§ 4. Меры уголовно-процессуального принуждения
1. При определении общих условий применения мер принуждения в германском уголовном судопроизводстве подчеркивается их процессуальный характер. Они служат обеспечению расследования и рассмотрения уголовного дела в порядке, предусмотренном законом, и исполнению приговора. Меры пресечения среди этих мер специально не выделяются.
По целевому назначению меры процессуального принуждения принято делить на несколько групп:
431
подозреваемых и других лиц во время полицейских облав, всеобщего полицейского розыска с использованием вычислительной техники (§ 169d УПК), принудительное фотографирование и снятие отпечатков пальцев (§ 81b УПК); меры по обеспечению исполнения приговора - конфискация (§ 111b УПК), наложение ареста на имущество (§ 111e УПК).
Закон предусматривает и некоторые другие меры, например, временное лишение водительских прав (§ 111a УПК), временный запрет на профессию (§ 132а УПК).
Применение мер уголовно-процессуального принуждения означает вторжение в той или иной мере в сферу прав и свобод граждан, охраняемых Конституцией ФРГ. Таких, например, как нерушимость личной свободы (ч. 2 ст. 2), неприкосновенность тайны переписки, а равно почтовой, телеграфной и иной электросвязи (ч. 1 ст. 10), неприкосновенность жилища (ч. 1 ст. 13), гарантированность права собственности (ч. 1 ст. 14). Поэтому уже в самой Конституции ФРГ закреплено принципиальное положение, согласно которому вмешательство в эти права и свободы допускается только на основании закона. В отношении заключения под стражу в Конституции специально подчеркивается, что только судья вправе решать вопрос о допустимости и продолжительности содержания под стражей (ст. 104). Наряду с этим важные гарантии законности и обоснованности применения мер процессуального принуждения предусматривает УПК, определяя круг органов, имеющих право на их применение.
Неограниченное право применения всех мер процессуального принуждения, предусмотренных законом, принадлежит судье1. Прокуратура, а также ее вспомогательные чиновники (определенная категория чиновников криминальной полиции - например, инспектор полиции) также вправе принять конкретные меры процессуального принуждения, в частности, произвести освидетельствование обвиняемого или иных лиц, выемку, прослушивание телефонных переговоров обвиняемого и других лиц, обыск, задержание, но только в случае неотложности действий с последующим судейским подтверждением. Эти меры теряют силу, если такого судейского подтверждения не последовало. Что касается полиции, то ее сотрудники, которые не являются вспомогательными чиновниками прокуратуры, вправе в случае неотложности действий только задержать подозреваемого при наличии оснований для заключения под стражу, а также производить фотографирование и снятие
432
отпечатков пальцев. Наконец, любой гражданин вправе задержать лицо, если оно застигнуто на месте совершения преступления или преследуется, или подозревается в побеге или не может немедленно удостоверить свою личность. При этом следует иметь в виду, что независимо от того, кто произвел задержание, на основании § 128 УПК задержанный, поскольку не последовало его освобождение, немедленно, но не позднее следующего дня должен быть доставлен к участковому судье, в районе которого задержан, для допроса судьей. Если судья считает задержание неоправданным или считает, что отпали основания задержания, то предписывает его освобождение. В противном случае по ходатайству прокурора или по собственной инициативе он издает приказ об аресте.
2. Наиболее радикальной мерой уголовно-процессуального принуждения является заключение обвиняемого под стражу или следственный арест.
Необходимо особо отметить, что германский УПК всесторонне и детально регулирует основания и порядок заключения под стражу, предусматривает существенные процессуальные гарантии свобод личности в уголовном судопроизводстве, отводя важную роль судебному контролю.
Заключение под стражу согласно § 112 УПК применяется, если обвиняемый серьезно подозревается в совершении преступления и имеются основания ареста. Арест не применяется, когда он несоразмерен значению дела или ожидаемому наказанию. Наличие оснований признается тогда, когда определенные фактические данные свидетельствуют, что обвиняемый сбежал или скрывается, или существует опасность его уклонения от явки к следствию и в суд, или поведение обвиняемого обосновывает серьезное подозрение в том, что он уничтожит, изменит, сфальсифицирует доказательства, недобросовестным образом повлияет на свидетелей, экспертов, побудит других к подобному поведению и поэтому создаст угрозу установлению истины по делу. Кроме этого обвиняемый может быть заключен под стражу и при отсутствии названных оснований, но лишь, как указывает § 112а УПК, в связи с подозрением в совершении определенного тяжкого преступления или в связи с опасностью повторного совершения преступлений такого рода.
Регулируя порядок заключения обвиняемого под стражу, УПК предусматривает, что оно производится на основании письменного приказа судьи об аресте, который должен содержать данные об обвиняемом, преступлении, времени и месте его совершения, правовой квалификации, основание ареста, а также факты, обосновывающие серьезное подозрение в совершении преступления и само основание ареста (§ 114 УПК). С приказом должен быть ознакомлен обвиняемый. О его аресте направляется сообщение родственникам.
Если обвиняемый арестован не на основании судейского приказа, то в соответствии с § 115 УПК он должен быть немедленно
433
доставлен к компетентному судье и не позднее следующего дня допрошен о предмете подозрения. При допросе ему обязаны разъяснить, в чем он подозревается, что у него есть право высказаться по поводу подозрения или вообще не давать показаний, а также что он может опровергнуть основания ареста и привести факты в свое оправдание.
Судья также вправе на основании § 116 УПК отсрочить исполнение приказа об аресте, который издан в связи с опасностью побега или опасностью воспрепятствования установлению истины по делу, если менее радикальные меры могут обеспечить достижение цели ареста. Так, арест может быть заменен возложением на обвиняемого обязанности являться по вызову в суд или органы уголовного преследования; не покидать место жительства без разрешения суда или органов уголовного преследования; возможностью покидать жилище только под наблюдением определенных лиц; запретом поддержания связи с другими обвиняемыми, со свидетелями, экспертами. Гарантия явки обвиняемого может быть обеспечена внесением залога, личным поручительством. Следует заметить, что все эти меры не являются самостоятельными мерами процессуального принуждения, а могут применяться только взамен ареста, если обвиняемый на основании приказа судьи уже заключен под стражу. Но судья приводит приказ об аресте в исполнение, если обвиняемый грубо нарушает взятые на себя обязательства, готовится к побегу, не является по вызову или в связи со вновь открывшимися обстоятельствами.
Закон предусматривает широкие гарантии проверки в судебном порядке законности и обоснованности ареста:
1) обвиняемый, а также его защитник и законный представитель вправе в любое время ходатайствовать о судебной проверке ареста в целях установления его законности, об отмене ареста или отсрочке его исполнения;
2) обвиняемый имеет право пользоваться услугами защитника на протяжении всего периода нахождения под стражей;
3) суд обязан провести проверку оснований нахождения обвиняемого под стражей по собственной инициативе, если арест продолжается более трех месяцев, обвиняемый не ходатайствовал о судебной проверке, не приносил частную жалобу и не имеет защитника;
4) в период подготовки дела к судебному разбирательству судья может назначить производство отдельных следственных действий, которые имеют значение для решения вопроса об оставлении приказа об аресте в силе;
5) проверка проводится в порядке устного судебного разбирательства, если об этом ходатайствует обвиняемый или это признает необходимым суд, с участием прокурора, защитника, обвиняемого;
434
6) при оставлении судейского приказа об аресте в силе обвиняемый имеет право ходатайствовать о повторной устной судебной проверке, если содержание под стражей продолжается не менее трех месяцев и со дня последней проверки прошло не менее двух месяцев;
7) на предварительном расследовании проверка оснований содержания под стражей и вынесение соответствующего решения относится к компетенции судьи, который издал приказ об аресте, в стадии судебного разбирательства - суда, рассматривающего дело по существу, при пересмотре дела в апелляционном порядке - апелляционного суда, в ревизионном производстве - суда, приговор которого обжалован (§ 117 - 118b УПК).
Только в судебном порядке может быть продлен срок содержания обвиняемого под стражей. УПК (§ 121) в принципе устанавливает шестимесячный срок содержания под стражей. Он может быть продлен, если особые трудности или особый объем расследования дела или другое важное основание еще не позволяют вынести по делу приговор, и продление срока ареста является оправданным. Согласно § 122 УПК в случае необходимости продления срока содержания под стражей компетентный суд направляет материалы уголовного дела через прокуратуру в высший земельный суд. Перед решением вопроса о продлении срока должны быть заслушаны обвиняемый и защитник. Высший земельный суд вправе решить этот вопрос в порядке устного судебного разбирательства с вызовом заинтересованных лиц.
Наконец, УПК регулирует и вопросы фактического исполнения судейского приказа об аресте. Согласно § 119 УПК арестованный должен содержаться в тюрьме изолированно от лиц, отбывающих наказание, насколько это возможно. Судья вправе детализировать режим содержания, применять в отношении арестованного только такие ограничения, которых требуют цели ареста или порядок в месте заключения, разрешать арестованному за его счет пользоваться определенными удобствами и изыскать какое-либо занятие, поскольку это не противоречит целям ареста и не нарушает установленный порядок. Судья также может предписать применение наручников, если существует опасность, что обвиняемый применит силу против обслуживающего персонала или имущества, окажет сопротивление, попытается совершить побег и если возникает опасность самоубийства или членовредительства.
И все же, несмотря на столь высокий уровень законодательного регулирования, внушительную систему процессуальных гарантий свободы личности, институт ареста в уголовном процессе ФРГ постоянно подвергается критике. Ее суть состоит в том, что на практике допускается много незаконных и необоснованных арестов, весьма длительны и сроки содержания обвиняемых под стражей.
Например, проведенное в 1987 г. по поручению Министерства юстиции ФРГ исследование показало: 18% всех арестов
435
производилось по делам о малозначительных преступлениях (ухищренное уклонение от уплаты за пользование различными автоматами, безбилетный проезд на транспорте, проникновение обманным путем в залы зрелищных представлений - § 265а УК); только 50% из всех арестованных обвиняемых впоследствии осуждалось судом к лишению свободы; в более 80% всех судейских приказов об арестах в качестве основания ареста указывалась опасность побега обвиняемого, хотя только небольшая часть из них действительно пыталась скрыться.
Такое положение теоретики объясняют рядом причин. В частности, оно возникло вследствие расширения в законодательном порядке круга оснований ареста за счет введения двух дополнений - возможности ареста обвиняемого только по мотивам тяжести преступления и опасности продолжения преступной деятельности, а также возможности продления срока содержания под стражей по "иному важному основанию". Этому же способствовало и игнорирование указания закона о праве судьи не применять заключение под стражу, если такая мера несоразмерна значению дела или ожидаемому наказанию.
Одна из важных причин негативных явлений состоит в искажении на практике процессуальной природы института следственного ареста (Г. Дас, Э. Шмидт, Г. Шмидт-Лейхнер). Хотя Конституционный суд ФРГ в 1965 г. и разъяснил, что заключение под стражу, являясь процессуальным институтом, исключает преследование иных целей, арест нередко используется как средство получения от обвиняемого нужных показаний, принуждения его к признанию вины.
По свидетельству П. Мербрейера, арест обвиняемого существенно упрощает работу полиции и прокуратуры, поскольку обвиняемый в любое время может быть вызван на допрос и допрашиваться сколько угодно, а само нахождение в тюрьме делает его "словоохотливым". Лишение свободы ограничивает право обвиняемого на защиту, исключает возможность самостоятельно собирать оправдательные доказательства, встречаться с защитником в условиях свободы. Публичный арест "преступника" в силу своей реальности больше устрашает граждан, чем абстрактная угроза наказания, и тем самым демонстрирует силу органов полиции и прокуратуры. Если заключение под стражу и является незаконным, то все равно вызывает чувство благоговения перед правом у части населения, верящей в закон. Как государственный институт заключение под стражу, по мнению Г. Дас, в известной мере дискредитировало себя вследствие использования в целях принуждения обвиняемого к признанию вины.
Мало способствует уменьшению количества арестов и институт отсрочки исполнения приказа об аресте. Отсрочка на практике находит незначительное применение потому, что, якобы, при
436
современной мобильности населения в распоряжении полиции и прокуратуры часто нет подходящих заменяющих арест мер. Подыскание эффективных мер замены ареста в высшей степени затруднительно, а их исполнение очень обременительно.
Судебная проверка обоснованности и законности содержания обвиняемого под стражей не приносит желаемого результата потому, что вся последующая проверочная деятельность сосредоточена в руках того же судьи, который ранее издал приказ об аресте обвиняемого. То, что судьи подтверждают изданные ими приказы об аресте, является повседневной практикой. Во многом предрешенная бесполезность добиться путем судебной проверки освобождения необоснованно или незаконно арестованного обвиняемого или отсрочки исполнения приказа об аресте привела на практике к вполне закономерному явлению: обвиняемые и их защитники игнорируют этот институт, не хотят заранее расходовать средства защиты до судебного разбирательства дела по существу и поэтому не возбуждают ходатайств об устной судебной проверке ареста.
Высказанные в германской процессуальной литературе (Г. Дюннебир) прогнозы относительно судьбы института заключения обвиняемого под стражу свидетельствуют, что трудно представить проведение эффективной реформы этого института и что-либо изменить в сложившемся положении. С законодательной точки зрения соответствующие нормы УПК отшлифованы и совершенны. На практике остается по-прежнему неизменной позиция полиции и прокуратуры в вопросах применения этой меры процессуального принуждения. Правда, некоторая надежда связывается с общей реформой уголовного процесса ФРГ, имеющей целью существенное ускорение производства по уголовному делу, а следовательно, и сокращение сроков содержания под стражей. Но выражается сомнение, что это возможно применительно к системе германского уголовного процесса.
437