§ 2. Источники уголовно-процессуального права
Англия, как известно, - страна, где зародилась и эволюционировала т. н. англосаксонская правовая система, основные принципы построения которой восприняты многими современными странами мира. Для этой системы в течение длительного времени было характерно придание безусловного приоритета нормам неписаного права.
Но такое соотношение писаного (статутного) и неписаного (прецедентного) права в наши дни, разумеется, существенно модифицировалось. Законы, принимаемые английским Парламентом, и даже иные акты писаного права в последние десятилетия стали приобретать все больший "юридический авторитет". Нормы же неписаного (общего, прецедентного) права в сфере уголовного судопроизводства, как это видно по данным, приведенным ниже, во все возрастающей степени утрачивают свои прежние позиции. О такой тенденции довольно наглядно свидетельствуют, к примеру, положения Закона об уголовном процессе и расследованиях (Criminal Procedure and Investigation Act) от 4 июля 1996 г. В его ст. 27 допускается возможность отмены конкретных норм общего (прецедентного) права, регламентирующих взаимное ознакомление сторон с собранными ими материалами (disclosure) до разбирательства дела в суде, путем издания подзаконных актов, именуемых сводами практических правил (об этой разновидности подзаконных актов см. ниже в данном параграфе).
Англию вполне можно отнести к числу государств т. н. англосаксонского мира, где в последние десятилетия сделано много для
49
обновления "правового хозяйства" путем принятия законов, существенно корректирующих и консолидирующих складывавшиеся в течение веков правовые предписания, в том числе в сфере уголовного судопроизводства. Одновременно обновлялись и не менее многочисленные подзаконные акты, конкретизирующие законы и тем самым способствующие их правильному уяснению и соответственно - применению.
Характерное свойство писаных источников уголовно-процессуального права Англии состоит в том, что в этой стране никогда не было уголовно-процессуального кодекса или иного подобного закона, который всесторонне и полно регламентировал бы производство по уголовным делам. Идея создания такого кодекса или закона время от времени возникала и возникает в умах английских юристов. Но дальше этого дело пока что не шло.
Одна из первых попыток кодификации английского уголовно-процессуального законодательства предпринималась еще во второй половине XIX в. по инициативе и при активном участии влиятельного в то время и пользующегося в наши дни большой известностью английского юриста Дж. Стифена (1829 - 1894 гг.). Тогда (конец 70-х гг.) сначала был подготовлен проект закона (Indictable Offences Bill), кодифицировавшего нормы уголовного и уголовно-процессуального права, а затем на его основе - нечто похожее на проект УПК. Его долго обсуждали в Парламенте, но принятие не состоялось1. Как свидетельствует одна из статей в упомянутом выше издании Британской энциклопедии, свои кодификационные идеи Дж. Стифен в значительной мере "опробовал", когда был ведавшим правовыми вопросами членом совета (viceroy's council - что-то вроде кабинета министров) при британском генерал-губернаторе в Индии, где в 1882 г. состоялось утверждение УПК Индии2.
Почти сто лет спустя, в конце 70-х - начале 80-х гг. XX в. состоялась еще одна попытка: учрежденная в 1965 г. для упорядочения и совершенствования всех отраслей английского права Комиссия по реформе права (Law Commission) подготовила проект Уголовного кодекса Англии и Уэльса, в котором намечалось решить также многие уголовно-процессуальные проблемы. В марте 1985 г. проект по решению Палаты общин Парламента был опубликован для обсуждения. Этим практически и завершилось еще одно усилие по сплошной кодификации законов, регламентирующих производство по уголовным делам.
50
Но данное обстоятельство не означает, что совершенствование уголовно-процессуального законодательства не ведется. Оно в последние десятилетия шло и продолжается в наши дни. Этим практически на постоянной основе призваны заниматься как активно работающая с 1965 г. упомянутая Комиссия по реформе права, так и специальная Королевская комиссия по уголовному судопроизводству (Royal Commission on Criminal Procedure), созданная в 1977 г.
К настоящему времени общее количество законов, регламентирующих уголовное судопроизводство, не столь велико, как это было лет 20 или 30 тому назад. Однако проблема преодоления множественности уголовно-процессуальных законов все еще ждет своего решения. Их по-прежнему немало, многие десятки, а возможно - не одна сотня. Из них следовало бы особо выделять полностью или частично посвященные крупным проблемам уголовного судопроизводства т. н. консолидированные законы, которые издаются в последние десятилетия на основе имевшихся ранее.
К числу таких законов можно отнести законы о присяжных (1974 г.), о юридической помощи (1974 г.), об освобождении арестованных под залог (1976 г.), об уголовной юстиции (1967, 1972, 1982, 1986, 1987, 1988, 1990, 1991, 1998 гг.), о магистратских судах (1980 г.), о преследовании преступлений (1985 г.), о коронерах (1988 г.), о юридической помощи (1988 г.), об экстрадиции (1989 г.), о должностных лицах полиции (1989 г.), о судах и правовом обслуживании (1990 г.), об апелляции по уголовным делам (1995 г.), об уголовном процессе и расследованиях (1996 г.), о полиции (1996 и 1997 гг.), о мировых судьях (1997 г.), о правах человека (1998 г.), о преступлениях и нарушениях общественного порядка (1998 г.), о правосудии для несовершеннолетних и доказательствах по уголовным делам (1999 г.), об обеспечении доступа к правосудию (1999 г.), о полномочиях уголовных судов при назначении наказания (2000 г.), о борьбе с терроризмом (2000 г.), о регламентации полномочий по расследованию (2000 г.), о правосудии по уголовным делам и судах (2000 г.), о Международном уголовном суде (2001), о правосудии по уголовным делам и полиции (2001 г.), об антитерроризме, преступности и безопасности (2001 г.) и многие другие.
Чтобы иметь более полное представление о количестве английских законов, полностью или частично относящихся к уголовному судопроизводству, достаточно знать хотя бы то, что вопросы предварительного (досудебного) расследования решаются более чем в 120 актах, принятых Парламентом. Их перечень открывается действующим в наши дни Законом о защите констеблей 1750 г. Одно из центральных мест в этом перечне следовало бы отвести многократно упоминаемым ниже Закону о полиции и доказательствах по уголовным делам 1984 г., который, естественно, после принятия изменялся и дополнялся уже не один раз, и Закону об уголовном процессе и расследованиях 1996 г.
51
Вопросы, касающиеся сферы уголовного судопроизводства, могут также решаться в подзаконных актах (именуемых по-разному, к примеру: statutory instruments3, regulations, codes, codes of practice, charters, practice directions, guidance, home office circulars), которые издаются органами или должностными лицами исполнительной либо судебной властей в дополнение или в развитие законов. Акты такого рода - "одна из форм права и несомненно так же важны, как и судебные решения и законы"4.
Не являются редкостью предписания законов, допускающие издание даже таких подзаконных актов, которые корректируют содержание соответствующих законов. Одним из примеров подобного рода предписаний могло бы послужить то, которое содержится в ч. 3 ст. 2 Закона о юстиции для несовершеннолетних и доказательствах по уголовным делам от 27 июля 1999 г., где сказано, что Министр внутренних дел вправе издавать инструкции, непосредственно вносящие в Закон такие поправки, которые он сочтет "подходящими для изменения требований, предъявляемых к несовершеннолетним правонарушителям", дела которых по решению судов могут быть или должны быть переданы местным органам, ведающим исправлением несовершеннолетних правонарушителей без применения мер уголовного наказания5.
В сфере уголовного судопроизводства значительное распространение приобрели прежде всего подзаконные акты, исходящие от Министра внутренних дел, Лорда-канцлера, судов, Генерального атторнея и Директора публичных преследований.
В последние годы широкую известность приобрели, например, изданные Министром внутренних дел на основании и в развитие Закона о полиции и доказательствах по уголовным делам 1984 г. своды практических правил (codes of practice), на которые в последующих параграфах данной главы ссылки будут делаться неоднократно. По своей сути это то, что российские юристы привыкли называть ведомственными актами. В них содержатся оснащенные официальными комментариями правила выполнения значительного круга полицейских действий при досудебном производстве по уголовным делам.
Таких сводов на основании названного Закона издано несколько, в частности: о задержании для выяснения личности и личном
52
обыске на месте задержания; об обыске помещений и выемках; о задержании по подозрению в совершении преступления, обращении с задержанными и их допросе; об установлении личности подозреваемого должностными лицами полиции; о допросах с применением аудиоустройств.
Предусмотрена возможность издания сводов практических правил и в ряде других законов. К ним можно отнести например:
В соответствии со ст. 39 Закона о полиции (Police Act) от 22 мая 1996 г. возможно издание Министром внутренних дел сводов практических правил и по иным вопросам уголовного судопроизводства. Часть 3 этой статьи требует, чтобы копии подписанных Министром и подготовленных к введению в действие сводов (а также текстов дополнений и изменений уже действующих сводов) для контроля за их правомерностью представлялись обеим палатам Парламента. При отсутствии возражений и замечаний палат, высказанных в законом установленный срок, акты такого рода начинают действовать наравне с законом. Статья 50 того же Закона
53
дает Министру внутренних дел также право издавать инструкции (regulations), регламентирующие все стороны организации и деятельности полиции, на которой лежит основное бремя досудебного производства по уголовным делам.
Наряду с подзаконными актами, издаваемыми Министром внутренних дел, для сферы уголовного судопроизводства большое значение имеют и акты, исходящие от руководителей подразделений министерства, возглавляемого названным Министром. Широко известны, к примеру, циркуляры (circulars), содержащие предписания, в том числе такие, которые имеют непосредственное отношение к регламентации производства по уголовным делам. В качестве примера мог бы служить, скажем, циркуляр № 20 от 28 апреля 1999 г., содержащий предписания относительно того, в какой мере и в каком порядке должны предоставлять необходимую информацию должностные лица полиции в случае, когда происходит расследование факта смерти лица во время нахождения под стражей в полицейском участке.
Все больший вес в регламентации уголовного судопроизводства в последние годы начали приобретать нормативные акты, издаваемые главой Королевской службы преследования - Директором публичных преследований по согласованию с Генеральным атторнеем. В частности, среди английских юристов широкой известностью пользуются Кодекс королевских преследователей (Code for Crown Prosecutors) и Инструкция для адвокатов, осуществляющих уголовное преследование (Instruction for Prosecuting Advocates), которыми обязаны руководствоваться не только королевские преследователи, но также соответствующие чины полиции и адвокаты, привлекаемые к поддержанию в судах обвинения от имени государства6.
Интересное явление представляет собой практика издания нормативных актов судами либо высшими должностными лицами судебной системы (Лордом-канцлером, Лордом-главным судьей, другими судьями высших судебных инстанций). Юридическое значение таких актов настолько велико, что их несоблюдение может повлечь даже отмену приговоров7.
Заметное место среди них занимают практические указания (practice directions), авторами которых обычно являются высшие должностные лица судебной системы, а иногда по их поручению - авторитетные судьи. Они обязательны как для судов (судей), так и других органов, ведущих производство по уголовным делам, а равно для юристов, практикующих в судах.
В качестве примера подобного акта может послужить практическое указание Лорда-канцлера от 16 октября 1998 г., изданное
54
во исполнение предписаний Закона о валлийском8 языке 1993 г. В нем сформулирован ряд правил, касающихся обеспечения возможности пользования родным языком при разбирательстве дел, в том числе уголовных, в судах, дислоцированных на территории Уэльса. В частности, в п. 4 данного указания сказано: "Каждый раз при возникновении необходимости в переводе с английского на валлийский язык или с валлийского языка на английский судебный администратор (court manager) того суда, где намечается рассмотрение дела, должен обеспечить явку переводчика, фамилия которого включена в утвержденный список судебных переводчиков". В подпункте "b" п. 5 рассматриваемого указания говорится и о том, что "после того как состоится отбор присяжных для разбирательства конкретного дела, должностное лицо суда, которое приводит к присяге присяжных, должно в открытом судебном заседании проинформировать их о том, что они могут по своему усмотрению принимать присягу или давать торжественное обещание9 на английском или валлийском языке".
Другим примером может послужить практическое указание Лорда-главного судьи от 16 февраля 2000 г., детально регламентирующее некоторые конкретные правила, касающиеся организации и проведения судебных заседаний в Суде короны по уголовным делам несовершеннолетних. К примеру, в п. 7 этого акта предписывается следующее: "Если какое-то дело в отношении несовершеннолетнего может вызывать интерес у широкой общественности и средств массовой информации, то необходимо привлечь полицию с целью обеспечения того, чтобы несовершеннолетний обвиняемый во время явки в суд не подвергался запугиванию, оскорблению или надругательству".
Наряду с полномочием издавать практические указания (practice directions) действующие законы наделяют Лорда-канцлера и иных должностных лиц судебного ведомства также полномочием издавать обязательные для судов (судей), других органов или лиц, действующих в сфере правосудия, подзаконные акты, именуемые иначе - например, приказы (orders), инструкции (regulations), руководства (guidance).
В качестве примера такого закона может послужить Закон об обеспечении доступа к правосудию (Access to Justice Act) от 27 июля 1999 г., предусмотревший ряд радикальных мер по комплексному совершенствованию сложившейся в Англии системы юридических средств, дающих гражданам возможность реально пользоваться
55
судебной защитой своих прав и правомерных интересов. Он предусматривает, в частности, учреждение Комиссии по правовому обслуживанию (Legal Service Commission)10, состоящей из председателя и членов (всего в ее составе должно быть 7 - 12 человек), назначаемых Лордом-канцлером из числа лиц, обладающих знаниями и опытом в области оказания правовой помощи лицам, нуждающимся в ней. Основная ее функция заключается в финансовом обеспечении всех видов такой помощи за счет средств, поступающих из бюджета в размере, определяемом Лордом-канцлером, и из других источников финансирования.
Данный Закон не регламентирует деятельность Комиссии, в том числе по обеспечению защиты по уголовным делам, во всех деталях. В связи с этим ряд конкретных принципиальных вопросов (условия предоставления бесплатной юридической помощи лицам, привлекаемым к уголовной ответственности, порядок выделения денежных субсидий - грантов - для частичного возмещения расходов по ведению защиты, размеры гонораров адвокатов и др.) должен решаться в актах (инструкциях, указаниях, приказах), издаваемых Лордом-канцлером либо утверждаемых им. В частности, ч. 1 ст. 15 Закона предусматривает существенное для защиты по уголовным делам положение, в соответствии с которым после принятия Комиссией решения о финансировании услуг неимущему или малоимущему обвиняемому у него возникает право выбора лица или лиц, желающих представлять его интересы. Сделанный выбор для Комиссии является в принципе обязательным. Однако ч. 2 и 5 той же статьи Закона допускают издание Лордом-канцлером инструкции, которая при определенных обстоятельствах может ограничивать или исключать возможность реализации такого весьма важного процессуального права.
Английское законодательство допускает регламентацию производства по уголовным делам и с помощью издаваемых конкретными судами правил (magistrate's court rules либо исходящих от высших судебных инстанций rules of court). Полномочие судов по разработке и принятию правил такого рода предусмотрено в ст. 144 Закона о судах магистратов 1980 г. и ст. 84 Закона о Верховном суде 1981 г.11 Эти правила тоже восполняют пробелы в законодательстве или детализируют то, что в законах решено в общих чертах. Они обязательны как для судов, их одобривших, так и для всех, кто участвует в выполнении судебных действий.
56
В них могут решаться сравнительно существенные вопросы. К примеру, ст. 18 упомянутого выше Закона об уголовном процессе и расследованиях 1996 г. предусматривает, что неправомерное разглашение кем-то из лиц, вовлеченных в производство по уголовному делу в качестве обвиняемого либо в качестве стороны обвинения, тех данных, которые становятся известными им в ходе расследования, может быть признано в качестве деяния, содержащего признаки неуважения к суду. Такое деяние наказуемо при рассмотрении дела в магистратском суде заключением под стражу на срок до шести месяцев либо штрафом до пяти тысяч фунтов стерлингов, а при рассмотрении в Суде короны - заключением под стражу до двух лет или (и) штрафом (см. ч. 3 названной статьи Закона). Процедура определения столь строгих последствий для лиц, допустивших неуважение к суду, устанавливается судебными правилами (см. ч. 2 (а) ст. 19 данного Закона). И этим многое сказано о юридическом значении нормативных актов, издаваемых английскими судами.
В Англии и за ее пределами широкой известностью пользуется упоминаемый в последующих параграфах данной главы документ, который принято называть Судейскими правилами (Judge's Rules). Они разработаны и одобрены еще в 1912 г. не каким-то конкретным судом, иным государственным органом или высоким должностным лицом судебного ведомства, а образованной Лордом-канцлером комиссией авторитетных судей, работавших в то время в высших судебных инстанциях страны. В них сформулированы основные положения об условиях допустимости в качестве доказательств показаний, даваемых подозреваемыми при допросах в полиции (необходимость предварительного разъяснения права не давать показания, обязательность предупреждения, что данные подозреваемым показания могут быть использованы в качестве обвиняющих его доказательств, и т. д.)12.
Несмотря на обилие законов и иных актов писаного права, а также на отмеченное в начале данного параграфа значительное повышение их роли в правовой системе Англии, нормы неписаного права не сдали позиций полностью. Они сохранили свое регламентирующее значение. И это применительно к конкретным отраслям права проявляется по-разному - где-то больше, где-то меньше.
Продолжают они жить и в сфере уголовного судопроизводства. Правда, не везде (не во всех стадиях и процессуальных институтах) в одинаковой мере. Пожалуй, наиболее отчетливо
57
существенная роль норм неписаного права в настоящее время прослеживается в регламентации вопросов общей части уголовного процесса, в первую очередь вопросов доказывания (особенно вопросов, связанных с определением допустимости и относимости доказательств).
Сравнительно большая "живучесть" норм такого рода - следствие все еще прочных позиций английского суда присяжных. Именно последний в ходе многовековой эволюции потребовал накопления несметного количества сложившихся при разбирательстве уголовных дел казуистичных и не всегда понятных непрофессиональным судьям (присяжным) правил, лимитирующих допустимость и относимость доказательств. С помощью правил подобного рода и тех разъяснений, которые даются профессионалами, обеспечивается управляемость присяжных. А такая управляемость крайне нужна, ибо присяжные не несут никакой юридической ответственности за правильность принимаемых решений по вопросам факта и даже не обязаны хоть как-то мотивировать их. Казуистичные правила дают судьям-профессионалам возможность влиять в нужном направлении на выводы присяжных по одному из основных вопросов для каждого уголовного дела - вопросу о доказанности или недоказанности факта совершения преступления подсудимым (об этом см. также § 4 данной главы).
Заслуживает особого рассмотрения и отношение английской правотворческой и правоприменительной практики к нормам международных договоров, признаваемых в этой стране. Общая для большинства европейских государств тенденция в данной области (см. выше - § 3 и 6 гл. 1) не обошла стороной и Англию, ее уголовно-процессуальное право и практику его применения. Став членом Совета Европы, она, как и другие члены этого межгосударственного объединения, приняла на себя обязательство неуклонно соблюдать международные договоры, в том числе в области, касающейся защиты основных прав и свобод человека, а равно обеспечить приоритет международных норм в данной области по отношению к соответствующим нормам своего внутреннего права (естественно, писаного и неписаного).
Уже на первых шагах реализации такого рода обязательств обнаружились существенные практические трудности. При разбирательстве конкретных судебных дел, в том числе уголовных, нередко начали возникать проблемы определения соответствия или несоответствия норм национального права международным стандартам в сфере прав и основных свобод человека. Как и в других странах, включая Российскую Федерацию, источником трудностей явились в основном неподготовленность судей и должностных лиц иных правоохранительных органов к прямому применению норм международных договоров, а также полная неясность в том, кто (какой орган или должностное лицо) вправе принять решение о несоответствии национальных правовых предписаний нормам
58
международного права и определить вытекающие из этого правовые последствия, признать конкретное предписание закона или подзаконного акта, прецедент не подлежащим применению.
Опыт подсказал настоятельную необходимость издания специального закона, который мог бы содействовать преодолению возникших трудностей. Таким законом стал Закон о правах человека (Human Rights Act) от 9 ноября 1998 г.
Основное содержание Закона составляют положения о порядке толкования и уяснения т. н. конвенционных прав (тех, что предусмотрены в ст. 2 - 12 и 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ст. 1 - 3 Первого протокола и ст. 1 и 2 Шестого протокола к этой Конвенции). Целью такого рода толкования и уяснения должно являться официальное установление соответствия или несоответствия конвенционным правам конкретных предписаний национальных законов и изданных на их основе подзаконных актов, а равно конкретных норм, вытекающих из решений английских судов (норм неписаного, общего права). По смыслу Закона эта операция не должна сводиться просто к суждениям или умозаключениям, основанным на логическом сопоставлении соответствующих юридических текстов. Как отмечено в его ст. 2, при толковании и уяснении содержания статей из названных Конвенции и протоколов к ней обязательно должны приниматься во внимание решения, декларации, консультативные мнения (advisory opinions), иные акты Европейского суда по правам человека, Европейской комиссии по правам человека и Комитета министров.
Порядок представления в суд необходимых документов, обсуждения и вынесения решения, другие процедурные вопросы должны регламентироваться упоминавшимися выше судебными правилами (court rules) или (и) актами, издаваемыми Лордом-канцлером, Министром внутренних дел или Департаментом по делам Северной Ирландии. Но некоторые такие вопросы решены в самом Законе. В соответствии с его предписаниями, к примеру, инициатором разбирательства подобного рода может стать любое лицо, которое считает, что какой-то государственный орган или должностное лицо совершает или совершило действие, противоречащее конвенционным правам человека, и тем самым ущемляет или ущемило его права и законные интересы. Срок для подачи апелляции - не более одного года с момента совершения такого действия. Поскольку рассмотрение вопроса может привести в конечном счете к фактической отмене предписаний законов и иных актов писаного права либо к признанию недействующей какой-то конкретной нормы неписаного права, то в соответствующем судебном заседании вправе на любой стадии разбирательства принять участие должностное лицо, представляющее интересы государства (королевской власти).
По итогам разбирательства компетентный суд уполномочен принять решение, именуемое декларацией о несовместимости
59
(declaration of incompatibility). Существенно то, что в соответствии с ч. 5 ст. 4 Закона полномочие на принятие такой декларации предоставлено не любому суду или должностному лицу. Им наделены лишь высшие судебные инстанции - Палата лордов (действующая в качестве судебной инстанции - см. следующий параграф данной главы), Судебный комитет Тайного совета13, Военный апелляционный суд, Высокий суд и Апелляционный суд (для вопросов, возникающих на территории Англии, Уэльса и Северной Ирландии), а также действующий в Шотландии Высокий суд юстициария (High Court of Justiciary14).
Их декларации обязательны для всех судов и должностных лиц иных органов. Им вправе не подчиниться лишь парламентарии (кроме лордов, участвующих в заседаниях Палаты лордов, на которых принимаются решения по конкретным судебным делам).
Суд, принявший декларацию, наделен правом установить в пределах своей компетенции меры по устранению вреда, причиненного действиями, несовместимыми с конвенционными правами и свободами.
К числу достоинств Закона следовало бы, разумеется, отнести и то обстоятельство, что в нем с учетом трудностей, которые возникали и возникают в практике прямого применения названных выше международных документов, приводятся тексты соответствующих статей этих документов и (что очень важно) тех оговорок и заявлений, которые были сделаны при их ратификации. В основном тексте Закона четко определено юридическое значение оговорок и заявлений.
В целом Закон призван исключить разнобой в прямом применении важных международных документов, оградить внутригосударственные правовые предписания от произвольного истолкования и способствовать стабильности правоприменительной практики. Он заслуживает внимания компетентных властей всех государств, ратифицировавших основные европейские межгосударственные соглашения в области прав и основных свобод человека и имеющих искреннее намерение последовательно и неуклонно соблюдать их.
60
В связи с характеристикой роли международного права в регламентации английского уголовного судопроизводства заслуживает внимания также опыт подготовки и принятия в этой стране Закона о Международном уголовном суде (International Criminal Court Act) от 11 мая 2001 г.
Как известно, Устав Международного уголовного суда, разрабатывавшийся в течение ряда лет представителями многих государств, был одобрен в Риме 17 июля 1998 г. В соответствии с этим международным соглашением намечено создание Международного уголовного суда, который будет постоянно дислоцироваться в Гааге и станет рассматривать дела конкретных лиц, обвиняющихся в геноциде, преступлениях против человечества и военных преступлениях, а также в посягательствах, "препятствующих отправлению правосудия Международным уголовным судом" (лжесвидетельстве, неуважении к суду и др.). Суд должен состоять из 18 судей, отобранных с соблюдением процедуры, предусмотренной Уставом, из числа граждан государств-участников. При нем учреждается "свой" прокурор с вспомогательным аппаратом, предназначенным для собирания доказательств. С ним будут обязаны сотрудничать соответствующие правоохранительные органы государств-участников, оказывая содействие в выявлении привлекаемых к ответственности лиц, их задержании и выдаче по требованию суда либо состоящего при нем прокурора, в собирании доказательств и т. д.
Три дня спустя после одобрения Устава (20 июля 1998 г.) английский Министр иностранных дел, выступая в Палате общин, заявил, что правительство намерено присоединиться к данному международному соглашению и войти в число государств - основателей Международного уголовного суда. 20 ноября 1998 г. Англия подписала Устав. Вскоре после этого началась подготовка проекта Закона, который способствовал бы его ратификации и созданию условий для того, чтобы его положения исполнялись реально.
Другими словами, английские правоохранительные органы задолго до ратификации Устава Международного уголовного суда и вступления его в силу (т. е. до того, как можно будет начать в Англии исполнение обязательств по данному международному соглашению) получили Закон, дающий полное представление о том, что и как они должны будут делать, когда начнут поступать поручения этого Суда. В нем, в частности, детально15 регламентируется механизм, который должен быть задействован при получении требования Международного уголовного суда о задержании и аресте лица, привлекаемого к ответственности за преступления, наказуемые по Уставу. Механизм этот должен запускаться в действие Министром внутренних дел. Получив приказ Суда об аресте конкретного лица, он будет направлять его "судебному должностному
61
лицу" (judicial officer)16. Последнее, в отступление от сложившихся в английском уголовном судопроизводстве правил, по которым принимаются решения об аресте (см. § 5 данной главы), должно проверить лишь два обстоятельства - действительно ли приказ об аресте издан Международным уголовным судом и идет ли в нем речь именно о том лице, которое подвергается аресту. При подтверждении этих обстоятельств соответствующему "судебному должностному лицу" Законом предписывается, чтобы оно завизировало (endorse) приказ, после чего передало бы в полицию для его исполнения.
В Законе дается также решение многих других вопросов. Значительное внимание уделено, к примеру, порядку, который должен соблюдаться в тех случаях, когда английские власти выразят согласие на то, чтобы лицо, осужденное Международным уголовным судом к лишению свободы, отбывало назначенное наказание в английской тюрьме. В отношении такого рода осужденных заблаговременно оговорено, что на них не должны распространяться многие конкретные положения пенитенциарного права.
62