ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЛЮБОВЬ ИСКУССТВОМ?
Является ли любовь
искусством? Если да, то она требует знаний и усилий. Но, может быть, любовь –
божий дар, выпадающий человеку как счастливый случай, удача? Эта маленькая
книга основана на первой предпосылке, хотя большинство людей, несомненно,
исходят из второй.
При этом люди вовсе не
считают любовь делом неважным. Они ее ждут, они смотрят бессчетное количество
фильмов о счастливых и несчастных любовных историях, они слушают сотни глупых
песенок о любви, но едва ли кто-нибудь действительно осознает необходимость учиться
любви. Почему так происходит?
Во-первых, для
большинства людей проблема любви состоит в том, чтобы быть любимым, а не
в том, чтобы самому любить, точнее – быть способным любить. Значит,
сущность проблемы для них в том, чтобы их любили, чтобы возбудить чувство любви
к себе. К достижению этой цели они идут несколькими путями. Первый, которым
обычно пользуются мужчины, заключается в том, чтобы стать удачливым, стать
сильным и богатым настолько, насколько позволяет социальная ситуация. Другой
путь, используемый обычно женщинами, состоит в том, чтобы пленить своей
внешностью, фигурой, одеждой и т.д.
Хорошие манеры, умение
вести интересную беседу, готовность прийти на помощь, скромность,
непритязательность – это тоже способы, которыми и мужчины и женщины пытаются
привлечь внимание другой половины, "влюбить" в себя. Иными словами,
способы и пути возбуждать любовь к себе – те же самые, какие используются для
достижения, например, видной карьеры или обретения полезных друзей и
влиятельных связей. Очевидно, большинство людей убеждены, что завоевать любовь
просто: достаточно обладать внешней и сексуальной привлекательностью.
Во-вторых, отношение к
любви как к удаче зиждется на той точке зрения, что это проблема объекта,
а не проблема способности. Люди думают, что любить просто, а вот найти
подлинный объект любви или оказаться любимым этим объектом – трудно. Эта
установка имеет несколько причин, коренящихся в развитии современного общества.
Одна причина – в большой перемене, произошедшей в XX в. в отношении выбора
"объекта любви". В викторианскую эпоху любовь в большинстве случаев
не была спонтанным, личным переживанием, которое впоследствии приводило бы к
вступлению в брак. Напротив, брак основывался на соглашении – то ли между
семьями, то ли между посредниками – с учетом социально-материального положения
и интересов "сторон". Любовь же, как предполагалось, должна была
возникнуть и развиваться после заключения брака. В сознании последующих
поколений стало утверждаться понимание ценности романтической, идеальной любви.
В Соединенных Штатах, хотя традиции договорной природы брака еще полностью и не
вытеснены, большинство людей создают семью, руководствуясь своим личным
выбором. Свобода любви в значительной мере повышает значение объекта в ущерб
значению функции.
Этой тенденции отвечает
такая характерная черта нашей цивилизации, как стремление к накоплению,
обладанию, взаимовыгодному обмену. Наивысшее удовольствие современного
человека, которое он испытывает, глядя на витрины магазинов, знать, что он
может позволить себе купить все, что захочет, за наличные или в рассрочку. Он
или она и на людей глядят подобным образом. Для мужчины привлекательная
женщина, для женщины привлекательный мужчина – это добыча, товар, которыми
необходимо завладеть. Привлекательность обычно означает красивую упаковку
свойств, которые престижны и искомы на личностном рынке. То, что особенно
делает человека привлекательным как физически, так и духовно, зависит от моды
данного времени. Так, в 20-х гг. привлекательной считалась эмансипированная –
умеющая пить и курить, разбитная и сексуальная – женщина, а сегодня мода
требует от нее больше домовитости и скромности. В конце XIX и начале XX в.
мужчина, чтобы стать привлекательным товаром, обязан был выглядеть агрессивным
и честолюбивым, сегодня он должен быть общительным и терпимым. К тому же чувство
влюбленности развивается обычно только в отношении такого человеческого товара,
который находится в пределах досягаемости собственного выбора. Я ищу выгоды:
объект должен быть желанным с точки зрения социальной ценности и в то же время
должен сам желать меня, учитывая мои скрытые и явные достоинства. Два человека
влюбляются тогда, когда чувствуют, что нашли друг в друге наилучший объект,
имеющийся на рынке, учитывая при этом и возможности собственного обменного
фонда. Часто, как при покупке недвижимости, немаловажную роль в этой любовной
сделке играют скрытые преимущества, которые со временем могут быть реализованы.
Едва ли стоит удивляться, что в обществе, где превалирует прагматическая
ориентация и где материальный успех представляет основную ценность, и
человеческие любовные отношения следуют законам рынка.
В-третьих, заблуждение,
что любви не надо учиться, порождается отождествлением (неразличением)
влюбленности и любви как постоянного чувства. Если двое совершенно чужих друг
другу людей, какими они были до поры, вдруг позволят разделяющей их стене
рухнуть, этот момент соединения становится одним из самых волнующих и
прекрасных переживаний в их жизни. Это чудо внезапной близости часто начинается
с физического влечения и его удовлетворения. Однако такого типа любовь по самой
своей природе недолговечна. Два человека все лучше узнают друг друга, их
близость все более и более утрачивает чудесную новизну, пока наконец их
антагонизм, их разочарование, их пресыщенность друг другом не гасят остатки
былого огня. Вначале же они не предполагали подобный финал: их властно
захватила волна слепой страсти. Самозабвенное помешательство друг на друге –
вовсе не доказательство силы их любви, а лишь свидетельство безмерности
предшествующего ей одиночества.
Убеждение, что ничего
нет легче, чем любить, продолжает оставаться преобладающим вопреки своей
очевидной ошибочности. Едва ли существует какое-то другое чувство, которое,
начинаясь с таких огромных надежд и ожиданий, терпит крах с такой
неизменностью, как любовь. Если бы это касалось чего-либо иного в их жизни,
люди сделали бы все возможное, чтобы понять причины неудачи и научиться
поступать наилучшим для себя и данного "предприятия" образом или же
вовсе бы от него отказались. Поскольку последнее в отношении любви невозможно,
то единственно эффективный способ избежать катастрофы – исследовать ее причины
и перейти к постижению сути любви.
Первый шаг, который
необходимо сделать, – это осознать, что любовь – искусство, такое же, как
искусство жить. Если мы хотим научиться любить, мы должны поступать точно так
же, как если бы мы хотели научиться любому другому искусству, скажем: музыке,
живописи, столярному, врачебному или инженерному делу.
Обучение искусству
можно последовательно разделить на два этапа: первый – приобщение к теории;
второй – овладение практикой. Если я хочу стать медиком, в первую очередь я
должен приобрести знания о теле и организме человека, а также о природе
различных болезней. Но даже когда я овладею всеми книжными премудростями, я все
еще не смогу считать себя мастером врачевания. Это произойдет после длительной
практики, когда знание и навык соединятся в одно – в интуицию, сердце
подлинного мастерства. Но наряду с теорией и практикой есть еще третья
составляющая, без которой не достигнуть высот в любом деле, – это одержимость
им, сосредоточенность на нем, предпочтение его всему остальному и всем
остальным, полная самоотдача ему себя, своих сил и мыслей. Может быть, именно
здесь надо искать ответ на вопрос, почему люди так мало преуспели в постижении
искусства любить вопреки их очевидным в нем неудачам. Несмотря на присущую
человеку потребность любить и быть любимым, все-таки более важными, чем любовь,
остаются для него успех, престиж, деньги, власть – и почти вся энергия
употребляется на их достижение. Может быть, достойным занятием считается лишь
то, что дает ощутимую пользу, любовь же, нужная только душе, – роскошь в
современной жизни? Пусть так. И все же я собираюсь рассмотреть, во-первых,
теорию любви (это займет большую часть книги) и, во-вторых, практику любви –
насколько можно вообще говорить о практике в этой области.