виды обстоятельств, исключающих преступность деяния.

2. Необходимая оборона.

3. Задержание лица, совершившего преступление.

4. Крайняя необходимость.

5. Физическое или психическое принуждение.

6. Исполнение приказа или распоряжения.

7. Деяние, связанное с риском.

8. Выполнение специального задания по предупреждению или раскрытию преступной деятельности организованной группы или преступной организации.

1. В лекции о понятии преступления (Тема 4) речь шла одеяниях, формально подпадающих под признаки предусмотренного уголовным законом действия или бездействия, но в силу малозначительности не представляющих той степени общественной опасности, которая присуща преступлениям. За такие деяния уголовная ответственность не наступает (ч.2 ст.11 УК).

Однако в большинстве случаев подобные деяния определенную общественную опасность представляют, в связи, с чем за них возможна иная правовая ответственность. Так, мелкое хулиганство по степени опасности не признается преступлением. Тем не менее, такое хулиганство достигает уровня опасности административного правонарушения, поэтому за него наступает ответственность по ст.51 КоАП.

Таким образом, в ч.2 ст. 11 УК говорится о деяниях, которые в силу их малозначительности в уголовно-правовом значении правонарушениями не признаются, что не исключает их противоправности в качестве административного, дисциплинарного или иного деликта.

Наряду с ними в уголовном законе формулируется группа деяний, которые внешне также подпадают под признаки того или иного преступления, но не являются ни общественно опасными, ни противоправными. Более того, они признаются общественно полезными.

238

Каждое из таких обстоятельств (их перечень дан в плане лекции) наделено признаками, присущими только ему. Вместе с тем, они имеют и ряд общих черт.

Во-первых, каждое из них подпадает под описание того или иного посягательства, предусмотренного уголовным законом. Это означает, что формально здесь наличествует объект, которому причиняется ущерб. Далее, здесь также имеет место деяние, выражающееся в рассматриваемых случаях только в волевом действии. Причем о данных обстоятельствах речь идет лишь тогда, когда наступили последствия материального или личностного характера: без них вопрос о необходимой обороне, задержании преступника, крайней необходимости и т.д. снимается. Поэтому формально такие деяния подпадают под признаки умышленных преступлений против собственности либо личности. Затем, применивший их обладает всеми признаками субъекта преступления. Наконец, в этих случаях лицо желает либо сознательно допускает наступление последствий, то есть в известном смысле действует умышленно. Во-вторых, анализируемые обстоятельства не содержат в себе общественной опасности. Причем, не только той общественной опасности, которая присуща преступлениям, но любой другой, даже самой минимальной ее степени. Этим они отличаются от деяний, о которых речь идет в ч.2 ст. 11 УК. В-третьих, данные обстоятельства не являются противоправными не только в уголовно-правовом значении, но и в других отраслях права ответственность за них не установлена (исключение представляет крайняя необходимость, о чем речь пойдет позже). Боле того, данные обстоятельства признаются общественно полезными, соответствующими моральным принципам общества. В этом также заключается их отличие от деяний, предусмотренных ч.2 ст.11 УК.

В связи с изложенным возникает вопрос: зачем вести речь об отсутствии противоправности необходимой обороны, задержания преступника, крайней необходимости и т.д., если они не содержат в себе общественной опасности? Думается, что определенный смысл здесь есть. Дело в том, что этим проводится окончательное отграничение рассматриваемых обстоятельств от действий и бездействий, описанных в ч.2 ст.11 УК, которые, как отмечалось, не являются общественно опасными в уголовно-правовом значении, но могут быть таковыми в значении иных

239

отраслей права. Однако подчас и в них может отсутствовать общественная опасность вообще. Например, тайное завладение предметом, не представляющим никакой материальной ценности либо представляющим ничтожную ценность, не образует даже административно-правового деликта (кражи имущества). В таких ситуациях по признаку общественной опасности они неотличимы от необходимой обороны, задержания преступника, крайней необходимости и пр. Указание же на отсутствие в последних признака противоправности подчеркивает, что они не подпадают под действие ни уголовного, ни какого-либо иного закона.

В Особенной части УК имеется несколько норм, которые предусматривают обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния, специфические для отдельных составов преступлений. Например, в ч А ст.331 УК — "Незаконное пересечение государственной границы" — говорится, что действие этой статьи не распространяется на случаи прибытия в Украину иностранцев либо лиц без гражданства без соответствующих документов или разрешения для использования права убежища в соответствии с Конституцией Украины, а также с целью приобрести статус беженца, и на случаи прибытия в Украину без установленного документа ее граждан, ставших жертвами преступлений, связанных с торговлей людьми. Эти нормы изучаются в курсе Особенной части уголовного права.

Наконец, ряд обстоятельств, исключающих общественную опасность и противоправность деяния, формулируется в других, не уголовно-правовых, законодательных актах. К таким обстоятельствам относятся исполнение профессиональных обязанностей или служебного долга, применение оружия и другие, которые изучаются в курсе административного и иных отраслей права.

2. Вопросы, связанные с применением необходимой обороны, формулируются в ст.36 УК. В ее первой части говорится: "Необходимой обороной признаются действия, совершенные в целях защиты охраняемых законом прав и интересов личности защищающегося или другого лица, а также общественных интересов и интересов государства от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, необходимого и достаточного в данной обста-

240

новке для незамедлительного предотвращения или пресечения посягательства, если при этом не было допущено превышение пределов необходимой обороны". В данной формулировке определяются основания применения необходимой обороны, а также обстоятельства, характеризующие акт посягательства, от которого возможна необходимая оборона, и характеризующие акт защиты.

Итак, основанием для применения необходимой обороны, как это следует из закона, является общественно опасное посягательство, направленное на интересы или права обороняющегося, другого лица, интересы общества или государства, то есть, направленное на любые правоохраняемые интересы. Однако ими могут быть лишь такие интересы, которые охраняются уголовным законом.

Следует подчеркнуть, что в формулировке ч.1 ст.36 УК говорится об общественно опасном, а не о противоправном или преступном посягательстве. Из этого следует, что от преступных деяний защита, разумеется, допустима, поскольку они всегда являются общественно опасными. Однако защита возможна и от таких деяний, которые преступными не признаются. Например, необходимая оборона допустима от посягательств, совершаемых невменяемыми или лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности. Такие действия ввиду отсутствия обязательных признаков субъекта (вменяемости или возраста), а значит субъекта и состава в целом, преступлениями не признаются. Тем не менее, если совершаемое этими лицами деяние по характеру и степени общественной опасности достигло уровня преступления, то защита от него посредством применения необходимой обороны возможна.

Основанием для применения необходимой обороны является и то, что в соответствии с Конституцией Украины "каждый имеет право защищать свою жизнь и здоровье, жизнь и здоровье других людей от противоправных посягательств" (ч.3 ст.27). Это конституционное положение нашло свое отражение и развитие в рассматриваемых нормах уголовного закона. Так, в ч.2 ст.36 УК говорится: "Каждое лицо имеет право на необходимую оборону независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам либо органам власти". Здесь, наряду с основанием необходимой обороны, определяется также особенность

241

ее применения. В соответствии с этой особенностью лицо вправе использовать необходимую оборону и в тех случаях, когда оно могло избежать посягательства иным способом, без причинения вреда посягающему, например, прибегнуть к помощи других граждан или работников правоохранительных органов, убежать и т. п.

Установление такого правила имеет большое профилактическое значение, поскольку оно направлено на борьбу с преступностью: многие общественно опасные деяния не были бы совершены, если бы склонные к этому лица знали, что они получат должный отпор. В то же время необходимая оборона не является правовой обязанностью гражданина — он вправе ее применить, но может и отказаться от этого. В последнем случае ему может быть сделан упрек в трусости, безразличии к интересам других лиц, общества или государства, но правовая ответственность здесь всегда исключается.

Указанное правило не касается тех лиц, на которых возложена юридическая обязанность охранять соответствующие интересы. Так, на военнослужащих возлагается обязанность охранять Родину, на работников милиции — правопорядок, на сторожа — склад и т. п. Уклонение таких лиц от обороны соответствующих объектов может повлечь за собой уголовную ответственность как за должностное или другое преступление либо административную, дисциплинарную или иную правовую ответственность.

Наконец, основанием для применения необходимой обороны является и то, что она обусловливается необходимостью незамедлительного предотвращения или пресечения посягательства

Защита от общественно опасного посягательства признается необходимой обороной при наличии определенных условий.

К первой группе относятся условия, характеризующие посягательство. Ими являются: общественная опасность деяния, от которого производится защита, его реальность и наличность.

Ранее отмечалось, что необходимая оборона возможна лишь от таких посягательств, которые по характеру и степени общественной опасности соответствуют преступлению. Однако здесь надлежит сделать ряд уточнений.

Во-первых, защита возможна не от любого подобного посягательства, а лишь от такого, которое требует

242

незамедлительного предотвращения либо пресечения. К таким посягательствам, прежде всего, относятся различного рода нападения: бандитизм, разбои, грабежи, убийства, изнасилования и т. п., — которые невозможно предотвратить либо пресечь без причинения вреда нападающему. К ним также относятся деяния, не выраженные в нападении, но предотвратить которые или пресечь при данных конкретных обстоятельствах без применения необходимой обороны невозможно. Например, сторож, обнаружив на охраняемом объекте группу лиц, совершающих кражу имущества, вправе применить против них огнестрельное оружие и причинить посягающим телесные повреждения, если иным способом в данном случае пресечь кражу было невозможно.

В свою очередь, оборона недопустима в отношении таких посягательств, как должностной подлог (ст.366 УК), уклонение от уплаты налогов (ст.212 УК), обман покупателей или заказчиков (ст.225 УК), вымогательство взятки (ст.368 УК) и других, предотвращение или пресечение которых не требует незамедлительного причинения ущерба жизни или здоровью лица, их совершающего. По понятным основаниям недопустима оборона и в отношении посягательств, совершаемых путем бездействия.

Во-вторых, при обороне от общественно опасных действий невменяемых или лиц, не достигших возраста уголовной ответственности (при условии, что обороняющийся об этом был осведомлен), посягающему должен быть причинен минимальный из возможных в данной ситуации ущерб. Более того, если лицо могло уклониться от посягательства невменяемого либо малолетнего, не причиняя ущерба их жизни или здоровью, то оно обязано это сделать. В противном случае его ответственность наступает на общих основаниях. Например, лишение жизни эпилептика, совершившего общественно опасные действия во время припадка, при очевидной возможности убежать от него, образует состав умышленного убийства (ст.115 УК).

Реальность или действительность посягательства означает, что оно существует объективно, а не в воображении обороняющегося. Защита от несуществующего посягательства образует так называемую мнимую оборону, подробнее о которой речь пойдет позже.

243

В отличие от реальности посягательства, которое определяет существование последнего в пространстве, его наличность очерчивает временные рамки посягательства, в течение которых защита от него допустима.

Общепринятым является мнение, что защита допускается от посягательства, которое еще не началось, но по обстоятельствам дела начало его реального осуществления в данный момент очевидно и неминуемо. В этих случаях упреждение посягательства ликвидирует непосредственную и неотвратимую опасность. Эта мысль была сформулирована еще в "Уставе воинском" Петра 1: "...не должен есть от соперника себе первого удара ожидать, ибо чрез такой первый удар может тако учиниться, что и противиться весьма забудет" (1716г., Март 30. Устав воинский. Артикул воинский. С кратким толкованием // Памятники русского права. — Выпуск восьмой. — М: Госюриздат, 1962. - С. 357).

Аналогичной позиции придерживается и Пленум Верховного Суда Украины, который в постановлении № 4 от 28 июня 1991 г. "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" в абз 3 п.3 отметил, что "состояние необходимой обороны возникает не только в момент общественно опасного посягательства, но и при наличии реальной угрозы причинения вреда тому, кто защищается".

Конечным моментом наличности посягательства является его фактическое прекращение. Причем причины прекращения посягающим общественно опасных действий значения не имеют.

В литературе, однако, высказывается мнение, что посягательство следует признавать наличным и после его прекращения, если обороняющийся не предвидел этого. Такое же мнение высказано Пленумом Верховного Суда Украины в п.З упоминавшегося постановления, где говорится, что при добросовестном заблуждении обороняющегося относительно конечного момента посягательства, причинение вреда посягающему должно признаваться своевременным, то есть, совершенным в состоянии необходимой обороны.

Такое утверждение весьма спорно уже потому, что оборона от оконченного посягательства не может быть необходимой, —

244

если нет посягательства (оно закончено), то и не от чего защищаться. Здесь можно вести речь только о мнимой обороне.

Именно так подходит к решению этого вопроса закон. В ч.4 ст.36 УК говорится: "Лицо не подлежит уголовной ответственности, если вследствие сильного душевного волнения, вызванного общественной опасным посягательством, оно не могло оценить соответствия причиненного им вреда опасности посягательства или обстановке защиты". Применительно к рассматриваемому вопросу это означает, что обороняющийся не мог правильно оценить момент окончания посягательства, в связи, с чем его действия не признаются необходимой обороной, а приравниваются к ней.

В свою очередь не признается необходимой обороной установление различных охранных устройств, срабатывание которых может привести к причинению ущерба человеку. Например, установление взрывного устройства на даче от воров, которые, возможно, попытаются в нее проникнуть, нельзя рассматривать в качестве необходимой обороны. Ее отсутствие объясняется тем, что здесь предпринимается попытка защиты от несуществующего, то есть нереального и неналичного деяния: отсутствуют условия правомерности, относящиеся к посягательству. Поэтому причинение такими устройствами ущерба человеку, даже если он пытался проникнуть на дачу с целью кражи, должно квалифицироваться на общих основаниях, то есть как соответствующее умышленное преступление против жизни и здоровья.

"Мнимой обороной признаются действия, связанные с причинением вреда при таких обстоятельствах, когда [реальное общественно опасное посягательство отсутствовало и лицо, неправильно оценивая действия потерпевшего, лишь ошибочно предполагало наличие такого посягательства" (ч.1 ст.37 УК). Иными словами, такие ситуации имеют место тогда, когда защита производится от нереального или неналичного посягательства.

Если защита осуществляется от посягательства, которое существует не объективно, а лишь в воображении обороняющегося, то такие действия по правовому значению могут приравниваться к необходимой обороне либо квалифицироваться как преступление, совершенное по неосторожности, либо как умышленное преступление.

245

Мнимая оборона приравнивается к необходимой обороне и "... исключает уголовную ответственность за причиненный вред лишь в случаях, когда сложившаяся обстановка давала лицу достаточные основания считать, что имело место реальное посягательство, и оно не сознавало и не могло сознавать ошибочности своего предположения" (ч.2 ст.37). Иначе говоря, здесь имеет место казус — невиновное причинение общественно опасного результата. Такие случаи в судебной практике нередки. Так, двое молодых людей, желая подшутить над своим приятелем, загримировались, взяли похожие на настоящие макеты пистолетов и ночью инсценировали на него разбойное нападение. Эта инсценировка им настолько удалась, что приятель принял' происходящее за реальный разбой и, обороняясь, причинил каждому из них тяжкое телесное повреждение. Его действия были приравнены к необходимой обороне, поскольку в этой ситуации он не предвидел, что на него совершается мнимое нападение, и не мог этого предвидеть. От уголовной ответственности за причинение тяжких телесных повреждений он был освобожден.

Оборона от нереального посягательства признается преступлением, совершенным по неосторожности, когда лицо не предвидело, что применяет оборону от объективно не существующего посягательства, но при надлежащей внимательности и осмотрительности могло это предвидеть. Здесь имеет место неосторожная вина в виде преступной небрежности (ч.4 ст.37 УК).

Наконец, оборона от нереального посягательства признается умышленным преступлением, когда обстоятельства дела не давали лицу основания полагать, что общественно опасное деяние осуществляется объективно. Так, увидев приближающихся к отаре овец двух мужчин, пастух выстрелил в них из ружья картечью, убив одного и причинив тяжкие телесные повреждения другому. Свои действия пастух мотивировал тем, что он заподозрил в них преступников, намеревающихся похитить овцу (фактически потерпевшие шли в соседнее село к родственникам). Как было установлено, у пастуха не было оснований считать, что возникла реальная опасность похищения охраняемых им овец, а выстрелил он на всякий случай, чтобы избежать возможности такой попытки. Его действия были квалифицированы как умышленное

246

убийство (ч.1 ст. 115 УК) и умышленное тяжкое телесное повреждение (ч.1 ст.121 УК).

Защита от неналичного (уже завершенного) посягательства также может по правовому значению приравниваться к необходимой обороне, признаваться преступлением, совершенным по неосторожности, либо умышленным преступлением.

Такая мнимая оборона приравнивается к необходимой, если лицо, с учетом конкретных обстоятельств, не предвидело, что посягательство окончено, и не могло этого предвидеть. Здесь имеет место казус. В абз.4 п.3 цитированного постановления Пленума Верховного Суда Украины говорится: "При решении вопроса, не с опозданием ли применена оборона, следует исходить из того, что для обороняющегося лица должно быть очевидным, что в применении средств защиты отпала необходимость".

Оборона от неналичного посягательства квалифицируется как преступление, совершенное по неосторожности, если лицо не предвидело, что посягательство завершено, но по обстоятельствам дела при надлежащей внимательности и осмотрительности могло это предвидеть, то есть, действовало с преступной небрежностью.

Наконец, если лицо сознавало, что деяние завершено, но из мести или по иным мотивам причинило вред посягавшему, то здесь имеет место так называемый акт самочинной расправы, который квалифицируется как умышленное преступление.

Следует заметить, что при наличии определенных обстоятельств мнимая оборона может быть приравнена к превышению пределов необходимой обороны, о чем подробнее (речь пойдет в той части лекции, которая будет посвящена этому вопросу.

Вторая группа условий, характеризующих правомерность необходимой обороны, относится к акту защиты. Они заключаются в том, что защита должна быть направлена на причинение вреда посягающему, что она допустима лишь при отражении общественно опасного действия против тех или иных правоохраняемых интересов и что защита не должна превышать пределов необходимой обороны. Само понятие "необходимая оборона" говорит о том, что причинение вреда посягающему должно быть в пределах необходимости.

247

Направленность защиты на причинение вреда посягающему означает, во-первых, что она должна носить активный характер, ее целью должно быть предотвращение причинения ущерба определенным правоохраняемым интересам посредством нанесения вреда нападающему. При отсутствии такого вреда об обороне речи не идет.

Во-вторых, ущерб, причиненный посягающему при необходимой обороне, должен носить личностный или имущественный характер: посягающий лишен жизни, ему причинены телесные повреждения, нанесены побои, он связан, на нем порвана одежда, разбиты часы и т. п.

В-третьих, действия обороняющегося формально должны подпадать под признаки того или иного преступления: умышленного убийства (ст. 115 УК), умышленного телесного повреждения (ст.ст.121, 122, 125 УК), побоев (ст. 126 УК), незаконного лишения свободы (ст. 146 УК), умышленного уничтожения или повреждения имущества (ст. 194 УК) и пр.

Далее, для признания обороны правомерной необходимо, чтобы она была направлена на отражение общественно опасного реального и наличного посягательства, содержание которых ранее освещено. Здесь следует лишь подчеркнуть, что оборона считается необходимой как при защите обороняющимся личных интересов, так и интересов любых других лиц, в том числе и незнакомых ему, а также общественных интересов (например, коллективной собственности) или интересов государства.

Наконец, защита должна осуществляться в пределах необходимости. В этой связи надлежит уяснить содержание понятия превышение пределов необходимой обороны, которое в законе формулируется как "...умышленное причинение посягающему тяжкого вреда, явно не соответствующего опасности посягательства или обстановке защиты" (ч.3 ст.36 УК).

В данной формулировке ключевым является слово "явно", то есть, совершенно очевидно. Из этого следует, что при необходимой обороне допускается несоответствие защиты опасности посягательства либо обстановке задержания, но такое несоответствие должно быть не явным, не очевидным.

Определяется указанное несоответствие (или соответствие) посредством сопоставления признаков, характеризующих посягательство, с признаками, характеризующими защиту.

248

В этой связи, прежде всего, дается оценка важности объекта, на причинение вреда которому направлял свои действия посягающий, и того ущерба, который ему был причинен при предотвращении или пресечении посягательства. Очевидно, что чем важнее объект преступления, тем более тяжкий ущерб может быть причинен посягающему. Так, при отражении посягательства на жизнь посягающему может быть причинена смерть. Однако правомерным будет лишение жизни лица, посягающего на половую неприкосновенность женщины (покушающегося на изнасилование) или пытающегося причинить потерпевшему тяжкое телесное повреждение. В этих случаях несоответствие между защищаемым объектом (половой неприкосновенностью, здоровьем) и ущербом, причиненным посягающему (жизни), имеется. Между тем это несоответствие не явное, не очевидное, в иерархии ценностей они близки друг другу, стоят на соседних ступенях. Другое дело, когда лишают жизни человека, пытающегося нанести пощечину, оскорбление и т. п. Здесь защищаемый объект явно не соответствует тому вреду, который причинен посягавшему. Поэтому такие действия необходимой обороной признать нельзя.

Соответствие (несоответствие) причиненного посягающему вреда опасности посягательства и обстановке защиты определяется также интенсивностью того и другого. В этом плане, прежде всего, учитываются средства посягательства и средства защиты. Так, защита от посягательства с холодным оружием посредством использования оружия огнестрельного будет правомерной, поскольку здесь нет явного несоответствия между средствами защиты и нападения.

Сказанное, однако, не означает, что при защите не может быть, применено оружие против невооруженного посягательства. Вполне правомерным будет применение оружия женщиной, которую пытается изнасиловать значительно превосходящий ее по силе мужчина, поскольку ее действия были обусловлены необходимостью немедленного пресечения преступления.

При решении вопроса о превышении пределов необходимой обороны учитываются все обстоятельства, характеризующие опасность посягательства и обстановку защиты, - в их совокупности — сила посягающего и обороняющегося, количество посягающих и т. п.

249

"Превышение пределов необходимой обороны влечет уголовную ответственность лишь в случаях, специально предусмотренных в статьях 118 и 124..." Кодекса (ч.3 ст.36 УК). Причем эти составы являются привилегированными. Кроме того, в соответствии со ст.444 ГК виновный в превышении пределов необходимой обороны должен возместить причиненный потерпевшему вред, в то время как необходимая оборона такое возмещение исключает.

Из сказанного следует, что причинение посягающему менее тяжкого ущерба личностного характера, а также причинение ему материального ущерба, если это было обусловлено необходимостью незамедлительного предотвращения или пресечения посягательства, во всех случаях рассматривается как деяние правомерное, совершенное в состоянии необходимой обороны.

В практике нередки случаи, когда обороняющийся превышает пределы необходимой обороны по неосторожности, то есть, не предвидя, что он причиняет посягающему вред, явно несоответствующий опасности посягательства и обстановке защиты, хотя при должной внимательности и осмотрительности мог это предвидеть. Здесь возникает конкуренция норм, предусматривающих ответственность за превышение пределов необходимой обороны (ст.ст.118 и 124 УК) и убийства по неосторожности (ст. 119 УК) или неосторожного тяжкого телесного повреждения (ст. 128 УК). Санкция ст. 118 УК — "Умышленное убийство при превышении пределов необходимой обороны..." — в качестве максимального предусматривает наказание в виде двух лет лишения свободы, в то время как санкция ч.1 ст. 119 УК — "Убийство по неосторожности" — пять лет. Здесь применяется правило, в соответствии с которым в случаях, когда совершенное виновным деяние подпадает под признаки двух статей Кодекса, содеянное квалифицируется по той норме, которая предусматривает более мягкое наказание — в нашем примере пост.118 УК. Далее, санкции ст.124 УК — "Умышленное причинение тяжких телесных повреждений при превышения пределов необходимой обороны..." — и ст. 128 УК — "Неосторожное тяжкое...телесное повреждение" — одинаковы и в качестве максимального предусматривают наказание до двух лет ограничения свободы. В этой ситуации действует правило,

250

по которому в случаях, когда совершенное виновным деяние подпадает под признаки двух статей Кодекса с одинаковыми санкциями, но предусматривающими различные формы вины, содеянное квалифицируется по той норме, которая предполагает ответственность за преступление, совершенное по неосторожности. Это связано с тем, что при прочих равных условиях неосторожные преступления являются менее тяжкими, чем умышленные. Поэтому в нашем примере деяние подлежит квалификации по ст. 128 УК.

При определенных условиях как за превышение пределов необходимой обороны несут ответственность лица, действовавшие в состоянии мнимой обороны. В ч.3 ст.37 УК сказано: "Если лицо не сознавало и не могло сознавать ошибочность своего предположения, но при этом превысило пределы зашиты, допустимые в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит уголовной ответственности как за превышение пределов необходимой обороны". Об этом же речь идет в абз.4 п.9 цитированного ранее постановления Пленума Верховного Суда Украины: "В случае, когда лицо, находясь в состоянии мнимой обороны, причинило ущерб, который явно не соответствует тому, который был бы допустимым в условиях реального посягательства, его действия должны рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны".

В ч.5 ст.36 УК говорится: "Не является превышением пределов необходимой обороны и не влечет уголовной ответственности применение оружия или каких-либо иных средств либо предметов для защиты от нападения вооруженного лица либо нападения группы лиц, а также предотвращения противоправного насильственного вторжения в жилище либо иное помещение, независимо от тяжести вреда, причиненного посягающему".

Описанные в этой норме действия принято называть специальными видами необходимой обороны. Думается, однако, что здесь речь идет о тех ситуациях, при которых превышение пределов необходимой обороны невозможно.

Во-первых, защита от нападения вооруженного лица, конечно же, оставляет обороняющемуся право применения оружия, поскольку в этом случае отсутствует несоответствие защиты опасности посягательства: оружие является средством для

251

поражения живой цели, то есть как вооруженный посягающий ставил в опасность жизнь и здоровье человека, так и обороняющийся вправе причинить ущерб его жизни или здоровью.

Во-вторых, высокую степень опасности для жизни и здоровья лица создает нападение группы лиц или насильственное проникновение в жилище либо другое помещение.

Здесь следует специально подчеркнуть, что если в ч.ч.1— 4 ст.36 УК законодатель употребляет термин "посягательство", то в части пятой этой статьи он говорит о "нападении" и "противоправном насильственном вторжении", то есть о наиболее интенсивных и, следовательно, самых опасных формах посягательств, которые требуют столь же интенсивных мер защиты.

В заключение несколько слов о так называемой провокации обороны, когда "обороняющийся" сознательно провоцирует лицо совершить посягательство с целью причинить ему ущерб якобы в состоянии необходимой обороны. Такие действия, разумеется, никакого отношения к обороне не имеют и квалифицируются как умышленное преступление против личности или собственности (в зависимости от последствий).

3. В ч.1 ст.38 УК формулируется второе обстоятельство, исключающее преступность деяния: "Не признаются преступными действия потерпевшего и других лиц непосредственно после совершения посягательства, направленные на задержание лица, совершившего преступление, и доставление его соответствующим органам власти, если при этом не было допущено превышение мер, необходимых для задержания такого лица".

По смыслу закона о задержании преступника речь идет лишь в тех случаях, когда ему при этом причинен ущерб. Если же он задержан без причинения ущерба, то правила ст.38 УК не применяются — такие действия всегда правомерны.

Причинение преступнику ущерба при его задержании является правомерным при наличии определенных условий. Эти условия относятся как к преступлению, им совершенному, так и к самому акту причинения ему ущерба при задержании.

При этом сразу же следует оговориться, что условия правомерности причинения ущерба преступнику при его задержании более строгие, чем при необходимой обороне. И это

252

понятно, поскольку необходимая оборона направлена на предотвращение или пресечение посягательства, то есть она осуществляется до его окончания, до причинения вреда правоохраняемым интересам, в то время как задержание преступника происходит после завершения общественно опасного деяния. Иными словами, если посредством первой охраняются общественные отношения, то посредством второго обеспечиваются интересы правосудия.

Условия правомерности, относящиеся к посягательству, определяют круг лиц, к которым может быть применено задержание (отвечают на вопрос: кто может быть задержан?), а также те деяния, за совершение которых к виновному может быть применено задержание с причинением ему ущерба (отвечают на вопрос: за что может быть задержан?).

В соответствии с законом личностью задерживаемого может быть лишь преступник. Причинение ущерба при задержании лицу, не достигшему возраста уголовной ответственности или невменяемому (при осознанности задерживающим данных обстоятельств), правомерным, в отличие от необходимой обороны, не признается — такие действия влекут ответственность на общих основаниях. Само же посягательство, совершенное задерживаемым, должно выразиться в преступлении, то есть деянии, предусмотренном уголовным законом.

Условия правомерности, относящиеся к акту причинения ущерба преступнику при его задержании, определяют основание и время задержания, необходимость причинения ущерба преступнику при задержании и его соразмерность, а также цель задержания и круг лиц, которые могут его провести.

Основанием причинения ущерба преступнику при его задержании является, с одной стороны, преступление, а с другой, — предписание закона, предоставляющее человеку право выполнить свой гражданский долг в деле обеспечения правосудия, которому уклонение преступника от задержания причиняет ущерб.

В соответствии с ч.1 ст.38 УК время задержания преступника ограничивается словами "непосредственно после совершения посягательства". Здесь имеются в виду как случаи, когда преступление к моменту задержания было уже окончено, так и случаи, когда оно было к этому моменту пресечено на стадии покушения, то есть, когда деяние уже осуществлялось. Если же

253

посягательства еще не было, например, лицо лишь готовилось к совершению преступления, то причинение ему ущерба при задержании недопустимо. Недопустимо это также по истечении времени после посягательства — на следующий день, через неделю и т. п. Думается, что слова закона "непосредственно после совершения посягательства" означают, что преступник после окончания посягательства остается в поле зрения лиц, пытающихся его задержать, они знают, где он спрятался, куда побежал и т. п., то есть, по терминологии криминалистики, задержание проводится по "горячим следам".

Необходимость причинения ущерба преступнику при задержании обусловливается опасностью совершенного им посягательства и обстановкой задержания. Опасность совершенного деяния определяется его тяжестью — при совершении особо тяжкого преступления нападающему при задержании может быть причинен максимальный ущерб и т. п. Обстановка задержания определяется обстоятельствами конкретного случая. Здесь учитываются количество и силы посягавших и задерживающих, их вооруженность и пр. Например, если задерживающий по возрасту, состоянию здоровья или другим причинам, с очевидностью не имея возможности догнать убегающего от него преступника, ранит последнего в ногу, чем обеспечивает успех задержания, то такие действия будут соответствовать данной обстановке. Иными словами, обстановка должна быть такой, при которой задержание преступника без причинения ему ущерба было невозможным, — такие последствия в этом случае являлись необходимыми.

Однако ущерб, причиненный преступнику, должен быть соразмерен обстоятельствам конкретного задержания. В этой связи, во-первых, следует заметить, что по закону причинение посягавшему материального ущерба, нанесение ударов, легких и средней тяжести телесных повреждений всегда признается правомерным при наличии, разумеется, всех других условий — такие последствия при задержании никогда не образуют превышения его пределов. Это вытекает из ч.2 ст.38 УК, где говорится: "Превышение мер, необходимых для задержания преступника, влечет ответственность лишь в случаях, специально предусмотренных в статьях 118 и 124 настоящего Кодекса". Тем более здесь не может идти речи об

254

ущербе, причиненном личной свободе преступника (ст. 146 УК), поскольку сама идея правомерного задержания посягавшего имманентно связана с ограничением его свободы.

Таким образом, те последствия, которые могут вызвать сомнения в соразмерности их причинения преступнику, объективно выражаются либо в лишении его жизни (ст. 118 УК), либо в причинении ему тяжкого телесного повреждения (ст. 124 УК). Возможность причинения задерживаемому тяжких телесных повреждений возражений не вызывает. Однако нельзя обойти молчанием предоставленную законом возможность лишить преступника при задержании жизни. Такая позиция вызывает следующие сомнения:

А. Задержание преступника, как отмечалось, не связано, в отличие от необходимой обороны, с предотвращением причинения ущерба интересам либо правам задерживающего или другого лица, интересам общества или государства. Уклонение преступника от задержания причиняет вред правосудию, именно оно и только оно терпит ущерб. Причем, наиболее опасная форма такого уклонения, выразившаяся в побеге из мест лишения свободы или из-под стражи, совершенном лицом, отбывающим наказание или находящимся в предварительном заключении, наказывается всего лишь лишением свободы на срок от трех до пяти лет (ч.1 ст.393 УК). На основе этого можно ли найти аргументы в пользу соразмерности лишения жизни виновного, который стремился скрыться с места преступления? Думается, что таких аргументов нет.

Б. Очевидно, что задержание преступника производится для того, чтобы, в конечном счете, свершилось правосудие. Этот результат достижим при причинении преступнику при задержании любого ущерба, кроме смерти. Причинение ему смерти, с одной стороны, вообще исключает возможность свершения правосудия, а с другой, — причинивший посягавшему смерть как бы берет на себя функции и судьи, и палача, что противоречит и действующему закону, и правосознанию общества.

В. В законе говорится о задержании преступника. Можно ли в этой связи с лингвистической, логической и любых других позиций утверждать, что лишение его жизни есть не что иное, как задержание?

255

Г. Лишение жизни задерживаемого делает недостижимой ту цель, которая называется в ч.1 ст.38 УК в качестве обязательной. Целью задержания преступника является доставление его соответствующим органам власти (правоохранительным органам, советам и пр.) с последующим привлечением к уголовной ответственности. Лишение жизни преступника с целью доставить его труп органам власти представляется бессмысленным, а вопрос о какой-либо ответственности здесь полностью снимается.

Изложенное позволяет сделать вывод, что предоставление права лишить задерживаемого жизни едва ли обосновано.

Иначе должен решаться вопрос в двух случаях. Первый представляет собой ситуации, когда преступник, стремясь избежать задержания, совершает нападение на задерживающего, ставя в опасность его жизнь и здоровье. Здесь посягающий будет лишен жизни не как задерживаемый, а как совершающий преступление против личности, то есть действия человека, лишившего его жизни, будут рассматриваться по правилам о необходимой обороне.

Во втором случае задержание преступника производят представители специальных органов (МВД, СБУ и др.). Их действия при этом регламентируются не правилами ст.38 УК, а специальными нормативными актами, которые позволяют применять оружие и тогда, когда с момента совершения преступления прошло много времени и пр.

Круг лиц, которые вправе причинить преступнику ущерб при его задержании, в законе описывается максимально широко — "потерпевший и другие лица". Таким правом человек может воспользоваться, а может и уклониться от этого, поскольку обязанность задерживать преступников на всех членов общества не возлагается. Если же эту обязанность не выполняют лица, на которых она возложена соответствующим правовым актом, то уклонение от ее исполнения может повлечь ответственность как за должностное или иное преступление либо административную, дисциплинарную или другую ответственность.

В п.7 постановления Пленума Верховного Суда Украины от 28 июня 1991 г. №4 "О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств" говорится: "...следует иметь в виду, что не являются преступлением

256

действия, которые хотя и подпадают под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом, однако направлены на задержание лица в момент или непосредственно после совершения им преступления с целью передачи органам власти, если при этом не было допущено явного несоответствия средств задержания характеру и степени общественной опасности содеянного и обстоятельствам задержания".

Очевидно, что по внешним признакам задержание преступника соответствует тому или иному преступлению против собственности или личности. Очевидно и то, что задержание преступника является общественно полезным деянием. Однако оно будет таковым лишь тогда, когда причиненный преступнику вред соответствовал опасности совершенного им нападения и обстановке задержания. В законе установлено: "Превышением мер, необходимых для задержания преступника, признается умышленное причинение лицу, совершившему преступление, тяжкого вреда, явно несоответствующего опасности посягательства и обстановке задержания преступника" (ч.2 ст.38 УК). При их явном несоответствии содеянное задерживающим лицом должно рассматриваться как самостоятельное преступление и квалифицироваться по ст.ст.118 или 124 УК. При этом превысивший пределы задержания должен возместить ущерб, причиненный потерпевшему (ст.444 ГК).

Сами же понятия "явное несоответствие" и другие рассматривались при анализе превышения пределов необходимой обороны, они существенной спецификой при задержании преступника не обладают, поэтому отдельный их анализ представляется нецелесообразным.

Закон не определяет своего отношения к случаям задержания мнимого преступника (лица, ошибочно принятого за преступника) с причинением ему ущерба. Тем не менее, такие ситуации вполне возможны. Так, задерживающий мог ошибочно принять постороннего человека за посягающего и применить к нему задержание. При этом, исходя из сложившейся обстановки, задерживающий имел достаточные основания считать, что он задерживает преступника, не сознавая и не имея возможности сознавать, что это посторонний человек, либо не сознавал данного обстоятельства, но мог сознавать, либо не сознавал и не мог сознавать, но превысил меры, необходимые для задержания

257

преступника. Надо полагать, что подобные ситуации в уголовном праве должны решаться так же, как и при мнимой обороне, о чем подробно речь шла ранее.

4. Понятие крайней необходимости формулируется в ст.39 УК: "Не является преступлением причинение вреда правоохраняемым интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности или охраняемым законом правам этого человека или других лиц, а также общественным интересам либо интересам государства, если эту опасность в данной обстановке было невозможно устранить другими средствами и если при этом не было допущено превышение пределов крайней необходимости".

Из этой формулировки следует, что основанием для применения крайней необходимости является опасность, угрожающая провоохраняемым интересам, которая в конкретной обстановке не могла быть устранена без причинения ущерба интересам третьих лиц.

Условия правомерности крайней необходимости делятся на те, которые характеризуют саму опасность, и те, которые относятся к устранению этой опасности.

Опасность, как сказано в законе, должна угрожать интересам личности или правам лица, применяющего крайнюю необходимость, или других граждан, общественным интересам либо интересам государства. Из этого обычно делается вывод, что здесь имеются в виду любые правоохраняемые интересы.

Вместе с тем это не совсем так. Дело в том, что в состоянии крайней необходимости лицо совершает деяние, формально подпадающее под признаки преступления. Иными словами, его действие причиняет ущерб объектам, взятым под охрану уголовным законом, и размер этого ущерба соответствует последствиям, характерным для преступления. Если же учесть и то обстоятельство, что ущерб, причиняемый при крайней необходимости объектам уголовно-правовой охраны, должен быть меньшим, чем предотвращенный вред, то становится очевидным, что здесь опасность должна угрожать наиболее значимым, наиболее важным общественным отношениям.

Крайняя необходимость может быть вызвана любой опасностью, независимо от ее источника. Это могут быть общественно опасные действия человека, сил природы,

258

животных, физических, химических и прочих процессов, механизмов и т. д.

Опасность должна быть реальной, то есть существовать объективно, а не в воображении лица, применяющего крайнюю необходимость. Кроме того, опасность должна быть наличной — уже возникшей и еще не оконченной. Окончание опасности устанавливается моментом прекращения угрожающего состояния.

Помимо сказанного, опасность при крайней необходимости должна быть такой, которая не устранима без причинения ущерба интересам третьих лиц. Это определяется конкретными обстоятельствами, совокупность которых говорит о невозможности иного решения данного вопроса. Например, водитель автомобиля сгружает на обочине дороги, перевозимые им товары магазина и оставляет их без присмотра (они были расхищены) в связи с необходимостью срочной перевозки в больницу людей, пострадавших в ДТП.

Условиями правомерности крайней необходимости, относящимися к устранению опасности, определяют обстоятельства, характеризующие действие и его последствие.

Действие при крайней необходимости всегда представляет собой активное поведение человека, бездействие в этом случае исключается.

Далее, действие должно формально подпадать под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом. Например, использование без согласия собственника его автомобиля для. перевозки тяжело травмированного человека в больницу подпадает под признаки незаконного завладения транспортным средством (ст.289 УК), передача грабителю кассиром под угрозой денег, принадлежащих государственной организации, соответствует растрате имущества (ст. 191 УК), разрушение здания грузовым автомобилем вследствие того, что водитель резко свернул с дороги, избегая наезда на пешехода, формально образует умышленное уничтожение имущества (ст. 194 УК) и т.д. Однако при крайней необходимости действие не только не общественно опасно, но и общественно полезно. Поэтому здесь оно преступления не образует.

Действие признается совершенным при крайней необходимости только в том случае, когда оно было направлено на устранение реальной (а не воображаемой) опасности и

259

совершалось своевременно, то есть в пределах ее наличности. В противном случае речь может идти о мнимой крайней необходимости.

Наконец, действие только в тех случаях признается правомерным, когда опасность не была спровоцирована лицом, впоследствии ее устраняющим (провокация крайней необходимости).

Последствие при крайней необходимости всегда связано с причинением реального вреда интересам отдельных людей, общественным или государственным интересам, которых в совокупности принято называть "третьими лицами". Так они именуются потому, что первое "лицо" здесь — источник опасности, второе — устраняющее опасность, а третье — тот, кому причиняется реальный ущерб.

В литературе высказано мнение, что в некоторых случаях ущерб может причиняться не третьим лицам, а непосредственно источнику опасности — автолюбителю, животному и т.п. Такое мнение представляется недостаточно аргументированным. Если водитель направляет в кювет грузовик, принадлежащий организации, предупреждая тем самым наезд на людей, то ущерб здесь причиняется не автомобилю, а его собственнику, то есть третьему лицу; если сорвавшаяся с цепи собака напала на прохожего, который, защищаясь, убивает ее, то он действует в состоянии крайней необходимости, причиняя при этом ущерб интересам третьего лица — собственника собаки.

Последствия, причиненные третьим лицам при крайней необходимости, должны быть не большими, чем предотвращенные. Таково требование закона: "Превышением пределов крайней необходимости признается умышленное причинение вреда правоохраняемым интересам, если такой вред является более значительным, чем предотвращенный вред" (ч.2 ст.39 УК). Из этого следует, что причинение вреда, равного предотвращенному, не является превышением пределов крайней необходимости.

Вопрос о признании ущерба меньшим, равным или большим решается посредством сопоставления вреда предотвращенного с причиненным. Здесь, прежде всего, сравнивается социальная ценность интересов, причинение ущерба которым было предотвращено, с интересами, которым вред причинен. Хотя официально такая иерархия интересов не установлена,

260

в сознании общества, определяемом его ценностными ориентирами, менталитетом и прочим, она существует. Например, общепризнанно, что жизнь или здоровье дороже материальных благ. Поэтому причинение ущерба собственности при устранении опасности для жизни или здоровья будет в рамках крайней необходимости. Здесь как бы производится качественное сравнение тех и других интересов.

Если же интересы защищенные по качеству равноценны тем, которым причинен вред, то производится их количественное сопоставление. Например, крайней необходимостью следует считать случаи, когда при пожаре в квартире на третьем этаже многоквартирного дома, пожарные заливают пламя водой, которая, проникая в квартиры второго и первого этажей, портит находящееся в них имущество. Здесь, стремясь предотвратить больший материальный ущерб (уничтожение всего дома), пожарные причиняют значительно меньший ущерб. При этом "лицо не подлежит уголовной ответственности за превышение пределов крайней необходимости, если вследствие сильного душевного волнения, вызванного угрожавшей опасностью, оно не могло оценить соответствие причиненного вреда этой опасности" (ч.3 ст.39 УК).

При крайней необходимости лицо всегда действует с прямым умыслом. Однако в некоторых случаях оно может заблуждаться относительно определенных признаков содеянного, в связи с чем возникает ситуация, близкая к мнимой обороне. В литературе такие ситуации называют мнимой крайней необходимостью. Так, лицо считает, что опасность реальна и налична, в то время как она существует лишь в его воображении либо уже миновала; считает, что причиняет интересам третьих лиц меньший вред, чем предотвращенный, в то время как объективно причиненный ущерб больше предотвращенного и т.д. Все эти ситуации рассматривались в лекции о необходимой обороне, — они в полной мере применимы и к крайней необходимости.

Точно так же, как при провокации необходимой обороны, решается вопрос и при провокации крайней необходимости, которая вполне возможна. Например, лицо спускает собаку соседа с цепи, чтобы убить, имитируя защиту от ее нападения. Такие действия влекут ответственность на общих основаниях.

261

На основе анализа необходимой обороны и крайней необходимости можно назвать основные признаки, которые их отличают. Лучше это сделать по предлагаемой схеме:

Необходимая оборона	Крайняя необходимость
1. Источником опасности является только общественно опасное деяние человека.	1. Источник опасности любой.
2. Ущерб причиняется посягающему.	2. Ущерб причиняется интересам третьих лиц.
3. Ущерб, причиненный посягающему, может быть большим, чем защищенные интересы.	3. Ущерб, причиненный интересам третьих лиц, должен быть не более значительным, чем предотвращенный вред.
4. Избежать опасности можно без причинения вреда нападавшему.	4. Избежать опасности без причинения вреда интересам третьих лиц нельзя.

При крайней необходимости может наступить гражданско-правовая ответственность. В ч.1 ст.445 ГК говорится: "Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть возмещен лицом, его причинившим". Однако во второй части этой статьи оговаривается, что, учитывая обстоятельства конкретного факта крайней необходимости, суд может возложить обязанность возместить вред на третье лицо либо полностью или частично освободить от возмещения вреда как лицо, его причинившее, так и третье лицо.

Обычно действовавший в состоянии крайней необходимости возмещает ущерб третьему лицу в тех случаях, когда он защищал свои личные интересы посредством причинения вреда последнему, и освобождается от возмещения материального ущерба, если он защищал интересы третьего лица.

5. "Не является преступлением действие или бездействие лица, причинившего вред правоохраняемым интересам, совершенное под непосредственным воздействием физического принуждения, вследствие которого лицо не могло руководить своими поступками" (ч. 1 ст.40 УК). Из этого определения следует, что физическое принуждение представляет собой воздействие на тело человека (нанесение ударов, побоев,

262

связывание и т.п.), направленное на понуждение его к совершению преступления.

По своему характеру физическое принуждение подчас способно лишить человека возможности водимого поведения. Например, связанный сторож не смог воспрепятствовать совершению кражи на охраняемом им объекте. В этой ситуации он не может быть привлечен к ответственности по ст. 197 УК, поскольку примененное к нему физическое насилие исключало выбор поведения, сторож не препятствовал совершению кражи не волимо. Иными словами, физическое принуждение освобождает от уголовной ответственности тогда, когда оно соответствует понятию непреодолимой силы.

Однако характер физического насилия может быть и таким, который не исключает волевого поведения. Здесь имеются в виду случаи, когда такое насилие дает возможность лицу уклониться от совершения преступления. Так, разглашение военной тайны под воздействием побоев влечет ответственность по ст.422 УК, поскольку побои не носят характера таких детерминант, которые исключают возможность ее сохранить. Об этом говорится в ч.2 ст.40 УК: "Вопрос об уголовной ответственности лица за причинение вреда правоохраняемым интересам, если это лицо подвергалось физическому принуждению, вследствие которого оно сохраняло возможность руководить своими действиями, разрешается в соответствии с положениями ст.39 настоящего Кодекса".

Психическое принуждение представляет собой воздействие на психику человека с целью заставить его совершить преступление. Оно может выражаться в угрозе применить физическое насилие, как к данному лицу, так и к его близким, уничтожить имущество, им принадлежащее, разгласить о них сведения позорящего характера и т.п.

Психическое насилие не исключает возможности выбора решения, не исключает волимого поведения, поэтому совершение преступления при такого рода насилии влечет за собой уголовную ответственность.

Такая ответственность исключается лишь в одном случае психического насилия — когда лицо действовало в состоянии крайней необходимости, о чем речь идет в ч.2 ст.40 УК: "Вопрос об уголовной ответственности лица за причинение ущерба правоохраняемым интересам, если это лицо подвергалось

263

... психическому принуждению, разрешается в соответствии с положениями статьи 39 настоящего Кодекса". Например, кассир магазина отдает преступнику деньги под угрозой огнестрельного оружия. Здесь иным способом устранить угрозу было нельзя, а вред причиненный (имущественный ущерб) меньше предотвращенного (жизнь человека). Поэтому ответственность за растрату имущества (ст. 191 УК) кассир нести не будет.

Следует заметить, что хотя по общему правилу физическое и психическое насилие уголовной ответственности не исключают, они учитываются при назначении наказания как смягчающие ответственность обстоятельства (п.6 ст.66 УК).

6. Исполнение приказа или распоряжения, в результате которого был причинен ущерб личности, обществу или государству также исключает преступность деяния. Закон гласит: "Действие или бездействие лица, причинившего вред правоохраняемым интересам, признается правомерным, если оно было совершено в целях исполнения законного приказа или распоряжения" (ч.1 ст.41 УК). Признаки, определяющие соответствие их закону, указываются в ч. 2 ст.41 УК: "Приказ или распоряжение признаются законными, если они отданы соответствующим лицом в надлежащем порядке и в пределах его полномочий и по содержанию не противоречат действующему законодательству и не связаны с нарушением прав и свобод человека и гражданина".

Таким образом, признавая законность приказа или распоряжения, необходимо установить, (1) кем они отданы, (2) в какой форме и (3) каково их содержание. Касаясь того, кем приказ или распоряжение должны быть отданы, закон говорит о соответствующем лице и о пределах его полномочий. Это означает, прежде всего, что отдавать приказы или распоряжения могут только должностные лица, то есть "постоянно или временно осуществляющие функции представителей власти, а также занимающие постоянно либо временно на предприятиях, в учреждениях или организациях независимо от формы собственности должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных обязанностей, или выполняющие такие обязанности по специальному полномочию" (примечание 1 КСТ.364УК).

264

Поэтому для признания того, что приказ или распоряжение отданы соответствующим лицом, необходимо установить, что оно является должностным лицом и назначено на эту должность в установленном порядке. Однако этого недостаточно. Поскольку должностные лица могут выполнять самые разнообразные организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции, следует. установить полномочия (компетенцию) лица, издавшего данный приказ или данное распоряжение. Эти полномочия определяются соответствующим нормативным актом (законом, постановлением, распоряжением, приказом и пр.). Незаконным будет дача конкретным должностным лицом приказа или распоряжения, которые могут быть отданы только вышестоящим должностным лицом или коллегиальным органом, или должностным лицом либо коллегиальным органом другого ведомства, или, наконец, не могут быть отданы никем.

Далее, приказ или распоряжение для признания их соответствующими закону, должны быть отданы в надлежащем порядке. Здесь речь идет об их форме, которая может быть устной (вербальной) или письменной. Форма отдачи приказов или распоряжений также определяется соответствующими нормативными актами, например, в Вооруженных Силах Украины — уставами. Поэтому нельзя признать правомерными устные приказы или распоряжения, если они предполагают письменную форму.

Наконец, по содержанию приказ или распоряжение не должны противоречить действующему законодательству или быть связаны с нарушением конституционных прав и свобод человека и гражданина. Такое требование выдвигается потому, что приказы и распоряжения являются подзаконными актами, в связи с чем, естественно, они не могут противоречить закону — нормативному акту более высокого уровня. Тем более приказы и распоряжения не должны противоречить Конституции Украины, в ч. 1 ст.3 которой провозглашается: "Человек, его жизнь и здоровье, честь и достоинство, неприкосновенность и безопасность признаются в Украине наивысшей социальной ценностью".

В связи с изложенным, "не подлежит уголовной ответственности лицо, отказавшееся исполнить явно преступный приказ или распоряжение" (ч.3 ст.41 УК). В свою очередь,

265

"лицо, исполнившее явно преступный приказ или распоряжение, за деяние, совершенное в целях исполнения такого приказа или распоряжения, подлежит уголовной ответственности на общих основаниях" (ч.4 ст.41 УК). Здесь определение "явный" означает, что для исполнителя приказа или распоряжения его преступный характер был понятен.

Однако при исполнении приказа или распоряжения лицо может и не понимать его преступного характера, то есть действовать невиновно. Поэтому в ч.5 ст.41 УК устанавливается правило, в соответствии с которым, "если лицо не сознавало и не могло сознавать преступного характера приказа или распоряжения, то за содеянное, совершенное в целях исполнения такого приказа или распоряжения, ответственности подлежит только лицо, отдавшее преступный приказ или распоряжение".

В свою очередь в случаях, когда лицо не сознавало, что приказ или распоряжение носят преступный характер, но при должной внимательности и осмотрительности могло это осознать, то его ответственность должна наступить за совершение преступления по неосторожности, при условии, разумеется, что за такие деяния предусмотрена уголовная ответственность при неосторожной форме вины.

7. В законе деяние, связанное с риском, имеет следующую формулировку: "Не является преступлением деяние (действие или бездействие), причинившие вред правоохраняемым интересам, если это деяние было совершено в условиях оправданного риска для достижения значительной общественно-полезной цели" (ч. 1 ст.42 УК).

Это означает, во-первых, что деяние причиняет вред правоохраняемым интересам, то есть по форме оно подпадает под признаки конкретного преступления.

Во-вторых, деяние совершается в условиях оправданного, то есть извинительного, находящего оправдание, являющегося допустимым, риска.

В-третьих, деяние совершается для достижения значительной общественно-полезной цели. Ее значительность определяется тем, что она существенно превышает тот вред, который был причинен правоохраняемым интересам.

При этом "риск признается оправданным, если поставленная цель не могла быть достигнута в данной обстановке действием

266

(бездействием), не связанным с риском, и лицо, допустившее риск, обоснованно рассчитывало, что предпринятые им меры являются достаточными для предотвращения вреда правоохраняемым интересам" (ч.2 ст.42 УК).

Недостижимость цели без риска предполагает такую обстановку, которая давала возможность лицу либо вообще не действовать в направлении достижения значительной общественно полезной цели, либо действовать, но с риском причинения вреда правоохраняемым интересам. Сама же оправданность риска основывалась на конкретных обстоятельствах, которые, по мнению этого лица, были вполне достаточны для предотвращения вреда. Иными словами, оно предвидело причинение ущерба правоохраняемым интересам абстрактно, как возможный результат подобного поведения другого лица, а рассчитывало на предотвращение последствий конкретно.

Типичным примером деяния, связанного с риском, является производственно-хозяйственный риск. Так, если лицо при выполнении своих профессиональных функций стремится достигнуть значительного производственного результата, который недостижим без риска, причинив при этом вред правоохраняемым интересам, то от уголовной ответственности оно освобождается.

Однако "риск не признается оправданным, если он заведомо создавал угрозу для жизни других людей или угрозу экологической катастрофы либо иных чрезвычайных событий" (ч.3 ст.42 УК). Понятия "угроза жизни" и "экологическая катастрофа" общеизвестны. К иным чрезвычайным событиям можно отнести, например, причинение ущерба здоровью многих лиц или исключительно большого вреда собственности. В этом случае лицо несет уголовную ответственность за фактически наступившие последствия, причиненные правоохраняемым интересам по неосторожности. Такая форма вины определяется тем, что при неоправданном риске лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своего деяния, но легкомысленно рассчитывало на их предотвращение.

8. "Не является преступлением вынужденное причинение вреда правоохраняемым интересам лицом, которое в соответствии с законом выполняло специальное задание,

267

принимая участие в организованной группе или преступной организации в целях предупреждения или раскрытия их преступной деятельности" (ч. 1 ст.43 УК).

В этой норме речь идет об ответственности работников правоохранительных органов, занимающихся оперативно-розыскной деятельностью и внедренных в организованные преступные группы или преступные организации для их разоблачения. Необходимость в такой деятельности не вызывает сомнения. Однако участие в организованной группе или преступной организации предполагает неизбежность причастности к преступлениям, совершаемым подобными формированиями. Такая причастность, безусловно, носит вынужденный характер, поскольку отказ от причинения вреда правоохраняемым интересам может повлечь за собой разоблачение лица, выполняющего специальное задание, со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями.

Вынужденное причинение ущерба правоохраняемым интересам, не будучи преступлением, формально должно подпадать под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом. Причем совершение деяний, подпадающих под признаки преступления небольшой и средней тяжести, независимо от формы вины, а также некоторых тяжких и особо тяжких посягательств, совершенных по неосторожности, не влечет уголовной ответственности лица, выполняющего специальное задание. Это вытекает из ч.2 ст.43 УК, в которой говорится: "Лицо, указанное в части первой настоящей статьи, подлежит уголовной ответственности лишь за совершение в составе организованной группы или преступной организации особо тяжкого преступления, совершенного умышленно и соединенного с насилием над потерпевшим, или тяжкого преступления, совершенного умышленно и связанного с причинением тяжкого телесного повреждения потерпевшему или наступлением иных тяжких либо особо тяжких последствий".

Таким образом, лицо, выполняющее специальное задание и совершившее в составе организованной группы или преступной организации общественно опасное деяние, будет нести за него уголовную ответственность, если, во-первых, (1) преступление относится к категории особо тяжких, (2) соединено с насилием над потерпевшим и (3) совершено умышленно. Понятие особо тяжкого преступления, как известно, дано

268

в ч.5 ст. 12 УК — за него должно быть предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше десяти лет или пожизненное лишение свободы. Далее, под насилием над потерпевшим здесь подразумевается как физическое, так и психическое насилие, выразившееся, как максимум, в умышленном тяжком телесном повреждении (ст. 121 УК), поскольку умышленное убийство (ст. 115 УК) само по себе относится к особо тяжким преступлениям. Причем в данном случае насилие над потерпевшим может быть конститутивным признаком состава совершенного преступления либо образовывать состав самостоятельного посягательства против личности. Наконец, с субъективной стороны как совершение в составе организованной группы или преступной организации особо тяжкого преступления, так и применение насилия над потерпевшим предполагают наличие у лица, выполняющего специальное задание, умышленной вины (ст.24 УК).

Во-вторых, уголовная ответственность такого лица будет наступать, если: (1) преступление относится к категории тяжких, (2) оно соединено с причинением потерпевшему тяжкого телесного повреждения или наступлением иных тяжких или особо тяжких последствий и (3) совершенно умышленно.

Известно, что к категории тяжких относятся преступления, за которые предусмотрено наказание на срок не более десяти лет лишения свободы (ч.4 ст. 12 УК). Насилие над потерпевшим здесь может быть только физическим, выраженным в умышленном тяжком телесном повреждении (ст.121 УК). Кроме того, совершение умышленного тяжкого преступления может быть сопряжено с причинением ущерба здоровью многих лиц, причинением исключительно большого ущерба собственности или с наступлением других последствий, которые можно оценивать как тяжкие или особо тяжкие. Причем по этим же правилам должны оцениваться действия лица, выполняющего специальное задание, и в составе организованной группы или преступной организации совершившего особо тяжкое преступление, не соединенное с насилием над потерпевшим, но повлекшее иные тяжкие либо особо тяжкие последствия. Такой вывод основывается на том, что если совершение тяжкого преступления с подобными последствиями влечет за собой уголовную ответственность, то совершение особо тяжкого преступления с такими же последствиями тем более должно ее

269

влечь. С субъективной стороны отношение лица к тяжкому преступлению, тяжкому телесному повреждению, иным тяжким или особо тяжким последствиям должно быть умышленным.

В ч.3 ст.43 УК устанавливается привилегированная ответственность для лиц, выполняющих специальное задание по предупреждению или раскрытию преступлений. В ней сказано: "Лицо, совершившее преступление, предусмотренное частью второй настоящей статьи, не может быть осуждено к пожизненному лишению свободы, а наказание в виде лишения свободы не может быть назначено ему на срок, больший половины максимального срока лишения свободы, предусмотренного законом за данное преступление".

Литература

Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния — Харьков: Основа, 1991.

Діденко В.П. Обставини, що виключають злочинність діяння. — Київ: Укр АВС, 1993.

Домахин С.А. Крайняя необходимость по советскому уголовному праву. — М., 1956.

Дурманов Н.Д. Обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния. — М.: ВЮЗИ, 1961.

Кириченко В.Ф. Общие вопросы учения о необходимой обороне в советском уголовном праве. — М.: Издательство АН СССР, 1948.

Козак В.Н. Вопросы теории и практики крайней необходимости — Саратов: Юрин, 1981.

Козак В.Н. Право граждан на необходимую оборону. — Саратов: Издательство Саратовского университета, 1972.

Паше-Озерский Н.Н. Необходимая оборона и крайняя необходимость по советскому уголовному праву. — М: Госюриздат, 1962.

Слуцкий И.И. Обстоятельства, исключающие уголовную ответственность. — Л.: Издательство ЛГУ, 1Р56.

Тишкевич И.О. Условия и пределы необходимой обороны. — М.: Юридическая литература, 1969.

Тишкевич И.С. Право граждан на задержание преступника.— Минск: Издательство БГУ, 1974.

Ткаченко В.В. Необходимая оборона по уголовному праву. — М.: Юридическая литература, 1979.

270

Тема 15. Освобождение от уголовной ответственности

План

1. Понятие, основания, порядок и виды освобождения от уголовной ответственности.

2. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

3. Освобождение от уголовной ответственности в связи с примирением виновного с потерпевшим.

4. Освобождение от уголовной ответственности в связи с передачей лица на поруки.

5. Освобождение от уголовной ответственности в связи с изменением обстановки.

6. Освобождение от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности.

7. Освобождение от уголовной ответственности на основании закона Украины об амнистии.

1. Понятия "уголовная ответственность и ее основание" рассмотрены в предыдущих лекциях (Тема 5). Там же отмечалось, что началом реализации уголовной ответственности является вступление в силу обвинительного приговора. Из этого следует, что освобождение от уголовной ответственности, которому посвящен Раздел IX Общей части УК, предполагает случаи, когда оно производится до вступления обвинительного приговора в силу.

В ч.1 ст.44 УК говорится: "Лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, а также на основании закона Украины об амнистии или акта помилования". Это означает, что общих правовых оснований освобождения от уголовной ответственности не существует: каждый ее вид _; предполагает совокупность специфических правовых условий, образующих такое основание. Поэтому подобный их анализ будет дан применительно к отдельным видам освобождения от уголовной ответственности.

В части второй упомянутой статьи установлено правило, •в соответствии с которым "освобождение от уголовной ^ответственности в случаях, предусмотренных настоящим

271

Кодексом, осуществляется исключительно судом. Порядок освобождения от уголовной ответственности устанавливается законом". Здесь имеется в виду Уголовно-процессуальный кодекс, в котором этот вопрос регламентируется.

Виды освобождения от уголовной ответственности, предусмотренные в упомянутом разделе, делятся на две группы. К первой относятся безусловные виды, при которых решение об освобождении является окончательным, исключающим возможность возврата к вопросу об уголовной ответственности за данное преступление. Это освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием (ст.45 УК), примирением виновного с потерпевшим (ст.46 УК), изменением обстановки (ст.48 УК) и истечением сроков давности (ст.49 УК). Ко второй группе относится условное освобождение, при котором возможен возврат к уголовной ответственности за данное посягательство. Это освобождение в связи с передачей лица на поруки (ст.47 УК).

Кроме того, все виды освобождения делятся на императивные (обязательные) и факультативные (не обязательные). К императивным относятся такие виды освобождения, при которых суд обязан принять единственное решение — освободить лицо от уголовной ответственности. Такими видами являются деятельное раскаяние (ст.45 УК), примирение виновного с потерпевшим (ст. 46 УК) и истечение сроков давности (ст.49 УК). В свою очередь к факультативным относятся виды освобождения, при которых суд может освободить лицо от уголовной ответственности или отказать в этом. Ими являются передача лица на поруки (ст.47 УК) и изменение обстановки (ст.48 УК).

Однако видами освобождения от уголовной ответственности, сформулированными в Разделе IX Общей части УК, этот институт далеко не исчерпывается. Так, наряду с названными в Общей части Кодекса, установлены такие самостоятельные виды освобождения, как обратное действие закона об уголовной ответственности, устраняющего преступность деяния (ч.1 ст.5 УК), действие закона об уголовной ответственности в отношении дипломатических представителей иностранных государств и иных граждан, не подсудных по уголовным делам судам Украины и совершившим преступления на ее территории (ч.4 ст.6 УК), добровольный отказ при неоконченном преступлении (ст. 17 УК) и добровольный отказ соучастников

272

(ст. 31 УК), амнистия (ч.2 ст.86 УК) и освобождение от уголовной ответственности с применением принудительных мер воспитательного характера (ч.1 ст.97 и ст. 105 УК). Наконец, в Особенной части УК установлен целый ряд поощряющих норм, в соответствии с которыми лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности. Так, в ч.2 ст. 114 УК — "Шпионаж" — говорится: "Освобождается от уголовной ответственности лицо, прекратившее деятельность, предусмотренную частью первой настоящей статьи, и добровольно сообщившее органам государственной власти о содеянном, если вследствие этого и принятых мер было предотвращено причинение вреда интересам Украины".

Одним из этих видов освобождения от уголовной ответственности (ч.1 ст.5, ч.4 ст.6, ст. ст.17 и 31 УК) анализ дан в предыдущих лекциях, другие (ч. 1 ст.97 и ст.105 УК) будут проанализированы в последующих лекциях, а также при изучении Особенной части УК. Данная лекция посвящена видам освобождения, сформулированным в Разделе IX Общей части Кодекса, а также амнистии (ч. 1 ст.44 и ч.2 ст.86 УК).

2. "Лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, освобождается от уголовной ответственности, если оно после совершения преступления чистосердечно раскаялось, активно способствовало раскрытию преступления и полностью возместило нанесенный им ущерб или устранило причиненный вред" (ст.45 УК).

В этой формулировке называется ряд условий, совокупность которых образует основание освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

Первое условие — совершенное преступление должно относиться к категории небольшой тяжести, то есть за него предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок не более двух лет или иное, более мягкое наказание (ч.2 ст.12 УК).

Второе — это преступление должно быть совершено лицом впервые. Иными словами, ранее оно либо вообще не совершало никакого преступления, либо если и совершало, то срок давности привлечения к уголовной ответственности за него истек (ст.49 УК), или судимость погашена либо снята (ст.ст.89 — 91 УК).

Третье — после совершения преступления лицо чистосердечно раскаялось, то есть искренне сожалеет о содеянном, исключает

273

возможность подобного поведения в будущем.

Четвертое — лицо активно (деятельно) способствовало раскрытию преступления своими показаниями, предоставлением следственно-судебным органам орудий либо средств совершения посягательства или предметов, добытых преступным путем, и т.п.

Наконец, пятое — лицо полностью возместило нанесенный ущерб, если последствия преступления имели имущественный характер, или устранило причиненный вред, например, возместило расходы, связанные с лечением потерпевшего, если преступлением был причинен вред здоровью последнего.

Совокупность этих условий образует основание для безусловного и обязательного освобождения лица от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

3. "Лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, освобождается от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и возместило понесенный им ущерб или устранило причиненный вред" (ст.46 УК).

Основание этого безусловного и императивного вида освобождения от уголовной ответственности заключается в совокупности следующих условий.

Первое — совершенное преступление должно относиться к категории небольшой тяжести.

Второе — преступление должно быть совершено данным лицом впервые. Эти условия рассмотрены во втором пункте плана лекции и спецификой применительно к освобождению от уголовной ответственности в связи с примирением виновного с потерпевшим не обладают. Третье условие — совершившее преступление лицо примирилось с потерпевшим, то есть прекратило вражду и восстановило с ним согласие, мирные отношения.

Наконец, четвертое — лицо возместило нанесенный ущерб или устранило причиненный вред, содержание которых раскрыто применительно к освобождению от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

4. "Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести и чистосердечно раскаявшееся, может быть освобождено от уголовной ответственности с передачей его на поруки коллективу предприятия, учреждения или организации по их ходатайству при условии, что оно в течение

274

года со дня передачи его на поруки оправдает доверие коллектива, не будет уклоняться от мер воспитательного характера и не будет нарушать общественный порядок" (ч.1ст.47УК).

Условием этого вида освобождения от уголовной ответственности является чистосердечное раскаяние и совершение впервые преступления небольшой тяжести, которые рассмотрены ранее.

Кроме того, передача на поруки возможна и тогда, когда лицо впервые совершило преступление средней тяжести, то есть такое, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок не более пяти лет (ч.3 ст. 12 УК).

Наконец, для применения данного вида освобождения необходимо ходатайство коллектива предприятия, учреждения или организации о передаче виновного на поруки. Такое ходатайство должно исходить именно от коллектива, а не от его руководства или выборного органа (правления, профсоюзного комитета и т.п.). Поэтому приниматься оно должно на общем собрании коллектива. Это не означает, что в таком собрании должны участвовать все рабочие и служащие предприятия, учреждения или организации, которые могут образовывать многотысячный коллектив, где общее собрание провести практически невозможно. В таких случаях ходатайство о передаче на поруки может быть принято на общем собрании цеха, лаборатории и т.п., где работает виновный. Наличие перечисленных условий образует основание для освобождения от уголовной ответственности в связи с передачей лица на поруки.

Очевидно, что этот вид освобождения является факультативным и условным.

Его факультативность объясняется тем, что суд может удовлетворить ходатайство коллектива и передать лицо на поруки, а может и отказать в этом. Решение данного вопроса зависит от того, сочтет ли суд возможным исправление такого лица посредством воспитательного воздействия коллектива либо посчитает необходимым применить к нему уголовную ответственность.

Условность данного вида освобождения обусловлена тем, что на лицо, переданное на поруки, возлагается обязанность оправдать доверие коллектива посредством добросовестного отношения к проводимым с ним мероприятиям

275

воспитательного характера, а также тем, что оно не нарушает общественного порядка. Такие условия виновный должен соблюдать в течение года со дня передачи его на поруки.

В ч.2 ст. 47 УК говорится: "При нарушении условий передачи на поруки лицо привлекается к уголовной ответственности за совершенное им преступление". Нарушением условия поручительства может быть, например, неисполнение лицом возложенных на него коллективом обязанностей, увольнение с целью уклониться от применения мер воспитательного характера, совершение мелкого хулиганства и т.п.

В этом случае коллектив, взявший виновного на поруки, обращается в суд с заявлением об отказе от поручительства, которое рассматривается по существу. При этом суд может не признать отказ от поручительства обоснованным и предложить коллективу продолжить воспитательную работу. Если же отказ будет признан обоснованным, то виновный привлекается к уголовной ответственности.

Лицо, которое выдержало условия поручительства в течение одного года, от уголовной ответственности освобождается окончательно, то есть правило ст. 49 УК, о котором речь пойдет позже, на него не распространяется.

5. "Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если будет признано, что ко времени расследования или рассмотрения дела в суде вследствие изменения обстановки совершенное им деяние утратило общественную опасность или это лицо перестало быть общественно опасным" (ст. 48 УК).

В этой норме установлено два самостоятельных вида освобождения от уголовной ответственности: в связи с утратой общественной опасности (1) деяния или (2) лица, его совершившего.

Общими условиями этих видов освобождения является то, что лицо совершило преступление (1) впервые и что это преступление относится к категории (2) либо небольшой, либо средней тяжести. Третье условие, образующее основание для этих видов освобождения от уголовной ответственности, различно.

Утрата общественной опасности деяния, как сказано в законе, должна произойти вследствие изменения обстановки.

276

В этой связи, прежде всего, необходимо исключить из содержания данных видов освобождения от уголовной ответственности такое изменение обстановки, которое ведет к декриминализации деяния. При этом полная его декриминализация не вызывает сомнений в том, что здесь при освобождении от уголовной ответственности необходимо применять правило обратной силы закона (ч.1 ст.5 УК). Сложнее решается вопрос при частичной декриминализации деяния, особенно если это касается норм с бланкетной диспозицией, в которые, как известно, в качестве их конститутивных признаков входят соответствующие положения других отраслей права. Эти положения могут меняться, в том числе и в сторону сокращения сферы их действия. В таких случаях норма уголовного права внешнего изменения не претерпевает — ее формулировка в УК остается прежней. В то же время содержание этой нормы меняется, поскольку ранее входящие в "бланкету" деяния из нее изымаются, то есть производится частичная декриминализация. Например, в ст. 271 УК установлена ответственность за нарушение законодательства об охране труда. Такое законодательство, видимо, будет существовать всегда. Однако по мере изменения социально-экономических условий жизни общества оно будет меняться. Не исключено при этом, что его изменение будет связано с сокращением норм об охране труда, то есть частичной декриминализацией ст. 271 УК. В этой ситуации освобождение лица от уголовной ответственности должно производиться на основании ч.1 ст.5 УК. Такой подход к решению данного вопроса принципиально важен уже потому, что освобождение в соответствии с ч. 1 ст.5 УК является императивным, в то время как на основании ст.48 УК — факультативным.

Представляется также весьма спорным мнение, что освобождение от уголовной ответственности в связи с утратой общественной опасности деяния возможно в случаях, когда законодатель "опаздывает" отменить устаревший уголовно-правовой запрет. Этим подрывается одни из основополагающих принципов права: закон неукоснительно должен соблюдаться до тех пор, пока он не отменен или не изменен. Передача правоприменителю права на решение вопроса о соответствии закона времени или его несоответствии ведет к одному — ликвидации законности и установлению режима беззакония.

277

Думается, что утрата общественной опасности деяния, о которой речь идет в ст.48 УК, возможна в двух случаях. Первый, когда на определенной территории отменяется соответствующий режим уголовно-правовой охраны. Например, лицо задержано в заповеднике во время охоты, за что против него было возбуждено уголовное дело по ч.1 ст.248 УК. Однако ко времени рассмотрения дела в суде статус заповедника с данной территории был снят и охота разрешена. Очевидно, что в силу такого изменения обстановки совершенное на этой территории деяние становится непреступным и утрачивает общественную опасность, в связи с чем лицо может быть освобождено от уголовной ответственности.

Второй предполагает случаи, когда на определенной территории в силу чрезвычайных обстоятельств (война, стихийные бедствия, эпидемии или эпизоотии и т.п.) устанавливается режим более строгой охраны определенных объектов, который ко времени расследования уголовного дела или рассмотрения его в суде отменяется. Например, если лицо совершило кражу небольшого количества продуктов во время голода, вызванного в определенном регионе каким-либо чрезвычайным обстоятельством, то в этой обстановке подобное деяние представляет общественную опасность и может влечь ответственность по ст. 185 УК. Однако если к моменту расследования дела или рассмотрения его в суде в этот регион были завезены продукты и голод ликвидирован, то такое лицо может быть освобождено от уголовной ответственности по основаниям, изложенным в ст.48 УК.

Утрата лицом общественной опасности также должна быть следствием изменения обстановки. Здесь речь не идет о тех случаях, когда в силу безупречного поведения и добросовестного отношения к труду лицо ко времени рассмотрения дела в суде не может быть сочтено общественно опасным. При таких обстоятельствах оно к уголовной ответственности привлекается, но может быть освобождено по приговору суда от уголовного наказания (ч.4 ст.74 УК). Здесь речь идет о ситуациях, когда изменение обстановки исключает (или крайне ограничивает) возможность совершения данным лицом нового преступления, в силу чего оно утрачивает общественную опасность. К ним, например, можно отнести случаи, когда ко времени расследования уголовного дела или

278

рассмотрения его в суде лицо получает визу для выезда в другую страну на постоянное место жительства (исключается возможность совершения им нового преступления в Украине) или получает повестку о призыве в Вооруженные Силы (ограничивается возможность совершения нового преступления).

Недостаточно обоснованным является мнение, что в связи с отпадением общественной опасности лица должен освобождаться тот, кто до вынесения приговора заболел тяжелой болезнью, поскольку освобождение таких лиц регламентируется ч.3 ст. 19 и ч.2 ст.84 УК. Освобождение в соответствии с этими нормами не является ни безусловным, ни условным, поскольку здесь лицо освобождается от уголовной ответственности до выздоровления, после чего привлекается к ней на общих основаниях.

Оба вида освобождения от уголовной ответственности по правилам ст.48 УК являются окончательными, но факультативными. Поэтому при наличии определенных обстоятельств (резонансность дела, распространенность таких посягательств и т.п.) суд может отказать в освобождении лица от уголовной ответственности по данным основаниям.

6. В соответствии с ч.1 ст.49 УК "лицо освобождается от уголовной ответственности, если со дня совершения им преступления и до дня вступления приговора в законную силу истекли..." определенные сроки.

Основанием освобождения от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности является то, что лицо, не уклоняясь от следствия и суда и в течение продолжительного времени, не совершая нового средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления, доказывает свое исправление. Поэтому необходимость в достижении такой цели наказания, как исправление осужденного, здесь отпадает. Отпадает в этом случае необходимость в достижении и таких целей наказания, как предупреждение совершения новых преступлений осужденным и другими лицами (ч.2 ст.50 УК), поскольку прошедшее время лишает содеянное актуальности, оно забывается.

Однако срок давности не может быть единым: большая тяжесть преступления говорит о необходимости истечения более длительного времени для подтверждения исправления

279

виновного, да и в общественной памяти более опасные посягательства остаются дольше. Поэтому сроки давности в законе дифференцированы в зависимости от тяжести совершенного преступления, а применительно к посягательствам небольшой тяжести — в зависимости и от видов наказания, которые также указывают на опасность содеянного. В ч.1 ст.49 УК установлены "... следующие сроки:

1) два года — при совершении преступления небольшой тяжести, за которое предусмотрено наказание менее строгое, чем ограничение свободы;

2) три года — при совершении преступления небольшой тяжести, за которое предусмотрено наказание в виде ограничения или лишения свободы;

3) пять лет — при совершении преступления средней тяжести;

4) десять лет — при совершении тяжкого преступления;

5) пятнадцать лет — при совершении особо тяжкого преступления".

Вместе с тем существуют такие преступления, которые в памяти людей остаются долгие годы, а подчас память о них передается из поколения в поколение. Их необычайная жестокость и тяжесть требуют покарания преступника независимо от времени, которое истекло с момента совершения преступления. Поэтому в ч.4 ст.49 УК установлено следующее предписание: "Вопрос о применении давности к лицу, совершившему особо тяжкое преступление, за которое по закону может быть назначено пожизненное лишение свободы, разрешается судом. Если суд не сочтет возможным применить давность, пожизненное лишение свободы не может быть назначено и заменяется лишением свободы на определенный срок".

Приведенное положение закона требует определенных пояснений. Во-первых, вопрос о применении давности к лицу, совершившему такое преступление, возникает лишь тогда, когда с момента его совершения "прошло пятнадцать и более лет (максимальный срок давности, установленный в законе). Во-вторых, этот вопрос решает суд, который на основе анализа материалов дела и с учетом личности виновного может прийти к выводу о целесообразности признать прошедшее время истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности и освободить его от таковой. Если же тяжесть

280

содеянного и личность виновного не приведут суд к указанному выводу, то он определяет наказание в виде лишения свободы в соответствии с санкцией статьи УК, по которой виновный привлекается к уголовной ответственности. Пожизненное лишение свободы в этих случаях не назначается по понятным причинам.

Однако, как указано в законе, "давность не применяется при совершении преступлений против мира и безопасности человечества, предусмотренных в статьях 437—439 и части первой статьи 442 настоящего Кодекса" (ч.5 ст.49 УК). В этих статьях речь идет о таких тягчайших преступлениях, как планирование, подготовка, развязывание и ведение агрессивной войны, нарушение законов и обычаев войны, применение оружия массового уничтожения и геноцид. Лица, их совершившие, несут уголовную ответственность в полном объеме, в том числе и в виде пожизненного лишения свободы, независимо от сроков, истекших с момента совершения преступления.

В решении вопросов о давности привлечения к уголовной ответственности существенное значение имеет исчисление ее сроков. В законе абсолютно однозначно определен момент истечения этого срока давности — вступление приговора в законную силу. Сложнее определить его начало, поскольку формулировка закона — "со дня совершения преступления" — предполагает установление последнего с учетом видов составов преступлений по их конструкции, длящихся и продолжаемых посягательств, стадий преступной деятельности и соучастия в совершении общественно опасного деяния.

Определение момента окончания преступления с материальным, формальным и усеченным составом дано в лекции о составе преступления (Тема 6), длящегося и продолжаемого посягательства — о множественности преступлений (Тема 13), стадий — о стадиях совершения преступления (Тема 11), а соучастия — о соучастии в преступлении (Тема 12). Повторять их здесь не имеет смысла.

Тем не менее, возникает необходимость сказать несколько слов об определении момента окончания преступления при соучастии. Эта необходимость связана с тем, что в литературе высказано мнение, в соответствии с которым начатом течения срока давности привлечения к уголовной

281

ответственности соучастников является день завершения ими той роли, которую они выполняли. Такое правило справедливо в отношении исполнителя, но оно не может быть применено к действиям других соучастников, так как противоречит ст.29 УК — "Уголовная ответственность соучастников". Из смысла этой статьи следует, что все соучастники несут ответственность за содеянное исполнителем, и если он преступление не завершил, то организатор, подстрекатель и пособник подлежат ответственности за приготовление или покушение, в зависимости от стадии, на которой исполнитель преступление прекратил по своей воле али по причинам, не зависящим от него. С этого же момента преступление считается оконченным всеми соучастниками. Иное решение этого вопроса могло бы привести к парадоксальным ситуациям. Например, если считать, что преступление, совершаемое подстрекателем, считается оконченным с момента склонения исполнителя к совершению посягательства, а пособником — с момента предоставления исполнителю средств для его совершения, то это исключало бы возможность их добровольного отказа, поскольку таковой предполагается лишь при неоконченном преступлении. Подобный вывод противоречит ст.31 УК.

О соответствующих сроках, по окончании которых лицо освобождается от уголовной ответственности, речь идет лишь тогда, когда их течение ничем не нарушается. Вместе с тем течение этих сроков может приостанавливаться и прерываться.

"Течение давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклонилось от следствия или суда. В этих случаях течение давности возобновляется со дня явки лица с повинной или его задержания" (ч.2 ст.49 УК). Из этого, во-первых, следует, что данное лицо было известно правоохранительным органам как совершившее конкретное преступление, и само лицо об этом знало. Во-вторых, стремясь избежать уголовной ответственности, оно уклоняется от следствия и суда: скрывается, меняет место жительства, изменяет фамилию и т.п. Поэтому, в-третьих, с момента такого уклонения течение давности прекращается, останавливается на том сроке, который истек с момента совершения преступления, и возобновляется, продолжает течь, когда лицо явилось для продолжения следствия или суда либо было задержано.

282

В законе определен срок уклонения: "...лицо освобождается от уголовной ответственности, если со времени совершения преступления прошло пятнадцать лет" (ч.2 ст.49 УК). Однако в соответствии с ч.ч.4 и 5 ст.49 УК данное правило не распространяется на случаи уклонения от следствия и суда лица, совершившего особо тяжкое преступление, за которое по закону может быть назначено пожизненное лишение свободы.

В ч.3 ст.49 УК говорится: "Течение давности прерывается, если до истечения указанных в частях первой и второй настоящей статьи сроков лицо совершило новое преступление средней тяжести, тяжкое или особо тяжкое преступление". Прерывание давности означает аннулирование уже истекшего срока. Однако такое аннулирование не происходит, если в данный период лицо совершает новое, но менее тяжкое преступление. В этом случае по каждому из них срок давности привлечения к уголовной ответственности течет самостоятельно.

При совершении в период срока давности средней тяжести, тяжкого или особо тяжкого преступления исчисление давности за предыдущее посягательство начинается заново "...со дня совершения нового преступления. При этом сроки давности исчисляются отдельно за каждое преступление" (ч.3 ст.49 УК). Это означает, что по мере истечения срока давности за то или иное из входящих в совокупность преступлений лицо освобождается от уголовной ответственности за него.

7. В соответствии с ч. 1 ст.44 и ч.2 ст.86 УК лицо, совершившее преступление, может быть освобождено от уголовной ответственности на основании Закона Украины "О применении амнистии в Украине" от 1 октября 1996 г.

В соответствии п. "а" ст.2 этого закона амнистией может быть предусмотрено полное освобождение от уголовной ответственности указанных в законе об амнистии лиц. Причем "действие закона об амнистии распространяется на преступления, совершенные до дня вступления его в силу включительно и не распространяется на длящиеся и продолжаемые преступления, если они закончены, пресечены или прерваны после принятия закона об амнистии. В исключительных случаях, в целях пресечения общественно опасных групповых проявлений, действие амнистии может быть

283

распространено на деяния, совершенные до определенной даты после объявления амнистии, при условии обязательного исполнения до этой даты требований, предусмотренных в законе об амнистии" (ст.4 закона "О применении амнистии в Украине").

Законы об амнистии применяются не чаще одного раза в год.

В ч.1 ст.44 УК говорится, что "лицо, совершившее преступление, освобождается от уголовной ответственности ... на основании... акта помилования". Это не соответствует ч.2 ст.87 УК — "Помилование", — где сказано: "Актом о помиловании может быть осуществлена замена осужденному назначенного судом наказания в виде пожизненного лишения свободы -лишением свободы на срок не менее двадцати пяти лет", — из чего следует, что актом о помиловании лицо может быть освобождено от дальнейшего отбывания наказания, но не может быть освобождено от уголовной ответственности.

Литература

Бодерсков СА. Передача на поруки. — М.: Госюриздат, 1961.

Домахин С А., Степанов В.Г. Общественное поручительство. — М.: Госюриздат, 1962.

Келина С.Г. Теоретические вопросы освобождения от уголовной ответственности. — М.: Наука, 1974.

Коробов ГД. Освобождение от уголовной ответственности и наказания по советскому уголовному праву. — М.: ВЮЗИ, 1981.

Кривоченко Л.Н. Освобождение от уголовной ответственности с применением мер общественного или административного воздействия. — Харьков: Юрин, 1981.

Скибицкий В.В. Освобождение от уголовной ответственности и отбывания наказания. — Киев: Наукова думка, 1987.

Ткачевский ЮМ. Давность в советском уголовном праве. — М.: Юридическая литература, 1978.

284