§ 7.Рассмотрение уголовного дела по существу
в суде первой инстанции
Эта стадия судопроизводства начинается с регистрации обвинительного акта или информации в суде первой инстанции. Такой документ служит основанием для дальнейших процессуальных действий, определяет их предмет и пределы. То, что происходило на предыдущих стадиях, можно вполне назвать выявлением, собиранием доказательств, изобличением виновных и проверкой обоснованности привлечения их к уголовной ответственности, а равно выявлением таких дел, которые должны быть прекращены либо переданы для рассмотрения в упрощенном порядке. В конечном счете до суда первой инстанции практически доходит менее 30% всех дел об опасных преступлениях, зарегистрированных полицией. Но на этом процесс "отсеивания" и дифференциации не останавливается. В дальнейшем многое зависит от позиции, которую займут обвиняемый, а также прокурор.
В полном объеме рассмотрение уголовного дела в суде первой инстанции реализуется, пожалуй, через пять подстадий (этапов):
через все эти этапы. Только один из них можно считать императивным - первый. Довольно часто (когда подсудимый признает себя полностью виновным) потребность в действиях второго - четвертого этапов не возникает. А иногда она не возникает и в отношении действий пятого этапа (при вынесении оправдательных приговоров).
1. Суть первого из названных этапов сводится к тому, что в заранее обусловленное время обвиняемого приглашают или доставляют в открытое судебное заседание того суда, который должен разбирать дело по существу. И там в присутствии обвинителя и защитника знакомят с обвинительным актом или информацией, а затем выясняют, признает ли он себя виновным и все ли ему понятно в документе, с которым его ознакомили. Ответ может последовать сразу либо через какой-то отрезок времени, если обвиняемый достаточно обоснованно попросит отложить разбирательство дела для осмысления предъявленного обвинения.
Практически ответы на вопрос об отношении обвиняемого к предъявленному обвинению в большинстве своем бывают утвердительными. Удельный вес признаний такого рода на этом этапе
256
производства весьма высок. Он колеблется в разных местах страны где-то от 25 до 98% к общему числу дел, поступающих в суды для разбирательства по существу. Большинство американских авторов, изучавших данную проблему, считают, что в среднем подсудимые признают свою вину в судах в 70 - 90% случаев.
Одна из причин такого явления заключается в дозволенности довольно широкого использования упоминавшихся выше "сделок на случай признания вины" в качестве средства, содействующего упрощенному разрешению уголовных дел.
До сравнительно недавнего времени подобные сделки широко не афишировались. Их заключение часто считалось отступлением от принципов, на которых должно строиться правосудие, "лазейкой" для всевозможных злоупотреблений чинов полиции и прокуратуры. Но в наши дни сделки стали вполне легальным явлением. Их правомерность признана Верховным судом США1. В последние десятилетия все чаще стали появляться даже законы, судебные правила и иные нормативные акты, регламентирующие порядок и условия заключения подобных соглашений, правила их оформления, участия в этом судей и т. п. О масштабах этой тенденции и ее конкретных проявлениях можно судить, в частности, по рекомендациям, даваемым всем законодательным и судебным органам страны в Унифицированных правилах уголовного процесса. В п. "а" правила 443, содержащегося в этом высокоавторитетном для законодательных органов и судов документе, говорится:
"Стороны вправе заключить соглашение о том, что обвиняемый будет определять свое отношение к обвинению (will plea) на основании одного или нескольких из следующих условий:
Разрешение вопроса об обвинении в ходе обсуждения позиции обвиняемого по отношению к предъявленному обвинению (plea discussions) является не только существенной, но и в высшей степени желательной частью судопроизводства по многим основаниям. Оно ведет к быстрому и в значительной мере окончательному разрешению большинства уголовных дел; оно избавляет существенно от разлагающего влияния вынужденного безделья во время досудебного пребывания в заключении тех, кому отказывают в освобождении из-под стражи..." (см.: Kamissar У., LaFive W., Israel J. Op. cit. P. 1230).
257
(1) что осуществляющий преследование атторней (prosecuting attorney) внесет поправки в информацию (или обвинительное заключение) с указанием обвинения в обусловленном (specified) преступлении;
(2) что осуществляющий преследование атторней исключит конкретные обвинения, предъявляемые обвиняемому, либо не будет выдвигать их;
(3) что осуществляющий преследование атторней сделает обусловленные рекомендации относительно применения наказания или иного воздействия либо не будет противодействовать ему;
(4) что обвиняемый не будет добиваться апелляционного пересмотра, который может состояться на основании п. "b" правила 444, судебного приказа об отклонении ходатайства, заявленного до начала разбирательства дела в суде первой инстанции".
В комментарии к правилу 443 говорится как о чем-то привычном, к примеру, о том, что в случае, если договаривающимся сторонам не удается достичь взаимоприемлемого соглашения, они могут обратиться к судье, и он вправе по их просьбе издать приказ о созыве "согласительной встречи" (agreement conference). Во встрече, проводимой с участием судьи, могут принять участие не только обвинитель и обвиняемый, но и (по требованию судьи) другие лица, в том числе потерпевшие. Судья может при этом высказывать свои соображения по поводу заключаемого соглашения. И они, естественно, учитываются. Другими словами, речь идет о чем-то весьма похожем на мировые соглашения, практикуемые, пожалуй, во всех странах при разрешении гражданско-правовых споров.
2. Время, которое отводится под второй из названных этапов рассмотрения дела в суде первой инстанции по существу, может быть использовано не только для заключения или уточнения сделки между обвиняемым и обвинителем. Стороны обвинения и защиты и на этом этапе производства вправе продолжать поиски доказательств и их фиксацию в своих досье. Сложившееся в США судопроизводство не требует, чтобы суду, который будет рассматривать дело по существу, заранее представлялись материалы дела в полном объеме. Ему обычно на данном этапе известно лишь то, что сказано в обвинительном акте или информации, а также то, что содержится в документах, поступивших от магистрата либо иного равнозначного судьи, если дело подвергалось предварительному рассмотрению у него. Но такое рассмотрение, как сказано выше, происходит далеко не по всем делам даже о преступлениях, именуемых фелониями.
Не обладают, естественно, и стороны полной информацией о содержании досье своих процессуальных противников. Поэтому на данном этапе стороны в значительной мере активизируют свои усилия, направленные на то, чтобы узнать как можно больше о том, что "припасено" против них. Защита, например, при
258
предварительном рассмотрении получает сведения далеко не обо всех обвинительных материалах. Ей становятся известными лишь те, которые обвинитель счел необходимым "засветить" для обоснования предания суду обвиняемого. Разумеется, это еще не все доказательства, которые вполне могут быть предъявлены во время судебного разбирательства совершенно неожиданно, что неизбежно поставит подсудимого и его защитника в весьма затруднительное положение.
Чтобы хоть как-то нейтрализовать такую возможность, правила судопроизводства предусматривают право каждой из сторон просить об ознакомлении с доказательствами, собранными другой стороной, либо с их частью. Процедуру реализации этой возможности, регламентируемую в основном Федеральными правилами уголовного процесса или аналогичными актами, действующими в штатах, а также многочисленными казуистическими нормами неписаного права, обычно называют "раскрытием и ознакомлением" (discovery and inspection) с материалами досье каждой из сторон, а иногда — как и в Англии, "предъявлением" (disclosure). Обычно к этой процедуре прибегает подсудимый или его защитник, когда первый из них не признает себя виновным и решает вступить в процессуальное единоборство с обвинителем и добиваться оправдания.
Для федеральных судов ее основные положения сформулированы в правиле 16 Федеральных правил уголовного процесса2. В соответствии с этим правилом установлены порядок и условия предъявления для ознакомления собранных материалов отдельно для стороны защиты и стороны обвинения. Порядок и условия дифференцируются также в зависимости от формы и содержания конкретных материалов (отдельно определяются условия ознакомления, скажем, с находящимися в досье обвинителя письменными заявлениями обвиняемого, с полицейскими справками о судимостях, арестах, задержаниях обвиняемого в прошлом, с иными документами и вещественными доказательствами, с протоколами освидетельствований обвиняемого либо его тестирования специалистами, скажем, на лай-детекторе, с письменным кратким изложением показаний — written summary of testimony — свидетеля-эксперта).
Например, в п. 1(А) ч. "а" правила 16 говорится о том, как должны знакомиться обвиняемый или его защитник с "имеющим отношение к делу (relevant) письменным или запротоколированным заявлением обвиняемого", "о существовании которого знает обвинитель". Такой документ предъявляется по просьбе обвиняемого. В случае отказа сторона защиты обращается к судье, и последний,
259
если признает просьбу обоснованной, может издать приказ, обязывающий обвинителя представить стороне защиты конкретный документ "для обозрения, копирования или фотографирования"3.
Другими словами, обвиняемый или его защитник должны в своем ходатайстве указать, что имеется в виду конкретный документ, что этот документ является относимым к делу и что о нем известно обвинителю. И только после этого его могут с ним ознакомить. Практически бывает и так, что обвиняемый получает возможность знакомиться с протоколом своих собственных показаний, данных во время допросов в полиции, именно таким непростым способом. В п. 1(С) ч. "а" того же правила говорится о том, что при заявлении ходатайства о предъявлении обвинителем какого-то конкретного документа или "материального предмета" (tangible object) должно быть показано, что этот документ или предмет "имеет существенное значение для подготовки к защите обвиняемого, обвинитель собирается использовать в качестве доказательства в ходе судебного разбирательства или был получен у обвиняемого либо принадлежал ему". Совершенно очевидно для тех, кто имеет хоть какой-то опыт судебного доказывания, что все это "показать" крайне трудно, особенно тогда, когда собирание обвинительных доказательств ведется в тайне от стороны защиты4.
До судебного разбирательства возможны ходатайства и иного рода. Например, допускается постановка вопроса о признании предварительного рассмотрения дела у судьи либо действий большого жюри присяжных произведенными с нарушением установленных правил, о признании недостаточными доказательств обвинения, об исключении из числа доказательств тех из них, которые были получены без соблюдения конституционных гарантий прав и свобод личности. Удовлетворение таких ходатайств может повлечь за собой и прекращение производства в суде первой инстанции, а
260
вместе с этим и отсев какого-то количества поступивших в суд первой инстанции дел.
3. До следующего — третьего — этапа разбирательства в суде первой инстанции доходит, в силу сказанного, значительно меньше дел, чем их регистрируется в судах такого рода. В большинстве случаев, как отмечено выше, обвиняемые предпочитают признавать свою вину, обычно в совершении преступления менее тяжкого, чем то, о котором говорится в информации или обвинительном акте. Нередко это ведет к изменению формы судопроизводства: "обычная" процедура заменяется упрощенной (суммарной), поскольку признается вина в совершении менее опасного преступления (мисдиминор). Но даже если обвиняемый сознается в совершении опасного преступления (фелонии), следующий этап (формирование жюри присяжных) наступает крайне редко, ибо такое сознание практически почти всегда освобождает суд от необходимости исследования доказательств виновности подсудимого, а это означает, что отпадает нужда в участии присяжных, которые привлекаются в большинстве случаев только для того, чтобы решить вопрос о виновности подсудимого. Такое автоматическое "упрощение" порядка производства по делам об опасных преступлениях происходит более чем по 90% уголовных дел.
Какое-то количество дел не доходит до третьего этапа еще и потому, что суды удовлетворяют указанные выше ходатайства, а также в связи с отказом прокуроров от продолжения уголовного преследования (такой отказ для суда является императивным). Наконец, от одной трети до половины дел, которые, по идее, могли бы рассматриваться с участием присяжных, фактически рассматривается единоличными судьями в связи с тем, что подсудимые отказываются от того, чтобы их судили присяжные.
По публикуемым в США данным реально удельный вес уголовных дел, разрешаемых с участием присяжных в судах общей юрисдикции5, колеблется от 1 до 15%. К примеру, в Чикаго такие дела могут составить 2%, в центральном районе Нью-Йорка (Манхэттене) — 3, в Далласе — 5, а в Сиэтле — 15%. В среднем по стране с участием присяжных рассматривается около 5% регистрируемых в судах уголовных дел, которые могли бы рассматриваться с участием присяжных. По многолетним наблюдениям выявлена закономерность: чем строже наказание грозит подсудимому, тем выше вероятность, что он не будет возражать против рассмотрения его дела с участием присяжных. Так в общих чертах выглядит количественная характеристика реализации права американцев на суд присяжных, закрепленного в Конституции США.
261
Существенной особенностью разбирательства уголовных дел в американских судах является то, что в них с давних пор6 начала складываться тенденция привлечения присяжных не только к решению вопроса о виновности или невиновности подсудимого в совершении преступления, но и к определению меры наказания при его осуждении. В последние десятилетия эта тенденция стала приобретать все большие масштабы. Ее проявления можно обнаружить в законодательстве многих штатов. Например, к 1998 г. законодательство 337 штатов предусматривало возможность применения смертной казни; в 23 из них предварительное (не обязательное для председательствующего) решение (original sentence) о таком наказании должно было приниматься присяжными. В некоторых штатах (Кентукки, Миссури, Оклахома, Теннеси, Техас) допускается принятие ими решений и о назначении иных мер наказания8.
Этапу формирования жюри присяжных, как и в других странах, имеющих суды присяжных, предшествует большая работа. Начинается она с составления общих списков присяжных, которые должны участвовать в разбирательстве дел, подсудных конкретному суду. По Конституции США (VI поправка) "обвиняемый имеет право на публичный суд присяжных того штата и округа, где было совершено преступление". Исходя из этой общей ориентации и конкретных предписаний, зафиксированных в законах и неписаном праве, и проводится соответствующая работа.
В основу списков присяжных кладутся во многих случаях списки избирателей, зарегистрированных в данной местности, списки налогоплательщиков, списки обладателей водительских прав или даже телефонные справочники, хотя ни один из этих источников не является исчерпывающим, отражающим фактическое количество жителей в данной местности. Из отбираемых по этим спискам лиц исключаются фамилии тех, кто по закону не имеет права выполнять функции присяжных. Круг таких лиц довольно обширен. Требуется, чтобы присяжный был гражданином США, был не моложе, как правило, 18 лет, постоянно проживал на территории штата, читал бы и понимал по-английски, не имел психических
262
или физических недостатков, которые мешали бы ему правильно воспринимать и оценивать происходящее в суде, не был бы судим за определенные преступления, не состоял бы в должности или не занимался бы профессией, которые указаны в списках, утверждаемых законодательными органами (например, присяжными не могут быть работники полиции, прокуратуры, священники, судебные чиновники, пожарные, авиапилоты, железнодорожные диспетчеры и ряд других — всего в общей сложности насчитывается до 70 наименований должностей и занятий). Возможны и другие требования, устанавливаемые в законодательном порядке как на федеральном уровне, так и на уровне штатов.
Занимаются "чисткой" списков различного рода должностные лица судов (часто — клерки), а иногда к ней могут привлекать должностных лиц других органов, в частности, служб местных шерифов. Чтобы избежать частых вызовов в суды одних и тех же лиц либо исключить возможные злоупотребления (например, подбор присяжных, угодных судьям или кому-то еще, предпочтительное приглашение в суд "покладистых" людей), для подбора присяжных и ведения их списков широко применяются компьютеры. В федеральных судах всем этим занимаются клерки судов либо образуемые судами комиссии, состоящие из граждан, привлекаемых на временной основе для выполнения работы по составлению списков потенциальных присяжных и их регулярному обновлению (§ 1863 разд. 28 Свода законов США).
Отбор конкретных лиц для разбирательства дел в качестве присяжных во многом напоминает то, что происходит в Англии (§ 7 гл. 2) и других странах, имеющих суды присяжных.
Незадолго до того, как по конкретному уголовному делу наступит момент формирования жюри присяжных, клерк суда или другое лицо выбирает из общего списка по жребию, с помощью компьютера или иных технических средств, позволяющих отбирать на случайной основе фамилии тех, кто должен будет явиться в суд для рассмотрения определенного уголовного дела. Заблаговременно им направляется повестка о явке в суд с указанием места и времени заседания. По одному делу обычно вызывают 36 — 48 человек. Список всех вызванных потенциальных присяжных направляется подсудимому (а кое-где — и защитнику, и прокурору) не позднее чем за три дня до начала судебного заседания.
Явившиеся9 в назначенное время кандидаты в присяжные должны находиться в изолированной комнате для ожидания. Тем временем происходит открытие судебного заседания. После
263
выполнения некоторых формальностей председательствующий выясняет у сторон, получили ли они вовремя список потенциальных присяжных и нет ли у них отвода всему списку. Такой отвод может быть заявлен, если стороны располагают данными о том, что список был составлен без соблюдения необходимой процедуры, некомпетентным лицом и т. д. Если отвод не заявляется или отклоняется, то начинается персональный отбор.
Будущих присяжных приглашают в зал судебных заседаний, где присутствуют председательствующий судья, стороны и, возможно, публика. Если с самого начала стороны не заявляют безмотивный отвод, то происходит опрос кандидата в присяжные10. Начинается он с выяснения у кандидата, не заявляет ли он самоотвод11. Нередко такой опрос американцы называют "разговором начистоту" (voir dire12). В ходе опроса председательствующий судья или сторона могут задать кандидату любой вопрос, ответ на который, по мнению задающего вопрос, поможет разобраться в личности того, кто займет место на скамье присяжных: об условиях жизни или воспитания, круге знакомых, о склонностях и привычках, в том числе вредных, о политических и религиозных убеждениях, об образовании, о семейном положении и т. д.
В последнее время получили довольно широкое распространение "разговоры начистоту" по заранее разработанным программам. Готовят такие программы обычно частные фирмы, специализирующиеся на различного рода социологических и психологических обследованиях и прогнозированиях. По данным о характере совершенного преступления, о последствиях содеянного, о личности подсудимого и потерпевшего, их взглядах и убеждениях, а также по другим сведениям, которые могут быть сообщены стороной
264
(чаще защитником), фирмы "вычисляют" т. н. модель того присяжного, который необходим для обеспечения благоприятного исхода дела. Одновременно разрабатывается набор вопросов, с помощью которых заказчик фирмы (защитник обвиняемого) сможет выявить нужных ему присяжных и тем самым обеспечить выигрыш дела.
В ходе опроса каждая сторона вправе заявить неограниченное количество мотивированных отводов, доказывающих убедительно, что данный присяжный не сможет быть объективным при вынесении вердикта. По сложным делам, где участвуют хорошо оплачиваемые защитники, опрос каждого кандидата может длиться значительное время. Окончательное суждение об обоснованности отвода принадлежит судье, председательствующему по делу. Этому судье нередко также принадлежит право отводить кандидатов в присяжные по собственной инициативе.
По американским правилам судопроизводства, в отличие от того, что сложилось в наши дни в Англии (см. § 7 гл. 2), сторонам обвинения и защиты предоставлено право на определенное количество безмотивных отводов. В соответствии с федеральным законодательством, если к подсудимому может быть применена смертная казнь, обвинителю и защитнику дано право заявить по 20 безмотивных отводов, а если менее строгое наказание — то обвинитель может заявить 6 таких отводов, а защитник — 10. В штатах возможны иные решения, но везде установлено фиксированное количество безмотивных отводов. С учетом конкретных обстоятельств дела судье может быть дано право лимитировать (увеличивать либо сокращать) их количество.
Выдержавший такой строгий "экзамен" кандидат, наконец, приводится к присяге и занимает свое место на скамье присяжных. Сквозь такую процедуру проходит и следующий кандидат. Подобный "экзамен" длится до тех пор, пока не будет отобрано нужное количество присяжных, в том числе запасных, если намечается продолжительное разбирательство. В виде общего правила на скамье присяжных должно быть не менее 12 человек.
В последние десятилетия XX в. начался процесс постепенного отказа от скамьи присяжных в составе 12 человек. В некоторых судах штатов по действующим законам допускаются коллегии, состоящие из 9, 8, 7, 6, 513 и даже меньшего числа присяжных.
265
Конституционность этого процесса уже неоднократно проверялась в связи с апелляционными жалобами по конкретным делам Верховным судом США. К примеру, в 1970 г. он в решении по делу Уильямса, осужденного в штате Флорида за ограбление, опираясь на тщательный анализ истории вопроса о количестве присяжных, требующемся для формирования надлежащего (оптимального) состава жюри присяжных, пришел к выводу, в частности, о том, что положение о необходимости иметь в жюри 12 человек — "историческая случайность, не связанная с теми большими задачами, которые для присяжных являются первостепенными". Никаких принципиальных соображений, которыми можно было бы аргументировать требование о комплектовании жюри присяжных только в составе 12 человек, высший суд страны не нашел14. Поэтому он признал соответствующим конституционным предписаниям формирование жюри присяжных и с меньшим их количеством.
В целом этап формирования скамьи присяжных требует значительного времени15. Известны случаи, относящиеся к совсем недавнему прошлому, когда подбор присяжных длился по несколько месяцев и требовал вызова в суд большого количества потенциальных присяжных. По одному слушавшемуся сравнительно недавно делу, где было два подсудимых, обвинявшихся в убийстве, потребовалось шесть месяцев для формирования скамьи присяжных. В связи с заявленными отводами и самоотводами в суд пришлось вызвать и опросить более 250 потенциальных присяжных. Расшифрованная стенограмма этой части судебного заседания заняла около тысячи страниц.
Естественно, суть проблем, связанных с реализацией права на суд присяжных, не только в затратах времени. Эти затраты неизбежно влекут за собой и другие не менее ощутимые последствия. В частности, ежегодно в суды вызывается в качестве возможных присяжных до 2 млн. человек. Примерно каждый третий из них участвует в вынесении вердиктов, остальных по разным причинам освобождают от исполнения обязанностей присяжных. По подсчетам американцев покрытие расходов на обеспечение функционирования судов с участием присяжных (выплата вознаграждения за явку, компенсация стоимости проезда, проживания в гостинице и многое другое) требует до 500 млн. долл. в год.
266
В американских публикациях высказывается озабоченность по поводу связанных с деятельностью судов присяжных издержек не только финансового или временного характера. Нередко обращают на себя внимание публикуемые в США сведения о том, что такие суды — источник значительного количества судебных ошибок в основном постольку, поскольку в них решения по вопросам факта принимаются непрофессионалами. Еще в первой половине 60-х гг. XX в. упомянутые выше (§ 3 гл. 2) чикагские профессора Г. Калвен и К. Цейсел, начиная свою научную карьеру, провели обстоятельные, глубоко продуманные социологические опросы широкого круга юристов, практикующих в судах, включая судей16, и непрофессионалов, привлекавшихся к участию в рассмотрении судебных дел в качестве присяжных, а равно знающих эти суды по иному личному опыту (бывшие обвиняемые, потерпевшие, свидетели, просто посетители судебных заседаний). На базе собранных статистических данных они сделали немало весьма интересных выводов, которые были тщательно аргументированы в пользующейся до сих пор известностью монографии17.
Один из них не мог не насторожить, а именно вывод о том, что значительная часть вердиктов присяжных не заслуживает доверия в связи с их неправомерностью и необоснованностью. К примеру, по данным опроса судей, имевших опыт разбирательства дел с участием присяжных, авторы монографии установили, что доверять можно только чуть более 66% вердиктов18. Практически каждый третий вердикт признан сомнительным с точки зрения его законности и обоснованности. Многие исследователи суда присяжных, работавшие после названных авторов и проверявшие их наблюдения и выводы, неизменно получали примерно такой же результат (плюс-минус 10%)19.
О значительном распространении ошибок, допускаемых судами присяжных, свидетельствуют также совсем недавние исследования тенденций судебной практики в сфере применения смертной казни. Одно из них — серьезно аргументированное обобщение, подготовленное в Колумбийском университете под руководством профессора Дж. Либмэна20. В нем подвергнуты тщательному анализу 5760 рассмотренных в 1973 — 1995 гг. уголовных дел, по которым суды первой инстанции назначили смертную казнь, и 4578 материалов апелляционных проверок законности и
267
обоснованности решений судов первой инстанции по этим делам. Выводы получились крайне неутешительными: по 41% обжалованных решений судов первой инстанции апелляционные суды установили "серьезные ошибки" (serious errors) — "ошибки, которые существенно подрывают доверие к судебным решениям о признании виновными и о назначении при разбирательстве дела в суде первой инстанции смертной казни".
Авторы обобщения проследили за судьбой также тех дел, по которым судебные решения были отменены в апелляционном порядке с направлением на новое разбирательство в суды первой инстанции. И по делам такого рода результаты оказались неутешительными — при повторном их разбирательстве в 82% случаев наказание в виде смертной казни заменено более мягким наказанием либо вообще отменено, а в 7% случаев состоялась переквалификация совершенного преступления на такое, за совершение которого не предусматривается смертная казнь.
В дополнение к этой явно тревожной статистике нужно добавить еще и сведения о количестве лиц, приговоренных американскими судами к смертной казни, но при повторном разбирательстве их дел признанных невиновными вообще в совершении каких бы-то ни было преступлений и реабилитированных (exonerated) — т. е. лиц, в отношении которых принимались официальные решения о том, что их незаконно привлекали к уголовной ответственности. Как свидетельствуют данные, публикуемые американским Информационным центром по проблемам смертной казни (Death Penalty Information Center)21, с 1973 по 1993 г. ежегодно такого рода лиц освобождали из камер смертников в среднем по 2 — 3 чел., а после 1994 г. и до настоящего времени — по 4 — 5 чел.
Другими словами, уровень выявляемых судебных ошибок, чреватых тягчайшими последствиями, в том числе непоправимыми, крайне высок. И это — результат деятельности судов присяжных, поскольку именно они рассматривают подавляющее большинство дел о преступлениях, за которые возможно применение смертной казни.
Тем не менее, по распространенному в США мнению суд присяжных — большое завоевание демократии, которое нужно всячески оберегать и совершенствовать22. На американской почве он пустил более глубокие корни, чем у себя на родине — в Англии. Если суммировать все дела, рассматриваемые в мире с участием
268
присяжных, то 80% придется на долю соответствующих судов США23. Существует немало объяснений этому явлению. Одно из них надо искать не в традициях или психологии граждан этой страны, а в Декларации независимости, принятой в 1776 г. в ходе антиколониальной войны. Среди упреков английскому Королю, сделанных в этом документе, заметное место принадлежит указанию на то, что он лишил народы колоний "во многих случаях права на суд присяжных", "подчинил судей своей воле" и отправлял людей за океан для "предания суду за мнимые преступления". Не исключено, что это и способствовало закреплению права на суд присяжных в первых десяти поправках к Конституции США — самой стабильной конституции, существующей в наши дни. Это качество Конституции США в свою очередь придало значительную стабильность и институту присяжных в данной стране.
4. То, что происходит после сформирования скамьи присяжных (четвертый этап разбирательства дела по существу), вполне можно назвать судебным следствием, в ходе которого проводится исследование подтверждающих или опровергающих факт совершения обвиняемым преступления доказательств, собранных сторонами либо дополнительно истребованных по их ходатайствам или по инициативе суда.
Особенностью американского судопроизводства, как, впрочем, и английского (см. § 7 гл. 2), является то, что последовательность действий, совершаемых на этом этапе, определяется не судом с учетом обстоятельств конкретного дела и мнения сторон, как это делается во многих странах континентальной Европы. Она по правилам, действующим в странах с англосаксонскими традициями судопроизводства, заранее предустановлена: в первой части судебного следствия рассматриваются доказательства, представленные обвинением, во второй — доказательства защиты, а в третьей заслушивается напутственное слово судьи (нередко его называют "суммированием доказательств" или "подведением итогов").
Первые две из этих частей судебного следствия обычно являются обязательными. Но и от этого правила возможны отступления: к примеру, в случаях, когда обвиняемый признает свою вину, но обвинитель настаивает на исследовании каких-то изобличающих обвиняемого доказательств, может состояться "усеченное" судебное следствие (без второй его части, в ходе которой должны исследоваться доказательства защиты). Третья часть тоже является факультативной — она обязательна только тогда, когда дело рассматривается с участием присяжных.
В первой части судебного следствия сначала происходит представление доказательств обвинения: обвинитель произносит вступительную речь, в которой называет доказательства,
269
подтверждающие, по его мнению, виновность подсудимого, и излагает свои соображения о том, в какой последовательности он намерен представлять их суду. После этого проводится допрос свидетелей, в том числе сведущих свидетелей (свидетелей-экспертов), осмотр письменных и вещественных доказательств и т. д. Первым своих свидетелей допрашивает обвинитель (прямой или главный допрос — direct examination), затем — другая сторона, судья, присяжные заседатели (перекрестный допрос — cross-examination). После этого обвинитель может вновь задавать вопросы своему свидетелю (повторный допрос — re-examination). Обычно это делается, чтобы откорректировать то впечатление, которое могло сложиться в результате перекрестного допроса, и закрепить "обвинительную направленность" своего доказательства. По окончании рассмотрения обвинительных доказательств обвинитель произносит речь, подводящую итоги анализа его доказательств и содержащую его выводы в целом по делу. Для ответа обвинителю слово может взять защитник. Он дает свою оценку доказательствам обвинения и может поставить вопрос о прекращении дела за отсутствием достаточных данных, подтверждающих виновность подсудимого в совершении преступления.
Следует отметить, что и в ходе судебного следствия, как и на рассмотренном выше втором этапе производства по делу в суде первой инстанции, закон и иные правовые предписания предоставляют судье достаточно широкие полномочия, позволяющие, активно влиять на исследование доказательств в ходе судебного следствия. О пределах этих полномочий недвусмысленно говорят, скажем, ч. "а" и "Ь" правила 611 ("Способ и порядок допроса или представления доказательств") Федеральных правил доказывания, где сказано следующее:
"(а) Контроль суда. Суд должен осуществлять разумный контроль за способом и порядком допроса свидетелей и представления доказательств, с тем, чтобы (1) сделать такие допрос или представление эффективными для установления истины, (2) избежать ненужных затрат времени и (3) оградить свидетелей от назойливых наскоков и недопустимого сбивания с толку (from harassment or undue embarrassment).
(b) Пределы перекрестного допроса. Перекрестный допрос должен ограничиваться предметом прямого (главного. — К. Г.) допроса либо вопросами, касающимися доверия к свидетелю. Суд может, руководствуясь дискреционным усмотрением, разрешить исследование дополнительных вопросов по правилам проведения главного допроса (курсив мой. — К. Г.)"24.
270
В помещенном в Свод законов США (раздел 28) комментарии к этому правилу подчеркивается, в частности, что "на судье лежит безусловная ответственность за эффективную реализацию состязательной системы" и что многие вопросы, возникающие в связи с исследованием доказательств в ходе судебного следствия, "могут быть решены только на основе здравомыслия (common sense) и беспристрастности судьи с учетом конкретных обстоятельств (курсив мой. — К. Г.)".
Весьма выразительно свидетельствует о широких полномочиях судьи при исследовании доказательств и правило 614 ("Вызов и допрос свидетелей судом") Федеральных правил доказывания Его тоже уместно процитировать полностью в связи с тем, что в последнее время среди некоторой части российских юристов культивируется заблуждение относительно того, что в американском или ином "классически" состязательном судопроизводстве судья — пассивный и совершенно бесстрастный наблюдатель за соблюдением сторонами правил ведения судебного спора. В нем сказано:
"(а) Вызов судом. Суд вправе вызвать свидетеля по своей инициативе или по предложению (at the suggestion) любой стороны (a party), и все стороны обладают полномочием подвергать перекрестному допросу свидетеля, вызванного таким образом.
(b) Допрос судом. Суд вправе допрашивать свидетеля, независимо от того, вызван ли он им самим (судом. — К. Г.) или какой-то из сторон.
(c) Возражения. Возражения против вызова или допроса свидетеля судом могут быть заявлены в тот момент, когда отсутствуют присяжные заседатели, или при ближайшей такой возможности (курсив мой. — К. Г.)".
Данное правило, как отмечено в помещенном в Свод законов США комментарии, отражает формулировку § 1 федерального закона от 2 января 1975 г. В комментарии также отмечается, наряду с прочим, что положение о праве суда вызывать свидетелей по своей инициативе уже давно в достаточной мере аргументировано весьма авторитетными специалистами в области американского доказательственного права (упоминаются исследования широко известных профессоров МакКормика, Мэгвайра, Уайнстайна, Уигмора). "Судья, — обобщают довольно образно авторы комментария, — не является узником того дела, которое сотворено сторонами".
Другими словами, судья — "хозяин" дела, когда оно находится в суде. Именно он несет личную ответственность за законность, обоснованность и справедливость принимаемых судом решений, а поэтому ему нужно быть активным искателем истины. Не может быть суда правого без стремления искать и находить правду.
Таково реальное и вполне логичное отношение американского законодательства и практики его применения, юридической доктрины к роли судьи в состязательном судопроизводстве. И не
271
нужно прилагать каких-то особых усилий, чтобы увидеть, что оно существенно отличается от той явно искажающей действительное положение дел схемы т. н. "классической состязательности", которая назойливо навязывается различного рода "знатоками" англосаксонского уголовного судопроизводства.
В связи с порядком исследования доказательств в ходе судебного следствия и оценкой роли судьи-профессионала на этом этапе представляют интерес данные об упомянутом выше (§5 настоящей главы) весьма своеобразном институте американского уголовного судопроизводства — институте свидетельского иммунитета (immunity of witness). Он практически имеет мало общего с институтом свидетельских привилегий (см. в том же параграфе настоящей главы). Его основное назначение заключается не в ограждении людей от противоправного "любопытства" государственных органов по отношению к их личной жизни или профессиональной деятельности, а в недопущении, при определенных условиях, возложения на свидетеля ответственности, в том числе уголовной, на основании тех фактов, о которых он сообщит вынужденно, по требованию (оформленному специально изданным для данного случая приказом, постановлением) определенных законодателем органов.
В концентрированном виде суть современного25 института свидетельского иммунитета в общих чертах выражена в § 6002 разд. 18 Свода законов США. В нем сказано:
"В случаях, когда свидетель, ссылаясь на свою привилегию против самообвинения, отказывается от дачи показаний или представления иной информации при производстве или в связи с ним в:
(1) суде или большом жюри Соединенных Штатов,
(2) органе (agency) Соединенных Штатов либо
(3) одной из палат Конгресса, объединенном комитете этих палат, комитете или подкомитете каждой из палат,
лицо, председательствующее при таком производстве, доводит до сведения свидетеля приказ, изданный им в соответствии с предписаниями настоящего раздела (разд. 18 Свода законов США. — К. Г.), и данный свидетель не может отказаться исполнить такой приказ, ссылаясь на свою привилегию против самообвинения; однако никакие показание или информация, сообщить которые обязал приказ (а равно любая информация, прямо или косвенно извлеченные из таких показаний или информации), не могут быть
272
использованы против данного свидетеля по любому уголовному делу, кроме случаев преследования за заведомую ложь, сообщенную под присягой (perjury), заявление, не соответствующее, действительности (false statement), либо неисполнение приказа в иной форме (курсив мой. — К. Г.)".
Другими словами, речь идет, с одной стороны, о возложении на свидетеля обязанности под страхом строгой ответственности (вплоть до ареста на длительный срок) за неуважение к суду дать вопреки конституционным предписаниям показания против самого себя, а с другой — о наделении свидетеля в силу предписания закона (а не "с соизволения" какого-то должностного лица или органа) таким свойством, которое может быть названо иммунитетом, невосприимчивостью, неподверженностью негативным последствиям, которых свидетель может опасаться, если он расскажет начистоту все, что ему известно.
Одна из причин, породивших этот институт и способствовавших его развитию и совершенствованию, — прагматическое стремление использовать все допустимые с точки зрения нравственных норм, пользующихся признанием в американском обществе, меры, которые давали бы возможность своевременно и эффективно раскрывать правонарушения, обеспечивать сотрудничество граждан с государственными органами в борьбе с преступностью и иными правонарушениями.
При изучении института свидетельского иммунитета следует иметь в виду, что процитированный § 6002 разд. 18 Свода законов США содержит лишь общие положения этого института. Многие его "детали" уточняются в других нормах федеральных законов26, предписаниях неписаного права и утверждаемых судами правил. Представление о них можно получить также по упоминавшимся Унифицированным правилам уголовного процесса и заимствованному почти полностью во многих штатах Примерному закону штата о свидетельском иммунитете (Model State Witness Immunity Act), который был разработан и одобрен еще в 1952 г. Национальной конференцией уполномоченных по унифицированным правовым актам штатов.
В этих источниках, содержащих крайне не похожие друг на друга конкретные предписания по рассматриваемым проблемам, можно найти самые разные указания, к примеру, на то, что
273
приказ, обязывающий свидетеля к представлению информации против самого себя, должен издаваться судьей, если он "найдет, что такое действие будет способствовать осуществлению правосудия" и (или) если искомую информацию нельзя получить иным способом, что подобный приказ следует издавать по просьбе государственного обвинителя, что иммунитет не должен предоставляться в случае добровольной дачи свидетелем "самообвиняющих показаний", что в случае привлечения к ответственности такого рода свидетеля за деяние, похожее на то, о котором он сообщил по приказу суда, на государственного обвинителя возлагается бремя доказывания того, что в основу обвинения положены сведения об этом деянии, которые были получены из каких-то других источников, а не из показаний привлекаемого к ответственности, а также ряд других.
Положения о свидетельском иммунитете, закрепленные в § 6002 разд. 18 Свода законов США, приобрели существенное своеобразие в практике органов военной юстиции. При производстве по уголовным делам, подсудным военным судам, решение вопроса о возложении на какое-то лицо обязанности дать "самообвиняющие показания" и о наделении его свидетельским иммунитетом отнесено к компетенции не судей, а военных начальников, имеющих право созыва общих военных судов (General Court-Martial), рассматривающих дела о фелониях27. Приказы такого рода они могут издавать по ходатайству должностных лиц, осуществляющих производство по конкретным уголовным делам, и после согласования с подчиненными им руководителями военно-юридических служб28 в тех случаях, когда к ответственности привлекается несколько обвиняемых (подозреваемых) и есть необходимость получения "в интересах правосудия" доказательств, изобличающих основного исполнителя преступления (principal offender). На основании приказа соответствующему лицу должно быть вручено письменное подтверждение гарантий свидетельского иммунитета (written grant of immunity). Если же лицу, наделяемому свидетельским иммунитетом, было обещано снисходительное отношение (promise of leniency) при рассмотрении какого-то другого уголовного дела, по которому оно привлекается к ответственности, то и это обстоятельство тоже должно быть письменно подтверждено29.
274
Вторая часть судебного следствия происходит в случаях, когда судья, председательствующий при разбирательстве дела, не соглашается с предложением защитника, сделанным им в ходе судебного следствия по итогам анализа доказательств обвинения, о признании этих доказательств недостаточными для продолжения судебного разбирательства и осуждения обвиняемого, а следовательно, о прекращении производства по делу.
Открывается эта часть вступительным словом защитника. Он, как и обвинитель, представляет в целом свои доказательства, предлагает порядок их исследования. Потом совершаются действия, во многом похожие на то, что происходит при проверке доказательств обвинения, с той лишь разницей, что первым своих свидетелей допрашивает защитник, и он же проводит и повторный допрос. После подведения итогов рассмотрения доказательств защиты слово может взять обвинитель для дачи своей оценки доказательств защиты и изложения своих выводов и предложений в целом по делу.
Третья часть судебного следствия — напутственное слово судьи — призвана обеспечить правильное понимание присяжными собранных сторонами доказательств, содействие им в определении их относимости и допустимости, а также достаточности, ориентировать в содержании существующих критериев, которыми следует руководствоваться при принятии окончательного решения о виновности подсудимого и т. д.
В § 300.100 Уголовно-процессуального закона штата Нью-Йорк сказано, например, что в своем напутствии судья обязан "изложить фундаментальные правовые принципы, применимые к уголовным делам в целом". В качестве таких принципов названы, в частности, презумпция невиновности, требование о том, что виновность лица в совершении преступления может быть установлена только "вне разумных сомнений", а также недопустимость учета при решении вопроса о виновности данных о личности, которые принимаются во внимание при определении меры наказания. По просьбе подсудимого судья обязан разъяснить присяжным, что его отказ от дачи показаний нельзя расценивать как одно из доказательств виновности.
Названный параграф также требует, чтобы судья в своем напутствии разъяснил конкретные правовые предписания, применимые к данному делу и к фактам, связанным с ним. Но при этом делается весьма существенная оговорка: такое разъяснение не должно идти дальше, чем это необходимо для оказания присяжным содействия в понимании правовых принципов и предписаний, касающихся данного дела в целом и конкретных его обстоятельств. Другими словами, судьи не должны напрямую, открыто влиять на выводы, к которым могут прийти присяжные в совещательной комнате при постановлении вердикта.
275
После напутственного слова присяжные сразу же удаляются на совещание, во время которого уже не могут общаться ни с кем. Следят за тем, чтобы никто не вступал в контакт с ними, судебные приставы либо по поручению судьи — полицейские. При себе они могут с разрешения судьи иметь документы или вещественные доказательства, которые помогут вынести должный вердикт. Кроме того, судья вручает им изложенный письменно перечень конкретных преступлений, о которых говорилось в напутственном слове и по которым требуется вынести вердикт. Как отмечено в § 310.20(2) Уголовно-процессуального закона штата Нью-Йорк, в таком перечне могут содержаться и рекомендации относительно "возможного вердикта" по каждому пункту обвинения, к которому было привлечено внимание в напутственном слове.
В начале своего совещания присяжные избирают старшину, который руководит его ходом. Если им потребуется получить какую-то дополнительную информацию о правовых нормах либо доказательствах, то судебное следствие возобновляется и проводится в необходимых пределах с участием сторон. В федеральных судах и судах 45 штатов требуется, чтобы присяжные выносили вердикты единогласно. По делам о преступлениях, наказуемых смертной казнью, а также по всем делам, рассматриваемым с участием шести присяжных, единогласное решение должно приниматься во всех судах. При постановлении вердикта требуется, чтобы присяжные учитывали сказанное в напутственном слове судьи и тех письменных предложениях сторон, которые они подают судье перед произнесением им напутствия. В этих предложениях они излагают свою точку зрения о доказательствах и доказанности виновности подсудимого.
Вердикт провозглашается старшиной жюри в открытом судебном заседании обязательно в присутствии судьи и осужденного. Другие участники могут при этом не присутствовать. Провозглашенный вердикт сразу же заносится в протокол (в большинстве случаев — стенограмму) и зачитывается присяжным. Каждый из них должен подтвердить правильность того, что записано. Если это не происходит, то судья не принимает вердикт и может предложить присяжным возобновить совещание. В случае, когда присяжные подтверждают правильность записи в протоколе их вывода о виновности подсудимого, они тут же распускаются. Мотивировка вердикта (ни устная, ни письменная) не требуется.
В специальной литературе, издающейся в странах, где есть суды присяжных, в том числе в американской юридической литературе, давно и активно обсуждаются по крайней мере две группы вопросов. Одна из них касается оценки самостоятельности присяжных при постановлении вердиктов, а другая — их способности эффективно гарантировать законность, обоснованность и справедливость принимаемых решений.
276
В дискуссиях по первой группе вопросов широко отмечается, что присяжные в силу своего непрофессионализма нуждаются в помощи профессионалов. Последние, естественно, фактически занимаются не только тем, что бесстрастно разъясняют действующие законы и правила оценки доказательств. Делая это, они, как отмечено выше (см. § 4 настоящей главы), естественно, влияют на содержание возможных выводов присяжных по конкретным делам, корректируют их. Сложившиеся к настоящему времени правовые предписания, отражающие многолетнюю судебную практику, предоставляют профессиональным судьям достаточно широкие права, которые вполне могут быть использованы ими для придания вердиктам присяжных нужной направленности. В частности, судьям дано право не только влиять на содержание будущего вердикта путем дачи соответствующих разъяснений в напутственном слове, но и активно добиваться, чтобы уже вынесенный вердикт, если он не совпадает с мнением судьи, был пересмотрен без соблюдения формальностей, установленных для проверки законности и обоснованности судебных решений. Для этого им во многих случаях предоставляется возможность отменять своей властью решения присяжных и назначать новые слушания в том же составе жюри или в новом. Как утверждают американские юристы, существуют "мириады" оснований, ссылаясь на которые судьи, председательствовавшие при рассмотрении дел с участием присяжных, вправе отменить вердикт и назначить новое разбирательство. Например, ст. 44 Правил уголовного судопроизводства в окружных судах штата Нью-Мехико, говоря об основаниях, позволяющих роспуск присяжных по конкретному делу, отмечает, что судья может сделать это, "когда для их роспуска имеется некоторая иная потребность". Совершенно очевидно, что данное предписание не может служить достаточно четким "ограничителем" для усмотрения судей.
Вторая группа вопросов, из числа указанных выше, касается в конечном счете качества вердиктов. Многие утверждают, что присяжные более снисходительны и гуманны по отношению к преступникам. И этот гуманизм как бы балансирует жестокость и бездушность законодателя, который, устанавливая ответственность за конкретные преступления, не может заранее предвидеть всю гамму тех условий, в которых они совершаются. Последнее за законодателя "доделывают" присяжные. Приводится даже статистика, якобы свидетельствующая о большой склонности присяжных к вынесению оправдательных приговоров. По публикуемым данным действительно удельный вес оправдательных приговоров по делам, рассматриваемым фактически с участием присяжных, высок: от 12% (в Далласе, штат Техас) до 48 (в штате Род Айленд), а в среднем по стране — 27%30. Однако при оценке этих данных нельзя
277
не учитывать весьма существенное обстоятельство — уровень оправдательных приговоров при статистических расчетах определяется не по отношению ко всем приговорам, вынесенным по итогам разбирательства дел об опасных преступлениях и, тем более, не по итогам разбирательства всех уголовных дел, а лишь по отношению к делам, фактически рассмотренным с участием присяжных. Но дел последней категории, как было показано выше, насчитывается не так-то уж много, всего лишь несколько процентов. Поэтому в целом удельный вес выносимых присяжными оправдательных приговоров является практически значительно ниже, чем это кажется на первый взгляд.
Проблему качества вердиктов присяжных нередко принято сводить к их в основном популистской оценке: они-де являются выражением мнения представителей народа и в этом нужно усматривать их справедливость и убедительность. В таком суждении, разумеется, есть доля истины. Вердикты действительно могут обладать таким качеством. Но при этом из поля зрения ускользает весьма существенное обстоятельство. Суть его в том, что присяжные, как свидетельствуют объективные данные, приведенные выше в настоящем параграфе, довольно часто и серьезно ошибаются, неправильно решая основной вопрос, возникающий по любому уголовному делу, — вопрос о виновности подсудимого. И эти данные, естественно, сводят практически к нулю значение популистских утверждений о справедливости и убедительности вердиктов присяжных.
5. Пятый этап рассмотрения дела по существу в суде первой инстанции (определение меры наказания) может начаться по-разному: после оглашения вердикта присяжных о виновности подсудимого; после принятия такого решения судьей, если он рассматривал дело единолично; либо после сделанного на первом этапе рассмотрения дела в суде первой инстанции заявления обвиняемого о признании своей вины в совершении преступления, названного в обвинительном документе. Другими словами, данный этап начинается после установления тем или иным образом вины обвиняемого.
По общему правилу, из которого есть немало исключений, на пятом этапе судья должен прежде всего изучить данные, характеризующие лицо, вина которого в совершении преступления установлена, и влияющие на индивидуализацию наказания. Поскольку эти данные при рассмотрении вопроса о виновности не исследовались и не должны были исследоваться, а в связи с этим их обычно нет в распоряжении судьи, последний может отложить разбирательство и обратиться к соответствующим органам или должностным лицам за информацией о личности осужденного.
Чаще всего такими органами или должностными лицами являются службы пробации, создаваемые при судах или органах
278
судебного управления и занимающиеся в первую очередь надзором за осужденными условно, либо чиновники-пробационеры (probation officers), состоящие в аппаратах судов и выполняющие аналогичные функции. В некоторых юрисдикциях допускается привлечение к выполнению таких функций и должностных лиц полиции, прокуратуры или органов тюремного ведомства31, а кое-где это разрешено делать выступавшим в суде обвинителю и защитнику.
Какие-либо конкретные сроки для назначения судьей наказания лицу, признанному виновным, обычно не устанавливаются. Например, ч. "а(1)" правила 32 Федеральных правил уголовного процесса предусматривает лишь, что "решение о мере наказания должно быть принято без необоснованного промедления", если судья не найдет, что существуют какие-то обстоятельства, дающие основания для отсрочки. Поэтому собирание данных, характеризующих осужденного, порой длится довольно долго, иногда несколько десятков дней. Федеральный закон, к примеру, говорит о том, что оно не должно длиться более 60 дней. Но судье при этом дано право продлить и этот срок еще на 60 дней (см. упомянутую ч. "b" § 3552 разд. 18 Свода законов США).
Осуществляться такое собирание данных (чаще всего его зовут "предприговорным расследованием" — presentence investigation) должно в силу предписаний закона32, как правило, по всем уголовным делам (об опасных и менее опасных преступлениях), по которым обвиняемый признан виновным. Фактически же оно осуществляется в основном по делам об опасных и лишь иногда — о менее опасных преступлениях, наказуемых лишением свободы на срок свыше шести месяцев. Однако реально к нему прибегают далеко не всегда даже по делам об опасных преступлениях: в федеральных судах — по 80% дел33, а во многих штатах оно проводится еще реже, ибо там законодательство и иные правовые предписания ставят вопрос о его необходимости в зависимость от усмотрения судей. Последние же, однако, не всегда идут на такой шаг.
Сущность "предприговорного расследования" состоит в выявлении прежде всего учетных данных о судимостях в прошлом, о задержаниях полицией, а также в опросе родственников, знакомых, соседей, сослуживцев и работодателей относительно поведения осужденного в семье, среди знакомых и на работе, о связях,
279
привычках и наклонностях, о взаимоотношениях с окружающими, об отношении к службе в армии, в выявлении мнения потерпевших от данного преступления и т. д. Все это делается без соблюдения правил, установленных для собирания и фиксирования судебных доказательств, что означает, в частности, предоставление возможности лицам, ведущим предприговорное расследование, давать характеристику осужденному не на основании фактов, проверенных в установленном процессуальном порядке, а по слухам, по доносам негласных платных осведомителей, "доброжелателей, пожелавших остаться неизвестными", и т. д. Профессор университета в Сан Диего (штат Калифорния) А. Кэмпбелл весьма образно пишет по данному поводу: "Судье не нужно пропускать информацию, используемую при назначении наказания (sentencing information), через мелкоячеистый невод доказательственных правил. Наоборот, в большинстве случаев назначения наказания судья обладает возможностью виртуально неограниченного усмотрения в отношении учитываемой им информации"
34. Результаты расследования должны оформляться в виде документа, именуемого "предприговорным докладом" (presentence report).По федеральному законодательству наряду с данными о личности осужденного в доклад включаются также рекомендации относительно целесообразной, с точки зрения составителя доклада, меры наказания. Рекомендации эти должны основываться на собранных данных о личности осужденного, учете конкретных особенностей совершенного им преступления, а также на критериях (стандартах) определения мер наказания, которые устанавливаются в упомянутом выше (§ 3 настоящей главы) Федеральном руководстве по назначению наказания, издаваемом и постоянно обновляемом Федеральной комиссией по назначению наказания
Предприговорный доклад представляется судье, который рассматривает дело. Полное содержание доклада может быть доведено до сведения заинтересованных лиц лишь с согласия судьи. И такое согласие фактически дается весьма неохотно и далеко не всегда. Чаще всего отказ получают защитники и осужденные. Объективно это объясняется стремлением судей оберегать от разглашения конфиденциальные источники информации и препятствовать возникновению на этой почве возможных осложнений (провоцирование мести или ссоры, отказ тех, кто помогает правосудию, сотрудничать в будущем и т. д.). Верховный суд США неоднократно рассматривал вопрос о конституционности сложившейся практики ознакомления с докладами, но каждый раз признавал ее правомерной.
Сама процедура принятия решения о мере наказания отличается простотой. После открытия заседания по этому вопросу судья предлагает сторонам прокомментировать предприговорный доклад
280
и высказать соображения по поводу меры наказания. Естественно, возможности сторон для такого комментирования могут быть весьма ограниченными, ибо они не всегда в состоянии судить о докладе полностью. Они также не имеют возможности проверить правильность записей в докладе, поскольку не могут подвергать допросу лиц, по заявлениям которых составлялась дошедшая до суда характеристика осужденного. Но им не возбраняется представить суду свои данные о его личности. Сделать это можно устно либо путем представления соответствующих документов.
Судья также вправе задать вопросы сторонам с целью уточнения сказанного в предприговорном докладе и в заявлениях сторон. После этого он может сразу же на месте определить меру наказания либо удалиться в совещательную комнату для более тщательного изучения доклада или консультаций с чиновником-пробационером и другими лицами, которых судья сочтет целесообразным пригласить.
Решение о конкретной мере наказания провозглашается в открытом судебном заседании в присутствии сторон. Его мотивировка, как правило, не требуется35. Отдельным процессуальным документом оно не оформляется. Весьма лаконично его фиксируют в стенограмме (протоколе) судебного заседания36. Основанием для обращения такого решения к исполнению служат выписка из стенограммы, заверенная судьей, и подписанное им распоряжение, которые направляются органу, отвечающему за исполнение назначенного наказания.
Возможны и несколько иные варианты практического решения вопросов обращения к исполнению судебных решений о мере наказания. Например, § 380.60 Уголовно-процессуального закона штата Нью-Йорк устанавливает следующее: "За исключением случаев провозглашения решения о смертной казни, удостоверение об осуждении, указывающее на то наказание, которое было назначено судом, либо его заверенная копия является основанием для исполнения наказания и приказом о взятии под стражу. И никакой другой приказ, постановление или иное предписание не являются необходимыми для подтверждения правомерности исполнения наказания или предъявления требования о его исполнении".
281